Текст книги "В погоне за местью (СИ)"

Автор книги: KiraRus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

– Да, – согласился Штейн.

Мне было сложно поверить, что тот истеричный и озлобленный Ричард, каким он был всю жизнь в моих глазах, мог оказаться холоднокровным стратегом. Безучастный Ричард? Никогда бы не поверила. Но возможно его успехи за последние годы изменили характер, и он более не стал носить маску непутевого младшего брата, зад которого всегда прикрывают старшие брат и сестра. Он открыто вышел на арену черного рынка и противостояния со Штейном.

– Когда же я убедился во всем и принял открывшиеся обстоятельства, благодаря посредничеству Додвелла я начал работать со Стефаном. При моем содействии и помощи дело сдвинулось с мертвой точки. Стефан наконец-то мог работать с определенным подозреваемым. Но дело приняло более опасный и непредсказуемый оборот, к которому ни я, ни Стефан не были готовы.

Мы с Аланом переглянулись.

– Ричард каким-то образом узнал о слежке. Меня он вычислить не смог, но Стефана…

Алан громко втянул воздух и сжал кулаки.

– Опасность нависла и над членами семьи Беррингтонов. И что больше всего пугало: опасность исходила прямо из сердца семьи, и я ничего не мог поделать с этим, – голос Теодора надломился. Он сглотнул ком в горле и продолжил: – Сначала Ксандр отнесся ко всему, крайне категорично. Поддавшись эмоциям, я совершил ошибку. Нужно было выждать лучшего момента. Ксандру было сложно поверить, что его младший брат мог заниматься такими вещами за его спиной, да еще прикрываться бизнесом семьи, запятнав ее. Несмотря на сложные внутрисемейные отношения, они все же были братьями. А улики все еще были косвенными и ни о чем конкретно сказать не могли. Но и опровергнуть Ксандр не мог. Он долго не выходил на связь с нами. Мы со Стефаном уже решили, что это провал. Но Ксандр неожиданно позвонил мне с уже готовым планом.

– Папа нашел доказательства причастности дяди? – удивилась я.

Теодор неоднозначно кивнул.

– И да, и нет. Мы не успели этого выяснить. Но вероятнее всего да. В противном случае он был бы жив.

– Ричард упомянул, что папа узнал о его делах.

– И это оказалось для Ксандра роковой ошибкой, за которую вновь несу ответственность я, – Ксандр провел по лицу рукой и вернулся на свое место. – Видимо, то, что он нашел, привело его в ярость и он не смог сдержаться, открыто пригрозив младшему брату. Но что он нашел на Ричарда мы со Стефаном так и не узнали. Да и как обстояли дела между Ричардом и Ксандром в целом, тоже остается тайно за семью печатями. Только один свидетель тех событий остался в живых, но он точно нам не скажет всей правды.

Я нахмурилась.

Хм. Если сильно постараться, можно выбить правду!

– Но, в таком случае, что вы обсуждали на горнолыжном курорте? – спросил Алан хриплым и тихим голосом.

Теодор откинулся на спинку кресла.

– Ксандр позвал меня и Стефана на нейтральную территорию, чтобы все обговорить. Он не рискнул вдаваться в подробности по телефону. Ричард видимо прознал о планах старшего брата и организовал покушение, которое успешно для него завершилось.

Алан пробубнил ругательство и отвернулся от меня, когда я посмотрела на него. Он нервно потирал подбородок и отбивал хаотичный ритм по подлокотнику кресла.

– Ха, потрясающе глупо! – процедил Алан. – Вы предоставили Ричарду отличную возможность убрать вас всех в одном месте и по возможности одним выстрелом.

– Любимая и, как видно, рабочая схема дяди, – усмехнулась я. – Меня и вас он тоже натравил так, чтобы мы убили друг друга. Одно дело – минус две проблемы.

Штейн согласно кивнул.

– Но как так получилось, что отец не передал вам доказательства? Ведь он был в Гштаде.

– Практически сразу же по прибытию Маринетт позвонила Ксандру и сообщила о передозировки Ричарда.

