Текст книги "Адвокат (СИ)"

Автор книги: Клод и Марго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Я в ванную.

Оставшись один, Гор стыдливо натянул одеяло до подбородка. Он никогда не считал себя красавцем и ему вдвойне не хотелось, чтоб Мелькор увидел его в чем мать родила после всего, что между ними произошло. Ему казалось, что именно сейчас и нужно быть начеку. В глубине души Гор знал, что недостоин Мелькора. Он искренне полагал, что этот красавец просто увлекся им и теперь, получив все, что хотел, скоро оставит. Гор тосковал, но смирялся с этим. Он слишком долго был тихоней и врос в эту роль, которая была безопасным укрытием для отстраненного лицезрения окружающего мира. Гору еще предстояло стать тем, кем он стал впоследствии, человеком, который не уступает ни судьбе, ни обстоятельствам, ни врагам, сейчас же все его существо безмолвно плакало от предстоящей жестокости Мелькора.

Мел вернулся из ванной, сел на постель, обнял Гора поверх одеяла и ласково улыбнулся ему:

– Ты не хочешь искупаться? – спросил он. – Я могу помыть тебя.

– Не надо, – пролепетал Гор.

Этот подход его немного удивил, он ожидал от Мелькора холодности, но послушно поплелся в ванную. Постояв полминуты под горячим душем, Гор наскоро вытерся полотенцем и вернулся в спальню. Мел лежал навзничь на кровати и курил. Он поднял голову и с улыбкой взглянул на Гора. В его глазах не было ничего, абсолютно ничего, что подтверждало бы неутешительную концепцию Гора, они сияли. В свете ночника их радужка казалась непроглядно черной.

– Иди сюда, – мягко приказал Мелькор и, когда Гор подошел, схватил за руку, заставил сесть рядом с собой и сунул в рот свою сигарету.

Гор затянулся, а Мелькор оглаживал его руки и плечи, рассматривал его с нежностью, пленительной в этом крупном, плечистом парне, и бормотал воркующим голосом какие-то итальянские нежности. Гор почувствовал, что член у него снова напрягается. Горькие мысли улетучились из его сознания сами собой. Такой Мелькор, влюбленный, тающий от своей влюбленности, не мог таить в душе измену.

В следующий месяц Гору приходилось в основном удивляться. Он вдруг открыл для себя нового Мелькора, принципиально не похожего на себя самого. Этот Мелькор был другом. У Гора никогда не было друзей, были только приятели. С Мелом он понял, что его прежние представления о дружбе – всего лишь бледное недоразумение. С Мелькором не приходилось быть уверенным в завтрашнем дне. Гор никогда не знал, в какую новую проделку затянет его друг, будет ли она стоить им исключения из школы или всего лишь комнатного ареста по вечерам. Зато он был уверен в другом, в том, что никогда больше не останется один. Анджелини благожелательно смотрел на связь двух подростков. Привыкнув жить в мире однополой любви, гомосексуальные отношения в паре юношей он воспринимал, как нечто само собой разумеющиеся, хотя, естественно, никогда не позволил бы Мелькору и Гору демонстрировать их публично. Они и не стремились к этому, на людях разыгрывая парочку хулиганов и веселясь напропалую.

– Мелькор меня кое-чему научил, – заявил Гор Тейлору. – Драться на ножах, например. Но на самом деле настоящим мозговым центром в нашей паре был я. У Мелькора голова хорошо варит, но он не любит ей пользоваться, а когда нам было по шестнадцать, так вообще у него в черепушке была одна сперма. В общем, он предлагал какое-нибудь безумное дельце, а я разрабатывал планы его осуществления. Правда, частенько так бывало, что я все хорошенько обмозгую, взвешу, намечу план, а Мелу уже наскучила собственная идея или он про нее забыл.

– Так и сейчас бывает, – заявил Тейлор и покачал задницей табурет.

Гор хмыкнул и ничего не сказал.

