Текст книги "Ирис для вампира (СИ)"
Автор книги: Krasnich
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
– Закрой.
Существо на диване промямлило слова, словно выплюнуло ком хлеба, село и тряхнуло черными патлами, помотав мутной головой. Теперь Лина опешила: она его узнала. Это был тот самый вампир, которого она давным-давно видела в Черном лотосе. «Им тут что, гостиница?» Лина побледнела, пальцы закоченели, но вслух она не проронила ни слова. Скорее всего, его позвали после вчерашнего происшествия. «Зачем? Им было мало кровососов в доме на одну бедную меня?» Здравый смысл подсказывал, что, если позвали, значит, он способен помочь в разрешении проблемы, но вот личный опыт отказывался доверять очередному проходимцу.
– Захлопни уже, – недовольно повторил приказ Энви, закрыв ладонью глаза.
Лина поспешила задвинуть обратно тяжелую штору, но окно закрывать не стала, разумно рассудив, что побеспокоил вампира солнечный свет, а не свежий воздух. Судя по тому, что больше возражать он не стал, она оказалась права. Повисла мучительная пауза, в течение которой Лина напряженно размышляла, что делать дальше. И вот когда она почти решилась свинтить, осипший голос вновь подал признаки жизни.
– Воды.
Первым порывом было взбелениться, но после Лина резко одернула себя, вспомнив, что этот вампир легко сможет уделать ее одним мизинцем. «Даже не поморщится, зараза». На мгновение злость вытеснила глухое беспокойство за Дагера, до этого плотно занимавшее мысли. Лина сжала ладонь в кулак, быстро вернулась на кухню, сосчитав про себя до десяти и глубоко выдохнув на последнем счете. Меньшее, что стоило делать, так это ссориться с очередным кровососом.
Стакан воды пристроился на столик у дивана, костлявая рука схватила его, чуть плеснув на пальцы. Вампир, видимо, мучимый жаждой, залпом осушил стакан и попросил еще. Скрипнув зубами, Лина выполнила просьбу. В этот раз он оставил половину, блаженно то ли мявкнул, то ли мурлыкнул, и с удовольствием откинулся на квадратные подушки. Лина медленно развернулась, рассчитывая незаметно слинять с глаз долой, но чужие слова заставили остановиться.
– А ты та самая, да? Девка принца. Это тебя он покусал?
Лина неуверенно замерла на месте, опустив взгляд долу и опасаясь повернуться.
– Да. – Голос прозвучал небрежно и словно по-чужому. Лина, внезапно разозлившись на собственную трусость, скомканно повторила громче, будто постаравшись убедить саму себя. – Да.
– Это ж надо такой идиоткой быть. Хотя наш принц тоже молодец.
За спиной послышался щелчок зажигалки, комнату заполнил вишневый запах, непохожий на обычный табак. Лина невольно кашлянула в кулак, из интереса обернувшись. Вампир все так же лежал на диване, закинув одну ногу на спинку, и курил скрученную из серой бумаги сигару. Рядом на столике стояла маленькая коробка с травкой и аккуратно сложенными треугольниками листами под ней. «Наркоман?» Если чего Лина еще не видела, так это вампиров-укурышей. Хотя, помнится, в первую их встречу Энви тоже баловался белым порошком, кто знает, из чего сделанным.
– Хочешь?
Он спросил расслабленно и беззлобно, повернув голову и посмотрев прямо бездонными карими глазами. Лина сначала мотнула головой, а потом вспомнила вчерашние события – и неожиданно для себя смело подошла, сев в кресло. Энви одобрительно хмыкнул и протянул ей попыхивающую угольком сигару. Неумело покрутив сигару в пальцах, охотница поднесла ее к губам и глубоко затянулась, легкие отреагировали судорогой, в горле зацарапало, на глазах выступили слезы. Лина согнулась пополам в попытке откашляться, Энви глухо рассмеялся. Видимо, неумелые попытки прикурить позабавили его, по крайней мере, не рассердили, что уже неплохо. Лина прислонилась лопатками к креслу, выпрямившись, вампир насмешливо протянул ладонь, предлагая забрать сигару, на что охотница только сузила глаза и вновь поднесла отраву к лицу, глубоко затянувшись и снова закашлявшись по итогу. «Ладно, я пыталась». Пальцы судорожно пихнули сигару пронзительно рассмеявшемуся Энви. Его способ расслабления не очень помог, но немного отвлек от настырных мыслей, лезших в голову раз за разом.