Данная новость меня невероятно удивила и шокировала. Заметив мое замешательство, Теодор поспешил пояснить:

– Симуляция. Ричард симулировал попытку уйти из жизни. Ксандр не мог оставить это без личного внимания, хотя я и Миранда пытались его остановить.

– Мама была в курсе происходящего?

Маринетт всегда говорила о маме как о тихой и скромной женщине. Она была мостом, соединяющий семейные узы. Мама вовремя умела загасить искру, чтобы не разожглось пламя. Сложно было представить, что она могла рваться самое пекло. Но я не могла судить, так как мало что помнила о ней. А точнее – совсем ничего не помнила.

Моя эмоциональная реакция привлекла внимание Алана. Я заметила боковым зрением его внимательный и обеспокоенный взгляд.

– Да, – кивнул Штейн. – У нее было в некотором роде сильное влияние на Ричарда, что могло сыграть нам на руку.

Я поджала губы и опустила взгляд. Наверное, мне уже никогда не узнать, как на самом деле обстояли дела во взаимоотношениях моих родителей и Ричарда, но хотелось верить, что слова дяди были личными фантазиями и бреднями.

– Сейчас Ричард стал менее неосторожным, – продолжил Теодор. – Раньше его холодная агрессия и спокойствие пугали и заставляли нервничать. Никто из нас тогда не знал, на какой шаг он мог пойти, чтобы обезопасить себя и свое детище. В данный момент он будто сдал, сорвался. Поддался тем эмоциям, которые подавлял и прятал все эти годы. Но также предположу, что груз вины и ответственности за убийство Ксандра с Мирандой и Маринетт, стали непосильными для него.

Теодор перевел дух.

– Ксандр быстро собрался и уехал, толком не успев перевести дух.

– Но как я оказалась с ними? – уточнила я.

– Ты была слишком мала, – пояснил Штейн. – И Ксандр не хотел оставлять тебя рядом с Ричардом, чтобы ты не стала разменной монетой на случай непредвиденной ситуации.

Я кивнула, соглашаясь с Теодором. Вполне обоснованное решение, но, как показало время, ошибочное.

– Я до последнего умолял Ксандра остаться. Хотя бы оставить Миранду и тебя в отеле. Но он будто не слышал меня.

– Мой отец поэтому поехал следом за мистером Беррингтоном? Чтобы вернуть его назад? – неожиданно спросил Алан.

Я отметила про себя, как уважительно он назвал моего отца. От этого по телу распространилось теплая благодарность.

– Этого я не знаю, – покачал головой Штейн. – Я даже не знал, что Стефан уехал, пока на мой телефон не пришло сообщение от него о случившейся аварии. Дальше у нас толком не было возможности обсудить все это. Все завертелось так быстро, что я едва успевал обрабатывать поступающую информацию.

Ричард провернул интересную схему. Выманил брата. Подстроил несчастный случай. А пока мы пытались это пережить и осознать, провел выгодную сделку. Но в спешке наследил, за что позже ухватился Стефан. Он единственный сохранял трезвость и хладнокровие. Без него Ричард бы и до меня добрался.

Алан к моему удивлению никак не отреагировал на такую высокую оценку способностей отца. Его лицо оставалось непроницаемым. Лишь глаза горели от переполнявших чувств и эмоций.

– Пока Стефан шел по горячим следам, я пытался достучаться до Маринетт. Но она верила младшему брату, которого очень сильно любила и всегда защищала. Представьте: один брат пытался покончить с собой, другой погиб вместе с супругой в автокатастрофе и все в один день. Маринетт была уязвима для манипуляций, которые уже активно использовал Ричард. Я прекрасно это осознавал, но не мог так просто сдаться.

– Вы с моим отцом разделились? – нетерпеливо предположил Алан.

– В некотором роде да. Пока я пытался достучаться до Маринетт, твой отец пошел своей дорогой и совершил одну серьезную ошибку, с помощью которой Ричард его и подловил.

– И какую же?

Сказанное Штейном не понравилось Алану. Он задал вопрос сквозь стиснутые зубы.

– Он стал относиться к этому делу, как к личному. Эта та же ошибка, которую вначале совершил я. Стефан стал поддаваться эмоциям. В нашем последнем разговоре он сказал, что на месте Рейчел мог оказаться ты – его единственный сын.

