Текст книги "Ледяной Улей (СИ)"

Автор книги: Конъюнктурщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава VII Затишье

* * *

Темная полоса на горизонте перед Варгесом. Это и была та самая армия. Теперь уже другой вел её. Это был суровый друг Энрико, Яр. Рослый, мускулистый, сильный, не такой харизматичный, но более дальновидный и обходительный Яр был правой рукой Энрико. И не удивительно, что теперь он вел это полчище, собранное воедино немыслимыми средствами и усилиями!

Яр был не слишком похож на своего друга. Он был скромнее, сдержаннее. Не держал девушек в своём шатре и не баловался вином, всегда сохраняя трезвость ума. Разум его был часто напряжен. Он вставал поздно, и не спал ночами, раздумывая план битвы, внося новые поправки, новые идеи. Он долго и тщательно все продумывал, пока Энрико делал тоже то, что мог лучше, а то есть… вел за собой людей на смертоубийство.

Они знали свое дело, место и умели работать в команде, где каждый делал то, что должен. Яр – думать, Энрико – быть лидером. И им это подходило. Теперь, когда Энрико нет в войске недовольства. Армия не в том боевом духе.

И это произошло, как в тот раз, когда властитель Стальграда привел сюда свои войска, он взглянул теми же глазами, какими сейчас видел неприступные стены Яр. И как тогда, Яр повернул войско.

И Маркус стоял на самой высокой башне, и видел лучше, всю полноту шеститысячной армии. И увидел, как войско это поворачивает назад. Башня была круглой в основании, пол, на котором стоял Маркус был из досок. Сверху ничего не было… Только зубцы окружали его. Это и была левая, чуть выше правой, башня. Вершина Варгеса… Отсюда он видел, как темное огромное пятно армии поворачивает назад.

Облегчение не посетило Маркуса. Так как он все равно был под впечатлением. Он стоял одетый в штаны и рубашку, сапоги, поверх них шуба в пол. Он круглыми покрасневшими глазами смотрел на армию, двумя руками державшись за каменные зубцы башни. Позади него отварился квадратный люк в полу, и по лестнице взобрался Агил, одетый также, но одежда его была лучше качеством. Властитель не соблюдал моду и не заботился о своем одеянии, потому что ему было некогда.

– Они отступают! – искренне радостно закричал его светлость. Он пригнулся перед Маркусом. Властитель повернулся и посмотрел на него, как на нечто мерзкое.

– Проваливай жрец, мне не до тебя! – накричал не Агила Маркус.

– Простите, прошу прощения… – начал отбиваться Агил и тут же пятился назад в люк. Вскоре он скрылся там, и крышка прохода захлопнулась за ним.

Монарх ещё долго смотрел, как войско уходит за горизонт. Но страх бил внутри, пульсировал, не давал покоя. В глазах поминутно темнело, внутри он ощущал нечто темно, что разливается по телу. Таков был страх. Он сковывал все внутри, все…

Но позже Маркус все же освободился. Он почувствовал облегчение, когда полчище уже не резало его глаза. Он видел только льды… бесконечную белую пустыню.

"О, Архис, спаси меня и мой народ!" – отчаянный мысли все ещё возникали в голове, но теперь уже не так кидали в жар…

* * *

Агил зашел в трактир. Это и был тот самый "Барс под соусом", забавное название. Но ещё и не такие встретишь в Варгесе. Здесь около полу сотни разных заведений, включая бары, харчевни, бордели, трактиры, постоялые дворы. Тысячи купцов заходят в город торговать с жителями… И почти каждый посещает что-нибудь. Грех не пройтись по злачным местам Варгеса.

Шумный ночной город просыпается после захода солнца в стенах каждого бара и трактира! И везде пьянствую, едят и делают всякую грязь. При мыслях об этом Агил говорил: "блаженство!".

Это была вытянутая крупная комната. Вдоль стен с закрытыми занавесками окнами, теперь и на день, стояли столы, на них перевернутые стулья. В дальнем конце, где вдоль стены была лестница, поднимавшаяся на второй этаж, где располагались таким же образом комнаты постояльцев, стояли двое.

Это были охранники. Они были одеты в легкую броню, у них были облегченные металлические нагрудники, поверх кожаных панцирей, нарукавники и налокотники, наколенники. Без шлемов, их волосы были собраны в длинные хвосты, болтавшиеся сзади. На дорогих поясах ножны, они держались за рукояти своих дорогих мечей, превосходной работы.

