Текст книги "Путь демона, сменившего гнев на милость (СИ)"

Автор книги: Кирин из райских садов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– Уже чувствуешь себя хозяйкой, Шэнь Цзю? – Цю Хайтан искренне рассмеялась. Если бы не могли увидеть, Шэнь Цзю закатила бы глаза. Раздражает, но терпеть можно. Тан Юэмэй остаётся уйти с остальными. Уже рано темнеет, а потому им разрешают ложиться спать раньше. И вот когда все перед сном начнут обсуждать этот ненормальный поступок Шэнь Цзю, кода начнут спорить, Хаомэй расплачется и расскажет, что на самом деле, это ради неё.

– Молодая госпожа, – Шэнь Цзю поклонилась.

– Эх ты! Я видела всё своими глазами: тебя стоит наказать. Но если я сделаю это без разрешения брата, он будет зол. Идём, идём, – её взяли под руку и в спешке потянули в сторону кабинета молодого господина.

Только вот, чего бы молодая госпожа ни добивалась, зря радовалась: услышав о произошедшем, Цзяньло впервые выставил сестру за дверь без толики сожаления. Он удобно устроился на софе и запричитал:

– Нехорошо, нехорошо, а-Цзю. Зачем ты так поступила? Обидела Хаомэй. А что у неё есть? Кроме красивого личика? Ничего! – слушать подобное противно. Хочется сжать кулаки, но нельзя – заметит! Этот смех пробирает до дрожи. – Конечно, не из ревности ты это сделала. Ты ведь меня ненавидишь. Терпеть не можешь. В глубине души ты хочешь верить, что, позови я из страха доктора, того мальца можно было спасти. Не так? – ему вроде бы нравилось, когда она могла только стоять, опустив голову. И всё же ставку он сделал на её дикость.

– Цзяньло-гэгэ… очень переживает о моём горе. А-Цзю ценит это. Я… правда побоялась, что Хаомэй привлекла вас, – и стала переживать об этой бедной девочке.

«А-Цзю такая добрая! Но только к тем, кто ей понравился!»

Или незнаком, когда он кто-то из многих… хотя нет, это будет потом. Потом.

– Как я могу верить тебе, а-Цзю? Вот если бы только могла доказать, – молодой господин вздохнул. – Какая жалость, ты ещё недостаточно взрослая. Я не могу просить больше. Да и не хочу, чувствую себя ужасно, – отчасти так и было, и всё же ждать надоедало. Браться едва ли есть за что! И всё же какое красивое личико! И как удобно она сидит у него на коленях! – Но если ты настаиваешь, – а уж как она переступает через себя… лучше бы ей побыстрее привыкнуть. Куда выгоднее жить с ним душа в душу.

Шэнь Цзю сглотнула. Подняла голову, улыбаясь.

– Цзяньло-гэгэ, – подбежала и схватила за руку. – Мне… – не дали договорить. Постучал по щеке, по губам. А на столе лежали листы, на них изящно выведенный иероглиф «подчинение». Хаомэй конечно красавица! Но такая же скучная, как и все предыдущие. Он бы использовал её и забыл. Но Цю Цзяньло прекрасно знал, что Шэнь Цзю не станет это терпеть. И знал почему. Его совесть чиста: она сама пришла к нему. И это понимание истины в серых глазах нравилось ему больше всего.

Он резко сел.

– Принеси книгу в первом ящике слева, – обычно при ней ящик не открывался. Тянуть время за счёт этого простого действия было глупо.

Обложка обычная. А внутри? Как только Шэнь Цзю подошла вновь, Цзяньло подхватил её и посадил рядом.

– Я покажу тебе, как мужчина и женщина проводят ночи, – на первом же развороте пикантная картинка. Этого стоило ожидать; Шэнь Цзю даже не дёрнулась. Цзяньло довольно кивнул, а затем прошептал ей на ухо: – И научу…

…

– Цзю-мэймэй, всё хорошо? – Юэмэй не спала всю ночь.

– Да, – красивая ложь, ей действительно верят.

…

– Он ничего тебе не сделал? – Юэмэй не спала вторую ночь.

– …ничего, – красивая и едкая улыбка.

…

– А-Цзю! – Юэмэй хватает её за руку, но ту быстро вырывают.

