Текст книги "Созвездие Грейнджер или Новый Мир (СИ)"

Автор книги: Kitty555

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Оставалось только вычислить, кто в магическом мире всё ещё имел кровь этого рода, пересекался или имел связь с его матерью, и Александр подозревал, что выйдет на личность своего отца. Провернуть все это из их дома, имея очень ограниченные связи с магическим миром, от которого его скрывали, мальчик не мог, и поэтому полностью намеревался заняться расследованием своего происхождения, когда поедет учиться. Озвученные матерью планы отправить его в школу за океан стали внезапной помехой, но Александр отнюдь не считал её непреодолимой. Давно уже поняв, что помешанных на своем происхождении волшебников в магическом мире намного больше, чем либерально настроенных, Александр не сомневался, что раскопать свою родословную ему с радостью помогут.

Известие, что планы изменились, и он отправляется в Хогвартс, обещало заметно облегчить задачу. Сын действующего министра магии рассчитывал попасть на Рейвенкло, вполне приемлемый для всех его целей факультет, где могли бы закрыть глаза на его сомнительное происхождение и ценить другие достоинства.

На Гриффиндор, факультет своей матери, Александр особенно не стремился, всё больше под влиянием портретов склоняясь к мысли, что Шляпа вообще когда-то отправила Гермиону туда, чтобы создать золотое трио, способное победить Лорда Волан-де-Морта. А о том, что у Шляпы порой бывали альтернативные мотивы для решений и распределяла она на факультеты, буквально, вытаскивая решение «из шляпы», Александр давно уже подозревал.

Оба портрета слизеринцев намекали, что создание Годрика Гриффиндора порой пользовалось отнюдь не логикой, а потом лишь обосновывало решения тем, что, мол, «хитрости или смелости в том или ином распределяем было больше». Только так можно было объяснить, что самая умная Ведьма за последние Мордред знает, сколько лет, Гермиона Грейнджер, оказалась на Гриффиндоре якобы благодаря решительности и отваге. Впрочем, как не раз говорил Снейп, это было только к лучшему: если бы Гермиона оказалась на факультете рассудительных и не общалась с потомственными «горячими головами», Поттером и Уизли, то ещё очень большой вопрос, победили бы они во второй магической войне.

В любом случае, Шляпа, похоже, даже не стала анализировать его склонности и черты характера. Его просто послали на Слизерин, более чем недвусмысленно намекая на принадлежность к древнему роду и кровь. Было немного обидно, что его ум элементарно проигнорировали, во всяком случае, поначалу, но очень скоро Александр, присоединившийся там к новообретенным друзьям, юному Малфою и младшему Поттеру, понял, что Шляпа вновь пользовалась известной только ей логикой.

Впрочем, если распределение Гермионы на Гриффиндор способствовало победе над Волан-де-Мортом, кто он такой, чтобы спорить с шляпой Годрика?! В конце концов, если бы целью было только следовать логике и не брать больше ничего в расчёт, Распределительную Шляпу бы создала Ровена Рейвенкло, а не Гриффиндор.

Ещё по прибытии в Хогвартс, Александр быстро узнал всё, что мог, о роде Блэк. Наследников по мужской линии у них не было, Скорпиус Малфой был последним, в ком текла кровь древнего семейства, и кто мог по законам магического мира претендовать на имя и титул. Технически, был ещё Тедди Люпин, Блэк по своей бабушке, Андромеде, но её изгнали из семьи и выжгли с фамильного гобелена, и Тедди наследовать Блэкам не мог. Несложная арифметика, пару взглядов в зеркало, созерцание колдующего над его и Скорпиуса палочками Люциуса – и наблюдательному Александру не нужно было даже задавать вопросы.

Его отцом был Драко Малфой. Открытие, к величайшему изумлению парня, его мир не перевернуло, несколько походов в библиотеку ответило на многие вопросы, пролив свет на факты биографии матери, которые в детстве от него умалчивались, и все встало на свои места. Гермиона бы никогда не пошла к семье Малфоев, особенно если учесть, что со Скорпом они родились в один день. Только одно оставалось непонятным: его мать явно своего бывшего однокурсника не то, что недолюбливала, просто на дух не переносила.