АДВОКАТ 5

ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Традиционные замечания. На сей опус автора сподвигли исключительно бессмертные герои не менее бессмертного «Адвоката-I-IV» (классического), написанного нежно любимыми тем самым автором Клодом и Марго. Соответственно, и герои, конечно и разумеется, их. С них и спрашивайте, если что. А мы так просто, балуемся помаленьку…

А если серьезно – большое им спасибо. И героям, и авторам. Пресловутый автор все еще пребывает от «Адвоката» в диком восторге и восхищенном трепете. Собственно, потому и решился представить нижеследующее на строгий суд. (Классная фразочка, да? Главное, искренняя.)

В ресторане заняты были все столики; гомон веселящейся праздной толпы плыл над заставленными дорогими деликатесами подносами, которые расторопно и с приятной улыбкой на губах (не поторопишься – потеряешь место) разносили одетые в белоснежную униформу официанты; звон серебряных приборов смешивался с нарочито-красивым женским смехом и нарочито-безразличными мужскими голосами. Метрдотель вежливо раскланивался перед вновь прибывающим клиентам и с содроганием думал о предстоящем докладе «защитнику и покровителю» заведения, непосредственно подчиняющемуся господину Джонатану Ву.

В небольшой уютной комнате наверху царило совсем иное настроение. Четверо сидящих за овальным столом мужчин явно собрались не для того что оценить мастерство местных поваров и сомелье. Трое из них, великолепно одетые азиаты, с каменными лицами взирали на нервничающего европейца, чья речь то и дело становилась сбивчивой и невнятной.

– …Мне нужны гарантии, знаете ли… Наш дон пусть и ушел на покой, да сынок его, приблудыш треклятый, тоже дело знает. Его не проведешь так просто, даже не надейтесь! Так вот… мало того, что он чей-то ирландский ублюдок, так еще и, это… – человек глумливо хихикнул, – ну, на мальчиков его тянет… вот и завел себе такую же тварь подзаборную! Посмотреть – девочка только из стрип-шоу, в глазки друг другу заглядывают, за ручки держаться, мерзость!.. Да что говорить! – парень явно вошел в раж, старая ненависть рвалась из него почти бесконтрольно: – Вокруг этой, мать их, парочки все нью-йоркские геи собрались! Про его личного гения и думать нечего, из одного гнезда птички, а та история с наследником Гогенцоллернов, этим сопляком Фрицем!..

– Прошу вас говорить по существу, – на безупречном английском прервал его излияния один из троицы, судя по тону главный. – Мне известна ситуация в городе и я не испытываю желания выслушивать ваше мнение по данному вопросу.

– Ладно, ладно! – европеец вскинул ладони. – Хорошо, мистер Ву, хорошо… так… Вас интересует район, ныне контролируемый итальянской мафией, а также их каналы поставок и сбыта оружия, я понял. Дело в том, что эта информация… ее берегут как зеницу ока, но у меня есть мысль, отличная мысль, знаете ли… – он лихорадочно ослабил узел галстука, провел рукой по приглаженным волосам, улыбнулся: – Любовник нашего шефа через четыре дня уезжает на международную конференцию по государственному праву и юриспруденции, в Торонто. Один. То есть, конечно, несколько охранников с ним будет, но шефу нужно смотаться в Майами, встретиться с какими-то местными воротилами, и поедет он один. Конференция продолжается девять дней. По дороге его можно будет пригласить к вам в гости, – человек издал истерический смешок, – и тогда весь клан у вас в кармане! Просто как все великое!..

Азиат некоторое время вглядывался в чуть сощурившиеся глаза собеседника, отметил мелко-мелко подрагивающие кисти сцепленных рук и согласно кивнул:

– Ваше вознаграждение будет вам выплачено как условлено. Но отдельные моменты в этом плане необходимо доработать. Поэтому…

– Слушай, мне не нравиться эта твоя блажь! На кой тебе эта проклятая конференция?! Да еще в Канаде? Там же холод собачий! Поехали лучше со мной во Флориду, а? Ну представляешь: пальмы, солнце, океан, яхты! Можно выйти в море на целый день и купаться в открытом океане, потом валяться на палубе!..

