Текст книги "Рысюхин, вы в четырнадцать не шалили? (СИ)"

Автор книги: Котус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Маше одной, думаю, скучать не придётся: когда мы поворачивали на углу коридора я обернулся и увидел, как в нашу дверь стучится посыльный уже женского пола.

Стрельбище оказалось не слишком быстро, вёрст двенадцать. Благо, ехали на автомобиле, хоть и не быстрее двадцати пяти километров в час, и то – на отдельных участках. И к моменту приезда мы с посланным за мной поручиком были одинаково пыльными: открытый автомобиль с кузовом типа «карета без оглоблей» этому сильно способствует. Потом, кое как выбив из себя и друг из друга пыль, мы ещё минут десять шли пешком.

На стрелковой позиции прямо на бруствере из мешков лежала «Крона», без сошников и каких-либо других крепёжных приспособлений. Рядом два раскрытых ящика с патронами. Метрах в четырёхстах что-то дымилось и суетились люди, а перед рубежом ходил Александр Петрович со сложным выражением на лице.

– Ваше Императорское Высочество, барон Рысюхин по вашему приказанию прибыл!

– Благодарю. Вольно!

Потом Цесаревич вздохнул и сказал:

– Заранее прошу прощения за то, что мне сейчас придётся сделать. Самому не нравится, но это необходимо.

После этого я почувствовал что-то странное: лёгкое, почти незаметное чувство дезориентации, которое тут же прошло.

– Отвечайте честно, полностью и без утайки. Что вам известно о событиях в Туркестане?

Я начал рассказывать о последних известных мне значимых событиях, что произошли в позапрошлом году, но был прерван:

– Я имею в виду события этой весны!

– Ничего, Ваше Императорское Высочество!

– Кто-то надоумил вас заняться разработкой этого оружия?

– Ни одна живая душа! – Надеюсь, такая формулировка не вызовет никаких внутренних противоречий, ведь деда живым не назовёшь.

– Из каких соображений вы привезли его с собой именно сегодня?

– Не хотел, чтобы о новой разработке вам пришлось узнавать из третьих рук. И для возможности лично ответить на возможные вопросы.

Александр Петрович снова вздохнул и расслабился.

– Чуть больше двух недель назад там в степях случилась большая провокация. Неизвестные бандиты напали на нашу заставу, применив «неизвестные» бронеавтомобили. Изготовленные на основе британских грузовиков, с британской броневой сталью и британским вооружением, не говоря уж о приборах и табличках с маркировкой на английском.

Наследник престола сделал паузу, словно раздумывая, что говорить, а что нет.

– На заставе из тяжёлого вооружения были только старые стопятимиллиметровые полковые пушки. От старых дульнозарядных пушек калибром четыре с четвертью дюйма они не слишком далеко ушли, знаете ли. Да, заряжание с казённой части увеличило скорострельность, нарезы в стволе – точность и немного дальность, но всё те же чугунные гранаты они бросают со всё той же скоростью чуть меньше трёхсот метров в секунду.

Александр Петрович вздохнул.

– В общем, в зависимости от дистанции они или отскакивали от брони или расклывались об неё. Нападение удалось отбить, хоть и с большими потерями, просто, когда пехота и кавалерия побежали, бронеавтомобили тоже отошли, а один из них на отходе перевернулся – удачный разрыв снаряда рядом как раз в тот момент, когда колесо с другой стороны попало в яму. Экипаж сбежал, а броневик пограничники вытащили и отправили по железной дороге к нам, в Главное Артиллерийское управление, с просьбой придумать способ борьбы с такой техникой. Приехал он позавчера, а сегодня – вы. Поразительное совпадение, не находите?

И что мне отвечать⁈

Глава 7

Я, честно сказать, растерялся, и сильно. Вот что тут отвечать прикажете? Как объяснять, даже не так, что объяснять⁈ И дед с перепугу зашился куда-то так, что даже отголосков от него не чувствую, и это он правильно сделал, но даже посоветоваться не с кем! А я, надо сказать, привык и разбаловался от того, что опытный и неглупый советчик и собеседник у меня есть всегда. Но и молчать тоже нельзя!

