Текст книги "Путь демона, сменившего гнев на милость (СИ)"

Автор книги: Кирин из райских садов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Мин Фань присоединился к младшим, так что это был просто фонарь для галочки. Нин Инъин просто помогала всем, кто просил. По чуть-чуть.

«Кажется, я слишком много хочу. И не могу определиться, чего больше…» Как-то пожаловалась она в обеденной зале.

Ло Бинхэ свой фонарь изготавливал сам, стараясь делать его не слишком похожим на фонарь учителя. Цинцю отчего-то была задумчива.

– Мин Фань уже повесил, – даже не посмотрела на него, перед глазами учителя существовал только простой белый фонарь с чёрным журавлём.

– Шицзунь, – Ло Бинхэ присел напротив и отзеркалил позу Шэнь Цзю, подставив ладонь под щеку. – Помните, вы сказали, раз нет подарка, сделаете то, что я попрошу… – женщина прищурилась, наконец-то посмотрев на него. Кажется, формулировка была немного иной.

– Какую выгоду можно получить на праздник фонарей? – никакого осуждения! Искреннее недоумение!

– Шицзунь! За кого вы меня принимаете? – Бинхэ обиженно фыркнул и отвёл взгляд.

– За волка в овечьей шкуре? – и всё же он не мог не смотреть, особенно на эту ухмылку.

– Так вы помните? – он тоже ухмыльнулся. И Цинцю, выпрямившись, кивнула.

– Только не смей меня дразнить, говори быстро и чётко! – Ло Бинхэ в ответ сдержал желание закатить глаза. Как будто ему хотелось…

Не так уж и плохо она его знает.

– Ничего такого. Я хочу запустить фонари вместе с вами, – почему-то в такие моменты хотелось отвести взгляд. Эти серые глаза, почему они такие равнодушные и чуждые для светлых эмоций? И всё же удивление в них приятно. – Вдвоём, на вершине, – ведь обычно она там одна. Вообще, вершина посещалась только ей с тех самых пор, как она стала лордом. Никто никому не запрещал. Просто взрослые что-то заметили и перестали туда ходить, и юные ученики следовали их примеру.

Представлялось, что там уже дикие заросли. Но лорд лично ухаживала за всеми тропами и уютными уголочками, что находились выше её собственного дома.

– Серьёзно? – Шэнь Цзю вскинула ладонь, опустила голову, пытаясь сообразить. – Если ты просто хотел подняться на вершину, тебе стоило это сделать, молча, – между бровями залегла складка.

– Я приготовил юаньсяо. Можем пойти прямо сейчас, подальше от этого шума, – вроде бы и хотелось, чтобы она поймала себя на мысли… нет, пусть лучше недоумевает. А то и самому неловко сейчас. – Шицзунь много работала в прошлом году, определённо в этом будет так же, но этот ученик хочет, чтобы вы отдохнули и набрались сил. Чтобы никто вас сегодня не тревожил, – Бинхэ заговорщицки улыбнулась. – Юаньсяо, кстати, с финиками, фасолью, кунжутом, боярышником, а ещё я выпросил…

– Не нужно оправдываться, может, так даже лучше, – Шэнь Цзю вскинула руку. Несмотря на привычность этого жеста, иногда она хмурилась. Как будто вспоминалось нечто неприятное. – Я пойду сейчас, а ты предупреди Мин Фаня и не забудь про чай, – учитель взяла свой фонарь и улыбнулась ему. Просто улыбнулась. Такое благословение доставалось жителям Цинцзин редко, но конкретно ему перепадало больше. И всё же счастья было, как в первый раз.

– Понял, – полный воодушевления Ло Бинхэ поспешил выполнить указание учителя.

Только зря спешил.

– Подожди, а ты где будешь? – нельзя было открыто выражать своё довольство. Мин Фань крепко схватил его за руку.

– Я буду прислуживать шицзуню. Извини, юаньсяо приготовил только для неё. Она так трудилась весь год, ела непонятно что... – последние слова прозвучали ему же под нос. – Мог бы найти хороший тонизирующий чай и преподнести его шицзуню! Плохой шисюн, какой пример ты подаёшь младшим!!! – последние слова шиди чуть ли не прокричал, привлекая внимания. Понимая, чем это может обернуться, не желая ослушаться учителя, Мин Фань отпустил Ло Бинхэ, чертыхаясь.