Шэнь Цзю окидывает всех детей придирчивым взглядом. Усмехается:

– Себя пожалейте, – и уходит туда, откуда пришла. Только к Цю Хайтан. А они пусть думают, что хотят.

Проснувшись посреди ночи, она первым делом увидела лицо спящего Цзяньло. Только в такие моменты Шэнь Цзю могла смотреть на него и не скрывать своего отвращения и ненависти. Конечно, она была мала. Но в будущем подобные умения могли ей пригодиться, а потому она действительно старалась. В конце концов, такие мужчины на каждом углу. Легче угодить, чтобы потом… пока можно только мечтать.

Встала и оделась, чтобы выйти на улицу и прогуляться по двору. В силу возраста она не могла жить как наложница, но и возвращаться к остальным на ночь она обычно не спешила. Пришла идея навестить Лао Цужу. Только вот стоило ей подойти к сараю, в коморке которого он жил, увидела, что старик куда-то побрёл. И Шэнь Цзю решила проследить за ним.

Она не оглядывалась. Просто пошла за ним. Кажется, в этой части сада мало кто бывал. Особенно ночью. Шэнь Цзю спряталась за деревом, не спешила выглядывать. Тишина, а потом взмах крыльев.

Крыльев?!

Шэнь Цзю охнула, стоило только подсмотреть. На месте старика стоял журавль. Его длинная шея была выпрямлена, а клюв поднят. Птица смотрела на небо с жаждой взлететь, но не могла. На месте человека оказался... демон? Это не мог быть небожитель. Ведь даже таким не интересующимся, как Цзяньло, известно, что небожители пали в войне с демонами семьсот лет назад. Они хотели использовать людей против демонов, скинув на них всю грязную работу. И догадавшиеся смертные генералы отступили, а некоторые даже присоединились к демонам. Именно эти люди в своё время основали две из великих школ совершенствующихся бессмертных. И этот журавль не мог быть небожителем. Ведь если кто-то из них и выжил, ни за что не спустится в Царство Людей.

Она отступила. Шаг, другой. Но этот маленький шорох был услышан.

– Стой! Шэнь Цзю! – Лао Цужу…

– Ты демон? Если ты демон, то почему здесь? Чего ты здесь ждёшь, терпишь? – она не собиралась кричать. Нельзя кричать. Почему-то страха не было. Только смятение. Хотелось убежать, но чтобы лечь и уснуть, забыть увиденное к утру. Хотелось, чтобы это был всего лишь сон.

– Потому что эти крылья давно не способны вернуть меня домой… – журавль спрятал голову в крыльях, а затем стал клубком, накрытым плащом. И из-под него вылез старик. Он позвал её к себе. Там холодно, но лучше так, чем на улице.

Шёпотом Цужу поведал свою историю. Может, он и не был небожителем, но его народ никогда не причинял вреда людям. Да и никогда толком не показывался. Люди могли их убивать, по ошибке. Чем они отличались от обычных журавлей? Цужу, а правильнее – цуру. Его привезли из-за моря. Сломали крылья. Подарили императору. Императору, которого потом свергли. А крылья не восстановились, хотя и со здоровыми он не перелетел бы моря. А потому, сумев сбежать, скитался среди людей столетиями, пока не попал в рабство.

– Я всё равно умираю, мне уже ничего не надо. Только спокойно бы уснуть и не проснуться больше, – а он ещё живёт и живёт.

– Вот оно что, – а что? Стоит ли его жалеть? Хочет ли старик, чтобы его жалели? Нет. Да ему тяжело, а кому-то легче, а кому-то тяжелее. И что с того?

– Не стоит считать, что тебе повезло больше, – он по-доброму улыбнулся. – Не обесценивай чужую жизнь. Это не поможет, только создаст иллюзии, а они до добра не доводят, – Шэнь Цзю кивнула.

– Скажи, раз ты долго живёшь, что мне нужно сделать, чтобы жить, как хочу? – серые глаза впились в старческое лицо. Ммм… в принципе, есть кое-что, что могло бы вернуть молодое обличье, но не силу. Как хочет жить? Она точно хотела бы смерти Цзяньло. А если желать его смерти, значит, и всей семьи Цю. Понимает ли это маленькая девочка?

– Мир подстроен под мужчин, – и путь для лучшей жизни ясен.