Агил был одет также, как когда взбирался на башню. Стражники заметили его. Он поднял согнутую чуть в локте руку, он показал ладонь, с сомкнутыми пальцами. Стражники выпрямились, они его узнали. Его светлость прошелся по всему залу, мимо них и по лестнице, далее пред ним предстал коридор, который и привел его к дальней двери.

Дверь скрипнула, и жрец вошел. Он застал Энрико, лежащего на кровати, справа от окна, которое было напротив двери, вдоль правой стены. Вдоль левой располагались два шкафа, один закрытый с вещами, другой книжный. Варвар лежал и читал книгу, на полу рядом с кроватью лежал поднос, на нем грязная, измазанная в сочном жире тарелка, с костями. Также пустой стакан и крошки хлеба, вилка и ножик.

Варвар лежал, почесывал затылок рукой, на которой была голова, другой держал книгу. "История Варгеса" – прочитал Агил на черной кожаной обложке.

– Ты умеешь читать? – презрительно спросил его светлость. Энрико делал вид, что не замечает его, но спустя треть минуты ответил:

– Ты меня недооцениваешь, жрец. – парировал Энрико. Агил тяжело вздохнул и посмотрел на варвара с искусственной лаской.

– Ты уже готов? Боли не терзают тебя, моя радость? – Агил усмехнулся при этих словах. Потом не выдержал и посмеялся. Энрико посмотрел на него, как на барана…

– Перестань издаваться, ублюдок. Я готов, отпусти меня наконец. – после этих слов Энрико закрыл книгу и положил её рядом с подносом. Сам встал и подошел к окну, стал в него смотреть, разглядывая улицу, в частности людей, проходящих мимо под окнами.

– Зачем же ты так грубо. Я отпущу тебя сегодня ночью. Ты вернёшься и возглавишь войско…

– К чему все это? Для чего эта игра? Почему ты держишь меня так долго? – недоумевал Энрико.

– Потому, что я не могу выдать круг. Маркус убьёт нас всех, придет со своей золотой стражей, и мы захлебнемся в собственной крови. А я не могу этого допустить, не могу… Нам нужно время. Скоро он выйдет из города, все жрецы объявят, что он враг Архиса, и тогда наши тысячи войдут в город по потайным ходам. А до этого момента, ты должен хранить молчание.

– Нас здесь не услышат?

– Половина городских стражников мои люди.

– Но в городе также десятитысячная фаланга в казармах. Они не "твои люди"?

– Нет. Но боятся нечего, мы и так предпринимаем меры предосторожностей. Наши разведчики везде, абсолютно везде! – голос жреца стал ненадолго хриплым. Потом он вновь стал мягким и приятным, он над этом работал. – Сегодня ночью мои стражники не будут тебя держать. Ты уйдешь по подземному ходу.

– Почему нельзя просто зайти сейчас через эти ходы? – спросил Энрико. В глаза его была скрытая ненависть к жрецу. И слабая надежда.

– Потому что армия Варгеса это не вы, которым если отрубить все ваши головы, то вы разбежитесь, или если зайти в ваши палатки посреди ночи… Варвары податливы страху и смятению. – Жрецу нравилось выставлять варваров в невыгодном свете… его глаза слегка блестели. – Фаланга – это совсем другое. Им плевать, это воины без страха и упрека. У этого войска нет головы, они едины, представь себе. Все бьются ка один. Один большой кулак. И им все равно, где, когда, с кем, и сколько их. Они просто дерутся. Фаланга идеальная машина смерти, коса смерти, которая не ломается. Даже один солдат Варгеса будет сражаться против тысячи, и нет… не до смерти, а до победы. – Его светлость обильно жестикулировал и тряс руками.

– Да, теперь понимаю… – поник Энрико. – Но ведь и мы…

– Нет. Вы – варвары. И ничего более. – прервал его Агил.

* * *

Вышедши от Энрико, Агил направился к своему знакомому, Ерузе. Он жил через несколько десятков кварталов. Жрец шел по улицам города, под карнизами домов. Он часто посматривал на железные решётки на окнах и любовался ими.