А шицзунь? Он уже видел это надгробие, но на нём не было ничего. Кто или что лежит в этой земле? Самая высокая вершина… пик Кусин. Незамутнённый разум, чистые помыслы, от того они и ближе всех к небу. А там Цюндин и Цинцзин. И другие…

Солнце уже садилось.

– Шицзунь, проголодались? – Ло Бинхэ принялся раскладывать еду, разливать чай. До этого Шэнь Цинцю не обращала на него внимания. Здесь не ветрено, и всё же аромат заваренного чая, подаренного леди Ци, быстро разнёсся по прекрасному месту. Когда потемнеет, можно будет наблюдать за территорией меж хребтами и равниной, утопающих в зажжённых фонарях. Некоторые могут подняться и сюда… в смысле, до такой высоты.

– Здесь как-то мало для двоих, – и одна ложка. Цинцю нахмурилась.

– Я не голоден, правда, правда, – Бинхэ подал ей миску, надеясь дотронуться до холодных рук. И когда аккуратные пальцы задели его, Бинхэ вздрогнул.

– Не холодно, – тут же отозвалась женщина, опережая привычный вопрос. – Садись, – и похлопала рядом с собой. Закат был позади них, а медленно наступающая на землю тьма была по-своему завораживающая. Но Ло Бинхэ старался тайком смотреть, как Шэнь Цинцю ест юаньсяо, иногда запивая чаем. Кажется, вышло вкусно. Потому что она улыбается и куда-то спешит, будто отберут. Хотя старается не подавать виду.

Что же, это хорошо. Через пять лет всё изменится. Он не даст ей больше видеть в нём ребёнка.

А пока стоит насладиться тем, что они вместе запустили два фонаря. Под пение насекомых и тихий ветер, им на радость. И море зажжённых фонарей, плывущих, подобно мягким волнам в море.

Цинцзин. Несколько дней спустя после Собрания Союза Бессмертных.

Юэ Ци хотел быть рядом с сяо Цзю, которая лежала неподвижно, и даже её ресницы не шевелились. Дыхание слабое-слабое. Как начнёт задумываться, так в дрожь бросает. Но Юэ Цинъюань держался, помогал лорд Вэй. Устроили похороны, траур начался, как положено. Молились не только за погибших учеников и заклинателей Цанцюн.

От Цинцю не отходил Цинфан. Он выигрывал время, поскольку единственное, что могло помочь, сейчас пытался достать Шан Цинхуа. Лю Цингэ негодовал. Сто фениксов – цветок из Царства Демонов, единственное лекарство, которое гарантирует благополучное выздоровление Шэнь Цинцю. Если оно им нужно, то ему просто стоило отправиться в Царство Демонов! Ци Цинци после таких высказываний подняла другую тему. О чём был долгий разговор женатых друзей детства? Другие лорды не знали, поскольку оставили их наедине. Но документы о разводе подписаны, и об этом стало известно.

«Я устала пытаться спасти этот брак. Да и ты…» – да и он больше не пытался пойти навстречу. Цинци была хорошим другом, соратником, но не женщиной. Лю Цингэ в жизни слова дурного про неё не сказал. Но стоило этой леди дать добро на отношения с Цинцю… у него подгорело. И всё же несмотря на желание что-нибудь сломать, он спокойно оценил это «добро» как бессмысленное. Цинцю была красива, привлекала. Но если подумать, нет того чувства в сердце, что было в юности.

«Это всего лишь “детская” влюблённость. Подумай над этим», – и Цинци стала думать.

Так вот, о цветке. Где и как собирался достать его Шан Цинхуа? Когда лорда Аньдин об этом спросили, тот не постеснялся даже главу окинуть презрительным взглядом. «У меня что, не может быть кое-каких связей?» – читалось в его взгляде. Хотя руки дрожали, он беспокоился о шицзе! Но это не было палевно. Лорды Аньдин отвечали за комфорт школы, если кто-то из лордов и почтенных заклинателей Цанцюн хотели заполучить что-то втайне, то обращались они именно к лордам Аньдин.

Однако ожидание… время тянулось так медленно!

Даже для Шан Цинхуа. Несмотря на риск, он в последний раз перешёл границу Царств. На его счастье, подробностей событий в Цзюэди пока никто не знал. В последний раз он воспользовался именем Мобэй-цзюня. И ему повезло. Пришлось пустить слушок, что он вернул-таки юного владыку, но тот был ранен. «Сами понимаете, юный господин считал себя человеком, сражался за заклинателей… пришлось приложить. Кто ж знал, чем это обернётся?» – Цинхуа старался быть более убедительным.