Было видно, как до предела напряглись мышцы Алана. Детская травма до сих пор мучила его. Я боролась с диким желанием заключить его в свои объятья, чтобы помочь справиться с той душевной болью, которую он сейчас испытывал. И в какой-то степени я понимала и разделяла ее.

Стефан и Алан не заслужили всего этого.

– Стефан не был знаком с Ксандром напрямую. Единственной нитью, которая их связывала до той авария, был я. Но та трагедия спутала такой клубок тесных уз между нашими семьями, что мы до сих пор не можем распутаться.

Что верно, то верно.

В висок ударила резкая боль. Я потерла его и устало вздохнула. Мне потребуется много времени, чтобы переварить всю свалившуюся как снежная лавина информацию.

– И что было потом? – подытожила я. – Почему вы столько лет ничего не предпринимали?

Теодор устало откинулся на спинку стула.

– Мы не сидели на месте. Но, Рейчел, не все, как ты, могут сразу после смерти близкого человека броситься на охоту.

Штейн снисходительно улыбнулся, а я испытала стыд. Он имел право злиться на меня и упрекать. Но все же я не была к этому готова.

– Я оплакивал Ксандра и Миранду. Меня лишили возможности участвовать в жизни их дочери. Маринетт разорвала любые связи. Я был разбит. Винил себя. И до сих пор виню, – добавил он шепотом. – Но Стефан нашел силы продолжать. Но и он скоро встретил свой конец.

– Смерть мистера Фалька – дело рук Ричарда? – прямо спросила я.

Теодор покосился на Алана. Я тоже перевела взгляд на него. Он побледнел.

– От части да, – тихим голосом ответил Штейн. – Несмотря на то, что Ричард на время залег на дно, дело продолжало жить и развиваться. Его близкий партнер давно точил зуб на Стефана. Карты сошлись, и еще один мой друг погиб. Я остался один.

Громко вздохнув, Алан откинулся на спинку кресла. Я не сводила с него глаз. Он обещал мне рассказать о гибели отца, но сейчас точно было неподходящее время.

– Продолжайте, – не глядя на Штейна, прошептала я. – Что было позже? Почему вы снова начали действовать?

Алан бросил на меня взгляд.

Нам надо поставить точку, даже если больно, Алан.

– Ответ на это ты прекрасно знаешь, крестница, – усмехнулся Теодор.

Я перевела на него взгляд.

– Моя охота на вас…

Он кивнул.

– Да, но еще до этого несколько лет назад Ричард оступился. И это позволило мне вновь основательно взяться за него.

Я провела руками по лицу. Никогда бы не подумала, что такой бредовый сюжет мог развернуться в реальности. Он бы отлично подошел для проходного любовного романа, куда для перчинки и остроты повествования добавили преступную семейную драму.

– Так что, – в завершении вздохнул Штейн, – по странному и неоднозначному стечению обстоятельств мы все с вами оказались в одной лодке. И у нас нет выхода, кроме как окончательно остановить Ричарда.

– То есть, предлагаете его убить? – усмехнулась я.

– С радостью, – резко ответил Алан.

Я ошарашенно посмотрела на Штейна. Он лишь прикрыл глаза, словно соглашаясь с Аланом.

– Вы правда хотите убить его?!

Не скрывая своего шока, я переводила взгляд с Теодора на Алана и обратно, пока суровые глаза последнего меня не убедили, что это не было шуткой.

– Ты вдруг стала противницей убийств? – резко оскалился Алан.

В горле появился ком. Я совсем не собиралась их останавливать. Но они приняли такое решение так легко, что это удивило меня и в какой-то степени напугало. Ведь единственным киллером в этой комнате была я. А люди, сидящие рядом со мной, напротив выступали в роли противников такого способа решения проблем.

– Я лишь хочу сказать, что удивлена такому решению. Я думала вы оба будете искать более законный способ устранить Ричарда.

– Конечно, если у нас получится достать улики, которые смогу обеспечить пожизненный срок в тюрьме строгого режима для него, мы им непременно воспользуемся. И в первую очередь будем действовать именно по такой схеме. Собственно, мы это уже начали делать, – успокоил меня Теодор.

