Текст книги "Мир, в котором меня не было (СИ)"

Автор книги: Китра-Л

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

Глава 15

Я оказалась в ловушке.

В волевой ловушке.

Возможно, до того как я шагнула в круг, шанс сбежать еще был. Теоретически. Но когда  миновала барьер – все пропало.

Мысли о побеге, сопротивлении, о банальной неправильности происходящего видоизменялись. Трансформировались в нечто похожее на принятие и смирение. Ощущались органично,  не вызывая внутреннего сопротивления. Новые чувства осторожно накладывались на старые, подминая их под себя.  Без фанатизма и восторженного благоговения они воспринимались естественным продолжением собственных желаний.

Круг имеет огромное значение в ритуальной магии. Он используется в качестве защиты заклинателя, как способ сбора, концентрации и удержания сакральной энергии. Круг – лучшая форма для магии, открывающей портал. Этакая отправная точка из одного места в другое. Также круг прекрасно подходит для ритуала жертвоприношения.

Все внимание сконцентрировалось внутри круга. Была только я, Дэн и Ле-Рин. Другие двое адептов стояли снаружи, поддерживая и охраняя заклинание. Они не имели значения. Они находились там, за барьером, вместе с посторонними звуками и ветром. Цветы, что покоились на импровизированном алтаре, не поддавались закону Привычного мира, оставшегося с другой стороны. Свет луны и звезд, заливавших крышу башни, внутри круга рассеивался светящейся пыльцой.

Я села на каменный пол. Ле-Рин положила руки мне на плечи и прошептала заклинание. С последним звуком слова исчез холод, что обычно так сильно волновал, когда в былые дни я принимала участие в ритуалах.  Если в конце процесса тебя не убивают, в половине случаев остаешься с ангиной. Такая предусмотрительность с исчезнувшим неудобством пугала и одновременно вселяла надежду.

Закрыла глаза, – всего на мгновение – а когда открыла вновь, луна сместилась в сторону. Сознание лениво отметило, что прошло не меньше получаса. Я лежала. Удушливый аромат роз сдавливал грудь. Тело задеревенело, а дыхание стало медленным и тихим, как при сне или медитации. Девушка рассыпала поверх меня белые полумесяцы лепестков, а парень читал наговор на ноже с черной рукояткой.

Что-то шло не так и я не могла понять, что именно. Ритуал проходил полностью по всем правилам, что описывали книги. Верный день, удачное время, прилежные ученики. Исполнители действуют в слаженном тандеме, что удивительно для незнакомых людей, а жертва тихонечко лежит под дезориентирующим заклинанием. И все же, какая-то часть происходящего настораживала.

Я хотела повернуться и оглядеться вокруг: что же меня не устаревает? Но шевелиться было нельзя. Магические жгуты, что опутывали тело, натянулись. Их можно было легко порвать, приложи немного усилий, но зачем? Они не удерживали, они напоминали, что следует оставаться на месте.

Движение воздуха обозначило присутствие Ле-Рин. Девушка наклонилась к Дэну, оставляя рядом с ним деревянную чашу с темной жидкостью.

Я попыталась расслабиться. Вновь закрыла глаза и сосредоточилась на шепоте Дэна. Его было приятно слушать. Паузы выверены до скрупулезности, а ударения придавали словам насыщенность и глубину. Он говорил тихо. Речь в его устах текла ритмично и плавно. Дэн хранил в себе талант великого жреца.

Убаюканная голосом, я не сразу почувствовала прикосновение чужой руки к моему горлу. В предсмертном вдохе чувства самосохранения я потянулась в желании убрать давившую тяжесть. Заскрипело заклинание.

– Успокойся, – сказала Дэн. Под подушечками его пальцев бился мой пульс. Тонкие линии паралича кутали меня с ног до головы,  тянули назад. – Все будет хорошо.

