Текст книги "Милость Монтуна (СИ)"

Автор книги: Кейн Дис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 35 страниц)

Глава 40

Опустив голову, Кенрон, как мог быстро, шагал к лагерю. Повсюду из земли торчали корни, их постоянно задевала то палка-костыль, то левая нога, на которую он еще мог опираться. Запинаясь, Кенрон терял равновесие и после недавнего поражения это раздражало его еще больше. Он злился на Фэй, которая выпустила на свободу опаснейшее существо и тем самым создала им проблемы на пустом месте.

Он понимал, что злиться стоило исключительно на себя за то, что решил, будто его нынешним союзникам можно доверять. Нет, они оказались совершенно ненадёжными и чем быстрее он от них отделается, тем лучше. Хотя, кто теперь надежный союзник, размышлял Кенрон, уж точно не его отец, который уже немало подпортил эту охоту, отсоединив на пару с Венни кузов от грузовоза.

– И что мне по-твоему стоило сделать, – спросила Фэй откуда-то сзади, – отдать им нашу добычу?

Отвечать Кенрону совершенно не хотелось.

– Нам она куда нужнее, чем им, – продолжила Фэй, – они давно привыкли к своей жизни, зачем им предметы из золота?

Кенрон предпочел сделать вид, что в этой части леса он совершенно один.

– Я не хотела, чтобы кто-то из них пострадал. Они напали на меня, я защищалась. Зря они не дали мне уйти. Им могло повести в другой раз.

Что толку говорить с ней, размышлял Кенрон, если она все равно сделает все по-своему.

– К твоему сведению, я знаю, как поймать ее снова, – заверила Фэй. – Найдем крупное животное, например, медведя, обездвижим его и поместим бабочку ему в рот. Она превратит его в золото, а сбежать не сможет. Голову можно и отрубить. Нам денег на всю жизнь хватит.

Кенрон остановился и взглянул на Фэй.

– Иди в лагерь, – сказал он. – Это простое указание, даже ты с ним справишься.

– Ты не злишься? – спросила она.

– Сделай, как я говорю. Иди в лагерь и освободи Азара. У тебя есть нож? Если нет, я дам свой.

Фэй взглянула на него с полным непониманием.

– Зачем нам его освобождать? – спросила она. – Лучше поищем следы крупного животного. Нам любое подойдет, пусть даже и не магическое.

– Нет тут никаких следов, – оборвал ее Кенрон. – Это место отгорожено болотами, на которые крупные звери не суются. Потому тут полно кроликов и болшепов. Теперь двигай в лагерь и побыстрее.

– Если я его освобожу, он снова на нас нападет, какой в этом смысл?

– Может и нападет, – сказал Кенрон. – А может и нет. Бабочка, которую ты так великодушно освободила, теперь направляется к нему, чтобы его убить.

Фэй склонила голову на бок.

– Как же ты понял, чего хочет это насекомое?

– Ты можешь хоть раз сделать, что я говорю?

– Я хочу знать, какая нам будет от этого выгода, – сказала Фэй. – Если Азар помешает нам поймать бабочку, пусть лучше останется связанным.

– Никто не будет ловить этого мелкого вредителя, – бросил Кенрон. – Азар может встать на нашу сторону, если мы ему поможем. У него попросту не будет выбора.

– Мне кажется, ты крупно ошибаешься, – сказала Фэй. – Он нападет на нас, как только освободится от веревок.

– Если бабочка тут для того, чтобы освободить его, – сказал Кенрон, – она сделает это, и мы никак ей не помешаем. Через десять минут он будет свободен в любом случае. Но, если бабочка тут, чтобы убить его, мы освободим его, и он будет нам должен.

– Пожалуй, – задумчиво проговорила Фэй, – такой должник нам не помешает.

Она сверилась с компасом и легкой трусцой побежала в сторону лагеря, вскоре ее хвост скрылся за деревьями. Кенрон заковылял в ту же сторону, наслаждаясь тишиной и спокойствием, он понимал, что это умиротворение продлится недолго.

