Текст книги "Ледяной Улей (СИ)"

Автор книги: Конъюнктурщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Ему почему-то было страшно. Хотя вроде бы ничего особенно опасного, если грамотно идти и не привлекать внимания. К своей деревне он не будет близко подходить. Он уже продумал, что обогнет её и пойдет вперед, на север, к деревне Стэрм. Там может ещё остались вменяемые, не обезумившие люди… хотя Баор очень сильно сомневался.

Он делал шаг за шагом. Но вдруг остановился, он всегда любил при возможности посмотреть на рассвет. Начало нового дня. Самое, как ему казалось важное время. Утром начинаются битвы. Когда воин полон сил.

Солнце только показалось, снег залился золотым светом утренних лучей света. Баору светило прямо в глаза, но он не мог оторваться, это было невероятно красиво. Охотник закрыл глаза, они начали болеть, сильно. Он шагал всю ночь, и глаз привык к тьме.

Баор истосковался по одиночеству. Сейчас ему хотелось побыть одному. Охота вынуждает проводить много времени одному, и мысль могла лететь, как ей хочется. В окружении родных и близких Баор забывал о своем голосе, о себе и жил своей семьей. Он был привязан к домашним, но жил охотой и уже так вжился в неё, что не мог не охотится.

Охотник почесал бороду и посмотрел вдаль. Там, ему оставалось ещё не много. может пару миль. А это три часа пешком, Баор ходил гораздо дальше.

Одна нога вновь стала обгонять другу…

* * *

Это было страшно. Это было место, где Баор провел много лет, где он жил. Ещё позавчера оно было полно жизни и его друзья, его семья. Все они жили здесь. Дети бегали везде, они были неугомонны. Собаки мирно грызлись за кости, приветливо лаяли, при приближении хозяев.

Сейчас Глаор была пуста, абсолютно. Молчаливые стены, мертвые дома. Деревня слилась с ледяной пустыней и стала такой же холодной и безжизненной. Кровь стыла в жилах. Баору никогда не было так жутко. Словно целая деревня вымерла за ночь.

Нет, конечно он знал, что все его сородичи сейчас двигались караваном к пристанищу. Но страх пробежался по нему волной. В глазах ненадолго потемнело, а внутри как будто множество мельчайших кусочков льда разлетелись и стали колоть кожу изнутри. Сердце сильно билось, дыхание перехватило. Баору не нравились эти ощущения, и это место ему хотелось обойти…

Но почему-то мертвая деревня приковала его взгляд и особенно пустой вход, без дежурных, которых он так привык здесь видеть. Там было пусто, и его это не могло не трогать. Охотник не мог не смотреть на это, как на нечто дикое, не нормально. Не мог просто пройти мимо. Ему хотелось зайти.

Вверху неожиданно будто что-то пронеслось. Баор как ребенок, дивившийся чуду, резко повернул голову и стал всматриваться, но там уже ничего не было.

"Что может ждать меня в пустой деревне, разве что призрак?" – сказал сам себе Баор и пошел решительно вперед, прямо по дороге, потом он все-таки решил, что лучше будет идти скрытно, и слегка пригнувшись он двинулся легким тихим шагом.

Баор быстро проскользнул к стене, после чего примкнул к ней и пошел вдоль, к выходу. Он соблюдал все осторожности, хотя и не замечал никого. он видел, что в округе не было не души. И все равно ему казалось, что кто-то может здесь оказаться там, где он недоглядит и не посмотрит.

Вход был преодолен, охотник глянул из-за края стены одним глазом. В деревни никого не было. Все по-прежнему, пустая дорога, по краям которой все было заполнено опустевшими лачугами, обстроенными льдом. Белая деревня. Пустота и одиночество сейчас настолько сильно навеивали страх… Но это притяжение охватило Баора и его разум окунулся в нечто, что поглотило целиком его и заставляло идти в деревню.

Охотник не понимал, почему ему так хотелось зайти сюда. Страх был, но он не имел давления, а теперь и вовсе исчез. Все, он больше не боялся. Баор встал на середину дороги и стал всматриваться в пустые дома. Любая боязнь в это время потеряла силу власти над ним, и охотник спокойно, не спеша, пошел по дороге, осматриваясь, словно идет по этому месту в первый раз, но во взгляде его была опаска или легкая неприязнь, будто место стало неродным.