 Я не закончила движение: рука безвольно упала на шершавую ткань, разметав в стороны холодные пятна белоснежных лепестков. Перед глазами замельтешила чернота. Перестало хватать воздуха. Я сделала резкий вдох только ради того, чтобы проверить, что все еще могу дышать. Прохладные пальцы Дэна напряглись и сразу же расслабились,  легким поглаживанием вводя меня в транс. Другой рукой он рисовал на моем лице символы.

"Ему гораздо тяжелее, чем мне, – отстраненно подумала я, смаргивая застлавшую глаза тьму и устремляя глаза на небесную звезду."

Глупое же тело отказывалось подчинятся разуму и дернулось от следующего прикосновения. Ровная линия, что пересекла лоб, обзавелась кривым кругом и смазанным знаком. Несколько капель упали на щеку. Ритуал приближался к завершению.

  Магия, убаюканная совместным плетением десятков адептов, больно кольнула в солнечное сплетение. Я конвульсивно дернулась. Взгляд расфокусировался и звезда пропала. В пелене растекающейся ночи, голос Дэна прозвучал тягучей мелодией.

– Посмотри на меня, Эвелин.

Я повиновалась. Я хотела ему помочь. Я знала – то что он делает, важнее всего остального на свете. Только его слова, только его действия, только его желания, имели значение.

– Не надо бояться.

– Я не боюсь, – прозвучал мой мысленный ответ. Произнести его вслух было выше моих сил, но Дэн все понял. Его разочарование накатило на меня волной. Прошлось шлейфом сожаления и завершилось привкусом искреннего расстройства. Неудовольствие от неспособности обуздать собственное тело, рассыпалось пушинками блестящего снега на занемевших чувствах.   Острая необходимость оправдаться вылилась в слова. В слова, что принадлежали Эвелин. – Тот кто боится – вовсе не я.

Удивление. Непонимание. Раздражение. Вырванная из подсознания честность не пришлась парню по вкусу. Горькое отчаянье скрутилось в узелком. Я делала все только хуже!

– Эвелин, ты говорила кому-нибудь о том, что видела?

– Видела что? – Сожаление от невозможности ответить так, как ему бы хотелось.  – Не  понимаю о чем ты.

Вслед за комком в горле в груди свернулась пустота.

– Эвелин, я должен знать. – Еще один мазок украсил мое лицо.  – Ты говорила кому-то о том, что происходило в поместье твоего отца?

Образ усталого мужчины с короткой бородкой и грустной улыбкой вспыхнул и погас. Я занервничала – это не мой отец. Мой выглядел иначе. Как-то...

– Я не помню.

– Эвелин, это очень важно. – Завитушка на правой щеке – предпоследний символ перед завершением ритуала. – Ты ведь хочешь мне помочь?

– Хочу, – подтвердила я.

– Что ты сказала им об отце и о нас?

– Нас?

Так хотелось зацепиться за эти "нас", но время ускользало быстрее, чем того хотелось. По коже пробежал ночной ветерок. Я вновь почувствовала  легкое дыхание холода, опостылей аромат роз и беспокойство. Чужая рука на шее все меньше приносила успокоения и все больше ощущалась тяжестью.

– Обо мне и Деллианне.

Ну, здравствуйте!

– Ничего, я ничего не говорила. Ни о тебе, ни о ней, ни об отце, ни о ком. – Была бы воля – прокричала бы на всю округу. Но воли не было. – И ничего я не видела. О чем мне говорить?

Он не поверил.

– Зачем же ходила к демону?

Я замедлила с ответом. Дэн легонько качнул головой и к гамме чувств присоединилось сожаление.

– Все хорошо, Эвелин, – приятный голос, что успокаивал и убаюкивал, вмиг стал пустым и бесцветным. – Теперь все будет хорошо.

Чаша отставлена в сторону.

Холодный блеск металла сверкнул на фоне чернильного неба.

