Текст книги "Чародейка (СИ)"

Автор книги: Кейт Остин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 41 страниц)

– Закончили? – Голос профессора пронёсся по аудитории словно раскат грома.

Я неуверенно кивнула.

– Замечательно, – так же холодно произнёс мужчина. В его чёрных глазах не было ненависти, как у того парня с задней парты, или хоть малейшего намёка на злобу. Более того, казалось, что эти глаза вообще не способны выражать человеческие эмоции.

«Замечательно», – эхом отозвалось у меня в голове. Вот только пристального внимания преподавателей мне сейчас не хватало. Впрочем, чего я ожидала?

– Я несказанно счастлив, что столь важная персона нашего факультета решила почтить нас, простых смертных, своим присутствием, – язвительно прокаркал профессор. – Но позвольте вам напомнить, что все студенты обязаны соблюдать регламент академии. Вне зависимости, зачислены они за свои знания, старания и многолетние труды, или их пропихнул влиятельный отец из Совета.

По аудитории пронеслись смешки. Очевидно большинство однокурсников разделяли взгляды профессора. Никого не волновало, рвалась я учиться в их великолепной академии или нет. Для них я была избалованной девочкой, не заслуженно занявшей чьё-то место на факультете.

Да уж, спасибо, папа. Удружил. Теперь у меня превосходная слава.

– Поэтому настоятельно рекомендую: впредь не пропускать мои занятия, – тем временем продолжал Брэм Дарвелс. – И не опаздывать.

– Я и не опаздывала, – не выдержала я. – Фактически, во время «звонка» я уже находилась в кабинете.

Атмосфера в помещении моментально изменилась.

Повисла такая тишина, что если бы по кабинету пролетела муха, её бы обязательно услышали. Затаив дыхание, все следили за дальнейшим развитием событий. Зеленоволосая соседка ссутулилась ещё сильнее, будто гнев преподавателя ненароком мог задеть и её.

Что там говорила Беллс? Вести себя как мышка?

Кажется, что-то пошло не так.

– Фактически, – с нажимом повторил Дарвелс, наклонившись вперёд и сурово глядя на меня из-под густых бровей, – в это время вы должны были сидеть на своём месте и не открывать рот, пока вас об этом не попросят. Минус три балла за опоздание и пять за пропущенное занятие. – Он сделал какие-то пометки в своём журнале.

Кто-то с первого ряда шокировано ахнул. О каких баллах шла речь, я могла только догадываться. Возможно, здесь так же, как и в моём старом университете: некоторые преподаватели допускали к экзаменам исключительно по достижению определённого количества баллов.

– И раз уж у вас возникли проблемы с изучением правил академии, будем это исправлять. Начнём сегодня же. Жду вас после занятий на отработку, – огорошил меня ещё одной новостью преподаватель. После чего его взгляд скользнул на последний ряд. – Беллатрикс Видвулл, вас это тоже касается. На отработку после занятий. – Я обернулась назад и увидела бледное лицо своей новой соседки по комнате. Беллс чуть ли не стонала от досады.

– Хорошо, профессор, – пробормотала она, не смея поднять взгляда.

Этого профессору, по-видимому, показалось недостаточно. На протяжении всего семинара я была чуть ли не единственной, кого он поднимал и опрашивал по пройденному материалу. Разумеется, ответов у меня не было, и к концу занятия я заработала ещё два штрафных балла.

– Возможно, вы сможете ответить хотя бы на самый элементарный вопрос, студентка Блэквуд. Какие объекты подвержены проклятиям? Проще говоря, на что может быть наложено проклятье?

– На человека, – логически предположила я.

– Дальше, – нетерпеливо подтолкнул профессор.

– На предметы, – решила попытать удачу. Проще было сказать, что я не знаю ответа и на этот вопрос, но слышать в очередной раз насмешливое хихиканье напудренных девиц с заднего ряда не прельщало.

– Точнее, – не унимался Дарвелс.

– Проклятия могут быть заговорены исключительно на личные вещи объекта или вещи, принесённые в дар объекту, – заучено протараторила девушка, сидящая по левую руку от меня. Видимо, не в силах больше наблюдать за моими страданиями.