Но продавец, демон, получеловек-полуобезьяна, давно имел с ним дело. А потому поведение лорда не показалось ему каким-то странным. Вечно волнуется. Пора бы уже и привыкнуть!

Мин Фань лил слёзы, пока никто не видел. В доме учителя, пока она неподвижно спала (он верил в это, в обычный сон), находились два-три лорда, он же засиживался в кабинете вместе с дядюшкой Ю и тётушкой Тан, поскольку дела на месте не стояли. И помочь с похоронами главе тоже нужно. Нин Инъин заботилась об остальных учениках вместе с дядюшками и тётушками. Кто-то был ранен физически, кто-то не отошёл психологически. Нужно было написать скорбные письма семьям тех, чьи дети больше не вернутся домой. И отправить деньги. Да, деньги.

Ло Бинхэ умер? Но дворец всё равно прислал его выигрыш – первое место…

Это не имеет смысла.

«Ничего! Шицзунь очнётся и решит, что с ним делать!..» – Нин Инъин бодрилась, как могла. И следила за Мин Фанем, который ел очень мало.

– Успел? – Цинхуа не успел спрыгнуть с меча, как ввалился в дом Цинцю. Упал, потому что выбился из сил. Умер бы, если бы использовал Сжатие тысячи ли. А так упал, на спину, приподнимая злосчастный горшок. Ци Цинци не стала скрывать своего удивления, она была рада и несколько горда проделанной лордом Аньдин работой. – Да, да, могу и лучше! – отмахнулся он, пытаясь подняться на ноги отдышаться. Нельзя так резко останавливаться – помереть можно! И плевать, что он заклинатель. Он среднестатистический заклинатель! А мчался туда и обратно, словно небожитель. Что они понимают?

И всё же нет времени отдыхать. Не успел прилететь, как Му-шиди принялся готовить лекарство.

– Как она? – непонятные звуки, но разобрать можно.

– Держится, хотя в движении её Ци было что-то странное пару раз, – честно признался Цинфан.

– Что? Чего раньше не сказал? – возмутились Цинци и Цингэ.

– Действительно, – а он даже смотреть на них не стал. И Цинхуа рассмеялся.

– Вернулся? – парадные двери снова открылись. И это уже был сам глава школы, дагэ, позади которого Вэй Цинвэй. Ну, попробуй отпустить это взволнованного человека: упадёт, стукнется головой – и нет у них главы. – Шиди, ты вернулся? – как ни странно, схватил Цинхуа за плечи и стал осматривать.

– Если ищешь цветок, то мы его уже пустили в расход, дагэ… – Цинхуа попытался отпихнуть от себя главу. Но тот его неожиданно обнял.

– Ты прекрасно справился, – остальным же оставалось удивиться. Все знали, как сильно Юэ Цинъюань дорожит Шэнь Цинцю. Но чтобы взять и обнять кого-то? Кажется, их глава слишком долго был сдержанным человеком. Оттолкнуть его рука не поднималась. Шан Цинхуа похлопал главу по спине.

– Дагэ, мне надо помочь Му-шиди…

– Да, конечно! – Юэ Ци тут же отступил и схватился за сердце, чтобы перевести дух. Никто не стал подшучивать, когда он поспешил проверить Цинцю. Всё также лежит без сознания, до ужаса бледная, чересчур бледная и неподвижная, словно статуя.

Юэ Ци присел на самый край кровать и потянулся к холодной ладони. Но не осмелился дотронуться. В прошлом он исчез из её жизни вот так, когда сяо Цзю была без сознания.

– Дагэ, отойди, пожалуйста, – и сколько он так просидел? И всё же мешать не стал. Му Цинфан не казался крепким и сильным, однако легко приподнял Цинцю и дал выпить лекарство. Медленно, по чуть-чуть. Он тоже волновался, но не реагировал на чужое напряжение. И не позволял себе бессмысленной спешки.

Когда Шэнь Цзю откроет глаза, кого она увидит рядом?

Комментарий к

6

Этот Кирин готов ответить на оставшиеся вопросы. Если их нет, тоже хорошо ~

====== 7 ======

Комментарий к

7

Если заметите ошибку или опечатку, пожалуйста, воспользуйтесь ПБ!

