Текст книги "Мир, в котором меня не было (СИ)"
Автор книги: Китра-Л
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)
– Это не ваш сон, миледи, – заговорил вторженец. Густой баритон мягким бархатом прошелся по коже и растворился в ночном сумраке. Хотелось возразить и потребовать обращаться ко мне "руми", но в новом мире это звание я еще не заслужила. – Это иллюзия создана мной. Я вас сюда пригласил.
– Тогда почему эта иллюзия состоит из обрывков моих воспоминаний? – Я убрала за уши, лезшие в глаза пряди волос и с удивлением обнаружила, что они черные. Видимо, вспомнив место из детства, я представила свое первое воплощение.
– Море и скала являются проекцией настоящего места, – пояснил мужчина. – Возможно, вы бывали здесь когда-то.
Я кивнула. Потом поразмышляю над странным совпадением. Существо продолжило:
– Я рад, что вы приняли мое предложение и пришли на встречу. – Он смерил меня оценивающим взглядом. Его лицо не изменилось, но я уловила слабый оттенок недовольства. – И рад, что вы понимаете мой язык.
– Кто вы? – я решила не медлить с вопросами.
– Тот кто привел вас в этот мир. – Мужчина держал между нами расстояние, словно опасаясь нападения. Как будто собирался считаться с моими силами. Будем честными, меня очень редко воспринимали в качестве противника, даже после угроз и демонстрации силы. То что новый знакомый готовился в случае чего отразить удар, несколько напрягало.
Он словно прочитал мои мысли:
– Если мы заключим сделку о взаимном ненападении на время разговора, все пройдет куда проще.
Сделки любят совершать купцы и демоны. Эх, надеюсь он собирается продать мне шмат ткани. Я очень нуждалась в новых нарядах.
– Хорошо, – согласилась я. – Перемирие на весь период этого сна-иллюзии. И вы все еще не представились.
Ну же, удача, встань на мою сторону. Продавец ткани, продавец ткани, продавец ткани!
– Я помогаю таким как вы, преодолеть барьер между Нижним и Привычным миром. Избавиться от чар, которыми вас когда-то связали чародеи. Взамен лишь прошу соблюдать установленные правила человеческой Империи и возлагаю надежды на дальнейшее сотрудничество.
И не слово, про ткани, да?
Блеск! А этот приятель не в первый раз ведет подобный диалог.
– У вас было несколько дней, чтобы оценить, как сильно изменился мир за время вашего заточения. Судя по тому, что я не слышал о грандиозных беспорядках на территории Империи, вы были достаточно разумны не вступая в конфликт с властями.
Гладко стелет. Осторожно. По заранее написанному сценарию, отработанному на сотнях других... кого?
– Вы приняли меня за демона? – ахнула я. – Вы думаете я – демон?
Всего на мгновение я увидела замешательство в темных, бездонных глазах. Тени встрепенулись в воздухе, когда он сделал шаг по направлению ко мне. Я продолжала стоять на месте. Не потому что боялась, все-таки мы заключили сделку, а потому что хотела, чтобы он понял – я не имею никакого отношения демонской братии. Я не одна из числа мерзких тварей Нижнего мира. Гнилостная, смрадная энергия, никогда не касалось моей души. Я – человек. Я – носитель магии Света.
– Я не мог ошибиться. – Мужчина прошептал заклинание. Одна из теней выползла из круга, а потом взметнулась вверх, оставив за собой легкий след черной дымки. Не прошло пяти секунд, как завертевшись в крошечном вихре, она рухнула к моим ногам, растекшись темным маревом. По босым ступням поползли мутные сгустки и я рефлекторно попробовала отогнать их ногой. Безрезультатно.
– Что за дрянь? – возмутилась я, все еще не решаясь призвать магию Света. Объявить демону, что являешься возможно единственным представителем опасной для его расы волшбы, несколько неразумно даже для меня. – Это воспринимать как акт агрессии?
Мужчина наблюдал за движением своевольной тени. А я за ним.
– Вы пришли не из Нижнего мира. Вы не демон. – Хрипло сказал он. – Но Дневник определенно принадлежит вам.
