Текст книги "Одиннадцать камней (СИ)"

Автор книги: Кэтрин Бат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

– Ха, ну да, только пожалуйста, не стоит всем об этом знать, – улыбнулся торговец. – Ну что, решились взять птицу? Я могу попросить своих людей, чтобы они помогли с доставкой.

Ага, я уже вижу, как они хороши с доставкой. Волокут Эшера прямо по земле!

– Я еще не решила, – улыбнулась я. – Все-таки, покупка серьезная. Я не до конца уверена, нужен ли мне остров, понимаете…

Хальдор закатил глаза.

– Птицу можно использовать по-разному. Ставить на ней эксперименты, например. Я знаю, кто вы…

Я испуганно сглотнула, и чуть не потеряла обладание над эфемерной рукой, взламывающей замок.

– Вы же останавливались недавно в гостинице Приют Гарпии? Я тоже там останавливался в это время, помните?

Я вскинула брови. Вот это встреча, как говориться.

– Да, я там останавливалась совсем недавно, – растерянно проговорила я. Куда он клонит?

– Вы так громко спорили со своей спутницей насчет какого-то эксперимента, что я сразу понял, что вы ученная, – усмехнулся Хальдор. – Так, что, я совсем не удивлен встретить вас здесь. За рванными балахонами здесь скрываются люди с тяжелыми карманами. А тем более ученые на черном рынке не редкость, и даже если вы выпускник университета столицы – в этом нет ничего странного. Я, напротив, уважаю, когда ученные решаются пойти не самым честным путем ради открытия, который поможет королевству, – важно добавил Хальдор.

Я постаралась собраться, и поэтому почти не слушала, что там говорил торговец. Замок почти вскрыт, а амбалы скоро вернутся!

– Вот как. Вы меня раскусили, – засмеялась я. – Да, птица приглянулась мне для моего эксперимента по… эм… изменению…

– Не говорите, – мягко положил мне Хальдор руку на локоть. – Я знаю, как ученные не любят говорить о своих экспериментах.

От его прикосновения чуть все насмарку не пошло! Рука соскользнула, и едва не повалила клетку на пол, та всего лишь закачалась. Но птица вовремя прикрыла меня, стала сильно махать крыльями. Хальдор не обратил на это никакого внимания.

– Ну, так что? Берете? – улыбнулся Хальдор.

– Беру, – еще шире улыбнулась я, внутренне торжествуя. Послышался щелчок замка. Лети, птичка! Ты свободна!

Не успела я об этом подумать, как птица вылетела из клетки. Но прежде, чем улететь, она напала на Хальдора и как следует поклевала его в затылок. Хальдор кричал, отпускал самые грязные словечки. Мне даже несколько стало его жаль, но это длилось до того момента, пока я не вспомнила, что он чуть не пустил на произвол судьбы существо, не уступающее разумом человеку.

– Вы, бараны! – кинул он амбалам. – Ловите эту маскарену! Быстро!

Но птица уже ловко поднялась в небо, расправила крылья. Она уронила несколько перьев, и собравшиеся зеваки быстро бросились вниз подбирать их. Неужели действительно верят, что за перья можно купить остров?

На прощанье Маскарен подмигнул мне, на что не способны обычные птицы. Я улыбнулась ему краешком рта, мысленно желая ему удачи и благополучно вернуться домой.

Затем сделала глубокий вдох. Концерт не окончен.

– Что это! – от возмущения покраснела я. – Моя птица!

– Моя птица! – стиснул зубы Хальдор. Он потирал затылок, кажется, там были следы крови. – Вы ее еще не купили, чтобы… ай…

Происходящее очень оживилось. Люди толкались, дрались за перья, кто-то громко смеялся над Хальдором, которого поклевала птица. Местный музыкант, скучавший до этого, даже стал ходить колесом и говорить всякие стишки. В общем, устроила я тут небольшое шоу.

В толпе я углядела лицо довольного Фостена. Хальдор тоже заметил и указал на него пальцем.

– Ты! Это все сделал ты!

– Успокойся, Хальдор. Лучше проверяй следующий раз лучше, закрыл ты клетку или нет, – ехидно бросил Фостен.