Потребовалось меньше секунды, чтобы представить как бездушная сталь входит в грудь. Как кусочки красной ткани краями тонкой плоти, разрезанные точным ударом ножа. Как кровь расползается темными пятнами. Как сердце замирает в последнем ударе и замолкает пульс. Как стихает в ушах гул. Как магия стекает по каналам силы, растворяясь в на пути к Нижнему миру. Как жизнь уходит вслед за ней.

Капля за каплей истончается душа, безразличными ударами песчинок, отмеряя последние мгновения до полного уничтожения. Потому что душа, принесенная в дар демону, обратно не возвращается.  Не уходит в очередной круг перерождения, не остается неприкаянным призраком и не продолжает существование в солнечной обители. Она навечно застревает там – в Нижнем мире, обреченная питать силу темного хозяина.

– Китра, Дэн, – поправила я. – Все-таки меня зовут Китра.

Адепт занес руку с ножом над головой и линия света очертила дугой небосвод. Я невольно задержала дыхание. В следующую секунду тень перекрыла искусственное свечение. Движение Дэна сначала смазалось, а потом вовсе замерло. Голоса, что напивали слова ритуала замолкли. Вслед за ними затих и ветер. Единственный звук, что мне остался – биение пульса.

Как после долгого пребывания под водой, сознание рвануло вверх за глотком воздуха. Оно почти болезненно скинуло  магическое одурманивание. Вслед за растаявшими путами заклинания вернулась резкость. Я, наконец, уловила происходящее.

Дэн собирался меня убить.

Ритуальный нож замер в каких-то сантиметрах от моего сердца. Он застыл в руке адепта, не сумевшего преодолеть крохи расстояния, отделявшего ритуал от завершения. Поперек запястья парня легла рука Инквизитора. Демон без труда перехватил движение ножа в самый последний момент.

– Достаточно, – его голос прозвучал раскатом грома. – Это пробный ритуал. Нет нужды его заканчивать.

Высокая фигура возвышалась над нами, подобно центральной башне Обсерватории Солнца. Мантия окутывала демона с ног до головы, скрывая лицо за черной тенью. Нельзя было понять, куда направлен его взгляд, но я почему-то была уверена, что мужчина смотрит на Дэна, а тот, в свою очередь, смотрит на него в ответ. Безмолвный разговор, что произошел быстрее, чем интервал между двумя ударами моего сердца, отплясывающего зажигательный танец, повис в воздухе.

– Да, господин Инквизитор. – Хватка демона на руке Дэна исчезла и парень встал на ноги. Не успел он отряхнуть с колен прилипшие лепестки роз, как Инквизитор растворился в толпе молчаливых адептав. Шлейф благоговения, сопровождающий демона повсюду, исчез вслед за ним. Тишина дала трещину.

Кто-то что-то прошептал, кто-то что-то поднял, зашелестел конспекты. Поднялся легкий гомон, грозивший перерасти в нечто большое.

Преподаватель хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание, и нервным голосом возвестил:

– Занятие окончено. Собираем свои вещи и расходимся по  комнатам. Предварительные оценки получите через неделю.

– Только через неделю? – возмутился кто-то из толпы. Посыпалось еще с десяток вопросов, такие как: что будет входить в оценку, будет ли учитываться расположение, вносимый вклад и прочее.

 Когда гам начал разрастаться, мэтр Иншер снова хлопнул в ладоши.

– Расходимся, я сказал! Ничего не оставляем. Старшие ученики, проследите чтобы не осталось непотушенных свечей, забытых конспектов и сумок! И чтобы я не слышал завтра о том, что адепты еще половину ночи скакали по академии. – Мэтр Иншер  повернулся к адепту в зеленых одеждах, обращаясь уже лично к нему. – Проследите, чтобы завтра адепты убрали воск, что остался от свечей.

Парень в очках кивнул и подал преподавателю  бумаги. Так, что-то обсуждая, она направились к выходу. За ними потянулись остальные. Ле-Рин, направляющаяся к выходу среди первых, легонько толкнула Дэна плечом. Что-то в этом движении вышло неестественным, как будто она сделала это специально. Впрочем, этого толчка парень не заметил. После ухода демона он даже не шелохнулся, пока Ле-Рин, перед ним не извинилась, попутно толкнув еще раз.

