Текст книги "Адвокат (СИ)"

Автор книги: Клод и Марго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Едва он подъехал к дому, как, подбежавший охранник сказал ему, что отец требует немедленно подняться к нему. Фриц пожал плечами и помчался наверх. Ничего дурного он не подозревал, думая, что отцу, наверное, пришло в голову поручить ему какое-нибудь спешное дело. Времена яростного озлобления между отцом и сыном давно миновали.

Вильгельм взмахом руки отослал сиделку и велел сыну сесть. Руку для поцелуя он ему не предложил, что само по себе было дурным признаком. Фриц спокойно сидел в кресле напротив отцовского, гадая, что же так разозлило старика. А то, что Вильгельм был раздражен, не вызывало сомнений. Глаза его горели бешеным огнем, он сжимал подлокотники кресла. Фриц всем телом чувствовал, как рвется наружу неукротимая энергия старика, запертая в немощном теле.

Однако когда Вильгельм заговорил, голос его не выдавал настроения, нужно было очень хорошо знать старика, чтоб почувствовать неладное.

– Тебя видели с этим недоноском, Маэдросом, – начал он.

Фриц молча смотрел на отца, ожидая, что будет дальше. Честно говоря, он хотел бы как можно дольше сохранить в тайне свой роман, прекрасно понимая, что отец изо всех сил постарается прервать его.

– Что ты молчишь? – немедленно взорвался Вильгельм. – Или мне сказали неправду?

– Нет, отец, это правда, – спокойно ответил Фриц, – я действительно сейчас много времени провожу с Маэдросом.

Услышав эти слова, старый гангстер в изнеможении откинулся на спинку кресла, некоторое время он молча смотрел в потолок, пытаясь подобрать слова:

– Так, – сказал он наконец, – ты, значит, влюблен, или как это там у вас называется?

– Да, отец.

– Щенок, и ты так спокойно мне это говоришь! Да знаешь ли ты, сколько лет мы враждуем с кланом Маэдроса, тебя еще не было на свете, когда мои люди устраивали перестрелки с людьми его отца. Я не собираюсь рисковать собой, своим делом и своими людьми ради твоей прихоти. Если ты хочешь встречаться с ним, то не будь моим сыном.

– Хорошо, – просто ответил Фриц.

Это были ужасные слова, и он не представлял, как бы стал исполнять их, как бы ушел из родного дома, из семьи, из обеспеченной жизни.

Он поднялся и направился к выходу.

– Вернись! – остановил его окрик отца.

Фриц покорно вернулся с оттенком облегчения в душе.

– Ты думаешь, что я позволю тебе наделать глупостей ради минутного щенячьего каприза? Я не знал, что ты такой дурак, Фриц, а я-то считал тебя самым умным из моих сыновей. Никуда ты не пойдешь. Ты вообще не выйдешь из дома до тех пор, пока я не убежусь, что эта дурацкая прихоть покинула тебя.

– Я должен понимать это как приказ, отец? – спросил Фриц.

– Да, я распоряжусь не выпускать тебя из твоих комнат и отключить телефон. И попробуй только попытаться удрать.

От гнева Фриц перестал различать цвета – как это, его, словно мальчишку, запирают в доме, не слишком ли много берет на себя отец, так вольно распоряжаясь его судьбой? Но Фриц был слишком воспитан, чтоб открыто показать старшему свое раздражение, он только позволил себе сказать:

– Не думайте, что после этого я разлюблю Маэдроса. Вы сохраняете власть над моим телом, но не над душой.

– Неужели ты не понимаешь, мальчик… – покачал головой старик, и в голосе его слышался уже не гнев, а горечь. – Я его знаю давно, он молод, но он хитрый лис. – К слову сказать, «Лис» было прозвищем Маэдроса уже довольно давно. – Он просто использует тебя. Хочет взять нас если не силой, то хитростью. Ты в него влюбился, как дурак, а он смеется над тобой. Ты все думаешь, что можешь делать с мужчинами все, что захочешь, но его тебе не переделать. У него нет сердца.

«Нет, это неправда!» – захотелось закричать мальчику, эти слова жгли его, как кислота, но он промолчал.

– Я запру тебя ради твоего же блага, – словно самому себе сказал отец. – Иди.