Я решила отойти подальше ото всех и перевести дыхание, и даже надела капюшон, чтобы не привлекать лишнего внимания. Ну и шумиху я тут устроила! Сердце даже затрепетало в груди, и, кажется, к лицу снова прилила кровь. Давно мне не было так весело.

Хотя сложно назвать весельем происходящее. Скорее хаос. Я огляделась по сторонам, надеясь увидеть Эшера, но нет. Кажется, его прогнали с этого праздника жизни.

Переведя дух, я вернулась к Фостену, которого уже окружило несколько покупателей. Торговля шла не очень бойко, так Фостен и не пряники с колбасой продавал, а запретные артефакты. Увидь сейчас эту картину жандарм из столицы, всех присутствующих мигом бы сдуло.

Я протиснулась через толпу и посмотрела Фостену прямо в глаза, дескать «твоя очередь выполнять уговор». Фостен нехотя кивнул мне и жестом предложил отойти в сторону.

– Что же, я действительно не ожидал, что ты сделаешь это, – задумчиво потирал подбородок Фостен. – Значит, ты маг? Иной причины, почему у тебя удалось открыть клетку, я не вижу.

– А может я фокусница-иллюзионистка, – качнула я головой. – Это не важно, Фостен. Давай камень и информацию о человеке, который тебе его отдал.

– Не торопись, – покачал головой Фостен и усмехнулся. – Если ты действительно маг, то это многое объясняет. Значит этот камень действительно из сокровищницы лорда Винсента?

Не из сокровищницы, а из лаборатории, скорее. Это сути не меняет. Я исподлобья глядела на торговца. Что он хочет сказать?

– Как же вы умудрились потерять один из камней? – продолжал задумчиво говорить Фостен. – И один ли?

– Так, ближе к делу, пожалуйста, – скрестила я руки на груди.

– А дело в том, что если вы действительно потеряли камни, то вряд ли теперь найдете. Торговцы при первом же слушке наделают кучу подделок. Ох, представляю, что начнется!

– Злорадствуете? – равнодушно спросила я, ничуть не смутившись. Те камни я от любой подделки различу, хотя бы по той магической энергии, которая от них исходит.

– Пока о потере камней догадался только я, – объяснил Фостен. – И лорд Винсент может еще купить мое молчание. Всего лишь пять тысяч монет…

Ага, сейчас! Я аж поперхнулась от такой наглости. За пять тысяч монет можно купить неплохой домик в столице и несколько лет жить небедно. И от чего-то я думаю, что пять тысяч – немаленькая цена для Винсента. Доходы за год с его земель, наверное, в том же денежном диапазоне.

– А может, тебе просто язык отрезать? – улыбнулась я невинной улыбкой. Все-таки здешнее общество на меня плохо влияло. Посмотрите, еще недавно окончила университет, дочь ученого, а так разговаривает! Но иногда любое воспитание может треснуть по швам, когда тебя пытаются нагло обмануть. – Хотите нажиться на чужой беде? Ах, что же я, вы это делаете постоянно. Отдавайте камень и говорите имя мужчины. И разойдемся, – твердо сказала я.

– Какая-то мелочь будет мне указывать? – насупился Фостен. – Ты бы, малявка, знала, кто за мной стоит. Сам королевский жандарм крышует меня. Нет, магичка, не укусишь своими комариными угрозами!

Королевский жандарм? Еще скажите, что сам Джайлс. А что, я бы не удивилась. Если честно, мне этот бандитский закуток ужасно надоел. Нере нужна помощь, а тут приходиться время тратить на таких ушлых типов, как Фостен. Вот бы его как-нибудь проучить…

– Может, я и молода, и до таких гениев торговли не доросла, но кое-что я все-таки умею, – прошипела я сквозь зубы. Я прошла мимо Фостена, толкнула его плечом. Обычно я не люблю делать плохо людям, но Фостен начал меня выводить из себя.

– Дорогие… эм… собравшиеся! – громко сказала я, остановившись перед прилавком. Я скинула капюшон, чтобы меня было лучше видно. Гости этого злачного закутка тут же оглянулись и не без удивления посмотрели на меня. – Я работаю на самого лорда Винсента, хозяина этого места. Не конкретно этого затхлого внутреннего дворика между двумя обсыпающимися лачугами, но даже в этой дыре действуют законы местного лорда. И если вам что-нибудь не нравится – валите в столицу!