Агил проходил мимо черных домов, по темной плитке. Изредка он здоровался со многими купцами в городе, которых знал. Агил ведал также делами, по поводу легальности торговли. И многие купцы, продающие то, что нельзя продавать знали его, потому что платили ему деньги. Агил мог в любой момент перерезать артерию контрабандистам, показать охране лица всех тех, кто не законно продавал курительные смеси, которые покупают сами жрецы и немногочисленные провидцы. Портреты тех, кто продаёт перья птиц, которых запрещено подстреливать, из-за их красоты этих птиц считали священными, и убивать их можно было только для предсказаний…

Он не сделает этого, потому что питает с них не малые деньги. Их много, а значит даже за малую плату с каждого наберется не хилый оброк… И каждый раз, когда в день платы Агил приходил в назначенное место, где собирались купцы, он собирал с каждого мешок медью. Да… это было наслаждением. Получать деньги за то, что он просто молчит и ничего не делает. У Агила ещё с детства была страсть к деньгам, ко всем драгоценностям.

И всячески отец Агила её поощрял. Он тоже был верховным жрецом. Титул после смерти перешел к Агилу. Уже седой он был, но сохранил скупость и жадность, не бросался деньгами зря, даже теперь, когда их было особенно много. Его казна, то есть золото храма Архиса, была заполнена до верху, различные рубины, мечи с золотыми рукоятями, украшенными камнями, различные книги, украшенные драгоценностями, кольца, чаши, кубки… и многое другое хранилось там. И когда Агил навещал этот зал, глубоко под землёй, душа его трепетала пред таким богатством. Он наслаждался им…

До сих пор ничто так не греет его душу, и золото в его сердце может потеснить разве что склонность к садизму… Страдания также доставляли ему удовольствие, но не в такой мере.

Его светлость прошел мимо лавок с пряностями. Когда он проходил мимо, то уловил чудесные ароматы. Рот наполнился желанием. Но некогда было отрываться. Тем более, что он сможет насладится каким-нибудь блюдом там, куда направляется…

* * *

Это был один из тех больших домов на дворцовой площади, перед бастионом. Он стоял напротив бастиона, рядом возвышался ещё один такой же крупный. Двери их был в полтора раза выше человека. Толстые из дерева, обитого металлическими полосками, с шипами через равное расстояние.

Агил толкнул дверь, проложив массу усилия. Кое-как он вошел в зал. Здесь было тихо. Только один слуга стоял справа от дверей в следующую комнату. Это была передняя, как короткий широкий коридор, по углам которого стояли огромные горшки с растениями из леса, за хребтом… На стенах висели чисто красные полотна, как украшения, внизу их черные по две черные полосы.

Агил прошел мимо прислужника, небольшого роста, одетого как горожанин в тогу, с мечом на поясе. Он поднимал подбородок и выглядел как величественная неподвижная статуя.

Жрец прошел мимо, не обращая на него внимания, по проходу, уже чем передняя и одернув шелковые занавески, висевшие вместо двери, в несколько рядов, он очутился там, где и должна была быть встреча. Большой зал в два этажа, вверху был деревянный потолок, поддерживаемый балками, стены также были оббиты красными полотнами, только намного длиннее.

На полу же расположились ковры и низкие лежаки, на которых лежали разные гости, также одетые в тоги, один Агил был одет как средний горожанин, в уличной одежде. Он снял шубу и кинул её возле входа. Здесь не было мебели, кроме лежаков и низких столиков, на которых были горшки поменьше с красивыми цветами, разных оттенков, чаши с фруктами, графины с винами и экзотическими напитками.

Возле них сидели или лежали люди. Много девушек, мужчин, где-то были пустые места, на которых гостей развлекали танцовщицы и жонглёры, факельщики. Это было пиршество…

Где-то ближе к дальней стене, где кое-где попадались двери, ведущие в другие комнаты, было особое место, ковер побольше, кресло, на котором сидел хозяин. Это был Ерузе.

Агил прошел по краю зала, не потревожив никого своим появлением. Но несколько взглядов были кинуты в его адрес. Но никто не удивился, увидев в таком месте, в такое время, верховного жреца Архиса. Его светлость подошел к самому креслу, где по обе его стороны стояли рослые слуги, оба были одеты в всеобщем духе. Слева держал чашу с фруктами, справа – графин с вином. Ерузе держал золотую чашу, с рубинами, полную вина и попивал из неё, пока смотрел на танцы.

– Приветствую тебя, Ерузе. – громко сказал его светлость. И радушно улыбнулся.

