Текст книги "A Lost : Некоторые тайны истории стоит приоткрыть (СИ)"

Автор книги: Kath1864

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 36 страниц)

Голос Кетрин заставляет Хейли пройти в гостиную семьи Крувольд.

– Признаюсь, порой я завидовала тому, как Элайджа оберегает тебя. Ты готова была сжечь себя ради вашей любви, и знаешь, я не верила, что настоящая любовь существует.

Маршалл подходит к окну и становится рядом с Кетрин.

– Просто, был такой Лорд Элайджа, который не верил в любовь. Просто, была такая девушка Катерина, которая верила в любовь и заставила Лорда Элайджу поверить в то, что даже во тьме скрывается свет, а потом эта девушка сама обратилась во тьму, и уже Элайджа заставлял неприступную Кетрин Пирс видеть во тьме свет и любовь. Просто были... Я знала, что все это обречено на провал...

– Думаешь вы победите в этой войне? Два первородных вампира, две могущественные ведьмы и психопатка с плетью.

– Я предпочитаю доминантка. Я всегда получаю то, что я хочу.

– В любом случае оборотни на вашей стороне.

Хейли четко осознавала это, ведь королева должна быть сильной. Королева объединила альф Луизианы.

Все устают. Даже самые сильные. Только они в отличие от остальных продолжают идти к цели, молча, стиснув зубы.

Прошел месяц после отъезда Ребекки и детей.

– Расскажи о своей семье. Учитывая то, что ты теперь знаешь, твоя семья хорошая или плохая?

– Не уверена, что знаю, как ответить на это. Я не знаю...

Надя и Хоуп и вправду не знали, как ответить на этот вопрос. Каждое утро Том просыпался от музыки, которая доносилась из наушников Хоуп, ведь Хоуп тренировалась. Тренировалась превозмогая боль в мышцах. Тренировалась и тем самым пыталась сдерживать волка в себе. Тренировалась и Надя видела, как Хоуп борется не только ради себя, но и ради семьи. У Хоуп это выходило.

– А как же балет? Мечты о роли Одетты?

– Я выбрала не ту мечту.

И даже Хоуп убедила себя в этом. Только вот Том не верил в то, что если сегодня Хоуп отступила, то завтра она обязательно вернется к своей мечте. Только вот видя, как Хоуп борется за семью и превращается в параноика Надя все больше и больше ощущала свою вину за это.

– Я всегда ставила семью выше всего.

– Даже выше любви?

– Да, Хоуп. Так было до встречи с Джаспером, и ты выбирай Тома. Отец сказал мне выбирать любовь. Уезжайте, пока еще есть шанс.

– Я буду бороться вместе с вами.

Все устают. Даже самые сильные. Только они в отличие от остальных продолжают идти к цели, молча, стиснув зубы.

Прошло три месяца после отъезда Ребекки и детей.

Марсель Элайджа и Клаус до конца боролись за воссоединение вампиров. Им это удалось. Вот, только каждое возвращения Нади с кладбище Лафайет Элайджа ждал дочь с бокалом своей крови, чтобы она смогла скорее восстановить свои силы. Укрывая засыпающую дочь оранжевым пледом Элайджа Майклсон ощущал себя отвратительным отцом и Кетрин понимала это, и улыбалась ему. Улыбалась протягивая чашку горячего чая.

– Я готов убить их всех. Всех тех, кто причинят столь сильную боль нашей дочери.

– Я знаю Элайджа, но не ты, не я не можем сделать это.

Она обнимала первородного и ощущая тепло ее рук Элайджа понимал, что она останется с ним до конца. Надя слышала их разговор и зажмуривала глаза изо всех сил. Лишь бы не заплакать. Лишь бы держаться до конца.

Все устают. Даже самые сильные. Только они в отличие от остальных продолжают идти к цели, молча, стиснув зубы.

Прошло шесть месяца после отъезда Ребекки и детей.

– Расскажи о своей семье. Учитывая то, что ты теперь знаешь, твоя семья хорошая или плохая?

– Не уверена, что знаю, как ответить на это. Мы просто семья, понимаете? Как и любая другая. Вещи, о которых мы никогда не рассказываем, – это жертвы, о которых мы забыли.