– Я не нарочно, Ваше Императорское Высочество! – Вот откуда это детское вырвалось, а⁈

– Не нарочно сделали ружьё, которое по ряду характеристик превосходит многие пушки?

И опять не знаю, что сказать, стою, глазами хлопаю. И вот ну вообще никаких вариантов ответа, даже дурацких, кроме «я больше не буду», но это совсем не к месту. Но Александр Петрович, похоже, примерно такой реакции и ждал, даже лёгкая улыбка появилась. И потому сменил тему.

– Как сами предполагаете, результат стрельбы из вашей системы по трофею? И давайте проще, хотя бы как с папой, без «императорского».

– Слушаюсь. Ваше Высочество, так из «Кроны» стреляли уже⁈ Без станка⁈

– Да, нашёлся один ухарь, большой специалист по крепостным ружьям.

– Он хоть живой?

– Да, дар у него, «Каменные кости». Хотя и его маловато оказалось. Сейчас у медиков в лапах. И я распорядился, чтоб сустав сложили, но не залечивали, пусть хотя бы недельку в корсете походит, в воспитательных целях. И боль убирать запретил, только снизить, чтобы лучше дошло. Так как прогноз по результатам? И, да, почему Крона⁈

– Да замучились думать, что это получилось – особо тяжёлое ружьё или лёгкая пушка. Стали называть по сокращению от «крепостное ружьё обновлённое нарезное» – по первым буквам получается «КРОНа». А прогноз… Разрешите глянуть, чем именно стреляли?

– Написано «БЗТ», чёрный носик и красное кольцо на снаряде.

– Бронебойным с усиленным патроном, с четырёхсот метров? Сколько там лобовая броня, миллиметров двадцать будет?

– Половина дюйма лоб, четыре линии борта и крыша, три – корма и днище.

– Тогда – навылет, без вариантов. Полдюйма усиленный бронебойный с полутора километров берёт, если не под острыми углами, конечно.

– Почти. Радиаторная решётка, радиатор, мотор, перегородка перед кабиной – это навылет. И картечью обломков через всю кабину – по задней стенке. Остаётся два вопроса: что там так полыхнуло, что от воды только хуже делалось, как кажется, еле затушили песком и магами? И что значит буква «Т» в обозначении «БЗТ»?

– БЗТ – это бронебойно-зажигательно-трассирующий.

– Трассирующий⁈

Я с лёгким ужасом вспомнил, как мы обсуждали с дедом, что в его мире трассирующую пулю изобрели до Первой Мировой или в самом её начале, у нас же «условные двадцатые». Но развитие огнестрельного оружия у нас запаздывает! И пулю там изобрели после массового появления пулемётов, для корректировки их огня! У нас никаких пулемётов ещё нет вообще, только их предок – картечница!

– Читал где-то идею, о размещении на донце пули пиротехнического состава, чтобы горел ярко и огоньком или дымом показывал, куда пуля летит на самом деле. Словно бы рисовал в воздухе трассу. Какой там состав предлагали – не помню, может, и вообще не писали, поэтому пришлось выдумывать самому. Поместил таблетку из прессованного и спечённого магниевого порошка. Он как раз за первый километр полёта разгорается как следует, здорово получилось: чем дальше снаряд – тем ярче огонёк. А при попадании в цель таблетка от удара раскалывается на мелкие фрагменты. У магния температура горения такая, что поджигает вообще всё, что хотя бы в теории может гореть, и прожигает насквозь то, что гореть не хочет.

– Опять⁈ Опять начинаете юлить и делать вид, что ничего не придумали. только взяли готовое и «чуть-чуть переделали»? Уже немножко надоело, надо сказать. Имейте совесть и смелость признаваться в авторстве, в конце концов!

– Ваше Высочество! Вот хоть менталом проверьте, не моя идея! Реализация – да, конструкция снаряда, подбор плотности таблетки – тоже да, а сама идея не моя!