Отношение мужчины к ней было неясным, хотя Александр уже успел понять, что за последнюю декаду взгляд на мисс Грейнджер среди чистокровных поменялся практически диаметрально. В любом случае, обнаружив ответы на давно волновавшие его вопросы, Александр решил затаиться и ждать дальнейшего развития событий, мысленно поздравив себя с тем, что его план действий с точностью соответствует характеристике факультета змей. Впрочем, юный мистер Грейнджер быстро напомнил самому себе, что это и подход рассудительного и умного человека, а рваться сорви голову в сомнительные предприятия, подобно Гриффиндорцам, ему никогда не улыбалось.

Факультеты Хогвартса относились к нему слегка по-разному, но настороженно, если и не откровенно по-вражески – только Гриффиндор. Джеймс Поттер, Тедди Люпин, Хьюго Уизли – казалось, эти трое восприняли распределение сына Гермионы на персональном уровне. Особенно отрицательно к нему относился самый младший Уизли, но готовые помочь Слизеринцы быстро объяснили ему причины: Гермиона Грейнджер и Рон когда-то были помолвлены, но чуть больше, чем за полгода до рождения Александра, расстались. Мальчику не составило огромного труда вычислить, что явилось причиной разлада и расставания двух лучших друзей, впоследствии полюбивших друг друга. Похоже, больше в причине разрыва золотой пары не сомневался никто в волшебном мире тоже.

Хаффлпафф его буквально боготворил. Рейвенкло были немного разочарованы, но в принципе, наконец получили долгожданное и давно подозреваемое ими объяснение, почему самая умная ведьма не была распределена к ним. Победа над Волан-де-Мортом быстро перевесила обиду за факультет, а признания Шляпы, что проявивший себя, как лучший ученик их потока, Александр был отправлен на Слизерин благодаря слишком очевидной крови, умиротворило окончательно. В общем, вопреки своим собственным ожиданиям, Александр Грейнджер очень скоро обнаружил себя новым принцем Хогвартса.

На уроках традиций и этикета ни Александру, ни Скорпиусу Малфою по сути делать было нечего. Оба прекрасно осведомлённые обо всех нюансах манер, они избрали ходить на уроки, чтобы поддержать Альбуса Поттера. Наследник легендарного героя магического мира и Джинни Уизли, как и его старший брат, эти уроки посещать был обязан, а посылать его, буквально единственного Слизеринца, в логово Гриффиндорцев – они были слишком хорошие для этого друзья. Более того, как все Уизли, там в первых рядах восседал Хьюго, а об его особенно тёплых отношениях к слизеринцам ходили легенды.

Именно поэтому, ещё за пять минут до звонка, троица слизеринцев во главе с наследником одного из древнейших родов Англии, скромно устроилась на втором ряду. Малфой долго объяснял, что сидеть на первом ряду будет просто неприлично по отношению к Слизерину, а на последнем – к учительнице, как никак, являвшейся ему двоюродной бабушкой. Александр с доводами товарища полностью согласился, включая тираду про двоюродную бабушку, и все трое удобно расселились за партой, ожидая начала урока.

Хьюго нарисовался одним из последних, как всегда в окружении остальных не больно радивых сокурсников, уже практически после звонка и избрал усесться за последнюю парту, тем самым показывая свое отношение к предмету в целом и уроку в частности. Профессор Тонкс, покачав головой, сняла за опоздание причитающиеся баллы с Гриффиндора и спокойно начала урок. Впрочем, сегодня, к своему огромному удивлению, даже Скорпиус Малфой почерпал из её лекции много нового. Последние недели Андромеда строго придерживалась программы, и белобрысые двойняшки, как теперь называли «подозреваемых в братстве» в магическом мире, откровенно скучали.