Тишина стала внезапно звенеть в ушах. Прерываемая лишь скрипом она все равно рвала уши. И на это Баор не обращал внимание, вскоре он перестал замечать свои шаги, как во сне. И вдруг он резко начал идти вперед. Баора нечто толкнуло, и он пошел быстрее. А может охотник сам решил так, ему было все равно.

Он подошел к дому старейшин. Он разбудил его. Баора обдало жутью и страхом. Он проснулся и задрожал, как ребёнок. он взялся за своё копье обоими руками и направил на дом, его вход был темным, страшным. Такое ощущение, что если войдешь в него, то не выйдешь.

Вдруг усилился ветер, он сильным потоком подул с запада. Надо было выйти из-за стен, обогнуть их и выйти на северное направление. Баор мог быстро думать в опасные моменты. Из него наружу выходил резерв, сила била ключом и решительность…

Баор пошел прочь от этого места. Снег вновь заскрипел под ногами, тогда он услышал некий шум. Кто-то направлялся к входу в деревню. Он метнулся в переулок и исчез меж белых домов. Баор стал прислушиваться и наблюдать.

У входа появились они. Чужаки. Они двигались безумно, ужасно громко, без стеснения, чуть согнувшись, они были вооружены копьями, у каждого была сумка с запасами. Их было трое и все одеты в мех. Один из них был крупнее, он шел впереди, узколобый, с мощной челюстью и впалыми глазами. Через чур дикий и тупой по виду.

Троица смело шла, осматриваясь. Они исследовали эту деревню, будто это была опушка леса или ущелье, где-то в горах. Вдруг один из них заметил что-то неладное. Он не подал виду, но Баор увидел, что тот забеспокоился. Охотник испугался, возможно они поняли, что здесь кто-то есть. Он еле слышно снял лук, вынул из колчана стрелу и натянул на тетиву, оставив копье рядом. Он один раз подглядел за ними. Они пялились в переулок на противоположной стороне, чуть восточнее, Баор проходил мимо этого места.

Троица стала тщательно вслушиваться. Баор показался из-за угла, прицелился. Натянул тетиву до максимального напряжения и отпустил! Стрела сорвалась с места, как бешеный пес и полетела в воздухе, как коршун пикирующий с небес за жертвой! Просвистев в воздухе, стрела нашла цель, попав в голову их крупного главаря, наконечник полностью вошел, и урод упал мертвым в грязный снег дороги. Двое других обернулись и увидели Баора.

Охотник поспешно бросил лук в сторону, взял своё копье и метнул его в следующего врага, второй урод упал мертвым, отлетев чуть назад от попадания в голову! Третий побежал за Баором, он метнул копье, но охотник ушел за угол белой лачуги, он, схватив лук, побежал в переулки и пропал в них. Вражеский разведчик помчался за ним. Он метался меж домов ища убийцу. Но тщетно…

Того, кто убил его братьев не было, провалился сквозь землю. Тогда тот решил выбежать из деревни, чтобы привлечь внимание. Он вышел на дорогу и побежал к выходу, очень глупое решение. "Только безумец решился бы так сделать!" – подумал Баор, он вслед за ним показался на дороге, встал в полный рост, натянул стрелу и стал прицеливаться, подняв лук под углом, он выстрелил. Стрела полетела, возвысившись в небо, а потом стремительно упала прямо в спину беглецу. Тот встал на месте, и распростер руки, в одной из них было копье… Он упал на колени и испустил дух, затем он свалился в снег. С врагами Баора было покончено.

Охотник поспешил к трупам, чтобы осмотреть их и вытащить копьё.

* * *

Две походные сумки, совсем немного мяса, только копья… все, что нашел у них Баор. Они не были подготовлены к сражению. Они вели себя безумно. Он не мог определить из какой они деревни. Видимо это очень далекое место. Может на границе с Сталь градскими прихвостнями.

"Прихвостни Стальграда" – так охотники пустошей называли людей, чьи старейшины точно так же отчитываются, только перед Стальградским царем, а не перед правителем Варгеса. Так, что… они по сути были точно такими же охотниками и жителями деревней.

Путь продолжался. Баор продвигался по снежной пустыни и размышлял. Если до ближайшей деревни три пути, а них так мало еды с собой, значит есть местечко поближе, откуда они могли бы прийти, может лагерь? Баор нашел у них мяса на один прием пищи. Неужели они сами вздумали голодать?

