Текст книги "Рысюхин, вы в четырнадцать не шалили? (СИ)"

Автор книги: Котус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Рысюхин, вы в четырнадцать не шалили?

Глава 1

Семьдесят с лишним вёрст от Минска мы трудами дружинника ехали два с половиной часа. И это ещё при том, что дорога от Смолевич была совсем недавно расчищена нашим дорожным грузовиком, и песочком посыпана, из карьерных отвалов. Зато хватило времени и испугаться, и успокоиться, и виды на дальнейшую жизнь определить. Даже прошлись с дедом по запланированным работам с точки зрения «а не собрались ли мы выдать нечто слишком уж особенное»? Дед даже готов был урезать требования к будущей малокалиберной пушке, ограничив желаемую скорость снаряда величиной пятьсот пятьдесят или шестьсот метров в секунду. Но очень уж при этом настильность и бронепробиваемость сильно падали, так что решили, что сделаем, сколько сможем: всё-таки свою страсть доводить всё до возможного предела прочности я уже не раз показывал, так что удивление вызовет, скорее, если я НЕ проведу укрепление казённой части всеми доступными мне средствами. А вот конструкцию затвора надо заимствовать одну из существующих, без особых изменений и улучшений. И от полуавтоматического режима придётся отказаться, во всяком случае – пока что. А жаль – увиденная в памяти деда пушка с большим барабаном мне понравилась.

Но все эксперименты – потом, потом. Единственное дело, запланированное в этом году – проконтролировать отправку новогодних подарков Императору. Бутылки с новыми этикетками и бочонки с новым клеймом, дополненным стилизованной короной и надписью, вызывающей зависть многих мануфактурщиков и торговцев: «Поставщик Двора Е. И. В.». Даже не многих, а, пожалуй, всех, кто права на такое вот клеймо не имеют.

Выполнить полу-просьбу наследника о том, чтобы подарок был скромнее не удалось: просто хотелось послать всего, что есть, и не отправишь же одну бутылку, правильно? Разве что обычную водку паковать почти не стал, только дюжину бутылок «Пшеничной», для порядка. А так: три вида «Рысюхи», по бочонку двадцать пять литров каждого и по литровой бутылке для пробы, четыре вида акавиты – по бочонку и ящику поллитровок, по две дюжины настоек – брусничной, клюквенной, а также голубичной, два вида из обычных ягод и один из изнаночных. Ну, и два вида джина из тех, что больше других понравилось, но этих чуть-чуть, только попробовать, по дюжине бутылок. Вроде как и понемногу каждого вида, а как сложили всё вместе… Погрузили в кузов пикапа, вместилось, а потом этот кузов переставили на железнодорожную платформу в Смолевичах. Я на сей раз воспользовался мастер-классом от Александра Петровича и отправил свой подарок «почтой», прицепив платформу к пассажирскому поезду – так она точно доедет за два дня, и не застрянет где-то случайно недельки на две.

Ну, ещё провёл инсценировку имитации бурной деятельности по строительству пожарного депо. Нет, оно мне самому надо, но проекта нормального ещё нет даже, не говоря уж о нехватке строительных материалов и не самом подходящем сезоне для заливки фундамента. Можно было, кстати говоря, и не стараться особо: никто проверять перечисленные в документах работы так и не приехал.

А в остальном я всё же исполнил своё план: посвятить остаток года семье и немножко – имению. Разве что отпраздновать исключительно по-домашнему, в кругу той самой семьи, не получилось, но я в такой исход изначально не верил: от взаимных поездок в гости с соседями никуда не денешься. Но вот того, что Маша примет приглашение на Новогодний бал в Смолевичах я не ожидал! Да и не баловали меня раньше такими приглашениями, сейчас же в ответ на моё удивление удивились и жёны, а после их наводящих вопросов и я вспомнил, что сейчас вхожу, по самым скромным подсчётам, в десятку самых важных людей района: и по чину, и по титулу, и по состоянию. Да, приходится прикладывать осознанное усилие, чтобы напомнить себе об изменившемся за последние пять лет социальном положении. И, разумеется, с учётом статуса просто приехать, потанцевать и уехать было невместно. Пришлось участвовать в спонсировании праздника, в частности – предоставить спиртное на столы, благо, выставляли не только мою продукцию. И, разумеется, пришлось принимать поздравления с получением звания поставщика Двора, сперва от самых внимательных, кто увидел дополнение на этикетках, а потом и от всех остальных.