– …если после купания вместе с акулами от нас что-нибудь останется, – Манве звонко засмеялся; Мелькор в очередной раз засмотрелся, как он очаровательно запрокидывает голову и встряхивает мокрыми волосами, и упустил нить беседы. – Какой целый день в океане? Ты сам твердишь не переставая, что в Майами тебе придется носиться всю неделю как угорелому, какие загорания?! А конференция – потрясающая возможность для меня покрутиться среди юристов буквально всего мира! Мел, всего девять дней! – молодой человек ласково улыбнулся: – Девять дней ты без меня протянешь, ведь правда?

Разговоры подобного рода происходили в течение последних пяти дней, когда Манве получил из Коллегии адвокатов письмо с сообщением о готовящейся международной юридической конференции и предложением принять в ней участие. Тогда он прыгал почти до потолка, расцеловал подвернувшегося под руку Гора, который от такого внимания едва не упал с ближайшей лестницы, и кинулся рассказывать новость возлюбленному. Мелькор его восторга не разделил, совсем наоборот. Предложение сорвало ему все планы на дополнительную пару дней в Майами, но спорить с Манве оказалось бесполезным: едва гангстер попробовал настаивать на своем, адвокат отстранился и поднял на него неожиданно серьезный взгляд. Мелькор быстренько догадался, что проигрывает еще до начала сражения и скрежеща зубами согласился отпустить его. Гор решение одобрил безоговорочно и тут же принялся готовить вместе с Манве материалы и вопросы, подлежащие выяснению (как бы там не было, а с помощью Манве организация Мелькора вылезала из налоговых заморочек намного успешнее, чем без таковой).

И вот за два часа до отлета Мелькор вышел на драйвей проводить возлюбленного на самолет. Яркое солнце слепило людей на улице; Манве, пока в джинсах и рубашке и хорошенький, как картинка, немного виновато улыбался гангстеру. Тот мрачно смотрел за его спину:

– Охота тебе туда переться, – безнадежно проговорил наконец Мелькор, со вздохом притягивая к себе адвоката. – Скукота же страшная… Да меня будет по телефону не достать!..

Юноша крепко-крепко прижался к высокому Мелу и потерся щекой о его плечо, шепнул на ухо:

– Девять дней. Я позвоню, как смогу. И ты звони… Пока?

– Я люблю тебя, – пробормотал, не глядя на него Мелькор. – Слышишь?

– Я тоже… счастливо.

Гангстер стоял на драйвее, глядя на скрывшуюся в потоке машину, вдыхая слабый запах бензина и ощущая на губах нежный поцелуй со вкусом вишни. «Всего девять дней. Девять дней.» Он развернулся и быстро пошел в дом. Солнце словно смеялось над ним с высоты.

В автомобиле Манве придвинулся к окну и принялся смотреть на проносящиеся мимо здания, жмурясь от удовольствия. Нет, его тоже несколько печалила разлука с любимым, но и работу свою он любил и не без оснований предполагал, что если бы в Торонто они отправились вдвоем, то никакой работы не вышло бы. Кроме того, адвокат улыбался при воспоминании о том, что сумел-таки настоять на своем и отвертелся от большинства сопровождающих, которые ему навязывал Мелькор. Рядом с водителем сидел Крис, совмещающий функции телохранителя и секретаря; одного человека рядом Манве еще мог вытерпеть, больше – ни за что. Сознание, что Мел сделал, как сказал он, согрело в чем-то очень наивную душу адвоката.

Четверка, сидящая во второй машине, следующей за первой, особо не скрывалась: Крис, естественно, знал о «невидимой охране», а любовник хозяина в жизни не выделил бы в сплошном дорожном потоке автомобиль сопровождения. В отличие от них третья машина, о которой не подозревал уже никто, изо всех сил старалась не попасться в зеркала заднего вида раньше времени. Скуластые узкоглазые лица находящихся в ней людей не выражали абсолютно никаких эмоций. Единственный европеец – молодой, темноволосый, стройный, в темных очках – внимательно пролистывал исписанные от руки листочки.

В аэропорту выяснилось, что отправление рейса на Торонто задерживается на полчаса, которые пассажирам предлагалось провести в зале ожидания. Философски настроенный Манве устроился за столиком и принялся изучать подборку специализированных журналов. На середине очередной статьи рядом с ними возникла фигура в форме сотрудника аэропорта.

– В чем дело? – опередил его Крис.

