Текст книги "Ирис для вампира (СИ)"
Автор книги: Krasnich
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
– Ой, заткнись, ты еще свое платье не видела, – раздраженно проворчал вампир, пяткой захлопнув дверь и сгрузив поднос на туалетный стол. – Я тебе еды принес.
– Я вижу… Ха-ха, ты как прилизанный хорек.
– Иди на хрен!
Кристоф злобно оскаблился и бухнулся устало в кресло, подперев костяшками пальцев щеку. Он явно знал о том, что выглядит как дурак, но, видимо, этикет иной одежды не предполагал.
– А где шпага?
– Что? – недоуменный взгляд.
– Ну ты же такой придворный рыцарь, а-ха-ха.
– Я тебя убью, – сквозь зубы пообещал он с такой злостью, что Лина подавилась собственным смешком.
Тут желудок вновь заурчал, избавив от необходимости оправдываться, так что Лина порхнула к еде и перетащила поднос на постель, сняв крышку с главного блюда, отбивной с пряными овощами и базиликом под кисло-сладким соусом. Пахло очень вкусно. Приборы легли в пальцы, Лина жадно принялась за еду, не смутившись под изучающим взглядом вампира, она давно привыкла к нестандартным для людей замашкам и манерам. Кажется, у ночных созданий существовало особенное понятие этикета, и правило «не глазеть во время еды» в него не входило.
– Тебя будто вечность не кормили, – развязно проговорил Кристоф, подперев костяшками скулу.
Лина проглотила последний кусок отбивной и соскребла на вилку гарнир, после чего переключилась на салат. Голод действительно поражал, словно она не в самолете летела, а провела пару месяцев на жесткой диете из хлеба и воды.
– Это все этот климат, – невнятно ответила она, подцепив на вилку зеленый лист. – Тут как-то промозгло и пасмурно.
Кристоф неопределенно пожал плечами, расстегнув верхнюю пуговицу на рубашке и ослабив ворот, ему явно не нравилась скованность движений, но, кажется, выбора, что носить, ему не предоставили. Хоть в чем-то они были похожи. Лина быстро прикончила салат, отставила поднос в сторону и с наслаждением плеснула из кофейника в две чашки. Кристоф потрудился подойти и самостоятельно перехватить свою порцию к счастью для него, потому что сама Лина за ним бы не пошла. Они сели на кровати напротив друг друга, она – скрестив ноги по-турецки, он – прислонившись спиной к высокому бортику и облокотившись на него. Фарфор в пальцах нагрелся, окутав теплом.
– Все очень плохо, да?
Вопрос прозвучал буднично, будто от этого не зависела ничья судьба. Кристоф задумчиво отхлебнул кофе из чашки, Лина последовала его примеру и поморщилась – слишком крепко и горько. Тусклый свет лампы упал на профиль вампира, очертив глубокие тени под глазами, будто за время разлуки он успел сильно вымотаться, хотя прошло меньше недели. Неужели столько всего случилось за это время? Лина отвела взгляд.
– Скажи правду. Все кругом смягчают углы или умалчивают, считают, что я неразумная и не пойму. Или не хотят, чтобы видела картину целиком. Я просто…
Ладонь коснулась татуировки на плече, слабо проглядывавшей под полупрозрачным рукавом футболки. Знак конца прошлой жизни, открытие нового, что обязывало действовать по-другому и думать иначе, учитывать совсем другие вещи.
– Я знаю, – тверже продолжила она, – что не соврешь только ты. Я в этом уверена.
Произнесенные слова как расписка в признании полного абсурда судьбы, в голове фраза звучала намного лучше. Лина неловко убрала выбившуюся прядь волос за ухо и уставилась в кофе, словив в нем свое отражение, растерянное и странно одинокое.
– Да, – после недолгой паузы ответил Кристоф. – Все очень плохо.
Ногти царапнули по бокам чашки, Лина опустила голову, плечи охватило нервное оцепенение. Джош не обязан был ей отчитываться, он ведь принц, да и вообще ему не до того, но жуткое ощущение, поселившееся в сердце с его отъезда, не отпускало, оно даже превзошло стеснение перед Кристофом, которое присутствовало с их прошлой встречи. Только вот странность: Лина совершенно о том не волновалась, словно нечего было обсуждать. Глоток кофе отозвался горячностью на языке.