Запертый у себя в комнате Фриц метался, как зверь по клетке. Ярость и страх терзали его. Может быть, отец был и прав, хотя Фриц был уверен, что ирландец любит его, и знал, что один взгляд возлюбленного рассеет его сомнения. Маэдрос ни разу не сказал ему о любви, и именно это еще больше убеждало Фрица в неправоте Вильгельма. Если бы эти чувства были неискренними, признание бы ничего не стоило. Но все равно, он должен был увидеть его, услышать его голос. Наконец Фриц вышел в смежную комнату. В кресле сидел охранник. Это был Курт, Фриц отлично его знал и даже с ним спал. Причем это предложение исходило именно от Курта. Он пять лет сидел в тюрьме и принципиально интересовался только мальчиками. Юноша вздохнул с облегчением, Курт был хороший парень, у них всегда были отличные отношения. Фриц присел на корточки рядом с креслом и сказал, придав своему голосу самую нежную и умоляющую интонацию:

– Милый, мне очень нужно позвонить.

Курт усмехнулся. Ему совершенно не нравилось, что мальчишку заперли, но он боялся Вильгельма. С другой стороны, Вильгельм тоже не вечен и Фриц будет боссом после него, а он не забывает добра, в этом гангстер уже убедился.

– Держи, – сказал он, оглянувшись, и протянул Фрицу мобильник. – Две минуты и тихо.

– Спасибо, – Фриц дрожащей рукой схватил телефон.

Быстро набрал номер и почти тут же услышал знакомый голос:

– Да.

– Это я.

– Здравствуй. Ты где? – Фриц почувствовал, как голос Маэдроса ослабел от счастья, и подумал, что подделать это нельзя.

– Молчи и слушай. Меня заперли. Отец не хочет, чтобы мы встречались. Ради Бога, будь осторожен…

Тут в коридоре послышались шаги, и Фриц захлопнул аппарат.

Маэдрос сидел на кровати, сжимая в руке теплую трубку, и лихорадочно думал. Он не был склонен к истерикам и переживаниям, когда на пути ирландца встречалось препятствие, он сразу начинал думать, как его преодолеть. Если он и был Лис, то такой, который, попав в капкан, отгрызет себе лапу, но выберется. Благодаря этому он и преуспевал в делах. Подумав еще некоторое время, а ему все время слышался отчаянный голос мальчика и при мысли, что Вильгельм как-то обидел его любимого, кровь вскипала в жилах вспыльчивого ирландца, он набрал номер и стал ждать.

Наконец он услышал голос, сухо сообщивший, что это резиденция Анджелини. Маэдрос назвал себя и попросил Мелькора.

– Да, слушаю, – раздался через минуту в трубке уверенный голос.

– Это я, Лис.

– Привет, – Мелькор был рад его слышать, они дружили втроем с Гором довольно давно, и если сейчас встречались реже, то из-за занятости, а не по каким-то другим причинам. – Что-то случилось?

– Ага, – Маэдрос коротко изложил, Мелькор присвистнул.

– Мне нужна твоя помощь. Я хочу забрать его оттуда, но не доверяю своим людям. Думаю, кто-то меня кинул.

– Хорошо. Мы поможем тебе. Давай, приезжай к нам, – и тут голос Мела стал веселым, но это было веселье особого рода. Мало кто, услышав эту интонацию, почувствовал бы себя в безопасности. – Поохотимся, как в старые добрые времена.

Тейлор сидел дома, готовил ужин, когда в двери повернулся ключ. Через секунду на кухне появились Гор, Мелькор и какой-то незнакомый рыжий высокий парень.

– Бельчонок, как вкусно пахнет, – сказал Гор, чмокая его в губы. Роджер терпеть не мог нежностей на людях и дал ему локтем в бок.

– Познакомься, это Маэдрос, он же Лис, – Гортхауэр нисколько не смутился. – А это Роджер.

– Очень приятно, – рыжий улыбнулся, у него были ровные белые зубы и приятная улыбка, но все же было видно, как он нервничает.

– Родж, мы сейчас заберем кое-что и уйдем. Я вернусь поздно.

– Постойте, хоть поешьте, Мел, ну ты чего, еда готова.

Тейлору удалось усадить компанию за стол в кухне, и, словно боясь, что они вот-вот сорвутся с места, ударник тут же заставил их мисками, полными мясного рагу, и тарелочками с закусками из корейского ресторана. Гангстеры в молчании поглощали еду, и это было своеобразным комплиментом готовке Тейлора. Рагу и в самом деле получилось отменное – сочное, пряное, в меру острое.