– Администрация просит у джентльменов прощения за беспокойство, но при обработке багажа возникли некоторые затруднения. Таможенники утверждают, что рентген обнаружил запрещенные предметы и требуют вас в офис.

Ошарашенный Манве пожал плечами и встал. Телохранитель настороженно поднялся следом.

– Надеюсь, это ненадолго? – поинтересовался адвокат. – Мы не опоздаем на самолет, скоро уже вылет…

– Ну что вы, – сотрудник благожелательно улыбнулся. – Буквально десять минут, если вы действительно не провозите ничего противозаконного. Сюда, пожалуйста.

Из широкого, заполненного гудящей толпой коридора они свернулся в более узкий и почти безлюдный; человек открыл небольшую дверь с надписью «Таможня» и пропустил обоих вперед. Что было потом, Манве запомнил плохо: его сильно толкнули в спину, он пролетел в дверной проем и грохнулся на пол, неумело вытянув вперед руки. В поле зрения на пару мгновений оказался Крис, неуклюже падающий рядом; на темном пиджаке у него с левой стороны было еще более темное пятно. Самого адвоката, как пушинку, вздернули на ноги и грубо зажали рот. Перед его глазами возникло спокойное лицо, чрезвычайно похожее на его собственное. Паника оказалась плохим помощником: даже дернуться толком Манве не удалось. Человек вытянул перед собой руку с газовым баллончиком и нажал на кнопку. Адвокат задержал дыхание, но долго не выдержал; приторный запах газа проник в ноздри, и через полминуты он обмяк в крепких объятиях похитителей. Его двойник снял очки, и различие стало очевидным. Адвоката отпустили; стройное тело тихо упало на пол у ног молчаливой четверки.

Манве очнулся от ощущения холода, как внешнего, так и идущего откуда-то изнутри. Все было неправильно. Адвокат открыл глаза и заморгал. Он успел сообразить, что в помещении довольно сумрачно, но глаза тут же заслезились даже от такого малого количества света. Немного привыкнув, он попытался приподняться и сесть на своем жестком ложе и мгновенно свалился обратно, не сумев сдержать стон: окружающий мир крутанулся куда-то вправо, в голове разорвался горячий шар боли, к горлу подступила тошнота. Манве замер, боясь шевельнуться; постепенно неприятные ощущения пошли на убыль, и он осторожно осмотрелся.

Помещение оказалось маленькой комнатой с низким потолком, без окон, с двумя дверями: одной тонкой, другой стальной. Сам адвокат лежал на узкой кровати-койке, одетый в собственную одежду, в которой уезжал в Торонто… он прикусил губу, чтобы не застонать снова при воспоминании о происшедшем в аэропорту. Крис… погиб? Еще бы, от пули в спину-то. Опять замутило. Раньше Манве сталкивался со смертью только на похоронах бабушки, которую видел хорошо если два раза в далеком детстве. А сегодня из-за него погиб человек… это если он провалялся в отключке в пределах дня. От этих мыслей его затрясло, он неуклюже перевернулся на бок и заполз под тонкий плед, валявшийся где-то в ногах. В комнате действительно было совсем не жарко. К горлу юноши регулярно подкатывали спазмы; во рту пересохло. Он чувствовал, как его захлестывает бесконтрольная паника; мысли метались, будто перепуганные птицы в тесной клетке: где он, что им надо, сколько он уже без сознания, зачем убили Криса, знает ли Мел, что с ним будет, когда он узнает…

Адвокат тряхнул головой. Так дела не пойдут. Так и сдвинуться можно, сделав за похитителей всю работу. Он их еще толком не видел, а уже испугался до полусмерти. Нетушки. Манве вспомнился ледяной аналитик Гор; вот уж кто умеет отключать эмоции, когда они только мешают, завистливо подумал он. Подействовало. Справившись с психозом, молодой человек принялся размышлять. Кем-кем, а дураком возлюбленный Мелькора точно не был. Лично он ни для каких бандитов интереса не представлял, значит, скорее всего, через него хотят надавить на Мела. Руки стали совсем ледяными: давление запросто могло увенчаться успехом. Манве засунул их себе под мышки и постарался опять не запаниковать. Вряд ли он окажет себе и своему любимому услугу, если начнет колотится головой о ближайшие ровные поверхности или орать благим матом. Как сбежать – по крайней мере, сейчас – он тоже не знал. Оставалось каким-то образом дать о себе знать, причем по возможности неожиданно для похитителей…

Через полчаса двое молчаливых азиатов вытащили его из комнаты и, завязав глаза, повели куда-то вверх. Адвокат старался шататься и страдальчески морщиться побольше, а тем временем прислушивался к звукам вокруг; звуков, к сожалению, было мало…

– … расплатится за вашу невежливость, – уловил он, когда его затолкнули куда-то, где было значительно теплее.