– Он не прошел?
– Прошел. То, что должен был пройти один. Легко со всем справился, он же Дагер, у них это в крови.
Объяснение породило очередные вопросы, взгляд пересекся с тяжелым и злым взором вампира, будто желавшим всему миру смерти. Теперь, смотря сквозь Тень, Лина улавливала черные нити отчаяния и ненависти, оплетшие венком голову мороя.
– Что тогда?
Кристоф отставил чашку на поднос и поднялся, подхватив его за узорные ручки. Алые волосы скрыли выражение его глаз, только свет сильнее выбелил скулы.
– Знаешь, говорят, если долго смотреть в бездну, то она посмотрит в ответ. Так вот. – Он отошел к тайному проходу и на мгновение остановился перед тяжелой занавесью. – Он смотрел так долго, что смог ее увидеть. Как думаешь, видела ли она его?
Дверь отворилась.
– Я зайду завтра, принесу еды. Вечером пойдем, будь готова.
А потом он ушел, оставив Лину наедине с кофейником, белой чашкой и дурацкой программой по телику. Лина изнеможенно вытянула ноги вперед и безразлично уставилась на мигающий всеми цветами радуги экран. Она будет готова завтра, в конце концов, кроме нее спасти Джоша больше некому. И это знал даже Кристоф.
========== 36. Его слуга ==========
Ночью мучили кошмары, они настигали вновь и вновь, заставляя проваливаться в пучины безысходности. Во сне за Линой гнались тени, перепрыгивали друг друга, ускользали вдаль, обвивали лентами по запястьям, не давая освободиться. Чем больше Лина чертыхалась, тем крепче сдавливала растянутая паутина тьмы кожу, а откуда-то сбоку смотрели тысячи глаз, постепенно сливавшиеся в одну пару. В самом конце невидимое лицо раскрывало жуткую пасть с красным языком, с которого вязкой чернотой стекала смола, заляпывая грудь и плечи, полностью окрашивая в свой цвет. Когда тьма поглощала целиком, сон прерывался, чтобы начаться заново. Снова Лина бежала вперед, пытаясь скрыться, но тени преследовали с громким ропотом, опутывали, подчиняя своей воле. И так раз за разом до самого пробуждения.
Очнулась Лина совершенно разбитой и подавленной, будто не спала вовсе, головная боль разбирала, а стрелка на часах медленно подползала к двенадцати. Потянувшись, Лина села на кровати, широко зевнула и устало порадовалась, что ночные приключения подошли к концу. Допив остатки вчерашнего кофе залпом, она включила телевизор, вяло полистала каналы, вновь остановившись на музыкальном, а потом, чуть придя в себя, отправилась в душ.
Еду принесли в два часа. Кристоф молча всучил поднос и сразу ушел, будто спешил по очень важным делам, по каким, разумеется, не сказал. Даже не дал хоть чуточку заглянуть ему за спину, чтобы увидеть обстановку соседней комнаты. «Не очень-то и хотелось», – фыркнула Лина. Хотя, конечно, хотелось, но она знала, что рано или поздно выберется наружу, так что оставалось только ждать. Обед вновь оказался отличным, а кофе согрел почти так же хорошо, как мысль о том, что гордый аристократичный вампирюга теперь обязан ей прислуживать. А еще в своем новом костюме он чертовски напоминал лакея в ливрее. Собственные размышления изрядно развеселили, так что вечерний приход Кристофа Лина встретила с улыбкой и задорным «О, моя служанка вернулась».
– Язык вырву, – в ответ огрызнулась «служанка», захлопнув пяткой дверь и с трудом пробалансировав с подносом в руках к столу. – Ешь давай и пойдем.
– Куда?