Хозяин повернулся к жрецу. Это был высокий, тонкий, не мускулистый, даже хилый, худосочный горожанин. Житель центральных кварталов Варгеса. Ерузе имел длинные черные волосы, которые спускались до плеч. Сам был не плечист, но быстр и ловок. Всегда был сдержан, но иногда и давал волю эмоциям, мог разгорячится… он был самым обычным богачом, каких в Варгесе достаточно.

Ладонь его была меньше, чем у обычного горожанина, размер ноги также был необычно меньше, чем должно быть при его росте. Походка его был такой же расслабленной везде, он шел так, словно идет по своим владениям, даже в бастионе. Заострённый нос, невыраженные скулы, обычные губы, развитый лоб. У него были яркие зелёные глаза, и необычный разрез. Когда его лицо было расслабленно создавалось ощущение, что он грустит, или находится в глубокой печали.

Этот разрез глаз передался ему от отца по наследству…

– Рад тебя видеть! – воскликнул Ерузе, своим певучим приятным голосом и улыбнулся… он распростер руки, встал и пошел на встречу Агилу. Они обнялись, как старые друзья.

Ерузе тут же повел жреца в одну из дверей, они отворили её. прошли в узкий коридор и закрыли за собой. Весь шум музыки и свет был для них теперь недоступен. Агил почувствовал себя легче. Они прошли по проходу, застеленному ковром, на стенах все также были красные полотна с черными полосками. Через каждый десять шагов на стене висел факел. Освещение было тусклым. Но Агил привык к такому, он много времени провел под бастионом, проникая в самые темные тайны Варгесцкого двора.

В конце коридора была узкая дверь. Ерузе открыл её и пошел первый по каменным ступенькам вниз, ступеньки были покрыты трещинами и пылью. Эта часть дома была намного старше.

Двое прошли вниз, где была круглая комната, десять шагов диаметром. Плинтус был из камня и выступал большой ступенькой, такая же была и в углу между стенами и потолком, который был из больших каменных плит, которые поддерживались неизвестно чем…

На кирпичном полу был нарисовано кольцо кровью, почти во всю комнату. Здесь уже было три человека. Все в робах, с натянутыми капюшонами. Это были темно-синие робы, с золотыми рисунками, которые шли полосками на рукавах и у ног. Каждый был подпоясан также позолоченной бечевкой.

Их лица были скрыты. Все трое держали в руках чаши, в которых была абсолютно черная жидкость. Они стояли треугольником. Ерузе остался у двери и принял величественный вид. Агил встал в центр, ровно, поднял подбородок и стал говорить что-то, на другом языке, где было больше твердых, резких звуков. По мере того, как он говорил, он поднимал руки, и опускал их, указывал на какого-то из троих незнакомцев в робах.

Культовая церемония была начата. Все трое немного наклонили чаши, так искусно, чтобы струи жидкости были тонкими, они попадали прямо в еле заметные углубления. И далее черная вода текла в центр комнаты. Агил снял обувь. Через минуту он уже стоял в черной луже. Ерузе поднялся по ступеням. Агил продолжал произносить то, что обычным обывателям недоступно. Он ускорял темп.

Через минуту вбежал Ерузе с факелом в руках. Агил поднял руки вверх и замолчал. Он закрыл глаза. Ерузе кинул факел ему в ноги. Черная жидкость загорелась!

Трое в капюшонах отошли, можно сказать, отпрыгнули от огня. Агил не горел, словно языки пламени струились в воздухе абсолютно не задевая его, словно его там не было. Он вышел из огня, ни объятый им. И произнес несколько последних слов… Глаза его стали ярче и даже начали издавать свечение. Он повернулся в сторону, противоположную входу. Там стена начала рушится и все увидели проход, который образовался после того, как упала целая куча кирпичей и поднялось облако пыли, заполнившее всю комнату. Квадратный каменный коридор. Он уходил в тьму…

Агил пошел прямо в этот проход. Через несколько шагов тьма заглотила его. Все оставшиеся в комнате стал ждать…

* * *

В гроте тихо капала вода со скального потолка. Это была плоская полость в скале. Кирпичный проход резко входил в это помещение. Вместо пола был неглубокий пруд, где воды было по колено.

Света здесь абсолютно не было. У стен пещеры были каменные шпили, небольших размеров. Послышались шаги. Вошел Агил. Он посмотрел на воду так, словно видел её. Через несколько минут в комнату вошел Ерузе с факелом в руках.