– Молодец, бельчонок, – с набитым ртом промямлил Гортхауэр. Тейлор горделиво усмехнулся. Маэдрос машинально отправлял в рот полные вилки рагу, но вкуса не чувствовал. Мысли его витали над особняком Вильгельма. Если бы кто-нибудь взял на себя труд как следует порыться в его голове, то обнаружилось бы, что Маэдрос так сильно желает выкрасть Фрица не только для того, чтоб ничто не стояло между ним и его любовью, но и для того, чтоб как следует позлить старика Вильгельма. Красноречивые шрамы на спине Фрица он уже успел обнаружить, но, поскольку мальчик не хотел разговаривать об этом и, похоже, давно простил отцу, Маэдрос тоже не поднимал эту тему. Но теперь еще меньше любил Вильгельма, чем в те дни, когда они были еще противниками в борьбе за территории. Ему казалось, и вполне обоснованно, что именно жестокому воспитанию отца Фриц обязан колючестью и несдержанностью своего характера. В общем, Маэдрос выходил на тропу войны и намерен был во что бы то ни стало выкрасть сегодня Фрица. От мысли, как вытянется лицо Вильгельма, когда он обо всем узнает, ему стало весело.

– Кончайте, ребята, – добродушно бросил он. – Пора.

Тейлор проводил их до двери, он все время заглядывал в глаза Гортхауэру, надеясь, что приятель смилостивится и возьмет его с собой. Роджеру казалось, что гангстера во всех его операциях подстерегают ужасные опасности, которые способно уничтожить одно присутствие Роджера.

А потом его пугало то, как они выглядели. Они были веселы и возбуждены, переглядывались азартно и выглядели так, как будто им было лет по восемнадцать. Мальчишки, играющие в казаков-разбойников. Море по колено.

Роджер со вздохом закрыл дверь и принялся ждать.

Поговорив по телефону, Фриц лежал на своей кровати, принадлежавшей некогда Людовику XV, и смотрел в потолок. После того, как он бросил телефон на колени Курту и юркнул в комнату, туда вошел слуга с передвижным столиком, на котором был сервирован обед. Фриц, не сдержавшись, сорвал на слуге раздражение, злобно выставив его. Еда его, против обыкновения, не заинтересовала, хотя обычно он уделял этой стороне жизни не меньшее внимание, чем любви.

Он пинком откатил столик в угол и с разбегу прыгнул на кровать. Оставалось только ждать действий Маэдроса. В том, что он тут же ринется выручать Фрица, мальчик не сомневался. Гораздо больше его занимали сейчас последние слова отца. Вильгельм, сам того не подозревая, бил по уязвимым точкам. Больше всего на свете Фриц ненавидел состояние зависимости, и мысль о том, что его и в самом деле могут использовать, а потом выбросить, как испорченную игрушку, не давала ему покоя. Он мысленно пробежал все встречи с Маэдросом, его слова, взгляды, которые он кидал на Фрица, и еще раз убедился, что если гангстер и разыгрывает влюбленность, то он выдающийся актер. Фрицу бы это не удалось.

Спать хотелось страшно. Фриц принял холодную ванну, чтобы немного взбодриться. Потом походил по комнате, завернувшись в кимоно, попытался читать, но не мог. Тогда он разделся догола и лег в постель.

Он полежал еще немного, вспоминая Маэдроса, но Фриц не спал ночь и страшно издергался, было уже часов шесть вечера, и он незаметно для себя заснул.

Черный «мерседес» затормозил глухой ночью в квартале от дома Гогенцоллернов. Гор раздал всем черные вязаные шапочки, которые надевают террористы и которые он сам называл «намордниками», и они вылезли из машины.

– Только без шума, – предупредил Маэдрос. – Мы должны сделать все так, чтобы никто не заметил. Никакой стрельбы.

– Есть, босс, – немедленно откликнулся Мел.

Особняк был по периметру окружен оградой, поставленной на сигнализацию. В будке у ворот сидел охранник. Подойдя к воротам, Гор остановил жестом Мела и Маэдроса и достал из кармана маленький черный пульт.