Ему удалось добраться до лагеря без проблем. По его расчётам, он обогнал бабочку, которая летела тем же курсом, минут на пять, не больше. К его немалому удивлению Азар все еще стоял, обращенный в сталь посреди поляны. Веревки лежали у его ног, Фэй выполнила поручение и встала от Азара подальше. Кенрон решил, что и ему подходить близко к Азару не стоит, кто знает, может вожак летающей армии начнет общение с резкого удара стальным клювом. А возможно он, находясь в стальном обличии, попросту не заметил, что веревки с него сняли.

– Мы тебя отпускаем, можешь проваливать, – крикнул Кенрон, надеясь, что его голос пробьется через стальную броню Азара. – Если сунешься снова, закопаем в землю твою стальную задницу так глубоко, что командовать ты будешь одними кротами.

Азар чуть заметно зашевелился, стальной блеск его кожи исчез, уступив место более естественной для него угольной черноте.

– Отпускаешь? – спросил Азар. – Не боишься, что я проткну тебя и твоего приятеля кобольда? Тогда уже закапывать придется тебя.

– Похоже, твой хозяин не слишком заинтересован в моей смерти, – сказал Кенрон. – Ему нынче хочется разделаться именно с тобой.

– С чего ты взял, что тебе известны помыслы моего создателя?

– Хватит прикидываться, – бросил Кенрон. – Отличную шутку ты с нами сыграл. Сказал, что сюда направился убийца. Ты заставил нас думать, что этот убийца явится, чтобы атаковать нас. Ты хотел, чтобы мы сами вступили с ним в бой. Иначе он может вовсе не причинить нам вреда. Ведь он отправился за тобой, а не за нами.

– Это то, во что ты хочешь верить, человек.

– Мы встретились с этим убийцей, и он не обратил на нас внимания, отправился сюда и скоро будет здесь. Твой хозяин далеко не все знает и все может. Он до сих пор не представляет, кто именно атаковал тебя, он лишь знает, что ты попал в плен.

– Может и так, – сказал Азар. – Раз вы освободили меня, я отправлюсь к нему и доложу о вас.

– Вперёд, – твердо произнес Кенрон. – Когда вернешься с подмогой, я уже вылечу ногу и встречу вас, как полагается.

Азар расправил крылья, он стоял в этой позе какое-то время, словно решил размяться после долгого бездействия.

– Даже не кинешь в меня чем-то на прощанье? – спросил он.

– Я знаю все твои трюки, а значит, без стаи ты мне не противник.

Азар сложил крылья, так и не взлетев.

– Мой создатель сказал, что шанс у меня всего один. Он не разрешил мне возвращаться к нему, если я не уничтожу всех врагов.

– Потому, – сказал Кенрон, – что по времени и направлению твоего полета можно понять, где твой хозяин нынче обитает. Он боится, что его смогут найти. Он попросту трус.

– Ты ему не ровня, поверь, – заявил Азар.

Кенрон решил пропустить это замечание мимо ушей.

– И что же, – сказал он, – будешь сидеть тут и ждать, пока тебя не прикончат? Смерть от магии этого существа весьма болезненная.

– Мне дали одну возможность, – ответил Азар, – я не смог показать себя достойным вожаком стаи. Позволил себя обхитрить.

– Вот тебе еще один шанс, – сказал Кенрон. – Помоги мне с Монтуном и о своем бывшем хозяине можешь больше не беспокоиться.

– Я не полезу ради тебя в сражение.

– Дай хоть совет, – сказал Кенрон. – Ты летал над его логовом и наверняка знаешь, в чем именно его слабость. Как можно подойти к нему и не умереть?

– Хочешь, чтобы я предал своих напоследок? – спросил Азар.

– Они ведь первые решили от тебя избавиться, – напомнил Кенрон. – Сможешь работать на меня. Я дам тебе еду, жилье, даже куплю тебе все, что захочешь на деньги, которые ты заработаешь.

– Я не смогу ужиться с керфенскими охотниками, – сказал Азар.

– Так и не нужно, – заверил его Кенрон. – Я раздобуду корабль, и он станет твоим домом. Такой помощник, как ты мне не помешает.