Дневник. Раньше последователи Света так удерживали демонов в Нижнем мире. Никто никогда не задавался вопросом, куда делись Дневники, после того как маги изловили всех монстров. Уничтожить такие артефакты невозможно, их где-то оставили на сохранность. Если демоны снова заполонили мир, значит кто-то нашел тайник. Один из тайников.
Что если демонов не так уж много, как считается в обществе. Что если не все их сородичи выбрались в Привычный мир? Будут ли спасшиеся помогать тем, кто остался? Станут ли выслеживать тех, кто мог обладать знаниями о других тайниках? И заключительный вопрос: могли ли те самые хранители принять мой Дневник за Дневник демона и спрятать его вместе с другими?
Сопоставить свое пробуждение и облаву на мятежников, оказалось просто. Удивляло, что я не догадалась об этом в первую же минуту.
– Вы обнаружили Дневник пару дней назад у повстанцев? – я не столько спрашивала, сколько утверждала. – Потертый вид, да пустые страницы. Дневник не имел записей и не принадлежал демону. Как же вы смогли его активировать?
Призвать демона с помощью Дневника мог каждый. Пробудить одного из подопытных Калеба – только получивший дозволение. И, видит Свет, я не знала, распространяются ли наши правила на самих демонов? Если люди не нуждаются в разрешении для призыва демона, то нужно ли разрешение демону, чтобы пробудить человека?
Голова пошла кругом. Возможно из-за теней, возможно из-за того, что я пребывала в чужом сне, но сосредоточится становилось сложно. Радовало, что в сложившейся ситуации, демон был озадачен столь же сильно, как и я.
– Ответ за ответ. – Предложил мужчина.
Я чувствовала, как он пытается меня просканировать. Как считывает каждую деталь моей ауры, черточку лица, изгиб фигуры, движение глаз. Должно быть демон был удивлен происходящим больше, чем я, раз не вспомнил, что доверять увиденному во снах нельзя. – Иначе наше беседа зайдет в тупик.
Ага, а перемирие у нас только на период разговора.
– И расходимся миром? – настала моя очередь торговаться. Пусть демон уверует, что нуждается в ответах больше, чем я.
– На этот раз, – согласился он, скрещивая перед собой руки. Его вид казался грозным и опасным. Могучая, черная фигура на фоне столь же черного неба.
– Я первая. На правах гостьи.
– Справедливо. – В его голосе вновь зазвучала сила потусторонней магии, от которой иллюзорный мир шел трещинами. Она напоминала, кто здесь хозяин и по чьей милости, все не превратилось в один из кругов Нижнего мира. – Спрашивайте.
Я задала вопрос не сразу. У нас не было столько времени, чтобы перекидываться ничего не значащими вопросами, а где-то в середине подкинуть самый важный, единственный, что имеет смысл. Но и напрямую не спросишь, а не является ли этот демон моим бывшим супругом, которого я сначала заперла в Нижнем мире на пятьсот лет, а потом воспользовалась его Дневником и стерла все воспоминания о себе? Кажется, подобные вопросы входят в десятку тем, о которых не разговаривают с мужчинами на первом свидании.
– Вы настоящий демон?
Что-то промелькнуло в заполненных тьмой глазах. На лице обозначилась кривая, неприятная ухмылка.
– Это ваш вопрос? – в его голосе прорезались неприязненные нотки. – Настоящий ли я демон? Вы не можете серьезно задавать его!
– Могу. И задаю. Вы – настоящий демон? – я непроизвольно поежилась и попыталась незаметно отодвинуться в сторону. Договор договором, но если он в порыве эмоций шандарахнет по мне чем-то серьезным, извинения мне душу не согреют. А надеяться на ту особую связь, что была между мной и моим бывшим, было бы глупо. Во-первых, я могу ошибаться, что это он. Слишком невероятна возможность подобного совпадения. Во-вторых, если и он, то меня не помнит.
– Настоящий? – повторила я вопрос. – Один из тех, кого породил Нижний мир или такой же, как данары, искусственно созданный?