– Сейчас будет фокус, – сказал он тихо, направил пульт в сторону небольшого переговорника на воротах и нажал. Ворота плавно отъехали в сторону. Маэдрос посмотрел на Гортхауэра с уважением. Он знал, что у того ученая степень по физике и что его, когда он был студентом, предлагали оставить в Университете, а еще работать на правительство. У Гора был патент на несколько оборонных изобретений, но обычно он ими он делился только с Мелом.

Охранник увидел, что ворота открылись, и решил, что кто-то из задержавшихся обитателей дома воспользовался дистанционным управлением. Скорее всего, Август, который до утра торчал в клубах со стриптизом. Он поделился этими соображениями с напарником и вышел встретить сына хозяина. Однако никакой машины не обнаружил, собрался было крикнуть, что механизм заело, как из темноты выступила высокая фигура в черном, и Мелькор со всей силы заехал ему рукояткой пистолета в основание черепа. Охранник осел в траву. Его напарник высунулся из будки, чтобы посмотреть, куда делся приятель, и тоже получил привет от Мела.

– Готово, – прошептал гангстер своим товарищам. – Лис, ты не знаешь, они обходят дом?

– Скорее всего. Должны. – Они стояли под деревьями в темноте, дом был черен, светилось только окно на первом этаже, где сидела охрана.

– Ясно. Гор, разберись с замком и сигнализацией, а мы снимем остальных.

Пока Гор возился на крыльце, а его когда-то учил обращению с замками старый и очень опасный медвежатник, друг Ангела, Маэдрос и Мелькор обошли дом. Маэдросу на пути попался охранник с автоматом, он курил, прислонившись к дереву. Ирландец зашел ему за спину и обхватил левой, более сильной рукой за шею. Через секунду тот перестал дышать и обмяк. Маэдрос разрядил автомат и для спокойствия врезал парню по голове прикладом. Мел тоже встретил на своем пути охранника. Тот успел увидеть только выступившую из кустов фигуру, потом перед его глазами вспыхнул целый сноп искр, а очнулся он наутро в больнице со сломанной челюстью. Встретившись на задней стороне дома, они совершили еще один обход, а Гортхауэр к этому времени уже справился с замком и отключил сигнализацию. Они вошли в дом. Трое ребят, вооруженных до зубов, сидели в небольшой застекленной комнатке и играли в покер. Перед ними находился ряд мониторов, но на них никто не обращал внимания.

Мел, Гор и Маэдрос некоторое время разглядывали их, стоя за приоткрытой дверью.

– Надо их вырубить. Мало ли что, – тихо сказал Маэдрос.

– Сейчас сделаем.

– О да, – закатил глаза Мел. – Гор – великий химик.

На плече у Гортхауэра висела небольшая спортивная сумка, он достал из нее три маленьких респиратора и тонкую трубочку с кольцом. Дернул за кольцо и бросил ее на пол. Ничего не произошло. Но через пару минут один из охранников дернулся, закатил глаза и свалился со стула. Второй попытался доползти до пульта, но не дотянул. Третий тоже отрубился, и они спокойно вошли в холл.

– Ты знаешь, где его комната?

– Да, на первом этаже в левом крыле.

– Тогда иди за ним, а мы покараулим.

Гор достал из своей чудесной сумки небольшой пакетик.

– Встретишь кого-нибудь, предложи понюхать, – подмигнул он Маэдросу. – Парень проснется через двенадцать часов, бодрый и полный жизни.

Комнаты Фрица Маэдрос нашел сразу. В маленьком предбанничке спал охранник, положив на колени тяжелый «калаш». Маэдрос подошел к нему, ступая беззвучно, и прижал к его носу пакетик. Парень всхрапнул, вздрогнул и затих. Ирландец приоткрыл дверь и некоторое время стоял, привыкая к темноте. Потом он подошел к широкой кровати, на которой под одеялом скорчился Фриц, и нагнулся к нему.

Фриц сквозь сон почувствовал, как горячие руки вынимают его из-под одеяла. Он тут же открыл глаза.

– Кто здесь? – шепнул он, хотя уже наверное знал, кто.

– Это я, Фриц. Просыпайся.

– Ты?

– Да, вставай.

Он держал мальчика за плечи и смотрел на него, но Фриц не видел его лица, только блестящие глаза.

Он не стал ничего спрашивать, вскочил, натянул на себя джинсы и майку.

– Возьми с собой самое нужное. Свет не зажигай.