– Корабль? – Азар рассмеялся.

– Ты что-то об этом знаешь? – насторожился Кенрон. – Конечно, ты наверняка видел, куда он упал. Он сильно пострадал? Не развалился на куски?

– Я услышал твое предложение, – ответил Азар, – и оно мне не подходит.

– Неужели лучше… – начал Кенрон.

– Как ты не желаешь служить Монтуну, – прервал его Азар, – и не видишь своего места в лесу, я не вижу своего места среди людей. Я не хочу быть твоей ручной говорящей птицей, которую можно показать приятелям. Мне отвратно думать, что мной будет помыкать человек.

– Есть же исключения, – сказал Кенрон. – Некоторые люди все же стали защитниками лесных существ и приняли подарки леса.

В этот момент он краем глаза заметил желтое пятно, мелькнувшее между деревьев. Вскоре на поляну неспешно влетела бабочка с золотистыми крыльями, обозначая, что время переговоров вышло. Кенрон отошел с ее пути, он вцепился в палку-костыль, словно собирался ударить ей, если бабочка вдруг вздумает полететь к нему. Вот только он понимал, что в таком ударе нет никакого смысла.

Преодолев половину поляны, бабочка села на клюв Азара. Тот не попытался ее стряхнуть, а вместо этого вновь расправил крылья и замер, ожидая своей участи.

– Никакое я не исключение, – сказал он.

После чего клюв Азара превратился в золото, затем голова, тело и крылья до самых кончиков обрели металлическое сияние. Золотая статуя чуть погрузилась в землю, но не упала, даже не накренилась. Бабочка вспорхнула с клюва и села на каким-то чудом сохранившийся цветок неподалеку.

– Что теперь? – спросила Фэй. – Скоро она на нас кинется?

– Кабы я знал, – прошептал Кенрон и чуть погодя добавил: – Уж не знаю, может она отсюда услышать голос своего повелителя, или нет, но лучше считать, что такое возможно. Он может отдать ей приказ напасть на нас в любое время.

– Тогда стоит уйти отсюда, – предложила Фэй.

– Если она сможет нас отыскать, идти куда-то бесполезно, – сказал Кенрон. – Лучше всегда держать ее на виду и использовать камуфляж, как только она сделает что-то подозрительное

– Это временная мера, – сказала Фэй. – Камуфляж длится в лучшем случае несколько часов.

– Других идей, увы нет.

– Можно поймать бабочку, как я и предлагала. Когда она окажется в клетке, не навредит нам.

– В какой клетке, если не секрет? Спросил Кенрон. – Ее сдержит только живая плоть.

– Поймаем животное побольше, – тут же отозвалась Фэй.

– Допустим, – сказал Кенрон, – тут все же водится что-то наподобие медведя. Ты сможешь изловить его и принести сюда живым в одиночку?

Фэй в задумчивости почесала подбородок. Она с трудом могла представить, как ей одной удастся изловить крупное животное, не убив его. Она даже не дотащит его до лагеря, а из Кенрона с его сломанной ногой при всем желании помощник в этом деле не выйдет.

– Под утро вернутся Баллира и Лиара, – напомнила Фэй. – Мы вылечим твою ногу, и ты поймаешь что-нибудь.

– Нет, – отрезал Кенрон, – как только нога срастётся, я пойду прямиком к Монтуну, с вами или без вас.

– Бабочку поймать куда проще, – настаивала Фэй. – Может, регент Барглис даст тебе обещанную награду за это существо.

– Я говорил тебе, что договоры нужно уважать, – сказал Кенрон, – пусть даже и устные. Особенно их. Мы с регентом договорились о Монтуне и ни о ком другом, о семи днях и ни днем позже. Я в точности выполню свою часть и буду ждать, что он в точности выполнит свою.

– Тогда я поймаю ее сама и заберу всю награду себе, – заявила Фэй.

В других обстоятельствах Кенрон бы рассмеялся, услышав это, сейчас же он лишь почувствовал, как сильно устал за этот день. Сначала ходьба с костылем по лесу, а теперь неугомонный кобольд с безумными идеями.