Лина замерла с вилкой в руке, уставившись на вампира. Неужели ее, наконец, выпустят? Почему-то мысль не принесла радости, словно где-то здесь закрался очень нехороший подвох. Лина задумчиво плюхнулась на постель, удерживая тарелку на весу, и принялась беспардонно загребать пасту совсем не так, как положено по этикетку. Кристоф одобрительно хмыкнул, ему явно нравилось поощрять все, что было связано с каким угодно бунтарством, в том числе с бунтарством столовых приборов.
– На смотрины, куда, – передразнил он беззлобно, повертевшись перед зеркалом трюмо и оправив жесткий ворот. – Тц, зараза, ненавижу эту хрень.
– Я буду проходить тесты?
Вампир покачал головой, ослабив на два пальца рубашку.
– Не сегодня, сегодня так… Представят всем. Поэтому достань то платье, которое тебе сшили, а я потом притащу форму для теста. – Злобный взгляд из зеркала заставил вздрогнуть. – И только попробуй не надеть, сам запихну внутрь. Усекла?
– Угу.
Лина старательно дожевала пасту и принялась за десерт, постукивая серебряной ложкой по стеклянному бокалу, в котором были красиво уложены фрукты, залитые кремом. Она не могла отвести взгляда от спины Кристофа. Ровной и красивой спины, которую видела сотни раз, но отчего-то только сейчас испытала навязчивое желание коснуться острых плеч. Ложка пришлась как раз кстати, чтобы занять чесавшиеся сделать это руки.
– Не бойся, – внезапно проговорил вампир, не обернувшись. – Веди себя тихо, смотри в пол и ни с кем не разговаривай. Тогда все будет в порядке.
«Он пытается меня ободрить? Серьезно?» Лина в изумлении подняла взгляд, встретившись с темными глазами, смотрящими из зеркальной глади. Ложка звякнула о край пузатого бокала.
– Почему?
Наверное, один из немногих вопросов, который сложно задать. Странным казалось осознание, что Кристоф всегда так или иначе о ней заботился в своей абсолютно дурацкой манере, вечно огрызаясь и выставляя все так, будто она только мешается, но при этом постоянно незримо присматривая.
– Что? – безмятежно отозвался он, не поняв вопроса, и обернулся, ухмыльнувшись набок. – Почему нельзя…
– Нет, – прервала Лина, – я не о том. Почему ты так добр ко мне?
– Э?
Кристоф ошалело моргнул, глупо взмахнув руками и завалившись назад, чуть не сев на трюмо, после чего нелепо тыкнул себя пальцем в грудь.
– Я? – Он повертел головой по сторонам, алые перья волос колыхнулись следом за движением. – Ты меня с кем-то путаешь. Я злой и страшный серый волк, помнишь, да? Ну, тот самый вампир, который хочет твоей крови, и вообще ненасытная тварь. Вспоминаешь теперь?
Его лицо разом отразило столько эмоций от озадаченности до полного неприятия происходящего, что Лина не удержалась и прыснула со смеху, отставив в сторону бокал с десертом, чтобы не выронить случайно. Смех прозвучал громко и горько, словно являлся нелепой заменой невыплаканным слезам.
– Эй, что смешного? – недовольно пробурчал голос сверху, а потом обдал жарким дыханием кожу: – Я кого спрашиваю?
Пальцы Кристофа впились в плечо, легко встряхнув, Лина подняла голову, затихнув. Внезапно оказалось, что их лица настолько близко, что почти соприкоснулись кончики носов. Улыбка увяла. Вампир выглядел серьезным, тонкие брови сошлись на переносице, на лбу пролегло несколько глубоких вкладок. Морои действительно очень красивы, Лина не переставала восхищаться их точеными чертами и идеально-чистой кожей.
– Ты говорил, что тебе не нравятся человеческие девушки.
– Не нравятся, – отрывисто подтвердил Кристоф.
Голос сипло дрогнул, лающе надломившись. В черных глазах отразилось лицо Лины.
– Тогда почему ты влюбился в меня?