– Первый раз, ха? – вампир без стеснения выдохнул круглое облачко дыма. – Я давно привык.
«Да по тебе видно». Лина холодно глянула на незваного гостя, почувствовав, как страх перед ним уступает, сменяясь безразличием. Этот нездоровый явно не собирался причинять вреда, как и оказался здесь не просто так, следовало разузнать, что он тут забыл.
– Так… Что случилось с Джошем?
Вампир неопределенно хмыкнул, стряхнул пепел вниз, после чего лениво сел, коснувшись ногами пола, и почесал отогнутым пальцем лоб.
– Нашему племени до Посвящения пить кровь нельзя. Эт всякие отбросы сразу кровь пьют, мы не такие. – Глубокий вдох дыма в легкие, задумчивый взгляд оценивающе скользнул по Лине, словно раздел. Угол полных губ изогнулся в насмешке. – Мы живем до восемнадцати как вы, поэтому знаем цену человеческой жизни. Достигнув срока, проходим тест. Если справляемся, идем на Посвящение и становимся высокородными, если нет, – недоговорил, только провел ногтем по шее, явно указав на то, что живыми несчастные не остаются. – Тупые и слабые не нужны.
В его зрачках отразилось бледное лицо Лины. Глаза слегка защипало, что пришлось проморгаться, казалось, их подернуло туманом. «Точно. Я совсем забыла про повязку».
– Только наш принц особенный. Королевскую кровь жажда начинает мучить еще до Посвящения. Тяжело им приходится. Вот, не сдержался. – Фыркнул надменно. – А его желудок ее еще переварить не может, для него оно как яд для души, разъедающий вуаль между реальностью и Тенью. А я – профессиональный, так сказать, лекарь душ.
Слова прозвучали гордо и в то же время как-то глумливо, словно он поддевал сам себя, разглагольствуя о непрошеной должности.
– Так ты пришел вылечить Джоша?
Единственное, что Лина поняла, и для нее это оказалось лучиком надежды.
– Типа того, – кивнул Энви с каменным спокойствием. – Ну или добить, тут как повезет.
Он докурил, притушил сигару в стакан с водой, серый дымок с шипением вознесся над стеклянным краем, потом вампир поднялся и вышел в коридор. Обернувшись, стоя на пороге, добавил, погрозив пальцем:
– Смотри мне, не мешай.
И скрылся за поворотом. Лина ошарашенно проводила его взглядом и, стоило Энви исчезнуть из поля зрения, растеклась вялой лужицей по спинке кресла. Эти кровососы не знали меры и доставали ее покруче надоедливых насекомых. Да и проблем приносили, конечно, очевидно больше.
========== 15. Его безумие ==========
У двери в кабинет стоял хмурый тихий Джеймс, изнутри не доносилось ни звука. Лина смерила оборотня долгим взглядом. «Кажется, мне здесь не рады». Она нацепила самую невозмутимую физиономию, которую только смогла придумать, и попробовала протиснуться мимо, но тот встал на пути несокрушимой стеной, непрозрачно намекнув, что Лине здесь делать нечего.
– Я хочу его навестить.
Джеймс не ответил, только тяжело сошлись на переносице широкие брови.
– Пусти.
Лина собрала в охапку всю собственную решимость и нагло приставила указательный палец к ключице охранника, слегка надавив. Предполагалось, что он почувствует угрызения совести или около того и пропустит, но ничего подобного не произошло. Теперь уже в позу встала Лина.
– Не пустишь, я нажалуюсь на тебя Кристофу, он тебе мигом голову откусит.
Она почти прошипела. Охотница давно свыклась с тем, что на этих бесов действует лишь язык силы, если кого оборотень и боялся, то своего хозяина. Джеймс смерил ее долгим взглядом, но с места все равно не сдвинулся. На счастье, с той стороны раздался звук, ручка провернулась и на пороге показался Леон. Его лицо всего за одну ночь осунулось, под глазами пролегли синие тени, кожа, белее мела, выглядела нездоровой.