– Как же ты собираешься это провернуть? – спросил Кенрон, надеясь, что этот вопрос положит конец обсуждению.

– Если подумаем вместе, – ответила Фэй, – что-нибудь сообразим.

Кенрон лишь отмахнулся.

– Я надеюсь, что эта бабочка просидит на цветке до моего выздоровления, и мы по-тихому свалим отсюда. Никаких других планов у меня нет и быть не может. А до того времени мы будем следить за ней по очереди.

Фэй опустила голову, чувствуя, что переубедить Кенрона ей не удастся. Немного помедлив, она спросила:

– Ты хочешь дежурить ночью?

– В этот раз я дежурю до темноты, – сказал он. – Если это существо получит команду напасть на нас, это наверняка произойдет до темноты или с рассветом. Ночью это создание вряд ли сможет нас разглядеть. Можешь отправляться спать до заката.

Фэй направилась к кузову, затем остановилась и обернулась. Ей в голову пришла еще одна мысль, как убедить Кенрона помочь ей. Для этого ей придется, нарушить правила, о которых зеннатцы твердили ей долгие годы.

– Я успела перекинуться парой слов с Лиарой, – сказала Фэй. – Похоже, она сделала то, что нам запрещено категорически. Рассказала о своей жизни в Долине Кобольдов до переезда в Дайгон. Но после этого ты помог ей.

– Мне много кто рассказывал о жизни в других странах, – сказал Кенрон, – я не собираюсь выдавать их имена.

– Это я и хотела услышать. Прежде, чем пойти спать, я расскажу тебе о своей жизни до прибытия в Дайгон, если, конечно, тебе есть до этого дело.

– Я собираюсь достать себе летающий корабль, – ответил Кенрон, – отправиться за границу и сам на все взглянуть. Возможно, не стоит портить мне сюрприз.

– Это не о том месте, где я жила, – сказала Фэй, – а, скорее, обо мне.

Усталость вмиг исчезла, Кенрон энергично шагнул к Фэй, чуть не сломав палку, на которую опирался.

– Тогда выкладывай, – сказал он. – Такие истории я готов слушать всегда.

Фэй принялась размышлять, что именно ей стоило рассказать, а что оставить без упоминания. Она собиралась вкратце описать несколько лет своей жизни и добиться этим определенного эффекта. Врать она не хотела, ее могли поймать на лжи и тогда толку от этой истории будет чуть. Немного подумав, она решила, какие события стоит оставить в своем рассказе.

Глава 41

Шел третий год обучения Фэй в Кобольдской Академии, так же именуемой Стальным Ведром. Училище выстроили работники Зенната вскоре после того, как на долину нахлынуло полчище лесных монстров и полностью разорило ее, не оставив ни единого живого поселенца. Зеннатцы зачистили местность и начали закладывать фундамент прямо посреди площади, на которой когда-то проходили самые крупные кобольдские праздники.

Здание Академии и напоминало огромный стальной пень, о внешнем виде которого никто и не думал позаботиться. Через несколько десятков лет плиты, из которых когда-то собрали здание, проржавели на стыках, некоторые из них частично отошли и гремели при сильных порывах ветра. Ремонтом здания по приказу зеннатцев занимались сами кобольды, но лишь настолько, чтобы оно не развалилось на куски.

Мало кто из обитателей Академии знал историю ее появления, а также кто и когда напал на земли, которые населяли кобольды и разрушил все до единого их города. Зато кобольдам охотно сообщали, как ситуация обстоит сейчас. Их род давно бы закончился, если бы в долину не прилетели люди из Зенната и не построили бы стальную конструкцию высотой в несколько сотен метров. На первом этаже этого здания кобольды появлялись на свет, их выращивали в огромных стеклянных колбах способом, известным лишь зеннатцам. Все, что кобольдам полагалось знать – на их создание уходило много денег и эту сумму, да еще и с процентами, кобольду предстояло вернуть своим создателям. Для того зеннатцы обучали своих подопечных по ускоренной программе, которая длилась четыре года, а затем устраивали на работу в одну из соседних стран.