Празднование в районе прошло тридцатого декабря с середины дня до позднего вечера, тридцать первого отоспались – и пора праздновать дома. И это только начало череды празднований! Хорошо, что я не увлекаюсь выпивкой, а то бы никакой печени не хватило. Вручил подарки, загодя припасённые в Минске. Кроме ювелирных украшений, которые для женщин всегда уместны и желанны, но столь же банальны, купил и подарки «со смыслом». Ульяне подарил немецкий аккордеон какой-то знаменитой марки, по которому она уже около года вздыхала, а Маше – новый студийный микрофон со стойкой и каким-то особым проводом. Причём маленький, чуть больше моего кулака, микрофон стоил в полтора раза дороже, чем большой и украшенный слоновой костью аккордеон. Ну, техника не на вес продаётся. Кроме этого вручил подарки слугам и вассалам. Со слугами всё просто: денежная премия и открытка для тех, кто служит давно, с Беляковыми чуть сложнее, кроме Егора Фомича с женой. Но и там управился, при помощи жён.

В новогоднюю ночь, как и в прошлом году, съездили «подышать воздухом и размяться» в Червень. Отличие от прошлого года в том, что дорога была расчищена, причём нашим вторым бульдозером только до моста, а от реки до Червеня уже тем, что они у нас купили. И второе отличие, что Ромка не спал всё время в фургоне, а погулял немного с нами, на руках, понятное дело, но быстро уснул на свежем воздухе. А первого января мои почувствовавшие вкус к приключениям жёны уговорили меня поехать в Минск, погулять по большому городу, посмотреть украшения. Для Ромки взяли с собой няньку с её детьми и санки. Причём с подачи деда вместо верёвочки приделал к ним ручку, что позволяла толкать «экипаж» перед собой и видеть ребёнка. Идея простейшая и по сути, и в реализации, но при этом вызвала большой интерес у встречных, которые просили разрешения посмотреть конструкцию. Уезжали из Минска в сумерках, и по дороге я заявил:

– Как хотите, но в следующие два дня я никуда не иду и не еду! Я – недвижимость!

– И не надо, завтра к нам Шипуновы и Клёновы приезжают! А третьего мы отсыпаемся перед тем, как ехать в гости к соседям.

Я хотел было удивиться, что к нам едут к первым, ведь обычно младшие едут к старшим по положению, но потом снова осознал, что с формальной точки зрения титулы у нас одинаковые, но чин у меня выше. Хоть у обоих соседей «стаж баронства» намного больше. Ну, или им просто так удобнее, не знаю.

В общем, сезон визитов растянулся почти на неделю. Кстати, насчёт соседей: глава рода Беляковых наконец заселился в новый дом в Рысюхино, так что справлял разом и Новый год, и новоселье. Так что и подарок сразу на два праздника: красивые шторы в гостиную, цвет и размеры которых женщины заранее согласовали, так что сюрпризом это было только для Егора Фомича. Ну, и от меня главе рода – полные набор спиртного в его коллекцию и приятная сумма «на хозяйство». Так можно, и даже одобряется, в отличие от дарения тех же денег просто на Новый год.

Сам дом Беляковы поставили довольно давно, но у них, как я понял, было много споров в семье об отделке и мебели. Егор Фомич выстроил своё новое гнездо в стиле, принятом среди местных обладателей поместий: первый этаж – из булыжника, второй и мансарда – бревенчатый сруб под крышей из крашеного в зелёный цвет железа. В отличие от баронских имений – без колоннады, только две тонких опоры для козырька над крыльцом. Между бутовой кладкой и внутренними стенами Беляковы проложили толстый слой утеплителя и пропитанную смолой плотную ткань в роли гидроизоляции, так что дом получился сухой и тёплый.