– Пантеон мне в родственники, ты кто такая! – возмутился какой-то мужик из толпы. Я повысила голос с помощью магии, и, на всякий случай, сделала вокруг себя защитный конус от нападений. Мало ли, что взбредёт этим людям в голову. Лимит магии за сегодня вот-вот будет исчерпан. Я прямо чувствовала, как соскребала остатки со стен сосуда, в котором, в иные времена, магия бурлила мощным потоком. Еще два-три заклинания, и я вообще могу лишиться магии навсегда, поэтому стоит быть аккуратнее.

– Я Айрин Леонар, придворный маг Винсента Лойрана, – заявила я, и мой возглас едва перекрыл недовольный гул людей. В щит прилетел комок грязи. Как же хорошо, что я догадалась поставить его. – Я пришла сюда не для того, чтобы портить вашу преступную малину. Да, пожалуйста, покупайте беззащитных птиц и ощипывайте с них перья, и иголки с проклятьями покупайте для своих соседей. И одеколон карманника, который, если верить торговцам, позволяет быть непойманными стражей. Вот только знаете, кто вас на самом деле ловит? Такие торговцы, как он, – я указала пальцем на Фостена. Тот багровел от злости. Он зашагал ко мне, попытался схватить рукой, но щит снова отразил удар. Я знала, что надолго щита не хватит, нужно закругляться.

– Фостен-то? Да все знают, что он обдирает до нитки, – усмехнулся один из собравшихся. – А что делать? Зато у него есть много полезных подпольных артефактов.

– Понимаю, – решила я сказать мягко, но голос не понизила. – Запрещенные артефакты делают жизнь более комфортной, хоть и более незаконной. Однако вы знаете, что артефакты стали запрещенными не только по тому, что представляют опасность для всего общества? Они запрещены еще и потому, что если их сделает кто-то вроде Фостена, или того, у кого он скупает эти вещи, то становятся или бесполезными, либо опасными. Эта подделка сработает раз, может два. А потом вы снова вернетесь. И так будете выкладывать последние деньги на откровенный мусор. Взгляните на это…

Я взмахнула рукой, показывая главную цель своей презентации. Из пальцев высыпались тусклые фиолетовые искры, и как снег опустились на товары. Обычная иллюзия, придется мне сыграть на невежестве этих людей. Конечно, чем я лучше Фостена в этом случае, скажите вы? Ну, я хотя бы делала это не ради денег, а чтобы найти Неру…

– Это заклинание называется «Помеха». Если оно касается настоящего артефакта, обладающего силой, то на нем не остается никаких следов. И, как вы видите, тут все товары завалены этим снегом. Одна сплошная подделка, – отрезала я. Затем взяла с прилавка маленький камушек, горящий золотом и серебром. – Особенно эта вещь. Он пытался продать вам обычный камень за две тысячи монет. Вы только подумайте об этом! Фостен наживается на горе лю…

Я почувствовала, что Фостен хватает меня за руку. Ну вот, щит перестал работать. Кажется, конец моей презентации, и, возможно, недолгой и бесславной жизни.

Он приставил нож к моему горлу, и я почувствовала холодную сталь.

– Не верьте этой мошеннице, – сквозь зубы сказал Фостен. – Это иллюзия, она наколдовала обычный снег. Более того, именно она выпустила птицу Хальдора из клетки.

– Ну и дела, – пробормотал кто-то из толпы.

– Так она и еще из дворца! Что эти лорды себе позволяют?! – услышала я другой голос в толпе. – Она чужая. Ее нужно проучить.

– Да! Закидать камнями! Затоптать в грязь! – предлагали жители Лойрана варианты. Я скривилась. Зря стараетесь, сейчас этот торговец просто перережет мне горло. Грубо и без фантазии. Понимает, что магов нужно убивать быстро, пока они не успели ничего наколдовать.

И Фостен упустил свою возможность.

Ворота, через которые мы зашли в эту дыру, с грохотом вылетели вперед, осыпая щепками сторожившего мужчину, который до этого без интереса наблюдал за развитием событий.