Эта монархия Майклснов формировалась из насилия и конфликтов на протяжении многих веков. Так же, как и Англия, и большинство других стран на планете. На этом пути умирали хорошие люди. И, может, что еще хуже... Они просто сбивались со своего пути. Мой отец видел, чем мы стали, и хотел положить этому конец. Он думал, что подвел нас. И он думал, что подвел самого себя. Он необыкновенный человек, мой отец. Но его сердце разбито из-за потери мира в этом городе, из-за утраты дочери. И он смотрит так далеко, как только скорбящий отец может смотреть. Мне говорили, что от него мне досталось упорство. Я скажу вам, что и на половину не являюсь таким человеком, какой он. Он сказал мне выбирать любовь и выбирать свой собственный путь. Что же, я люблю Новый Орлеан всем своим сердцем. В глубине души я знаю, что эта монархия снова может стать значимой, вдохновляющей и дальновидной. Я искренне верю в это. Восстать против мира бедствий, и их окончить. Слишком много хороших людей погибло из-за того, что мы делали все неправильно. Из-за нас. Из-за вас.

С этой речи и началась эра регенства Нади Майклсон. Этой речью Надя Майклсон доказала, что она стоит чего-то. Этой речью Надя выплеснула все то, что скрывала в своей душе. Главы ковенов склонили перед Надей Майклсон свои головы. Но, тогда ей было наплевать, ведь именно тогда она поняла, что значит ее семья. Но, это была лишь половина света.

Все устают. Даже самые сильные. Только они в отличие от остальных продолжают идти к цели, молча, стиснув зубы.

Прошло семь месяцев после отъезда Ребекки и детей.

Прошло семь месяцев прежде, чем Люсьен смирился с присутствием ребенка в его резиденции. Сначала вампир злился, ведь Ричард не спал по ночам и плакал. Он был вдали от своих родителей. Джиа была рядом с ним, просыпалась по среди ночи и до рассвет утешала малыша. Ричард уже уезжал из Нового Орлеана, но именно сейчас он понимал, что все серьезно и домой он вернется не скоро. Джиа была рядом, хотя прекрасно понимала, что мать Ричарду она не заменит. Люсьен злился и порой ночевал в одном из своих клубов. Джиа прощала Люсьена.

– Я знаю Люсьена шесть веков, и поверь,в его постели перебывало множество женщин. Люсьен всегда считал, что хорошая женщина – это способ достижения цели. Но, ты особенная Джиа. Ты – та сила, что держит эту империю Люсьена. Он любит тебя.

– Я его не оставлю, Дина.

И вот сегодня вроде бы обычный, ничем не примечательный день, но Дина еще раз доказала Джии, что она многое значит для Люсьена, и значит он вернется. Джиа привыкла засыпать одна. Джиа привыкла терпеть, ведь она любила Люсьена. Любила и терпела. Он вернулся с пьянящем блеском в глазах, и вампир даже не пытался скрыть то, что он пьян. Сердце Джии сдавило так, словно кто-то взял его в кулак и сжал, словно кто-то схватил за горло и душит. Она ненавидишь всех, кто сделал Люсьена таким, но они переживут это.

– Дядя Люсьен! Посмотри, я нарисовал вертолёт!Когда я вырасту, то у меня обязательно будет вертолёт, как у тебя! Такой же большой и белый!

Жаль, что он не понял раньше какую ошибку собирался допустить, ведь как только Люсьен понял, что мог потерять все. Мог потерять Джию, которая уже достаточно терпела. Люсьен оказался у зеркала и убедился в своей догадке : Он сам себе враг.

Но, пришло время все менять. Люсьен вновь уходит.Люсьен возвращается на следующее утро с радиоуправляемым вертолётом в руках и увидев игрушку в глазах Ричарда заблистал огонек счастья и надежды. Малыш бросился обнимать вампира.

– Джиа! Дина! Где мой завтрак и кофе? Я вернулся!

Люсьен берет Ричарда на руки и проходит в кухню.

– Дядя Люсьен, ты научишь меня запускать вертолёт?

– Позавтракаем и пойдем в сад.

В глазах Джии заблистал огонек счастья и надежды. Она верила в то, что Люсьен достоин спасения. Каждый, кто любит достоин спасания.

– После завтрака мы все пойдем в сад.

Скрипачка протягивает Люсьену чашку с кофе и их руку сплетаются воедино.

– Твоя рука -лучшее из всего, что когда-либо было в моей руке. У нас отношения типа: у меня есть чувства, и я знаю, что облажался. Я облажался.