– Ладно, ладно, не паникуйте так, Юрий Викентьевич! Никто вас графом делать не будет, так уж и быть! – Пошутил Цесаревич. Но я надеюсь, что не только пошутил!

Если кто-то думает, что на этом всё закончилось и мы с Великим Князем пошли обсуждать характеристики орудия под рюмку чая, то зря! Характеристики все были написаны в сопроводительной документации, так что Александр Петрович поблагодарил, довольно сдержанно, упомянув, что я на редкость своевременно, как он сказал:

– Если бы не знал точно, что боги в жизнь смертных напрямую вмешиваться не могут, решил бы, что это они всё устроили!

А потом за меня взялись офицеры СИБ. Нет, всё вежливо и корректно, но до чего же въедливо! Как пришла в голову идея сделать новое оружие, почему? Когда именно, точнее, если можно? С кем обсуждали идею? Кто-то, может быть, присутствовал в тот момент, когда решили? С кем обсуждали, кому говорили? Где они сейчас находятся? Как выбирали характеристики? Почему именно такие? Выезжал ли кто-либо из причастных к разработке за границу? Общался ли с иностранцами, если «да» – то где, когда, зачем, на какую тему? И так далее, и тому подобное! Чуть ли не поминутно весь процесс проектирования, изготовления, испытаний и доработки, и поимённо всех, кто был или мог быть рядом в радиусе десяти метров! В общем, образно выражаясь, вывернули на изнанку, осмотрели, обнюхали, взяли соскобы и мазки в интересующих местах, а потом лёгким профессиональным движением встряхнули, вывернув обратно. А на выходе добили сообщением, что это, оказывается, была только ПРЕДВАРИТЕЛЬНАЯ беседа! Ааааа!!!

В свой номер вернулся уже после десяти часов вечера, в таком состоянии, словно меня палками били, пока я мешки грузил. Маша меня ждала, но не сказать, чтобы при этом нервничала, как-никак, я же не в загул ушёл. Знала бы она! Но не знает, и я говорить не буду, чтобы не портить настроение, чтобы хоть для кого-то бал был праздником. Так что сходил в душ, смыл холодный липкий пот и выбросил в стирку насквозь промокшее бельё. Вот как такое получается: знаю, что точно ни в чём не виноват, и офицеры СИБ себя вели корректно, насколько это вообще возможно в подобной ситуации, а взмок, как мышь на кошачьей свадьбе! Что же делается с теми, кто на самом деле в чём-то замешан⁈ А я ещё когда-то удивлялся, мол, подумаешь, кто-то там «выдержал допрос», всего и дел – не говорить ничего лишнего и не забывать свою историю. Ага, как же! Было бы в чём – точно бы или признался, или проговорился.

Дед, что характерно, зашился куда-то так, что я и отголосков не чуял. Более того – он и свою «картотеку памяти» утащил, так что я на допросе (пусть его и называют «беседой») на самом деле не мог вспомнить многих деталей. И меня это раздражало, в том числе и от осознания того, насколько я привык к этой шпаргалке. Нет, если бы я знал заранее, что придётся вспоминать и рассказывать, кто именно заходил в мастерскую семнадцатого января, я бы записал или хоть так попытался запомнить, но я же не знал! Так вот, деда я не чувствовал и дозваться не мог. Старался так, что чуть не провалился в лес к Рысюхе! Мне просто необходимо было с кем-то обсудить случившееся, но не с Машей же это делать⁈ И тестю звонить тоже идея настолько дурацкая, что даже слов нет для описания, во всяком случае – цензурных.

В итоге я достучался, хоть и с трудом. Дед, узнав от меня о случившемся, довольно сумбурно и без особых подробностей, отреагировал довольно удивительным образом:

«Всё правильно, они просто физически не могли не отреагировать на такое странное совпадение».

«Да что в нём такого⁈ Да, совпало – но мой приезд состоялся в назначенную дату! Не мог же я повлиять на время доставки трофея!»