– Студентка Холлин, возможно, вам следует наведаться в целительский корпус и проверить слух. Если вы вдруг услышали, что я задал вопрос вам, а не студентке Блэквуд, – процедил недовольный мужчина. – За правильный ответ плюс один балл. За ответ без разрешения минус два балла.

Ох! Дьявол!

Вот и помогай людям после этого. Да профессор Дарвелс у любого отобьёт желание к благодеянию.

Я ждала, что девушка хотя бы одарит меня укоризненным взглядом, ведь из-за меня она получила штрафные баллы, но та даже не взглянула в мою сторону.

– Хотите дополнить свой ответ, студентка Блэквуд? – Профессор мазнул по мне взглядом и, очевидно не рассчитывая на утвердительный ответ, открыл журнал.

– Хочу, – сказала я, тут же отвесив себе мысленный подзатыльник. Вот зачем, спрашивается? Молчала бы в тряпочку, как советовала Беллс.

Брэм Дарвелс на секунду замер от неожиданности. Его рука, переворачивающая страницу, зависла на полпути. Густые тёмные брови поползли вверх.

– Удивите нас, – только и изрёк он.

Не обращая внимания на едкость, прозвучавшую в голосе профессора, я собралась с мыслями и произнесла:

– Помимо человека и предметов, принадлежащих ему, проклятие может быть наслано на местность.

Секундная тишина.

А затем кабинет пронзил хохот однокурсников. Теперь смеялись не только трое девушек с последнего ряда, но и несколько студенток с первого.

Признаться, я даже засомневалась в верности сказанного. Но ведь я прекрасно помнила, как Шейн тогда, в хижине, рассказал, что ведьма перенесла проклятие с ребёнка на болота…

– Зря зубы скалите, – осадил Дарвелс нарушителей тишины. – Студентка Блэквуд права. Проклятие на самом деле можно наложить на местность. Точнее переложить.

Затем пауза и долгий оценивающий взгляд. Профессор приглядывался, будто стараясь отыскать что-то во мне, чего не приметил раньше.

– Как это?

– Быть того не может!

Пронеслись недоверчивые шепотки.

– Да, это и правда так. Однако подобная магия неподвластна ведьмам…

– Но профессор, проклятия насылают лишь ведьмы. Магам данный вид магии недоступен, – на одном дыхании выпалила девушка с первого ряда. Я не видела её лица, но по подпрыгивающим каштановым кудряшкам было заметно, как взволнована их обладательница.

– Спасибо, что просветили, студентка Скарбенс, – съязвил профессор. – Вы упускаете тот факт, что помимо ведьм природной и духовной магией владеют чародеи и мальфары.

– Но чародеев никто не видел уже четверть века. А мальфаров в столице можно сосчитать по пальцам.

– Студентка Скарбенс, ещё раз перебьёте меня – заработаете штрафные баллы, – предупредил Дарвелс неугомонную студентку с первой парты.

– Извините, профессор, – потупилась та.

– Не имеет значения, много среди нас чародеев или мальфаров. Данная магия сама по себе древняя и её изучение не включено в учебную программу академии. Посему считаю данный вопрос закрытым. – Мужчина пробежался угрюмым взглядом по студентам, убеждаясь, что смельчаков противоречить не нашлось, и задержался на мне.

Его тонкие губы были плотно сжаты, а чёрные, словно сама ночь, глаза смотрели с укором. Мне даже показалось, что я не должна была владеть этой информацией, или, во всяком случае, делиться ей с остальными.

А ещё я поняла, что у меня здоровенный такой пробел в базовых знаниях.

В этом я окончательно убедилась на следующем занятии по всемирной истории. Пусть я и читала некоторую литературу этого мира, но банальные азы даже в том же происхождении рас мне были неизвестны. В то время как все остальные получили эти знания ещё в школе, а то и раньше.