Секундное замешательство выдало вампира с головой, Лина успела все прочесть в его изменившейся мимике, в том, как дрогнули крылья носа, как исказилась линия рта. Пальцы сильно сжали плечо, после такого останутся синяки, но Лина не обратила внимания на боль, она не могла оторваться от увиденных только что эмоций. Кристоф сглотнул, явно осознав, что первая реакция его выдала. Попала ли в точку, Лина не знала, но что-то его явно задело. Вместе с Тенью понимать других стало проще, будто ее мягкость окутывала аурой тьмы чужие фигуры и высвечивала их страхи и опасения. Все то, что они так тщательно скрывали, всплывало наружу, их внутренности выворачивались, показывая настоящие желания и мысли. Все они были беспомощны перед Тенью, знавшей истинные тайны мироздания. «Вот, какова сила метки». Кристоф тоже это понял. Его глаза холодно сощурились, ощутимо дыхнуло морозом.
– Да что ты знаешь, – яростно выплюнул он, отчеканив каждое слово звонкой монетой. – Ты хоть представляешь, каково это – жить среди этих тварей каждый день? Каждый день знать, что если не оправдаешь надежд, то тебя вырежут? Каждый день, с самого детства! Когда твоя мать убивает твою бабку просто потому, что ей не нужна конкурентка за внимание отца. Когда она просит убить отца, потому что хочет стать твоей. Ты вообще представляешь, что у нас происходит в кланах? Да откуда тебе знать! Росла в цветнике своем, типа великая охотница, да? Обучали как детишек малых. Черное – белое, плохое – хорошее. Все так просто и удобно, да?! Охрененно круто так жить, наверное, когда можешь спокойно спать, зная, что никто не поднесет нож к горлу, когда есть товарищи, на которых рассчитываешь, когда знаешь, что можно верить хоть кому-то в этом мире. Приятно, наверное, да? Когда тебя не гложет осознание, что однажды тебе придется убить родителей, чтобы стать сильнее, чтобы занять их место? Что ты вообще понимаешь?!
Под конец он сорвался на крик, щеки побагровели, Лина наблюдала завороженно, не шелохнувшись. Сейчас, обуреваемый эмоциями, вампир был человечен как никогда, и Лина мягко коснулась ладонью его скулы, убаюкав нежную кожу на фалангах пальцев.
– Вот, кто я для тебя? – Она и сама не заметила, как голос смягчился, наполнившись теплом, появились совсем не свойственные заботливые интонации. – Я для тебя… Дом?
В глазах Кристофа промелькнул неясный ужас, он отстранился и вернулся обратно к зеркалу.
– Скоро ты меня предашь, какая разница, кто ты для меня? – В отражении расцвела кривая ухмылка, алые всполохи волос скрыли глаза. – Стукни, как соберешься. Буду ждать.
Он размашисто вышел, хлопнув дверью и не уточнив, чего именно хочет дождаться. Того, что она переоденется, или момента, когда предаст. Наверное, он имел в виду и то, и то. Пальцы зашлись дрожью, пришлось вцепиться в полог постели. Долгую минуту Лина просидела, не шелохнувшись, невидяще уставившись на занавесь, скрывавшую дверь, после поднялась и стянула майку, расстегнула сумку, достав платье. Она понимала, что как только покинет комнату, оба сделают вид, что этого разговора не было, он казался слишком личным, слишком опасным. И только в глубине души она будет помнить сказанное и знать, что все это действительно произошло. Только так, и никак иначе.
========== 37. Его король ==========
Лина старалась не смотреть по сторонам, чтобы случайно не пересечься взглядами с кем-то из представителей местной свиты. Выход в так называемый «свет» обозначился огромным количеством нелюдей, заполнивших дворцовые стены: нежить толпилась в длинных коридорах, многие из них таращились на Лину, стоило ей подойди ближе. Тогда они поворачивали шеи, отливавшие белоснежным глянцем, и глубоко вдыхали воздух напудренными носами. Самыми устрашающими казались вампиры, гнездившиеся в обеденных комнатах, где запах крови витал под высокими потолками душным облаком. Лина старалась не смотреть в ту сторону даже не потому, что к горлу сразу подкатывала тошнота, а скорее из-за того, что теперь медный аромат зазывал присоединиться к трапезе, будто то была вкусная домашняя выпечка.