– Пусть войдет, если хочет. Лучше, чем вы будете шуметь здесь и надоедать.
Темные длинные волосы качнулись в такт движению, он развернулся. Лина победно взглянула на оборотня, насколько то было возможно свысока, что, учитывая их разницу в росте, далось крайне нелегко. Она гордо протиснулась в проход вслед за вампиром, тут же мягко прикрыв за собой дверь. Желудок сделал невыносимый кульбит под ребрами, накатили нервы. Лина на секунду застыла, боясь повернуться, но после смирилась с неизбежным: кругом царил хаос и беспорядок, всюду были разбросаны книги, будто кто-то расшатал полки, тяжелый стол оказался перевернут, а бумаги с него и сломанный монитор валялись на полу. Одна из книжных полок была отодвинута в сторону, за ней открывалась лестница. «Тайный ход?» Лина с подозрением воззрилась на Леона, но тот не проронил ни слова, только молча начал спускаться вниз. Охотница последовала за ним.
Мерцающие лампы освещали каменные ступени. Под кабинетом расположилась просторная комната, по всему периметру которой были прикреплены настенные подсвечники. Неровное пламя свечей не так сильно ранило глаза ночных созданий, поэтому в особых ситуациях они чаще всего прибегали именно к нему. В середине на длинном каменном столе лежал Джош. Его руки и ноги обхватили тяжелые кандалы, прибитые к столешнице, рубашка была разорвана на груди. Он неровно и глубоко дышал, периодически рычал и выгибался в спине будто от сильной боли. Тогда Кристоф, стоявший рядом, насильно переворачивал его набок и собирал желтую пену, лившуюся изо рта, его руки были измазаны алым до локтя, словно тонкие тканевые перчатки пролегли поверх пальцев. У круглого высокого стола с рисунком пентаграммы на нем занимался некими крайне важными делами Энви. Перед ним ровным рядом выстроились многочисленные пузырьки с разноцветными жидкостями, стояло несколько чашек с растолченными травами и темными крупами. На маленьком огне кипела розовая жидкость в небольшой кастрюльке, от нее под потолок поднимался черный пар и уходил в вентиляционную трубу. Помещение густо пропахло розмарином и гвоздикой, запах защекотал ноздри, и Лина чихнула, привлекши к себе внимание.
– Тш.
Энви приложил палец к губам, призвав к тишине, и вернулся к своим занятиям. Леон прошел вперед, охотница хотела двинуться за ним, но он жестом приказал остановиться на месте.
– Как он? – спросил вполголоса, перебрав четки на запястье.
Кристоф отрицательно покачал головой, однако Энви не преминул отозваться. Он оставил жидкость на огне кипеть и развернулся, щелкнув зажигалкой и прикурив очередную сигару, до этого лежавшую на краю столика.
– Я даю ему стабилизаторы и очистители попеременно каждый час. Он выхаркивает заразу, но это только подготовит тело и дух к операции. Думаю, начнем через шесть часов.
Облако дыма сорвалось с его губ и мягко улетело под потолок, исчезнув в вентиляции. Лина обхватила ладонью запястье, найдя силы вновь вернуться взглядом к Джошу. Ему было так плохо, что больно сжималось сердце. То, что он сделал вчера, непростительно, но то, что она видела сейчас перед собой… Было бы лучше, укуси он ее пять раз, десять, двадцать, но только чтобы не видеть его… таким. «Как мне помочь тебе?» Она заставила себя смотреть. Долгие десять секунд, длившиеся вечность, охотница не сводила взгляда с распростертого перед ней вампира, но после сдалась, ступив назад и вжавшись лопатками в холодную стену. В горле встал горький комок. Она мечтала уйти, сбежать, лишь бы избавиться от щемящего чувства в груди… Джош резким движением поднялся, полусев. Вены на его руках вздулись от напряжения, на оковах загорелись алые печати. Он был молчалив, только глаза – синие и безумные – уставились на охотницу в ярком припадке. Она моргнула – и белок в них залило непроницаемой чернотой. Джош открыл рот, с его языка сорвался дикий крик, перешедший в ультразвук, Лина в исступлении схватилась за голову, скрючившись от резкой боли в ушах. Казалось, больше никто в комнате этого не слышал, но все переменились в лицах. Мир кругом смазался, словно его растерли тряпкой, наполнился густым дымом и серыми цветами, Лина закричала сама, вторя услышанному: лицо Джоша перед ней раздвоилось, будто невидимый призрак отделился от него. Отражение, до того спавшее в тьме глаз. Сквозь толстую пелену пробился навязчивый чужой голос:
– Успокойся, тише, очнись.