Боль пронзила всё тело. Кругом потемнело, и женщина не могла понять отчего. Закрыла ли глаза? Или что хуже? Во всей этой тьме был только один свет. Над ней возвысился мужчина в знакомых одеяниях. Он смотрел теми же глазами, что и она. Он держался так, как она. И веер скрывал лицо также, как было привычно ей. Мужской, но её голос был полон насмешки:

– Этот ублюдок слишком долго притворялся хорошим. Так что перестань стенать, в будущем ты будешь в куда большей опасности…

Шэнь Цзю закрыла глаза, попыталась встать. А когда открыла глаза вновь, кругом была не темнота, а вереница воспоминаний.

Воспоминаний?

Разные эпизоды из жизни сплетались между собой, но не мешали друг другу. Они были не близко, не далеко. Рядом. И это всё не её жизнь.

– Другим помогать привычки не имею, – перед лицом возникла протянутая ладонь, – но ты – это я, да? – сколько бы ни наблюдал, а всё ещё сложно смириться. Эта Шэнь Цинцю куда авторитетнее него, даже сильнее будет, счастливее и… важнее. Мужчина закусил губу. Хотелось ненавидеть… себя?

– Ты меня спрашиваешь? – и всё же помощь она приняла. Почему-то этот человек не вызывал подозрений.

– Да, прости. Ты слишком потрясена, чтобы думать, – Шэнь Цзю фыркнул, закатив глаза. Он всё ещё прикрывал лицо веером. – Но я так долго ни с кем не говорил. То есть мне не отвечали, не могли, – он был готов плеваться кровью. – Лучше скажи, что ты видишь? Вокруг себя! – между тем он посмотрел на ладонь, которую держал.

– Очень похоже на мою жизнь… – Шэнь Цзю оглядывалась несмело.

Есть существенные различия.

– Да, это моя жизнь, – ещё один фырк, даже рык в некоторой мере.

– Ублюдком ты назвал?.. – она увидела то, как Ло Бинхэ, повзрослевший, возмужавший, мучил Шэнь Цзю. Мужчина в свою очередь злил своего истязателя непрестанно. – Бинхэ? – и повернула голову к нему. – Он опасен для меня? – и слегка свела брови.

– Да, опасен. Я не собираюсь убеждать тебя в реальности моих последующих слов. Но! Послушай меня и будь на чеку, – рука у него… у неё не была изнеженной. Что же, она ему импонирует. – Ты добилась больше меня в своей жизни, будет обидно, если ты расслабишься и всё потеряешь, – если остановишься и просто будешь счастливой. Это хорошо, если всё и дальше будет хорошо. А если кто-то захочет испортить её счастье? С другой стороны, он уже давно отцепился от гадёныша Бинхэ и следовал за ней. – К тому же мало кто знает, как ты ломаешь жизни… они это заслужили, я знаю! И всё же ты хочешь утолить эту жажду сотворить нечто гадкое… – он сложил веер и приложил к подбородку. Улыбка его полна одобрения.

– О, так ты знаешь… – разговор с самим собой?

– М, да. Ты поступила очень разумно, мне не доставало твоей выдержки и твоего терпения. Да, ты лучше меня, и тебе это аукнется, – улыбка стала шире.

– О, так ты завидуешь? – Шэнь Цзю усмехнулась, а после и вовсе засмеялась, но так тихо, снисходительно. – Понимаю, – и этот злой взгляд серых глаз её не пугал. Она такой в зеркале может увидеть.

– Я не шучу, – он шумно раскрыл веер. – Не будем оценивать, что и у кого лучше, что хуже. Ло Бинхэ опасен для тебя. Не потому, что он демон. Если бы ты действительно воспитывала его, тебе бы действительно ничего не грозило, – насмешливо-снисходительный взгляд. – Но Ло Бинхэ, который был рядом с тобой последние годы, пришёл из другого мира. Мы с ним из одного мира, – шутка от собственного сознания? – Я тоже не поверил, пока случайно не побывал с ним в одном, – мужчину передёрнуло. – Это не первый, – он говорил безжалостно, не давая возможности усомниться или возмутиться, не давая переварить услышанное.

– Другой? Третий? – она снова попыталась осмотреться. Шэнь Цзю отпустил её руку.

– Думаю, не стоит упоминать, как я прожил свою жизнь, – всё и так понятно; даже не скрывает. – В том другом мире Шэнь Цинцю переклинило? Да, что-то такое. Он так залюбил ребёнка… чуется в этом что-то неладное, – усмешка. – Настолько залюбил, что его залюбили в ответ. Мужчина и мужчина вместе, нашего Бинхэ так поначалу коробило. Интересно, а от чего больше? – в голосе радость? Злорадство. Оно сменилось неоднозначностью. – Пока он не захотел также: любящий и заботливый шицзунь, которого можно любить в ответ, любить во всех смыслах и даже получать эту любовь взамен… – Шэнь Цзю обернулась: а сам он не замечтался?