Не каждому кобольду удавалось завершить обучение с успехом. Тех, кто проваливался, ждала незавидная участь – их назначали разнорабочими в самой Кобольдской Академии и требовали погашать часть их долга ежемесячно. Тех, кому не удавалось выплатить положенную сумму в срок, и вовсе могли лишить жизни в назидание другим.

Фэй рано поняла, что отличается от своих одноклассников, ей куда проще давались логические предметы, как и все активности, где она лишь писала карандашом на бумаге. А вот в физических нагрузках ее одноклассники оставляли ее далеко позади. Инструкторы проверяли силу, быстроту и выносливость кобольдов, заставляя их бегом переносить стальные шары. Упражнение заключалось в том, чтобы взять несколько трех килограммовых шаров, что лежали в кучах у одной стены, и отнести их к личной корзине у другой стены. Испытание длилось час, весы под корзиной Фэй показывали, сколько еще килограмм стали ей нужно принести, чтобы получить удовлетворительную оценку.

У двери в зал стояла уборщица, девушка кобольд вцепившаяся в метлу, она безмолвно наблюдала за занятиями, стараясь не привлекать внимания. Фэй понимала все, кто проваливаются в логических или физических предметах, переходят в разнорабочие, после чего получают мизерное пособие и с трудом пытаются отдать долг рождения. Дорога эта мало для кого заканчивалась чем-то хорошим. Ей непременно требовалось пройти все четыре курса обучения, устроиться на хорошую работу в другой стране, чтобы без проблем выплатить долг.

Три десятка кобольдов бегали от одной стены зала к другой, каждый нес в руках по несколько стальных шаров. Фэй поначалу пыталась взять темп своих одноклассников, но быстро начала выдыхаться, ей то и дело приходилось останавливаться и хватать ртом воздух. Раздался свисток, обозначающий конец испытания. Увы, она не смогла заполнить корзину и наполовину, когда всем ее одноклассникам удалось перетащить достаточно шаров, чтобы получить зачет.

За испытанием наблюдали двое зеннатцев в комбинезонах, Фэй пока с трудом отличала людей по лицам, она могла сказать лишь, что один из них носил пышную бороду и усы, его звали инструктор Тридцать Первый, другой же брился начисто и велел называть себя инструктор Тридцать Третий. Первая цифра, как Фэй вскоре после знакомства с ними узнала, означала номер этажа, к которому приписан работник, и ее часто опускали при обращении. Вторая же означала ранг инструктора. Выходило, что Тридцать Первый числился самым важным человеком на этаже.

Кобольдов отправили отдыхать в жилые помещения и инструкторы принялись совещаться о том, что им пришлось только что увидеть. Проходя мимо них, Фэй надеялась подслушать хотя бы пару слов, догадываясь, что разговор пойдет о ней. Тридцать Первый поманил ее и оставил стоять рядом.

– Ей не стоит это слышать, – произнес Третий, когда все кобольды, кроме Фэй покинули зал.

– Лучше пусть знает, чем вообразит не весть что, – отозвался Первый. – У меня для нее еще есть работа. Не хочу, чтобы сомнения ее отвлекали.

– Как знаешь, – сказал Третий. – Результаты пришли. У нее дырка в сердце. Врожденный дефект. При нагрузках сердце стучит быстрее, но кровь течет так же, как обычно, потому, что дырка выпускает кровь не в ту сторону. Ей кажется, что она задыхается, но дело не в легких, а в медленно текущей крови.

– Я ведь не умру от этого? – прошептала Фэй.

Ни один из инструкторов не взглянул на нее.

– Ты завышал ей оценки на физических нагрузках, – продолжил Третий, – только из-за этого она перешла на второй курс, а потом и на третий. А что дальше? На выпускном экзамене ей снова придется таскать эти шары, но оценивать ее будешь не ты. Твой обман раскроется. Лучше бы тебе перестать заниматься приписками, пока не поздно.

Сказав это, Третий вышел из зала, оставив Фэй наедине с главным инструктором этажа.