Конечно, воспитанным в чётком соответствии с традициями и с детства дрессируемым по всем чистокровным законам, и Малфою, и Александру Грейнджеру уроки элементарного этикета были не в новинку. Но сегодня бывшая мисс Блэк рассказывала им о древних традициях восстановления рода по крови. Даже Александр, одним из хобби которого было часами просиживать в библиотеке над старинными книгами, подобными знаниями не владел, теперь растеряно поглядывая на Малфоя. Скорп тоже хмурился, явно узнавая новые детали, большинство же магглорождённых и полукровок откровенно скучало, точно зная, что им это явно не пригодится.

– Ты о подобном когда-нибудь слышал? – одними губами произнёс Александр, поглядывая на законного наследника Малфоев.

– Нет, но обряд попахивает тёмной магией, – через голову Альбуса, которому, естественно, добавить в дискуссию было нечего, проговорил Скорпиус. – Слишком много замешано на крови, а последняя часть обряда вообще напоминает жертвоприношение.

– Ну как же, тебе ли не знать про тёмную магию, Малфой, – раздалось над самым ухом ядовитое шипение Хьюго Уизли. Когда он успел переместиться за парту у них за спиной, никто из ребят не знал.

– А тебе, Уизли, не мешало бы знать хоть что-то, хоть какую-то магию, – не остался в долгу Скорпиус. – Всё-таки, и ты не магглорождённый. Оба родителя – чистокровные, в конечном итоге.

– Заткнись, – прошипел Хьюго, и Александр затылком почувствовал, как Уизли буквально прожигает его взглядом.

– А что, заткнись? Можно подумать, ты сам не любопытствуешь на досуге, досталось ли бы тебе при другом раскладе больше мозгов, – Малфой явно не собирался сегодня сносить оскорбления лёжа.

– Ну, что делать, если твой папаша оказался таким прытким, – Хьюго тоже не сдерживался.

– За обвинения без доказательств в мире магглов бьют морду, а в магическом вызывают на дуэль, – напомнил Скорпиус.

– Некоторых даже и при обвинениях с доказательствами отмазывают от Азкабана по полной, – Хьюго буквально навис у них над партой.

– И снова всё упирается в мозги, Уизли, которых тебе оказалось унаследовать неоткуда, – прошипел Скорп. – А уже о том, кто прыткий, а кто пыльным мешком пристукнутый и не видит дальше своего носа с рыжими веснушками, мы поговорим в другой раз. Можем ещё добавить дискуссию о качестве против количества и навыках.

– Да уж, ещё давай добавим и немного о верности, предательстве и слишком явных вещественных уликах, – не остался в долгу Хьюго. – Как и о белобрысом наследии, которое можно назвать лишь одним точным словом: наследил.

Малфой всем корпусом развернулся в сторону рыжего собеседника, явно намереваясь выхватить палочку. Альбус Поттер открыл рот несколько раз, но слова почему-то не появлялись на свет, наводя на мысли о всё том же уме и наследственности. Александр очнулся первым:

– Вообще-то, ребята, я сижу прямо здесь, рядом с вами, –холодно напомнил он.

– Прости, друг, мы тут немножко увлеклись семейными диспутами.

– Семейные диспуты будете выяснять не на моем уроке, – как будто из пустого воздуха, за спинами мальчиков материализовалась Андромеда, и теперь стояла прямо перед спорщиками, скрестив на груди руки и предупреждающе глядя на всех четырёх. Впрочем, за подобными разговорами, кто уже обращал внимание на учительницу?

– Что-то меня наводит на мысль, профессор, что как раз этот диспут и относится к категории обычаев и традиций магического мира, – Альбус Поттер хотел сказать это про себя, но слова сорвались с губ, хоть и на самой грани слуха.

