Текст книги "Мир, в котором меня не было (СИ)"
Автор книги: Китра-Л
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)
Глава 2
– В двенадцатый раз говорю: назови имя и фамилию. Ближайших родственников. Род занятий.
Допрос продолжался второй час и начинал походить на затянувшийся акт плохой комедии.
– В двенадцатый раз повторяю, без своего официального опекуна, давать показания не буду.
Парень что-то черканул на листе бумаги и засунул его в папку. Движение вышло резким, нервным. Наш разговор ни у чему не приводил, а после официального задержания и выяснения моего возраста и магических способностей, применять силу он не мог. Зато мог надеть на меня заглушающие манию наручники, чем и воспользовался. Так и сидели. Он – злой и недовольный, следопыт Инквизитора. Я – измученная, но не сломленная, адептка магии, задержанная по подозрению участия в заговоре против Империи.
– Это не допрос, – сохраняя монотонность голоса, продолжил следопыт. Он едва тянул на две дюжины лет, хотя отчаянно старался казаться старше своего возраста. Рост выше среднего, телосложение крепкое, но не мускулистое. Черты его лица были чёткими и приятными, но какими-то искусственными. Слегка темноватый цвет кожи и правильные черты лица делали его похожим на жителя практически любой части Империи. Черные волосы неровными, но аккуратными локонами спускались до плеч, позволяя допустить, что не так давно они были уложены в прическу.
Он был немного симпатичней обычного парня. Какие-то мелкие детали, что по отдельности вряд ли могли заинтересовать, вместе складывались в вполне привлекательного нечеловека. Да, Асбер, когда-то принадлежал к людскому роду, но больше не являлся одним из них. Внешне ничего не выдавало в нем демоническую сущность. Никаких заостренных ушей, торчащего хвоста, выпирающих рожек, сияющих алым глаз, пугающего до дрожи голоса. Но это только пока. Два-три столетия и парень станет полноценным полукровкой.
– Это процесс установления личности. – Продолжил Асбер. – Мы хотим знать, тот ли ты человек, за которого себя выдаешь.
Парень сумел произнести эту фразу без раздражения и улыбки. В двенадцатый раз. Я сумела изобразить все тоже удивление:
– А за кого я себя выдаю?
– Эвелин, – он постучал пальцем по столу и выразительно взглянул на стену с часами. Маленькая стрелка подбиралась к четвертому делению. Еще час и наступит рассвет. – Я знаю, мы не очень хорошо начали.
Это он слабо выразился. До того, как на мне защелкнули наручники из бесмора, впихнули в телепортационный круг и закинули в комнату допросов, у нас с данаром произошла небольшая стычка. Он едва не переломал мне кости заклинанием, я стащила его клинок и успела пустить ему кровь. Теперь у меня кололо в груди при каждом вздохе, а он мог похвастаться небольшим порезом у себя на шее. Несколько капель бордовой крови – слишком насыщенного цвета, чтобы быть человеческой – до сих пор темнели на манжете некогда белой блузки.
– Ты еще очень молода. Ты не обязана иди по тому пути, что выбрали твои родители. – Он пытался изобразить доброго дядюшку, пытающемуся спасти душу неразумного дитя. Но во-первых, не прошло и трех часов, как я отбивалась от его яростных атак, а после задыхалась от удушающего захвата. А во-вторых, не демоническом ублюдку учить меня праведной жизни! – Я даю тебе шанс. Помоги себе. Пойди на сотрудничество.
– И мы сменим эту обшарпанную комнату Канцелярии на уютные застенки Инквизиции? – Я надеялась, что мой голос прозвучал достаточно саркастично.
– Это лучшее, на что ты можешь рассчитывать... – последние слово он проглотил, но опыт подсказывал, что оно содержала в себе что-то похожее на "надоедливая пигалица" и "мелкая дрянь". – Ты – несовершеннолетняя. Твоя жизнь зависит от того органа, которому ты попадешь на попечительство. Твой отец, как и ближайшие родственники, в опале. Тебя некому забрать. С сегодняшнего дня ты под надзором Империи. Судить тебя за ошибки родителей не будут, но в зависимости от того, чье покровительство выберешь, решится твоя судьба. Останешься в Канцелярии – пропадешь безликой цифрой в одном из ритуалов. Пойдешь в Инквизицию – можешь рассчитывать на какое-никакое положение в обществе. Но для этого я должен подтвердить твою личность.