У них не было с собой инструментов для отчистки воды… и даже фляжки или ещё чего-либо. Эти разведчики прибыли из места намного ближе. "Да, – заявил себе Баор, – здесь определённо должен быть лагерь!" С этой мыслью он зашагал быстрее, ему лучше не приближаться к подобному месту. Но он должен будет узнать об этом хоть что-нибудь…

* * *

Так и было, он нашел то место. Это был лагерь. множество палаток, он был в десять раз больше. Кости, на которые были натянуты шкуры животных. У входов были воткнуты копья. В кучу сбрасывали мертвых собак. Эти безумцы резали собак и складывали их трупы в большие кучи у лагеря.

Вокруг этих бесчисленных палаток ходили патрули воинов, с копьями, в мехах, с кинжалами на поясах. Все они были сильными, дикими, патрульные и дозорные громко о чем-то разговаривали.

Чаши лежали на снегу, в них горел жир. За палатками можно было видеть некоторые костры, с котлами, вокруг которых сидели воины и весело шумели. Женщин и детей не было видно. Тут были только солдаты. Это было очень странно. Здесь наверняка находились воины не одной деревни, все они объединились и встали лагерем здесь… Что происходит? Где дети? Где женщины? неужели они их оставили? Баору было жутко неприятно даже думать о том, что могли произойти там. Он решил, что вернется. Ему нельзя рисковать собой, теперь он знает то, что должен знать совет, и если он пожадничает, то ему несдобровать! Баор медленно, пригнувшись во тьме снегов попятился назад.

* * *

– Ну что же там? – крикнул Дорс, когда совет заметил шум за шатром. Охранники снаружи о чем-то переговаривались, очень активно.

В это время, вечером. Пять старейшин собирались и разговаривали о проблемах, после чего Дорс и Глорен принимали решение, так как были по сути лидерами деревни. Никто не мог им перечить, никто не мог им не подчиниться.

Все сидели вокруг горящей чаши, на шкурах, скрестив ноги. Охранник отдернул шкуру и заглянул внутрь с растерянным видом. Это был самый обычный охотник, молодой, с копьем в руках.

– Там… нечто… – губы его тряслись, а глаза стали наполнены страхом. Видимо он видел нечто жуткое.

– Ну что там такое! – Дорс вскочил, стражник вышел из шатра, ожидая. Следом выскочил Дорс. Лагерь был в форме круга, шатер старейшин был в центре, костры горели, в их кругу сидели семьи и тихо отдыхали, поедая мясо и запивая водой с кровью, разговаривая обо всем на свете, совершенно беспечно. Дети баловались, собаки грызли кости, но в той части лагеря, куда они направились уже все спрятались в свои шатры, а собаки стояли напряжено вглядываясь во тьму, как и охотники.

Воины стояли с луками, за санями, которые как укрепления были расставлены вокруг стана. В руках они держали луки, со стрелами, готовы в любой момент прицелится и дать залп.

Дорс встал меж них. Стражник указал ему на темноту.

– Там. – боязливо выдавил он из себя.

– И что же там что тут…! – Дорс не смог договорить, он увидел, как в темноте, между снежных дюн несколько существ с четырьмя ногами быстро двигались в кучке, перебегая с места на место. Дорс округлил глаза. Старейшина как завороженный пялился в темноту, где нечто мерзкое тянулось в сторону людей…

Он вошел в ступор, его сердце забилось в бешеном такте, в глазах потемнело. Страх окутал его и Дорс задрожал… губы затряслись, глаза начали слезиться.

Их было много. Несколько десятков, и никто из них близко не приближался, словно они выжидали какой-то момент для того, чтобы зайти и начать пожирать людей. Все они расступились и вперед вышло нечто…

Это существо было настолько омерзительным, что лучники невольно натянули стрелы и прицелились. Дорс поднял руку рефлекторно.

Когда он её опустит они дадут залп, но рука застыла, и он не мог двигаться… Дорс не мог пошевелить её, как будто она стала чугунной, он закаменел словно. Он просто не мог её опустить, как будто неведомая сила не давала ему этого сделать, а существо медленно стало приближаться.

В тьме можно было разглядеть только силуэт. Туловища было сложно разглядеть, оно было выше человека в два раза ростом, все твари, которые вертелись в снегу ушли назад. Они просто разбежались… Это нечто тянуло вперед бесчисленное количество щупалец, из-за них ничего не было видно. Только щупальца, их было множество, все они были скользкими отростками на конце, имеющими мощный длинный как кинжал коготь, чуть загнутый на конце. Все щупальца без конца двигались и извивались…

* * *

Среди снежной пустоши, среди снега, лежали разорванные шкуры, бивни, на которых строились шатры, разорванные тела людей, почти две сотни трупов. Валяющиеся руки, ноги, другие части были надкусаны.