Александр хмыкнул. Хьюго открыл рот и закрыл его вновь. Скорпиус молча смотрел прямо перед собой, словно к нему это всё не относилось. В результате, у всех четверых сняли очки, и поскольку трое из нарушителей порядка были Слизеринцами, факультету змей досталось больше. Александр и Скорпиус поджали губы практически с одинаковым выражением лица, и Альбус вновь не удержался:

– Ничего страшного, вы двое быстро наш минус наверстаете, да ещё с процентами. Просто, хотя бы на время следующих пары вопросов на уроках обращайте внимание на происходящее, и к концу урока наши «минус пятнадцать» станут «плюс пятьдесят»…

========== Глава 16 ==========

В детстве Александр Грейнджер прочитал любимую книгу Гермионы, история Хогвартса, от корки до корки и не один раз. Практически, историю школы волшебства и магии Великобритании он знал наизусть, плюс, слушал бесконечные рассказы матери о её наполненном приключениями детстве. Александр справедливо считал, что вполне осведомлён обо всех обычаях в школе, а также был уже готов к неминуемой неприязни Слизерина и Гриффиндора. Помнил он и о том, что оказавшись в Хогвартсе, Гермиона Грейнджер и её друзья фактически были предоставлены самим себе. Каково же было его удивление, когда в первые же выходные он обнаружил, что на самом деле это не так.

Родители учеников факультета змей околачивались в школе с завидным постоянством. Некоторые из них были членами попечительского совета, большинство периодически одаривало школу очередными пожертвованиям, и буквально все посещали своих чад. Более того, в правилах чистокровных аристократов было не только взять на ужин или ланч своего наследника, но и пригласить щедрое количество его товарищей. Именно поэтому, в первые же выходные Александр обнаружил себя нос к носу с самим Драко Малфоем.

Белокурый лорд, улыбаясь, появился в Хогвартсе по очередным делам попечительского совета, которыми теперь занимался вместо Люциуса, и закончив с ними менее, чем за час, нарисовался у входа в подземелье Слизерина. То, что Скорпиус был безумно рад видеть своего отца, Александра не удивило ничуть, он уже прекрасно знал, что Драко в отношениях с сыном придерживался линий, отличных от собственного отца, да и вообще воспитывал его совсем с другими приоритетами в мыслях. К чему Александр был не готов, это что младший лорд Малфой пригласит его самого и Альбуса к ним присоединиться.

Оба сына членов легендарной золотой троицы попытались вежливо отказаться, но Скорпиус быстро объяснил, что это практически устоявшиеся традиции и обычаи. Поначалу державшийся в стороне, Драко слушал сбивчивую речь своего сына, но заметив неуверенные выражения лиц его друзей, счёл нужным вмешаться:

– Александр, Альбус, я прекрасно все понимаю, но смею вас обоих уверить, что приняв моё предложение вы не предаёте своих родителей. Напомню, что все наши несогласия остались далеко в прошлом, и смею надеяться, что ни мадам министр, ни начальник Аврората больше не держат ко мне неприязни или ненависти. Просто, на Слизерине одной из ваших целей должно быть создание нужных связей и отношений на будущее, в чем вы очень скоро убедитесь, когда вас будут постоянно приглашать родители сокурсников. Мне кажется, я мог бы немного помочь вам освоиться на этом факультете, поскольку ни один из ваших родителей через подобное никогда не проходил.

Александр согласился первым. Конечно, сблизиться со старшими Малфоями в его планы как таковые не входило, но как и все мальчики, выросшие без отцов, определённое любопытство в отношении мужчины, непосредственно виновного в его появлении на свет, у юного мистера Грейнджера было. Альбус, которого на Слизерин определили тоже за определённые черты характера, а не просто так, не заставил себя долго упрашивать. Именно поэтому, уже через четверть часа, наскоро прихватив мантии и собравшись, все трое мальчиков шагали в Хогсмид, откуда они должны были отправиться на ланч вместе с Драко.

Драко Малфой оказался совсем не таким, каким Александр его себе представлял. Да, отец был высокомерным, сдержанным и хладнокровным, но в его направленном на Скорпиуса взгляде Александр замечал лишь нескрываемое тепло и любовь. Самого Александра он о многом расспрашивал, но мальчик, настороженно ожидавший вопросов о матери, их так и не услышал. Казалось, школьного недруга Гермионы интересовали только факты, относящиеся к жизни Александра. Но больше всего юного мистера Грейнджера удивил вопрос об окклюменции.