– Ты облажался,а я просто хочу исправить это и попытаться сделать все правильно, потому что я люблю тебя.

Но, это была лишь половина света.

Все устают. Даже самые сильные. Только они в отличие от остальных продолжают идти к цели, молча, стиснув зубы.

Прошло десять месяцев после отъезда Ребекки и детей.

– Зелёный чай с мелиссой и мятой не утолит все мои печали, и я открыла бутылку виски.

– Сегодня день рождения нашей дочери.

– Ей уже пять. Но, я даже позвонить ей не могу, чтобы сказать, как сильно я ее люблю!

– Катерина, я рядом, и уверен, что Ребекка устроила Николине настоящий праздник.

– Знаешь, почему я осталась с тобой, потому что чувствовала себя ненужной, понимаешь, нелюбимой. Недостойной любви.

– Несомненно, что зло соблазнительно. Оно многообразнее добра. Притягательнее. Ты достойна любви, Катерина.

– И ты еще раз заставил меня поверить в это чувство. Я заново полюбила тебя.

– Идем со мной.

– Куда мы идем, Элайджа?

Только он знал, сколько в ней разных оттенков. Только он знал, что она сумасшедшая,эгоистичная избалованная, но способная любить, отдаваясь полностью. Только он знал, какими могут быть её руки. Только он знал эти по-настоящему счастливые глаза, которые могли хохотать без умолку, а потом могли без остановки плакать, и всё это за десять минут. Да, она была такая. Он никогда не знал, чего от неё ожидать, но был безмерно счастлив, потому что так и не смог её разгадать. Только было непонятно, кто кого больше ранил и зацепил. Она могла говорить о таких откровенных вещах, а потом через три минуты просто исчезнуть, если её не хотели видеть. Сумасшедшая.Эгоистичная. Он ненавидел её. Ненавидел и любил одновременно. Она сломала его, сделав счастливым. Она одна убила всех его женщин.

– И зачем мы пришли в этот заброшенный бар, Элайджа?

– Чтобы увидеть нашу дочь.

Элайджа улыбается включая на своём мобильном приложение : Skype. Длительные гудки сменились звонким детским смехом.

– С ней всё хорошо, Элайджа. Она не сломается.

Обещает Ребекка направля камеру на Николину. Малышка была в окружении детей и Ребекки, которая и держала мобильный показывая Элайджи и Кетрин их дочь. Сегодня ее День Рождения и малышка абсолютно счастлива. На ней бежевое платье и корона с кристаллами Swarovski. Она в окружении новых друзей. Она абсолютно счастлива.

– Загадывай желание, совенок!

– Я хочу, чтобы приехали мои мама и папа. Я скучаю...

После этих слов Николина закрывает глаза и задувает детскую свечу на торте. Дети звонко хлопают в ладоши поздравляя малышку с пятилетием. Ребекка устроила для Николины праздник, ведь она любила свою племянницу, но показать ей родителей она не могла, пусть сердце в груди Майклсон сжалось после слов Николины.Ребекка не могла, зная, что малышке будет больно. Не могла, зная, что ведьмы могли выследить их.

Звонок – Закончить.

Ребекка обещала, что Николина будет счастлива и она сдержала данное обещание. Малышка была окружена заботой и любовью, но она скучала по своим родителям.

Кетрин тихо всхлипывает прижимаясь к груди мужа.Он– поддержка и опора. Чтобы не случилось. Он будет рядом. Он гладит ее по голове и она успокаиваетесь. Он помогает. Во всем. Даже если она не просит. Он слушает ее. Даже если делает как считает нужным. Разве с таким мужчиной можно быть несчастной? Но, Элайджа понимает, что отъезд Николины повлиял на них. Они любящие родители. Они скорбят об утрате дочери. Они сделают все, чтобы вернуть ее домой.

Но, это была лишь половина света.

Все устают. Даже самые сильные. Только они в отличие от остальных продолжают идти к цели, молча, стиснув зубы.

Прошел год после отъезда Ребекки и детей.

Рождество – время чудес. Именно в канун рождества все вернулись в Новый Орлеан. Вернулись, чтобы вновь уехать, ведь обстановка в городе все еще не была спокойной. Рождество – было светом и временем чудес. Кетрин и Элайджа воссоединились со своей дочерью. Надя и Джаспер воссоединились со своим сыном. Марсель показал Лиаму граффити и воссоединился с Ребеккой. Тогда даже Хоуп поверила в то, что она возвращается к обычной жизни. Хоуп поверила, что она может быть счастливой рядом с Томом. Но, все закончилось, ведь Хоуп и Надя понимали, что им предстоит самое сложное – закрыть доступ к общению с духами.