Мысленно сделала для себя пометку: обязательно заскочить в библиотеку и найти необходимую информацию, если, конечно, в имеющихся учебниках её не окажется. Повезло хоть, что занятие по всеобщей истории было первым в этом учебном году и прошло в формате лекции. Мы конспектировали за преподавателем, и если поначалу мне было интересно, то ближе к концу занятия монотонный и тихий голос профессора Олланда сделал своё дело.

Я откровенно зевала, как и большая часть однокурсников. Не заснуть прямо на паре помогало лишь то, что пожилой мужчина с пышной копной седых волос постоянно прочищал горло. И каждый раз, когда я слышала его покашливание, казалось, что он вот-вот сделает мне замечание и вычтет баллы.

Однако в отличие от Брэма Дарвелса, профессор Олланд не уделил моей персоне абсолютно никакого внимания. Может потому, что на его первом занятии я присутствовала, а может, он был равнодушен к подобным событиям.

Так или иначе лекция прошла спокойно. По академии разнёсся бой часов, оповещая о перерыве между парами, и студенты разом закопошились, собирая вещи. Кто-то даже позволил себе выскочить из аудитории вперёд преподавателя.

В спешке моя соседка по парте – к слову, ей опять оказалась зеленоволосая девушка – выронила учебник, и тот улетел к ножке моего стула. Я наклонилась и вернула книгу хозяйке.

– Спасибо, – растерянно бросила та.

– И тебе. – Я улыбнулась девушке. – За то, что ответила за меня на паре профессора Дарвелса, – пояснила я, заметив замешательство на её лице.

– Пустяки, – отмахнулась однокурсница; её взгляд скользнул мне за спину, и она подскочила со стула, даже не убрав книгу в сумку.

Предчувствуя недоброе, я обернулась.

К нашему столу подошли трое девушек, в которых я сразу узнала тех неприятных хохотушек с проклятологии.

– Блэквуд, я бы на твоём месте не водилась с полукровкой, – выступив чуть вперёд своих спутниц, проговорила блондинка. Девушка была красивой: блестящие золотистого цвета волосы, собранные в идеальную причёску, большие голубые глаза, изящная фигура. Но ничего из этого не располагало к себе. – У тебя и без того шаткое положение в обществе, – насмешливо напомнила она.

– Хорошо, что ты не на моём месте, – огрызнулась я. Настроение было и без того паршивым, а после пары профессора Дарвелса и вовсе упало ниже нуля.

– И то верно. Не хотела бы я оказаться на твоём месте, – колко рассмеялась приставучая однокурсница. – Твой отец вне сомнения влиятельный человек, – отчего-то слово «человек» из её уст прозвучало более ядовито, – но сильно сомневаюсь, что кроме твоего зачисления он сможет повлиять на что-либо в академии. Поэтому дам тебе совет: ответственно подходи к выбору друзей.

Я хотела спросить, не намекает ли она так на свою кандидатуру, но не успела.

– Мы с ней не друзья, Марлен, – резко перебила её Холлин; холодный металл сквозил в её голосе. Я даже вздрогнула от неожиданности: совсем забыла, что та стоит рядом. – И никогда не будем. – Зеленоволосая закинула сумку на плечо и быстрым шагом направилась к выходу из аудитории.

Марлен разразилась смехом, а я продолжала удивлённо следить за удаляющейся девушкой.

Разумеется, мы не были друзьями, но то, как она это сказала… Будто её подловили за самым постыдным занятием.

– Вот видишь, насколько шатко твоё положение. Даже полукровка не хочет с тобой водиться, – поддела довольно улыбающаяся Марлен.

Как же мне захотелось прямо сейчас стереть с её физиономии эту елейную улыбочку. И даже не знаю, чем бы это всё закончилось, если бы одна из девушек за её спиной не напомнила, что перед следующим занятием нужно успеть получить необходимый инвентарь.

На этом и разошлись.

В том, что Марлен главная задира курса, сомнений не возникло вообще. Такие есть практически в каждом учебном заведении. Считают себя элитой и почему-то предпочитают выступать затычкой в каждой дырке.

Когда белокурая выскочка со своей свитой вышли из кабинета, часть однокурсников, оставшихся поглазеть за представлением, тоже поспешили её примеру. Среди толпы я заметила рыжую макушку. Беллс продолжала стоять на месте и растерянно глядеть на меня.