Его лицо не дрогнуло. Лишь тонкая сетка трещин на иллюзорной маске, мелькнула в свете мерцающих звезд и мгновенно пропала. Ветер подул сильнее. Волны как обезумевшие разбивались о скалы. Приближался шторм.
– Я похож на данара? – его бровь изогнулась в удивлении. – Вы в курсе, что подобное заявление считается оскорблением в приличном обществе?
Я проглотила едкий ответ про "покажите мне приличное общество в этом мире и я извинюсь", и продолжила гнуть свою линю.
– Вы не ответили.
– Я предложил его скорректировать, чтобы вы не тратили столь уникальную возможность на пустяки. – Где-то вдалеке мелькнула ломанная линия молнии. Сгустившиеся над морем тучи, озарила вспышка света. Следом прогремел гром. – Не многим выпадает шанс задать мне вопрос и получить ответ.
Мне в самый раз сжаться в комочек, да спросить, где он прячет мой Дневник, но нет. Он не помнил меня. Он не знал, как управлять мной с помощью Дневника, иначе не пытался бы договориться. Он не мог отследить меня, иначе притащил бы к себе насильно. Мы в его сне и между нами заключен договор. Крепко сжав кулаки и упрямо приподняв подбородок, я заглянула мужчине в глаза. Там зияла пустота последнего круга Нижнего мира без единого проблеска души.
– Вы – данар? Данар, который пробыл в Нижнем мире, не год и не десяток лет, а гораздо, гораздо дольше? Так долго, что стали неотличны от демона?
По небу прокатился раскатистый звук грома. Сильный порыв ветра ударил меня в лицо. Несколько сухих травинок запутались в растрепанных волосах. Я покрепче обхватила себя руками. Пускай сон, но я чувствовала, как ноги начинают мерзнуть на вмиг похолодевшей земле.
– Будь это так, как вы описали, – молвил мужчина, оставшийся безучастным к разбушевавшейся природе, – подобное состояние свело бы меня с ума. Я выгляжу сумасшедшим?
– Это ваш вопрос ко мне? – уточнила я. Следовало догадаться, что прямого ответа не получу. Только погоду испортила. – Не хотите его переформулировать, чтобы не ставить меня в неловкое положение?
Может это и не он? Может, я просто хочу так думать? Я в незнакомой эпохе, в окружении демонов, потерянная и несчастная. В такой момент любому захочется встретить кого-то знакомого, способного защитить. С таким настроем несложно обмануться. Возможно, я хотела видеть связь в совпадениях, притягивая правду за уши. Мы часто склонны видеть то, чего нет, выдумывая собственную версию реальности.
Я не знала, чем мой бывший занялся после очередного исчезновения. Хотелось верить, что не тиранией над Привычным миром. Человеком он был опасным, но не злобным. С его демонической сущностью я общалась не дольше получаса. Тогда он помнил меня и его память позволила себя опознать. Она хранила мой образ.
Но это тогда, а сейчас взывать мне было не к чему.
– Быстро же вы сдались, – демон вскинул руку и тень, отирающаяся у моих ног, метнулась обратно в круг. Стягивающее чувство тревоги исчезло вслед за ней. Казалось даже, стало теплее. – Я надеялся на что-то более впечатляющее от одного из выкормышей Геллиофрея.
Молния резанула по глазам яркой вспышкой.
Я вскочила на ноги. Перед глазами мелькали цветные круги. Каменный пол ходил ходуном. Шаги превратились в шутовской пируэт и меня понесло в сторону. Впечатавшись плечом в стену, я тихонечко сползла вниз. Я все еще на крыше башни. Сквозь облака пробивались тусклые лучи солнца. Ветер играл уличным сором, волей случая занесенным на крышу. Несколько опавших листьев кружились в центре полустершейся пентаграммы. Теперь я видела, что она нарисована кровью.
Я дрожала, но не от холода. Картины сна вспыхивали в голове ослепляющими шарами света, раз за разом разрывая в клочья границы самоконтроля. Мерзкое чувство присутствия демона, въедалось жуткой вонью в самые кости. Как будто меня искупали в грязи, а после в выгребной яме.
