Текст книги "Созвездие Грейнджер или Новый Мир (СИ)"
Автор книги: Kitty555
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
– С удовольствием, лорд Малфой, – в тон ему пропела Гермиона, заученной походкой следуя за Люциусом.
Остальные пары расступились, послышались аплодисменты, и Гермиона сконцентрировалась на этикете танца. Сделав шаг назад, Люциус отпустил её руку и поклонился, дожидаясь ответного реверанса. Мадам министр не заставила себя долго ждать, согнув колени на чётко обусловленную этикетом глубину. Достаточно низко, чтобы не быть сочтенной непочтительной, но недостаточно низко, чтобы сказаться чрезмерно подобострастной. Лорд Малфой удовлетворённо кивнул, сделав шаг к ней и принимая исходную позицию, а потом закружил её в вальсе.
В прошлом, Гермиона обычно избегала подобных светских раутов, но в тех редких случаях, когда ей приходилось танцевать с чистокровными аристократами, всегда не переставала дивится их умению и грации. Впервые она заметила это качество чистокровных, кружась в вальсе волшебников с Виктором Крамом, ещё тогда подивившись, насколько Крам превосходит в умении, скажем, Рона или Невилла.
Конечно, наблюдательной девочке не составило долгого труда сопоставить факты и предположить, что все аристократы, как правило, отсылали своих отпрысков на обязательные уроки танцев. Когда Александру исполнилось пять лет, мисс Грейнджер сделала то же самое: записала его на бальные танцы. Ровно как и на уроки фехтования и верховой езды, которым наследники древних родов тоже все без исключения подвергались с юного возраста. Напомнила Гермиона об этих деталях и Джинни, но бывшая мисс Уизли пренебрежительно отмахнулась от неё.
Вот и сейчас, министр магии без труда отвлеклась, отдаваясь во власть умелых, сильных рук партнёра и его чувства такта. А Люциус действительно был идеальным партнёром, который уверенно кружил её по залу. Гермиона, к своему огромному изумлению, просто следовала за ним. Впрочем, за последние несколько месяцев она научилась доверять патриарху рода Малфоев, чем удивляла себя в первую очередь.
Мысленно девушка усмехнулась: если она позволяла Люциусу накладывать ограничивающие заклинание на свою палочку, потом отбиваясь от далеко не самых приятных проклятий во время тренировочной дуэли, то не довериться тому же мужчине вести себя в танце было по меньшей мере, нелогично.
Когда вальс закончился, Люциус галантно поклонился ей, и молодая женщина ответила изящным реверансом. Лорд Малфой удовлетворённо кивнул, явно отметив, что магглорождённая волшебница теперь кланялась по всем традициям мира магов, одним из свидетельств чему было, что при поклоне Гермиона не опускала ресницы, как учили не магических барышень. Настоящие колдуньи никогда не опускали глаз, испокон веков зная, что волшебник может этим воспользоваться, чтобы наложить на неё заклинание подчинения.
Интересно, кто научил её всем тонкостям и аристократическим заморочкам, которыми больше не обладала даже половина чистокровных волшебниц? Самым явными кандидатами на роль учителя были Андромеда Блэк или бывший директор Хогвартса, Ниджиллиус, чей портрет давно обитал на стенах резиденции мадам министра.
В любом случае, были ли её наставниками волшебники из рода супруги Люциуса, или дрессировкой магглорождённой занимался персональный эльф леди Вальбурги Блэк, Кричер, которого даже лорд Малфой считал несносным, результат превзошёл все ожидания. Гермиона Грейнджер, как, впрочем, и её сын, теперь являли собой картину безукоризненного светского лоска.
Поблагодарив мадам министра за танец, Люциус уже собирался проводить молодую женщину к её креслу, когда возле них материализовался Драко.
– Отец, не позволишь ли одолжить мадам министра на следующий танец? – вежливо улыбаясь и протягивая Гермионе руку, Малфой-младший склонил голову в лёгком поклоне.
– Отнюдь, – тут же улыбнулся его отец. – Мне кажется, что не давать мадам министру скучать сегодня входит в наши основные обязанности, как хозяев вечера.