Я фыркнула.
– Могу поспорить, что мне нет разницы, в винтики чьего механизма пропадать. – А вам – есть.
Его лицо нисколько не изменилось. Только глаза. Малахитовые радужки с вкраплениями золота заблестели. Это было похоже на игру света: металлический отблеск появлялся на их поверхности на секунду и тут же исчезал. Это не делало его похожим на демона, но ясно давало понять что с парнем передо мной что-то в не так.
– Ты не в том положении, чтобы торговаться. – Едва сдерживая себя от рычания, медленно проговорил он. О, да. Время его поджимало.
– И все же, вам придется что-то предложить, – тщательно выверяя слова и интонацию, ответила я.
Сосредоточиться было сложно. Следопыт сделал все, чтобы затруднить ясность мысли. Мне постоянно приходилось выравнивать каждый вздох. Соизмерять дыхание с собственным состоянием. Наручники за спиной эффективно сводили на нет любые попытки воспользоваться магией, как и желание сопротивляться. Не сравнить с заклинанием пут, что стягивали меня в повозке. Проклятый металл из которого создали этот изуверский блокиратор, лишал доступа к силам, мешал собраться с мыслями и держал в постоянной борьбе за удержание внутреннего баланса. Во мне поселилась голодная пустота: жадная, разрастающаяся, расползающаяся.
В первый момент, когда на запястьях защелкнули наручники, меня чуть не вывернуло наизнанку. Равновесие тут же дало сбой и под звук смешков я повалилась на землю. К счастью, сворачивающаяся узлом черная бездна, рождающаяся на том месте, где должен проходить канал связи с источнику, в приоритете стала раньше, чем честолюбие. И я смолчала.
Мне и раньше доводилось терять магические способности. По моим личным ощущениям, это было не так давно, но демонические создания на службе у возродившийся Инквизиции, маги Стихий, склоняющие головы перед отродьями Нижнего мира и ни одного мага Света на ближайший километр, вызывали подозрение, что между "мной вчера" и "мной сегодня" прошло, как минимум, несколько столетий, один Конец Света, Великий Огненный Шторм, и ряд чьих-то очень неправильных решений.
В прошлый раз я лишилась магии из-за травмирующего события, при котором, кстати, тоже присутствовал демон. И если та пустота ощущалась вялотекущей депрессией и страхом будущего без магии, то сейчас я чувствовала, что из меня просто выдернули кусок плоти, залив рану быстродействующим ядом. Странные оковы влияли на магию, ослабляли физическое тело, подавляли силу воли, устраивали кашу из мыслей, пытались дотянутся до души. Такое воздействие сразу лишало всякого желания попытаться сбежать или вступать в битву. Проклятье! Я всем сердцем ненавидела чувствовать себя абсолютно беспомощной. В таком положении оставалось уповать только на милость пленителей.
Дверь заскрипела и в допросную вошел мужчина. У него были грустные глаза и очень растерянный вид, будто он сам не понимал, как здесь оказался. Неровно стриженная борода и очки в роговой оправе, сильно старили человека, добавляя к возрасту лишние пятнадцать лет. Он что-то шепнул на ухо данару Асберу. Тот заметно помрачнел.
– Останьтесь, мэтр Лобел, – придержал его следопыт за локоть. – Она сделала свой выбор.
Маг покачал головой.
Маг... Еще одна странность нового мира.