– Ты все слышала, – сказал Первый, запустил пятерню в бороду и принялся накручивать волосы на палец. – Мне жаль, но похоже, на следующий курс тебе не перейти. Можешь прямо сейчас податься в разнорабочие на базе. Хотя, мне бы хотелось, чтобы ты доучилась до конца года, хоть толку в этом и немного.

Фэй прекрасно понимала, почему Первый хотел, чтобы она еще какое-то время оставалась со своим классом. Бородатый инструктор сам частенько принимал экзамены, он приходил в аудиторию с пачкой бумаг, не имевших никакого отношения к предметам, которые проходили кобольды. Он изучал эти бумаги, пока его подопечные отвечали на вопросы тестов. На экзамене по математике Фэй справилась со всеми задачами за пятнадцать минут из выделенного часа и подняла руку. Первый поманил ее к себе. Проходя между рядами парт, Фэй слышала недовольное шипение одноклассников.

– Вот подлиза

– Думаешь, лучше других?

Не обращая внимания на эти выпады, она подошла к кафедре. Первый взял ее работу и немедленно поставил наивысшую оценку в сотню баллов.

– Не хотите проверить? – спросила Фэй.

– Сейчас не до этого, – отозвался Первый. – У меня тут не совпадают числа расхода водного ресурса. Труба где-то прохудилась или маг-нагреватель барахлит, а может, у нас другие этажи подворовывают. Не хочешь взглянуть на отчеты, вдруг разберешься?

Фэй вернулась за парту с бумагами инструктора и принялась их изучать. Вскоре она нашла несколько несоответствий в цифрах и обвела их карандашом. Она дождалась окончания экзамена и лишь затем вернула инструктору документы.

– Я хочу получить награду за свою помощь, – сказала Фэй. – Ответьте на мой вопрос.

– С радостью, если этот ответ мне известен, – расплылся в улыбке Первый инструктор.

– У других кобольдов все нормально. Почему у меня отклонение? Сколько я смогу прожить?

Первый потрепал ее по плечу, насколько Фэй понимала, у людей это считалось знаком одобрения.

– Если будешь принимать лекарства, – сказал он, – проживешь не меньше других. Вот только эти пилюли не из дешевых, не знаю, будут ли они тебе по карману.

– А что по поводу…

– Это уже два вопроса, – перебил ее Первый. – Впереди еще экзамены. Поможешь мне с моими делами, я помогу с твоими. Еще дважды выправишь цифры в моих бумагах, тогда поговорим.

– Это будет перед самым концом третьего курса, – возмутилась Фэй. – Вы не завысите мне оценки, и я не перейду на четвертый. Не смогу окончить его и получить нормальную работу. Я никогда не выберусь из этого здания.

– Это будет странно выглядеть, – сказал Первый, все еще массируя ее плечо, – если на комиссии ты будешь бегать плохо, хотя четыре курса до этого ты по бумагам бегала нормально. Они сразу поймут в чем обман. Я подставляться не хочу.

Фэй опустила глаза, она понимала, что ей шли на уступки все это время, и она не могла требовать большего.

– Тогда расскажите все, что знаете о моей болезни напоследок.

Несколько месяцев спустя Фэй вновь раньше всех одноклассников закончила тест и помогала инструктору с его бумагами. В этот раз ей пришлось разбираться с несоответствием между хранилищем и комнатой распределения припасов. Инструктор сказал, что пытается понять, почему она оказалась столь непохожей на других кобольдов, дело оказалось куда труднее, чем он думал.

Одноклассники все так же отпускали колкости о том, что она якобы пытается выставить их дураками, заканчивая свою работу раньше. Многие из них писали тест с самыми низкими допустимыми оценками. У Фэй появилась идея – почему не помочь сокурсникам повысить их оценки, тогда они не будут считать ее выскочкой. Однажды она собрала всех неуспевающих и повторила с ними материал, но на их оценках на ближайшем экзамене это никак не отразилось. Дело оказалось не в том, что они невнимательно слушали учителя, они попросту не могли сообразить, как решать задачи на экзаменах. Их аналитические способности совершенно верно оценили, как посредственные и повторение материала ничего не давало.