Развернувшись на каблуках, Люциус спокойно отошел в сторону, а Гермиона нахмурилась и подняла глаза на его сына.
– Серьезно, Малфой? Уверен, что сначала не хочешь выпить чего-нибудь?
– Имеешь ввиду, покрепче или для храбрости? Потому как ни в том, ни другом не нуждаюсь, – Драко упорно держал на лице маску учтивой вежливости.
– Имею ввиду, оборотного, – Гермиона, не мигая, смотрела в самые зрачки мужчины, но наследник рода Малфоев и не думал теряться или отводить взгляд.
– Грейнджер, можно небольшое уточнение? – он насмешливо прищурился, теперь просто олицетворяя заинтересованность. – У тебя претензии к самому процессу или результату? Потому как, похоже, результатом мы оба можем гордиться, это не только я так считаю, да и процессом, помнится, ты была вполне удовлетворена и не жаловалась. Но если что не так, ты говори, в следующий раз обязательно учту все отзывы и пожелания.
Гермиона уже открыла было рот, чтобы разразиться весьма длительный и богатой на эпитеты тирадой по поводу его шансов следующего раза, которые по её скромным подсчётам падали где-то между «никогда» и «когда ад вымерзнет, а поросята полетят по небу», но в этот момент заиграла музыка, и не говоря больше ни слова, Малфой решительно притянул её к себе:
– Давай не будем делать сцену, ты в конце концов министр магии, и на нас сейчас все смотрят. Включая штук десять репортёров с колдокамерами наготове. Уверен, что они все ждут-не дождутся, чтобы осветить ситуацию во всех утренних выпусках. А учитывая, что с моим отцом ты танцевала без каких-либо возражений и слишком очевидно находила ваш вальс не затруднительным для себя, они очень быстро заключат, что проблема или во мне, или в танго. Поскольку, все знают, что со старшим Малфоем у тебя проблем нет, то, естественно, сделают логический вывод, что ты просто не умеешь танцевать танго.
– Ну, конечно! Проблема именно в моем умении танцевать танго, – прошипела Гермиона, закатив глаза.
– Вот и я думаю, что со страстностью у тебя трудностей быть не должно, – легко согласился Малфой. – Или, я неправильно помню?
– Ты несносный, неугомонный, наглый Хорёк, – Гермиона растянула губы в точной копии улыбки Малфоя, выдыхая слова, даже не шевеля губами. Или, она посылала прямо в его мозг? На этой стадии Драко уже был далеко не уверен, но в следующий мгновение, женщина сделала первое па и их танго началось…
***
– Быть может, им лучше уединиться? Потому что у меня такое чувство, что через девять месяцев после таких танцев мы дождёмся ещё одного внука, – мягко проговорила Нарцисса на ухо супругу, наблюдая за движущимся в страстном танго сыном и мадам министром магии Великобритании.
– Думаю, что если это будет девочка, то очередь из желающих добавить её на своё фамильное древо выстроится ещё с момента зачатия. – Люциус пригубил шампанское, самодовольно прищурившись. – Поскольку о результатах их, так сказать, «музыки и танцев» вместе среди аристократии уже ходят легенды. А строгие приверженцы идей чистоты крови вымерли, как те самые пресловутые маггловские мамонты вместе с Тёмным Лордом.
– Да уж, я тоже выслушиваю намёки от всех близких и не очень подруг. Не забрасывает удочки только ленивый, – Нарцисса насмешливо тряхнула безупречными волосами и пригубила шампанское. – Благо, теперь все в высшем свете считают, что шансы породниться с нами на данный момент удвоились.
– Ну, из того, что я слышал, а я уже, естественно, слышал, Александр заглядывается только на очень умных и красивых.
– Что, конечно же, неудивительно, – в тон ему пропела Нарцисса, закатывая глаза.
– Конечно же, – легко согласился с супругой Люциус. – Что намного более забавно, Александр в основном смотрит только на чистокровных.
– Скажи ещё, его внимание уделяется исключительно Слизеринкам, – леди Малфой хмыкнула.