– Скажите несколько слов нашему общему другу Гортхауэру, – предложил тот же голос. Внутренне Манве сжался и помотал головой; реакция не заставила себя ждать. А он и не знал, что оплеуха – это так неприятно… Его удержали прямо; за первым ударом последовало еще несколько; он наконец вскрикнул.

– Говори, подстилка!.. – зашипел другой голос, чуть-чуть знакомый. Адвокат испуганно закивал, почувствовал возле щеки трубку, дождался еще одного удара в лицо и выдавил:

– Гор?.. – теперь надо было поторопиться, на долгие разговоры рассчитывать нельзя. – Гор, п-прости… не говори Мелу, он же как огненный дракон, когда злит…

– Тварь! – заорал тот смутно знакомый голос, и его ударили всерьез, так, что он грохнулся на колени и из глаз сыпанули искры. Адвокат, непривычный даже к зубной боли, закричал, пытаясь вывернуться из держащих его рук, заработал еще один удар и потерял ориентацию в пространстве. Его выволокли из теплой комнаты, кинули на пол, и через минуту возлюбленный Мелькора потерял сознание. Но до того он успел ощутить дикое облегчение: на интеллект Гора можно было положиться целиком и полностью. Китайцы хорошо придумали завязать своей жертве глаза, но запах никуда деть не сумели. Любитель экзотических блюд Манве, пока его вели из одного помещения в другое, без труда выделил среди прочих ароматы используемых в китайской кухне специй, одна из которых встречалась редко и только в настоящих китайских ресторанах. За уникальную остроту ее частенько называли «огненным драконом». Он надеялся, что Гор уловил смысл послания, из-за которого адвокату сейчас было так больно.

Гортхауэр вылез из машины и устало поднялся к маленькой квартире Тейлора. Целый день, с самого отъезда Манве Мелькор был сам не свой, срывался на кого попало, не мог сосредоточиться на делах и вообще приносил больше вреда, чем пользы. Помощник впустую угрохал кучу времени и энергии, и к вечеру просто не знал, куда деваться от свихнувшегося шефа. Мысленно он благодарил Деву Марию, что Мел завтра с утра уезжает и можно будет заняться нормальной работой. И закончить ее пораньше, чтобы успеть свозить Роджера в новый ресторан…

Открывший дверь Тейлор кинулся на шею любимому. После долгого нежного поцелуя обессиленный гангстер рухнул на ближайший диван, так и не отпустив прижавшегося к нему ударника; тот погладил его рукой по щеке и чутко заглянул в глаза:

– Сильно забегался?

– Если бы. Мел совсем свихнулся, псих ненормальный, – проворчал Гор, зарываясь носом в волосы молодого человека. – Манве пришло в голову изобразить из себя фанатика-адвоката, он умотал в Канаду, а мне тут разбираться с сексуально неудовлетворенными влюбленными…

Роджер заливисто расхохотался:

– Несчастный Мел! Надо сказать Фредди, уж он его утешит за милую душу!..

– Не приведи господи, – тоже засмеялся гангстер. – Несчастный Мел?! Несчастный я!! Сегодняшний день дался мне тяжелее, чем предыдущие полгода! Если бы он завтра не улетал, я бы прямо сейчас повесился!.. – его сетования прервал новый поцелуй, и проблемы оставшегося в одиночестве шефа испарились в голубой дали. – Ладно, не сейчас… попозже… ох, Роди…

Через час Тейлор позвал любовника ужинать; на столе горели свечи, поблескивали приборы и витал аромат пряного жаркого. Едва довольная развитием событий парочка устроилась перед тарелками, зазвонил телефон. Ударник, чертыхнувшись, вышел в соседнюю комнату.