Фриц наощупь вытащил из маленького сейфа в стене документы и чековую книжку, подумал и прихватил фотографию Вильгельмины, которая всегда стояла на его столе.

– Я готов.

– Пошли.

Увидев Курта, который без признаков жизни валялся в кресле, Фриц обеспокоенно спросил:

– Что с ним?

– Жив, не волнуйся. Мы никого не убивали, если только Мел со всей дури кого-нибудь не пришиб.

– Мелькор с тобой?

– Ага, и Гортхауэр.

Они вышли в холл, и Гортхауэр, поджидавший у входа в коридор, торопливо протянул Фрицу респиратор.

– Держи, эта чертова штука, может, уже выветрилась, а если нет, то она бьет хуже «черемухи».

Оказавшись на воздухе, они вздохнули свободней. Через несколько минут, залезая в машину, Фриц еще раз оглянулся на свой дом, в котором он вырос, и подумал, что ни о чем не жалеет.

Гор сел за руль, и «мерседес» тронулся с места. Мелькор шумно и облегченно вздохнул. Маэдрос обнял Фрица за плечи и задал вопрос, который мучил его весь день:

– Он тебя бил?

– Пальцем не тронул, – Фриц облегченно прижался к возлюбленному, с удивлением чувствуя, как от его близости все сомнения выветриваются из его головы.

Мелькор, Манвэ и Гортхауэр занимались делами. Мел сидел за письменным столом над пачкой бумаг, предназначенных в налоговую инспекцию. Манвэ стоял на коленях на стуле, опершись животом о стол, и водил пальцам по строчкам, объясняя своему другу, почему это все никуда не годится. Гор сидел в кресле с сигаретой и просматривал список того, что они собирались перевести на более-менее легальные рельсы.

– Мелько, твой прошлый юрист просто идиот, – втолковывал адвокат возлюбленному. – Ты мог бы сэкономить гораздо больше. Смотри сюда.

Мелькор кивал головой и сосредотачивался.

Они придумывали, как бы сократить сумму налогов, поскольку даже легальное состояние Мелькора было порядочным и правительство хапало от него большой кусок. Потом Мелькору постоянно приходилось обосновывать, откуда у него берутся еще деньги.

Дверь приоткрылась, и вошел Бартоломео, доверенный помощник Мелькора и Гора.

– Мел, тебя к телефону.

На его лице было несколько осторожное выражение.

– Кто? – спросил Мелькор, не поднимая головы от бумаг.

– Вильгельм Гогенцоллерн.

– Да ну? – изумился Гортхауэр. – Барт, это он сам, лично?

– Ну да.

Мелькор взял трубку. Некоторое время он слушал, потом сказал:

– Если это так важно, то я приеду. Один? Нет. Нет. Да. Хорошо. Через час.

Через час Мелькор и Гортхауэр сидели в кабинете Вильгельма. Гортхауэр как младший молчал и наблюдал за разговором.

Мелькор сидел в кресле, положив ногу на ногу, но в его позе не было ничего вызывающего, наоборот, на его лице читалось уважение к хозяину. Сын Анджелини знал, как себя вести. Вильгельм в накинутом на плечи, несмотря на теплую погоду, теплом шерстяном кардигане, был мрачен, и его острые, выцветшие до светлой голубизны глаза сверлили собеседника.

– Ты мне должен помочь, Мел, – говорил он, – во имя той дружбы, которая связывала твоего отца и меня. Ты должен найти моего мальчика. Ты ведь дружишь с этим ублюдком.

– Вы имеете в виду Маэдроса? – вежливо спросил Мелькор.

– Не придуривайся. Ты отлично знаешь, кого я имею в виду. Маэдрос, этот рыжий ирландский ублюдок, украл моего парня. Никогда не знал, что произведу на свет не мужчину, а паршивую девчонку.

– Вы несправедливы к своему сыну, Вильгельм, – осторожно заметил Мел. – Фриц деловой человек и отлично ведет бизнес.

– Да, когда дело не доходит до мужиков. Почему молчит твой дружок? Я слышал, что он очень умный, пусть скажет нам что-нибудь.

Гор вопросительно посмотрел на Мелькора, тот кивнул.

– Я понимаю ваши чувства, сэр. – начал итальянец. – Но мне кажется, что деловые люди предаются эмоциям только тогда, когда это не мешает их делам.