– Кажется, я начинаю понимать, – но больше хотелось понять: жива ли.

– На самом деле, не так много видел лично. Знаю, что он успел порыться в воспоминаниях того Цинцю. И мучился бы он дальше, не имея возможности попасть в тот мир снова, – Шэнь Цзю обернулась на звон чего-то разбитого. Разрушенный Синьмо треснул, как упавшая чашка из фарфора. Но она не знала, что это был именно Синьмо. И Шэнь Цзю пояснил.

– И в один день он понял, что может быть мир ещё? – Шэнь Цзю подошёл к ней и кивнул. – А что здесь делаешь ты?

– Я? – он слегка удивился подобному интересу. Но ответ последовал быстро: – Я ненавидел его всей душой, но не настолько, чтобы хотеть следовать за ним после смерти, – после этих слов в голосе снова послышалось злорадство: – Возможно, он даже не осознавал, насколько сильно зависел от ненависти ко мне, оттого заставил мою душу следовать за ним и после смерти? – он посмотрел в серые глаза напротив. – Я хочу переродиться? Всё самое страшное уже пережито. А меня ты видишь лишь потому, что сама при смерти, но тебя точно спасут. Юэ Цинъюань волосы готов рвать на голове, – снова зависть.

– Умирать не боишься…

– Я уже мёртв, – он похлопал её по плечу. – Не люблю касаться людей, но для себя можно сделать исключение, – какой же он… вредный? Теперь её очередь снисходительно улыбаться.

– Расскажи мне, всё, что посчитаешь нужным, – и она смотрела в серые глаза напротив.

– Верно, только не забывай сомневаться, а то вдруг…. – Шэнь Цзю прикрыла рот ладонью. Смешно, но неудивительно: настроить её против Бинхэ, и этот Шэнь Цзю выйдет победителем.

Он рассказал о своём отношении к Бинхэ, пока тот был учеником на Цинцзин, о том, что делал Ло Бинхэ после его смерти, об уничтожении Цанцюн, об объединении Трёх Царств и о гареме в шестьсот жён тоже упомянул. Рассказал всё, что вспомнил, о другом мире. Но то было не информативно.

– На самом деле, мне там не понравилось, и даже не вспоминал о нём, – пока Бинхэ не захотелось провернуть такое вновь. – В общем, при помощи Синьмо он прорубил вход в этот мир. Ло Бинхэ этого мира оказался слаб, он умирал, поэтому наш поглотил его душу, получил новое тело, слабое. И всё же у него хватило способностей поглотить силу своего Синьмо, поскольку здесь есть свой… да, не очень литературно и благозвучно, – Шэнь Цзю устал говорить. И намекал, что сделал большое одолжение.

– Если у него есть сила своего Синьмо и он завладеет вторым… – пока мужчина не делился своими размышлениями о будущем, которое решил построить Ло Бинхэ.

– Опасно, очень опасно, – и сам нахмурился.

– А что с вашим родным миром могло стать? – Шэнь Цзю задумался, прикрыв глаза, пока Шэнь Цзю отвела взгляд. От пролитого горячего чая даже она вздрогнула. Срывать свою ненависть, прекрасно зная, что тебя покроют. Всё же они разные. Щэнь Цзю напротив был необузданным гневом и ненавистью с толикой зависти. В ней это тоже есть, но по-иному.

– Всё хорошо? Не думай об этом слишком много, ты всего лишь человек. И добродетели в тебе не столько… – он вздохнул. – Думаю, с ним всё хорошо. Синьмо для него больше не существует, если Бинхэ не захочет вернуться, то его сочтут пропавшим, погибшим? Неважно. Если бы он не мог быть здесь, не был бы, – и усмехнулся.

– Я и не собиралась усложнять. Просто хочу понять, кто был рядом со мной на протяжении последних лет, – Шэнь Цзю схватилась за лоб. Сколько времени прошло? Они никуда не торопились.

– Волк в овечьей шкуре, Священный император демонов, их владыка, и ребёнок с пустотой внутри, – последнее явно насмешка. – Ты лорд Цинцзин, шицзунь, хороший шицзунь, а ещё красивая и привлекательная женщина. На гарем не соглашайся, – и теперь он насмехался над ней!