Казалось, внутри неё шла какая-то борьба. Не знаю уж, чем именно терзалась соседка по комнате, но она всё же подошла ко мне.

– Кэсси, – осторожно начала девушка. – Тебе и правда не стоит находиться рядом с полукровкой.

– Не начинай, а? – устало произнесла я, убирая письменные принадлежности в сумку и вставая со стула. – В вашем мире вообще слышали о толерантности? – Пусть Холлин и дала понять, что не заинтересована в дружбе со мной, но судить о человеке только по расовой принадлежности глупо и несправедливо.

– Это скажется на твоей репутации, – как попугай продолжила твердить Беллс.

– Да плевать я хотела на свою репутацию! – в сердцах возмутилась я. Но это было лишь отчасти правдой. Нет, дружба с неугодным обществу человеком меня не смущала. А вот то, что все считают, будто я бездарь и не смогла бы сюда поступить сама – закусило.

Ещё тогда, после реплики Брэма Дарвелса о том, что меня несправедливо приняли в академию, я решила: раз уж выбора нет и придётся здесь учиться, значит я докажу им, что и без Виктора чего-то да стою. В лепёшку разобьюсь, но докажу!

Глава 8
Дружба – дело незапланированное

– Будь по-твоему, – сдалась Беллс, переминаясь с ноги на ногу. – Только давай поторопимся, не хочу ещё и на зельеделие опоздать.

Я была солидарна с ведьмой, к тому же уж что-что, а этот предмет мне не терпелось посетить.

Последние пару лет приходилось готовить зелья методом проб и ошибок. Да, у меня имелось несколько томиков с рецептами и справочниками различных растений, но не все ингредиенты было так просто достать. К тому же, возможности перенять знания от опытного наставника у меня не было, а теперь появилось.

От предвкушения даже ладошки зачесались.

Мы бежали по коридору, не обращая внимания на оглядывающихся студентов. Кабинет зельеделия находился двумя этажами ниже, а до начала занятия оставались каких-то пара минут.

Для своего невысокого роста Беллс оказалась весьма шустрой девушкой. Она проворно огибала учащихся, то и дело скрываясь за фигурами парней и девушек. Я старалась не отставать и не потерять рыжеволосую ведьму из виду. Заплутать сейчас в незнакомом здании было бы совсем некстати.

Я взглянула в очередной раз на сокурсницу и с силой налетела на что-то твёрдое.

– Смотри, куда прёшь, ведьма. – Этим чем-то твёрдым оказался высокий парень с белоснежными волосами, затянутыми в низкий хвост. В правом ухе у него торчала серьга с серебряным полумесяцем, а на груди блестел красный рубин. Факультетский камень указывал на то, что передо мной стоит не кто иной как оборотень.

Лицо парня буквально перекосило от неприязни. А я так и застыла.

Интересно, ему не угодила именно я или ведьмы в целом?

– Ну? Чего вылупилась, ведьма? Беленой надышалась? С дороги свалила.

Если минуту назад я и хотела извиниться и мирно пройти дальше, то теперь таких мыслей напрочь не осталось. В коридоре было полно свободного места, и он запросто мог обойти меня. Так нет же, решил выпендриться.

– Не трамвай, объедешь, – грубо ответила я, решив стоять насмерть. Парень ошалело выпятил глаза. Видимо теряясь в догадках, что за зверь такой этот «трамвай».

– Кэсси! Опоздаем! – вынырнула из толпы моя однокурсница и, прерывая наше немое сражение с оборотнем, потащила меня за руку дальше по коридору.

– Скажи, у вас тут все отбитые? – поинтересовалась я, прыгая через две ступеньки вниз по лестнице.

– Ты о чём? – Беллс бросила через плечо удивлённый взгляд.

– У вас считается в порядке вещей грубить первому встречному?

– А, ты об оборотне, – догадалась одногруппница. – Не обращай внимания, они все недолюбливают ведьм. – Девушка махнула рукой, давая понять, что это всё обыденное дело.