– Гор, тебя, – через минуту удивленно высунулся он обратно. – Кажется, кто-то с работы. Побыстрее, ладно?

– Издеваешься? Я что, себе враг?

Он автоматически прикрыл за собой дверь и взял трубку:

– Слушаю, кто это?

– Гортхауэр, не так ли?

– Да, кто говорит?

– Не думаю, что мое имя имеет принципиальное значение, – ровный мужской голос произносил слова нарочито правильно и четко. – Однако у меня есть для вас сообщение, которым вы должны заинтересоваться. У меня в гостях находится наш общий знакомый, и, полагаю, он задержится здесь на некоторое время. Чтобы его пребывание у нас закончилось быстро и благополучно, от вас потребуется…

– Если это розыгрыш, то идиотский, – грубо перебил говорящего гангстер. – У меня нет времени на такие…

– Не прерывайте меня, – в голосе ощутимо проступила жесткость. – Внимательно выслушайте мои слова, или ваш знакомый расплатится за вашу невежливость.

– Какой, к чертям, знакомый?! – заорал Гор; предчувствие катастрофы ворочалось внутри тяжелым шаром. Из трубки некоторое время доносились лишь потрескивания и статический шум, затем послышалась возня, хлесткие звуки, далекий приглушенный вскрик и еле-еле различимый яростный шепот: «Говори, подстилка!..» Горячий ужас захлестнул гангстера с головой. Привлеченный его воплем Тейлор остановился на пороге как вкопанный, глядя на побелевшее напряженное лицо любимого. Трубку на том конце провода, видимо, подняли и поднесли к кому-то; помощник Мелькора отчетливо различил сбившееся тяжелое дыхание, еще один удар и, наконец, слабое:

– Гор?..

Горячая волна стала ледяной; наблюдавший за ним Роджер испуганно отшатнулся.

– Гор, п-прости… не говори Мелу, он же как огненный дракон, когда злит…

– Тварь! – выкрикнул кто-то на другом конце провода; опять послышались крики боли и шум, потом вернулся первый собеседник Гора:

– Надеюсь, вы поняли, о ком идет речь.

– Что вы хотите? – онемевшие губы слушались с трудом.

– Первое: никаких силовых структур. Второе: полное подчинение указаниям. Третье: конфиденциальная информация обо всех контактах клана, финансах, научных разработках, организационной сети, поставщиках, покупателях, чиновниках на содержании – целиком.

– Я не имею полного доступа, – глухо выговорил гангстер.

– Меня это не интересует, – сухо отозвался голос. – У вас шесть суток, начиная с данного момента. Вашему шефу совершенно ни к чему знать о ситуации, это обязательное условие жизни и здоровья нашего гостя. Вы поняли меня, Гортхауэр?

– Как я узнаю, что он будет в порядке через шесть дней?

– Будет, не сомневайтесь. Если не совершит какой-либо вопиющей глупости.

…Гор слушал короткие гудки с полминуты, затем с усилием разжал сведенные пальцы, опустил ее на рычаг и встретился с обеспокоенным взглядом возлюбленного.

– Молчи, пожалуйста, – хрипло пробормотал он; отвернулся, подошел к креслу, медленно сел. Тейлор бесшумно притворил дверь и сообразил, что перестал дышать. В таком состоянии он Гора еще не видел. Аппетит пропал начисто.

Мелькор планомерно сходил с ума. Хуже всего было то, что причин своего состояния он не понимал совершенно. Манве сейчас сидит где-нибудь в красивом зале вместе с сотнями таких же фанатиков, как он сам, и слушает выступление еще одного фанатика. Оно конечно, существовали все основания для бешеной ревности, но гангстер верил возлюбленному, верил искренне и полностью. Значит, было что-то помимо нормальной ревности. Что именно – он представления не имел. Волноваться было не о чем: охрана периодически докладывала, что все в норме, он даже поговорил однажды с самим Манве. Связь была ужасная, и разговор вышел совсем короткий; голос адвоката звучал радостно, он велел ему не психовать и попытаться позвонить денька через три, где-то произошел обрыв кабеля, и с телефонами была проблема. Волноваться было не о чем. На четвертый день пребывания в Майами Мелькор держал себя в руках из последних сил. К счастью, немного отвлекала необходимая работа.