– На улице или в тёплом доме, а женщина болеет, мучается, может умереть во время родов. Я не знаю, откуда я, кто может быть мне роднёй. Оставила ли меня мать или умерла при родах? Я не хочу рожать. Я не хочу вырасти, чтобы терпеть это, чтобы переживать за кого-то ещё и нести за него ответственность. Если я и хочу лучшей жизни, то только для себя одной, – она смотрела ему в глаза. – Может, я маленькая, чего-то не понимаю. Может, я права. Может, я потом пожалею или не стану жалеть. Но я хочу жить для себя. Если и есть дети, которые меня волнуют, они там, на улице… – Цужу раскрыл глаза. Так вот чего она хочет. Сейчас она сказал всё, что могла услышать в ответ на свою позицию.

– Лучше бы я тоже не рождалась… – несмотря на всё хорошее, что было в её жизни, она действительно так думала. Возможно, эти мысли когда-нибудь уйдут, но на данный момент она считала так. И всё же, если жизнь радикально изменится, то только благодаря тому, что она перенесла всё до этого дня.

– Такими словами меня не удивить. Сильные женщины среди демонов и небожителей редко рожали. Только вы, смертные женщины, так не можете, – он усмехнулся. По-доброму. – Я понял твоё желание. Под силу ли мне его исполнить?

– Было бы неплохо, – Шэнь Цзю усмехнулась. Мучится один раз в месяц одно, но лучше, чем мучится девять месяцев и всю дальнейшую жизнь. Особенно когда за тобой никто не стоит.

– В принципе, я могу, – старик сощурился.

– Что? Что ты можешь? – девочка подскочила к нему, упав на руки. Старик тихо засмеялся.

– У некоторых демонов есть что-то вроде печати. Они выбирают смертную девочку, которая в будущем могла бы выносить их дитя, и эта печать не позволяет им забеременеть от кого-то другого. Такую печать я могу поставить, – вздох. – Только скажи, ты ведь этого хочешь, потому что боишься? Да, действительно лучше не родить, чем ненавидеть невинное дитя. Я видел многих женщин в родной стране. Их детей мы забирали, уносили в горы, к тенгу. Кто был слабее, умирал, кто сильнее, обращали в демона… – тенгу…

Отчасти старик был прав. Родить от любимого – такая небылица. Да и кем должен быть любимый, чтобы захотеть родить от него? Так что говорить об остальных?

– Я не хочу зависеть от мысли, что изменить свою жизнь я смогу только благодаря рождению сына. Хотя бы потому, что этот дом я хочу уничтожить. Есть злость, есть обида, они были абстрактны, но теперь она направлена на конкретное место, на конкретных людей. А дальше? Есть пути, улица вовсе не страшна, за себя я постаю, теперь точно, – они переглянулись.

– Я поставлю тебе печать. И помогу уничтожить этот дом и этих людей. Ты никогда не сможешь родить. А твоя плата… похорони меня, когда я умру. Закопай мой пепел в прекрасном месте, желательно где-то повыше, – почему бы и не рискнуть? С детьми легко договориться, если чувствуешь их сердца. А он демон. Ему под силу сотворить подобное.

– Всего лишь? Тогда не будем тянуть…

…

Юэмэй проснулась, когда мэймэй резко подняла её из кровати, резко и нагло. А затем прижала палец к губам, веля молчать. На ногах был маленький Ши, Хаомэй, Циньчжоу и ещё пару мальчишек, которые с ними не сближались, но и не доставали никого. Девчушка попыталась осмотреть старшую сестру, чьи руки явно были в крови.

– Почему мы идём к вратам?

– Тихо!! – все взрослые спали. – Разбудишь, и ничего не выйдет, – Шэнь шипела хуже ядовитой змеи. Они спокойно вышли через главные врата. Ночь, на улице никого нет. – Уходите, уходите так далеко, как только можете, – это не просьба, это приказ.

– А ты? – Юэмэй схватила её за руку. Малыш Ши закивал в поддержку.

– Что ты такая дурная?! С чего ты взяла, что мы всегда будем вместе? Иди отсюда, пока я вас всех не спалила! – Хаомэй дернулась от таких слов.

– О чём ты говоришь?

– Замолчи! Раз так боитесь, идите в Цзиньлань, ждите меня там. Так вас устроит? – послышался треск, тихо повалил дым. – Уходите! – Шэнь Цзю отпихнула их от себя, закрывая дверь, что была вырезана в воротах. Юэмэй кинулась к ним, но её схватил Циньчжоу.