Полюбопытствовать, почему так сложилось, я не успела. Ведьма толкнула первую от лестницы дверь и забежала внутрь.

Кабинет был громадным, с большими приоткрытыми окнами. По центру тянулись парты в три ряда, оснащённые горелками и штативами для пробирок. На мгновение мне даже показалось, что я попала в кабинет химии.

Между окнами и у противоположной стены теснились закрытые стеллажи с номерками. В конце аудитории – ещё одна дверь, возле которой топталось несколько девушек.

Преподавателя ещё не было, но на столе лежала стопка каких-то небольших бумажек. Беллс схватила оттуда два листка и один из них протянула мне. Затем устремилась к той самой двери, где кучковались однокурсницы, на ходу изучая содержимое бумаги.

Я последовала её примеру: в руках у меня оказался перечень предметов, нужных для предстоящего занятия. Котелок определённого размера, ступка с пестиком, корень аристолохии, листья дубровника и ещё кое-какие растения.

Никаких рогов единорога или глазных яблок драконов. Если уж и существовали подобные ингредиенты – ведьмам-первокурсницам их не доверили.

Небольшая скрипучая дверь привела в кладовую со множеством полок в несколько ярусов. Чего на них только не было: котелки разной величины, пучки трав, деревянные коробочки и бочонки с неизвестным содержимым и ещё много всякой всячины. Глаза разбегались, а раздавшийся звон башенных часов намекнул, что пристально всё рассмотреть не получится.

Ещё раз взглянула на список и приступила к поискам.

Отыскать котелок нужной ёмкости не составило труда, как и ступку с пестом. А вот треклятый корень аристолохии как сквозь землю провалился. На полках попадались корни арнебия, полыни, белладонны и даже имбиря. Казалось, здесь были все возможные коренья, кроме нужного.

Я начинала нервничать, ведь занятие уже началось, если верить пробившим часам. Решив попросить помощи у Беллс, я огляделась. Но ни рыженькой ведьмочки, ни других одногруппниц в каморке уже не было.

Медленно выдохнув, ещё раз неспешно осмотрела полки.

– Вторая полка слева. Глиняный горшок с красной крышкой, – подсказал кто-то сзади.

Я повернулась, но увидела лишь зелёную копну волос, мелькнувшую в дверном проёме. Ведьма-полукровка даже не обернулась.

Странная она. Вот вроде и не гнушается помочь, а держится так холодно.

Однако размышлять над поведением сокурсницы времени не было. Я схватила нужный ингредиент из сосуда, на который указала девушка, и поспешила в кабинет.

К моему облегчению преподавателя ещё не было. Я огляделась в поисках свободного места. В среднем ряду за второй партой заметила Беллс, но рядом с ней уже сидел рыжеволосый парень. К слову, в нашей группе оказалось всего два парня: тот мрачный с тёмными волосами и этот рыженький.

Зато в ряду у окна вторая парта пустовала. Перехватив поудобнее выскальзывающий котелок, я двинулась к свободному столу. Уже на подходе я чуть было не споткнулась и не растеряла к бабуиновой бабушке весь атрибут. За третьей партой сидел как раз тот самый жутковатый брюнет. И вот взгляд его ни капельки не изменился. Испепеляющий, с примесью отвращения и злости.

Нет, так не смотрят только из-за того, что кто-то поступил без экзаменов. Здесь что-то личное.

Вот только я впервые видела этого ведьмака и понятия не имела, где и когда успела перейти ему дорогу.

С этими мыслями я опустилась на стул. Как раз в это время открылась дверь, и в кабинет прошла полная приземистая женщина с круглым лицом. Её пышные выгоревшие волосы были собраны в пучок, однако несколько непослушных медных пружинок наплевали на старания хозяйки и теперь торчали в разные стороны.

– Добрый день, студенты, – на ходу начала женщина хрипловатым голосом. – Меня зовут Гинерва Хилберт, и ближайшие пять лет я буду обучать вас зельеделию. Давайте пропустим лирическую часть и перейдём сразу к делу. – Она подошла к преподавательскому столу, опёрлась о него ладонями и цепко осмотрела аудиторию. – Надеюсь, проблем с поиском ингредиентов ни у кого не возникло? Мы не будем тратить время на повторение школьной программы по травничеству. И если вдруг вы не в состоянии отличить бадьян от аконита – то у вас большие проблемы.