Но, это был свет.

Но, наступила тьма.

Комментарий к Эпилог Часть I. Но, это была лишь половина света. Гифки : https://vk.com/doc175419535_437072446 https://vk.com/doc175419535_437224303 https://vk.com/doc175419535_437224352 https://vk.com/doc175419535_437224354 https://vk.com/doc175419535_437224355

Песня : https://www.youtube.com/watch?v=0dNxOLM9-qc

========== Эпилог Часть II. Ведь за каждой большой любовью стоит большая история. ==========

И все же для него существовала одна женщина, и этой женщиной была покойная Ирен Адлер, особа весьма и весьма сомнительной репутации. – «Приключения Шерлока Холмса» Артур Конан Дойл.

Надя Майклсон – ведьма.

Надя Майклсон – убийца.

Надя Майклсон всегда покидает особняк еще до рассвета, оставляя мужа спать в их комнате.

Надя Майклсон – ведьма.

Надя Майклсон – убийца.

Идя по кварталу она думала только об этом. Слишком дорого она поплатилась за свое регенство. Ее взгляд был холоден и полон решимости, и все знали это. Все ведьмы квартала точно знали – этой ведьме дорогу лучше не переходить иначе смерть.

Надя Майклсон – ведьма.

Надя Майклсон – убийца.

Она знала какое наказания ждет регента посмевшего убить ведьму или пойти против своего народа. Но, она должна была прекратить стычки между ведьмами и вампирами в квартале. Но, она должна была запретить ведьмам общаться с духами и поплатиться изгнанием и решением сил.

– Я не могу остановить это, – отвечает Надя Клаусу. – Никто не может запретить ведьмам общаться с духами. Расплата изгнание.

– Я могу, – возразил ей Клаус. – И я сделаю это. Сделаю убив тебя, любовь моя.

– Я сделаю это и исчезну, – уверенно отвечает ведьма смотря на восходящее солнце.

– Ты роешь себе могилу, – констатирует факт гибрид. – Бедный Джаспер сойдет с ума потери его возлюбленной и, не говоря уже о моем брате и твоей сумасшедший мамочки.

– В моей жизни только грязь, – она лишь ухмыляется.

– Ты должна защищаться, Надя, – сказал он, оборачивая племянницу к себе лицом. – Кетрин слишком подвержена приступам паранойи, как и я, и, если увидела врага, то не остановится, пока враг не умрет. Элайджа обезумет от твоей утраты и развяжет войну.

– Боюсь, что я уже все решила, – улыбнулась Надя и Клаус знал, что его племянница пойдет до конца.

Почему он не остановил ее? Почему он готов допустить подобное?

Она просто устала от вечных стычек раздирающих Новый Орлеан на части.

Он просто знал, что ее жертва остановит это, и он утратит свою корону.

Этому городу нужен был король, который правил бы с достоинством и при помощи дипломатии.

Почему она не остановила его? Почему она готова допустить подобное?

– У меня уйдет меньше минуты, чтобы убить тех, кто восстанет, – и Надя знала, что Клаус прав. – Тогда Элайджа станет королем, а я буду мирно жить защищая Хоуп.

– Николина сможет вернуться, но меня можно будет убить и я решусь своей силы, – Надя сожалела, но она пойдет до конца. – До полудня это все кончится.

А когда Элайджа станет королем, то покидать Новый Орлеан больше не будет необходимости.

– Монстр живет в каждом из нас, – отвечал Клаус. – Не стоит забывать об этом, Надя. Тебе следует уехать из Нового Орлеана сразу же, как прочтёшь заклинание.

Кладбище Лафайет. *

– Здравствуй, Надя, – говорит ведьма входя в склеп.

Надя смотрит на нее пустыми глазами, медленно опускается на скамейку, и кладет руки себе на колени.

– Как ты себя чувствуешь сегодня? – спрашивает молодая девушка.

Она будто не слышит, когда Саден обращается к ней вслух, но ее губы начинают подрагивать и растягиваются в счастливой улыбке.

– Хорошо, спасибо, – шепчет она.