– Успокойся. Раз она сказала ждать её в Цзиньлане, значит, придёт. Если это то, о чём я думаю, нам лучше бежать, – мальчик взял младшенького на руки, Хаомэй взялась за ладонь Юэмэй, а тех двойняшек и просить не надо было, умчали самыми первыми. Они оборачивались: огонь разгорался медленно, спокойно, словно крался.

Тем временем Шэнь Цзю поспешила на поиски Цужу. Демон, которому нужна была кровь, чтобы набраться немного физических сил и поставить ей печать. Она думала, что он убьёт хозяев или Цзяньло, но не Хайтан. Когда она увидела её перерезанное горло, он сказал только одно:

– Оставь ты её в живых, и она доставила бы тебе проблем в будущем, – и с этим не поспоришь.

Ей было всё равно, кто виноват, кто не виноват. Выживший может в будущем пойти против неё. А она не святая, такие сюрпризы даром не дались. Дом горел, был окружён тёмным пламенем. Но люди не проснутся, они под мороком, навеянным журавлём, только белое перо способно их разбудить. Заклинатель не из-за моря не поймёт, кто это совершил и не найдёт преступника. А потому осталось только взять пару украшений, которые можно сдать в ломбард, деньги всегда будут нужны, а сдать украшение можно и по частям.

– Идём, – Цужу действительно помолодел, перестал быть стариком, стал дяденькой.

Зато с лёгкостью взял её на руки, вынес из дому, залез на пока целое дерево и перепрыгнул стену. А затем обернулся журавлём, схватил когтями за предплечья и поднялся ввысь. Поднимался, пока Шэнь Цзю не стала тяжело дышать. С такой высоты всё казалось невероятно маленькими. И именно на такой высоте ей однажды предстояло летать.

Тело журавля сгорало неспешно, но дым от небольшого костра терялся на фоне дыма от ритуального костра. Местные страдали от нападения демона, которого буквально вчера победил какой-то бродячий заклинатель. Цужу же умер во сне несколько дней назад. Помня своё обещание, Шэнь Цзю могла только шипеть и ругаться, когда Юэмэй предлагала его закопать, как это обычно и происходило с жителями улиц. После того, как в Цзиньлане беглецы разбились по парам, Цужу остался с ними. Юэмэй догадалась, что тот демон. Её это не столько пугало, сколько настораживало.

Шэнь Цзю же была спокойна, так как демон-журавль своё слово сдержал. На животе, на уровне даньтяня, красовался небольшой чёрный журавль, чьи крылья заходили за спину. Это значит, что в будущем ей стоит избегать близости с заклинателями. Они распознают в дивном рисунке печать демона.

Не успел костёр потухнуть, как девочка стала сгребать пепел и засыпать его в кулон, что нашла в поместье Цю. Он напоминал коготь зверя, но Цужу ничего не сказал по этому поводу. Лишь бы дитя сберегла его прах до нужной поры. Конечно, пепел и прах перемешались, хотя, казалось, оставшаяся от демона пыль будто сияла. Юэмэй перестала говорить на некоторое время, но собрать всё, что можно было, помогла. День склонился к вечеру, и они уснули под ближайшим к пепелищу дереву. Необдуманно и рискованно.

И всё же следивший за двумя девчушками старик никуда не торопился. Он избавился от демона. И наткнулся на интересных детей. Они были в компании другого, слабого, умирающего демона. От него стоило избавиться в любом случае. Но этот человек решил понаблюдать и не прогадал. Он чувствовал энергию от печати, которая со временем затихнет. И всё же будет представлять опасность для ребёнка.

Так он оправдал свой интерес и все последующие за этим решения.

Шан Хуа, который в будущем станет Цинхуа, тоже был сиротой, но, несмотря на своё происхождение, отсутствие образования и жизненные принципы, он уже решил, как изменит свою судьбу. Всяко лучше скитаний из города в город да драк с детьми и иногда со взрослыми. Школа (Хребет) Цанцюн – вот его пункт назначения! Сначала он напросится на пик Кусин, где получит образование, ну, писать, читать, а затем – руки не из жопы – переберётся на Аньдин. Планируется ли ещё какой-нибудь перевод? Там видно будет. Пахать, как конь или вол до смерти, не хочется, но условия жизни пика Аньдин лучше, чем бесцельно шататься по улицам. А там глядишь – может, и хороший заклинатель из него выйдет.