Магами в этой эпохе называли всех людей, которые имели доступ к источникам Стихий. Наверное, именно эта информация поразила меня больше всех. Мир жил с одним единственным видом магии – природным, а им обладали далеко не все жители Империи. За другие страны я ручаться не могла. Мое очередное воплощение прискорбно мало уделяло внимание к географии, геополитике, страноведенью и международным отношениям. А если копнуть глубже, то выяснялось, что иностранные языки, история, философия, обществознание и любые другие направления, которые хоть сколько бы могли развить мировоззрение или критический взгляд, находились далеко за кругом ее интересов. Что касается естественных наук, вроде алхимии, астроминералогии или травоведения, тут меня ждал неприятный сюрприз. Девчонка не просто не понимала, что это такое, она боялась этих знаний, чураясь как от проказы. Когда я задалась вопросом, а что же мы тогда любим, если вся эта учеба не женское занятие, ответ меня порадовал. Правда. Иногда интересно ради разнообразия обнаружить в новом воплощении необычные пристрастия.
Эвелин Фольмуд любила дамские романы. Зачитываясь ими днями и ночами. Неплохо рисовала, красиво декламировала стихи и даже могла сыграть несколько композиций на фортепиано. Девчонка грезила красивой жизнью о приемах, балах и прекрасном принце. В роли прекрасного принца выступал соседский парень. Его семья стояла выше по социальной лестнице, чем Фольмуд. Парень этот в школу не ходил, оставаясь на домашнем обучении с учителями, наставниками и мастерами. Поэтому, предмет своего воздыхания Эвелин видела только по выходным, когда семья возлюбленного приглашала ее отца на полуденный чай, а после, конную прогулку. Тогда у юной Эвелин появлялось несколько часов для того, чтобы глупо улыбаться, следя влюбленными глазами за светловолосым мальчишкой, бояться к нему подойти заговорить и, конечно же, мечтать.
Я вырвалась из затягивающих воспоминаний и попыталась сосредоточиться на проблемах насущных. А их было больше, чем обычно. Начнем с того, что мир сошел с ума. Весь мир. Все дружно договорились тронуться умом и забыть почти пятисотлетнюю историю Империи, и существовавших до нее две с половиной тысячи лет Вольных Королевств. Они превозносили самых мерзких представителей Нижнего мира – демонов. Стремились стать на них похожими. Мечтали приобщиться к их культуре, жизни, величию. Соглашались на богомерзкие эксперименты.
– Начнем сначала. – Произнес Асбер. – Имя и фамилия.
Я фыркнула. Мэтр удивленно на меня посмотрел, а после повернулся к данару Асберу:
– Но почему она отказывается от попечительства Академии?
– Академии? – переспросила я. – Речь шла об Инквизиции и Канцелярии.
Я ничего не знала ни об одной из этих организаций. Последствия пробуждения до сих пор мешали что-то толком вспомнить. Но даже само название звучало обнадеживающее. Кто бы мог подумать, что однажды я так скажу о высшем учебном заведении?
Под хмурым взглядом данара мужчина умолк.
– Я попросил вас остаться, чтобы вы проверили, не прячется ли за этой внешностью кто-нибудь другой, мэтр Лобел. А не для того, чтобы давать девочке беспочвенные надежды.
– Отчего же беспочвенные?
Следопыт открыл папку и протянул магу исписанный листок. Мэтр поправил очки и принялся читать документ. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем он вернул бумагу данару и немного смущаясь, пояснил:
– Действительно, моя подпись. И все же, дар у нее есть. Совсем слабенький, но есть. Не зря же на ней надет бесмор.
– И как же вы его пропустили в первый раз, мэтр Лобел?
Мужчина снова замялся.
– Она совсем дитя. Ее дар аутогенный. В пробудившемся состоянии очень слаб, почти распознаваем. А в спящем... – Мэтр беспомощно развел руками.
– Аутогенный? – не понял данар.
– Самоинициированный, – пояснила я.
– Именно, – кивнул маг, данар же стрельнул в меня злобным взглядом. – Стресс мог послужить своего рода катализатором. Катализатор – это...
– Я знаю, что такое катализатор, – огрызнулся Асбер. Надо же, а с капитаном из леса он себя так не вел. – А вот то, что им может стать стресс, слышу впервые.
Маг ответить не успел, ответила я:
– Мэтр Лобел имел ввиду, что могло быть оказано магическое воздействие извне. Например, какое-то заклинание не входящие в список разрешенных при задержании подозреваемых. По очевидным причинам. Таким как, возможность преждевременное пробуждение дара.