«Это ты так думаешь. А вот у офицера службы безопасности, у любого, кто прослужил хотя бы лет пять, возникнет минимум две версии. Более того, мышление настолько вывернуто, что они не могут не возникнуть!»

«Целых две⁈»

«Минимум две. Это то, что я могу придумать, поставив себя на место гэбешника, прости, сибовца. Исходя из своего опыта общения с ними и с работниками милиции, у вас её называют полицией. Любой настоящий офицер этой службы выдаст больше».

«И что за версии такие⁈»

«Первая. Некий барон, назовём его для конспирации „Р“, делает всякие военные игрушки, к которым военные относятся достаточно прохладно. В результате сбыта или, как вариант, лицензионных отчислений, почти нет. Тогда он делает новую игрушку и вступает в сговор с кем-то за границей, чтобы они организовали провокацию с новым оружием, эффективно противостоять которому вот прямо сейчас можно только с помощью нового изобретения барона Р. Заказы, деньги, слава. Да, более того: до этого он сделал броневик, который вообще не заинтересовал военных, а тут враги нападают тоже броневиками, и с ними никто ничего не может сделать! Двойной профит – можно продавать сразу и танки, и противотанковые пушки!»

«Бред полный! Но для ушибленного на всю голову параноика, который меня не знает и не верит…»

«Для СИБовца паранойя – обязательное условие для трудоустройства, а доверие к людям – признак профессиональной непригодности».

«И какой второй бред, то есть – вторая версия?»

«Примерно в том же духе. Только в этом случае некто Р. узнаёт от своих партнёров в Скандинавии о новой разработке противника, но, обуянный жаждой славы и наживы, злокозненно не сообщает о полученных сведениях, начав втихаря разрабатывать оружие против новой угрозы, имея минимум полгода форы перед возможными конкурентами. Итог – всё тот же профит с продажами новых ружей, славой и наградами».

Поговорили с дедом ещё полчаса – и я сам стал себя подозревать в чём-то, просто на всякий случай. Вообще эта манера мышления, которую продемонстрировал дед, уверяя, что это только бледное подобие того, как на самом деле думают безопасники, оказалась на диво прилипчивой. Ещё одним результатом разговора с дедом стало то, что я смирился с последующими многочисленными неприятными разговорами. Нет, и без того было понятно, что если речь идёт об интересах Империи и Императора, то я, как обладатель офицерских погон, обязан пожертвовать своим удобством и приложить все усилия. Но теперь, когда стало хоть чуть-чуть понятно, чего от меня хотят и почему, будет проще смириться с неудобствами и некоторым кажущимся уроном чести.

Именно кажущимся, наши традиции вассалитета и служилого дворянства отличаются, например, от наших соседей из Польши, и сильно. Для нас, в отличие от тех же поляков, главная честь – в достойном служении, а не в мерении гонором и постоянных поисках того, кто мог бы на этот раздутый пузырь самомнения, путаемого с честью, покуситься. С другой стороны – и где сейчас та Польша, с таким-то дворянством? То-то и оно, то-то и оно…

Наутро, после завтрака, меня опять пригласили на беседу, одновременно прислав приглашение в какой-то салон для Маши. Надеюсь, что её так «пытать» не будут. Хм, забавная была бы игра слов[1], если бы настолько сильно меня не касалась. На сей раз детально, чуть ли не по часам, расписал всю последовательность и состав работ над «Кроной», когда и что делалось. И, отдельно, о поездке моих подчинённых в Ригу. Я порадовался тому, что последние две поставки – прошлой осенью и этой весной, произошли практически без моего участия. При этом «Кроной» занимались одни люди, а Скандинавией – совсем другие, и они никак не пересекались между собой! Кхм… Если не считать меня, который общался и с теми и с другими. При этом отгрузка на Скандинавию прошла настолько привычно и рутинно, что мне только доложили о начале работ и об их завершении, я даже в список своих дел за весну не включил! И вот про обе поездки, а также про мои разговоры с участниками «экспедиции» пришлось рассказывать максимально подробно. Ещё и распоряжение писать, адресованное моим работникам, с приказом оказывать всё возможное содействие следователю, который поедет с ними беседовать уже сегодня. И одновременно предостерегли от попыток связаться с ними, чтобы предупредить о встрече. Моё возражение, что шофёр в этом случае может оказаться в рейсе, было отвергнуто, как несущественное.