С силой хлестнули по щекам, Лина подавилась собственной слюной, принявшись яростно откашливаться, стоя на четвереньках. Она сплюнула на пол кровь, утерла подбородок. Чужие холодные руки придержали ее за плечи, не дав упасть, подняли, ослабленную, измазав в крови всю одежду. Охотница слабо дернулась, попытавшись высвободиться, но это не привело ни к чему хорошему: только сильнее сжали руки, заставив успокоиться. Ее понесли наверх, носки теннисных туфель царапали каменную стену в проходе. Уложили на кушетку, выпрямив ноги, к ноздрям поднесли отвратительно и резко пахнувшие травы, Лина сморщилась, попыталась оттолкнуть ладонь, но ее настойчиво заставили вернуться в реальность. Она же хотела остаться во сне.
Ей снилась пустыня, которой нет конца, блестящий черный камень, надежно погребенный под землей. Высокая луна, бросавшая свои лучи на Джоша. Он стоял, прикоснувшись к камню, и по его ладоням стекала кровь. И на многие километры вокруг больше никого, лишь пустота белых песков, их безбрежных морей.
Лина очнулась резко, с силой глотнула воздуха ртом как рыба, выброшенная на песок. Ее затрясло, плечи зашлись холодной дрожью. Рядом показались знакомые лица, их реальность в приглушенном свете вызывала сомнения. Более всего они походили на призраков.
– Эй, ты как?
Знакомый голос принадлежал личному врагу сердца: как не трудно догадаться, красноволосому вампиру. Лина только спокойно и медленно высвободилась из его объятий, явно показав, что вполне способна сидеть сама, не нужно над ней хлопотать как наседка. Левый глаз пощипывало. «Точно, я не надела повязку». Осознание озарило внезапностью, до этого момента никаких проблем со зрением не возникало.
– Буду в порядке, – нетвердым голосом ответила она.
Почему-то думалось, что нельзя говорить об увиденном, будто это было что-то невероятно интимное, что следовало оставить при себе. Да и охотница плохо осознавала, что именно она видела. Кажется, это действительно был Дагер, но его лицо… Что-то в нем было иное, не такое. И в темных глазах не отражалось лунных бликов, в них вообще не существовало отражения. Лина мотнула головой, поднявшись, но усталые ноги не удержали, и она плюхнулась обратно на кушетку.
– Я бы не советовал, – невозмутимо проговорил Энви, после чего впихнул ей в ладонь чашку с непонятной зеленой жидкостью. – Выпей, полегчает.
Лина опасливо поднесла воняющую болотной жижей чашку ко рту, подозрительно скосившись на Энви, но тот лишь невозмутимо подтолкнул чашку вверх, призывая быстрее выпить.
– Мне не…
Договорить ей не дали, Кристоф зажал ей нос двумя пальцами, быстро перехватил чашку и силком залил вонючий отвар в горло, заставив в очередной раз закашляться и расцарапать ему руки. В этот момент Лина вспомнила, почему так ненавидит этих тварей. Со злостью воззрившись на обидчика, стоило только избавиться от чужих силков, она резко поднялась, во рту остался отвратительный привкус, однако ноги явно стали держать ровнее. В этот момент по лестнице наверх поднялся Леон, невозмутимо оглядевший всю честную компанию взглядом, полным мирского смирения перед неизбежной судьбой.
– Он уснул, – возвестил.
– Класс, – проговорил Энви себе под нос, потом добавил громче: – Я пойду готовиться, если кто помешает – сами виноваты. Через пять часов приходите, чтоб я раньше никого не видел.