– Этого ублюдка надо убить! – возразил Алан. – Такие, как он, умеют извернуться от тюрьмы. Что показали десятилетия ваших попыток. Закон нам не поможет!

Алан резко поднялся с места и указал пальцем на Штейна.

– Я не стану сидеть в укрытии и ждать, пока Сатио и Керри, и все ваши так называемые суперспециалисты пытаются накопать улики против Ричарда Беррингтона. Более двадцать лет вы безуспешно пытались сделать это. И что по итогу вышло? Мой отец мертв. Родители Рейчел и ее тетя мертвы. А она сама, – он указал на меня, не глядя, – стала надрессированной убийцей. Это вы, Теодор, несете ответственность за нас и всех, кто уже мертв. Если бы вы раньше предприняли радикальные шаги, они все могли бы быть живы.

– Алан, не совершайте ошибку, которую в свое время допустил Стефан и всем мы. Не поддавайтесь эмоциям.

Я испугалась, что Алан накинется после таких слов на Штейна, но он развернулся и молча вышел из комнаты.

– Алан! – крикнула я, вскакивая с места.

– Иди за ним, – устало и печально сказал мне Штейн. – Главную часть мы разобрали, а детали обсудим потом. Сейчас ты нужна ему, а он тебе.

Теодор выглядел вымотанным.

– Ступай, ступай.

Больше немедля я выбежала из кабинета. Но мне показалось, Штейн устало закрыл руками лицо и вздрогнул всем телом, когда я бросила на него взгляд. Но утешать его было не главным мои приоритетом сейчас.

Глава 23

РЕЙЧЕЛ

– Алан! – крикнула я, пробегая по коридору.

Широкая спина Алана уже скрылась за углом. Я поспешила за ним.

– Фальк!

Но он будто не слышал меня. Быстрыми шагами он пересек следующий коридор, ведущий к закрытому дворику. Я смогла догнать его только на улице. Он шел по каменной аллее, которую было не видно из окон дома. Цветочные арки окрасились в белоснежный цвет, но испод толщи снега прогладывал красный вьюну.

Алан не сбавлял темп. Хоть территория дома семьи Симидзу и была большой, но особо сбежать здесь было некуда. Я разозлилась и, невзирая на скользкие от влажности и наледи камни, подбежала к Алану.

– Да стой же ты!

Я схватила его за локоть, а сама встала перед ним немного поскользнувшись. Он в ту же секунду подхватил меня, не дав упасть. Мой маленький пируэт несколько привел его в чувство и заставил обратить на меня внимание.

– Мне нужно побыть одному, Рейчел, – его голос дрожал, а взгляд был суров. Но это не напугало меня.

Видала и по страшнее.

– Я не оставлю тебя одного, – тяжело дыша, запротестовала я.

Я потерла живот, и Алан виновато зажмурился. Он тихо взвыл и рукой растрепал свои волосы. Из его рта вырвалось облачко пара от мороза.

– Алан, – тихо позвала я его.

Рука сама потянулась к его лицу. Я нежно прикоснулась к его щеке. Еле касаясь, провела линию по скуле. Он задержал дыхание и посмотрел на меня. Этот взгляд выбил дух из меня. Тело задрожало от неуместного вожделения.

– Я убью его, – прохрипел Алан. – Я убью Ричарда Беррингтона.

Я похолодела. И в этом не была виновата снежная морозная погода. Сердце сжалось. Мне было невыносимо слышать такие слова из уст Алана. Из нас двоих я была убийцей, а не он. Слышать от него уверенные и твердые заявления об убийстве было чем-то неправильным.

– Не раньше, чем это сделаю я, – ухмыльнулась я, пытаясь все обернуть в глупую шутку.

Обеими руками я взяла его лицо и внимательно заглянула в глаза.

– Мы со всем справимся. Вместе, – прошептала я и притянула его к себе.

Я обняла Алана так крепко, как могла. Первые секунды он не шевелился. Его тело будто оцепенело. Но справившись с этим, Алан крепко обнял меня в ответ и уткнулся в мою шею. Его ледяной кончик носа коснулся моей кожи, от чего я вздрогнула, а по телу пробежали мурашки.