Из-за ворот шагнул Эшер, его глаза горели не синим, как обычно, а злостным красным огнем. Выглядел он жутко. Я с ужасом застыла, хотя и так не могла пошевелиться из-за ножа у горла. Неужели Эшер все-таки принял зелье ярости? Подобное зелье позволяло магу колдовать чуть больше и быть сильнее, но цена была слишком высока!

Присутствующих вид мага напугал, а это он еще ничего не начал делать, только ворота вышиб. Кто-то закричал и постарался быстрее уйти отсюда, другие полезли на мага с кулаками, что, по сути, глупо. Особенно досталось амбалам, вышвырнувших придворного мага с черного рынка – он связал их с помощью невидимых пут и подвесил вниз ногами за флигель крыши.

Наконец, когда в этом притоне никого не осталось, Эшер дошел до меня, взмахнул рукой, и Фостен тут же отпустил меня, схватился за горло и припал к земле. Почему Фостен не зарезал меня раньше, пока Эшер расправлялся с остальными? Возможно, он испугался, или не хотел убивать меня на самом деле.

Я поправила помятый плащ после холодных объятий с торговцем, и улыбнулась Эшеру невольно, хотя понимала, что вряд ли он способен меня слышать и видеть.

– Как же хорошо, что ты пришел!

Как и думала, Эшер почти никак не отреагировал, гнев пылал в его глазах. Зелье ярости… Он и стал по-настоящему яростным, как следует из названия. Маг не слышал, что я говорила, только сильнее сжимал руку, душил Фостена. Еще минуту назад я была бы не против, чтобы торговцу свернули шею, но теперь поняла, что этого лучше избежать.

– Не убивай его, иначе мы не узнаем имя мужчины, купившего камень, – я положила Эшеру руку на плечо. Я читала, что зелье ярости приносит огромную боль тому, кто примет его. Кровь в венах разогревается до таких пределов, что даже самый миролюбивый человек захочет убивать. Я представляла, какого внутренне Эшеру сейчас, хоть он еще и не осознает боли, она придет потом. Как же он решился принять такое опасное зелье? Это нужно иметь большое мужество и выносливость. Или быть безумным.

– Пусть он отпустит меня, и я скажу, – хрипел Фостен, хватаясь пальцами за грязную землю. На шее проступили красные следы. Эшер действительно сильно сжимал ему горло, и не спешил успокаиваться. Теперь я забеспокоилась за всех нас, даже за этого торговца, который мне не нравился.

Как же мне остановить Эшера? Я помню, как три взрослых мага пытались привести в себя глупого студента, выпившего залпом зелье. А я одна, и магия на пределе… Разве что использовать не магические метод…

– Сейчас все уже хорошо, Эшер. Уже все хорошо! – я встала между магом и торговцем, улыбнулась, глядя ему в глаза. Осторожно протянула руку и положила ее на щеку Эшера. Итак, либо он сейчас разорвет меня в клочья, либо все закончиться хорошо. Исход первого события был более вероятным, получается я решила рискнуть как минимум лишиться руки, а как максимум – жизни, когда прикоснулась ладонью к щеке Эшера. Его кожа горела, приближаясь к сорока градусам. Эшер в упор посмотрел на меня, и оскалился с такой яростью, как будто я виновна в смерти всех его родных. На момент мне показалось, что Эшер может и меня задушить. Настолько сильно в нем пульсировала кровь и гнев. Холодный пот покатился по моей спине, а внутренности в животе завязались в крепкий узел. Я почувствовала страх, неведомый мне никогда. Я словно почувствовала дыхание смерти, и хотела только бежать прочь от Эшера, как от огня. Но потом в глазах ярости промелькнуло узнавание, Эшер сфокусировал на мне взгляд, и его лицо вновь стало здорового оттенка, и кровь отлила от глаз, те снова стали синими.

Потом маг осел на землю, начал судорожно хватать ртом воздух, словно не мог надышаться. И обвил голову руками.

– Титания, не верю, что сделал это. Как же больно! – сквозь зубы говорил он, зажмурив глаза. Я села рядом с ним, чтобы поддержать.

– Спасибо, что спас меня. Я уже писала мысленно завещание, – улыбнулась я. И вздохнула. – Прости, что тебе пришлось пройти через это…

– Ерунда, потом с этим разберемся… – стиснув зубы, промолвил Эшер. – Что сказал этот тип?