Ребра и грудь еще болели.
– Тем не менее, этот документ, под которым вы подписались, не позволяет Академии претендовать на Эвелин. Я уже объяснил вам, мэтр, для чего вы здесь. Так что, будьте добры, – указал данар на меня.
– Данар Асбер, да куда ей? – устало спросил мэтр, но все же подошел ко мне ближе. – Ни одно заклинание не удержится под бесмором.
– А печать? – не унимался следопыт. – Проверьте ее на печати.
Маг повиновался.
Я закатила глаза.
Сухие теплые пальцы приподняли мой подбородок и я ощутила легкое покалывание магии. Это было сродни глотку свежего воздуха. Жадная пустот внутри тут же хищно оскалилась, лизнув просочившийся поток силы. Рука мэтра напряглась. Он почувствовал это прикосновение. На секунду в светло-серых, выцветших глазах, рассеянность сменилась напряжением. Уже со следующим вдохом мужчина стоял в двух шагах от меня, растирая онемевшие пальцы.
– Что случилось? – мигом встрепенулся данар.
– Она страдает, – пояснил мужчина таким печальным голосом, что тронуло даже меня, хотя истине его слова не соответствовали. Мне, конечно, было неприятно. Как во время болезни, где температура подскакивает до сорока, а кости ломит от жутких спазмов. Но до настоящих страданий далековато. – Ее дар очень хрупок и едва светится. Не могу разобрать, что с ним не так.
– Не так? – Передразнил данар мэтра. Мне стало почему-то очень обидно за уставшего мужчину в очках. – Так вы оправдываете свою некомпетентность? Операция полностью сорвана. Из-за действий этой девчонки сбежали девять подозреваемых в заговоре. Троих удалось поймать, но вряд ли они что-то знают. Двое данаров пострадали от неизвестной волшбы.
– Недавно активировавшийся дар бывает несколько... – начал мямлить мэтр.
– Стоп! – прервал данар. – Уже поздно. Я потратил впустую всю ночь. Так что давайте четко и внятно, для протокола. Подтвердите ее личность. – Данар Асбер достал из шкатулки письменные принадлежности
– Погодите! – воскликнула я.
– Что еще? – Данар откупорил крышечку чернильницы и промокнул в ней перо. – Я поставлю свою подпись и ты полностью перейдешь под крылышко Канцелярии.
– У меня есть дар. Значит, меня может взять Академия? Магическая Академия, я правильно поняла?
Следопыт облокотился локтем на стол и подпер кулаком подбородок. В правой руке он продолжал держать занесенное над бумагой перо.
– Академия не может тебя взять, Эвелин. Она отказалась от тебя. А ты не можешь претендовать на место в Академии, оставаясь безымянным человеком.
До меня начало доходить. Передо мной разыгрывали небольшой спектакль.
– Вы с Канцелярией совсем не в ладах? Лучше в Академию, чем к ним?
Данар сделал неопределенный жест рукой. По серебристому стержню пера заскользила чернильная капля.
– Как полностью звучит мое имя на бумаге? – спросила я.
Данар Асбер зачитал. Я поморщилась, но повторила. Парень уже принялся заносить мое новое имя на бумагу, как мэтр Лобел его остановил.
– Эвелин, – впервые обратился он ко мне напрямую. – Если вы собираетесь к нам поступать, то лучше ограничиться более скромным именем.
– А с этим что не так?
То есть, я знала, что мне в нем не нравиться, но какое дело до него мэтру Лобелу?
– Эвелин Китра Латер-Клоу из рода Фольмуд. – В его устах мое полное имя прозвучало еще более паршиво. Как вселенная смогла так извернуться, что второе имя моего воплощения такое же, как и то, под которым я ходила в прошлой жизни? – Мы не в силах скрыть ваше прошлое от остальных учеников, но могли бы защитить вашу родственницу.
– Какую еще родственницу? – не поняла я. – Данар Асбер говорил, что от меня все отказались. Оу... И теперь я должна от них отказаться, так?