– А смогу ли? – но Шэнь Цзю оставалась серьёзной. Не то чтобы она молилась на всё то, что услышала от него. – Я просто хотела позаботиться о ребёнке Су Сиянь… – вздох.

– Вы были с ней близки? – Шэнь Цзю удивился.

– Нет. Я ей восхищалась, да и она меня как-то не убила, хотя хотела, – она ухватилась руками за голову.

– Ло Бинхэ подобрался к тебе, как милое дитя, обеспечив себе благополучное восстановление. И спрыгнул в Бездну, чтобы вернутся в Царство Демонов, чтобы снова стать там правителем… как правитель Трёх Царств он не удался, по моему мнению, – он медленно обмахивался веером.

– Ты уверен, что он вернётся, что он действительно жив? – Шэнь Цзю подошла к тому самому воспоминанию с чаем. Перед глазами шокированный и не верящий в происходящее ребёнок.

– Шицзунь! Я почитаю и вас, и старших братьев, и сестёр, тётушек, дядюшек. Если я делаю что-то неправильно, почему мне никто не говорит. Значит, за мной нет ошибок, – голос, которому ещё предстоит измениться. – Я терплю издевательства и насмешки ни за что. Разве есть другой способ защитить себя? – Шэнь Цинцю сложила веер, сложив ладони ниже груди. Но на лице её не было и намёка на какую-то определённую эмоцию.

– Что мешало тебе обратиться к лорду за справедливостью? – Тан Юэмэй, её неизменная тень. Растерянность отразилась на лице ученика Ло. Все мальчишки осторожно поглядывали на него.

– Шицзуню либо нет дела до этого, либо шицзунь действительно не знала, – нет дела – значит, спускает с рук. Так можно понять этот резкий и наглый тон, но мальчишка всё ещё выражал почтение, не позволяя себе повышать голос.

– Ты! – дёрнулся Мин Фань.

«Значит, либо нет дела до этого, либо не знала…»

– Не вернётся в течение пяти лет, сдох! А так гадёныш не глуп, обдумывай каждое его действие и свои тоже, – если не хочешь оказаться в таком же положении, да?

Всё рухнуло. Нет, не кошмар, не резкое пробуждение. Иногда ты не можешь уснуть, ворочаешься, а в итоге устаёшь и вырубаешься. Да. Не засыпаешь, а вырубаешься, потому что устаёшь. Так и Шэнь Цзю, устав, окунулась в спасительную темноту. И было всё равно, засыпает она или умирает.

– Цинцю! – и почему первый, кого она видит, Юэ Ци? Кажется, тот Шэнь Цзю предложил назвать его Ци-гэ, чтобы глава умер от счастья. Он бы ни за что так не сделал, но обида этой сяо Цзю не настолько сильна, чтобы ненавидеть до конца дней своих. Просто не хотелось зависеть от этого человека, как в детстве.

– Юэ-шисюн, не кричи, ты можешь её напугать, – тихий и спокойный голос Му-шиди куда приятнее для ушей.

– …так плохо? – Шэнь попыталась привстать, Юэ Ци тут же кинулся поддержать её, не собираясь злить её. Она уткнулась лбом в его плечо. – Воды…

– Всё очень хорошо, стараниями Шан-сюна, ты вскоре встанешь на ноги. Но некоторое время стоит полежать в постели и оставить работу на других, – Цинфан подал Цинъюаню воду, а он помог Цинцю выпить её.

– А вы на это время будете мне прислуживать? Судя по шали на стуле и старой чашке, здесь обитают и Цинци с Цингэ? – она сделала глубокий вдох. Дышать было тяжело, но не так, как у Бездны. Точно, Бездна… – Что с учениками? – Юэ Ци помог сесть ровно и подложил подушку под спину, и только потом лорд Цинцзин получила ответ:

– Похороны уже прошли. Некоторые ученики Цанцюн погибли, но среди них нет учеников Цин... Похороны прошли быстро, в школе траур. Вэй-шиди помогает мне вместо тебя, так что не беспокойся, – и все стараются не говорить об очевидном.

– Мин Фань и А-Нин в порядке? – Шэнь Цзю посмотрела на главу школы.

– Ты прекрасно подготовила их, – Юэ Цинъюань улыбнулся. – Кстати, о твоих учениках… Сяо-гунцзы ушёл из дворца и пришёл ко мне. Как он сказал, уйти было легче, чем казалось. Я принял его в ученики, как и договаривались. Он способный молодой человек, – поэтому, если Цинъюань захочет сделать его преемником, это будет выглядеть логично.