– Твоя татуировка в виде птицы исчезла, – замечает Саден.

– Да, – соглашается Надя. – После того, как я убрала метку с руки отца.

– Это трудное заклинание? – спрашивает ведьма.

– Достаточно, чтобы умереть, – она берет в руки факел и поднимается с скамьи. – Ведьмы собираются и мне нужно сделать заявление.

Дом Джексона и Хейли. *

– Мам! – крик Хоуп раздается в прихожей дома Хейли и Джексона.

Хоуп проходит в гостиную и во взгляде дочери Хейли видит беспокойство.

– Когда отец не отвечал на мои звонки? – спрашивает Майклсон.

– Только когда, кто-то плетет очередной заговор, – ведь Хейли знает, как Клаус заботиться об дочери.

Хейли Маршалл-Кенер понимая, что в городе что-то затевается.

– Значит мне вновь придется убить, – и осознание этого разрушает Хоуп.

Хейли не хотела и не могла допустить это. Она не могла позволить тьме завладеть Хоуп.

– Кладбище Лафайет, – кивает Хоуп.

Пентхаус Люсьена. *

– Кол! Прекрати! – возмущается Клер нарезая овощи.

– Я обнимаю свою любимую ведьмочку, или это запрещено? – Кол целует Давину в шею.

– Можешь Кол, – улыбается Клер прикрывая глаза. – Но, я хочу сделать свой любим салат.

– Так, что расслабься дорогая, – Кол покрывает поцелуями шею брюнетки.

– Да-да, – хмыкает Давина ощущая, как лезвие ножа ранет палец.

– Черт! – возвращается Кол, как только видит алую кровь.

– Боже, почему моя неуклюжесть не ушла с возрастом, – вздыхает Давина смотря на свою кровь и в ней ведьма видит отражение Нади с факелом в руках.

– Я уже давно предлагал тебе вечность, детка, – Кол оборачивает Давину к себе и прикусив свое запястье поит девушку своей кровью.

– Это всего лишь порез, но твоя семейка что-то задумала, – она как будто в тумане и ее пульс слабеет, но из-за крови Кола восстанавливается. – Похоже Надя решила уйти в изгнание и тем самым остановить войну. Она задумала решить ведьм связи с предками, а это верное изгнание и решение сил.

– Это семейные дела, Давина, – и ведьма во время хватает его за локоть. – Кол, из-за нашей любви мы и так были изгнаны, и нам уже не чего терять.

– Хорошо, я звоню Элайджи, – Кол уже знает на, что готова пойти Давина.

Даже самые сильные боялись однажды, при этом прыгая в пекло. Сейчас Надя готова прыгнуть в пекло.

– Ведьмы Нового Орлеана! Послушайте меня!

Сейчас она готова отпустить свое счастливое прошлое и разделиться с семьей. Она утратила надежду и прекрасно понимает, что уже не вернет прошлое.

– С этой минуты общаться с духами предков имеет право только регент!

Она слышит возмущение толпы, но Надя точно знает на что идет. Она умирала уже множество раз, но сейчас она знает, что не вернется. Сердце в ее словно обращается в пепел.

" Видимо, все, что любят Майклсоны обращается в пепел. " – думает ведьма поднося факел к ритуальной чаше.

– Мое решение не изменить!

Она умирала множество раз, но сейчас ей больно. Больно ведь она сама решает себя счастье. Она решает себя счастье ради счастье своей семьи. Она знает, что потеряет все, когда толпа отвернется от нее.

– Нет!

Элайджа отталкивает всех, пробираясь к дочери, которая видимо уже и верит в происходящее.

– Я не допущу этого!

Когда Надя открывает глаза, то факел уже лежит на земле. Элайджа трясет свою дочь.

– Я здесь, Надя, я рядом!

Он сжимая его ладонь в своих пальцах, а Надя плакала, не скрываясь. Она уже давно запуталась.

– Отец, ты должен отпустить меня. Я уже решила. Я зажгу факел и покончу со всем этим. Я уйду, но остальные смогут вернуться. Я уже все потеряла! Я виновата во все и ты имеешь права злиться на меня! Ты правил бы Новым Орлеаном и смог все восстановить.

– Я не мог потерять свою дочь. Не мог!

Элайджа улавливает взор брата. Клаус недоволен, но для гибрида это сейчас не главная проблема.

По– вампирски Хоуп хватает факел и оказывается рядом с чашей.