Студенты молчали, а я с сожалением подумала, что педагогические методы профессора Хилберт и профессора Дарвелса могут оказаться схожими. Однако я зря переживала. Несмотря на резкую вступительную речь, женщина оказалась внимательным и терпеливым преподавателем.

– Уверена, что у большинства были прекрасные наставники, которые познакомили вас с основами зельеделия, – уже мягче произнесла Гинерва Хилберт, усаживаясь за стол. – Но прежде чем приступить к практике, пройдёмся по главным пунктам. Итак, кто-нибудь может рассказать про классификацию зелий и снадобий? – Профессор достала из ящика потрёпанный блокнот оливкового цвета, после чего ещё раз взглянула на студентов.

Несколько ведьм взметнули руки вверх. Среди них оказалась и девушка с задорными каштановыми кудряшками. Она снова сидела за первой партой перед Беллс и рыжим парнем.

– Вы, – как раз на неё указала профессор.

Девушка радостно подпрыгнула со стула и представилась.

– Эмили Скарбенс, мэм. Зелья принято делить на лечебные, ядовитые и одурманивающие, меняющие внешний вид, привораживающие… – воодушевлённо перечисляла девушка, а я на всякий случай решила законспектировать. Как оказалось позже: абсолютно зря. Вся эта информация значилась на первых страницах учебника «Зелья, отвары и снадобья. 1 курс».

– Замечательно, студентка Скарбенс. Плюс один балл, – похвалила её профессор, когда та закончила с ответом, и черканула какие-то пометки в своём блокноте.

Затем последовало ещё несколько вопросов, на которые тоже нашлось кому ответить. Скарбенс, конечно, тянула руку на каждый из них, но профессор Хилберт так больше и не подняла её, давая возможность другим студентам заработать баллы. Что уж там, даже я не ушла без бонусного балла с этого занятия. Правда не за правильный ответ, а чуть позже за идеально приготовленное зелье.

– Ну что же, основные сведения мы повторили, теперь приступим к практике, – торжественно объявила женщина. – На странице тридцать четыре вы найдёте рецепт универсального противоядия от рядовых ядов. Именно его мы и будем сегодня готовить. Надеюсь, с правилами безопасности все знакомы? Обойдёмся без подпаленных волос и волдырей на коже? – Профессор лукаво улыбнулась, а в ответ донеслись весёлые смешки студентов. – Вот и замечательно. Тогда начнём.

Я заметила в глазах студентов недоверие с предвкушением и восхищением.

– Мы будем готовить зелье сами? – не поверил кто-то с задней парты. – Ну, то есть я хочу сказать, каждый сварит своё зелье, а не будет наблюдать, как это делаете вы, профессор?

– Вздор какой, буду я ещё за вас вашу работу делать, – отшутилась Гинерва Хилберт. – Это вам до поступления в академию нельзя было самостоятельно заниматься зельеделием. Потому-то вы и стояли в сторонке да следили за наставником. Теперь же у вас началась взрослая жизнь, пташки мои. Отныне всё делать придётся собственными руками и думать собственной головой.

Так я узнала о законе, запрещающем ведьмам творить ведьмовство (приготовление микстур тоже попадало под эту категорию) до поступления в высшее учебное заведение или достижения совершеннолетия. Ведьму, пойманную за этим занятием, штрафовали или и вовсе сажали в тюрьму. В зависимости от тяжести деяния и нанесённого ущерба.

– Ну что же, студенты, вы отлично потрудились сегодня, – похвалила профессор, когда занятие подошло к концу. – Оставшееся содержимое котлов выливаем в раковину. – Женщина махнула рукой в сторону стены, противоположной от окна, и я увидела закуток с двумя большими, глубокими раковинами. Неподалёку от них стоял светлый стол. – Ах да, чуть не забыла. После каждого занятия от группы назначаются двое дежурных. Начинаем с первого ряда и идём по кругу, так что отлынивать не получится. Задача дежурных: отмыть котлы и привести кабинет в порядок.