Он подхватил пустую чашку и ушел вниз. Лина сдуру хотела спуститься за ним, но Кристоф настойчиво подхватил ее под локоток и повел из кабинета в сопровождении Леона. Меж тем, веки тяжело налились, охотница зевнула и почувствовала, как сильно захотела спать. Она даже не дошла до своей комнаты, так и повалилась на диван в гостиной и вскоре надежно отрубилась.
========== 16. Его сон ==========
– Поооодъем. Вставай, алло, уже пора, харэ дрыхнуть, сколько можно вообще? Поооодъем.
– Мням, мням… Фто? Фто… Отпуфти мою феку!
Лина оторвала от себя шаловливые пальцы, отплевавшись в сторону от наглых и бесцеремонных прикосновений. Она села, потерла глаза, проморгавшись. Чувствовала себя охотница намного лучше, голова перестала гудеть и вообще настроение поднялось. Ей ничего не снилось, и это было отлично, Лина не помнила, когда в последний раз спала без кошмаров. Самым ужасным в них было не содержание, а разочарование поутру – хотелось, чтобы они стали реальными, именно то и пугало. Лина поморщилась, воззрившись на настенные часы. Часовая стрелка подползла к двенадцати, и вместе с гулким боем прошлое настигло, припечатав обухом. Охотница вспомнила все произошедшее, приложила ладонь к голове и угрюмо посмотрела на лыбящегося во все тридцать два зуба Кристофа. Вот уж кому все было побоку, походу. Кажется, его совсем не волновало происходящее, будто все это дурацкая шутка или игра. Вот и сейчас он уцепился за локоть, почти насильно поставив на ноги.
– Ты не хочешь пропустить представление, да?
Лина раздраженно вырвала руку из его пальцев, мотнув головой. Если они собирались что-то сделать с Джошем, она обязана присутствовать при этом, чтобы проконтролировать их действия. Этим вампирюгам доверять было нельзя. Кивнув, она спешно прошла на кухню, сполоснула лицо холодной водой и вернулась: приготовления шли вовсю. Вниз по лестнице Джеймс протащил тяжелый сундук, до этого стоявший в кабинете, Лина заприметила его еще в первый раз, он будто подпирал полку с книгами, а на его крышке висел увесистый замок. Помедлив перед первой ступенькой, ощутив, как в лицо дыхнуло отчетливым ароматом трав, охотница спустилась, опасливо придерживаясь руками за стену. На губах надежно застыл запах отвратного варева, даже несмотря на то, что после сна Лина прополоскала рот, будто эта штука въелась в кожу, что от нее невозможно избавиться. «Как и от этой несносной компании». Подумалось скорее машинально, когда Кристоф бесцеремонно повис на ее плечах, протолкав в проход. Джош, пристегнутый к столу, лежал с закрытыми глазами, он тяжело и глубоко дышал, казалось, его, наконец, настиг спасительный сон. Сейчас он был похож на того, кого Лина привыкла видеть, и от этого сильнее сжалось сердце. Пальцы невольно коснулись раны на плече: не зажила, все еще болело, как и душа, и охотница не знала, как ко всему этому относиться. Она зажмурилась в попытке отбросить противоречивые чувства, следовало сосредоточиться на простых вещах, вернуть прежнего Джоша, а потом думать об остальном. В конце концов, без него она разобраться во всем сама не сможет. «Без тебя я не смогу…» понять. И не только. Лина беспокоилась не только о нем, но и о себе. «Ирис расцветает». Он разрастался с каждым днем все больше, сиреневые корни протянулись жилками по веку. Удивительно, но теперь без повязки стало даже лучше, мир окрасился четкостью, расчертился на понятные и простые категории. Настолько, что это пугало.
– Скоро начнем.