Моя магия, потревоженная воспоминаниями, взбешенно лихорадила тело. Она бурлила, извивалась серпантином и в праведном гневе скалила зубы, требуя немедленно пойти на врага боем. Я никогда не чувствовала столь яростного прилива силы. Мне больше знакомо то чувство, когда магия иссякла и приходится выжимать последнее досуха. До комы, до постмагической депрессии. Или я раньше неправильно медитировала для восполнения резерва, или маги Света сражались с демонами не только во славу идеи и спокойствия горожан.
Я обхватила колени и попыталась вновь взять себя под контроль. Сила Света – в гармонии. Подобные всплески хороши для быстрых дуэлей, а не для долгой жизни. Так недолго перегореть. Еще одну жизнь без магии я не осилю. Хватит. Второго Стража Солнца судьба просто так не подкинет. Вместо этого мне бы Дневник свой обратно выманить, пока злобный демон не догадается, как им правильно пользоваться. Или уже догадался? Откуда он знает о Калебе Геллиофрее? О его опытах. О таких, как я?
Думай здраво. Рассуждай.
Прошло около трехсот лет. Пускай я спала, но остальные мои собратья по Дневникам жили и здравствовали. Когда мир начал меняться, а демоны повыползали из Нижнего мира, кто-то из них мог попытаться дать отпор. Тот же Калеб, что являлся одним из величайших магов Света своего поколения, а возможно и всей истории мира, не позволил бы темным тварям жить среди людей. Он мог пойти на них войной.
И проиграть.
Проклятье! Мне действительно надо добраться до библиотеки и прочитать хотя бы версию победителей. Я уже устала мучиться вопросом, почему демоны заняли доминирующую роль в Привычном мире.
Глава 7
Вязание магических нитей забавляло ровно до того момента, как преподаватель подошел к моей парте и ткнув пальцем в узелок, сказал:
– Хлипко, неуклюже и бездарно. Распускай и по новой.
Мэр Иншер взмахнул рукой и узор, который я целый час вырисовывала в воздухе светящимися нитями, рассыпался мелкой пылью. Кто-то среди студентов хихикнул. Я зыркнула взглядом в ту сторону, чтобы запомнить нового неприятеля. Мэтр помахал ладонью перед моим носом, разгоняя остатки волшбы и отправился дальше по аудитории, проверять выполнение заданий.
Я немного поворчала, но возвращаться к расчетам не стала. Сотворить что-то приличное за оставшиеся тридцать минут, я не успевала. По раздающимся возмущениям, определила, что еще трое студентов лишились возможности получить плюсик. Мэтр Иншер предпочитал оценивать адептов на каждом занятии, начиная с первого, о чем он нам и заявил в самом начале. Сначала шла полуторачасовая лекция, потом практическое занятия, в качестве закрепления прослушанного. Именно так велись занятия по плетению и выстраиванию базовых заклинаний.
Первый день учебы откровенно не радовал.
До мэтра Иншера с нами возилась мэтресса Юдата. В расписании ее занятия стояли первыми каждый день. Она учила устанавливать связь со своей Стихией и пополнять внутренний резерв. Что-то вроде утренней зарядки, чтобы подготовить студентов к дальнейшим практическим предметам.
Нас попросили закрыть глаза и вспомнить те первые чувства, что возникали при виде огня. Первый случай столкновения с огненной магией. Взаимодействие с ней. Самое яркое событие, что связывало с родной Стихией.
Мэтресса назвала несколько студентов и попросил их рассказать о своих самых сильных впечатлениях. Одним из отвечающих оказалась Деллианна.
– Я разозлилась, – сказала она. – Засмотрелась на птиц за окном и опрокинула чашку. Горячий шоколад разлился по скатерти и попал на мою новую юбку. Я собиралась надеть ее следующим днем на именины. Я смотрела на растекающееся пятно и меня переполняла ненависть. Так странно. – Девушка помолчала. – Обычно я не такая раздражительная. Но неожиданно в камине вспыхнул огонь. Летом мы его не топим и без того жарко. В нем не было ни углей, ни дров. А огонь загорелся.