– Нет, он ещё поглядывает на девушек с Рейвенкло, – равнодушно заметил Люциус.
– Одним словом, он унаследовал вкус своего отца, за исключением пунктика деда? – Нарцисса уже не скрывала улыбку.
– Скорее, уж исключительно деда, моя дорогая, – подмигнул ей муж.
– Льстец, – прищурилась Нарцисса, но осталась явно довольна комплиментом.
– А если вкус в женщинах своего отца, то похоже, портрет твоего предка или домашний эльф мадам министра тоже не остались не у дел.
– Она на самом деле взяла к себе Кричера? Эту несносную обезьяну даже я с трудом переношу, – покачала головой Нарцисса.
– Мисс Грейнджер слишком быстро прощает обиды, если ты меня спросишь, а эльф Вальбурги в лепёшку готов размазаться, но будет служить наследнику рода Блэк. Ведёт себя уже одиннадцать лет, как шелковый, хоть к ране прикладывай.
– Надо же, – Нарцисса усмехнулась. – А самое главное, Тётушка бы в гробу волчком завертелась, если бы только узнала.
– Её портрет, похоже, уже уведомили. Не иначе, Поттер позлорадствовал.
– Теперь Банши на Гриммо 12?
– Да нет, она уже успокоилась. Похоже, даже леди Блэк понимает, что других претендентов на имя её рода нет, времена изменились.
– Просто вечер чудес, – Нарцисса пожала плечами и обернулась к супругу. – Пригласишь на танго? Или мне ждать белого танца?
– Белого танца, мисс Блэк? Это явно не для вас, – Люциус многозначительно приподнял бровь и протянул руку супруге. – Позволите, леди Малфой?
– Думала, вы никогда не пригласите, лорд Малфой, – в тон пропела Нарцисса и положила пальцы в протянутую руку мужа.
***
Гермионе казалось, что в танго она вложила всю злость, всё раздражение, всю боль, которые накипели за последние одиннадцать лет. Каждое движение молодой женщины было отточено, словно кинжал, которые в изобилии метали её всегда тёплые, шоколадные глаза в направлении своего партнёра. Каждый шаг, каждое до миллиметра просчитанное движения пальцев руки, бедра, идеально вытянутых носков лёгких туфель, все должно было показать, насколько Малфой вызывает у неё лишь раздражение.
Правда, где-то к середине своего выступления, мисс Грейнджер уловила несколько изумлённых взглядов, направленных на их пару, и до воспалённого сознания начало доходить, что все вокруг видели отнюдь не раздражение и злость. Слегка отрезвев, Гермиона пробежалась глазами по залу и с изумлением обнаружила, что кроме них по танцевальному полу сейчас движется лишь несколько пар.
Люциус и Нарцисса Малфой, по мнению девушки не уступавшие в навыках самым лучшим профессиональным танцорам, двигались неподалёку, но даже их идеально отточенный танец не мог перетянуть внимание зрителей на себя. Что уж говорить о неловко шагающих в противоположном углу Гарри и Джинни! Чета Поттеров, явно пытавшаяся отвлечь огонь на себя, на самом деле была зрителями даже не замечена. Мысленно Гермиона отругала себя, что устроила шоу, достойное маггловского попкорна, но перехватив устремлённый на себя взгляд Малфоя, осознала, что Драко тоже воспринимал её выступление ни как что иное, как страсть.
Постепенно, в раскалённом сознании начали мелькать и другие открытия, например, ощущение приятного тепла его сильных пальцев на своей спине, касавшихся её достаточно уверенно, но в то же время необыкновенно нежно. Предательское тело услужливо подбросило образы их единственной ночи вместе, точнее, раннего вечера, плавно перетекавшего в ночь и даже предрассветные часы утра.
Как же тщательно мисс Грейнджер скрывала все эти годы от самой себя, что по сути должна была бы заподозрить намного раньше: с её милым, но неуклюжим Роном Уизли в ту ночь было что-то не так. Никогда ещё друг детства и жених не был так нежен и исступлённо страстен, никогда ещё не брал её, словно в последний раз, доводя до полного изнеможения и наслаждения.