Непринуждённо, практически невзначай, Драко поинтересовался, если сын министра магии уже начал развивать свои ментальные таланты. Мысленно усмехнувшись, что наличие этих самых талантов Малфой воспринимал, как данность, тем не менее, Александр кивнул:

– Меня учили теории с шести лет, с практикой было немножко сложнее, но мама объяснила некоторые азы. Вообще-то, ментальные науки – не её конёк, хотя ей самой защиту поставили очень чётко. А её крайне организованный мозг одолеть нелегко, но обучать она практически не может.

– Что я слышу, наконец нашлась единственная вещь в магическом мире, которая блистательной мисс Грейнджер дается не сходу! – не удержался Драко, но тут же насторожившийся Александр моментально расслабился. В голосе отца не было ни капли насмешки, сарказма или издевательства. Наоборот, только нескрываемое уважение и восхищение. Сглотнув, Александр сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил:

– Мама обещала, что попросит профессора Андромеду Тонкс. Когда-то, та учила её саму, и Андромеда обладает вполне обширными познаниями и способностями.

Малфой старший кивнул и мягко проговорил:

– Я собирался продолжать заниматься ментальной техникой и упражнениями со Скорпиусом и буду счастлив, если вы двое примите моё приглашение тренировать и вас. Насколько я знаю, склонность к ментальным наукам в роду Поттеров никогда не доминировала, но мне доподлинно известно, что твоему отцу, Альбус, она когда-то бы далеко не помешала, – Драко говорил вполне доброжелательно и без всякой задней мысли, теперь обращаясь к Альбусу. В принципе, он был прав: многие считали, что именно отсутствие этого навыка стало трагичным для Гарри, а на тему, почему Дамблдор никогда не обучал своего протеже, в магическом мире Англии ещё долго задавались вопросом.

Александр знал, что преданный Северус Снейп продолжал отказываться думать о легендарном директоре Хогвартса отрицательно или сомневаться в его намерениях. Даже после того, как перед смертью столкнулся с его альтернативными мотивами нос к носу и должен был понять, что «великий светлый» был порядочным манипулятором, и сам Снейп попал под раздачу не меньше, чем другие.

В любом случае, портрет бывшего профессора зельеварения продолжал защищать своего руководителя даже после смерти и утверждал, что Альбус Дамблдор просто не мог предусмотреть необходимости обучения Гарри, и плюс, Поттер был абсолютно не способным учеником. К удивлению Александра, Гермиона Грейнджер в ответ парировала, что если бы они начали с Гарри заниматься значительно раньше, то и результатов бы добились намного лучших.

– Даже начни они на первом курсе, каким-нибудь образом это завуалировав, и то могли бы преуспеть. Хотя, начинать надо намного раньше, лет в шесть или семь. В принципе, мне бы тоже это очень не помешало, хотя до сих пор не понимаю, зачем применять круцио, если можешь элементарно прочесть мысли. Учитывая, как мало семей обучает детей ментальным искусствам.

– А вот это как раз вас удивило бы, моя дорогая мисс Грейнджер, но на самом деле, большинство чистокровных своих наследников учит. Ну, может, кроме Поттеров и Уизли, но те просто считаются неспособными, а зря. Впрочем, если вы любопытствуете насчёт небезызвестного нам обоим Темного Лорда и его Чёрной леди, то Том и Беллатрикс просто были порядочными садистами, как, впрочем, и многие другие их соратники, – как всегда добавил в дискуссию полезную почву для размышлений портрет бывшего директора Блэка.

– Плюс, круцио ослабляет ментальные барьеры и выведывать информацию намного легче. Более того, когда читаешь мысли очень искусных менталлистов, никогда не знаешь, что ты оттуда выуживаешь. Например, Тёмный Лорд когда-то очень сильно недооценил мои собственные способности, это позволило мне пользоваться его маленькой ошибкой на протяжении многих лет, – мягко заметил Северус Снейп.