Мэтресса прервала Делианну. Последовало краткое пояснение произошедшего. То чувство, что впервые послужило пробуждению магии, на начальном этапе обучения, следует использовать в качестве катализатора для призвания силы. После этих слов, женщина выслушала еще нескольких адептов, и настала моя очередь.
– Страх. – Я не колебалась с выбором эмоции. По легенде, Эвелин активировала свои силы в лесу, когда ее поймали с другими подозреваемыми в заговоре. Если обратиться к моим личным отношениям с Огнем – та же история. Вечный страх перед очень болезненной смертью. – И немного паники.
Мэтресса поджала губы.
– Боязнь собственной Стихии? Такое случается со слабыми личностями. Тренируй характер и скоро это пройдет.
Я хотела возмутиться подобному к себе отношению, но вовремя вспомнила, что в этой жизни я не посланник Света, мне семнадцать и вообще, я угнетена своей жизнью. Так что плевать.
Не услышав возражений, Мэтресса Юдата объявила первую часть лекции законченной и дала задание. Практикуем общение со Стихией. Налаживаем контакт.
Если первые сорок пять минут я честно пыталась договориться с пламенем свечи, то следующие спала под видом медиации. Огонь со мной не разговаривал, что совсем не удивительно. Если ты не избранный им маг, то ничего не услышишь. Бесполезно. С дверью проще договориться, чем с Огненной Стихией. Я даже не знала, как в теории вести подобные диалоги. Пришлось подсматривать за остальными адептами. Вскоре появились подозрения, что половина из них пользовались моей же методикой. То есть, втихаря дрыхла.
Адептов Огня на первом курсе я насчитала сорок три человека. Позже нас обещали разделить на четыре группы, в зависимости от силы дара и эффективности обращения с ним: таланты, успевающие, норма и отстающие. Вместе со мной, на факультете Огня, оказались давешние знакомые, а по совместительству, соседки: Ал-Сона Ревье, Деллианна Фольмуд и Араника Зелле.
Первой так и не удалось поменяться с кем-то комнатами, поэтому утро было испорчено с самого пробуждения. В будуаре, где находился не только гардероб но и умывальня, Ал-Сона с Деллианной застряли на целый час. И если первые полчаса я пыталась продрать глаза и заставить себя подняться, то остальное время, буравила дверь взглядом. Я сразу понимала, что никакой дружбы между нами не светит, но неужели нельзя остановиться на нейтралитете?
Араника – та девица, что встретилась мне перед поступлением, пару минут покружилась у будуара, постучала, подождала ровно пять секунд и подхватив плащ, оправилась искать понимания у соседок. Бедняжка, когда она впервые ступила в нашу комнату, я думала ее разобьет припадок. Она краснела, бледнела, дергано улыбалась и пыталась делать вид, что ничего не происходит.
Араника, выслеживающая самых перспективных абитуриентов, выпросила (взяткой) у комендантши кровать в одной комнате с наследницей рода Фольмуд и будущей невестой какого-то многообещающего данара, Ал-Соной Ревье. И никто не стал ее отговаривать. Комендантша задрала цену повыше и с чистой совестью вручила ключ, от которого шарахались все остальные кандидаты. Слухи по Иксми разлетались быстро. Не прошло и дня, как все знали, что в этой комнате живет дочь диссидента, отступника и предателя.
Мне ее было немного жаль. Араника не проявляла откровенной враждебности ко мне или подхалимажа к Деллианне или Ал-Соне. Она хотела провести шесть лет в хорошей, дружной компании. Разве можно ее винить? Если в течении года никто с курса не отчислится, ей грозило застрять с нашей компанией до конца учебы.
– Какого Раскола! Адептка Клоу, что вы творите?
Мэтр словно вырос из-под земли. Его ноздри встрепенулись подобно крыльям хищной птицы. Палец ткнул в очередную мою работу.