Валялись засохшие трупы собак, перевернутые разломанные на куски сани, множество разорванных мешков и в дребезги разбитых ящиков. Среди сугробов и дюн были лужи крови… Много мусора.

Стан был разрушен до основания, а все его жители убиты. Стервятники и вороны кружились над полем боя. Остатки тел воинов и копья были разбросаны вокруг лагеря, на десятки метров.

Тела Дорса нигде не нашлось, даже остатка. Но Баор обнаружил труп Глорена он замер в ужасе. Он не хотел искать тела своих родных и близких. Он упал на колени.

Лучи солнца, уходящего за горизонт, кровавым светом залили ледяные просторы. Розовый свет заиграл на трупах и шкурах. Вокруг было только тухлое мясо, бывшее некогда родными и близкими, друзьями и соседями Баора. Копье выпало из рук. Охотник тихо закрыл лицо руками и застонал, в страхе и ужасе…

Глава II Рождение

* * *

Существо находилось в состоянии спячки. Это было создание, представляющее из себя червя полу-гусеницу, множество органов, нервную сеть и жалкую предпосылку мозга, внутри вытянутого мешка кожи, нелепо переваливающегося, во время движения.

Создание передвигалось при помощи полусотни мелки ножек, сгибающихся пополам, имеющих микроскопически подушечки, благодаря которым существо могло спокойно двигаться по скальной неровной поверхности. Под ногами встречалось много мелких частиц, камней и всякой прочей грязи.

Жизненный цикл существа протекал в пещерах, которые составляла совокупность почти круглых проходов, через скальные породы. Сверху и снизу были небольшие каменные отростки. В пещерах было сыро, тепло, иногда встречались небольшие лужицы воды. вода появлялась из небольших трещин в потолке. В пещерах было много пространства.

Червь не успевал выпить все, поэтому вода уже затопила несколько проходов чуть ниже. Но процесс затопления был настолько медленным, что ещё несколько биологических циклов могли пройти абсолютно спокойно, без опасений подводного конца…

До начала спячки существо бродило по системе проходов и пожирало съедобные наросты. У червя был один единственный глаз. Зрение со временем покинуло существо, за ненадобностью. Но все же, червяк мог различать контуры и некоторые грани, поверхности пространства. Под глазом, чуть под наклоном, находилось отверстие, которое могло сужаться и расширяться. Это был рот, внутри было множество неровных, неодинаковых, но острых, зубцов, которые перемалывали пищу, попадающую в ротовую полость червя.

Когда началась спячка червь уже начинал слабеть, но это не было связанно с усталостью, он просто был стар, жизнь подошла к концу и пришло время дать возможность расцвести новой. Червь свернулся в спираль, подогнул ножки под себя и улегся мягкой тушей на скальную поверхность.

* * *

Черные муравьи жили на поверхности уже давно. Это были маленькие, активные существа. Два тельца, одно впереди другого, переднее было почти круглым, заднее вытянутым. Они соединялись узкой перемычкой, из переднего тельца выходила короткая шея, на которой держалась овальная, плоская голова, располагающаяся горизонтально. На ней было по бокам два черных мелких глаза-бусинки, они были снабжены веками, имели возможность моргать.

Из переднего тельца выходило три пары ног, задняя пара была более вытянутая. На голове, по середине спереди располагались челюсти и рот, в котором было множество зубов, по обоим сторонам рта располагались парные клыки, которые могли сходится и расходится, над ними располагались антенны, два очень тонких отростка, на конце которых были бусинки. С помощью этих органов муравьи издавали импульс чувств, которые могли принимать другие особи. Таким образом они могли общаться на длинном расстоянии и чувствовать одно и то же, но правда не могли мыслить также…

Для этого у муравьев была королева. Это была обычная особь, но в полтора раза больше размеров, сзади у неё был отросток, белого цвета, как желоб, их него выходили новорожденные особи. Почти весь муравейник был детищем королевы. За исключением муравьев командоров, которые рождались на уровне королевы, старой королевой, и были младшими братьями нынешней.