– Я зажгу!

Клаус вырывается из толпы и оказавшись рядом с дочерью хватает ее на руки.

Хоуп Майклсон не привыкла сдаваться.

Хоуп Майклсон будет бороться.

Клаус ощущает удары от кулаков на своей спине. Хоуп упряма. Хоуп никогда не отступит, как и он. Ее волчьи когти царапают его спину.

– Черт! Отпусти меня!

– Том быстро тебе вправит мозг! Или я применю свои методы!

Клаус знает, что если кто и сможет повлиять на его дочь, то это Том.

– Надя, мне не чего терять. Поверь.

Петрова слышит голос Давины, которая приближается к ней и Элайджи. Тяжело вздохнув Давина поднимает факел. Она уже уезжала, и ради мира в городе уедет и еще раз. Она готова сделать это поднося факел к чаше, но ведьма ощущает головную боль и падает на землю. Подняв голову она видит перед собой рыжеволосую женщину. Эддисон улыбается беря из рук Давины факел. Она точно знала на что шла. Она точно знала какое наказания ее ждет.

– Да свершиться воля регента!

Огонь вспыхивает, и Элайджа применяет всю свою силу, чтобы удержать дочь.

– Эдди!

То была тьма. Но после тьмы всегда грядет свет.

И в следующее мгновение факел падает на землю.

Ведьмы отворачиваются от Эддисон, когда та покидает территорию кладбище Лафайет. Она нагло улыбается тем, кто отворачивается от нее. Она превращает свою боль в улыбку. Эддисон знает ради чего она решилась на это. Она решилась на это, чтобы свершился мир между фракциями.

Позабытый факел валяется на сухой пожелтелой траве.

Джаспер и Кетрин. Часом ранее. *

– А вдруг я голая, – отзывается Кетрин допивая вчерашней виски.

– О чем вы? – Джаспер приближается к ней.

– О том, что это наша с Элайджей комната, – возмущается Кетрин допивая янтарную жидкость. – Я не играю в игры, а всегда прямо говорю, что у меня на уме.

– Я хотел поговорить о Нади, потому что переживаю за нее, – пытается объяснить вампир. – Она переживает из-за того, что Ричард уехал, и...

– Она чувствует вину, – Кетрин прерывает вампира ставя бокал на подоконник. – И задумала добровольную ссылку. Я знаю свою дочь.

– Что? – зрачки Джаспера расширились. – Я должен ее остановить!

– Это не будут ее руки, Джаспер, – убеждает его Пирс вынимая деревянную зарежку штор, которая оказывается в шее вампира. – Эддисон все еще в городе.

– Машина готова, – сообщает Кейтлин.

– Прекрасно, – улыбается Кетрин отбрасывая тело Джаспера.

Окраина Нового Орлеана. Сейчас. *

Daimler DS 420, припаркована на обочине. Увидев приближающую фигуру девушки Кейтлин выходит из автомобиля и открывает дверь своей хозяйки.

– Все прошло по плану? – интересуется брюнетка.

– Элайджа еле сдержу обезумевшую Надю, – вздыхает ведьма. – Чувствую себя иначе без магии.

– В Норвегии холодно, я приказа подготовить квартиру в Осло, – Пирс поправляет локон своих шоколадных волос. – Твоя жертва...

– Это не было жертвой, Кетрин, – пожимает плечами Эддисон. – Я сдала это ради Нади, потому что чувствую вину перед ней. Мне было всегда плевать на ковены.

– Спасибо, – срывается с губ Пирс.

– Еще увидимся, сучка, – Эддисон обнимает Кетрин.

– Ты обязательно вернешься, – улыбается Пирс в ответ обнимая подругу.

Особняк Нади и Джаспера. *

Надя сидит с хмурым видом на диване. Надя не слушает, то что ей говорят, ведь ей плевать. Она лишилась друга. Она подвела семью.

– Это должна была сделать я! – криком вырывается из губ ведьмы.

– Как ты себя чувствуешь? – вошедший в комнату Элайджа протяни дочери чашку с какао.

– Ощущение, будто я стою посреди переполненной народом комнаты, кричу во весь голос, а никто не слышит, – тихо отзывается Надя беря в руки чашку.

– Семья – это самое важное, что есть в мире. Семья – это самые прочные узы всей вашей жизни, – Элайджа смотрит в глаза дочери, но там отражается лишь отчаянье и боль. – Я не мог допустить того, чтобы моя дочь подвергла себя такому.