Алан тяжело дышал и дрожал. Я гладила его по волосам, успокаивая и пытаясь забрать часть его боли себе. На ухо я шептала, что все будет хорошо, мы справимся с этой проблемой, отомстим Ричарду и разберемся со всем. Чего бы это ни стоило.

Как все поменялось за столь короткое время. Когда-то я отталкивала и бежала от помощи Алана. А сейчас… Я бегу за ним, чтобы вместе со всем разобраться и наконец-то начать жить с чистого листа без вины, страха и боли от бесчисленных потерь.

Постепенно тело Алана начало расслабляться. Но только после тяжелого выдоха он окончательно пришел в себя.

– Я не думал, что воспоминания об отце снесут мне голову, – усмехнулся он.

Я снова заставила его посмотреть мне в глаза. Мои уверенные, но нежные прикосновения смогли успокоить Алана хоть немного.

– Это нормально! Вспомни меня пару дней назад!

В глазах Алана появилась сильная боль. Брови сомкнулись и образовалась морщинка на лбу. Он прикоснулся к моему животу, где все еще под хирургическим пластырем затягивалась рана. Я вздрогнула, когда почувствовала прикосновение. По телу прокатилась приятная теплая волна. Впервые с момента гибели Маринетт я ощущала искреннюю заботу.

– Алан, – выдохнула я.

Я приникла к его груди и прижалась всем телом.

– Я отомщу, – шипел он.

Его тело тряслось, но руки крепко обнимали меня в ответ.

– Мы отомстим, – шепотом поправила я его. – Как ты и говорил. Вместе.

Алан медленно оторвался от меня и взглянул в мои глаза. Нежными прикосновениями, он убрал несколько прядей волос с моего лица. И затем снова накрыл рукой места моего ранения. Прикосновение, несмотря на ледяные руки, показалось мне обжигающим, даже сквозь ткань.

– Мы отомстим, Алан. Все, кто находится сейчас в этом доме, имеют зуб на Ричарда. Все внесут вклад в победу над ним. Но Штейн прав: не поддавайся эмоциям. Ты видишь к чему они могут привести. Наши отцы, Маринетт, я, – я накрыла руку Алана на своей ране. – И сам Ричард. Он стал совершать ошибки под влиянием эмоций. Мы не должны повторять ту же ошибку. Снова. Пора начинать учиться на ошибках других.

– Ты права, – выдохнул Алан.

Он отвел взгляд в сторону. Я проследила за ним. Солнце вот-вот зайдет за верхушки заснеженных гор. А небо уже окрасилось в нежный персиковый цвет. Эта была невероятно красивая картина, которую я видела за последнее время, но холод не дал насладиться идиллией. Я выбежала в одной кофте и сейчас в полной мере ощутила минусовую температуру.

Крепкие руки Алана сжали мои предплечья. Он слегка растер их.

– Давай вернемся в дом, – прохрипел он.

Он, как и я, дрожал от холода. И видимо заметил наше положение тоже только в это мгновение. Я с радостью согласилась и закивала.

– Рядом с моей комнатой тоже есть внутренний сад с домашними растениями, давай поговорим там. По крайне мере, там нас никто не побеспокоит.

Алан взял меня за руку и повел к дому. Его рука оказалась такой обжигающей, что по телу снова пробежала приятная волна.

Обитатели дома были заняты своими делами, и даже если кто-то из них попадался нам на пути, они не обращали никакого внимания. Проходя мимо командного центра, который устроили в самом большом зале, где я чуть не застрелила Теодора, заметила Керри и Сатио. Они склонились над одним компьютером и что-то напряженно искали. Их дуэт показался мне очень гармоничным. Я улыбнулась и продолжила следовать за Аланом, обдумывая новую влюбленную парочку.

Я перевела взгляд на спину Алана. Она была широкой, словно стена, за которой я могла укрыться и больше ничего и никого не бояться. Даже сквозь плотную ткань свитера, я видела, как двигаются его мышцы. В голове вспыхнули воспоминания нашего первого и пока единственного поцелуя. Это расстраивало, но нам было некуда торопиться, да и подходящего случая никак не находилось. Эти воспоминания смущали и вгоняли в краску. И тем более выбивали почву у меня из-под ног фантазии, которые непременно появлялись после них.