Королева раздавала импульсы и приказы, командоры принимали их на местах и раздавали далее, таким образом диапазон командования и власти королевы расширялся и мог менять площадь и объем, при необходимости.

Муравьи командоры могли на огромных расстояниях принимать приказы королевы и транслировать их в мозги подчиненных особей, работников, разведчиков, которые работали на муравейник.

Муравейник соответственно делился на касты. Ближе всех к королеве, которая располагалась в сердце муравейника, находились муравьи, которые ухаживали за яйцами, а потом и за личинками, которые из них вылуплялись.

В самом низу муравейника находилась большая полость. В центре которой была небольшая возвышенность, на ней лежала королева, её яйца принимали подчиненные и раскладывали вокруг, по территории всего помещения. От него по краям расходились разные проходы, которые плавно закручивались спиралью вверх, где был выход, от них иногда отходили короткие проходы к помещениям, где располагались белые гусеницы, которые давали еду. На брюшке этих находилось множество мельчайших спор, из которых лилась голубая жидкость, позже застывающая, превращающаяся в синий нарост, который пожирали муравьи. Также были проходи в помещения для других нужд, в основном казармы и спальни, полости, где хранилась вода, которой питались белые черви.

Также существовали муравьи кормильцы. Эти особи приносили с поверхности воду, а когда наступали смертельные холода они таскали воду из хранилищ… Были также муравьи военные, которые все время проводили в казармах, ожидая своего часа, когда они понадобятся королеве, но войны уже долго не было, поэтому основной обязанностью военных стало удаление муравьев, вышедших из-под контроля.

Последними были муравье-разведчики, которые имели возможность бесшумно передвигаться. Они патрулировали снега, вокруг муравейника…

Само жилище всех особей находилось подо льдом, поверхность внутренних просторов была покрыта застывшей слюной муравьев, которая при в таком состоянии была твердой, но, чтобы она дошла до такого качества нужно было время, примерно в два световых цикла.

Полный световой цикл представлял из себя два периода, когда был свет, и когда его не было. Нужно было примерно несколько сотен циклов, чтобы особь успела состариться и умереть, принеся пользу муравейнику, а главное – королеве.

Все реки богатств текли именно к королеве. А ей двигали только два инстинкта: уничтожения и расширения. Первый заставлял её уничтожать все, что не принадлежало к её контролю, а второй: это расширять владения и поставки в муравейник любых ресурсов: жизненных, продовольственных, рабочих…

Муравейник расширял владения, когда старая королева отмирала, тогда все особи возвращались внутрь и становились на защиту, в это время пожиралась часть запасов, а военные становились в боевую готовность, утраивались патрули разведчиков. Командоры сидели в муравейнике и занимали место королева, пока из яйца не вылупится две новые, первая займет место старой, а вторая станет ещё одним командором, тогда площадь власти увеличится, а роды продолжаться…

Вокруг выхода из муравейника была огромная тундра, которой не было конца. Это были бесконечные снега, прерываемые изредка пещерами агрессивных зверьков, это были одноглазые, зубастые комки шерсти, с плоскими головами. ИХ задние лапы были мощными, а передние были короче, они могли быстро передвигаться и драться передними лапами, кусаться мощно челюстью… Но против армии муравьев они не могли выстоять.

Военные муравьи отличались мертвой хваткой своих клыков, которыми они закусывали жертву и пускали кровотечение, пока жертва не умрет, они её держали в своих клыках.

Зверьки и муравьи были сходи в размерах, но не в количестве. Пещеры зверьков, при встрече разведчиками, подвергались чистке, а позже их занимали муравьи колонизаторы, выбирающиеся королевой из числа военных.

Колонизаторы брали с собой несколько белых гусениц. Приходили в занятую пещеру, облепливали стенки ледяных помещений своей слюной, после чего та застывала. Они обустраивали полость под хранилище, другую под общую спальню, остальные помещения занимали гусеницы.

Муравьи далее жили в новом доме и охраняли его от новых зверьков. Ведь они имели привычку селится к другим семьям в пределах своего вида. И могли запросто заселить заново отчищенную пещеру. Но муравьи им не давали.