Пальцы судорожно ухватились за метку, определенно, это происходило из-за нее. Она влияла на сознание, постепенно почти незаметно меняла его, все больше склоняя в сторону монстров, частью мира которых Лина все больше себя ощущала. Отсутствие отвращения к их привычкам – явное тому подтверждение. Хорошо, что плотная ткань платья скрывала плечи, а руки до локтя утопали в бархатных перчатках; пусть в вечернем туалете и было неуютно, Лина все-таки чувствовала себя более защищенной, зная, что жуткое клеймо надежно скрыто. Тем не менее, Лина не привыкла носить облегающие вещи, подчеркивавшие фигуру, потому постоянно хотелось сгорбиться и закрыться руками, словно бы она вышагивала по начищенному до блеска паркету совершенно голой.
Шедший рядом Кристоф посмеивался, отчего Лина периодически порыкивала в его сторону. Вампира неоднозначная реакция веселила, он раззадоривался еще больше, в какой-то момент начав щипать ее за локоть. Лина, не выдержав такого явного надругательства над личным пространством, залепила ему звонкую пощечину, вызвав дружный озабоченный ах у прошедшей мимо пестрой компашки: все в перьях и шелках. Только тогда она вспомнила, что они тут совершенно не одни, и уставилась в пол перед собой. Меньше шанса споткнуться, меньше вероятности вляпаться в какую-нибудь чертовщину.
– Скоро, – небрежно проронил над ухом Кристоф, и Лина простила ему прикосновение к талии, позволив увести себя с пути, избежав прямого столкновения с огромного роста мужчиной, поросшим волосами с головы до ног.
Наконец, впереди замаячила высокая арка, отделанная позолотой, за ней в самом конце алой ковровой дорожки восседал правитель. Ноги подкосились словно ватные, Лина вцепилась в локоть Кристофа, еле удержавшись от того, чтобы не упасть в обморок. Накатила невозможная боль, голова будто треснула на части, память осыпалась осколками разрозненных картин. Когда-то давным-давно все было точно так же. Красная дорожка, кто-то на троне, а она, маленькая, приседает в реверансе, участливо склонив голову, как приказывали. «Что это? Разве это мои воспоминания?»
– Эй, ты чего?
Холодные пальцы вампира крепко стиснули плечи, Лина пришла в себя, приложив ладонь ко лбу. В платье стало трудно дышать, легкие сдавило. Взгляд наткнулся на стеклянную дверь в одной из пройденных комнат, Лина кивнула на нее из последних сил; Кристоф понял и потащил на свежий воздух. Маленькая веранда выходила во внутренний двор, в окнах слабо трепыхалось тусклое освещение, внизу крохотные лампы подсвечивали насаженные цветы. Лина тяжело выдохнула, облокотившись на мраморные перила, плечи зашлись дрожью, у висков проступили ледяные капли пота.
– Да что с тобой, помереть решила?
Вампир настойчиво ухватил за запястье, словно боялся, что дама вдруг рухнет вниз головой прямиком между клумбами. Сопротивляться и отталкивать его сил не было, так что Лина предпочла не обратить внимания на выходку.
– Я была здесь, – сипло ответила она. – Маленькая. Увидела и вспомнила.
– Серьезно? – недоверчиво пробормотал Кристоф, в его голосе скользнули едва заметные нотки растерянности. – Бред, как ты могла попасть во дворец? Тут только придворные.
– Но я помню, – запинаясь, продолжила. – Я помню, мне дали большую чашу, я выпила из нее. У нее были острые края, я порезалась. Мне стало страшно, и я побежала. Потом почти ничего не помню. Помню красную чертову дорожку эту и человека на троне. И его лицо… Лицо…
Голос предательски дрогнул.
– Что?
– Нет, я не… – Лина помотала головой, сама усомнившись в следующих словах. – Это был Джош. Только глаза серые. Но это же бред, правда? Не может такого быть.
Кристоф задумчиво облокотился на перила рядом, его лицо не выражало никаких эмоций.
– Знатные глюки, – только и буркнул он. – Если отдышалась, надо тебя королю представить. Готова?
Конечно, готова она не была, но кивнула, зачем откладывать неизбежное? К такому все равно нельзя подготовиться заранее. Кристоф услужливо подставил локоть, Лина уцепилась за него как за последний оплот спокойствия в слишком быстро менявшемся мире.