Василиса на Новый год уехала в Могилёв, Маша проспонсировала ей билет второго класса и передала подарки для родителей, а ещё «незаметно» деньги на подарок уже от имени самой Васи. Официально младшая Мурлыкина уехала праздновать к родителям, но уж больно мордашка у неё была мечтательная, так что Мурка задумчиво сказала:

– Ну, домой она, конечно, тоже заглянет… – после чего рассмеялась вместе с Ульяной.

Я тоже думаю, что поедет «мамонта дрессировать». Но – пусть у них всё сложится, там, похоже, дело серьёзное. Ещё о серьёзном: Ирискин ухажёр получил приглашение на Новый год к Мурлыкиным, «отметить праздник по-семейному» и принял его. А по итогам праздника, на второй день, когда пришли и его родители – объявили о помолвке. Свадьбу назначили на лето, после сессии. О как! Год начинается с серьёзной ноты.

После праздников я решил начать с малого и занялся переделкой крепостного ружья в новую пушку, а также конструированием снаряда. Точнее – воплощением в металле конструкций, придуманных дедом. Снарядов сделали два типа, подогнав их массу с точностью до грамма, чтобы баллистика была более-менее одинаковой. Первый назвали бронебойно-трассирующим. Бронебойный сердечник из особо твёрдой стали, свинцовая рубашка, медный «нормирующий» наконечник и тонкая мельхиоровая оболочка. В тыльной части поместили магниевую «таблетку» диаметров два и толщиной в один сантиметр, а на неё пиротехнический состав, поскольку было опасение, что от псевдопламени макра магний сам по себе не загорится. Второй снаряд – бронебойно-фугасный, или, скорее, полубронебойный. Стальной сердечник несколько меньше по весу, зато за ним поместили заряд взрывчатки, поместилось шестьдесят восемь граммов. Неплохой заряд, если честно, вполне на уровне заряда в ручных гранатах, тем более, что смесь у нас была мощная. Осколочный снаряд пока разрабатывать и делать не стали, а бронебойно-трассирующий впоследствии переименовали в БЗТ: бронебойно-зажигательно-трассирующий. Оказалось, что магниевая таблетка на дистанции до километра едва успевает разгореться, а при ударе дробится на мелкие крошки, которые оказывают достаточно мощное заброневое зажигательное воздействие.

Потом занялся стволом. Снял гештальт-копию с одного из ружей, воспроизвёл три копии, а потом начал эксперименты. Основное тело ствола изготовил из стали, которую дед называл 65ХН, внутренний слой из очень твёрдой, фактически броневой, с высоким содержанием марганца и наружную рубашку из стали вязкой и упругой. Дед вспомнил, что в прототипе было не то четырнадцать, не то шестнадцать нарезов. Сделал шестнадцать, их было проще равномерно разместить на окружности. Длину ствола назначили в два метра, с казёнником будет где-то на полметра больше. На первом экземпляре выполнил один виток нарезки, на втором – полтора и на третьем – два, для эксперимента, посмотрим, как будет лучше. Приладил насадку, которую дед обозвал «дульный тормоз-компенсатор» и обещал, что она снизит отдачу, после чего занялся казённой частью.

Для запирания снаряда, не мудрствуя лукаво, взял затвор от трёхдюймовой пушки, детальных чертежей новой, калибром девяносто миллиметров, в библиотеках не нашёл. Уменьшил пропорционально все размеры в два с половиной раза, убедился, что рисунок – не чертёж, устранил заедания и заклинивания, с третьей попытки, и счёл узел в первом приближении готовым. Для удобства заряжания ещё на шейке приклада соорудил своего рода лоток, куда можно положить снаряд и затем задвинуть его в ствол большим пальцем. И, да – приклад для прототипа сделал из металла, мне его будет проще подгонять в ходе испытаний.