У некоторых ведьм челюсть так и отпала. У Марлен так точно. Видимо к тому, что придётся замарать руки, готовы были не все.

– Профессор, но это займёт всю перемену, – не смогла промолчать Марлен. В её голосе просквозили панические высокие нотки. – Из-за этого мы можем опоздать на следующее занятие.

Я подавила усмешку. Что-то мне подсказывало, что ведьма беспокоится далеко не за опоздания, а за свой маникюр.

– Не переживайте, милочка, именно поэтому зельеделие стоит в вашем расписании перед обеденным перерывом. Времени хватит и на уборку, и на трапезу. – Женщина любезно улыбнулась, а Марлен скисла.

Я взглянула на расписание, которое Беллс таки закинула ко мне в сумку. Зельеделие и правда значилось перед обедом. Затем было часовое окно, и предстояло ещё одно, последнее на сегодня, занятие по боевым искусствам.

Только от одного названия под ложечкой неприятно засосало.

– Сегодня дежурите вы. – Преподаватель указала на первую парту моего ряда, где сидела Холлин. Одна. А затем на меня: – И вы.

Прекрасно. Попасть в дежурные в первый день, ещё и с той сокурсницей, от которой советовали держаться подальше.

Я поймала сочувствующий взгляд Беллс, но постаралась не подать виду, что расстроилась.

По замку раздался долгий раскатистый бой часов-гигантов. Однокурсники завозились, убирая пробирки с приготовленным зельем в сумки. Профессор разрешила забрать их с собой тем, кто удачно справился с заданием.

На кой ляд оно нам могло пригодиться, даже думать не хотелось. Ну не готовят же на кухне настолько ужасно, чтобы перепутать солянку с бутыльком яда?

Гинерва Хилберт попрощалась и скрылась в коридоре. За ней последовали и все остальные. Почему-то я ждала, что Марлен не упустит шанса отвесить колкость, однако ведьма так увлеклась разговором со своими подружками, что про меня и не вспомнила.

В кабинете остались только я и Холлин.

Девушка молча принялась переносить котелки, стараясь даже не смотреть в мою сторону.

Что же, на общение меня тоже не тянуло, поэтому я просто принялась за дело. Чем раньше начну, тем быстрее закончу. Растягивать сие удовольствие вообще никакого желания не было.

Так, в полной тишине, нарушаемой лишь льющейся водой из крана, мы перемыли всю использованную утварь. Оставалось лишь навести порядок на партах.

Начали с первого ряда: Холлин со своего стола, я со своего. Ведьма справилась быстрее, потому перешла к следующей парте, за которой сидел ненавидящий меня ведьмак.

Раздался грохот. Что-то звонко ударилось о пол и разлетелось на куски.

Я обернулась.

– Проклятие! – выругалась Холлин, присаживаясь неподалёку от меня и торопливо собирая осколки керамической ступки. – Ай! – вскрикнула девушка, одёргивая руку и прижимая указательный палец к губам. Но целебного эффекта, на который рассчитывала ведьма, не произошло. Стоило ей только ослабить давление на повреждённый участок кожи, как из пореза сразу же проступили алые капли.

– Подожди, я видела в кладовой порошок парепия. Он отлично заживляет раны. – Я помчалась к скрипучей двери, за которой хранились ведьмовские богатства. Странно вообще, что такое редкое растение держат вот так, в общем доступе.

Уже через две минуты я семенила обратно, сжимая в руках крошечный мешочек древесного цвета. Одногруппница облокачивалась о парту, зажимая рану тоненькими пальцами левой руки. Сейчас она казалась особенно хрупкой, и я не смогла не отметить её сходства то ли с эльфом, то ли с феей. Такая вся миниатюрная, тонкие красивые черты лица, длинные до лопаток зелёные волосы.

Впрочем, не самое подходящее время, чтобы разглядывать новую знакомую.

– Будет щипать. Сильно, – предупредила я ведьму, развязывая тесёмочку.