– Я увижу Джоша?
– Не сегодня, – коротко отозвался Кристоф, придержав тяжелую стеклянную дверь. – А, и да. Король – точная его копия. Только глаза серые.
У восседавшего на троне был отстраненный холодный взгляд. Стоило Лине перехватить его взор, как Кристоф больно сжал локоть, заставив опустить голову в жесте смирения. Лина почти физически ощущала негодование вампира, если б не важность происходящего, он бы точно еще и нашипел сверху что-то вроде «Долбанулась, что ли?» Они задержались в поклоне на долгую минуту, а король все смотрел задумчиво и не подавал знака отойти. Это стало пугать, в зале повисла гробовая тишина. «Это все, так?» Незаметно подкрался животный страх и объял все существо. Когда на красной дорожке возникли носы дорогих мужских туфель, Лина поняла, что еще немного – и она с криком сбежит отсюда, широко размахивая руками.
– Подними голову, дитя.
Глухой голос, полный колкого льда, оказался колюче-знакомым. От изумления Лина вскинула подбородок, вглядевшись в лицо ночного короля. Точно. «Вылитый Джош, только глаза серые». И его светлые волосы были длиннее, их скрепляла черная лента, обвивавшая мягкие пряди. Лина невольно замерла, не в силах перестать жадно рассматривать незнакомца. «Эрих». Так его назвал Джош в первый день знакомства. Словно тысячу лет назад, но имя впилось в память пиявкой. Плечи короля украшали золотые завязки, к ним крепились регалии, длинными обручами протянувшиеся через всю грудь. На каждом тонком обруче по золотому цветку, Лина успела рассмотреть мак и лилию, а потом король коснулся фалангами пальцев ее лба, прочертив короткую вертикальную линию. От его касания метка на плече вспыхнула, засветившись слабым фиолетовым пламенем. Оно не обожгло, но согрело, подарив приятную легкость. Повинуясь движению, Лина выпрямилась, встав напротив короля. Кристоф так и остался внизу, преклонив колено. Серые глаза затопила тьма, обернув в черноту, Тень окутала зал, все присутствующие погрузились в нее. Их лица исказились гримасами, выявив истинную сущность, их уродливость и отчужденность. И только лицо короля осталось белым как мел, красивым и точеным, фарфоровым, настолько не сочетающимся с тем, что происходило кругом, что Лина не смогла удержаться от искушения. Она протянула руку, ногти царапнули кожу, прочертив от брови к скуле длинную черту. Тогда посыпалась крошка. Прямо над веком белизна треснула, распустившись сетью морщин, а изнутри полилась черная смола, затопив прорезь глаз. Лина отшатнулась, ужаснувшись увиденному, король резко отбросил ее руку в сторону – и наваждение спало, все вернулось в праздничный зал, такой же тихий, будто мертвый. Король вернулся на трон и безразлично приказал вводить следующих. Кристоф, наконец, поднялся, цепко схватил Лину за талию и почти потащил в сторону, пятясь. Толпа проводила их загадочными перешептываниями.
– Что ты видела?
Они вернулись на ту же уединенную веранду, Кристоф плотно закрыл дверь, избавив от музыки и шумного гвалта отдыхавших аристократов.
– Мы упали в Тень. Я коснулась его лица, на нем треснула маска. Оттуда полезла чернота, она из него вылилась, как из переполненного сосуда.
Лина взглянула на пальцы, силясь удостовериться, что отвратительная жижа не прилипла к рукам. Казалось, стоило дотронуться – потом не отмоешься, вляпаешься в самые темные желания чужой души, и они сольются с собственной. Во взгляде Кристофа прочиталось ошарашенное недоверие. Он похлопал по карманам сюртука, извлек из его закромов сигарету с зажигалкой и прикурил. Теперь уже ошалела Лина, уставившись на вампира так, словно видела его в первый раз.
– Ты что, куришь?
– Нет, – невозмутимо ответил Кристоф, глубоко затянувшись. – Просто случай такой.