Тогда, если признаться по чести, Александра не удивили ни нескрываемая ирония Блэка, ни незыблемая преданность Снейпа. Удивили сомнения в голосе матери. Почему-то, Александр свято верил, что Гермиона Грейнджер своего бывшего директора боготворит и во всех его намерениях абсолютно не сомневается, но оказалось, что это далеко не так. Наверное, мать всё-таки слишком умна и обладала завидным аналитическим умом, слишком логичным и постоянно анализирующим ситуацию, для слепой преданности. Особенно если учесть, что детство давно прошло, юношеский максимализм тоже, а жизнь преподала свои уроки.

Точно так же сейчас Александра удивили слова Драко Малфоя… В принципе, он утверждал вещи, аналогичные Гермионе. Именно поэтому Александр решительно кивнул в знак согласия, через мгновение к нему присоединился Альбус. Что ж, сыну Гермионы Грейнджер предстояло узнать своего отца намного ближе, чем он когда-либо мечтал.

***

Когда Гарри Поттер получил с утренней почтой вежливое, но настойчивое приглашение явиться в Хогвартс и встретиться с деканом Слизерина, начальник Аврората хорошенько стукнул головой о стол. Конечно, гордому отцу Джеймса Сириуса Поттера было не привыкать получать подобные приглашения, с Невиллом Лонгботтомом, деканом Гриффиндора, они регулярно имели удовольствие встречаться чуть ли не каждую неделю, но от среднего отпрыска Гарри такого не ожидал. Александр тоже не производил впечатление сорвиголовы, а Скорпиус был слишком Малфой, чтобы открыто вляпаться в неприятности. Таким образом, вопрос стоял ребром: чего там натворило очередное пересечение горячей крови Поттеров и Уизли?

Прибыв в Хогвартс в назначенное время, Гарри был ещё больше шокирован, когда в кабинете декана, Блейза Забини, столкнулся нос к носу с Гермионой Грейнджер. Министр магии, закинув одну ногу на другую, уже сидела напротив тщательно пытавшегося держать себя в руках Блейза, нетерпеливо постукивая пальцами по поверхности стола.

– Мадам министр, мистер Поттер, благодарю вас, что согласились встретиться со мной, – поднимаясь на ноги, с улыбкой проговорил Блейз. – Могу ли я вам что-нибудь предложить, кофе, чай, что-нибудь покрепче? – Наверное, выражение лица Гарри говорило о многом, потому что последнее предложение было адресовано прямиком ему.

– А что, в этот раз мне сразу понадобится «что-нибудь покрепче»? Потому что у Лонгботтома в кабинете уже стоит огневиски с моим именем на нём.

Гермиона хмыкнула, закатив глаза, Забини в шоке встретил взгляд начальника Аврората, после чего нервно сглотнул. В принципе, его решение пригласить бывших сокурсников, своих непримиримых соперников и нынешних министра магии и начальника Аврората, а по совместительству родителей двух достаточно достойных учеников своего факультета, далось ему нелегко. Но, хорошенько всё обдумав, декан Слизерина и преподаватель зелий решил, всё-таки, поговорить с обоими, и первым донести информацию до сведения Грейнджер и Поттера, не рискуя пустить на самотёк и позволить им узнать новости из других источников. И хотя портрет Снейпа, с которым он не преминул посоветоваться, хмыкнул и пожал плечами, заявив, что это излишне и абсолютно не обязательно, мистер Забини решил не рисковать. И Гермиона, и Гарри давно уже не производили впечатление людей, которыми можно играть или манипулировать, впрочем, они никогда не производили такое впечатление, и поэтому, несмотря на всю свою преданность Малфою, Блейз счёл нужным сообщить обо всём бывшим одноклассникам.