Под конец допр… беседы я не выдержал:

– Господин следователь, не вижу вашего чина, потому не могу обратиться, как должно…

– «Господин следователь» будет приемлемо и достаточно.

– Так вот, я готов, если это нужно или поможет вам в работе, а я искренне лично заинтересован в том, чтобы она была должным образом завершена как можно быстрее… Так вот, я готов дать письменное согласие на проверку менталистом в части, касающейся обстоятельств этого дела.

– Благодарю вас, ваша милость. Надеюсь, этого не понадобится, но ваша готовность к сотрудничеству будет учтена нами.

В номер я вернулся только за час до того, как нужно было выходить на бал, Маша уже начала нервничать. Снова душ, и предпоследняя запасная пара белья. Последнюю надену после бала, а там остаётся только полагаться на скорость работы дворцовой прачечной и что я не окажусь в конце списка на обслуживание.

На балу было сложно сосредоточится на нём самом, благо, что разговор с появившимися знакомыми из придворной и просто столичной молодёжи Маша во многом взяла на себя, иначе я бы слишком часто отвечал невпопад. И поневоле всё время вспоминал одну из любимых дедовых присказок: «Ни одно доброе дело не останется безнаказанным». Помог, называется, себе и Империи! Поделился достижением! С другой стороны, если бы я в сложившейся ситуации НЕ привёз «Крону», то вопросов могло бы быть не меньше, только в гораздо менее благожелательной обстановке.

Государь произнёс приветственную речь, но не задержался – исчез буквально через полчаса, оставив разочарованными многих аристократов, планировавших пообщаться с ним между делом накоротке. При этом я успел заметить, что незадолго до этого в зале мелькнул его наследник, который вроде бы кивнул отцу и сразу же снова ушёл. Не у одного меня голова занята отнюдь не балом.

Правда, через пару часов меня всё же растормошили и заставили участвовать в празднике в полную силу. Меня даже «раскрутили», по выражению деда, на песню! Началось с невинного вопроса:

– А на этот бал вы не привезли ничего нового?

С трудом удержался от ответа типа «лучше бы не привозил», но, слово за слово…

– К сожалению, ничего такого, что было бы достойно записи на пластинку. Только небольшая жанровая зарисовка, так сказать, музыкальное эссе. Пару лет назад для младшей сестры моей супруги написал шуточную песенку «Весна», которую её и подарил, а теперь её, так сказать, непрямое продолжение – «Лето».

Разумеется, сначала пришлось спеть «Весну» – благо, мы уже добрались до одной из музыкальных гостиных и мне вручили гитару. На строчке о песнях кошек некоторые девушки захихикали, другие – попытались покраснеть. А потом пришла очередь другой зарисовки:

– В городе плюс двадцать пять – лето! Экипажи забиты людьми, все едут к воде[2]…

– Забавная песенка. Проста и короткая, но с поэтичными образами. Правда, наследственная профессия сказывается: очень уж много для такого маленького текста всякой тары и напитков.

– Вот-вот, даже ночь по бутылкам разливают!

Под такие беззлобные подтрунивания песня была принята и даже разучена. Хотя, по-моему, данная композиция на звание песни не тянет. Именно что зарисовка, но, если добавить чисто музыкальных проигрышей, минуты на две с небольшим растянуть можно.

В результате всего мне, несмотря на почти бессонную из-за нервотрёпки и бесед с дедом прошлую ночь, удалось продержаться до концовки бала. Конечно, уходили мы не в числе последних, но после того, как было объявлено об окончании действа.