Мелкий грот озарился светом. До другой стороны пещеры меньше десятка шагов. Пещера оказалось мелкой. Агил подошел к пруду и зашёл в воду по щиколотку. В воде показалось движение. Агил вытянул руку и сделал движение пальцами, будто он кукловод.

Брызги воды полетели, из пруда вдруг поднялся человек. Он был в набедренной повязке изуродованный. Вся его кожа была черной, облезлой, в некоторых местах кожи не было вовсе, и виднелось опаленное мясо. Огонь оставил на этом теле свою красоту. Пламя долго лакомилось этим человеком.

Агил смотрел на него светящимися глазами, которые не выражали ничего.

– Ты! – хриплым, утихающим и вновь поднимающимся голосом болезни и смерти закричал обгорелый человек, стоя в странной позе, сильно согнув ноги и локти, вест он пытался скукожится, но при этом стоять… Он трясся и казалось, его раздирали ужасные боли.

Крик этого человека затих где-то в горле…

– Ты думал я тебя не найду, Хаасат. Ты думал ты так просто уйдешь от меня! – властно и громко кричал Агил, не своим голосом, казалось внутри него эти слова выкрикивало несколько существ, не похожих на людей.

– Нет! Тебе не одержать победу! Ты упадешь в ноги собственного господина и будешь молить о жизни… Потому, что он карает таких как ты, ничтожеств, не по нраву занимающих свои места! – кричал Хаасат, и через каждые два слова захлебывался чем-то, что бурлило и билось наружу в его горле.

– Нет. Я не слуга Маркусу, скоро меня спустят с цепи, и приду за его душой.

– Будь ты проклят… – пытался говорить Хаасат.

– Нет… нет! Ни за что! Я просто погребу твою душу, здесь, в этой пещере, я заточу тебя навсегда. – с этими словами Агил поднял руку и резко опустил её вниз. Изуродованный Хаасат упал в воду. Сразу пруд стал гладким, как будто ничего не было… и наступила тишина.

* * *

Маркус стоял возле стола с картой. В одном из дворцовых залов стоял вытянутый стол, за котором могло бы сидеть десяток людей. На нем лежала карта, где были намеченные около сотни с лишним деревень, которые до этих пор принадлежали Варгесу, и были покорны. Внизу карты был намечен хребет, который представлял из себя три горных цепи, идущих параллельно, между ними текло две реки, в глубоких долинах, по обе стороны поля, где выращивали пшеницу, с которой кормился Варгес.

На карте были также небольшими деревянными фишками намечены лагерь врага, в предполагаемом месте. А, то есть, неподалёку от Варгеса… Также за столом было пять стульев с обеих сторон, и один во главе, где стоял Маркус.

Вокруг него толпились четверо полководцев. Все они только смотрели на Маркуса и ждали от него слов. Властитель взял одну из золотых чаш на столе, неподалёку от графина, затем взял графин и налил себе вина. Он потупился, глядя на вино, потом отпил и поставил на стол.

– Ну что ж… – начал он не спеша. Маркус явно был не в духе, или как-то подавлен. – Что мы знаем? Первостепенно меня интересует их численность, их возможности, их замыслы… – Маркус тупо глядел в карту, рассматривая место, где должна была быть армия врага.

– Их замыслы наверняка безумны. – сказал Ардес. Это был рослый, старше Маркуса на десяток лет, опытный полководец.

– Если они собрались вместе, значит у них есть возможности. – Заметил другой, по имени Арне. Это был ниже остальных ростом, но плечистый, с узковатым лбом, тонкими губами, ровным носом, с горбинкой. Его глаза горели огнем, у него был очень жесткий суровый взгляд. Арне был человеком дела… Но о том, какой он внутри любой мало знал. Он вращался в темных кругах, и это все, что было о нем известно.

– Думаю, лучше было бы их раздавить. – Предположил Люциус. Это был третий полководец, он был самым старым. У него были правильные черты, седая щетина, белые волосы его отступали, уже показывая лысину. На слова Люциуса Маркус повернулся в его сторону и взглядом дал знать, что бы тот продолжал.

– Действительно? – спросил Маркус.

– Возможно наши ворота должны открыться, или нечто подобное должно произойти, чтобы они смогли победить. – Арне говорил не спеша.

– Значит, среди нас предатели! – громко и яростно заявил несдержанный Ардес.

– Потише… – спокойно попросил Маркус. – Арне, что ты думаешь? И вправду есть возможность обмана?

– Да. Раз их в полтора раза меньше, чем нас. – ответил Ардес.