А пока он валяется на земле, так как занявший его собранный за пять минут шалаш [цензура] сделал что-то непонятное и откинул Шан Хуа на два-три чжана. И рука, [цензура], как обмороженная.

Ох, да, надо будет работать над речью. Интересно, жизнь на пике аскетов поспособствует?

Опираясь на предплечья, на свой страх и риск, этот юный удалец поднял свою тяжкую голову и посмотрел в упор на пацанёнка. Тому на вид было лет пять. Но это не главное – внимание привлекают уши и знак на лбу. Да как ни посмотри, а повстречался ему маленький демон. Сдать его заклинателям? Э, не, эти спасибо в карман положат, похвалят, и ничего ему не будет. С другой стороны, молодой господин Шан сиротка, а не гунцзы из хорошей семьи, – это разные вещи. Он просто сяоцзы, мальчик Шан. Так что сдай он этого засранца нужным людям, тоже не шиша не получит.

С третьей стороны… он даже не подумал, как его поймать. Хотя здесь относительно просто: малой, значит, не особо сильный. Надо всего лишь подождать, когда тот выдохнется и потеряет сознание. Наверное.

– И всё же риск того не стоит… – пробормотал себе под нос сяоцзы Шан и вздохнул. Рука вроде как переставала болеть. Наверное, лучше опасаться этого мелкого. Но свои пожитки Шан Хуа здесь точно не оставит!

В свою очередь маленький демон завернулся в свою шубу, но взгляда ни на секунду не отрывал. В его глазах читался страх. Он, возможно, не до конца принимал реальность, то есть не признавал место, в котором оказался. Смышлёный, понял, куда выкинули. Но что он знал о людях? И что мог им противопоставить? Он знал о заклинателях, и встреча с ними грозила лишь смертью.

– Значит так, – человеческий мальчишка поднялся на ноги и отряхнул руки, – ты либо сам валишь, либо мы с тобой договариваемся нормально, – и подошёл, но не близко. Не успел маленький демон и рукой пошевелить, как Шан Хуа дёрнулся. – Своё в чужое пользование не отдаю. Тем более, даром! – нахмурился, опасаясь, но руки важно на груди сложил. – Деньги есть? – сначала маленький демон был, как статуя, но потом тихо-тихо покрутил головой.

«Понимает, значит…» – если и дальше собирается только качать головой или кивать, далеко они не уйдут. Такого облапошить… сердечко ёкнуло от жалости. За что сяоцзы захотел себе пощёчину влепить. Вот ещё, с человеческими сиротами не связывается, а тут у него что-то переклинило! Убогий, потому что? А как ещё назвать этого инородца? Кое-что мальчик о демонах знал. И не похоже, чтобы этот мелкий был порождением Царства Людей. Чутье говорило, что он из Царства Демонов.

– Ну, тогда уходи. Или тебе есть, что предложить? – такие, кхм, дельцы встречались в Северных землях. Дядя откровенно их высмеивал.

Дядя…

– Нечего… – Шан Хуа отвернулся. Этот глупец падок на милые вещи. Признаемся честно, щёчки у бледной заразы те ещё булочки. А эти голубые глаза…

Если дать волю фантазии, он похож на молодого господина из благородной семьи, младшего молчаливого и скромного сына. С другой стороны, если он действительно ребёнок важной шишки в мире демонов? Эта большая шишка может и не отблагодарить человека. Разве что прибить? Тогда не выигрышно. Смерть явно побеждает над милотой этого мелкого. Шан Хуа потёр подбородок, как делают важные взрослые, продавцы на рынках. С другой, раз он здесь, то от него хотели избавиться. И если сейчас о нём позаботиться, то в будущем демон окажется в долгу перед человеком? Лучше сказать – будет благодарен.

Шан Хуа шумно вдохнул носом: демон и благодарность – несопоставимые вещи. А демон благодарный человеку? Картина за пределами воображения даже самого мудрого человека на земле. Или стоит рискнуть? Да, это одни убытки. Авантюра не стоит ничего, да и плюсов в трудном настоящем не имеет.

Но!