[1] По-белорусски «пытаць» означает «спрашивать».

[2] Слегка изменённая песня «Лето» группы «Кино», 1983 год. Не входила ни в один альбом, но часто звучала на концертах.

Глава 8

Когда мы вернулись в номер и стали готовиться ко сну, я признался Маше:

– Знаешь, радость моя, мне, скорее всего, придётся задержаться здесь на несколько дней.

– Я знаю, Юра.

– Да⁈ И откуда же? Кстати, пока я ходил на встречи с… на встречи?

– Вчера, например, получила приглашение в салон княгини Медведевой.

– Жены главы СИБ⁈

– Мы не говорили о службе ни её мужа, ни моего. Так, обсуждали новости культуры, музыку, домашние дела…

«А вот и мягкий допрос жены фигуранта. Очень мягкий, можно сказать – нежный. Но явно материалы для сравнения твоих слов были получены».

«Да уж. Действительно, в то, что это простое совпадение я совсем не верю».

– Это она сказала тебе, что я задержусь?

– Нет, её муж. Он зашёл вчера ненадолго, где-то за полчаса до того, как мы разошлись готовиться к балу.

– И что же он сказал? Просто интересно, как он донёс до тебя сложившиеся обстоятельства?

– Сказал только, что это связано с твоим подарком Его Императорскому Высочеству. И с необходимостью оформления документов, из него проистекающих.

«Учись, внучок! Ни словом не соврал и ни слова правды!»

«Почему же „ни слова правды“? Это и впрямь связано с моим подарком, будь он неладен!»

Ни в субботу, ни в воскресенье меня, на удивление, не трогали. Мы с Муркой и отоспались, и погуляли, как по парку, так и по городку. Обратный билет для Маши я заказал через канцелярию на понедельник. С одной стороны, это удобно и просто: они организуют отъезд с гарантией. С другой, не получилось выкупить для Маши купе полностью, и нужно волноваться о том, какая ей достанется соседка.

И вот, когда я вернулся с вокзала, куда провожал Машу, меня перехватили прямо у ворот, для очередной беседы. На сей раз посвящённой моим контактам со Скандинавией и затянувшейся почти до восьми часов вечера. На вопрос о менталисте мне сказали только, что «это было сочтено нецелесообразным».

Каждое слово в «беседе» запоминалось и учитывалось. Стоило в очередной раз при повторном ответе на тот же, но иначе сформулированный вопрос ответить чуть-чуть не так, пусть и синонимом – это тут же вызывало целый поток новых вопросов. Это заставляло задумываться над каждым издаваемым звуком, но, оказалось, что задержки при ответе с точки зрения следователей СИБ тоже имеют значение! Уууу! И думать над ответом нельзя, и отвечать не думая – тоже нельзя! В итоге хоть я с этим допросом и пропустил обед – нам прямо в кабинет принесли чай и кое-какую выпечку – аппетита почти не было, так что попросил «накрыть к чаю на одного» и отправился в душ, благо, бельё прачечная вернула.

Справедливости ради, больше таких интенсивных допросов – простите, бесед – не было, но каждый день часа по два-три я со следователями общался, а время в промежутках проводил в библиотеке. В пятницу беседа была только одна, утренняя, и она на самом деле могла считаться беседой, часа на полтора. Я даже начал надеяться, что меня отпустят домой. Причём меня бы полностью устроило, если бы меня просто отпустили: но о каких наградах или благодарности я уж и не думал! Правда, если честно, я и с самого начала ни на какие выгоды не рассчитывал: ружьё делал для себя, под свои желания и исходя из своих и деда соображений. Привёз-то в первую очередь ради отчётности, во вторую – чтобы на РДА у Наследника стояло что-то, что можно назвать оружием, боевым, а не охотничьим.