Снега представляли собой бесконечные ледяные пустоши, покрытые снегом, время от времени, примерно раз в десяток световых циклов, шла метель, все муравьи укрывались в логове, снег заметал все, тогда выходили разведчики и военные, на добычу снега, который был в избытке. В такое время часть военных также начинала рыть из муравейника новые ходы и строить новые помещения, хранилища были переполнены, а гусеницы активно производили нарост. Это было хорошее время для вида… для королевы…

Но вечно жизнь муравейника не могла продолжаться, ничто не вечно…

* * *

Червь лежал мертвым… возле него передвигались десяток маленьких паучков. Они и были новой жизнью…

Когда червяк впадал в спячку, в районе середины возник небольшой мешок, растущий прямо из червя. В нем и росло новое поколение. По окончанию времени, в положенный срок, червь умер, мешок порвался и из него выпало восемь мелких пауков, черных, они имели два круглых тельца, соединенных перемычкой.

Заднее было больше переднего в два раза, они были покрыты хитиновым панцирем на спине телец. Также хитин был на ногах, но тоньше и легче. Ноги были длиннее телец в два раза, покрытые незаметным волосяным слоем. У пауков на переднем тельце располагалось в ряд два черных глаза-бусинки, ниже располагалась ещё одна пара, в ней глаза находились на большем расстоянии друг от друга.

Ниже располагался рот, как у червя, отверстие способное сужаться, по краям которого множество мелких зубов, размалывающих пищу. Вокруг рта было две пары черных сильных клыков.

Паучки при рождении выпали из порванного мешка, который стал свисать в сторону, они скатились по поверхности закруглившегося червя и упали на скальную неровность… в окружении тьмы, камней и сырости, они перевернутые трясли лапами, как могли, не понимая, что происходит…

Темнота окутывала их. Они не понимали, что происходит. Но вскоре один из них пришел в норму, самый мелкий по размеру. Он перестал бессмысленно дергаться, и одним мощным рывком перевалился на ноги. Но спокойствие сохранилось не на долго, им овладела паника и он начал быстро перебирать ножками в неизвестно направлении. Он был в десятки раз меньше червя, и ему было сложно преодолевать камни и неровности скального пола.

В процессе движения пришло спокойствие, разум молодого паука стал чистым, в нем возникли желания и стремления, вызванные инстинктом. паук продолжил движение по пещере. Он быстро приноровился и теперь уже мог спокойно обходить камни и другие препятствия.

Он не смотрел куда идет, а шел на ощупь. Кончики лап были снабжены нервами, и он мог щупать поверхности, с которыми контактирует. Паук шел, ничего не видя своими четырьмя черными глазами, просто двигался вперед. Но в заднем тельце вскоре появилась смутная ноющая боль, внутри… это был голод. Инстинкт заставил паука ускорится, поднапрячься…

И через некоторое время он увидел свечение… Это был синий свет. Паук направился к его источнику. Скальный проход шел в этом месте ровно, пространства было так много, что для паука пещера казалась почти равниной…

Он перебирал по скале своими ножками до тех пор, пока не достиг своей цели, тогда силы начали его покидать. Он добрался. Это был нарост, синий нарост, нечто застывшее, на поверхности скальной стены.

Пол пещеры плавно переходил в крутую поверхность, и этот переход и был покрыт наростом. Паук приблизился ещё, свет был мягким, приятны и манящим. он откуда-то знал, что нарост съедобен, это знание уже находилось в его разуме, и он им воспользовался… Он потянулся к ожидаемой еде, высунул свой, не слишком длинный язык и облизнул нарост.

Вкусовые ощущения вызвали наслаждение у паука, и он принялся слизывать пищу, толстым слоем крепящуюся к пещере. Он ещё не знал, что раздает из своего разума импульсы удовольствия, которые уловили его братья и направились к нему.

Вскоре он услышал топот шагов множества ножек. Это его братья шли к нему. О том, что их разум имеет крепкую связь он тоже ещё не знал, никто из них не знал… Но они были одним, единым целым, хоть и не до конца.

Имелась часть собственных мыслей, представленных образами, в разуме, сменяющим друг друга. Так что их все-таки было восемь, что увеличивало способность к выживанию.

Следующее время пауки провели за поеданием нароста, утолением голода, а далее, погрузившись в процесс сна, самого важного отдыха. Тогда происходит накопление сил, которые они используют затем для активной пещерной жизни…

* * *

Муравьи разведчики ходили не по одиночку, а небольшими группами, чтобы хотя бы один мог после столкновения войти вновь в привычное состояние, чтобы передать информацию королеве. Так как, в шоковом состоянии или во время драки их разум переживает стресс, и все силы интеллекта и вся энергия идут на устранения угрозы, и только потом, в привычной форме, они могут войти в контакт с королевой, или чаще, с командором, чтобы тот доложил королеве.