– Ох, да, – спохватился он, вспомнив обо мне. Его голос вновь обрел тона и краски нежных полевых цветов. Прекрасные светлые волосы растрепались от ветра. На лбу проступили капельки пота. На лице обозначались крупицы заботы. Парень вновь стал живым и причастным. – Позволь помогу.

Я покачала головой. Мне было слишком плохо. Я не хотела ничьих прикосновений. Стряхнула с формы цветы  и попыталась подняться самостоятельно. Это не так-то просто, после длительного ритуала, эманаций из Нижнего мира, десятков заклятий адептов, и одного персонального, незаконного и возмутительного проклятья от юного жреца.

– Хорошая работа, – Валтон хлопнул по плечу Дэна. – Ты сделал правильный выбор, я в тебе не сомневался.

Я встала. От резкого подъема затошнило. Я прикусила внутреннюю часть щеки и сжала руки в кулаки, вцепляясь ногтями в ладони. Главное, после неудавшегося жертвоприношение, это что? Правильно, держать лицо.

– Эвелин? То есть.. кхм... – Дэн закашлялся и поспешил исправиться. В итоге мое имя прозвучало как Кхм-кхитра.  И на том спасибо.

– Что он имел ввиду?

– Прости?

– Валтон сказал, что ты сделал правильный выбор. Что он имел ввиду?

Дэн едва заметно напрягся.

– Не было никакого выбора. Выбор – фикция. Это проверка.

– Проверка чего? – не поняла я. – Кого? На что?

Я едва держала равновесие, но уйти не узнав ответа, не могла. Вокруг явно происходила какая-то заварушка. Демон мутил воду,  Дэн – мои мысли. Не остался в стороне и данар. Он появился рядом так же неожиданно, как делал всякий раз. Совсем недавно Асбер помогал ученикам с атрибутикой, указывал на недочеты в символах и критиковал нестройность голосов во вступлении, и вот он рядом – влезает в чужой разговор.

– Адепт Геригон не обязан был заканчивать ритуал твоей смертью. – Охотно пояснил данар. Он вообще очень охотно пояснял всякие гадости. – Пробные ритуалы оставляют такое право за жрецом.

Я не поняла. То есть, поняла, но как-то не все.

– Как это?

Мысли ворочались вяло и неохотно, как будто на улице солнцепек и клонит в дрему. Подождите, я ведь жива, да. Значит, Дэн не закончил ритуал. Он заносил руку, он целился мне в грудь, но в самый последний момент – я уверена! – лезвие сменило угол и должно было уйти в сторону.

Так ведь?

Тогда зачем вмешался демон.

Я схватилась за голову, пытаясь унять неприятные ощущения. Внутри все превратилось в маленькие шарики и теперь они лопались один за другим, причиняя невероятную боль. Не только в моей голове, это сдавило грудь и цепляясь лезвиями ползло вверх к горлу, чтобы застрять там жгучим комом. В глазах защипало от слез. Детское, прекрасное чувство доверия испытываемое к молодому человеку было обмануто, растоптано, разорвано в клочья и выброшено с Восточной башни.

– Принесение жертвы – это выбор. – Асбер посмотрел куда-то выше моего плеча. – Ну кто так тушит сечи? Эй! – крикнул он. – Их нельзя задувать! Это гневит Стихию. Возьмите колпачок и гасите как следует. – Потом он выругался парой непечатных слов и направился к зубцам башни. – Адептка Ревье, верно? – донесло до нас ветром. – А потом вы удивляетесь, откуда в вашей ауре трещины и пробоины!

– Ты хотел закончить ритуал жертвоприношением? – я обратилась к Дэну. На самом деле, я не хотела знать ответ. Не то что бы я имела право его требовать.