В субботу меня опять никто не трогал. И, поскольку я сомневаюсь, что у сотрудников СИБ пятидневная рабочая неделя, то это дало робкую надежду на завершение приключения. И в воскресенье я получил подтверждение теории, вместе с предупреждением, что завтра в десять минут одиннадцатого меня ждёт Его Величество, чтобы к половине десятого я был готов к встрече: Государь может пожелать видеть меня немного раньше, если быстрее решит предыдущие вопросы. Дед подсказал, что придут за мной не позже девяти. Пришли в половину девятого, а в кабинет к Государю я вошёл в десять ноль восемь, до того отсидев своё в приёмной.

Пётр Алексеевич встретил меня стоя, или, возможно, не успел сесть после того, как проводил бывшего передо мной в очереди какого-то действительного статского советника. Тем не менее, приветствовал меня тепло:

– Юрий Викентьевич, проходите, присаживайтесь.

– Благодарю, Ваше Величество.

После ритуала приветствия перешли к делу.

– Извиняться за произошедшее я не буду: сами понимаете, отработать такое совпадение соответствующие службы были обязаны. И хоть лично в вас я не сомневаюсь, нельзя исключать вероятность, что вас могли использовать с какими-либо целями без вашего ведома.

– Я всё понимаю, Ваше Величество. И даже готов был на прохождение менталиста.

– Мне доложили. Но я лично счёл это абсолютно излишним. Да, мой сын проверял только полноту и достоверность ответа, не пытаясь смотреть глубже. Тем более, что у вас там стоит божественная метка, что-то вроде предупреждения.

Я молча кивнул, принимая сказанное к сведению.

– Тем не менее, ваше изделие оказалось буквально той самой «ложкой к обеду». Не скрою, есть и другие варианты: за прошедшее с момента первого донесения время, специалисты изучили, в частности, материалы не состоявшегося конкурса на траншейное орудие, и нашли там кое-что, что можно использовать в ином качестве после некоторых доработок. Но там полноценное орудие, пусть и в калибре тридцать восемь миллиметров[1] – всё никак не отойдут артиллеристы от старой дюймовой привычки – с колёсным лафетом, накатником, откатником, щитом. Всё удовольствие триста двадцать кило и цена на порядок выше, чем у вашего ружья. Правда, и возможности шире, м-да. Думается, и у того, и у другого решения будет своя ниша и своё предназначение, но это рассмотрят и изучат другие люди, думаю, к осени решение будет принято.

Государь сделал паузу, закрыв её глотком воды.

– Но для начала производства нужно время, а дать укорот обнаглевшим бандитам нужно уже сейчас. У вас кроме привезённого ружья?..

– Есть ещё, Ваше Величество. Из того, что ещё не распределено по местам – четыре «Кроны». Если снять всё, уже установленное на бронеавтомобили, в форте и в острогах…

– Ну, что вы, полностью вас грабить никто не станет. Четырёх будет достаточно. Как быстро сможете их подготовить?

– После аудиенции свяжусь с управляющим и командиром дружины – и к вечеру ящики будут на железнодорожной станции Смолевичи. С патронами есть сложность, вряд ли удастся отгрузить больше двух с половиной боекомплектов на ствол.

– А боекомплект у вас сколько?

– Простите, Ваше Величество. Боекомплект сто восемьдесят патронов, всех трёх типов в разной пропорции, из них пятьдесят с усиленным зарядом.

– Четыреста пятьдесят выстрелов на ствол? Думаю, этого пограничникам хватит и на обучение, и на год боевого применения, и ещё останется. Разумеется, поставка будет полностью оплачена Министерством финансов, и я лично прослежу за полнотой и своевременностью оплаты. Цену согласуете с моим секретарём, вы с ним знакомы, и не скромничайте слишком сильно, с вас станется выставить по себестоимости, если не ниже неё.

– Благодарю, Ваше Величество!

– Далее. В ходе проведения экспертизы ваших последних образцов вооружения и техники нашими специалистами обнаружен целый ряд новых решений, и даже принципов конструирования. По всем ним составлены патенты на ваше имя. Оплату патентных сборов корона взяла на себя, это минимум того, что мы можем сделать.