И в этот день они шли стаей. Этот муравей был опытным и даже участвовал в драках, потому на заднем теле у него был шрам, повествующий об одном столкновении со вышедшими из-под контроля остервеневшими муравьями кормильцами. Они были сильнее разведчиков, но разведчики в свою очередь были более проворные. И ловкость в тот световой период спасла старого муравья со шрамом.

Во время боя, среди снегов, один из муравьев подошел сзади и почти укусил разведчика, который находился в движении, почувствовав невыносимую боль, разведчик повернулся и стал стремительно обходить по кругу неповоротливого кормильца. А затем уже укусил его в перемычку между телец, кормилец был разорван на двое, разведчик оставил тогда его умирать и начал двигаться к своей команде, которая уже отступала…

В тот день он запомнил на всегда, что нужно знать, что происходит у тебя за спиной. Этот опыт и помог ему продержаться на своем посту так долго. Обычно первые бои идут с разведкой. И он, за свою жизнь, которая длилась уже около шести десятков световых циклов, убил много зверей…

Но в этот раз ему предстояло найти нечто новое. Он шел в этот светлый период во главе своего отряда, в составе семи муравьев. Лидер со шрамом ничего и не предчувствовал. Инстинкты жителей муравейника не были настолько развиты.

И вдруг в его разуме начали попадаться чужие образы. Муравьи двигались колонной, лидер был впереди всех, он неожиданно сбился с курса и начал петлять, после чего вовсе остановился, подчиненные окружили его и уставились в ожидании чего-то.

Муравей вошел в ступор, он не мог двигаться и что-либо предпринимать. Он просто не мог заставить своё тело совершать действия, как будто попал под чей-то абсолютный контроль…

Он неожиданно пришел в себя, так же легко и быстро, как и входил в ступор. Он получил приказание, неожиданно, словно это были инстинкты, существовавшие у муравьев когда-то давно, когда ещё не существовало королевы… была лишь стая особей, питавшихся снегом…

Он как будто вспомнил эти чувства и эмоции, которые испытывали свободные от чужеродного разума его предки… но кажется это было не так. Он ощутил голод. Он направился туда, где, как, казалось, нужно было оказаться. Он просто захотел этого и повел отряд в этом направлении. Он начал быстро перебирать своими шестью лапами.

Лидер ощутил, как командор попытался войти в контакт с ним, но у того ничего не вышло, муравей просто оказался под собственным контролем, как ему казалось…

Время начало течь с большой скоростью, светило начало двигаться по небу, стремясь к горизонту. Муравей ничего не замечал… просто шел к своей цели. Но вдруг резко направление должно было смениться. Он обнаружил вход в пещеру. Похожую на нору зверей. Страх прошелся по нему волной. Разведчики, все-таки, не были военными… его делом было добывать информацию для королевы, но не убивать за неё, хоть он это и умел…

Сомнения, ненадолго охватившие его, ушли легко, не застревая в разуме. Чистый интеллект вновь мог направить силы на движение и нахождение искомого. Лидер двинулся по ледяной гладкой поверхности пещеры, плавно идущей вниз, в глубину, где было темно. Колонна шла за ним, также не задумываясь о чем-либо. Они были в его распоряжении.

Они и не думали, и не остерегались того, что командор мог распознать их как "вышедши из-под контроля" и объявить тревогу. После таких сигналов Королева дает распоряжение в казармы, откуда выходит отряд военных, на истребление "нечисти"…

И лидер спокойно продолжал следовать намеченному пути. Он чувствовал дорогу. Вскоре темнота пещеры проглотила всю колонну. И теперь особи двигались лишь на некие импульсы, издаваемые чужеродными существами, которых они не встречали.

Но муравьи не испытывали к ним ненависть или страх, у них не было приказа уничтожать врага, или вести себя агрессивно… они просто искали контакта, потому что должны были.

* * *

Пауки отдыхали, когда самый догадливый, раньше всех вставший на ноги, проснулся от некого излучения. Он почувствовал приближение чужеродных существ.

По началу паук испытал страх, но затем он перерос в желание контактировать, или нечто вроде интереса. Своим сильным излучением паук разбудил братьев, когда все они поднялись он перестали чувствовать приближение чужого разума и в их чистый разум влилось желание потребить пищу. Голод мягкой рукой провел по ним, и все принялись слизывать нарост.