Поздним утром его позвали к телефону; дико дорогие переговоры с Нью-Йорком запланированы не были, и он молниеносно схватил трубку:

– Да?!

– Мелькор? У тебя есть несколько минут?

– В чем дело, Барт? – гангстера слегка отпустило. – Манве не звонил?

– Нет, шеф, – доверенный помощник замялся. – Не знаю, как и начать, шеф, такое дело…

– Давай быстро, меня ждут.

– Я понимаю, ты занят, но… прости, я не могу не удостовериться…

– Барт, чтоб тебя..!

– Шеф, ты в курсе, что Гор забрал большинство договоров с поставщиками и рабочими из сейфа Анджелини? Они тебе нужны одновременно?..

– Что?!! – Мел подскочил на стуле. – Что забрал?! Когда?!!

– Позавчера… ты не знал?

– Ч-чер-рт побери, Барт!! Где он? Дай мне его немедленно!!

– Да его уже второй день дома нет, я не могу его найти.

– Так, – Мел заставил себя успокоиться. – Я вылетаю ближайшим рейсом. Проверь все документы в сейфах, основной код 441672390, все, понял? Доложишь сразу. Отцу пока ничего не говори, я сам. Ищи Гора как хочешь, любым способом, ясно тебе? Сам вылетишь сюда мне на замену сегодня же вечером.

Брошенная трубка протестующе зазвенела. Накрученный Мел пролетел мимо портье, запрыгнул в такси и понесся в аэропорт. Договоры о поставках и каналах связи были в числе вопросов, находившихся в ведении исключительно старого Джованни и его приемного сына. Никто никогда не запрещал помощнику Мелькора трогать их, но тому в голову не приходило прикасаться к ним без разрешения. Придумать причину такой скрытности гангстер не мог и оттого чувствовал нарастающую ярость. Некстати в голову пришло, что за все время его отсутствия Гор ни разу не позвонил ему, не отправил ни одной телеграммы… Ожидание рейса и перелет тянулись для взвинченного Мела век.

Бартоломео встретил гангстера на пороге, и лицо его Мелькору не понравилось сразу: глаза лихорадочно блестели, и в них сквозило недоумение.

– Ну?! – затащил его в дом сын Анджелини.

– Шеф, Гора нигде нет, я поставил наблюдателей у квартиры Роджера Тейлора, сам Тейлор на репетиции с остальными. Шеф, я… – мир Барта был близок к краху. – Я проверил сейф, там пусто! В лаборатории Гора тоже ничего, никаких документов, вообще ничего! Вся наша организация… все пропало!!.

– Кроме Гора, у кого-нибудь был шанс добраться до этих бумаг?

– У меня, после того как ты назвал код…

Мел впился в растерянные глаза помощника:

– Вот как?!. Ладно, проехали. В чем еще дело?! – рявкнул он на подбежавшего человека, тоже из приближенных к высшему уровню руководства. Глаза у парня были больше обычного:

– Шеф, звонят из Торонто…

– Манве?

– Нет, – помотал он головой, – администрация конференции. Спрашивают, где он. Он так там и не появился. Шеф, это значит…

Новость отчего-то дошла до Мелькора сразу. Барт застыл с приоткрытым ртом и кожаной папкой в руках.

– Пресвятая Дева Мария…– пробормотал кто-то. Гангстер почти физически ощущал, как все его жуткие предчувствия и подозрения материализуются в неправдоподобную реальность. Если Манве не присутствует на конференции, вряд ли он в Торонто, а если так… скорее всего, он и не улетал… и уже пять дней находится неизвестно где. Хотя… Мел вспомнил единственный короткий звонок, дикий треск в трубке – и страшная мысль удавкой сдавила ему горло. Бешеная ярость не смогла бы найти выхода ни в каком движении, только синие глаза полыхнули раскаленной сталью и потемнели до черноты.