Госпожа Сяо была той самой красавицей, вместо которой Шэнь Цзю пошла к Цзяньло. Ей повезло стать госпожой в приличной семье, хотя это её муж пошёл кривым путём ради свадьбы, но лучше об этом не вспоминать. И Гунъи Сяо – способный мальчик, которого Шэнь Цзю решила использовать. Но не использовать и выбросить, а в итоге забрать под своё крыло. Гунъи был той самой «крысой», которую Юэ Ци согласился отправить во дворец Хуаньхуа. Это могло поставить под удар его семью – связь с Цинцю. Поэтому Юэ Цинъюань решил взять его в ученики, будто это было его идей, будто мальчик был его ставленником.

– Это… радует, – вышло неискренне.

– Ло Бинхэ… – Му Цинфан хотел что-либо сказать.

– Потом, я поговорю об этом с Мин Фанем потом, – Шэнь Цзю вскинула руку.

– Разумно, – Юэ Ци перестал улыбаться. И Му Цинфан стал объяснять, что ей нужно принимать, чтобы восстановиться как можно скорее.

…

– В общем, я решила, что не стоит мучить себя и его, и посмотреть на того, кому действительно интересна, – потому что может себе позволить, – и мы подписали бумаги на развод… – когда Шэнь Цзю случайно услышала эту новость от Цинфана, радостного лорда Му, спросила у Цинци, не успела та появиться на пороге её комнаты.

– Сама положила глаз на другого, а потому отпустила «страдальца», чтобы самой не изменять. Как благородно. И хитро, – Шэнь Цзю рассмеялась в кулак.

– Ты! – Цинци скривилась.

– Я не осуждаю, – Цинцю выставила руки, готовясь защищаться. – Но Цингэ заслуживает знать правду и нормальный разговор. От этого ему хуже не станет. Ты больше обидишь его, не сказав, и он сам заметит потом… – Цинци выслушала это замечание. Складки на лице разгладились, и снова показалось прекрасное лицо леди Сяньшу.

– Ты права. К тому же он сам дал над чем подумать, – Цинци дышала тяжело.

– Ты устала, тебе стоит отдохнуть. Не стоит заставлять себя навещать меня каждый день, – Цинцю улыбнулась.

– Я знаю, ты сейчас скорбишь по Ло Бинхэ… – леди Ци стало неловко. – Но скажи, что ты думаешь о Лю Цингэ?.. – улыбка с лица Цинцю тут же пропала.

– Госпожа Ци, вы такая эгоистичная особа, – усмешка. – Ничего я о нём не думаю? Шиди и шиди. А если ты о той старой истории с влюблённостью, то это уже не имеет смысла. В прошлом я имела дурную привычку чересчур сильно привязываться к людям и идеализировать их, – сказала, как отрезала.

– Что ж, зато у меня не осталось глупых вопросов, – Цинци смутилась.

– Ничего такого, шимэй, как старшая я должна о вас заботиться. Ты моя младшая сестра, он мой младший брат, – мы семья: ни больше, ни меньше.

– Я отдала Тан Юэмэй корень женьшеня, мне прислали родители. Не отказывайся, тебе он нужнее, – Шэнь Цзю улыбнулась на эти слова, хитро сощурив глаза. – Хорошо иметь богатых друзей и не тратить ни копейки, да? – повелев шицзе не покидать постели без надобности, Ци Цинци ушла смеясь.

…

– Приветствую, Шэнь-шишу! – Гунъи собственной персоной. Она сидела на лавочке у своего дома и разглядывала бамбуковую рощу. Да его ждала. На приветствие лишь кивнула. – Тётя, как вы себя чувствуете? – госпожа Сяо, сестрица Хаомэй, пожелала, чтобы, если с ней и мужем что-то случится, Шэнь Цзю позаботилась об этом ребёнке. Всё же, если рассматривать клан Сяо как целое – неприятные люди.

– Твоими молитвами здравствую, – усмехнулась и похлопала рядом с собой. Щёки юноши слегка покраснели. В детстве сидеть под боком у лорда Цинцзин было любимым делом. Но теперь Сяо Гунъи оглядывался на правила и приличия. Разница их положений достаточно велика. – Садись, – и всё же не стоит расстраивать её. – Было тяжело?