Алан остановился в самый подходящий момент, чтобы я смогла отвлечься от мыслей и перенаправить фокус внимания на что-то другое. Он отодвинул дверь в сторону и пропустил меня вперед. Внутренний садик действительно оказался уединенным местом. Цветы были повсюду, а в центре стоял маленький фонтан в форме рыбки Кои. В садике была единственная деревянная лавочка, которая освещалась приглушенным теплым светом. Он создавал уютную и спокойную атмосферу.

– Я приходил сюда, чтобы привести мысли в порядок, – сказал Алан, закрывая дверь и параллельно наблюдая за моей реакцией. – Сати лично распорядился отдать эту комнату мне. Не смотря на трения с главой семьи, Сатио умудрился дипломатически все разрулить.

Какой хороший друг.

Я усмехнулась, продолжая обходить сад по периметру, прикасаясь к красивым цветам и растениям. Японский садик настолько мне понравился, что захотелось сделать в своей квартире такой же. Но сразу вспомнила, что вернуться к себе домой и уж тем более что-то там менять, уже не получится. Ричард наверняка все забрал или по крайне мере успел перевернуть мою квартиру верх дном и установить наблюдение. Хорошо, что я не хранила там ничего важного и компрометирующего.

Мой взгляд уловил блик. Как оказалось, комнату Алана от сада отделяло панорамное стекло. В ней стоял сумрак, в котором я мало что могла рассмотреть внимательно.

– Иногда Сатио умеет быть добрым, – усмехнулась я, поворачиваясь к Алану.

Он улыбнулся.

– Не стоит так говорить, – мягко ответил Алан. – Сати бывает упрям и чрезмерно прямолинеен. Но он хороший друг и напарник.

Я почувствовала укол совести и опустила взгляд. Семья Симидзу спасла меня, хотя не должна была. Они имели полное право оставить меян умирать, особенно после того, как я наставила на них пистолет. И сам Сатио мог бы запросто меня придушить или в любую минуту отключить приборы, что поддерживали мою жизнь. Но он все-таки не сделал этого и продолжает работать над общим делом.

– Прости, я неудачно пошутила.

– Все нормально, – успокоил меня Алан.

Он сел на лавочку и пошлепал по свободному месту, приглашая меня присоединиться к нему. Сделав пару шагов, я опустилась рядом с ним. Мы сидели достаточно близко, чтобы ощутить тепло друг друга. После улицы, тело Алана показалось раскаленным.

– Не расскажешь, как погиб твой отец? – осторожно, но настойчиво спросила я.

Возможно я поспешила, но мне показалось, что лучшего момента мы просто можем не дождаться. Иногда стоит надавить, чем потакать желанию убежать от неизбежного.

Алан тяжело выдохнул и уставился на стену напротив нас. На ней висел огромный веер, расписанный японскими иероглифами.

– Shouri ha ano taisenaite yorimo hanjikan ijou ni taeru mono ni iku deshou. – тихим голосом прочитала я написанное.

Алан удивленно перевел на меня взгляд. Я тоже посмотрела в его глаза, улыбнулась и повторила уже на родном языке:

– Победа достанется тому, кто вытерпит на полчаса больше, чем его противник.

Алан на секунду задумался и усмехнулся. Приятно было увидеть в его взгляде восхищение.

– Значит победа за нами.

– Да, – улыбнулась я.

Но в это мгновение его взгляд потух. Он опустил голову и сжал руки в замок. Несколько прядей волос упало на его лицо, закрывая его от меня.

– Я был ребенком, – тихо начал Алан, – упрямым и глупым. Мне так хотелось доказать отцу, что я уже взрослый, что могу помогать ему в делах. Но куда мальчишке до государственных секретных заданий? Жаль, что я понял это слишком поздно, когда уже все произошло. Это было слишком суровым уроком для ребенка.

Он сделал паузу. Вспоминать прошлое было не легко, особенно такое тяжелое, и я очень хорошо знала это.