Следопыт казался безучастным. Похоже его и правда не волновал этот вопрос. А вот для мэтра он имел огромное значение.
– Наследница рода Фольмуд также будет проходить обучение в Академии. И ни нам, ни ее родителям, не хотелось, что бы ее доброе имя связывали с дочерью преступников. У девочки великое будущее.
А-то, наследница рода, как-никак.
В груди что-то сжалось и на секунду перехватило дыхание. В голове возник образ синеглазой девчонки, которая задорно улыбалась и звала за собой. Я предпочла списать это на последствие ночной пробежки и разыгравшееся воображение.
– Полагаю, мне положены отступные? – уточнила я.
Если моя честь под вопросом, родня пошла в отказ, а впереди ждет будущее с ненавистниками, от вознаграждения отказываться не стоит.
– Вам оплатят обучение и будет назначена стипендия. При условии, что пройдете вступительные испытания.
Блеск!
Я кивнула, пытаясь выглядеть не очень радостной. Новые документы, подставное имя, бесплатное обучение в Академии и свобода от родни, – мой любимый коктейль после пробуждения.
Мэтр Лобел обошел меня и за спиной сразу загромыхали оковы. Сладостное чувство свободной маги растеклось по телу. Я принялась растирать запястья. Данар Асбер что-то написал на бумаге, надавил пресс-папье и протянул мне. Следом передал перо и подвинул чернильницу.
Не знаю, на что я надеялась, собираясь прочитать документ. Буквы совершенно не складывались в строки и выглядели блекло. Никаких вензелей. Голые, обрубленные палки, со странными завихрениями по центру. Я была слишком усталой, чтобы сосредоточиться на смысле того, что мне предстояло подписать. Но формулировку запомнила. На всякий случай.
– Как ее зовут? – занеся перо над бумагой, замешкалась. Мэтр смерил меня недоуменным взглядом и хотя я уже пожалела о собственном вопросе, уточнила: – Наследницу.
– Делианна Фольмуд, – вместо мага ответил данар. Его взгляд стал подозрительным. – Не помнишь?
– Помню-помню, – я вычертила несколько слов на плотной бумаге, а ниже изобразила подпись. Пальцы едва слушались. – Проверяю. Мало ли, что еще за эту ночь изменилось в мире.
Он усмехнулся.
Последовали еще две копии на которых я точно также вычертила закорючки. Следом прошел инструктаж от мэтра Лобела.. Пока я внимательно вслушивалась в заведомо бесполезные слова мэтра, данар внимательно поглядывал на часы.
– В чем дело? – напряглась я, перебивая мэтра на полуслове.
– Закругляемся, – внезапно усмехнулся Асбер. – Пора собираться на вступительные экзамены.
Сейчас?!
Глава 3
Высшее учебное заведение по изучению, контролю и совершенствованию магических искусств. Это звучало гордо, это звучало престижно, это имело свой герб и дорогую бумагу с золотым тиснением. Вы могли хвастаться обучением в магическом ВУЗе, вы могли мечтать в него поступить, вы определенно слышали о нем много историй и легенд. Его заканчивали сливки элиты, чиновники на высоких постах, маги, чьими именами пестрили все газеты и кого считалось за честь пригласить на научную конференцию. Но если заглянуть чуточку глубже, содрать яркую мишуру и сдуть напыщенный блеск громких слов, вы обнаружите, что единственная правда из всего того что вы могли знать, звучит в названии самой Академии.
Контроль.
Если люди в Ириаде считались необходимым ресурсом, то маги – особо ценным сырьем, которое необходимо держать под тщательным контролем государства с самого детства. Это осуществлялось пропагандой лучшей жизни и привилегированностью избранных слоев. Выбиться в люди может каждый. Если у него, конечно, имеется дар. Талант приветствуется, ровно как стремление к достижению успеха и конечно же верность иерархии демонов.
Верно, демонов. Вы не ослышались. А кто еще мог свергнуть Империю, насчитывающую почти шесть веков величественной истории? Пошатнуть все устройство мира и разрушить систему циркуляции магии?