Никогда ни раньше, ни потом не было ей так хорошо. В ту ночь Гермиона логично предположила, что Рон либо выпил чего-то уж слишком бурлящего кровь, либо где-то что-то подслушал в качестве совета. В любом случае, девушка была совершенно не против, а накрытая волнами оргазмов, вообще мало что соображала логически. Возможность поразмыслить появилась позже, когда вдруг оказалось, что сама не зная, мисс Грейнджер изменила будущему супругу. Вот тогда-то сознание и услужливо подкинуло ей образы самой лучшей ночи в её жизни, словно насмехаясь над своей излишне логичной хозяйкой, которая упустила такие очевидные факты.
Впрочем, в последующие годы Гермиона тщательно пыталась не думать о сильных, нежных руках, горячих, требовательных губах и умелых движениях, подаривших ей в ту ночь неземное наслаждение. Как и пыталась не пускать в свое сознание мысли о том, что самым нежным, самым страстным, самым умелым, да что греха таить, самым любящим мужчиной в её жизни оказался Драко драклов Малфой, в объятиях которого она, совершенно того не подозревая, провела во всех отношениях незабываемую ночь. А ещё, он подарил ей сына, появление которого она поначалу рассматривала, как разрушившее надежду на личное счастье, но очень скоро осознала, что это лучшее, что могло быть в её жизни.
Сейчас же, кружась в танце с Драко, девушка не могла изгнать из мыслей так старательно подавленные воспоминания. Почти машинально, Гермиона проверила ментальные барьеры, абсолютно справедливо опасаясь, что Малфой может прочесть её мысли, и тогда уж насмешек не оберёшься. Но Драко казался задумчивым, словно и сам плавал на тёплых волнах памяти, а в его всегда холодных, нечитаемых глазах Гермиона не могла рассмотреть ничего, кроме бесконечной нежности и грусти.
Впрочем, министр быстро прогнала все свои сомнения прочь, мысленно натягивая на лицо маску вежливого, светского безразличия, которым мог бы гордиться даже её требовательный учитель, самый большой сноб из всех известных ей аристократов, которому никогда просто невозможно угодить, бывший фамильный эльф Блэков, Кричер.
Наконец, отзвучав последними аккордами, танго окончилось, и с сожалением выпустив из пальцев сжимаемое им в заключительном па танца бедро партнёрши, Драко сделал шаг назад и галантно поклонился.
– Благодарю вас за танец, мадам министр, – заученным, тренированным и отточенным светским тоном произнёс молодой мужчина, вновь тщательно скрывая глубоко внутри любые вырвавшиеся на поверхность эмоции, и вежливо дотронулся губами до её пальцев, которые все ещё сжимал в своей ладони. Впрочем, прикосновение обожгло кожу лишь на несколько тщательно просчитанных светскими приличиями мгновений, и исчезло прежде, чем девушка могла воспротивиться. В любом случае, Гермиона лишь склонила голову в вежливом поклоне и позволила бывшему однокласснику увести её из круга танцующих, поспешно схватив бокал прохладного шампанского с подноса услужливого эльфа, и одним махом осушила его до дна.
========== Глава 22 ==========
Захлопнув за собой дверь в спальню, Драко устало прислонился лбом к стене. Тело всё ещё помнило её прикосновения, руки ощущали тепло желанной кожи, а её дыхание горело на лице, как в те моменты, когда их губы были так близко друг к другу в танце, что казалось, стоит слегка наклонить голову, и он сможет украсть такой желанный, долгожданный поцелуй. Отчаянно рванув рукой узел галстука, Драко расслабил внезапно ставшей петлей на шее привычный предмет гардероба, срывая его с себя вместе с рубашкой. Пуговицы перламутровым дождём рассыпались по паркету, но Драко даже и не думал их собирать или возвращать на место. Пусть потом разбираются домашние эльфы, а ему срочно нужна разрядка.