– Все не так. – Прозвучало холодно и немного раздраженно.

– А как? – теперь я была жалкой.

– Я объясню, но чуть позже, – адепт поднял с пола мою сумку и протянул мне. – Нельзя задерживаться после ночных занятий. Хорошенько выспись, а завтра поговорим.

Я плотно сжала губы, чтобы не сказать лишних слов. Робкая надежда, что все имеет безобидное объяснение, была принудительно подавлена силой воли. Я выхватила сумку у парня и кивнула, мол, посмотрим.

От человека меня спас демон. О, Свет, а не устарела ли моя мораль о месте людях и монстрах в этом мире?

Глава 16. ч.1

Я болтала ногами в воздухе над раскрытой черной бездной. Ветер спутывал волосы и трепал одежду.

"– Не сиди на холодном, – прошептал в голове голосок матери."

Когда адепты разбредались по комнатам, я шла с ними. Потом подотстала. У двери в комнату поняла, что стою одна посреди совершенно пустого коридора. Пялюсь на деревянную панель и не могу заставить себя повернуть ручку. Силы моментально исчезали в тот момент, когда я решала, что "все, хватит, пора спать" и тянулась к двери.

 Заходить в спальню не хотелось. Совершенно. Абсолютно. Это чувство взвинчивалось вверх, достигая полного смыслового апогея. Одна мысль о том, что я захожу в комнату, где Араника без умолку трещит о ритуале, Ал-Сона сдержанно хмыкает и выражает сожаления, что демон так не вовремя остановил Дэна, а Делли мечтательно вздыхает, втирая ночной крем в кожу, чтобы ее бледные ручки оставались такими же нежными и ухоженными, вгоняло в оцепенение.

Я в красках представляла, что скажет каждая из девушек. Перебирала  достойные ответы, пока не поняла, что не хочу. Не хочу слушать колкости Ал-Соны, притворную вежливость Делли и боязливое молчание Араники. Не хочу видеть никого из них ни сейчас, никогда. Не хочу что бы наступало завтра. Не хочу ложиться спать, чтобы утром проснуться и опять быть здесь. Вообще не хочу быть.

Я развернулась и пошла обратно на Восточную башню – в то место, где в последнюю очередь стали бы искать блудливого адепта.

Прокралась по лестнице. Осторожно прикрыла дверь. Обошла маленькую прямоугольную постройку и направилась к краю. Забралась в расселину между зубцами. Поворочалась. Подтянула к себе ноги, повернулась и, наконец, почувствовала себя лучше. Здесь, даже если обойдут пристройку, меня никто не обнаружит. Тени и каменные заслонки скрывали от посторонних глаз, а темная магия, пропитавшая насквозь каждый сантиметр пространства, запросто укроет ауру.

Я смотрела в даль ночного неба на россыпь алмазных звездочек. На тот единственный свет в этом мире, что не был опорочен демонической энергией и людьми. Я смотрела и ни о чем  не думала. Только о ветре, далеком свете и бесконечности. Свежий воздух наполнял легкие, кружил голову. Блаженная пустота разбавляла горечь сладкими иллюзиями. Это не делало меня счастливой, это давало лучший результат – ничего. Полное, всеобъемлющее ничто вместо мыслей, чувств и души.

Что-то хлопнуло.

–  Ты медлил!

Я подскочила на месте, едва не свалившись с парапета.

– Тиши ты.

Коварный ветер, играющий с лепестками, доносил до меня голоса. Говорили двое: парень и девушка.

– Ты. Медлил. – Повторил юный, девичий голос четко и раздельно, но на пару тонов тише.

– Тебе показалась. Тебе всегда что-то кажется. То магия какая-то неправильная, то всплески энергии из Нижнего мира, то вот я, самолично решаю развалить собственный план. – Если лед в голосе девушки обжигал, то у парня, наоборот, замораживал насмерть.