Я бездумно смотрела на длинный список будущих предметов, придаваясь скорбным рассуждениям. Люди вокруг ходили по залу, прокладывая свой маршрут от столика к столику, от информационного стенда к кабинетам, из кабинетов на регистрацию. Тысячи абитуриентов подавали заявления каждый год. Многие из них уже знали о том, которая из Стихий выбрала их в свои адепты. Другие только догадывались. Были и те, кого сюда отправила Канцелярии, высчитав определенную долю вероятности появления у этих детей дара. К четвертой категории поступающих относились те, кто не имел ни малейшей предрасположенности к магии, но был уверен, что комиссия что-нибудь да обнаружит в их крови, ауре, душе или где там эта магия прячется. Таких было большинство.
Я была квинтэссенцией всех четырех типов. Я знала, что не являюсь избранницей Стихий, меня прислала сюда Канцелярия и я надеялась, что смогу выдать имеющиеся магические способности за что-нибудь стоящее.
Меня толкнули.
– Ох, извиняюсь!
Девушка в красивом золотистом платьишке встревожено отскочила в сторону. Ленты цвета фуксии в двух длинных косах и с двумя роскошными бантами стукнулись друг о дружку.
– Я только с регистрации! – ее глаза возбужденно блестели, а яркий румянец украшал пухленькие щечки. Девушка вытянула руку вперед и продемонстрировала красный браслет на запястье. – Безоговорочно прошла! Будущий маг Огня. А ты?
Я с сомнение оглядела новоявленную особу. Светло-русые волосы, ладная фигурка, рост средний. Она напоминала одну из тех милых горожанок, что по утрам собирали цветы в маленьком миленьком садике на заднем дворе и расставляли в миниатюрных вазочках по всему дому. Зарывшись в глубины памяти я попыталась найти кого-то знакомого, соответствующего ее облику. Пустота. Эту девушку я не знала.
Десятисекундное молчание нисколько не смутило адептку. С новой волной радостных эмоций она сообщила:
– Ой, я не представилась. Араника Зелле. Желаю удачи при поступлении!
О, мы незнакомы. Слава Свету!
Правильно представиться мне удалось только со второго раза. Язык совершенно отказывался от непривычного псевдонима. Хах.
– Желаю удачи в обучении, – с горем пополам выдавила я, после чего тут же спохватилась: – А разве решение о зачислении проходит так быстро? Мне говорили, что отбор идет в несколько этапов.
Асбер так сказал. Запугивал что ли? У меня на руках всего несколько заполненных бланков. Все что я знала об Академии заключалось в этих документах или было подслушано в Канцелярии. Параллельная память молчала о подробностях поступления.
– О, ты не из столицы? – На светлом лице отразилось неподдельное удивление. – Я же видела тебя в телепортационном зале вместе с мэтром Лобелом.
Действительно. Меня так стремились поскорее вышвырнуть из Канцелярии, что сразу после допроса отправили к мэтру домой. Никаких проволочек, долгих очередей и огромной стопки бумаг. Данар Асбер чуть ли не силком выволок меня из комнаты-камеры и отправил вслед за магом. Особого человеколюбия за данаром я не заметила, как и внезапно вспыхнувшей добродетели. Какие бы интриги не плелись между Канцелярией и Инквизицией (или Академией?), почему-то последним было жизненно важно не позволить мне оказаться в казематах первых.
В Иксми, – как называли Академию представители магического общества, – я отправилась не сразу. Сначала мне дали несколько часов на приведение себя в порядок и кратковременный сон. Все это происходило в личной резиденции мэтра Лобела, что, собственно, ни коим образом не снижало степень неловкости. Горячая вода, чистая одежда, расческа и сорокапятиминутный сон, вернули в меня немного жизни и позволили оценить всю степень усталости, что произошла со мной за последние сутки.