С Асторией они уже не жили вместе, как муж и жена, достаточно долго. Болезнь супруги прогрессировала с ужасающей скоростью, и ни целители, ни зелья, которые он сам готовил под руководством портрета Северуса Снейпа, больше были не в силах помочь. Нет, Драко никогда не любил свою жену, но относился к ней с симпатией и искренним уважением.
Мужчине и в голову не приходило принуждать практически умирающую супругу к интимным отношениям, хотя, Драко подозревал, что никакого принуждения бы не понадобилось. Астория сама всегда с готовностью проявляла в постели инициативу, добровольно подчиняясь мужу, что бы ему в голову ни пришло попросить. Да и сама инициировала близость отнюдь не редко.
Впрочем, с тех пор, как в их жизни вновь появилась Гермиона Грейнджер, его жена начала вести себя слегка отстраненно. Драко подозревал, что его леди Малфой прекрасно осознавала, что только её чистокровность и идеальное соответствие образу хозяйки Малфой-менора стали причиной их брака. Знала ли она, кого супруг любит все эти годы? Кого постоянно мысленно видит перед собой, когда, неизменно прикрыв глаза, исполняет свой супружеский долг?
Впрочем, чаще всего Драко брал её сзади, так было легче представить на месте Астории Гермиону Грейнджер. Когда он в первый раз предложил новобрачной изменить в постели причёску, холодно процедив, что ему больше нравится сжимать в руках кудряшки, или, по крайней мере, пышные, волнистые волосы, Астория ему ничего не ответила.
Они тогда сидели за завтраком, всего лишь после второй или третьей своей близости, и хмурившийся после неудовлетворительной с его точки зрения ночи, Драко раздраженно швырнул на стол безупречно накрахмаленную салфетку, отодвигая в сторону едва тронутый завтрак и поднимаясь с места. Уже у самых
двери, он приказал Астории, точнее, тогда ему казалось, предложил, для постельных утех с ним волосы завить, бесчувственно бросив какую-то циничную фразу, что ему это нравится больше.
Астория одарила его полным боли взглядом, но промолчала. Она даже не уточнила, какой именно стиль предпочитает её по всей видимости слишком разборчивый и привередливый муж, но в ту же ночь её волосы выглядели точно так же, как слегка растрёпанный художественный беспорядок на голове принцессы Гриффиндора и лучшей подруги Гарри Поттера. Хотя, волосы Грейнджер были всегда уложены, она просто не прилизывала их перед зеркалом часами.
Неглиже для постельных утех он тоже выбирал сам, и хотя Астория не могла этого знать, но половина из того, что на ней было надето в постели, являлось точной копией комплекта Гермионы во время её единственной ночи с Драко. Потом, в гардеробе леди Малфой появился и тот самый деловой костюм, в котором мисс Грейнджер вернулась с работы при Драко, а точная копия её чулок и туфель стала неизбежным аксессуарам интимных моментов юного Малфоя и его жены.
Астория никогда не задавала вопросов, промолчала она даже тогда, когда всего через несколько недель после свадьбы увидела вещи, которые носила для сексуальных фантазий мужа, в «Ежедневном Пророке». В тот день Гермиона была сфотографирована возле Министерства магии в своем костюме, а теперь и излюбленным образе Драко.
Сколько раз в своих ролевых играх Малфой представлял ту самую ночь с Гермионой, когда в образе её драклова рыжего возлюбленного, страстно и нежно брал её прямо на кухне. Астория послушно воспроизводила требуемую позу, не сопротивляясь, когда он перемещал её не для того, чтобы доставить наибольшее удовольствие, а именно так, как нравилось Грейнджер. Впрочем, об этом знал только сам Драко.
Тряхнув головой, мужчина потянулся к застёжке ремня, прекрасно зная, что такую желаемую им разрядку может получить лишь самостоятельно. Конечно, кольцо верности позволяло купить себе на ночь шлюх, для этого были даже специальные заклинания и чары, которые накладывали ушлые хозяйки соответствующих учреждений, но услугами жриц любви Малфой не пользовался никогда. Просто, брезговал.