– Сейчас узнаю, – кивнула я и вернулась к Фостену. Тот кашлял и хватался за горло, не в силах прийти в себя.

– Вы… вы ничем не лучше… нас… знаете? – сквозь кашель обронил Фостен. – Ради своих целей… способны на все…

– Мы никого не собирались убивать, в отличие от некоторых образцов добродетельности, – резко ответила я, напоминая, что Фостен держал нож у моего горла. – Всего этого можно было бы избежать, Фостен. Ты сам напросился. А теперь скажи имя.

Фостен поднял голову и прожигающей ненавистью посмотрел на меня. Нет, не таким яростным взглядом, как от одноименного зелья, но близко.

– Кто бы не был вашим соперником, он победит вас. Даже если будете и дальше использовать такие меры, или даже хуже, – прокашлявшись, он, сказал наконец. – Мужчину зовут Робин, ищите в конце осиновой улицы. Что бы вы скорее нашли дорогу до Черты! – сплюнул он в конце.

Я помогла Эшеру встать и уйти из этого места. Знакомство с черным рынком вышло у нас неоднозначное. Честно, я ничего не хотела громить или хоть как-то вмешиваться в жизнь этих людей. Я им не судья. И все-таки я чувствовала себя как-то неправильно.

– Нам, наверное, стоило действовать хитрее, – покачала я головой, когда Эшеру стало заметно лучше.

– Рыбу водой не испугаешь, – вдруг улыбнулся мне Эшер. – Этот Фостен явно был ушлым хитрецом, и если бы ты придумала, как обмануть его, он бы все равно обыграл бы тебя. Действовать силой не очень изящно, совсем не в духе магов. Но, зато действенно.

– Ага, действенно, – я смотрела на добытый камень в своей руке. Следы солнца и луны, серебро и золото. Где же, ты Нера, и зачем отдала этот камень? Смогу ли тебе помочь?

Глава 7. Холод, тоска, одиночество

Мы вернулись в замок лорда неприлично поздно. И, что самое неудобное, даже Винсент встретил нас на парадной лестнице в холле. Под его глазами легли тени, явно сон ему не помешал бы. Он кивнул, когда увидел нас.

– Я рад, что вы вернулись живыми.

– Мы тоже, – хмыкнула я, потирая шею, по которой час назад скользил холодный нож.

– Жду от вас завтра отчета, – как-то строго сказал Винсент, что у меня даже волосы дыбом встали. Но тут же успокоилась, когда тот улыбнулся. – А пока отдыхайте.

– Сожалею, но нам некогда писать отчеты, – качнул головой Эшер, снимая пальто и протягивая его служанке, такой же сонной. – С первыми лучами солнца мы вернемся в деревню. Мы нашли ниточку, но, как часто бывает в подобных историях, завтра эта ниточка уже может оказаться трупом…

– Очень обнадеживающе, – хмыкнула я, скрыла зевок рукой.

– Я не понимаю, почему мы не могли пойти к этому Робину сразу? Наверняка Фостен уже послал наемников, чтобы убить его! – Не унимался Эшер. Он мне все уши этим прожужжал, пока мы шли до замка.

– Фостен не убийца, да и к чему ему это? – упрямо твердила я, наступая на первую ступеньку лестницы.

– Не убийца? Да он тебе чуть горло не порезал! – взмахнул руками Эшер, не отставая от меня.

Винсент лишь вскинул брови, когда мы прошли мимо него, продолжая препираться.

– Нет, завтра вы точно все изложите мне, Эшер. В письменном виде, – строго сказал лорд. – Детали не нужны, но я настаиваю, что должен быть в курсе. А теперь отправляйтесь спать.

Мы кивнули Винсенту и поднялись на свой этаж, но Эшер, вместо того, чтобы пойти в свою сторону, не отставал от меня, пытаясь что-то доказать.

– Айрин, нужно идти по горячим следам, а не ждать, когда наш враг заметет их!