– Я подслушивал под дверью, каждый его разговор. Копался в его бумагах, вскрывая замок кабинета. Я так и не узнал, догадывался ли он о моих проделках или нет. Наверняка знал, – добавил шепотом Алан. – А в тот день…

Алан резко поднял голову и нахмурился. Я не смела шелохнуться. Даже дыхание задержала.

– В тот день я подслушал очередной разговор отца по телефону. Его напарник сообщил местоположение, где будет проходить сделка. Я сделал вид, что собираюсь на ежедневные дополнительные занятия. Родители и представить не могли, что я сбегу. Мама и о задании отца не знала. Он соврал, что просто едет в офис разбираться с очередной кипой бумаг. Бюрократия – отличный помощник преступности. За то время, сколько тратил полицейский за отчетами, преступники могли совершить еще парочку преступлений.

Мы оба усмехнулись. Небольшое отступление, которое хоть немного снизило градус напряжения перед трагической развязкой истории.

– Маме надо было знать. Хуже узнать обо всем после того, как долгое время пребывал в неведение. Для нее было большим ударом узнать, что муж и сын попали в перестрелку. Как гром среди ясного неба, который разделил жизнь на «до» и «после».

Алан потирал нервно руки. Я осторожно накрыла их своей рукой. На секунду Алан замер и, не глядя на меня, переплел наши пальцы. Затем уже более твердым голосом продолжил:

– Вспоминая, как я добирался до того заброшенного склада, как пробирался туда через дырки в заборах, до сих пор удивляюсь своей удаче, наивности и глупости.

– Те люди сразу поймали тебя? – осторожно спросила я, помогая двигаться вперед.

Алан слабо не то хмыкнул, не то усмехнулся.

– Да.

– И они поняли, кто ты?

– Они знали, что у Стефана Фалька есть маленький сын. Только потом, когда я вырос и начал погружаться в дело, узнал, что они пытались похитить меня и маму, чтобы использовать против отца. Поэтому им не трудно было узнать меня, так как уже имели необходимые сведения. Но государственная защита и, как оказалось, люди Штейна, успешно справлялись с нашей безопасностью.

Алан замолчал. Я физически ощущала тяжесть, с которой ему даются слова. Он проводил большим пальцем по тыльной стороне моей руки больше успокаивая себя, чем меня.

– После, воспоминания сохранились обрывками, – выдохнул он. – Вот меня уже ведут по темному коридору. Я до сих пор помню затхлый металлический запах от ржавеющего оборудования. Он прочно врезался в память. Вот я уже стою перед побледневшим отцом. А мои плечи сжимают чьи-то руки, от которых несло «травой» и кровью.

В голове сразу появились образы, описываемые Аланом. Мне казалось, что я чувствую те запахи, ощущаю прикосновения преступника на плечах. Мои внутренности сжались, и я невольно скривилась. Но была очень рада, что Алан не заметил этого.

Он смотрел в одну точку пустыми глазами, но в них явно проматывалось как кинопленка прошлое. Я поняла, что мои собственные воспоминания доставляют мне не так много боли, сколько воспоминания Алана. Я уже смутно помню аварию. Родителей тоже. Мои приступы и фантомная боль в груди была лишь призрачным отголоском, которые больше помнило тело, чем голова и сердце. Прошлое Алана и его воспоминания – это воспоминания ребенка, что уже понимал и осознавал окружающий мир. Он был старше меня, когда в его семье произошла трагедия. А я была лишь малышкой, что любила диснеевские мультфильмы и красивые платьица с куклами.

– Отец сел на колени перед этими ублюдками и умолял меня отпустить, – прошипел яростно Алан и сжал сильнее руки. – Никогда бы не подумал, что отец сможет сделать это.

– Ты его сын, он не мог поступить иначе, – прошептала я, наклоняясь ближе.

Алан саркастически усмехнулся.

– Они бы и без этого убили бы меня. Просто этим подонкам очень хотелось увидеть моего отца, стоящим перед ними на коленях и умолявшего их.

На лице Алана появилась презрительная ярость. Никогда еще я не видела на его лице такую эмоцию. Она уродовала его прекрасные черты.