Внезапно, тёплые, нежные руки отвели его ладони прочь от пряжки ремня, и, удивленно вскинув бровь, Драко встретился взглядом с печальными глазами бледной супруги. Не произнося ни слова, женщина расстегнула ремень, потом потянула за молнию брюк и покорно опустилась перед ним на колени.
Малфой прикрыл глаза, чувствуя прикосновение мягких губ супруги, и провёл ладонью по гладким волосам, сейчас убранным точно в такую же причёску, как была в этот вечер у Гермионы. Платье леди Малфой тоже теперь было отличным от наряда, надетого на неё во время бала, и являло собой точную бордовую копию вечернего номера мадам министра. Когда он смотрел на Асторию сейчас сверху вниз, то однозначно казалось, что перед ним…
Малфой откинулся назад, прислонившись спиной к обтянутыми шелком стенам своей спальной, а Астория, не поднимая глаз, продолжала ласкать супруга, тщательно избегая поднимать лицо, словно прекрасно зная, на её месте он сейчас представлял себе другую. Малфой не удосужился распустить её волосы, причёска министра магии устраивала его вполне, только ладони крепко, но не больно сжимали хрупкие плечи, с удовольствем ощущая под пальцами тот самый материал, который теперь был навсегда зафиксирован в памяти после его танца с Гермионой.
Истосковавшееся по женскому вниманию, тело продержалось отнюдь не долго, кульминация наступила быстро, но Малфой даже не удосужился оттолкнуть жену за мгновение до развязки. Впрочем, он был уверен, что Астория тоже все прекрасно чувствовала, послушно замерев на месте и пережидая его оргазм. Сглотнув, она поднялась на ноги, но похоже, движение оказалась для неё слишком резким, и Драко аккуратно подхватил покачнувшуюся женщину за предплечья.
– Ты знаешь, что не обязана, что не должна была этого делать. Я не просил, – глядя в некогда яркие глаза безукоризненно красивой Астории, хрипло проговорил её супруг.
– Знаю, – леди Малфой даже не повела бровью. – Я сделала это не потому, что выполняла какой-то там долг, я прекрасно знаю, что тебе его от меня не нужно, а потому, что хотела. У тебя ведь очень давно никого нет.
– А, похоже теперь супружеский долг причитается с меня? – Драко не закатил глаза, да и звучала на первый взгляд грубая фраза скорее грустно. – Могу доставить ответное удовольствие. Но твои лекари настаивали, что на этой стадии любые реакции тела такого рода могут быть смертельными для твоего организма.
– У тебя ко мне тоже нет никаких долгов, – Астория заставила себя проглотить слёзы ещё до того, как предательская влага могла появиться в уголке глаз. – Просто, поздравляю тебя с новым годом, Драко. Надеюсь, что он принесёт тебе счастье.
– Астория, – мужчина устало опустился на постель и потер пальцами появившиеся на переносице морщины. – Прости, ты же знаешь, что это не то, что я имел ввиду. Я все ещё работаю над зельями, мы обязательно найдём для тебя исцеление.
– Конечно, – леди Малфой развернулась и направилась к двери, но до того, как нажать на ручку, вновь обернулась к мужу. – Я отдала ей Браслет. Просто хотела, чтобы ты знал. Если будешь его искать, он теперь у следующей леди Малфой.
– Астория, – вмиг оказавшись возле молодой, но угасающей женщины, Драко и сам теперь почувствовал, что борется со слезами. Всё-таки, он всегда ей симпатизировал, а Астория беспрекословно подчинялась всем прихотям мужа.
– Не надо, я все знаю. Просто, будь счастлив. Теперь ты можешь, – словно напоминая себе о чем-то, бывшая мисс Гринграсс качнула головой и усмехнулась. – Кроме того, я делаю это не только для тебя. Скорпиус ведь тоже Гринграсс, не только Малфой, и Мордредово проклятие могло передаться ему. Моё активировалось из-за Грейнджер, хоть я и не нарочно перешла ей дорогу, быть может, если она станет твоей женой, проклятье отступит, посчитает это достаточной платой по векселям? Я не хочу, чтобы оно затронуло моего сына.