Сяоцзы Шан рискует, если чует выгоду, выгоду, которую точно получит!

– А ты что-нибудь делать умеешь? – кажется, маленький демон собрался уходить, раз затопал куда-то к лесу. Он неуверенно оглянулся на человека, который закусил губы и терпеливо ждал ответ.

– Делать что-нибудь?.. – на детском лице отразилось искреннее недоумение. И по голове сяоцзы Шана словно молот ударил. Это самое глупое решение в его жизни, но для начала нужно поймать мелкого: уши и знак выдадут его, как только малыш покажется в городе. А вот глаза… ну, достаточно не поднимать голову.

– Научим! – глаза человека блеснули непонятным огнём. Или маленькому демону только показалось? На радость сяоцзы, маленький демон ещё не умел управляться со своей силой. То боевое ранение было слабым и случайным. Или же надо сожалеть? Ну, главное, что он поймал засранца!

А в будущем засранец… то есть «Мой король…» поймает его. Не один раз.

Саньжэнь Хунли тыкал странного мёртвого зайца тонкой веточкой. Да, то был демон. А теперь глупый старик тыкал его веточкой, будто не он только что убил нарушителя спокойствия местной деревни. Деревня, в которой они нашли временное пристанище, была среднего достатка. Люди здесь оказались на порядок добрее городских жителей. К «брату» и сестре, то бишь внукам старика, отнеслись ещё лучше. А сам саньжэнь был расхвален, как прекрасный дедушка. Ну, бесил иногда. Но на деле оказался замечательный старик.

Он поговорил с Шэнь Цзю и Тан Юэмэй по отдельности, здраво оценил ситуацию, особенно ситуацию Шэнь Цзю. И предложил им путешествовать с ним. Более того, старик сразу признался, что является заклинателем, который может попытаться их научить чему-нибудь, чтобы девочки не погибли от рук демонов по неосторожности. А если из них выйдет толк, то он попытается и в школу их отправить. Какую школу, Хунли не сказал. Намеренно. А ощущение от него, как от посредственного человека. И всё же перспектива оказаться в школе заклинателей, хоть какой, была лучше, чем возможность остаться на улице или возможность попасть в место наподобие поместья Цю.

Да и Юэмэй заметила, что Шэнь Цзю стала прежней. Или хотела такой казаться. С ней о том, что происходило в поместье Цю, мэймэй не говорила. Юэмэй оставалось только догадываться. Но однажды, когда старый лорд Цинцзин назовёт Шэнь Цзю своей преемницей, мэймэй всё расскажет. Расскажет, что ей было плохо, страшно, но временами нравилось, что она извлекла какую-то пользу, выгоду. Может, она просто хочет убедить себя: всё было не напрасно. А может, действительно так думает. В любом случае, от Юэмэй нужна только поддержка, и крепких объятий будет вполне достаточно.

А пока старик Хунли, хотя надо называть его учителем в самой уважительной форме, гонял мелких демонов и обучал их всему, что необходимо для выживания в этом бренном мире.

В принципе, заяц безобидный был. Но людей пугает чуть ли не всё живое, что им не подчиняется.

– Старик, можно я его закопаю? – мэймэй видела мир по-иному. И Юэмэй пыталась понять, как именно Шэнь Цзю видит его.

– А? Ладно, как хочешь, – старик улыбнулся и махнул рукой. – Только до ночи вернись, нам завтра рано вставать, – и погладил Юэмэй по голове.

Шэнь Цзю уже стала ещё выше.

– Идём, идём, – учитель мягко опустил руку на плечо и потянул за собой.

Шэнь Цзю взяла зайца на руки. Чёрный, с рогами. Глаза у него были неестественного фиолетового цвета. Рождённый из тьмы Царства Людей, из мыслей, природой. Был ли он по-настоящему опасен? А тёмная энергия ощущалась, но вреда не причиняла. Так, будто укалывала иголкой каждый пальчик по очереди. И вместе с тем рассеивалась повсюду.