Из прекрасной пустоты неприсутствия, меня выплюнуло обратно на жесткие камни парапета. Следом пришла обреченность вперемешку с неловкостью. Несмотря на то, что я первая заняла крышу, со стороны могло показаться, что подслушиваю. Мол, специально затаилась в укромном уголке, чтобы наблюдать за парочками и узнавать их интимные секреты. Кто ж знал, что башню используют для тайных встреч? Кто знал, что находятся люди, которые как и я ищут уединения? Впрочем, ссора мало напоминала разговор возлюбленных.

– А чего удивляться? – напирала адептка.

Она показалась из-за постройки. Мантия Воды, под освещением небесных светил, переливалась антрацитом.  Девушка прятала лицо под капюшоном.

– Прости, что?

– Ты начал сдавать позиции.

Пробраться незамеченной к выходу невозможно. Проклятье! Как будто мне проблем недостаточно.

– Я не... – он оборвал себя, выждал несколько секунд и продолжил: – Не говори о том, в чем ничего не смыслишь. И не лезь в мои дела. Мы распредели обязанности. Как я исполняю свои – тебя не касается.

Девушка крутанулась на месте, явно раздосадованная таким ответом. Ее движение вышло резким, но какими-то правильными. Словно она повторяла элементы из ритуала или танца.

– Ты с ней разговаривал. Зачем?

– Сама как думаешь?

Девушка не ответила.

– Хотел знать, что она рассказала Канцелярии.

– И?

– Ничего.

– Не может быть правдой. Ее бы не выпустили. Если только...

– Если только она не заключила сделку с демоном, – закончил за нее адепт.

Та-а-ак... А о ком это они?

Девушка фыркнула:

– Мне следовало самой взяться за дело.

– Не доверяешь мне? – прозвучало как провокация.

Ох, не нравится мне это. Лучше бы они оказались парочкой влюбленных. Пару поцелуев я перенесу, а вот битва магов – явный перебор для одного дня.

– Доверять тебе?! – она вновь повысила голос. – Ни в одной из жизней не совершу подобной ошибки!

– Агрессивная мизандристка не хочет слушать мужчину – поражен до глубины души. – Парень вышел из-за перекрытия и встал напротив адптки. Светлый плащ – очевидно факультет Воздуха. Девушка напряглась. Ее приятель, также скрытый капюшоном, не выглядел угрожающе, но мне  стало неуютно. – В твоих интересах не дергать меня каждый раз, когда у тебя начинается паранойя, Ле-Рин.

Ле-Рин – мужененавистница? Еще один кусочек информации, который совершенно ни к чему.

Я подавила вздох. Неужели так сложно вести разговоры в другом месте и в другое время суток? Разве я многого прошу? Всего пару часов, когда меня никто не трогает, не тыркает, не пытается поразить проклятьем и не втравливает в свои разборки.

–  Не надо мне угрожать, – Ле-Рин натянулась струной. От нее не шло угрожающей ауры магии Воды, но что-то в ее позе отозвалось тревожным звоночком в моей голове. – Я тебя не боюсь.

Парень хмыкнул.

– Раньше боялась, – исправилась она. – Больше нет. Ты мне противен, я тебя презираю. Но боюсь ли? Пф...

С кем, демон меня побери, она так разговаривает? – крохотный интерес возник помимо воли. Тени и капюшон мешали разглядеть парня, а демонически эманации башни – прочитать ауру.

– А меня и не надо бояться, – ответил неизвестный. – А знаешь, что надо? Выполнять поручения, которые я даю. Где сейчас Делли?

Ну да, Делли. Хоть что-то в этом мире не вращается вокруг нее?!

– За ней присматривает сестра. – Ле-Рин стянула капюшон, подставляя лицо лунном свету. – И не закатывай глаза. Она верна мне.

Серебристые лучи окутали сиянием ее волосы, что бледным пятном выделялись во тьме. Ее фигура, цвет волос и экспрессивности слов, пробуждали воспоминания о ком-то знакомом. Так же было и с Дэном, когда я осознала, что он чуть ли не точный двойник молодого Камдена Геригона из моей прошлой жизни.