– Не затронет, – Драко мягко поглаживал пальцами её предплечья, ласково глядя в глаза. – Я ведь не воспитывал его, как мой отец меня. Мы оба не вбивали ему в голову идеологию чистоты кровь. Думаю, если он полюбит магглорождённую, проблем не будет, он прекрасно знает, что ему бороться нет с кем. Ни с собой, ни со мной, ни с моим отцом. Проклятие не активизирует себя.
– Я знаю, – женщина кивнула. – Но хочу, чтобы ты тоже знал, я не против твоего счастья с ней. Правда, тебе придётся нелегко, в детстве ты был порядочным засранцем и жизнь ей подпортил капитально. От выходок в Хогвартсе до чего ты там придумал, чтобы заделать ей ребёнка. Особо горячей любовью Грейнджер к тебе не пылает.
– Знаю, – Драко усмехнулся и поцеловал жену в лоб. – Да и не думаю, что за все свои многочисленные «подвиги» это счастье заслужил.
– Но тем не менее, хотя бы обещай, что будешь за него бороться. Я тебя ни в чем не виню, более того, искренне желаю тебе счастья.
И с этими словами, Астория поднялась на носочки и мягко коснулась губами его щеки, а потом поспешно развернулась и выбежала из комнаты. Проводив её взглядом, Малфой вновь откинулся назад к стене, несколько раз нарочито ударившись об гладкую поверхность затылком. Астория уже попрощалась с жизнью, это он прекрасно понимал, и чётко дала ему понять свои желания.
Что он чувствовал, осознавая, что используемая им на протяжении почти десяти лет, младшая Гринграсс не только не таила на него зла или обид, но искренне желала счастья? Усталость и лёгкую грусть. А ещё, сожаление, потому что если бы не заморочки отца, они бы могли быть оба счастливы. Он – с Гермионой Грейнджер, Астория – с кем-нибудь другим, ведь не навяжи им когда-то родители брак в лучших традициях чистокровных семей, Астория не угасала бы сейчас на глазах в том возрасте, когда большинство ведьм ещё даже не начинало жить.
Отец вырос из своих ограниченных взглядов, по иронии судьбы, теперь далеко не против союза сына с магглорождённой, да и внуком-полукровкой хвастается чуть ли не больше, чем чистокровным наследником рода. А вот их три жизни Люциус успел искалечить, и если сам Драко и Гермиона ещё могут все исправить, то именно Астории придётся заплатить за всё сполна и самой высокой ценой: своей жизнью.
***
Дни после новогоднего бала летели своей чередой, недели сменяли одна другую, а Гермиона тщательно избегала встречаться с Драко. Что, сказать по правде, было немножко смехотворно, поскольку Люциус в её кабинете стал вполне частым гостем. Заглядывала к ней на огонёк и Астория, правда, любое путешествие из менора слишком очевидно отнимало у неё очень много сил. С недавнего времени, молодая женщина стала всё больше «сдавать», и однажды призналась министру магии, что опасается, ей осталось недолго. Когда Гермиона принялась утешать неожиданную подругу, перед которой чувствовала себя непонятным образом виноватой – всё-таки, проклятие Гринграсс активировалась именно из-за неё, добродушная Астория лишь рассмеялась.
– Мадам министр, прошу вас, я прекрасно всё понимаю. И поверьте, мне осталось совсем недолго. Единственное, о чем я жалею, это что мне не удастся увидеть, в какого замечательного молодого человека вырастет мой сын. Мы ведь воспитывали Скорпиуса без каких-либо предвзятых отношений к магглорождённым волшебникам. – Астория подняла на мисс Грейнджер осторожный, изучающий взгляд, словно пыталась почувствовать реакцию девушки, в детстве достаточно натерпевшейся из-за этого самого происхождения, но лицо той было нечитаемо. Гермиона всего лишь внимательно смотрела на собеседницу, вежливо улыбаясь и ожидая. Вздохнув, Астория продолжала:
– Это была идея Драко. Именно он хотел, чтобы Скорпиус не имел никаких заморочек, которые с детства вбивали в его голову. Я согласилась, – Гермионе почему-то сейчас казалось, что Астория вообще не имела привычки сопротивляться супругу, но она лишь кивнула. – А впрочем, если бы Драко сам не завёл этот разговор, то я бы настояла. Знаете, это было бы единственное, на чем я бы когда-либо настаивала. Во всём остальном я делала так, как он хотел. Впрочем, это решение далось нам всем очень просто, и оно не вызвало ни малейшего сопротивления. Всё-таки, Малфои далеко не фанатики, они на самом деле вполне гибкие и политичные, плюс, всегда думают головой, в этом я уже убедилась.