– Ох, Пантеон! Какой же ты упрямый! – я закатила глаза, и резко развернулась на месте, чуть не врезавшись в Эшера. – В крайнем случае, я призову дух этого Робина. Все будет в порядке, иди отдыхай. У нас у обоих был сложный день. Да, я тоже готова сейчас сорваться и бежать туда, но три часа… три часа до рассвета, понимаешь? Ты бы на месте Робина и его соседей сильно обрадовался, если бы тебе в два часа ночи пришли какие-то незнакомые люди, особенно после смерти человека, и слухах о его воскрешении?!

Эшер упрямо смотрел на меня, не собираясь сдаваться. Ей-богу, он до утра спорить готов!

– Это мы еще не обсуждали то, что ты принял зелье ярости, – зачем-то вспомнила я, скрестила руки на груди.

– Кстати, почему ты еще меня не убила до сих пор? – засмеялся Эшер.

– Потому! – я улыбнулась, приводя удивительно веский аргумент, а затем объяснила. – Правильнее будет поблагодарить тебя. Ты спас мне жизнь, спасибо.

Мы вдруг замерли в полумраке коридора, глядя друг на друга, глупо улыбаясь. Кхм, кажется, молчание затянулось.

– Да не за что, – махнул рукой Эшер, почувствовав себя неловко. – Я каждый день могу спасать тебя, плевое дело.

Я закатила глаза. Ага, плевое! Всего лишь риск получить сердечный приступ наблюдается у половины принявших это зелье. Ерунда!

– Это тебе надо спасибо говорить, между прочим, – улыбнулся Эшер. – Ты смогла вывести меня из этого жуткого состояния. Я выпил всего пару глотков зелья, но, казалось… нет, даже вспомнить не хочу. Благо, я почти ничего и не помню. Надеюсь, я не пытался тебя убить?

– Ты никого не убил, Эшер, – успокаивающе сказала я. – И, все-таки, я против таких опасных мер. Этот риск того не стоит…

– Зато ты с готовностью рискуешь потерять ниточку в виде Робина, – снова разошелся Эшер. – Вот попомни мои слова, завтра утром мы наткнемся…

Я закатила глаза. Ну, ничего не предвещало беды, и он опять завелся.

– Да-да, труп мы его найдем. Иди спать! – я развернулась на каблуках и широкими шагами пошла в сторону своей комнаты. Как хорошо, что в этом коридоре никто не жил, иначе бы мы подняли всех на уши. Раньше через стенку жила Нера, а теперь… подумать только, я теперь одна, в пустом коридоре. Я поежилась. Только сейчас поняла, что с трудом смогу уснуть…

Я дотронулась ручки двери своей комнаты пальцами, сделала глубокий вздох, затем оглянулась на Эшера, который, не торопясь, шел в свою сторону. Я все-таки окликнула его:

– Эшер!

Имя отражалось об стены почти пустого коридора. Маг оглянулся на меня.

– Что? – громким полушепотом спросил он.

– Спокойной ночи, – улыбнулась я ему, а затем юркнула в свою комнату и захлопнула дверь.

Мрак комнаты пугал меня, поэтому я быстро стянула с себя одежду, и, стараясь не рассматривать окружающие тени, нырнула под одеяло. С силой зажмурила глаза. В такие моменты не могу понять, чего я боюсь больше – темноты или одиночества.

Может, нужно было предложить Эшеру остаться… нет, Айрин, остановись! Тебе не пять лет, и Эшер не брат, с которым можно было бы вместе бояться под одеялом приходящих в мир сумерек.

Да и тем более, даже если бы мы с Эшером благопристойно решили бы просидеть на диване с кружечкой чая всю ночь, то все равно оставалась большая вероятность оказаться в одной постели на утро.

Мои щеки вдруг стали горячими, и я засмеялась в подушку. Ну, что сказать, я молодец. Едва подумав о нашем с Эшером ночном разговоре, я обеспечила себе длительную бессонницу! Нужно же в красках представить все это! Как простая беседа перетекает в объятья, поцелуи. Одиночество уступает место теплу, темноту освещает блеск его синих глаз. Я горько вздохнула. Нет, вряд ли когда-нибудь такое случится, мы с Эшером озабочены более важными вещами – похищение камней и Неры, последующая отчетность перед королевой, и конца этому не видно. Витраж романтики разбивается об камень реальности. Но… может быть потом? Я перевернулась на другой бок и закрыла глаза. Нужно было отдохнуть. И от мыслей, и от пережитых эмоций.