В сундуках господина мага обнаружилось вполне приличное платье, которое с помощью трех служанок пришлось мне в пору. И даже смотрелось на мне не слишком убого, пробудись я в этом мире лет сорок назад. Это кстати подсказала не память моей предшественницы, а данар Асбер. Он припомнил, что в чем-то подобном его мать ходила в свой первый день поступления в Иксми. Я не смогла промолчать, и поинтересовалось, почему же вечером она решила оставить его в покоях метра Лобела. К счастью, спросила я это не прямо в лицо полудемона, а у своего собственного отражения, когда приводила свои рыжие лохмы в порядок. Возможно, это спасло мне жизнь.
И, да. Я рыжая.
Несколько десятков поколений, чистейшая родословная, сильная кровь, и все катится в Нижние миры из-за одного Стража Солнца за которого я вышла замуж (технически не я, а девушка, в чьем теле я уснула). Раз за разом я перерождалась в собственном роду, при этом сохраняя однотипную внешность: черноволосая, бледноликая, синеглазая, рост выше среднего и лунное безумие в придачу. А тут, здравствуйте! Отмываю я спутанные и слипшиеся от грязи волосы, и выясняю, что магия Геллиофрея дала сбой. Медные кудри (почему вы лохматитесь и не расчесываетесь?!), лицо в веснушках, и проклятые карие глаза. Этакая мужская версия человека, за которого я когда-то позволила выйти себе замуж.
Блеск!
– Спрашивала у него дорогу, – ответила я.
– Оу-у-у, – немного разочарованно протянула Араника. – Мне показалось... А, неважно. – Она стрельнула глазками по сторонам, выискивая подходящий повод завершить беседу. Но конец разговора в мои намерения уже не входил.
– Так что с испытаниями? – напомнила я.
– Испытаниями? Ах, верно. Испытания проходят только те, чей дар недостаточно чист. Сильный дар определяют сразу.
Нечистый дар в мире демонов – это плохо? Вы должно быть надо мной издеваетесь!
Возможно, возмущение слишком ярко отразилось на моем лице, поскольку девушка решила пояснить.
– Мы ведь не равны. Чей-то дар сильнее, чей-то слабее. У кого-то он раскрылся в полной мере, у кого-то нет. Испытания нужны, чтобы отличить слабого от незрелого. Определить, кто уже достиг своего предела, а кому требуются особые условия. Кто управляет одной Стихией, а кто способен приручить несколько.
Звучало, как памфлет из брошюрки государственной пропаганды. Но звучало правдоподобно и уверенно.
– Они должны знать, на что мы способны, – продолжала Араника, вдохновившись собственной речью. – Кто мы такие и чего можем достичь. Только здесь нас смогут оценить по достоинству. Я буду рада продолжению нашего общения, когда ты поступишь. Если ты конечно здесь ради учебы, а не из этих.
Адепка кивнула в сторону щебечущей стайки девиц и скорчила неприязненное лицо. Чем ей не понравилась милая группка беззаботных абитуриенток, помимо того, что они создавали еще больше шума в зале, я поняла не сразу. Шуршащие порчей платья и высокие прически были явным перебором как для раннего утра, так и для поступления в Академию. Обычные охотницы за знатными мужьями. Такие отсеивались либо на третьем курсе, удачно выскочив замуж, либо с отличием заканчивали учебное заведение и выбирали лучшие места для стажировки, после которой опять же уходили под венец. В любом случае, они редко становились конкурентками на рабочие места, поэтому свою возможную ненависть в их отношении я решила приберечь для кого-нибудь поинтересней.
– Я не из этих, – успокоила я новую знакомую. – Я из тех, у кого выбор между учебой и каторжными работами.
Если в первый момент Араника показалась мне слегка надоедливой, но возможной кандидатурой на роль будущей подруги, то теперь эта мысль была отброшена очень далеко. Если я смогу пройти испытания, то меня ждет шесть лет учебы полной ненависти, косых взглядов и предвзятого отношения. А такое легче переносить заранее заручившись поддержкой и обеспечив надежные тылы. Руми Зелле на эту должность никак не тянула. Ничего личного, дорогая.
– Что? – девушка вернула сове внимание обратно мне.
– Ага. Посадить не смогли, я несовершеннолетняя. Так что, я здесь, вроде как, под академическим арестом. Это если пройду. Если нет, то под опеку и наверняка в шахты. Поэтом, будь уверена, за учебу я возьмусь серьезно. – Я цокнула языком и подмигнула.