– Что я творю? – озадаченно уставилась я на его палец, зависший у моего плетения. Оказывается, пока я витала в собственных мыслях, пальцы сами сплели заклинание. Над партой висело солнышко. Такое, как бывает на рисунках у детей. Кружок и с десяток палочек сторону. Дети рисовали его желтым цветом. Мое светилось.
На моем лице невольно отобразилась улыбка.
– Подобные плетения нестабильны, – загнусавил преподаватель. – Ради кого я распинался последние полтора часа?
– Мэтр Иншер? – раздался с задней парты неуверенный голос. – Тут что-то...
– Не перебивайте меня! – возмутился тот. – Показываю последний раз.
Мужчина указал на угасающее солнышко, потерявшее магическую подпитку, и забормотал заклинание. Последовал щелчок пальцев. С одинаковым удивлением на лицах, мы с мэтром наблюдали, как с тихим шипением расползаются нити на моем заклинании. Я еще не поняла, чему именно удивляюсь, а мэтр застыл в секунде до озарения.
– Мэтр Иншер! – тот же обеспокоенный голос.
Одновременно с мужским возгласом до меня дошло, что солнышко исчезло, а вот шипение никуда не пропало. И шло оно не от моего заклинания.
– Щиты! – воскликнул мэтр, выставляя руку перед собой.
– Ложись! – параллельно ему раздался более ценный совет. Какие щиты в первый-то день? Нас такому не учили!
Я скользнула под парту. Щиты щитами, а добротная парта из дуба, что простояла в классе не меньше двадцати лет, надежней, чем то хрупкое нечто, которое я могла создать. Из-за недосыпа, общего замедленного состояния и побаливающей лодыжки, вышло немного неуклюже, но быстрее, чем у мэтра, активировавшего защиту. Есть опыт, а есть молодость, когда даже в самом худшем состоянии тела, ты ловчее мага-учителя. Поэтому когда маленький огненный метеор врезался в щит мэтра Иншера и почему-то решил отрикошетить прямо на меня, я успела юркнуть под стол.
На то место, где только что вырисовалось золотистое солнышко, шмякнулся огненный шар, растекаясь огненной лужицей. Посыпались мелкие искры. Несколько попали на мою форму. Другие я потушила в своих волосах, попутно вспоминая, почему в униформу адептов-стихийников как правило входят чепцы. Верно, не только для морального унижения студента.
В классе раздались крики. Началась паника. Адепты вскакивали со своих мест, переворачивая стулья, запинаясь об их ножки, о собственные ботинки и о других таких же неуклюжих адептов. По кабинету метались огненные шары, отскакивая от стен, как мячики. Защищенные заклятьями от магических повреждений, они превратили помещение в ловушку. Один из шаров задел адепта, уронив того на пол, и вместо того, чтобы расплавить его плече вместе с одеждой, отскочил к стене. Я посмотрела на подол юбки, куда только что упали искры. Угольки истлели не причинив одежде вреда. Форма защищена от огненной магии!
Мэтр скакал по кабинету, как ошалелый заяц, сгоняя адептов к двери.
– Все на выход! – кричал он, отшвыривая одного за другим студентов к двери. – Чего попрятались?
Из своего убежища я не так много могла видеть. По привычке своего старого "Я", отыскала взглядом Деллианну. Та заняла место в углу, отгородившись гранью магического щита. Он заметно подрагивал, но оборону держал хорошо. Рядом с ней стояла Ал-Сона, так же прикрытая щитом Деллианны. Она прижимала к себе их сумки, но в отличии от подруги, на класс не смотрела. Плотно закрыв глаза, девушку всем телом вжималась в стену.
Дела Араники обстояли хуже. Находясь почти у самой двери, она как вкопанная застыла на месте. С розовощекого, румяного лица, исчезли все краски. Огромные, детские глаза, расширились в диком испуге. Девушка впала в опасный ступор. Мэтр не обращал на нее внимания, поскольку был занят теми адептами, что застряли в конце класса.
– Араника! – позвала я.
Один из адептов пронесся мимо девушки, чуть не сбив ее с ног. Я скрипнула зубами. Парень выскочил за дверь и даже не подумал прихватить онемевшую идиотку с собой.