Утром все кажется иначе. Сны тают, рассеиваются в солнечных лучах, что проникают сквозь тонкую ткань занавесок. Меня разбудил стук в дверь.

– Госпожа Леонар, завтрак! – услышала я знакомый голос служанки Шейр. Я неохотно промычала что-то в подушку. Все-таки, поздний отход ко сну явственно проявляется утром, особенно на лице в виде мешков под глазами.

– Сколько сейчас времени? – пробормотала я, когда женщина в фартуке поставила на столик поднос.

– Почти седьмой час, – сообщила женщина. – Я не хотела вас будить, но Эшер попросил поднять вас как можно раньше.

Я неторопливо села в кровати, потерла глаза, в которые словно песка насыпали. Я чувствовала жуткую усталость, магическое истощение. Но это был не повод отдыхать сейчас, пока не известна судьба Неры. Жива ли она вообще? Возможно, этот недолгий сон уже роскошь, которую мы позволили себе. А вдруг это промедление стоит жизни наставницы? Все эти мысли беспокойно шумели в моей голове, но я не слышала их, оглушенная усталостью. Около получаса потребовалось мне, чтобы собраться. Последний взгляд в зеркало ужаснул меня. Кожа побледнела, под глазами темные круги. Жутко появляется в таком виде при Эшере.

Я позволила себе еще десять минут на сборы, зашла в комнату Неры и взяла один из ее волшебных кремов для лица. После его использования лицо стало заметно лучше. Внешний облик не должен демонстрировать то, что происходит внутри с человеком. Я особенно придерживалась этого мнения, ведь умела улавливать мысли и эмоции людей по их мимике. А если для тебя внешний облик является средством чтения людей, то ты будешь делать все, чтобы скрыть эмоции на своем лице от других, даже если они не умеют этого.

Эшер встретил меня в главном холле на первом этаже. Увидев его, я остановилась на первой ступеньке, прогоняя вчерашние вечерние мысли в голове. Было немного стыдно от собственных мыслей, которые он никак не мог знать. Если, конечно, не умеет читать мысли.

– Доброе утро, Эшер, – сказала я, поравнявшись с ним. Эшер не выглядел усталым – черные волосы аккуратно лежат, выбивался только один локон, который падал на лоб, оттеняя кристально-чистые синие глаза. Нечаянно засмотришься, и забудешь вообще, о чем говоришь.

– И тебе доброго утра, Айрин. Хорошо выглядишь, – улыбнулся он, и я почувствовала, что предательски начинаю краснеть. Мое лицо озарила широкая улыбка.

– Спасибо, – только смогла вымолвить я, не зная, куда деть руки.

«Спасла» меня служанка, подавшая нам обоим два пальто.

– Сегодня на улице очень ветрено, – сказала женщина, – немудрено простудится. Наш конюший уже успел заболеть. А по возвращению вас будет ждать горячий обед.

– Звучит заманчиво, постараемся вернуться как можно быстрее, – улыбнулся служанке Эшер, надевая поверх своей темно-синей с волнистыми узорами мантии черное пальто. Второе он галантно подержал для меня, пока я пыталась нащупать рукава.

– Ты уже написал отчет Винсенту? – не придумала я ничего лучше, чтобы спросить это.

Он качнул головой.

– Нет. То есть написал пару строк, но вряд ли ему это понравится… Не понимаю эту бумажную волокиту. Зачем это нужно?

Я пожала плечами.

– Может, он мемуары пишет? – пошутила я, но не обнаружив даже намека на улыбку у Эшера, сникла, решив больше никогда в жизни больше не шутить.

– В любом случае, какое значение имеют бумажки, когда важнее результат? – серьезно продолжал говорить он, но, заметив на моем лице что-то, он тут же улыбнулся и добавил весело. – Давай уйдем быстрее, пока Винсент нас не поймал?

Я качнула головой. Вряд ли Винсент догонит нас со своей утренней подагрой. Но идея Эшера мне понравилась, и, как только мы сели на лошадей, помчались вперед, устроив гонку до большого дерева недалеко от крепостных стен. Я была очень занята своими мыслями, поэтому никак не могла обогнать Эшера, и моя лошадь возмущенно фыркала, что я плохая наездница.