Возможно я слишком рано начала выстраивать себе ряды из будущих ненавистников и стоило бы подождать слухов, и как-то попытаться спрятать свое прошлое. Но, какого демона? Зачем оттягивать неизбежное? Того и гляди первый год испорчу скукой. Если не потороплюсь с выбором будущих врагов, кто попало достанется.
– О? Ой! Да, конечно. – Девушка заметно побледнела и даже сделала шаг назад. – Ну, я пойду. Еще раз, удачи. – Она развернулась на каблучках и удерживая себя от бега, быстро зашагала к выходу.
Мое настроение заметно подскочило вверх.
Однажды я разберусь, почему подобные вещи меня так сильно радуют.
Уставшая, невыспавшаяся, с больной ногой, в одежде с чужого плеча, кое-как уложенными волосами, без единой монетки в кармане (до поступления) и с очень мрачными перспективами, но я все еще могла позволить моральные издевательства над другими. Кто сказал, что удовольствия должны дорого стоить? Впрочем, вспышка радости мелькнула и пропала. Видимо, несколько жизней подряд в образе посланника Света накладывают на душу некоторый отпечаток совести. Уже через минуту я вновь погрузилась в тяжкие раздумья.
Я пробудилась.
Снова.
Почти триста лет спустя.
Давайте разберемся сразу. Я отличаюсь от других людей. Сильно. Очень сильно. Нет так, что у меня хвост под платьем, рога под копной волос, а великая пифия глаголила пророчество о моем пришествие на восьмой парад Планет. Я вполне себе человек. У меня нет особого дара к магическим искусствам. Стихии обошли мою кандидатуру стороной. Я не владела неизвестной миру магией, не обладала семейными реликвиями, не превращалась в свой тотем (и даже не имела такового). Я даже не пропавшая любимая племянница свергнутого Императора. Я проверяла, правда.
Несколько раз.
Больше, чем несколько раз.
От других людей меня отличало то, что родилась я более тысячи лет назад. И сразу нет, я не бессмертная и тайну вечной молодости не знаю. Однажды я поучаствовала в эксперименте одного гениального ученого, Калеба Геллиофрея. С тех пор, умирая, я вновь возвращаюсь к жизни. В другом теле и в другом веке. Я пробуждаюсь в теле девушки из своего рода, достигшей полового созревания. Буквально в прошлой жизни, меня настигло озарение, что я вовсе не какой-то паразит-подселенец, павший проклятьем на семью Фольмуд. Я перерождаюсь точно так же, как и остальные (скорее всего, я же не Свет и Тьма, чтобы знать тонкости мироздания наверняка), но благодаря созданному Калебом артефакту, что зовется Дневником, ко мне возвращаются воспоминания о прошлых жизнях.
Хах, все-таки у меня есть могущественная семейная реликвия.
Кто я – та первая душа или же сгусток памяти, до сих пор остается под вопросом. Но в прошлой жизни я решила прервать порочный круг и избавится от тяжкого бремени. Я сделала для этого все возможное. И что же теперь? Я вновь в юном теле, но в какой-то исковерканной реальности, где миром правят демоны, а люди лишены доступа к той единственной магии, что могла их защитить. И да, я понятия не имею, где мой Дневник и почему пробудилась, хотя мое существование было буквально стерто со страниц жизни.
Итак, я пробудилась, хотя и не должна была. Без Дневника и с кучей проблем параллельного существования. Пока во мне доминировала более сильная личность (я!), но очень скоро она и та, что была раньше. вступят в конфликт. И появится нечто новое. С эмоциями подростка, за родителями которого охотятся демоны, опытом двухсотлетнего мага (так себе мага, если честно), периодически промышляющего убийствами (это всего в одной жизни было), и озлобленностью посланника Света, которому не удалось красиво и окончательно обставить собственное самоубийство. Что я еще забыла? Ах да, где-то там была усталая женщина, что уничтожила любовь всей своей жизни и предпочла себя убить, лишь бы не влюбляться вновь.