– Немного стыдно перед некоторыми товарищами из дворца, но не перед главой. Если бы я по-настоящему оставался учеником дворца… – смог бы он разглядеть суть давно испорченной школы? Шэнь Цзю приобняла его.

– Всё хорошо. Тебе тяжело, но со временем станет легче. Да, неприятный осадок останется, будет давать о себе знать, – и погладила по плечу. Утешала ли она так кого-нибудь из своих учеников? Иногда. Но к этому дитя относилась с большей осторожностью. – Если ты захочешь покинуть Цанцюн… – юноша посмотрел в лицо названой тёти.

– Всё в порядке. Я очень рад наконец-то оказаться там, где хотел. Да и вас смогу навещать чаще, матушка будет рада, – и улыбнулся. Шэнь кивнула и убрала руку.

– Точно, сестрица. Ты ведь додумался не сообщать о моём здоровье? – и раскрыла веер, легко взмахнув. За ним пряталась снисходительная и несколько ласковая улыбка. Хотя сморщенные уголки глаз придавали взгляду насмешливости.

– Нет, нет, никак нет, тётя. Этому ученику хватило ума не выдавать положение лорда Цинцзин, – он рассмеялся, представляя суетливую матушку. И всё же вышел несколько нервный смех. Не хотелось обманывать родителя. Плохой и непочтительный сын!

– Ты слишком правильный, – Шэнь отвела взгляд. Её этим больше не подкупишь!

– Шишу, примите мои соболезнования, – Сяо Гунъи встал и поклонился.

– А? Да, – веер пришлось убрать, чтобы это ребёнок увидел благодарную и бодрую улыбку и ушёл со спокойной душой. – И смотри, чтобы твой учитель… не прыгал выше головы, – заботился о себе? Гунъи улыбнулся ещё раз и покинул Шэнь Цинцю.

«Ло Бинхэ…»

– Бинхэ, иди сюда, – тонкие и чуть-чуть грубые ладони тянутся к нему, будто прося, а не повелевая.

– Шицзунь… – почему-то голос тих. Почти сиплый.

– Шицзунь знает и совсем не злится, иди сюда, – в глазах плывёт всё меньше.

– Всё-таки знаете? – глухо, но она его слышит. – Значит, вы помните, что я спросил… – если её ученик окажется демоном, как она поступит? Кивок. – А вы помните свой ответ, шицзунь?

– Я ответила, что не знаю, – Шэнь Цинцю чуть опустила голову в бок. – Но мы что-нибудь придумаем, – и всё же перед глазами не достаточно ясно, чтобы отчётливо видеть его лицо.

– Тогда шицзунь понимает, что лучше отказаться от этого ученика. Сейчас мне лучше уйти, ведь так? – но голос не подвёл.

– Не смей! – Цинцю сделала резкий шаг, и ноги подкосились…

«Что мне делать? Что?..» – сердце защемило: не стоит нервничать. Она выздоравливает, но если продолжит нервничать, то и её организм бессмертной совершенствующей может не выдержать, особенно после заклинания Мобэй-цзюня.

Вдох. Выдох. В ушах шумит ветер и слышатся вдали голоса. У неё всё ещё есть Цинцзин, Цанцюн, люди, которых нужно защищать, которых нужно обучать и наставлять… она всё ещё лорд Цинцзин. Нельзя думать только о себе.

Ах, ещё надо проведать Шан Цинхуа. А то он не показывался с самого дня её пробуждения.

…

Шан Цинхуа сидел напротив Шэнь-шицзе, держал предложенный чай двумя руками, опустив голову. Он действительно чувствовал себя виноватым. И сейчас старался вовсе не дышать, будто один малейший вдох выведет Цинцю из себя. Звуки улицы хорошо слышны, даже через закрытое окно.

– Спасибо, ты спас мне жизнь, – слова благодарности были сказаны. Просто сказаны. В них чувствовалось удивление. – После этого я могу не сомневаться, что ты действительно мой друг, – Цинцю продолжила спокойно пить чай.

– Эй! – и никак не среагировала на возмущенное восклицание. – Цзецзе!!! – Шан Цинхуа поставил чай от себя подальше. – Да, я ищу в первую очередь выгоду, – обида, ничем не прикрытая обида, – и, естественно мне выгоднее твоя долгая жизнь, а не смерть. Позаботься обо мне хорошенько, поскольку больше я не сунусь в… сама знаешь! Действительно не сунусь, – лорд Аньдин сложил руки на груди и уставился на злосчастную кружку чая.