Шэнь Цзю отошла достаточно далеко от деревни. Выбрала старое дерево и стала копать ножом почти у корней. Нож дал старик. Почва не сухая, но земля слабо пристаёт к рукам, когда Шэнь Цзю не чурается пустить их в дело. Ямка готова, иногда девочка отвлекалась на мысли, разные мысли. И об этом бедном демоне, ибо в какой-то мере его рождение и смерть нелепы. Аккуратно положив зайца в ямку, Шэнь Цзю уставилась на него будто тупым взглядом. Со смертью она давно знакома, а недавно так и вовсе приобщила себя к ней. Хотя нельзя так сказать… вздох. Настолько тяжёлый вздох, насколько он возможен у ребёнка.

Руками она сгребла землю в ямку.

– Я бы не удивилась, если бы демон хоронил демона. Но ты похожа на человека… – Шэнь Цзю и не заметила, как к горлу приставили клинок, стоило ей выпрямиться. Не нужно спешить оглядываться. – Зачем ребёнку связываться с демонами? И почему ты пытаешься его похоронить? – благозвучный, но твёрдый голос явно принадлежал молодой госпоже. Вряд ли это не заклинательница. Кому-то другому и дела не будет до копающегося в земле ребёнка.

– Так получилось. И старик мне разрешил. Старик Хунли, можете спросить у него, сяоцзе! – Шэнь вдохнула поглубже и успокоилась.

– Хунли? Саньжэнь Хунли? – из Цанцюн? Это был великий в молодости заклинатель, один из долгожителей, ему около двухсот лет. Впрочем, как и большинству нынешних лордов Цанцюн. Однако вместо того чтобы попытаться стать истинным бессмертным и найти Врата на Небеса, он пожелал умереть человеком, в скитаниях. Для этого не нужно учить кого-то… или он просто решил позаботиться о девочке?

Су Сиянь покачала головой. Дела почитаемого заклинателя её не касаются. Однако об увиденным ею сейчас поговорить хотелось.

– А есть ещё какой-то? – Шэнь Цзю вздохнула ещё раз, как будто старшая здесь она, как будто донимают здесь именно её. – В любом случае, не столько заяц виноват, что стал демоном, сколько люди. Так старик сказал. Если и хочешь высказать недовольство, иди к старейшине деревни, – хотела девочка сглупить и дотронуться пальцем до приставленного клинка, чтобы отвести тот в сторону, без вреда для пальцев (как пытался научить старик).

– Ты! – как заклинательница сама отняла его. – Вставай! Уже поздно, – и осмотрелась. А когда Шэнь Цзю встала и повернулась к ней, представилась: – Су Сиянь, из дворца Хуаньхуа, – так как именно она нарушила чужой покой.

– Шэнь Цзю, – девочка в ответ поклонилась. Конечно, старик рассказал им с Юэмэй о четырёх великих школах. Но ей то что до этой информации от Су Сиянь? Старик ничего многообещающего не говорит. Так что вряд ли ей нужно запоминать эту молодую госпожу…

Комментарий к

5

Остались вопросы? Оставьте комментарий, Кирин обязательно ответит, а так уже запуталась, что надо бы пояснить, а что нет...

Знакомство Шан Цинхуа и Мобэй-цзюня – это переосмысление (слабоватое) одного фпфника, где Брат Самолёт, будучи мелким, присматривал за маленьким Мобэем, которого, как мы помним, дядя пнул под зад в Царство Людей. Или этот Кирин что-то путает? Ну, действия Брата Самолёта понятны. А если бы это был наш Цинхуа?..

Впереди ещё две части, выйдут сегодня-завтра по мере их проверки.

====== 6 ======

Комментарий к

6

Если заметите ошибку или опечатку, пожалуйста, воспользуйтесь ПБ!

После того, как Юэ Ци сбежал из школы, чтобы найти своих младших сестёр и брата, что закончилось его заточением в пещерах Линси… он почти погиб от искажения Ци. Эти страшные приступы – а приступы ли? Он просто приближался к грани жизни и смерти несколько раз. И, очнувшись, ни разу не понял зачем. Зачем он очнулся? Учитель, глава школы, навещал его три раза. И в итоге сжалился. Потому что после третьего прихода учителя Юэ Ци стало намного лучше. Старик давно перестал быть добродетельным в глазах мальчишки, но имя и честь школы ни за что не опорочил бы. Но и брать на попечение каких-то безродных и бесталанных детей он не хотел.

Юэ Ци понимал его, но запретил себе становиться таким же. Потому что он любил и будет любить своих… он был привязан к детям-бродягам, с которыми выживал. Но хотя бы сяо Цзю! Только её найти и забрать, и укрыть ото всех невзгод!