– Эй, вообще-то я выросла в городе! – сказала я лошади, но услышал это Эшер. Разумеется, он подумал, что я это сказала ему. Какой нормальный человек разговаривает с лошадью, правда?

Эшер явно решил мне поддаться, когда остановил лошадь у ямы, возникшей на пути и начал ее неспешно объезжать. Он кричал что-то вроде «Но! Быстрее!» своей лошади, но я-то прекрасно читала по его лицу, что он не особо стремится к победе.

Я, конечно, приехала первой, хоть Эшер добрался до финиша лишь на секунду позже. Радости от своей победы я никакой не чувствовала, наоборот виноватой, что вынудила Эшера поддаться мне.

– А говоришь, что выросла в городе! – засмеялся Эшер, гладя жесткую гриву своего коня. Конь его не подавал никакого вида, что его гордость уязвлена, но я видела… так, стоп, Айрин! Хватит читать мимику животных, тебе людей недостаточно? – Наверняка раньше каталась на лошади!

– Каталась, – согласилась я, – но пару раз, когда нужно было добраться в сложно доступное место для повозки, – вздохнула я. В голосе моей слышалась грусть, которую я никак не могла скрыть. Мне хотелось сказать: «Эшер, зачем ты мне поддался?», но это было бы некрасиво такое спрашивать!

– Айрин! – окликнул меня Эшер, когда я считала листья на траве взглядом.

– Да? – я подняла голову и ахнула. Эшер показывал на город, и с этого холма Лойран выглядел необычайно красиво. Часть города еще скрывалась за крепостными стенами, но я видела центральную улицу, базар, маленькие переулки, яркие дома таверны и ратуши, а в крышах отражался свет солнца.

– Тут так красиво! – ахнула я, совершенно позабыв об этом глупом соревновании.

– Да, – кивнул Эшер. – В детстве я тут много проводил времени. Лазил по этому дереву вместе с Мервином, сыном лорда, пока нас не поймали. Каро еще не родилась, жена лорда была жива. Она запретила сыну играть со мной на дереве, и я лазил по этому буку уже один. Потом у меня тут были тренировки со Старлотом, видишь вон те листья? – я подняла голову, и увидела, что часть листвы удивительно-синего цвета. – Это я случайно перепутал формулу. Я должен был превратить осенние листья в птиц, чтобы те улетели, но вместо этого подпалил ветку каким-то неизвестным мне заклинанием. Теперь эти листья синие круглый год, даже зимой не опадают. Если они и умрут, то только с этим деревом.

– Правда? – ахнула я. – Превратить листья в птиц? Это же невероятно сложно заклинание! Я даже не могу представить, у кого сейчас хватит магии на такое! – вырвалось у меня. Эшер улыбнулся, слегка смутившись, но совсем немного.

– Да, сложное. И я с ним не справился, закономерно. Не знаю, что хотел мой наставник. У меня получилось только единожды превратить лист в белого голубя, но тот был уже мертвым, – Эшер грустно склонил голову. – Старлот сказал, что я допустил большую ошибку – превращал уже сорванный с дерева лист. Птице неоткуда было брать жизненную силу, вот она и умерла.

– Это очень грустно, – выдохнула я, не зная, что еще сказать.

– С тех пор я больше не пытался провернуть это снова, – задумчиво сказал Эшер, судя по его остекленевшим глазам, мыслями он был далеко отсюда. Я прикусила губу, жалея о том, что не могу утешить его своим красноречием.

Эшер вдруг посмотрел на меня, улыбнулся, и протянул руку к моим волосам. Я замерла, ожидая продолжения. Как-то необычайно резко наш разговор перетек о разговорах об листьях и птицах к… к чему? Что будет дальше? Знал это только Эшер, и мне оставалось только ожидать дальнейших развитий событий.

– У тебя в волосах лист, – он раскрыл ладонь, и в ней оказался синий лист. Я очаровано наблюдала за результатом союзы природы и магии. Казалось, что внутри листа слабо пульсирует какой-то свет, но он гас прямо на глазах. Я взяла листик и осторожно сжала его между пальцев. Даже на ощупь этот лист не был обычным. Мягкий, как шелк.