«Это все Энви с его самокрутками», – подумалось отстраненно, шок спал. Лина сдавленно хихикнула, перехватила сигарету и сама затянулась, закашлявшись. Кристоф лениво отобрал самокрутку обратно, облокотившись на перила и стряхнув пепел вниз. Лина потерла горло ладонью, растерев его до красных полос, чего, впрочем, не почувствовала.
– А если я умру на этих тестах, скучать будешь?
Собственный голос прозвучал крайне уныло и расстроенно. «Неужели я настолько плоха сейчас?» Стало противно от осознания беспомощности.
– Я вместе с тобой сдохну.
Лина пристроилась рядом с Кристофом, их плечи соприкоснулись.
– Знаешь, я ведь люблю Джоша. В смысле, действительно люблю.
Вампир безразлично хмыкнул, усмехнувшись на одну сторону.
– Ты уверена, что это не метка тебе мозги пудрит?
Открыв рот, чтобы возразить, Лина быстро его захлопнула обратно, вдруг сделалось лениво и все равно. «Может, и да».
– Какая разница?
Кристоф затушил сигарету о перила и скинул окурок на клумбу.
– Совершенно никакой, – подтвердил он, дав возможность ухватиться за локоть. – Пойдем, тебе надо до завтра отдохнуть, а то не выспишься на тесты, и влетит потом мне. Оно мне надо?.. Вот и я так думаю.
Не дождавшись ответа, он двинулся вперед, Лина смиренно поплелась следом. В конце концов, он был прав. Во всем совершенно прав.
========== 38. Его послание ==========
Лина села на кровати, обхватив колени, и задумчиво уставилась в экран потухшей плазмы, силясь разглядеть в нем свои черты. Издалека такая же, как всегда: растрепанные волосы лежат неровно, бледное лицо выглядит спокойным, взгляд прямой и сильный. Однако если присмотреться, можно заметить, как заострились скулы, как под веками пролегли тени, как хищно обозначилась складка рта. Перемены представлялись почти неощутимыми, но такими важными, если сложить одно с другим.
Лина поднялась, подошла к окну и прижалась плечом к раме. Свет фонарей не проникал во внутренний двор, только между клумбами почти незаметно пролегала светящаяся дорожка. Снаружи не доносилось ни звука, кто-то очень постарался, чтобы заглушить все возможные шумы и лишить возможности чувствовать причастность к городской жизни. Комната была максимально изолирована от окружения, в один момент Лина даже начала гадать, вдруг не хватит воздуха, и она задохнется? Но со стороны двери временами появлялся легкий сквозняк, так что вряд ли следовало об этом беспокоиться. На губах непроизвольно возникла усмешка. Если уж жизни что-то и угрожало, то явно не смерть от недостатка воздуха, скорее сюда бы завалился кто-то из представителей ночной братии, решив подкрепиться пойманной в клетку птичкой.
Пальцы коснулись клейма на оголенном плече. Если долго прижимать кожу, начинало казаться, что ирис испускает легкие электрические разряды, пробегавшие покалыванием по фалангам. Словно он жил на теле собственной жизнью как паразит. Лина тяжело выдохнула, в памяти услужливо всплыло воспоминание о словах Кристофа. Действительно, а если это все из-за метки? Может, тогда ее любовь – просто дурацкий обман.
Она непроизвольно коснулась губ, вспомнив сухой поцелуй. Странно. Сейчас мысли обращались вовсе не к Джошу, но другому морою, циничному и забавному, которого будто ничего не волновало. И то, как он сорвался на крик, словно на секунду с лица спала маска, приросшая намертво, будто всего на несколько мгновений удалось узреть настоящее, скрытое за напускным безразличием. Оно оказалось обжигающе-красным, болезненным, испещренным шрамами и рубцами, глубоко печальным. А еще думалось, что никогда и никто не видел ничего подобного, что такого момента в жизни вампира раньше не было.