Скоро сказка сказывается, а провозился я с железом полные две недели! Кроме трёх пушек сделали ещё по десятку снарядов каждого из двух типов, с двумя разными навесками метательного заряда, под расчётную скорость пятьсот и восемьсот метров в секунду, по пять «быстрых» и «медленных», для первого выезда должно хватить, а там «будем посмотреть».

Выехали на стрельбище большой компанией, по сути – все, кто знал о намечаемых испытаниях. Дед настоял на том, чтобы стрелять из кабины броневика, при помощи верёвочки. Ради этого пришлось оснащать турель настоящим станком с винтовыми зажимами, позволяющими закрепить не то ружьё, не то пушку после прицеливания. Прицел пока сделали фиксированный, под прямой выстрел, потом, понятное дело, отградуируем как следует. Это сложная и муторная процедура, но Нюськин берётся всё сделать.

Пару раз пальнули «медленным» снарядом, трассирующим, чтобы лучше видеть траекторию. Я осмотрел пушку, убедился, что с ней всё в порядке, и разрешил перейти на «быстрый» снаряд. Этим «быстрым» тоже сделали два выстрела, после чего испытания пришлось прекратить: при осмотре выяснилось, что крепление орудия к турели не выдержало, деформировалось и готовилось разрушится, а кроме того – обнаружились признаки неисправности затвора. Ну, собственно, для выяснения таких вот «детских болезней» сегодняшний выезд и затевался. Зато разного рода легкомысленные личности перестали ворчать по поводу предосторожностей с верёвочкой, и я в том числе, хоть и ворчал исключительно про себя. Просто поняли, что при следующем выстреле пушку сорвало бы с креплений со всеми вытекающими. Ну, а чему удивляться, если броневик при выстреле не сильно, но ощутимо покачивало?

Крепление восстановил и усилил быстро, а вот с затвором пришлось повозиться, в том числе и теорию подучить. Я-то, наивный, надеялся, что сволочной закон «куб-квадрат» при уменьшении масштаба будет на моей стороне, но не всё так просто. Во-первых, у меня удельное давление в зарядной камере оказалось намного выше, чем в старой «полковушке», а во-вторых, иногда для надёжной работы механизма нужно, чтобы подвижная деталь имела массу е меньше определённой.

Чтобы не утомлять подробностями о том, как катались туда-сюда, скажу только, что на полигон выезжали ещё четыре раза, не считая тех переделок, что производились, не покидая мастерской, по мере роста понимания о том, как оно на самом деле работает, в результате консультаций с Нюськиным и уточнения дедовых воспоминаний. Тот же ствол несколько раз переделывали! В итоге он приобрёл резкое утолщение стенок на первой трети и плавное уменьшение толщины на последней, получилось даже красиво. Позже, когда решили проблемы надёжности и безопасности и стали смотреть баллистику, длину ствола увеличили на шестнадцать сантиметров, а количество витков нарезов довели до трёх. И провозился я с этим, конечно, отвлекаясь и на другие дела, особенно пока думал, ещё целый месяц!

Но оно того стоило! Точно измерить начальную скорость снаряда не получилось, инструментов не было, но по расчётам получалось где-то около восьмисот пятидесяти. При этом дальность прямого выстрела, то есть та дальность, на которой не требовалось вводить поправку по высоте, получилась больше полукилометра, а на расстоянии семьсот пятьдесят метров проседание траектории составило меньше полуметра. Нюськин не верил своим глазам и расчётам, когда прицельные приспособления размечал и юстировал. Пушка, по его словам, получилась уникальная. При этом по результатам стрельб от «медленного» снаряда отказались, точнее, отложили в сторонку, а использовали только «быстрые», а сделать эффективный осколочный так и не удалось: или осколков слишком мало и они слишком лёгкие, или заряд взрывчатки слишком слабый. Даже дед вынужден был согласиться, что в этом калибре такой боеприпас создать трудно, во всяком случае – не с наскока.