Мисс Грейнджер вежливо кивнула, слушая угасающую леди Малфой. Она давно уже поняла, что сильные эмоции, монологи, любое применение магии – всё это истощает молодую, но умирающую от проклятия женщину очень быстро. А ещё, она действительно верила: Астория ни на кого не держит зла. Ни на саму Гермиону, которую можно было так легко обвинить во всех несчастьях бывшей мисс Гринграсс, ни своего супруга, ни Люциуса. Не винила она даже своих родителей, которые не могли не знать о семейном проклятии и о потенциальных последствиях брака с явно равнодушным к ней Драко Малфоем для своей дочери. Но Астория Гринграсс ни на кого не держала зла.
– А ещё, мне очень жаль, что я так и не увижу избранницу своего сына. Почему-то, об этом я жалею больше всего, – сморгнув непрошеную слезу, прошептала женщина на самой грани слуха. – Мне просто интересно, будет ли она хоть чем-то похожа на вас, мисс Грейнджер. В конце концов, учитывая помешательство моего мужа, да и теперь уже реакции свёкра, я это очень сильно подозреваю. Впрочем, это всего лишь обозначает, что она будет умная и красивая, а тут уж не ошибёшься.
– Или, магглорождённая, – не удержалась Гермиона.
– Или, магглорождённая, – спокойно кивнув, проговорила Астория. – Я только надеюсь, что Скорпиус будет достаточно проницательным, чтобы понять свои чувства изначально, и что он не почерпнул предвзятость и предрассудки какого нибудь грёбаного портрета из их дракловой галлереи многих поколений бессердечных снобов. Впрочем, наш с Драко сын воспитан лучше, чем это, да и портреты последнее время на удивление всегда молчат в тряпочку, когда в доме появляется Александр. У меня даже создалось ощущение, что Люциус провёл с ними долгую беседу. – Астория многозначительно приподняла бровь. – Ведь даже на говорящие портреты есть управа: Адский огонь работает безукоризненно.
Гермиона Грейнджер мысленно задала себе вопрос, если этой важной информацией Астория поделилась с ней нарочно. Младшую женщину выдал напряженный, вопросительный взгляд и та самая приподнятая бровь, появившиеся на её красивом лице сразу же после произнесения последней фразы. Похоже, чистокровная волшебница давала той, кого в душе уже считала своей преемницей, совет, как обращаться со злыми и острыми на язык предками Малфоев.
Астория удалилась, и Гермиона ещё долго размышляла обо всём, что услышала. А потом, она обсудила зелье, которое для умирающей женщины готовил её супруг под руководством портрета Снейпа с этим самым портретом, как и послала запросы лучшим зельеварам времени. К Блейзу Забини в Хогвартс мадам министр наведалась лично, но бывший сокурсник и нынешний профессор ничем не мог ей помочь.
– Поверьте мне, госпожа министр, я над этим ломаю голову уже не первый год. Даже, писал мастерам вне территории Великобритании, но должен признаться, что на сегодняшний момент зелье, составленное Северусом Снейпом является самым эффективным.
– Но оно больше не работает, – покачала головой Гермиона.
– Потому что это проклятье создано, чтобы жить своей жизнью и приспосабливаться. На самом деле, вы должны гордиться, госпожа министр, – Забини тряхнул шевелюрой и добродушно хмыкнул. – Вы, магглорождённые ведьмы, самые сильные и могущественные.