«Не понимаю». Лина до сих пор не могла осознать, почему выбрали именно ее. Так вышло с Джошем, так получилось с Кристофом, а сегодня сам король поднялся ей навстречу. Его касание леденило душу; то же, что дала после увидеть Тень, представлялось невероятным. «Я особенная?» Лина хмыкнула под нос недоверчиво. В подобные глупости она не верила, казалось, это удел маленьких девочек, которым нравятся диснеевские мультики и старые сказки. Впрочем, против мультиков Лина ничего не имела, но не помнила того времени, когда бы вела себя как обычная девочка. У нее не было детства в привычном его понимании, отец оставил их рано, погибнув на задании, и ее изначально стали готовить к становлению охотницей для продолжения дела клана. Мама всегда говорила, что это прямая обязанность Лины, потому что она – последняя из рода, поэтому должна сосредоточиться на поставленной задаче, получить должное образование. В память об отце осталась лишь выцветшая фотография да старинная книга, исписанная незнакомыми языками. Лина мечтала когда-нибудь выучить их, чтобы прочесть все, что там говорилось, начиная от настоящих кожаных листов, кончая пожелтевшими бумажными, заполненными уже вполне ясным, пусть и устаревшим английским. Из понятных записей удалось узнать, что книгу вели предки, главы кланов, отмечая полезные для охоты вещи. Несколько последних страниц вырвали, Лина подозревала, что это были записи отца, но мама никогда об этом не упоминала. Она передала книгу, не читая, по ее собственным словам. Сказала, что написанное предназначено только главе клана, кем и станет Лина впоследствии, поэтому то ее прерогатива. Забавно. Только сейчас Лина смогла осознать, что с детства несла на себе бремя, о котором даже не задумывалась. Книга так и осталась в надежном хранении у Патрика. «Значит, на мне и закончится наш род».
Лина вновь вернулась к кровати, опустив голову, погрузившись в тяжелые размышления; за спрятанной дверью раздались тихие шаги. Скрипнула половица, а после в узкую щель под дверью что-то просунули. Лина подбежала, спросила, кто там, но ответом ей послужили лишь тишина, да аккуратно запечатанный черный конверт, скрепленный печатью с изображением ириса. Щелчок – включилась настольная лампа, Лина села в кресло, совсем неаккуратно сорвав печать. Шершавая плотная бумага скользнула по пальцам, на ней аккуратным почерком стянулись в ровные ряды чернильные буквы. Лина сразу опознала автора письма, перепутать этот почерк нельзя было ни с одним другим. Буквы переплетались вензелями, рассыпались строгими линиями и четкими завитушками, небрежными и легкими, но крайне старательно выведенными.
«Мисс Винтер.
Я хотел бы принести извинения за то, что долгое время находился вдали от вас. Расставание с вами болью отзывается в моем сердце, и, если бы я мог, я бы ни на минуту не оставил вас в одиночестве. К сожалению, обстоятельства сложились таким образом, что я не смог лично встретить вас во дворце, но искренне надеюсь, что вам был оказан подобающий прием.
Когда вы получите это письмо, до нашей встречи останется менее суток, и я думаю об этом с теплом в моей мятежной душе. Часы ожидания невыносимы, но тем радостнее будет видеть вас среди окружающего меня маскарада лжи и подобострастия. Мне хотелось бы сказать вам несколько ободряющих слов: пожалуйста, ничего не бойтесь. Я смогу защитить вас, если вы доверитесь мне и отдадитесь целиком своим сердцем и душой. Никто не сможет разлучить нас, я могу дать вам это обещание. И дабы заручиться вашей поддержкой, я поведаю вам правду.
У каждого вампира должен быть свой человек. Свой особенный человек, которого он укусит в первый раз. Все морои проходят через это, когда им исполняется восемнадцать. Это старинная традиция, которую нельзя нарушать. Каждый морой стремится показаться оригинальным. Многие выбирают себе в пару ведьм, оборотней, иногда даже попадаются фейри… Но ценнее всех охотники. Редкий вампир может совладать с их волей, подчинить себе, ведь наследники кланов обладают врожденным иммунитетом к внушению. Лишь добром и лаской можно привязать охотника к себе, лишь раскрыв ему собственную душу. Я должен сознаться вам в страшном грехе, милая мисс Винтер. Мой грех в том, что я знал о вашем прибытии еще задолго до того, как вы съехали на двадцать шестое шоссе.