Возник вопрос ещё: стоит ли кому-то рассказывать про новое орудие, поскольку эксперименты показали: наш броневик, любой, она будет шить насквозь на дистанции до километра…

Глава 2

Понятно, что ни броневики, ни ДРА-шки мы не расстреливали. После того, как саму не то маленькую пушку, не то очень большую винтовку доработали, встал вопрос о её проверке. Для этого взяли три дверных бронепластины и собрали их в пакет, с расстоянием где-то три пальца между пластинами. На расстоянии прямого выстрела «быстрым» бронебойным снарядом он просто прошил весь пакет и улетел дальше. На километре получилось почти то же самое, только отверстие в третьей пластине оказалось немного овальным: похоже, после прохождения через первые две пластины снаряд начало немного разворачивать. Но тут эффект разнесённой брони, которая сильнее влияет на траекторию, чем одна пластина тройной толщины. Осколочный снаряд на этой дистанции пробил две пластины и взорвался, ударившись в третью. Не уверен, что будь взрыватель более тугим, эта третья не была бы тоже прострелена. Поскольку взрыв снаряда разворотил нашу этажерку, то собрали обломки и поехали домой.

Дома посидели, подумали, посоветовались и… вернули «медленные» снаряды в боекомплект пушки. Почему? А просто есть такое понятие, оказывается, как избыточная мощность орудия, и у нас она в самом что ни на есть классическом виде. Что толку от того, что снаряд пройдёт цель насквозь и взорвётся где-то в поле метрах так в двадцати-тридцати? Да, конечно, он проделает пару отверстий в стенках, если на его пути случайно окажется что-то – он это повредит, и всего лишь. Должно сильно повезти, чтобы это «что-то» было одновременно и важным, и достаточно крепким, чтобы сработал взрыватель. В идеале же снаряд должен взорваться внутри – вражеского ли автомобиля, или здания, или монстра со второго уровня изнанки. А для этого нужно снижать пробивную способность и скорость полёта снаряда, чтобы он не успел вылететь «наружу» до того, как сработает. Так что решили в боекомплект определить семьдесят процентов патронов «медленных» и тридцать «быстрых». Последние на случай, если потребуется разобрать противника вместе с укрытием или с большого расстояния. Общее количество боеприпасов в укладке, а также соотношение бронебойных у фугасных выстрелов, офицеры обещали рассчитать чуть позже. Вот тоже, вопрос, как их называть – не то пули, раз уж это когда-то было крепостным ружьём, не то снаряды. Пока сошлись на универсальных «патрон» и «выстрел».

Я же задумался – что дальше делать с полученным оружием, и зачем оно мне вообще? Как-то я слишком увлёкся в желании «немного доработать» устаревшее крепостное ружьё. В итоге получилось что-то, что могло бы пригодиться в армии, а мне оно зачем? Крупных хищников на нулевой изнанке не обнаружено, на первом разве что «садовники», они же «сливоеды», но они пока не проявляют агрессивности, да и прежнего варианта ружья для него хватило бы. Ну вот зачем мне оружие для борьбы с вражеской бронетехникой и полевыми укреплениями⁈ С кем мне воевать⁈

Насчёт «могло бы пригодиться» тоже нужно, наверное, пояснить. Я не представляю, как изготовить это оружие чисто технологическим путём, вообще. Начиная от рецептуры сплавов, до методов обработки и придания механических свойств. И как соединить все слои между собой. И ещё полтора десятка вопросов, которые сразу приходят в голову, если же задуматься, то вопросов ещё больше. Пока знаю только, как сделать его при помощи магии, но и тут не всё так просто. Если взять просто мага металла, не имеющего вторичной стихии кристалла, а тем более – синергии, то потребуется маг как минимум пятого уровня, и у него на изготовление одного ствола уйдёт не меньше трёх дней, даже после того, как набьёт руку. Плюс казённая часть, плюс сборка с обеспечением всех допусков формы и расположения поверхностей. В общем, магу металла минимум пятого уровня придётся потратить на изготовление одного орудия минимум пять рабочих дней, скорее – больше. Услуги мага пятого уровня стоят дорого, даже если это не такой редкий специалист, как, скажем, маг Пространства или маг Смерти. Металл тоже не самая частая стихия, при этом очень востребованная в промышленности. Стоит ещё учесть, что простолюдины с таким уровнем дара встречаются очень редко, скорее это будет как минимум граф или виконт, и привлечь его окажется ещё дороже. Так что пушка выйдет «золотая». При этом я говорю о сильном и опытном маге металла, который уже натренируется в изготовлении, иначе может потребоваться и семь дней, и больше. Пока я сам делаю для себя – это нормально, моё, так сказать, личное дело, себестоимость пушки равна цене материала, но при попытке коммерческого производства…