Размышления прервал бодрый голос Энви. «А ведь он в восторге». Озарение посетило внезапно, залило майским дождем, в тоне вампира плескалось предвкушение, как наркоман желает наркотик перед дозой. «Помешанный». Впрочем, они все здесь были такие, помешанные на чем-то. Или ком-то. Лина встала к стене, скрестив руки на груди, Кристоф прислонился рядом, этот засранец не отлипал, ходил хвостиком повсюду, словно птенец за мамой-уткой. Раздражало и настораживало, особенно после того странного предложения. Вспомнишь – вздрогнешь. Леон замер у стола, монументальный и спокойный, о сделке с ним охотница тоже думала, ей нужно было как-то выжить в этом суровом мире. Джош чуть не убил ее… Он мог. И, все-таки, она не могла его ненавидеть, но оградить себя хоть чем-то, заиметь подушку безопасности было необходимо. Происходящее кругом казалось слишком запутанным и сложным, тяжелым, чтобы справиться с ним своими силами. «Если бы только Патрик был здесь, он бы мне обязательно помог».
Энви склонился над склянками и баночками, размешал дурно пахнувшее варево в закопченном котелке. «Ведьминское? Я думала, вампиры не пользуются подобным». Лина обеспокоенно воззрилась на приготовления. Подошел Леон, он принялся влажной тряпкой протирать лицо Джоша, когда закончил, разрезал рубашку на его груди и также протер, после обошел помещение, проверил заранее зажженные свечи. Энви подхватил подготовленный кинжал, опустил его в кипящую жидкость, от нее вверх заклубился фиолетовый пар; вытянутое лезвие потеряло серебряный окрас, сменившись алым. Вампир удовлетворенно поднес его к лицу, принюхался и подошел к Джошу, занеся руку вверх. Лина ошарашенно вздрогнула.
– Что ты…
Договорить она не смогла, рот плотно зажал ладонью Кристоф, не дав нарушить спокойствие ритуала. Он резко притянул охотницу к себе, обхватив плечи. Лина протестующе замычала, потянулась вперед – и остановилась, пораженная увиденным. Вместе с тем, как кинжал пронзил грудь Джоша, охотница ощутила, как холодная игла отчаяния пронзила ее собственное сердце, Лина обмякла и точно бы упала, если бы ее не подхватил Кристоф. Язык отнялся. Она отказывалась поверить, что это действительно произошло, все представлялось неправильным и нереальным. Охотница обвела смиренные и серьезные лица присутствующих ошалелым взглядом, вяло обернулась на Кристофа, тот ответил молчанием. Тогда Лина холодно оттолкнула его руку, на негнущихся ногах прошла вперед, коснулась руки Джоша, живота. Его тело еще было теплым, но по белой коже расползлись красные разводы, а рукоять кинжала многозначительно торчала из ребер. Лина охнула, вцепившись в нее, и изо всех сил потянула вверх, останавливать не стали. «Почему они стоят, как вкопанные, почему не пытаются его спасти?» Она знала, что пронзить сердце равно убить, но отказывалась в это поверить. Такого не могло произойти! Это же Джош Дагер, сын ночного короля, настоящий наследник престола тьмы! Разве он мог взять и так просто умереть, оставив этот мир? Оставив ее позади? «Нет, нет, бред, это не правда». Кинжал в ладони поддался, вынырнув из плоти будто нож из масла. В этот же момент сознание настигла вспышка – Лина так и осталась стоять, как вкопанная, с кровавым орудием в руке, но ее сознание переместилось в совсем другое место.
Она очутилась в диковинном саду, мягкие цветочные ароматы затопили благоуханием воздух. Лина медленно прошла вперед по мягкой траве, пальцы скользнули по веткам низкого дерева: у мостика, пересекавшего узкий канал, стояла беседка, украшенная розовыми побегами, внутри сидел человек. Это был Джош. Охотница медленно вошла внутрь, нерешительно переступив порог, вампир читал, умиротворенный и спокойный. Лина подошла ближе, но он не повернулся в ее сторону. Тогда она тихонько села рядом, неловко задев его плечом.
– Что ты читаешь? – спросила она.
Ответа не последовало. Джош медленно перевернул страницу, не обратив внимания на вопрос, мягкий неяркий свет изящно обогнул его профиль, вычертил светлые ресницы и высокие скулы. Лина посмотрела через плечо.