Конечно, Снейп был прав: ничего из ряда вон выходящего или несоответствующего вековой практике на факультете Драко Малфой не совершил. Здесь испокон веков поощрялось создание ранних связей, родители регулярно навещали своих отпрысков и зачастую забирали их на несколько часов, а порой и на денёк – другой, вместе с друзьями или потом уже потенциальными супругами. Ничего особенного в этом не было, правда, было несколько но… Обычно, родители всех сокурсников прекрасно общались между собой, отлично ладили, доверяли друг другу, и никаких недоразумений никогда не возникало.

Сам Блейз далеко не раз и даже не два куда-нибудь отправлялся с Люциусом или старшим Ноттом, как и с родителями многих других своих товарищей, но вот Гермиона и Гарри о подобной практике не то, что не знали, но даже не подозревали, и более того, разговор шел о Драко Малфое и Александре. Кто знает, как могла отреагировать Грейнджер. Поттера он пригласил, если уж совсем положить руку на сердце, за компанию.

Меж тем, Гарри Поттер явно ожидал ответ, хотя, было очевидно, что особенно не волновался, но молчать далее Блейз считал неприличным. В конце концов, это он просил их о встрече, а значит, должен был как минимум заготовить речь.

– Нет, нет, мистер Поттер, ничего ужасного не произошло, Вам совсем не понадобится ничего приглушающее чувства или желание разнести мой кабинет в прах. Просто, я хотел вас поставить в известность о некоторых практиках на факультете Слизерин, о которых, я подозреваю, вы не были ранее осведомлены.

Гермиона Грейнджер заметила, как за его спиной закатил глаза портрет Северуса Снейпа. Не укрылась подобная деталь и от наблюдательного начальника Аврората. Оба молча кивнули, теперь сгорая от того самого любопытства, коим и славилось золотое трио, а Блейз принялся в осторожных выражениях объяснять внутреннюю динамику и негласное правило факультета Слизерина.

Очень скоро Гермионе стало предельно ясно, что единственная причина, по которой их позвали – новый профессор зельеварения и свежеиспеченный декан боялся её ярости, когда мать Александра узнает, с кем постоянно проводит время её сын. Впрочем, Гермиона Грейнджер уже давно была прежде всего не отчаянной и прямолинейной Гриффиндоркой, а достаточно умелым политиком, и поэтому, всласть насладившись речью слизеринца, который слишком очевидно провёл довольно много времени, тщательно подбирая слова, наконец, спокойно кивнула:

– Я совершенно не против, чтобы Александр имел возможность испытать все истинные возможности, которые может предложить ему Слизерин. Если возникнут какие-либо сложности, поверьте мне, я разберусь с ними сама. И думаю, что господин Поттер тоже будет не против, если его сын будет иметь возможность общаться с семьями однокурсников.

Гарри, тоже с любопытством наблюдавший за происходившим в кабинете скользкого Слизеринца, который ещё с детства привлёк его внимание именно тем, что умудрялся, особенно не выделяясь, угождать практически всем и никому не перейти дорогу, спокойно кивнул в знак согласия. Очень скоро оба бывшие Гриффиндорца, которые, как теперь было известно, вполне могли когда-то оказаться и на совершенно других факультетах, покинули кабинет мистера Забини, но перед тем, как закрыть за собой дверь, успели стать свидетелями насмешливого голоса профессор Снейпа:

– Вы же в курсе, мистер Забини, что они оба просто наслаждались представлением. Мисс Грейнджер только что попкорн не наколдовала, хотя мистер Поттер явно ожидал корзинку.

– Что не наколдовала? Какую корзинку? – раздался в ответ обескураженный голос нового декана Слизерина, и оба бывших Гриффиндорца представили, словно наяву, как Снейп в очередной раз насмешливо закатывает глаза. Как только за ними закрылась дверь, Гермиона и Гарри прыснули от смеха.