В общем, игрушка получилась интересная, в определённых условиях – очень полезная, но дорогая и мне не особо нужная. С другой стороны, это сейчас она не нужна, а как оно повернётся потом? Пусть уж лучше будет! Но вот самозарядную версию я если и стану делать, то нескоро.

Тем не менее, с этой пушкой мои броневики наконец-то смогут на самом деле выполнять задачу по огневому прикрытию и усилению пехоты, со старыми ружьями, пусть и с новыми боеприпасами, данная задача скорее имитировалась, очень уж маленькой получалась эффективная дальность поражения. Конструкция турели не позволяла задрать ствол на такой угол возвышения, чтобы проверить максимальную дальность стрельбы, точнее, позволяла со снятыми упорами, но тогда стрелок оказывался уже внутри корпуса и вообще не видел, куда стреляет. На допустимых углах получили дальность полёта для «быстрого» снаряда, он же «усиленный патрон», примерно в два с половиной километра[1], «медленного» или же «нормального» чуть больше тысячи восьмисот, правда, разброс на этой дистанции получался уже значительный, пусть и кратно меньший, чем у того же миномёта, но задача «забросить фугас в форточку» уже могла быть решена разве что за счёт удачи или статистики. Прицельную дальность по пехоте определили в полтора километра и километр, по бронированным целям – тысячу и восемьсот метров усиленным и нормальным зарядом соответственно.

Для артиллерии – ничего выдающегося, а для стрелкового оружия – запредельно[2]. Так что всё зависит от того, как классифицировать наше изделие. С учётом того, что делалось на основе крепостного ружья и для его замены, даже калибр из-за этого получился тридцать два миллиметра, а не тридцать, решили с моими офицерами в этой категории его и оставить. Хотели назвать его Крепостное Ружьё Нового Поколения, но с подачи деда, заявившего, что КРНП трудно выговаривать, приняли кодовое наименование «Проект Крона», что расшифровывалось как «Крепостное Ружьё Обновлённое НАрезное». Военным (бывшим) понравилось, как и то, что словом «Крона» можно пользоваться спокойно, не опасаясь, что услышит кто-то не тот. Я же тут же выкатил третий вид снаряда. Вспомнил, что для миномёта пришлось делать осколочную мину, поскольку чистый фугас был, конечно, хорош – но не всегда и не по всякой цели. А поскольку «нормальный» осколочно-фугасный вписать в наш калибр никак не получалось, сделал что-то вроде шрапнели, но без дистанционной трубки, с детонатором ударного действия. Просто ни я, ни дед, ни даже Нюськин не знали в деталях, как она устроена, а устраивать ещё один ОКР не было ни времени, ни желания. Так что я просто взял внешнюю оболочку осколочного снаряда, поставил по центру тонкостенную оловянную трубку со взрывчаткой, а вокруг насыпал картечи. Размер шариков пришлось поменять, одни оказались слишком большими, другие – маленькими. Потом немного подумал, и изменил ещё и форму, на плоские сегменты, слои шрапнели получились похожими на разрезанные по радиусам на восемь частей толстые кольца. При толщине кольца в шесть миллиметров каждый сегмент весил примерно три грамма, а таких слоёв получилось уместить в цилиндрической части двенадцать штук, в носу ещё два слоя более крупных осколков в виде разрезанного конуса. Всё это снабдил донным детонатором и укреплённым носком, плотно стянул всё хозяйство для придания жёсткости – и всё сработало! Взрывчатки, правда, удалось запихать в центральную трубку только пятнадцать граммов, но поскольку не требовалось разрушать прочный корпус, этого хватило. Я опасался, что при выстреле вся конструкция развалится и мы получим ближнюю картечь, но, к некоторому моему удивлению, сжатые перегрузкой сегменты имели достаточную жёсткость. Так у нашей «Кроны» появилась осколочная граната.