«Однажды жил на свете одинокий бог. Он был настолько одинок, что слышал пение ветра в ветвях деревьев, а лесные ручьи приносили ему память о щебетании птиц. Он бродил по свету, видя призраки людей вокруг себя, но не слышал их голосов и не мог понять, каковы они. Ему не было больно, он не страдал от печали. У него было лишь одно желание – он хотел чувствовать мир так, как ощущал бы его обычный человек. Раствориться, имея свободу мыслить и понимать. Он хотел узнать мир, но мир не хотел узнать его.
И тогда одинокий бог заключил сделку с высшими силами. Он пошел по свету, ища тех, кто невозможно страдал. Одинокий бог подходил к ним, невидимый для их глаз, и собирал их слезы в глиняный кувшин. Боль, отчаяние, ненависть, невыносимая грусть – целая вереница чувств свернулась тугим клубком на дне кувшина. С каждой новой слезой ноша одинокого бога становилась тяжелее. Когда кристально прозрачное соленое горе почти достигло краев, одинокий бог остановился не в силах передвинуть ноги. В воде он увидел отражение всех людских печалей, и по его щекам потекли слезы. Высшие силы прошептали ему на ухо: «Желаешь ли ты понять их, встать с ними в один ряд, одинокий бог, не знавший горести и мучений? Хочешь ли ты отбросить свою судьбу и положить конец своему отшельничеству? Попрощаться с беспамятным благом покоя?» Слезы одинокого бога упали в кувшин, наполнив его до самой кромки горлышка. «Да». – «Тогда выпей, одинокий бог. И прощай». Он поднес кувшин ко рту, но его рука дрогнула, и на землю выплеснулась небольшая часть. Почва впитала слезы одинокого бога, обратив их в драгоценные камни, а сам он поглотил горести и переживания живущих. Одинокий бог упал на колени, его сердце учащенно забилось. Мирская злоба и непреодолимая грусть завладели его разумом и душой, но его собственные чувства пропали, затерявшись в горных россыпях. Одинокий бог узнал и понял боль каждого живущего, но понять его не смог бы никто. Бог поднялся. Его окружали люди, безразлично шедшие по своим делам. Теперь он видел и слышал их, но они по-прежнему не могли принять его души. Они в страхе обходили его стороной, и бог познал новый вид одиночества. Он, понявший все оттенки людской печали, не мог быть понят ими. «Если я не могу быть с ними, то зачем они мне нужны?» – подумал одинокий бог.
Он пошел по свету, показывая людям их пороки, отражая их так, как отражает мутная вода лица: неясно, расплывчато, искривленно, но узнаваемо. И каждый, встреченный им, обращался в прах, увидев свою истинную сущность. Потому как нет на свете силы мощнее, чем саморазрушение».
На этой строчке Лина не выдержала, коснувшись пожелтевшей страницы. Пальцы оставили на ней алый развод, и тогда охотница вспомнила, что произошло. Она испуганно схватила Джоша за плечи, встряхнула, он не отреагировал.
– Проснись, пойдем, нам нужно уходить, – взмолилась она, в сердце поселилась тревога. – Ну же!
Вдалеке начал нарастать тяжелый свинцовый гул, он словно огибал невидные глазу горы и стелился по земле, приближаясь с каждым вздохом. Лина испуганно схватила мороя за руку, потянув вперед, заставив подняться, он все так же безразлично смотрел вниз. Лина спешно побежала вперед, почти таща Джоша за собой силком, шум приближался, будто топот копыт незримой армии мчался за ними. Сквозь цветы, по мягкой траве, рассекая вихри лепестков и пыльцы бежали они от неминуемой смерти – охотница была уверена: настигни их шум, они уже не спасутся. Лина почти чувствовала дыхание неживых всадников на коже, сбивчивые фразы на неясном языке слышались за спиной. Среди розовых кустов, гибких ив, жизнерадостных маков скромной клумбой расцвели ирисы, Лина, не думая, рванула к ней, обнаружив крохотную калитку, надежно спрятанную среди кустов розалий. Резко охотница сорвала крючок с петли и толкнула дверь вперед, ледяные пальцы скользнули по ее плечу в бессильной попытке удержать.