– Он выполнил их требования: сел и умолял. Унизился, чтобы спасти меня. Я просил его этого не делать. Но удар по голове выбил почву у меня из-под ног. И после лишь вспышки. Короткие эпизоды. Выстрелы, кровь, крики. Кажется, я пытался выбраться. Потом… Тело отца изрешетило пулями. Он продолжал смотреть на меня, тянулся рукой.

Алан прикоснулся к своему животу и потер его. Это действие напомнило мне меня. Каждый раз, когда старый шрам на груди начинал пульсировать и ныть, я неосознанно потирала его, чтобы успокоить и унять боль.

– Холодное, острое лезвие… Первые секунды ты совсем не осознаешь, что твою плоть проткнули. Режущая боль появляется чуть позже. Все нервные нити в твоем теле начинает сводить судорогой.

Я вспомнила ночь в храме, когда Уильям нанес мне удар в живот ножом. Я неосознанно потерла повязку под кофтой. Алан заметил это.

– Ужасное чувство, да? – грустно усмехнулся он.

– Да, – выдохнула я.

Мы не отрывали глаз друг от друга. Я снова тонула в голубизне его глаз. Постепенно они возвращали искру жизни и наполнялись светом.

– Ты до сих пор чувствуешь вину перед отцом? – осторожно спросила я.

Я ожидала, что боль вновь поселиться во взгляде Алана, но ошиблась. Он продолжал внимательно и нежно смотреть на меня.

– Да, – наконец выдохнул он. – Если бы не я…

– Мы не знаем, что бы тогда произошло, – резко прервала его я. – Если бы то, если бы это… Это неправильное рассуждение. Мы в любом случае не сможем вернуть прошлого и тем более исправить его. Но если это произошло, то такова судьба. Так должно было произойти. Никогда не нужно жалеть и размышлять «а если бы». Любое наше решение несет за собой урок. Порой даже такой жестокий…

Алан неожиданно усмехнулся. Я недоуменно нахмурилась.

– Вбиваешь мораль прямым текстом, мисс шпионка? – засмеялся он.

От удивления и возмущения у меня перехватило дыхание и пропал дар речи. Я открывала и закрывала рот, что сильнее развеселило Алана.

– Taiyou ha tadashii koto o shiranai. taiyou ha ma chigai tte i nai koto o chi tte i masu. dareka o atatameru mokuteki nashi ni taiyou ga ki i tei masu. jibunjishin o mitsukeru jin ha taiyou no you na monodesu, – поэтическим тоном произнес он.

Я обернулась по сторонам, пытаясь найти источник с этим текстом. Но в саду был лишь веер с одной мудростью. Алан тихо перевел сказанное:

– Солнце не знает правых. Солнце не знает неправых. Солнце светит без цели кого-то согреть. Нашедший себя подобен солнцу, – я повернулась к нему. – Кажется, мы приближаемся к этому.

Я улыбнулась.

– Не знала, что ты тоже знаешь японский?

Алан наигранно задумался.

– Хотел бы сказать, что я полиглот, но нет. На самом деле с японским у меня туго. Но я выучу его, чтобы лишить Сати возможности подтрунивать надо мной.

Я засмеялась. Такая причина показалась мне как раз в духе Алана.

– Тогда… Unmei no hensen, – заумно произнесла я.

Алан на мгновение задумался, а после игриво усмехнулся.

– Превратности судьбы. Да… – выдохнул он. – Это лучшее определение сложившейся ситуации.

Мы снова погрузили в тишину и смотрели друг на друга, не отрываясь. Мне было так спокойно и легко рядом с ним. Я давно не ощущала такого.

Алан медленно перевел взгляд на мои губы и потянулся к ним. Я приоткрыла их и позволила себя поцеловать. Этот поцелуй отличался от первого. Алан осторожно пробовал мои губы на вкус и не спешил. И мне это нравилось.

– Ха, – выдохнул он, слегка отстраняясь.

Мне совсем не хотелось этого, и я потянулась к нему, чтобы продлить этот миг.

– Не останавливайся.

– Нет, Митт Ламмет, – улыбнулся Алан, проводя рукой по моему лицу. – Боюсь, у нас не осталось времени на это. Нам еще нужно обсудить с командой план возмездия. А если мы продолжим, боюсь на одном поцелуе я не остановлюсь.