– Но, я должна была! Разве вы не злитесь из-за случая с рождением Николины, ведь это моя вина. Я хотела, чтобы вы были счастливы, а вышло... Но, моей любимой матери наплевать! Ей всегда было наплевать на меня! Она и сейчас бросила бы меня, если бы на горизонте появился Стефан Сальваторе!

– Не говори так, я избавилась от этого проклятья! – Кетрин оборачивается к дочери видя, что чашка какао оказывается на полу.– Женщина может победить. Женщина может разрушать. Я достаточно рушила в своей жизни и теперь пришло время побеждать.

– Хватит! – сдерживая слезы выкрикивает Надя.

– Надя, успокойся пожалуйста, ты все еще регент, и найдешь способ вернуть Эддисон, – Джаспер пытается обнять жену, но оказывается прижатым к стене.

– Ты стыдишься меня? – открыто спрашивает Кетрин.

– Вы не похожи, словно луна и солнце, но в ваших сердцах течет одна кровь. Ты нуждаешься в ней, а она в тебе… Вы мать и дочь! – Элайджа пытается вмешаться , но Надя щелкает пальцами и он падает на пол ощущая, как лопаются его сосуды.

– И что теперь? Мертвые птички? Головная боль? Это все, на что ты способна? Это все на что способен регент ведьм? – хмыкает Пирс наблюдая за дочерью. – Да, я признаю то, что я ужасная мать, а чего ты ожидала от Кетрин Пирс. Засуди меня. Ожидала, что я буду хорошей матерью? Ожидала, что у тебя будет счастливая семья?

– Теперь я знаю все о своей семье, и не нужно мне напоминать о том, что моя семья ужасна! – Надя закрыла глаза, но это не помогло ей прийти в себя.

В жизни каждой девушки наступает момент, когда она понимает, что её мать запуталась даже сильнее, чем она. Искры озаряют комнату. Треск электрических лампочек. Звон разливающего стекла. Осколки стекол ранят находящихся в гостиной, и Кетрин Пирс не из тех, кто будет тратить время впустую. Она научилась просчитывать каждую секунду.

– А вот это уже моя дочь, и завтра ты должна быть такой по отношению к своим настоящем врагам, – шепчет Кетрин оказавшись за спиной Нади, и Пирс достаточно точного удара, чтобы сломать ведьме позвоночник.

– Мы, мужчины, к сожалению, обречены на поражение в войне с женщиной, – произносит Майклсон стряхивая с своего пиджака осколки и смотря на Джаспера, который вытаскивал семейное фото из разбитой рамки.

– Соглашусь, и зачем ты ее разозлила? – спрашивает вампир видя, что Кетрин переносит Надю на диван.

– Чтобы убедиться, что она готова к битве, – ухмыляется Пирс. – Она должна быть такой по отношению к своим врагам.

– Я не одобряю твоих методов, Катерина, – Майклсон приближается к жене.

– Тебе нужно поспать, Элайджа, – Кетрин дотрагивается до его лица.

– А когда она проснется? Кто будет рядом, когда она проснется? Нет, я пока не буду ложиться, – он убирает ее руку от своего лица. – И что я буду за отец?Если не стану бороться за мать моего ребенка. Ложись спать, моя Катерина.

Глаза в глаза. Любовь передается взглядом. Они знаю это. Он смотрел на нее с теплотой и не в силах был отвести взгляд от любой женщины. Только она одна из всех, кто мог смотреть ему прямо в глаза – так, словно он что-то значит для нее. О, взгляд женщины, которая любит. Ее глаза доверяли, глаза полные блаженства и тепла.Тонкий огонь пробежал по телу Элайджи, и вампир сильнее сжал ее руку. В первую их встречу он посмотрел на нее, что она сразу всё поняла. Она поняла, что одиночество не грозит. Она была словно огонь, который пытал в его сердце. И когда сотни красавиц будут кричать его имя, ее шёпот будет громче. Ее шепот Элайджа всегда будет слышать даже, когда его имя будут кричать другие красавицы. Сейчас он слушает ее шепот.

– Элайджа, иди поспи. Я останусь с Надей, и знаешь я надеюсь, что сейчас Николина улыбается. Я люблю тебя.

– Я тоже надеюсь на это, Катерина.