Фэй снова встретилась с инструктором перед концом третьего года обучения. Из того, что она знала, на четвертый курс ей не перейти.

– Я выяснил то, что ты просила, – сказал Первый. – Как ты знаешь, все вы кобольды появляетесь из огромных колб с водой. Вас выращивают в этой воде, словно водоросли.

Фэй не помнила первых дней своей жизни, она словно бы однажды очнулась в кровати в небольшой комнате, вскоре к ней вошел один из кобольдов учителей и объявил, что занятия начнутся через три дня, а расписание приемов пищи на стене. Она помнила, что очень удивлялась абсолютно всему, что видела.

– При моем рождении произошло что-то необычное? – спросила Фэй.

– О, да! – с энтузиазмом произнес Первый. – Сразу после твоего появления на свет, колба, в которой тебе выращивали, сломалась. Ее пришлось отправлять на дорогостоящий ремонт.

– Она сломалась, пока я в ней находилась, оттого и мой дефект, – заключила Фэй.

– Верно, другого объяснения у меня нет, – сказал Первый. – Однако, поломка произошла не сама по себе. Иногда мы отправляем уборщиц чистить то помещение. Похоже, во время уборки одна дуреха задела шланг с соленой водой, он чуть отошел и это нарушило концентрацию жидкостей в баке. Оттого твой дефект и образовался.

С минуту Фэй молчала, опустив взгляд. Она не могла поверить, как сильно ей не повезло. Еще до того, как она успела родиться, ее лишили возможностей, которыми владели другие кобольды.

– Вы знаете, кто чистил помещение в тот день? – спросила она.

– Догадаться несложно, если взглянуть на эти бумаги, – сказал Первый и протянул ей папку с листами. – График дежурства уборщиков за тот месяц. А тут отчет о поломке колбы, вот здесь указано, когда зафиксировали аномальное изменение концентрации солей.

– Когда вы поняли, что в колбе происходит что-то необычное, – сказала Фэй, – почему ничего не сделали?

– Я ничего не знал, – заверил Первый. – Эти отчеты пришли ко мне только после поломки.

Фэй раскрыла папку и быстро нашла нужную страницу сначала в одном документе, затем, в другом.

– Уборку проводила некая Рэндал, – сказала она, – никогда о ней не слышала.

– Она и сейчас тут работает, – сказал инструктор. – И неплохо справляется. Она одна из тех, кто умудряется выплатить долг рождения, елозя тряпкой по полу. Вот только, когда эта история всплыла, ее долг удвоился, ведь она сломала аппарат, ей и оплачивать починку.

– Разумно, – кивнула Фэй.

– Теперь каждый месяц ей платить вдвое больше, такую сумму она не потянет. Уже года через три ее казнят за несвоевременные выплаты.

Впервые Фэй услышала, что именно делают с кобольдами, просрочившими выплатами. Обычно инструкторы старались говорить о судьбе неплательщиков в общих чертах. Фэй понимала, что такой исход мог ждать и ее, если она не перейдет на четвертый курс и не устроится на работу за границей. Если бы только не врожденный дефект, она бы без труда справилась бы со всеми экзаменами.

– Я хочу с ней встретиться, – сказала Фэй.

– Встретиться, говоришь. – Первый принялся накручивать волосы бороды на палец. – Наверняка не для того, чтобы о цветочках поболтать. Да, именно из-за нее все твои шансы на хорошую жизнь порушились еще до твоего появления на свет. В честь нашей дружбы я все устрою.

Первый инструктор вытащил из-за пояса клинок в ножнах и протянул Фэй.

– Не знаю, стоит ли, – сказала она, разглядывая оружие.

– Если у тебя духу не хватит отомстить, зачем идти к ней? – спросил Первый. – Оставь уж все, как есть.

– У меня хватит духу. – Фэй взяла клинок и спрятала в карман ученической робы, чуть погодя она шепотом спросила: – Что мне делать с телом?

– Оставь все как есть, – так же шепотом ответил Первый. – У нас всегда переизбыток персонала, никто не будет разбираться в единичном случае.