– Она мне не нравится.

– Тебе никто не нравится, – парировала адептка. –  Даже Делли. Ты вынуждаешь себя быть с ней рядом – я отчетливо это вижу. Понимаю, тяжело, когда она столь пуста и слаба. Эта ноша становится непосильной, когда видишь или разговариваешь с ней. Иногда мне кажется, что она притворяется... Давно пробудилась, но не хочет в этом признаваться. Повисает странная пауза, в которой должен прозвучать ее патетический фатализм или издевательское замечание, мол, кладешь руну относительно круга не с тридцати восьми процентной поправкой, а с тридцати семи с половиной, что на заклинание, конечно, не повлияет, но через сотню лет не будет соответствовать эстетическим представлениям жаб из северных стран империи. А потом все исчезает. Делли молчит. И кроме нас ей некому помочь. А значит, пока она не очнулась и вновь не стала прежней, мы должны быть рядом с ней. Пускай это сложно или опасно, но ее надо вернуть.

– Я знаю. Я помню. – Адепт скрестил руки и опустил голову, о чем-то размышляя. – Я не меньше тебя хочу этого.

Вот бы обо мне кто-то так заботился, – позавидовала я. – В самом деле, откуда у Делли столько поклонников-почитателей?! Чем она заслужила преданность Ал-Соны, любовь Дэна, демона-воздыхателя, помощницу Ле-Рин и этого тайного преследователя? Не сдалась Делли вся эта помощь. Она же ни кого ни во что не ставит! Она же... Вообще-то она не  плохой человек и учится хорошо, но чем я ее хуже?! Почему у меня нет ни парня, ни подруги? Мне не нужен весь тот скоп народа, что вознамерился усыпать розами путь Делли. Дайте мне просто хоть что-то!

О, Свет! – я посмотрела на луну. – Что-нибудь, ради чего хотелось бы бороться и жить!

Девушка покачала головой:

  – Ты целился ей в сердца. В самом начале ты собирался закончить жертвоприношение ее смертью, но в самый последний момент – я видела, ты направил лезвие в другую сторону. Демону не было нужды ее спасать. Он вмешался ради показного великодушия. И он видел твои движения. Остальные не заметили, но не он! Ты подставил себя – нас всех под угрозу. Неужели так сложно было ее убить? Одна смерть – и решение кучи проблем.

Я не могла поверить тому, что слышала. Я перестала вообще понимать, что происходит. Дэн, Ле-Рин, ритуал, демон, Делли. Как они связаны?

– С каких пор ты решаешь проблемы убийствами? – спросил он.

– С каких пор ты решаешь их как-то иначе? – ответила Ле-Рин.

Дэн ответил так тихо, что, возможно, я сама придумала себе эти слова.

– Я знал ее.

– Не говори мне об этом суррагате памяти. Меня от моей-то тошнит. Признай, что специально тянул время и закончим на этом.

– Чего ради? Нас с Эвелин ничего не связывает. Она глупая, пресная и инфантильная.

Где-то на этих словах меня накрыло.

Дэн  говорил обо мне, продолжая добивать.

– Она меня не интересует. В своей Стихии – полный ноль. Одна сплошная помеха. Я был с ней рядом только ради того, чтобы знать, зачем  к ней приставили данара и какую информацию она ему передает. Как же это не вовремя, – Дэн сделал несколько нервных шагов по направлению к двери, почти скрываясь за пристройкой. –  Ведь не было у нее никакого дара. Я специально проверял. Но будем честны, то что она показывает на занятиях, вряд ли можно назвать Силой. Глотатель огня с ярмарки демонстрирует большее мастерство со Стихией, чем она. Как будто она оперирует не Огнем, а...

Его слова прервала я. Своим вскриком, когда в каменный зубец рядом с моей щекой вонзился нож.