Она всегда помнила фразу о том, что все можно подделать. Кроме умных глаз, которые даются жизнью тем, кто прочел много книг. И понял прочитанное. У него были именно такие глаза. Умные глаза и это редкость. И высшая сексуальность мужчины отражена именно в таких глазах. Она знала, что он задумал. Он не оставит ее. Он не оставит мать своего ребенка, когда та нуждается в помощи.

То была тьма. Но после тьмы всегда грядет свет.

Особняк Майклсонов. Несколькими часами ранее*

– Хоуп, посмотри на меня, – Том отчаянно пытался поговорить с Хоуп, на руках которой были наручники.

– Я хотела все это закончить, Том, – вздыхает девушка.

– Но, я рядом с тобой и буду бороться на нас, – парень дотрагивается до ее руки.

– Даже не думай, чтобы снять эти наручники, Ромео, – вмешивается Клаус.

– Которые ты одел на меня! – выкрикивает Хоуп.

– Это была необходимость, любовь моя, – Клаус приближается к Тому.

Клаус знает, что после того, как его клыки пронзают шею Тома Хоуп перестанет себя контролировать. Он сделал на это ставку. Он попал в цель. Хоуп кричит. Хоуп закрывает руками свое лицо.

Когда Том впервые увидел Хоуп, то он словно сломался. Она сломала его, и с тех пор всё было иначе. Она его сломала. Она знала это. Она знала, что для нее он готов на все. Ради нее он принял тьму. Теперь это тьма распрострется по его тулу ввиде яда оборотня. Но, Том сжимает зубы. Преодолевать боль ему помогают воспоминания... Каждый момент, каждое прикосновение, каждое слово.

– Если ты не сделаешь этого, даю слово, он умрет! – грозно выкрикивает Клаус.

Хоуп кричит. Хоуп открывает свои глаза, которые наполняются желтым янтарем. Клаус доволен.

– Нет! – звериный крик вырывается из уст Хоуп.

Та беспокойная потребность любви, которая нас мучит в первые годы молодости, бросает от одного к другому, пока мы не найдём такую, то, что заставит нас одуматься и остановиться. Хоуп нашла это в Томе.

Хрустальная люстра разбивается на миллион осколков и Майклсон отталкивал отца от Тома. Она плачет. Гнев вырывается наружу и Клаус ощущает удар. Слабый удар по его лицу, который заставляет гибрида засмеяться.

– Я ненавижу тебя! Можешь гореть в Аду!

В комнате зажигаются свечи и Хоуп утрачивает свой контроль. Клаус хватает дочь и прижимает ее к стене.

– Говорят, Ад бесконечен. Говорят, наш самый страшный кошмар – это тьма внутри. Но чем бы он ни был, каким бы он ни был, Ад пуст и все дьяволы здесь.

Возможно Клаус и прав, ведь в следующую секунду он оказывается на коленях, а ее кости хрустят. Хоуп утратила контроль. Тьма внутри ее владела ей, и теперь Хоуп ее боится этого. Она управляет тьмой внутри себя.

– Никогда не смей причинять мне боль!

Деревянная дверь слетает с петель и освобождает Хоуп выход, но она не спешит. Наручники слетают с ее рук и падают к ногам Клауса. Он улыбается.

– Никогда!

Хоуп поднимает свои руки и комната заполняется разбитым стеклом от окон. Грузовик Клауса оборачивается и гибрид слышат звук сигнализации.

– Ты должна быть такой завтра Хоуп, когда встретишься лицом к лицу с настоящем врагом. Ты должна быть такой, чтобы защитить семью.

Хоуп на гране. Хоуп смотрит в глаза отцу. В глазах Хоуп Клаус видит искорку ненависти. Искорку, которая обратится в пламя.

– И я буду...

В ее голосе ни капли сомнения. Только твердость и решимость. Она пойдет против кого угодно лишь бы спасти того, кто ей дорог. Клаус осознает это, когда будет поить Тома своей кровью. Клаус Майклсон добился своей цели.

У Майклсон выбора не было, – против того, что устроил Клаус. Хоуп носилась по дому со по-вампирски, то и дело снося фарфоровые статуэтки Элайджи, которого, Клаус знал, хватит инфаркт, если хоть одна ваза из древней китайской династии будет разбита. Хотя Хоуп он не тронет, а Кетрин устроит страстную ночь и Элайджа забудет о статуэтках и вазах.