– Да сделай ты всего два шага назад! – рыкнула на не я. Меня не слышали. Очередной шар влип в стол и закапал лавой с другой стороны парты. Пришлось нырять обратно в укрытие. Форма, может и под защитой, но мое лицо и волосы – нет. Вот почему я не надела чепчик? Подумаешь, уродский.
Затянув руку поглубже в рукав, потянулась к сумке с учебниками и конспектами, что осталась на соседнем стуле. Несколько капель лавы упали на манжеты и как-то лениво и неохотно шмякнулись на пол. Я сжала зубы и резко дернула сумку за лямку. Когда та оказалась у меня в руках, тут же принялась копаться в ее недрах. Где-то на дне должен был валяться скомканный чепчик.
Нашла!
Надела на голову, запихала под него кудри (клянусь, я их обрежу!), затянула веревочки. Сделала три вдоха и высчитав ту секунду, когда мой бег не будет пересекаться с траекторией метавшихся шаров, кинулась к Аранике.
Первые три шага прошли на отлично. На последних двух подвела нога. В самый ответственный момент больная лодыжка решила о себе напомнить и подвернуться в очередной раз. Ахнув от внезапной боли, я начала терять равновесие.
Видимо, падающие шестьдесят кило живой массы, Аранике показались более серьезной угрозой, чем свихнувшиеся огненные шары. Она, наконец, среагировала. Пытаясь подхватить меня и не дать расшибить голову о край парты, девушка кинулась на помощь. Ее тощая фигурка против скорости моего падения. И вот мы обе валимся на пол. Собственно, именно это спасло нас обеих от разорвавшегося прямо в воздухе шара. Интуитивно понимая, что помимо огня, полетят щепки от раскуроченных стульев и парт, я прикрыла голову руками.
– И это только первый день, – проворчала я, убаюкивая раненную ладошку. Во время взрыва в нее вонзилось несколько щепок, чуть не пронзив насквозь и не переломав все кости.
Я сидела в зале Восстановления. На соседнем диване, тихо посапывая, лежала Араника. От огненного шара она не пострадала. Ее добил пол. В прямом смысле. Неудачно падение привело к расквашенному носу и обильному кровотечению. Ничего серьезного. Всего лишь пара дней с распухшей картофелиной вместо носа и всеми цветами сходящего синяка. Не смертельно для жизни, но убийственно для самооценки.
– Мэтра Иншера по знакомству наняли или с улицы подобрали? – Я все не могла уняться. Помимо нас с Араникой пострадали почти все адепты. – Он же не первый раз ведет занятия. Как мог такое допустить?
Жаловалась я не в пустоту. У меня были слушатели. Целый одни. Пускай только на половину человек, но это лучше, чем сгусток огня на полешке. Еще одно такое занятие и вместо гармонии со Стихией, я обрету полноценную фобию. Меня два жертвоприношения не сломили, а какой-то проклятый огонь обыгрывает в сухую!
– В начале года почти на каждом практическом занятии происходят подобные инциденты. – Асбер, как и сутки назад, сидел в зеленой ливрее Младшего учителя. Он слушал мои возмущения вполуха, перебирая в руках какие-то бумажки. – Ничего нового. Больше скажу, в этот раз, без смертельного исхода.
Я поскребла пальцами по бинту, прикидывая, заметит ли данар, если пропустить немного Света в поврежденную руку. И если рисковать проявлением магии, то какое заклинание использовать: регенерирующее или обезболивающее?
– Что ты имеешь ввиду? – выбор пал на восстановление тканей.
– Что балл выше среднего за сегодняшний урок тебе обеспечен.
Я оторвалась от бинта и посмотрела на Асбера. Два и два моментально сложились в четверку.
– Это была не случайность. – Констатировала я. – Не спятившее заклинание одного из учеников, превратившееся в метеоритный дождь. Все подстроено. Но зачем?
Асбер ответил не сразу. Черканул пару строчек на листе. Придирчиво перечитал написанное. Аккуратно сложил в картонную папочку.