– Так. Барт, вылетаешь в Майами немедленно, все материалы в номере. Предупреди всех, что мы замораживаем все операции. Ты, – ткнул он в кого-то пальцем, – берешь фотографию Манве и отправляешься в Торонто, выяснишь в отеле, он у них живет или нет. Если нет, самозванца сюда. Везде, где бывает Гор, – посты наблюдения. Появиться – ко мне без объяснений. Он лишается всех полномочий и прав до моего личного распоряжения. Это всем ясно? Обыскать его помещения в доме, быстро!..

Неподвижные подчиненные рванулись выполнять указания; в таком состоянии шефа не видел еще никто и никогда, и соответственно никто не хотел привлечь к себе излишнего внимания. Задержался рискнул только Бартоломео: у двери нерешительно обернулся, вцепившись в свою папку, нервно сглотнул:

– Шеф… Мелькор… не мог Гортхауэр тебя продать.

Оставшись в одиночестве, гангстер закружил по комнате, периодически спотыкаясь о столы, стулья и шкафы. Убежать от мыслей, грозивших взорвать разум, не удавалось.

– …Шеф?

Он обернулся; прошло уже больше часа показавшегося ему годом. В дверном проеме стоял Лоренцо, немолодой итальянец, долго работавший еще с Ангелом.

– Мы обыскали лабораторию и комнату Гора, как ты приказал. Нашли вот это…

Мел выхватил у него несколько неровных клочков бумаги, покрутил в дрогнувших пальцах; это было уведомление о получении телеграммы, порванное на четыре части. Разобрав номер отделения, гангстер махнул помощнику и выскочил из дома. На почте, сунув диспетчеру такую сумму, которой тот не видел за всю жизнь, они через десять минут получили копию текста. Ручка, которую приемный сын Анджелини вертел в ожидании, с сухим щелчком сломалась пополам.

Четыре с лишним дня Гор продержался только за счет собственного ледяного разума и Тейлора. В мозгу у него непрерывно тикал хронометр, на замолкавший даже те несколько часов, которые он проспал, просто свалившись с ног. При этом заметить его состояние мог разве что очень хорошо знающий его человек. Например, Роджер… или Мел. Но Мела не было в Нью-Йорке. Пока Гор очень аккуратно, осторожно и незаметно крал требуемую похитителями информацию, перед внутренним взором его стояло разбитое лицо Манве. Сразу после звонка он по возможности отстраненно проиграл в уме различные варианты разрешения ситуации, среди прочих – и наихудший. Он попытался представить Мелькора, потерявшего своего адвоката, представив себе потерю Роджера. И понял, что допустить этого не может. Без Манве Мел жить не будет; это потрясение вряд ли перенесет старый Анджелини… а тогда… Гангстер тряхнул головой. Необходимо было рассуждать строго аналитически, иначе он просто свихнется. Где-то на краю души поднимался бешеный гнев на тех, кто посмел поставить его перед выбором между предательством двоих самых дорогих ему людей. Не считая Роджера, разумеется. О да, он выполнил все поставленные перед ним условия, и вся организация, которую он сам помогал создавать, уже сейчас была в его распоряжении; в отсутствии Мелькора никто об этом даже не догадывался. Но ограничиваться выполнением требований он отнюдь не собирался. Тысячу раз гангстер успел благословить не потерявшего голову Манве за тоненькую ниточку к его спасению… и теперь у него появился вполне реальный шанс вообще скрыть от Мела большую часть произошедшего.

Ударник «Квинов» тоже был не в лучшей форме, в результате Фредди едва не сорвал голос, крича на него каждую репетицию. Крики пользы не принесли, и солист плюнул на это занятие. Тейлор же, уверенный в серьезности происходящего, жутко переживал за любимого: тот сгорал заживо. Без того резкие черты лица заострились до неузнаваемости, под глазами легли круги, в уголках судорожно сжатых губ наметились морщины. Роджер интуитивно не лез к гангстеру с вопросами и предложениями заняться любовью, а старался просто поддерживать как только мог; видеться они почти перестали (Гор боялся за любовника и старался пореже появляться рядом). Самые страшные мучения несчастному ударнику доставлял вопрос, долго ли это безобразие будет продолжаться. Изо всех сил он цеплялся за услышанное «шесть дней», которые медленно истекали…