– Раз так, то нужно атаковать. – снова заявил Люциус. Теперь уже жёстче.

– Нет, не в коем случае. Мы не можем разбрасываться войсками. – Сказал громко Маркус. Он посмотрел на Ардеса.

– Может и вправду… Они безумцы, раз решили пойти на Варгес. А раз они безумцы можно ожидать чего угодно!

– Вряд ли они безумны. – выразился Арне. – Эти варвары собрались вместе и пошли сюда. Они отрезали нас от поставок. Пустынники действуют решительно, а значит у них есть преимущества, кто бы их не вел, сколько бы их не было. – Маркус смотрел сквозь карту, когда Арне говорил, – Скорее всего они знают то, чего не знаем мы.

– Нам нельзя сейчас атаковать… – завершил Маркус…

* * *

– Он не выйдет из города. – холодно сказал Люциус.

Агил и Люциус сидели в тогах в подземной комнате Агила. Книжный шкаф пылился, на столике, за которым они сидели был один подсвечник, на котором было три свечи. Своим огнем они тускло освещали лица беседующих жреца и полководца.

Комната была во мраке. Дверь была заперта изнутри, за нею стояло двое стражников, принадлежавших к влиянию круга.

– Так ты говоришь "нет"? – переспросил Агил. Мысль о том, что его планы срываются была нестерпима.

– Да… то есть, нет. – заколебался Люциус. – Он не выйдет из города, благодаря словам Ардеса и Арне. Они убедили его в том, что вывести фаланги из Варгеса будет неразумно.

– Но мясо? Пустошь снабжает нас мясом, жиром, шкурами… нечем будет отапливаться… шерсть, молоко… – негодовал его светлость. Люциус чувствовал себя смущенным и несколько неловко. Любой чувствовал себя неудобно при жреце, ведь он был опасным человеком.

– Прошу прощения… – начал трепаться полководец.

– Нет. Стой. Ты ни в чем не виновен, но я просто зол. – губы Агила сжались. Глаза округлились и, кажется, воспалились. Брови нахмурились, а лоб напрягся и морщин на его лице стало больше.

– Я не смогу его убедить. – говорил старый полководец.

– Архис, нашли на них бедствие! – вскрикнул жрец, не выдержав. Но в подземелье его никто не услышит… никто…

– Они чуют обман, ваша светлость, они догадываются о хитрости.

– Да, неудивительно. Ведь никто меня не слушает. Я говорил, что нельзя так просто, но так круг решил, и все будет так. А я должен решать эти проблемы. Я бы убил их всех…

– У вас нет столько сил, чтобы противится воле круга. – пояснил Люциус.

– А жаль… почему все так сложно, почему я не воин, я бы просто зарубил их всех, и пошел бы в бастион, и даже погиб бы, меня бы насадили на копье и вознесли к небу, но я сейчас не терзался бы всем этим дерьмом! – злился Агил.

* * *

Стальград накрыла темная ночь… звезды сияли в небе.

Лор лежал в своей грубое деревянной кровати и спал. Это была пустая комнатка в его сером кирпичном доме. Вдруг голова его неожиданно заболела, он проснулся, вскочил и упал на каменный пол, больно ударившись коленями.

Он встал на колени, распростер руки у стал видеть… Он открыл широко глаза и его взору предстала пустыня днем… и только темное полчище…

* * *

…наступало. Десятки тысяч четвероногих, крупных, ужасных тварей, чьи единичные когти-кинжалы были уставлены вперед. Они шли без лидера, без построения. Их было столько, что ничто не могло стоять на их пути. Они просто шли.

Пустыня дрожала от топота десятков тысяч когтей, которые царапали и били лед. Снежные просторы внимали их величию, их беспричинной злобе и ненависти ко всему, что не похоже на них не являлось подконтрольным их бесконечно великому хозяину, сила разума которого простиралась во всем пространстве, абсолютно!

И их полчище докажет это. Они стремились к стану людей только с одной целью, чтобы сокрушить их. Теперь, когда Мыслящий видел, что войско ведет не тот, кого он видел, он боялся.

Тот человек, которого он встретил в пустыне, он подчинился его разуму, и паук влил в его сознание нужные мысли… он заставил его идти по пути, который сам создал! Но теперь нет его…

И Паук не мог подчинить своей воле других жителей пустыни, а значит они это нечто темное, нечто злое и враждебное… нечто, что должно быть уничтожено…