Вся эта возня заняла времени до самой весны, и ещё кусочек марта прихватила! Считайте сами: начал работу десятого января, две недели на первые прототипы, месяц на их доработку и изготовление опытного образца, неделя на его проверку и исправление недочётов, ещё три дня на изготовление первого рабочего экземпляра, со внесением на ходу кучи мелких доработок и пожеланий на основе опыта использования предыдущих версий, что выходит? Из так называемых мелких доработок, например, была установка отражателя, чтобы выброшенная из затвора гильза не летела по зарядному жёлобу точно в лоб стрелку, а отражалась влево. Не такая уж мелочь, а чуть не забыли: до того экспериментировали, стреляя при помощи верёвочки, а как только наш начальник артиллерии приложился к прикладу – так сразу и осознал, что сейчас будет. Более удобная форма приклада и цевья, съёмные сошки на случай, если придётся стрелять не с турели, ручка для переноски и прочее, прочее, прочее.

А впереди ещё изготовление партии, можно даже сказать серии, для нужд своего войска: три штуки для РДА (два автомобиля в батарее «по штату» и ещё один в распоряжении командира дружины), пять для пяти из шести «рейдовых» бронеавтомобилей, которые с лёгкой руки деда и моего несдержанного языка все уже называют бронетранспортёрами, и ещё два десятка для портального форта, на всех его уровнях. Не говоря уж о том, что хорошо бы иметь хотя бы одно такое «ружьё» в каждом поселении на Изнанке, просто на всякий случай. Представляете объём работы? Даже при наличии заготовок в виде труб нужного размера и более-менее подходящего состава, больше одного ствола в день я не успею сделать, если другие дела не забрасывать совсем уж неприличным образом. Значит – минимум месяц работы без выходных! И боеприпасы – благо их мои бойцы, которым новая игрушка очень понравилась, научились делать почти самостоятельно, я только производил закалку сердечников и формирование тонкого и бесшовного внешнего слоя, с переменной толщиной, направляющими поясками и прочим рельефом. В целом, когда руку набил, на один снаряд уходило времени примерно столько же, как на детонатор для миномётной мины.

Разумеется, я не потратил два месяца только на «Крону» и боеприпасы к ней, ещё чего не хватало, да и кто бы мне такое позволил? За зиму случилось много чего: и смешное, и забавное, и не очень приятное. Ну, и семейные новости были, куда уж без них.

Ромка, например, уже к февралю обзавёлся полным набором зубов, который «по науке» должен был иметь только в два года, шёл с опережением графика в пять месяцев. Маша по этому поводу до начинала гордиться и радоваться, то впадала в панику, мол, а вдруг это признак какой-то аномалии нехорошей? Причём на мнение докторов внимание обращала только под настроение. Счастье, что большую часть времени она именно радовалась тому, как быстро растёт наш малыш.