– Разумно, – проворчал Вильгельм.

– Так вот я и говорю. Если вы уверены, что именно Маэдрос похитил вашего сына, а ваш сын на это согласился, то вместо того, чтобы объявлять им войну, не лучше ли поговорить с ними? В конце концов, вы говорите, что Фриц влюблен, потерял голову и не видит, что Маэдрос пытается использовать его. Но вы-то не влюблены и голову не потеряли, а проницательностью вас Бог не обидел. Поговорите с Лисом, может быть, все не так плохо и, наоборот, вы сможете держать его на крючке, используя его привязанность. Маэдрос умен, опытен, если его семья будет сотрудничать с вашей, от этого вам будет только выгода. И Фриц вернется.

На протяжении этой речи Мелькор глядел на приятеля все одобрительней, а старый Вильгельм то хмурился, то на его лице появлялось задумчивое выражение.

– Болтаешь ты складно, – наконец буркнул он. – Но даже если я и захочу его увидеть, он же не поедет ко мне, и будет прав.

– Ну почему, – Гор позволил себе вежливо улыбнуться. – Мы можем сопровождать его. Это будет гарантией.

Когда они вышли от старика, Мелькор так хлопнул Гортхауэра по плечу, что тот пошатнулся.

– Здорово. Молодчина. Надо звонить Лису. Если он поведет себя по-умному и не будет артачиться, все устроится.

– Ага, только если ты меня еще раз так одобришь, то вышибешь мне последние мозги.

Часть 4

Гортхауэр и Тейлор возвращались с очередной вечеринки, устроенной Мелькором. На этот раз местом проведения выбрали чью-то яхту, которую гангстер арендовал на двое суток. На исходе вторых, когда затянувшаяся вечеринка превратилась в форменный кабак, а местами даже бордель, Гор отодрал Тейлора от блондинки, твердо намеренной переспать с ним тут же на кушетке, и потащил за собой.

– Гор, ты настоящий друг, – говорил Роджер. – Я не знал, как отделаться от этой бабы. Ты не представляешь…

– Пошли, – тянул его Гортхауэр. – Пора сваливать. Манвэ с Мелькором уехали полчаса назад.

Благодарный барабанщик тащился за ним, как собачка на веревочке.

Гортхауэр свел его по сходням на берег и отыскал среди множества припаркованных машин свою. Тейлор упал на сидение и закрыл глаза.

– Мама, – жалобно сказал он. – Твой друг умеет жить на полную катушку. Интересно, когда Мей писал свой бессмертный хит, он хоть понимал, какой кошмар имел в виду?

Язык у барабанщика заплетался от усталости, похоже, он не вполне понимал, что говорит. На вечеринку «Квин» забрали прямо после концерта, и Мелькор уверял их, что веселье не затянется.

Гортхауэр завел мотор и осторожно вырулил на шоссе.

– Поедем ко мне домой? – вслух предположил он.

– Ага, – согласился Роджер. – Только имей в виду, что сегодня от меня мало толку.

Проговорив эти слова, он ткнулся носом себе в грудь и, как показалось Гортхауэру, мирно заснул.

Когда они добрались в свете начинающегося дня до дома Гортхауэра, тому пришлось распихивать Роджера и уговаривать его подняться наверх, чтоб лечь в постель. Барабанщик никак не хотел просыпаться, отмахивался от Гора и невнятно ругался. Наконец его удалось вытащить из машины и довести до подъезда. В лифте он совсем повис на Гортхауэре, так что тому пришлось обхватить его руками. Тейлор тут же пристроил голову к нему на плечо. Приятелю Мелькора хотелось смеяться. Он наконец плюнул на приличия, взял Роджера на руки и донес до своей двери. В спальне Тейлор довольно покладисто дал себя раздеть и, оказавшись в постели, среди прохладных простыней, испустил во сне вздох, полагая, что его мытарства на сегодня закончились.

Гор, которого тоже покачивало после двух бессонных ночей, сходил в душ и, освеженный, устроился в постели рядом с возлюбленным.

Роджер проснулся в половине пятого вечера. Он внезапно вырвался в реальность из какого-то запутанного и утомительного сна, с которым никак не мог развязаться, сел в постели и некоторое время тупо смотрел в окно. Солнце заливало ярким светом угол спальни, проникнув сквозь щель в кремовых шторах. На полу валялись джинсы Гортхауэра. Сам Гортхауэр сладко спал рядом с Роджером, положив голову на сгиб локтя. Вид у него во сне был умиротворенный. Легкое покрывало он перетянул на себя.