Так вот, ему уже семнадцать. Полгода, около того, как он вернулся к своим прежним обязанностям. Интуиция говорила: что-то грядёт. Что-то важное для всего мира. И что-то важное для него самого. Конечно, Юэ Ци был заинтересован в том, что важно для него. Подавая своему учителю и его гостю, лорду Цинцзин, чай, он никак не ожидал увидеть за спиной второго лорда Шэнь Цзю.

Были слухи, что саньжэнь Хунли привёл на пик Цинцзин какую-то безродную. Не было у неё таланта, но за небольшое количество времени она наверстала упущенное. За этим слухом пошёл другой: безродная стала не просто ученицей лорда, а одной из главных. Это означало, что сяо Цзю – или не она всё же? – возможная преемница лорда Цинцзин.

Сам лорд Цинцзин был поистине спокойным и мудрым и человеком. Он тот самый благородный аристократ, которые встречается кому угодно, но не им, Юэ Ци и Шэнь Цзю, в их годы жизни на улице. Но теперь Шэнь Цзю здесь, под его крылом.

– Шэнь Цзю всё ещё плохо читает и пишет, – между тем, лорд под нос пробурчал, что, если копирует бездумно, то от оригинала трудно отличить, простому человеку, конечно же. – Несмотря на то что многие мои ученики получали одобрения твоё и других братьев, я всё же склонен поставить на неё, – второй лорд повернул голову к смирно стоящей Шэнь Цзю, опустившей глаза в пол. Подав чай, Юэ Ци стал рядом с ней. Но со стороны своего учителя.

– Судьба – самая жестокая насмешница! – глава школы рассмеялся. Шэнь Цзю же продолжила стоять смирно. Она уже видела его, наслышана об учениках. И кончено о Юэ Ци! Как можно не слышать о том, кто уже получил место главы? Осталось только подрасти? Он всегда был способным. Ему нужно было родиться (или он и был рождён?) в достойной семье, чтобы реализоваться раньше и добиться большего к этому времени.

Прожившая чуть ли не под боком у Цю Шэнь Цзю уже думала воспользоваться добрыми отношениями в прошлом, чтобы повысить себе шансы на лучшее будущее. Но, как ни странно, её тяготила обида, некая толика непонятной вины – и желание поставить крест на прошлом! На всём прошлом, до самой встречи со стариком Хунли. Только после этого её можно назвать добродетельной.

Хъ!

Какое лицемерие.

– Насмешница? – о том, что эту девочку он мог когда-то забрать с собой, глава школы никогда не говорил. Поэтому лорд Цинцзин был удивлён, но объяснений не требовал. И не видел смысла настаивать, а потому вдохновенно продолжил: – Я встретил свою ясную осень, мне вспомнился мой шицзунь, мой предшественник. Я возлагаю надежду, что это дитя сохранит Цинцзин таким, каким пытаюсь сохранить его я… – такой похвалы Шэнь Цзю не была достойна. Да и она понимала, что ставить на неё, как выразился учитель, глупо – из-за каких-то воспоминаний!

Юэ Ци же осторожно косился на неё, узнавая всё больше. Какой красавицей выросла сяо Цзю! И сколько сил в её воспитание уже на пике вложил лорд Цинцзин. Белый и зелёный безусловно были ей к лицу.

– Что же, тебе выбирать будущее для Цинцзин, моё дело выбрать главу Цюндин, и только. Какие отношения у него будут с другими лордами… – Юэ Ци посмотрел на учителя, который в свою очередь кинул в их сторону полный снисхождения взгляд. «Видно, сами Небеса подсобили, Юэ Ци» – вот что он хотел донести. – Ведь у любого действия есть свои последствия, их нужно продумывать тщательно, а делать это… – глава школы покачал головой, наигранно, само собой, – желания не имею, – и выпил весь чай за раз. Впрочем, он никогда не видел смысла в долгом смаковании.

Лорд Цинцзин же спокойно допил свой чай.

– Заходи как-нибудь в гости, дагэ, может, твои представления разнятся с реальностью, – он тихо встал, его шагов почти не слышно. Шэнь Цзю уже поставила себе цель: научиться ходить так же бесшумно, как и учитель. И всё же его мастерства даже спустя два десятилетия не будет хватать.