Это я знала не понаслышке. Ещё в детстве я нашла подобный мешочек в маминых вещах. Инструкции к нему, конечно, не прилагалось, а у отца спрашивать тогда побоялась. Не любил он, когда я трогала мамины вещи, да и вообще начинала расспросы о ней. Это уже позднее, когда ко мне в руки попали книги по зельеделию и травничеству, я узнала, что это за чудо порошок такой. И, разумеется, при первом удобном случае применила его на практике.

Ух, и кричала я тогда. Весь дом на уши подняла. Как сейчас помню, с каким лицом ворвался Годерик в комнату, будто ждал там увидеть мой хладный труп.

Я слегка улыбнулась своим мыслям, что в данной ситуации могло неправильно растолковаться сокурсницей, и посыпала чудодейственное вещество на протянутый палец. Желтоватые песчинки покрыли рану, послышалось тихое шипение, как от перекиси водорода. Холлин плотно сжала губы, а её изумрудные глаза повлажнели.

Я зачем-то подула на рану, видимо вспомнив детство. Няня всегда так делала, когда я расшибала колени или локти до крови.

Ведьма прикусила губу, но на этот раз не от боли, а чтобы сдержать смех. Уголки её рта дрожали, и я тоже улыбнулась. Самой стало смешно, что так сделала.

– Странная ты, – беззлобно сказала девушка.

– Кто бы говорил, – не осталась я в долгу.

– Я же полукровка. А ты мне помогаешь. – Холлин пожала плечами, при этом смотря куда-то в сторону.

– Не думала, что здесь настолько парятся из-за смешения рас.

– Смешение рас здесь не при чём. Хотя, конечно, многие выступают против подобного. Видимо ты не в курсе, кого называют полукровками, – пришла к выводу она.

Я отрицательно покачала головой. Все это время я думала, что речь о ребёнке от межрасового брака.

– Я дочь дриады, – словно приговор, произнесла Холлин. – Ведьмы, которая возжелала подчинить себе силы природы и не совладала с ними. Ведьмы, переоценившей свои возможности, посягнувшей на природный источник магии и поплатившейся за это. Навеки пленённой Чёрными лесами и заклеймённой позором. – Девушка говорила так отстранённо, что у меня сложилось впечатление, будто она повторяет фразы, которые слишком часто слышала.

– Здесь не любят детей дриад, пусть те и появляются крайне редко, – грустно подытожила она. А мне так захотелось как-то её ободрить, по плечу похлопать, что ли.

– Знаешь, в моём мире принято проявлять толерантность к людям, отличающимся от других. Да и судить детей по поступкам родителей – последнее дело.

– Должно быть это замечательный мир…

– Замечательный, – согласилась я, поняв, что ужасно соскучилась по Линке, по ароматному кофе из сквера, мягкой кровати на съёмной квартире и безбашенным сокурсникам с архитектурного.

– Хотя свои минусы есть везде. И таких, как Марлен, там тоже хватает, – добавила я, вспомнив, как на первом курсе Линке не давала прохода старшекурсница. То ли они парня не поделили, то ли дело было в яркой внешности подруги. В общем, в причинах их конфликта я так до конца и не разобралась.

Я присела на парту рядом с Холлин. Мы молчали некоторое время, каждая думая о своём. Настрой на уборку испарился окончательно.

– Ты уж извини, что я тогда так себя повела, – выдала однокурсница, виновато опустив голову. – Я Марлен со школы знаю. Она проходу не даст, если увидит, что ко мне по-человечески относятся, ни то что по-дружески. Так что в чём-то она права: меня и правда лучше обходить стороной.

Я не сразу осознала, что резкое поведение Холлин во время моей стычки с Марлен было вызвано не неприязнью ко мне, а наоборот, желанием огородить от нападок заносчивой однокурсницы.

От этого осознания внутри стало как-то теплее.

Пусть внешне девушка и выглядела холодной, но всё это было напускным. Внутри таился преданный и заботливый друг. Почему-то при этой мысли вспомнился Шейн, и мне даже показалось, что они с Холлин похожи. На первый взгляд такие колючие, но случись беда – не раздумывая придут на помощь.