Тейлор вздохнул и поднялся. Он пошел в душ, слегка покачиваясь на ходу. Там, уже немного придя в себя, внимательно оглядел себя в подсвеченное лампочками зеркало. Физиономия у него была чуточку оплывшая со сна, но, в принципе, довольно бодрая. Особенно если учесть, что за последние двадцать четыре часа он принял не менее трех литров водки.

Роджер полез под душ. Спустя полчаса он вышел из ванной уже вполне свежий и бодрый. Гортхауэр обнаружился в спальне. Он уже проснулся и теперь, как незадолго до этого Роджер, неподвижно смотрел за окно.

– Привет! – сказал ему Тейлор и в знак дружеского расположения хлестнул Гора джинсами по шее.

– Эй, ты, – рявкнул тот, перехватывая штаны, наматывая их на руку и подтягивая Роджера к себе.

Через несколько минут отчаянной борьбы барабанщик казался лежащим навзничь на кровати, над ним нависал Гортхауэр и старательно заворачивал ему руку за спину.

– Так нечестно, – заходился от хохота Роджер. – Я не могу, дай мне отсмеяться!

– Еще чего, – хохотал в ответ Гор. – Ты теперь мой пленник, что хочу, то и сделаю с тобой.

– А что хочешь? – переставая смеяться, спросил Роджер. Глаза у него раскрылись и стали еще голубее, чем обычно.

Вместо ответа Гортхауэр перевернул его носом в подушки и навалился на возлюбленного.

Когда они наконец оторвались друг от друга, несколько раз поменяв позиции и сменив несколько поз, последняя из которых показалась неподготовленному Роджеру особенно утомительной, было уже половина седьмого.

– Ого, – сказал встрепанный и бодрый Гортхауэр, глядя на часы. – Ты хочешь спать, Родж?

– Нет, – откликнулся Тейлор, старательно вытаскивая из шевелюры перышко. – Я хочу поразвлечься.

– Еще?! – деланно изумился Гор и вовремя уклонился от опускающейся на его затылок подушки.

– Нет, кретин! Я хочу куда-нибудь поехать!

– Ладно, – согласился Гортхауэр. – Я знаю одно местечко, здесь неподалеку.

– Опять бар для педиков? – спросил Тейлор подозрительно.

– Почему опять? – спросил Гор. – Я тебя туда когда-нибудь водил?

– Нет, – проворчал Тейлор, – зато Фредди нас только туда и таскал.

– Обычный бар, – успокоил его Гортхауэр. – Отличное местечко, красивые девочки, куча знакомых.

Тейлор согласился. Они наскоро натянули на себя одежду, поспорив немного о том, кто именно украсил джинсы Тейлора пятном машинного масла, и влезли в машину. Бар располагался за два квартала от дома Гортхауэра. Это было чистенькое и очень приличное на первый взгляд заведение. Однако публика, заходящая и выходящая из его стеклянных дверей, не оставляла у прохожих никаких сомнений в том, что, не будучи завсегдатаем, соваться сюда не следует. Гортхауэр уверенно пошел к бару, еще возле дверей обменявшись рукопожатиями с тремя угрюмого вида мужчинами. Тейлор следовал за ним, приняв свой самый суровый и самоуверенный вид и очень от этого хорошея. Посетители с интересом оглядывались на Гора, которой на этот раз пришел с умопомрачительным большеглазым красавчиком. Последний раз его здесь видели с роскошной высокой мулаткой. У гангстера были изысканные и разнообразные вкусы.

К ним тут же подскочил официант и, глядя на Гортхауэра преданными собачьими глазами, спросил, чего изволит заказать дорогой клиент. Как обычно?

– Да, – сказал Гор. – А ему – водки.

– Лимонной. – улыбнулся Тейлор обаятельно.

– Минутку.

Заказ появился тут же, и Гор, подозрительно оглядев стакан с бурбоном, сунул туда нос.

Тейлор хихикнул.

– Микроба поймал? – поинтересовался он ехидно.

– Не люблю непроверенные напитки, – непонятно объяснил Гор.