Она вдохнула полной грудью, сев на полу рядом с злополучным мраморным столом. Лина тяжело и глубоко дышала, пытаясь унять бешено бившееся сердце, у ног валялся окровавленный кинжал. На ее макушку нежно, слабым касанием легла ладонь. Повернув голову, охотница не смогла сдержать нервную улыбку, вспыхнувшую в углах губ. Это был Джош, и он смотрел на нее. «Живой».
– Благодарю, мисс Винтер, – просто сказал он. – А теперь отдохните, вы хорошо поработали.
========== 17. Его память ==========
Лина поднялась на ноги, тело налилось тяжестью. Она скорее ощутила, чем заметила чужие настороженные взгляды, но никто не решил препятствовать. Сухая ладонь коснулась взмокшей щеки мороя. «Теплый». Неужели все, что произошло с ними только что, реально? А он это видел?.. Взгляд скользнул по окровавленной груди, вновь вернулся к синим глазам.
– Какой же ты… – голос дрогнул, когда пальцы проехались вниз. – Скотина.
Она отчеканила мягко, но непреклонно, вместе с движением ногти впились в белую кожу, оставив на ней длинные царапины и вызвав непрошенный удивленный вздох у причины треволнений. Охотница резко оттянула руку назад, развернулась на пятках, не смотря по сторонам, пошла вперед, крепко сжав ладони в кулаки. Она не хотела знать, как отреагируют на ее поступок собравшиеся нелюди, но, проходя мимо Кристофа, вжала голову в плечи, услышав назойливое присвистывание. Лине стоило огромных трудов не разрыдаться. «Ну уж нет, я не доставлю вам такого удовольствия». Она старалась не сорваться на бег, шла вперед, гордо задрав подбородок. Ей не хотелось думать о том, что о ней могут вообразить, да она и не могла, в голове билась лишь одна настойчивая мысль: нужно сохранить лицо, а все остальное – потом.
Она вышла из кабинета, прошла гостиную, поднялась по лестнице в комнату и только здесь, в тишине и покое, позволила себе сползти вниз, прижавшись лопатками к затворенной двери. Силы покинули, но она хотя бы смогла добраться до своего картонного убежища. Что ж, неплохо. Лина обхватила руками колени, подтянула их к груди и положила на них голову, безразлично уставившись на постель. В голове носило ветром перекати-поле, губы дрожали, но позволить себе разрыдаться – роскошь, поэтому следовало успокоиться, вдохнуть полной грудью, отключить чувства, насколько то было возможно, забыть обо всем. Лина не знала, сколько провела так времени, но пол комнаты залило закатно-алое солнце. Раздался негромкий стук в дверь, сначала она решила, что показалось, но он повторился, послышался знакомый надоедливый голос:
– Эй, маленькая охотница, ты там не сдохла?
Лина невольно усмехнулась. «Потрясающее проявление заботы». Впрочем, чего еще ожидать от кровососа со стажем.
– Смотри, а то дверь выбью, – честно предупредили с той стороны.
Охотница только тихонько хмыкнула.
– Пошел ты, – отозвалась она совершенно беззлобно, злиться сил не было.
– О, живая! – радостно возвестил голос.
Ручка двери провернулась, осторожно и настойчиво ее стали открывать, отпихивая Лину в сторону с пола. Охотница лениво подождала, проехавшись ягодицами вперед по блестящему паркету, после воззрилась взглядом, полным, вселенского презрения, на красноволосую голову, просунутую в открывшуюся щель.
– Ола.
– Ты не знаешь испанский.
Кристоф недовольно сморщил нос и протиснулся вперед плечом, поставив ногу в проход.
– Уверена?
«Действительно. Что мне о них вообще известно?» Лина промолчала, даже не подумав двинуться с насиженного места, только ее взгляд говорил красноречивее ее.
– Мне кажется, ты мне не рада.
– Да неужели?
Сколько горького сарказма было в ответе, хоть засаливай!
– Да.
– Ты такой мнительный.
На высказанной фразе охотница поймала себя на мысли, что вовсе не опечалена приходом этого несуразного во всех смыслах вампира. Он умел вызвать раздражение одним своим видом, что притупляло остальные чувства. И совсем не нужно было думать о…