Ульяна иногда начинала чудить, не то из-за своего состояния, не то просто от скуки. Строительные работы в трактирах или завершились, или встали на паузу из-за сезона, так что она сидела без дела. Не совсем: с увлечением занялась проектами развития Викентьевки. Писала что-то в тетрадках, рисовала в альбомах, но не показывала, что именно. Говорила, что когда закончит, тогда и покажет, а пока ещё не уверена, что всё получится. Регулярно связывалась по мобилету: то с поверенным, то с Владом Беляковым, точнее, с его супругой. Ну, а когда это ей надоедало или требовался отдых, тогда порой и вылезало странное. Нет, пресловутого желания «понюхать рельсы», о котором ходили байки и в мире деда, и в нашем, или съесть селёдки с вареньем и молоком не возникало, однако, например, пельмени с солёной красной икрой она приготовить кухарку заставила. Потом ещё пыталась принудить нас всех пробовать. Блюдо ожидаемо оказалось той ещё гадостью, а вот сама она ела с явным удовольствием. Правда, только один раз: наутро только понюхала оставленную на утро порцию и её от этого чуть не стошнило. Потом через неделю пыталась убедить всех вокруг, что это я заставил её есть «эту дрянь». Не, ну нормально⁈ Простите за вульгарное выражение, но на самом деле возмутило такое беспочвенное обвинение! Благо, Маша оказалась на моей стороне, как и отдельно опрошенные нянька и кухарки.

Числа двенадцатого января Смолевичская городская управа внезапно осознала факт наступления зимы и необходимость чистить дороги от снега. Нет, свою изначальную технику они подготовили, но зима выдалась снежная, и тележные скреперы не справлялись. Почему не обратились ко мне раньше, это разве что боги знают. Возможно, как считает дед, надеялись, что я по какому-либо поводу просто подарю городу грузовик-бульдозер, но нет уж. Права народная мудрость, что в первый раз подарок воспримут с благодарностью, второй – как должное, а третьим останутся недовольны, потому что мало. Так что, если что-то хотят, то пусть придут и попросят. И желательно, чтобы потом хоть как-то отблагодарили. А то с теми же полицейскими автомобилями что получилось? Моё участие в проекте раскрыли только у нас в районе, а уже в губернских газетах написано оказалось, что это мэр наш выступил с инициативой, организовал сбор средств, а потом нашёл и закупил технику. Интересно, ноги не сбил в поисках, а? Так что – по запросу и за деньги. Скидку дам, поскольку свой интерес в чистых дорогах имею, и хватит.

Чтобы мои мастеровые не сидели без дела, Адам Козелевич привлекал их к созидательному труду «в запас», если работ по ремонту и обслуживанию техники мало было. В частности – изготавливали блоки для будущих автомобилей: рамы, двухосные и трёхосные, рессоры, каркасы кабин трёх типоразмеров, кузова и прочее. Так что у меня собрать грузовик-грейдер заняло меньше времени, чем у городской управы – согласование с Архипом Сергеевичем цены и порядка оплаты. Нет, они определённо рассчитывали получить автомобиль бесплатно!

Ещё чуть не произошла трагедия с моим первым учеником лётного дела. После трёхдневного снегопада в отдалённом месте района заметили подозрительный дым. Доехать туда от города по заметённым дорогам можно было только колонной с бульдозером во главе, от ближайшего жилья с телефоном, куда можно было передать указание и получить ответ пешком часа два в лучшем случае. Вот кто-то из начальства и сподвиг парня на вылет, мол, что там такого – пятнадцать-двадцать минут полетать всего, даже замёрзнуть не успеешь. А мороз после того, как тучи разошлись, придавил не шутейный, ниже двадцати пяти. По счастью грейдер, который должен был расчищать полосу, задержался и подготовленный к вылету дельталёт простоял минут тридцать на открытой площадке. Ткань промёрзла как следует и при разбеге, когда воздушный поток стал формировать профиль крыла – лопнула, сломалась просто! Благо скорость была сравнительно не высока, не больше тридцати километров в час и все колёса прочно стояли на земле. И всё равно аппарат крутануло, развернуло пару раз и протащило по полосе едва ли не кувырком. Каркас крыла смяло жутко, погнулись все три лопасти винта (я модернизировал аппарат) и в обшивке кабины появилось несколько трещин и вмятин. Пилот отделался выбитым зубом, сломанной правой ногой и синяками с царапинами по всему телу. Если бы взлетел прямо из тёплого ангара, эта поломка случилось бы уже в воздухе, при очередной попытке выполнить какой-либо манёвр.