Император поднял руку, останавливая очередную мою благодарность.

– Подробности – опять же, у секретаря. И ещё. Барон Рысюхин, Юрий Викентьевич, прошу встать!

Я вскочил, одновременно дверь в задней части кабинета открылась, и вошёл адъютант Государя с подносом, накрытым салфеткой. Государь снял её, но я не разобрал, что там лежит.

– За верность и многочисленную пользу, приносимую Нашей Державе и Короне, в знак признания заслуг и для явного выражения благоволения и доверия Нашего, владетельный барон Рысюхин, Юрий Викентьевич, капитан корпуса гвардейской артиллерии в запасе, возводится в чин флигель-адъютанта!

Как обухом по голове. Пусть этот чин временный, может быть отозван Государем, хоть такое за всю историю случалось дважды, и оба раза в связи с участием флигель-адъютанта в делах, порочащих честь и достоинство как самого офицера, так и Государя, но в чём-то он дороже ордена! И намного дороже, поскольку является зримым знаком Личного Государя Императора доверия! Обладатель такого чина в ряде случаев имеет право говорить от имени Государя или требовать ответа Его Именем. Да, ещё по временности: звания лишаются лица, достигшие четвёртого класса, но не получивших при этом взамен звания генерал-адъютанта или генерала Свиты Его Императорского Величества и, пожалуй, и не припомню, разве что генеральский чин получался при выходе в отставку по возрасту. Но меня этот вариант не касается и, надеюсь, не коснётся! Во всяком случае – в ближайшие лет пятьдесят.

– Благодарю за доверие, Ваше Императорское Величество!

И, да – на серебряном подносе лежали эполеты капитана гвардейской артиллерии с Императорским вензелем и аксельбант. Кто-то, помнится, ёрничал по поводу носителей «всякого макраме»? Вот, получите и нацепите, как говорится.

– Отныне можно просто «Государь». Подробности того, что связано с новым званием вам сообщит, при необходимости, господин Прокречетов, он же поможет привести мундир в соответствие, мне же остаётся только поздравить вас.

Откуда были извлечены два бокала с игристым, я, честно сказать, не заметил. Государь свой бокал лишь пригубил, мне же по этикету пришлось пить до дна. Вкуса напитка я, если честно, тоже не заметил, как и крепости, так меня укачали эти, как выражается дед, эмоциональные качели.

– Моим поручением вам в новом качестве будет и далее вести исследования в деле развития военной техники и вооружений. При необходимости вам даётся право использовать казённые военные заводы и полигоны для проведения опытовых и экспериментальных работ, а также опробования образцов, как собственных, так и приобретаемых для сравнительного изучения. Это в целом. В частности же…

Государь на несколько секунд задумался, дав мне осознать, что поручили мне только то, чем я и так занимался в своё удовольствие, причём составлено поручение максимально обтекаемо, никаких конкретных задач и сроков исполнения. «Исследования в деле развития» могут означать всё, что угодно, хотя бы и приобретение военно-технических журналов. Причём стоимость подписки оплатит Империя.

– В частности, в конце лета или начале осени, точнее до вас будет доведено позже, состоится военный смотр, совмещённый с учениями. Я хотел бы видеть на нём вашу дружину. Насколько я понимаю, вы ведёте работы по развёртыванию её в отдельную миномётную батарею со средствами усиления в соответствии с предложенным вами штатом?

– В несколько урезанном варианте, Государь.

– Постарайтесь развернуть полностью. Я хочу наглядно сравнить варианты, в том числе и в ходе выполнения некоторых задач. На время отсутствия дружины по месту постоянной дислокации, обязанности по охране портала будет нести подразделение моей гвардии, которое я пришлю для этого накануне.

– Слушаюсь, Государь.

– Просьбы, вопросы, пожелания у вас есть?

– Ничего такого, что мы не смогли бы решить с Вашим секретарём, Государь.

– В таком случае, ещё раз благодарю вас и разрешаю быть свободным.

– До свидания, Ваше Императорское Величество!