– А как еще проверять личные качества адептов?
– Поговорить с ними! – Негодующе всплеснула здоровой рукой. – На практических занятиях! На тренировках. Дело даже не в этом! Швыряйтесь шарами сколько хотите, но не в первый же день! Под конец года, семестра, пройденной темы, но не за пять минут до звонка. Это даже с темой урока не было связано. Какие выводы вообще можно сделать, если никто толком ни одного заклинания связать не может?
– Ну не скажи, – Асбер похлопал ладонью по своей папке. – Вот эта с косичками, – указал он на Арнику. – Очень старательная. Мэтр Иншер сказал, что ее плетение было самым прочным. Потенциал силы невероятен. Огромный резерв и состояние внутренних каналов такое, что могла бы без опасений манипулировать большим количеством энергии. В перспективе – сжигала бы села одним щелчком пальцев. А на практике? Застыла столбом, перегородив части адепов дорогу к выходу. Не смогла позаботиться о себе и подвергла опасности других. Оценка: неудовлетворительно.
Вот оно как. В нас не просто собираются вдалбливать знания. Тут каждого разложат по кусочкам, вычленят необходимое и выкинут ненужное. Если смотреть непредвзято и откинуть моральную составляющую, то такая система выглядела более чем жизнеспособно. Рано или поздно, студент понимает, что не так важно, что он знает и как применяет. Главное выяснить, какой преподаватель и за что, ставит хорошую оценку. Для кого-то приходиться зубрить, где-то списывать, выменивать ответы у курсов постарше, выискивать графики плетений из древних манускриптов, просто красиво улыбаться и хлопать глазками. В конце концов, в дипломе будут стоять очень субъективные оценки, лишь отдаленно связанные с реальностью. Они будут отражать только внешнии показатели, те что на поверхности. Проверка же, о которой рассказал Асбер, даст более глубокий анализ. Раскроет еще один пласт потенциала адептов.
Проклятье, мы действительно здесь не более чем ценные ресурсы! Оттого и проверяют так тщательно, чтобы знать, кто где лучше пригодится.
Немного стало обидно. Почему демоны до такого додумались, а Империя, что существовала до их правления – нет?
– Самая высшая оценка, конечно, у Томаса. – Меж тем продолжил Асбер. Что за странное имя, Томас? Иностранец что ли? – Находился в самой невыгодной позиции – в эпицентре взрыва. Сумел выбраться из класса невредимым и сразу же отправился за помощью. В отличии от остальных, которые либо остались ждать за дверью, либо отправились к лекарю. Тот парень, что крикнул "ложись", тоже заслужил несколько лишних балов. Спрятался под партой и не высовывался, пока не пришла подмога.
– Ты следил за нами. – Открыла я еще одну простую истину. – Издалека, да? Через какое-то проецирующее заклинание.
– И не только я. – Нисколечко не смущаясь, подтвердил следопыт Инквизитора. – Вы находитесь под контролем. За каждым вашим действием следят и каждое оценивают. Не всегда, конечно. Адептов много, а нас мало. Но у тебя, как у дочери мятежников, есть особая привилегия. Личный смотрящий. Я.
– Спасибо. Помню. Ценю, – хмуро поблагодарила я.
Асбер криво усмехнулся. Сдались ему мои благодарности. Единственная причина, почему он объяснял тайные правила Академии, состояла в том, что если я буду хорошо справляться, ему удастся побыстрее отделаться от утомительной работы Младшего учителя.
– После четвертой-пятой травмоопасной "случайности", адепты начнут догадываться, что дело нечистое. Вот там такое начнется... У тебя есть фора в несколько занятий – не больше. В системе оценивания тебе не разобраться. Будешь пытаться залезть в голову к проверяющим – только запутаешься. Держись серединки. Не лезь вперед. Сохраняй спокойствие и оставайся самостоятельной. Это стабильный средний балл.
Н-да. Говорил он исключительно по делу. А если у меня появляться желание сказать какую угодно ерунду, чтобы продолжить разговор, значит я действительно начинаю скучать по живому общению.