========== Глава 17 ==========

Гермиона Грейнджер никогда не была легкомысленной особой и всегда воспринимала вещи вполне серьезно, когда видела, что ей пытаются объяснить что-то важное. Покинув кабинет Забини, они с Гарри позволили себе немного повеселиться за его счёт, но слова декана Слизерина не пропустили мимо ушей. В тот же вечер, вместе с Джинни они уже сидели в гостиной комнате в доме Гермионы, обсуждая новость. В принципе, ничего удивительного в том, что подобные традиции существовали, но были им не знакомы, Гермиона и Гарри не находили. Родители Грейнджер были магглы, Поттер и Лонгботтом – сироты, Уизли явно отдыхали от своих отпрысков, когда те были в школе – о каких приглашениях, обедах и ланчах могла идти речь?

Теперь, задумавшись, они видели, что самое близкое, что они имели к так называемому созданию будущих отношений, связей и приглашениям будущих супругов – это гостеприимство Уизли на каникулах, которых ребята в тот момент воспринимали, как приёмную семью. Смущенно отводя взгляд, Джинни Уизли призналась, что гостеприимство Молли по отношению к Гермионе и Гарри можно было воспринимать именно так: в магглорождённой волшебнице Молли видела будущую невестку. После, они имели виды и на Гарри.

Переглянувшись и в который раз подивившись, насколько они ничего не знали о традициях мира, в котором оказались, Гарри и Гермиона согласились на одном: им следует включиться в эти традиции. Мистер Поттер планировал пригласить друзей Альбуса поиграть в квиддич на заднем дворе старинного дома Блэков на Гриммо 12, где он давно уже обнаружил зачарованное от магглов пространство. Презрительно поморщившись, Кричер неохотно подтвердил, что именно для таких целей заколдованное чарами расширения пространства и невидимости место и существовало.

Тем временем, Гермиона с интересом наблюдала за своими эльфами, а Тинки и Кричер, переминаясь с ноги на ногу и сверкая глазами, прижимали уши и зажимали себе рот. Уже привыкшей к поведению своих домашних эльфов, Гермионе не составило большого труда догадаться, что оба просто сгорают что-то ей сказать, но в присутствии её гостей считают подобное поведение невиданной дерзостью.

– Ну, говорите уже, чего там, – Гермиона жестом пригласила обоих «домочадцев» присоединиться к разговору.

– Кричер и Тинки хотят, чтобы госпожа знала, они оба в старые времена помогали леди своих домов устраивать подобные приемы для друзей из школы. Тинки и Кричер сочтут за честь приготовить сколько угодно обедов и ужинов для юных друзей хозяина Александра, а также игры и развлечения.

Гермиона буквально прикусила себе язык, чтобы не напомнить обоим слишком загоревшимся идеей инициативным созданиям, что некоторые «забавы» их прошлых воспитанников она отнюдь не поощряет, например, похищения магглов и издевательства над ними. Впрочем, ей показалось, что Гарри буквально прочёл её мысли, потому что вдруг усиленно заинтересовался своим стаканом с виски, хоть так и не осмелился сделать глоток, явно опасаясь подавиться.

Впрочем, первый же обед для друзей Александра прошел на удивление гладко. Сияющие от гордости, Кричер и Тинки прислуживали за столом, а юные гости Александра не могли сдержать слишком очевидного удивления: у мадам министра был не один, а сразу двое домашних эльфов. Правда, оба носили одежду, сшитую ими самими, а у Тинки на шее даже красовались яркие бусы. В какой-то момент, Александр прояснил для друзей, что оба эльфа в принципе свободны, но работают в их доме с его рождения, и если наследники других благородных семей и удивились, то виду не подали.

Одним словом, обед прошёл на славу, и хотя в этот раз кроме Альбуса и Скорпа, Александр пригласил ещё одного мальчика, как ни странно, юного Нотта, уже через несколько дней он, смущаясь, спросил у матери, когда она собирается проводить следующий обед. Как оказалось, желающих быть приглашенными в дом министра магии было довольно много, и Гермиона, мысленно отметив, что ещё не так давно деды всех этих желающих с удовольствием бы выпустили ей всю грязную кровь, а отцы и матери упорно не замечали в школе, всё-таки согласилась.