– Ага, то-то ты вчера пил портвейн с водкой и кока-колой.

– Я? – возмутился гангстер. – Никогда. А вот ты чуть не выпил растворитель. – (Хозяин яхты был художник-маринист.)

– Заливаешь, – с сомнением протянул Тейлор, который слабо помнил, что там было.

– Я тебя едва оттащил. И еще ты пытался лечь в койку с Агнесс, а ей в прошлом году полтинник стукнуло, – с удовольствием дразнил его Гор.

– Все ты врешь, – ответил ему Тейлор, глядя на гангстера с любовью. – Ты вообще все время врешь, я уже заметил.

Гор захохотал.

– Ладно, вру. Это был не растворитель, а джин, а девочке всего двадцать пять и она действительно ничего. Просто забавно, что ты ничего не помнишь и всему веришь. Доверчивый ты, бельчонок, – и гангстер потрепал возлюбленного по щеке. Тейлор сверкнул на него глазами.

– Совсем обнаглел, – проворчал он. – Люди кругом.

– Ну и хрен с ними, – беззаботно ответил Гортхауэр.

И тут в баре произошло некоторое смутное движение. В дверь вошел парень немногим старше Гора, тоже, видимо, итальянец, смуглый, черноволосый, с ужасным рваным шрамом на левой щеке. Его окружало несколько вполне накачанных парней в черных кожаных куртках. Парень оглядел бар высокомерным, агрессивным и почему-то несколько испуганным взглядом и что-то хрипло сказал бармену.

– Это еще что за птица? – осведомился ударник, прищурившись.

– Его зовут Тео, – ответил Гор, нехорошо усмехнувшись. – Он полный отморозок. Считает себя крутым.

– Понятно, – Тейлор пожал плечами и занялся водкой.

Тео еще раз обвел взглядом бар, уже сидя на высоком крутящемся стуле у стойки, и глаза его остановились на Гортхауэре. Тео действительно был отморозок. Он был из тех, кто тут же хватаются за нож и дерутся насмерть. Будучи довольно мелкой сошкой в Бронксе, он собрал вокруг себя банду отчаянных головорезов и даже пробовал наезжать на Мелькора, регулярно при этом получая по носу. Гора он не любил ничуть не меньше, чем неотразимого гангстера. Вдобавок ему понравился Тейлор.

Он, не отводя взгляд от лица барабанщика, что-то сказал окружившим его приятелям, и все заржали. Несколько голов со скабрезными ухмылками обернулись к Роджеру. У того на лице вспыхнул румянец, и раздулись крылья маленького носа. В таких местах, как этот бар, у Тейлора немедленно возникало желание подраться, которое активизировалось при малейшем к тому поводу. Гор положил ему ладонь на руку.

– Не стоит, – шепнул он. – Не связывайся с дерьмом.

Тейлор уселся покрепче на стул и опустил глаза в стакан. Шум в компании Тео не затихал, ржание становилось все громче. Наконец, заведя себя до того предела, за которым он не помнил себя, Тео вскочил и пружинистой походкой подошел к столику Гортхауэра и Тейлора.

– Привет, Гор, – сказал он развязным тоном. – Кого это ты притащил с собой? Это что, твоя новая девочка?

– Отвали, Тео, – спокойно произнес Гор, глядя куда-то мимо него. – Пойди, выпей за мой счет и успокойся.

– Я могу выпить и за свой счет, – Тео непроизвольно повысил голос, так что его слышали все вокруг. – А вот твоя красотка мне нравится. Пойдешь, потанцуешь со мной, милашка?

Тейлор посмотрел ему в глаза ледяным немигающим взглядом и ответил кратко и непечатно.

Тео пошел красными пятнами, шрам налился бурой венозной кровью.

– Как ты позволяешь своей шлюхе так разговаривать, братец? Она позволяет себе распускать язык в мужской компании?

Тейлор уже готов был ринуться в драку, он был оскорблен так, что покраснел ничуть не хуже Тео. Но тут его взгляд упал на Гора, и Роджер обомлел. Вне постели он видел своего любовника только в спокойном состоянии. Гор всегда был уверен в себе, расслаблен и держал себя в руках, как никто. Теперь на его бледных щеках вспыхнули два лихорадочных пятна, он улыбнулся ужасной, больше походящей на оскал крупного хищника улыбкой и сказал мягким мурлыкающим голосом: