Текст книги "A Lost : Некоторые тайны истории стоит приоткрыть (СИ)"

Автор книги: Kath1864

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 36 страниц)

Элайджа. »

– Ах, да, счастливо оставаться, – Тристан на зло задевает Стефана за плечо и спешит исчезнуть. – И удачи. Она тебе пригодиться.

Сейчас. Новый Орлеан. Особняк Нади и Джаспера.

– Скажи, что это рецепт ведьмовских печенюшек, – Джаспер застает жену, которая растирала засохшую ромашку.

– Нет, – Надя берет в руки пузырьки с кровью и смешивает их с ромашкой. – Я нудаюсь в гребанном чуде. Вот и все.

– Тогда что делает моя любимая жена? – интересуется Джаспер.

– Если это сработает, то очень скоро узнаешь, Джаспер, – улыбается Петрова. – Хейли опять что-то задумала?

– Все, как всегда, Надя, – вздыхает вампир. – Не думай об этом. Элайджа решил устроить им встречу. Поговорят, по душам.

– Думаю, здесь им наша помощь не понадобиться, – закончив ритуал, Надя поджигает чашу с кровью и ромашкой.

Кафе Sucré. –

Джекссон привел Хейли в кафе Sucré ровно в восемь, как они и договаривались с Элайджей, и Хейли даже не смутило отсутствие людей, ведь она увлеклась выбором сладостей для дочери.

– Я хочу лимонный кекс и нужно взять для Нади шоколадно-миндальное печенье.

Хейли не верит своим ушам, но ее супер слух еще никогда не подводил ее. Это голос Кетрин. Пирс видит силуэт Маршалл и уже решает уходить, но Элайджа ее останавливает.

Элайджа ставит условие: Катерина остается и разговаривает с Хейли. И она соглашается – соглашается вопреки своей ненависти.

Джексон ставил условие : Хейли садится за один стол с Кетрин, и они, сейчас, в их с Элайджей присутствии решают все. Здесь и сейчас. Хейли соглашается, ведь она дорожит своим мужем.

– Пожалуйста, прости меня и прекрати ненавидеть, – Элайджа внимательно смотрит на жену, надеясь, что она повторит его слова.

– Я никогда не хотела этого, Кетрин, – повторяет Джексон.

– Я лучше кожу с нее живьем сдеру, – выкрикивает Маршалл хватая вилку.

– Я вырву твой лживый язык! – Кетрин хватает нож, но Клаус хватает ее за запястье.

– Любовь моя, не так быстро, – Клаус выхватывает нож из ее рук.

Гибрид садится рядом с братом и осматривает помещение. Элайджа старается сохранять спокойствие, а вот Кетрин на пределе и она готова убить Хейли, хотя прекрасно понимает, что ни Элайджа, ни Джексон не позволят ей сделать это.

– Выход есть? – шепчет Джексон.

– Элайджа, мое предложение с ареной, грязью и бикини, все еще в силе, – самодовольно произносит Клаус. – Я бы посмотрел на это. Представь, как они бы дрались за тебя.

– Никлаус, – вздыхает Майклсон. – Мы сами разберемся с этой проблемой.

– А я не мог этого упустить, – ухмыляется Клаус. – Начнем?

Кетрин старается не поддаваться эмоциям и делать вид, что считает свое решение совершенно правильным. Она вскакивает со своего стула, хватает бутылку текилы, стоящую на столе и, давая понять, что мира не будет, и уходит в туалет.

– Приношу свои извинения, – Элайджа следует за женой.

Насколько опасны игры любви? Сегодня Элайджа убедиться в этом.

– Ты моя жена, Катерина, – Элайджа приближается к деревянной двери и проводит руками по ней. – Открой дверь, или я ее выломаю!

– Элайджа, если я тебе больше не нужна, то уходи, – гневно выкрикнула Кетрин.

– Катерина, заканчивай весь этот цирк! – она понимает, что тот настроен решительно и никуда не уйдет.

Прошло три минуты и Элайджа садиться на пол.

Прошло пять минут, и Кетрин выпила, полбутылки текилы.

– Катерина, поговори со мной, – начал Элайджа. – Прошу тебя, поговори со мной.

– О чем, Элайджа? – усмехается та.

– Просто представь, что нас нет, – начал Элайджа. – Ты представляешь свою жизнь без меня?

Он надеялся, что это станет шансом для Катерины осознать все. Она закрывает глаза, стараясь вообразить себе эту картину. Как бы она жила? Где бы была? Снился бы он ей?

Кетрин находит силы, чтобы улыбнуться и взять бутылку в руку.

Без него у нее бы была совершенно другая жизнь, и она это понимает. Она бы попрощалась с ним. Возможно, сорвалась бы, оставив после себя несколько сотен трупов. Начала бы жить без него, ведь она жила без него. Жила долгое время, принимая свое одиночество. Все было бы по старой отработанной схеме : клубы, выпивка, мужчины, бега от Клауса. Такая жизнь возможно и для нее. Но, у нее появилась одно но : Элайджа стал ее жизнью. Как можно попрощаться с тем, без кого не можешь жить? Она не прощалась, она ничего не говорила. Она осознала, что он так же бы тревожил ее сны, и находясь в объятьях других мужчин она бы думала только о нем, представляла бы его на месте их. Она его любит, и сейчас Кетрин это понимает.

Он закрывает глаза, стараясь вообразить себе эту картину жизни без Катерины. Она импульсивна и мстительна, и Клаус всегда убеждал его в том, что она ему не нужна. Как бы он жил? Где бы был? Снилась бы она ему? Он не знает, как отвязать ее от себя, но если бы это вышло, то Клаус бы первый протянул ему бокал с виски. Радовался бы тому, что Элайджа избавился от нее. Они бы подрались из-за этого, но придя в себя, Элайджа бы замкнулся в себе. На время. Затем вернулся бы в семью, чтобы быть на стороне брата, и искал бы утешения в объятьях и ласках других женщин, но смотря в их глаза, он видел бы только ее карие глаза, ее запах мучал бы его. Нет, это бы не стало его лекарством или отвлечением. Он не смог бы согреться в объятьях других. Она его болезнь.

Она всегда была ему нужна. Он всегда был нужен ей. Когда Элайджа решается выбить дверь, то она сама открывает ее, держа в руках практически допитую бутылку с текилой.

– Я люблю тебя, – признается она.

– Это говоришь ты, или бутылка текилы, – Элайджа забирает с ее рук бутылку текилы и делает глоток.

Они запили текилой свою боль, забыли и простили друг друга.

– Клаус рассказал, что Стефан ударил тебя и уверяю тебя, Катерина, ты бы оценила план моей мести, – Элайджа смотрит на свою жену, и ждет ее реакции, и к его удивлению, она реагирует положительно.

– Ну, я же твоя жена, – смеется Пирс, стараясь не пошатнуться, ведь вампиры пьянеют быстро. – Больше никогда не произноси при мне его имя. Его не существует для меня. Для меня существуешь только ты. Расскажешь мне утром, за чашкой твоего любимого кофе.

Если бы им вместе поговорить дотемна по душам и разобрать : по словам, по молекулам, по атомам. Это было их проблемой. Они не говорили, и сейчас разложили все до атомов, а, как известно атомы обращаются в молекулу.

– Обязательно, ты нужна мне, – и Элайджа уверен в этом, как в том, что не смоет жить без этой женщины.

А может, им всё-таки по пути? И впереди их ждут радости, а не грусти? Они еще не знают, что впереди их ждет величайшая радость.

Комментарий к Глава LXXV. Две жизни до сближения, и до изнеможения. Фото : https://vk.com/doc175419535_437033056 https://vk.com/doc175419535_437033083

Песни : https://www.youtube.com/watch?v=lkvScx3Po8I https://www.youtube.com/watch?v=79f4mzSFvF0

========== Глава LXXVI. А может будет легче? ==========

– Вампиры быстро пьянеют, ты помнишь? – напоминает ей Элайджа.

– F.M.L, – вздыхает Пирс.

– Я так и не научил тебя манерам, Катерина, – Элайджа берет ее за руку.

Она подходит, покачиваясь на своих высоченных каблуках, и садится на высокий стул рядом с Хейли. Так близко, что Маршалл чувствует аромат ее духов, которые ее раздражает, а Кетрин видит каждую искорку ненависти в светло-карих глазах.

– Ну, же, милые, разгромите здесь все, – вмешивается Клаус.

Кетрин поворачивается к нему, закидывая ногу на ногу, а затем забрасывает ноги на стол, и Клаус видит красную подошву ее туфель. Клаус вздыхает, не обращая внимания на выходку Пирс.

– Ты никогда не носил Louboutin, дорогой, – грубо отвечает Пирс. – Могу подарить тебе, что-нибудь из моей коллекции. Хотя, учитывая, сколько я бегала от тебя, то нет…

– Элайджа, успокой свою жену, она видимо перепила, – возмущается Клаус.

– Не будь уверен настолько в своих силах, любимый, будет стыдно же, что я тебя победила, – нагло улыбается Пирс.

– Что мне сделать, что бы ты меня простила, любовь моя? – Клаус не теряет над собой контроль, хотя в мыслях он уже разорвал Кетрин на сотки клочков.

– Набей себе на спине крупно имя "Кетрин ", – смеется вампирша, прекрасно зная характер Клауса. – И, возможно, тогда я прощу тебя, любимый.

– Элайджа, ты слышал, мы идем в тату салон, – поднявшись Клаус сбросил ноги Кетрин со стола и прошептал ей на ухо. – Ты же не хочешь расстраивать Элайджу. Не думал, что тебя погубит любовь к моему брату. С этого дня ты заканчиваешь все свои игры.

У нее нет выхода, как согласиться на условия Клауса. Брак с Элайджей изменил ее, и дальше она не может жить без него. Элайджа и Джексон понимают, что они сами разберутся между собой. Может им всем станет легче? Возможно, так и будет.

– Хейли, советую тебе опасаться плети Кетрин, – выкрикивает Клаус, прежде, чем покинуть кафе.

Гибрид следует за своим братом и Джексоном, пытаясь убедить их, что Хейли и Кетрин и вправду сами разберутся между собой.

– Так и будешь делать вид, что я призрак? – начала Хейли. – Но, спасибо тебе за то, что освободила мою стаю.

Хейли стискивает стакан, и тонкое стекло жалобно потрескивает, когда волчица опрокидывает содержимое бокала в рот. Виски. Она решила, что это ей поможет.

– Я хочу знать лишь одно : Ты любишь его? Элайджу.

– Слушай, ты пугаешь меня. В аду холодно, но глядя в твои глаза, я чувствую еще больший холод , – ненавязчиво начала Пирс. – Запомни, эта любовь смысл всей моей жизни. Я ее никому не отдам.

Не может. Хейли не может так больше – жить, зная, что последние годы провела в тумане внушения ненависти к Пирс, не замечая, что ради Элайджи, Кетрин разорвет любого. В его сердце любовь к одной женщине. Его Катерине. Его Кетрин. Матери его единственного ребенка. Она словно прозрела. Кетрин не смогла бы жить, в мире жить без него. Пусть от милой крестьянской девушки уже ничего не осталось, но Элайджа принял ее и такой. Принял и любил все это время. Любил такой, какая она есть.

– Ты сама, Хейли. Сама внушила себе, сама убедила, что ненавидишь меня. ... Я заслужила, наверное, – согласно кивает она, и поправляет шоколадные кудри.

– Просто замолкни, если уж исчезнуть не можешь, – бормочет волчица, запивая каждое слово алкоголем.

Хейли не выдерживает и прижимает лицо Пирс к столу. Кетрин это веселит, но она знает, что гибрида, лучше не злить.

– Хватит! Я сделаю все ради Элайджи, ведь он навсегда изменил меня, любовь к нему изменила меня.

Кетрин не уступает Хейли и отбрасывает ее в одну из витрин. По началу, они на равных, но Пирс умнее, и не провоцирует Хейли, а лишь ждет, когда та немного успокоится, и дает ей понят, что та победила. Их драка бесполезна, так же, как разбитое ими стекло. Но, Хейли и не думает уступать, попусту тратя свои силы. Она слишком поздно понимает, что Кетрин победила. Она понимает это только тогда, когда Кетрин прижимает ее голову к столешнице стола.

– Заканчивай, маленький волчонок. Мы все решили. Это конец войне. Я не лезу в твою жизнь, а ты в мою, и Элайджа счастлив рядом со мной, думаю, что этот вариант тебе устроит, – Пирс сдавливает свою руку на горле Хейли. Скотч или... ?

Вопрос повисает в воздухе, потому что стул возле стойки пустой, и лишь бокал напоминание, что еще пару минут назад, здесь кто-то сидел. Хейли понимает, что у нее теперь начинается новая жизнь. И, она больше не совершит ошибок. Нет, Хейли изменится ради дочери.

– Бурбон.

Маршалл чувствует, что Кетрин убирает свою руку. Волчица расправляет свои плечи, и понимает, что может дышать.

– Хороший выбор.

Кетрин переступает, через разбитое стекло, чтобы добраться до одной из уцелевших бутылок бурбона. Они забудут все, ради своего будущего. Они простят все обиды, чтобы найти силы жить в мире и согласии. Ради их семей. Ради мира в квартале. Раде счастья тех, кто их любит.

События спустя шесть лет. Особняк Элайджи и Кетрин.

– Спасибо за кофе, и речь, но я опаздываю к Ребекки, она обещала помочь с макияжем, – улыбается Хоуп наблюдая за дядей и малышкой.

– Беги, – Элайджа слегка улыбается, держа дочь на руках.

– Я постараюсь не убить королеву бала, – Хоуп хватает с пола свою сумку и спешит покинуть особняк дяди.

– Идем будить маму, совенок, – малышка одобрительно кивает головой и своими маленькими ручками обвивает шею отца.

Забегая вперёд скажу, что Кетрин Пирс использует в своём гардеробе три цвета – чёрный и белый в одежде и красный – в косметике. У нее есть « ночной образ. » – в котором ни единого пятна белого. « Дневной » – в котором присутствует белый, и этот образ видят большинство . Четвёртый цвет – оттенки зелёного. Его Кетрин использует в уютной одежде, в которой она спит.

Элайджа с дочерью на руках поднимается по лестнице, и открывает

Кетрин ему ровня, и он смотрится в неё, как в зеркало. Потому ли, что он просто ослеплён тем, что его обыграли на собственном поле. Догадки, только догадки. От их игры остались только догадки.

– Доброе утро, Катерина.

Пирс недовольно хмыкает, набрасывая на себя одеяло.

Элайджа видит в кровати у себя нечто домашнее и уютное, в чём-то зеленоватом. Если вспомнить то можно предположить, что зелёный цвет для Кетрин Пирс – цвет домашней одежды, которую она надевает исключительно "для себя", когда её видят только самые близкие, или не видит вообще никто.

– Мама.

Радостно выкрикнула малышка и запрыгнула на кровать и принялась стаскивать одеяло.

– Николина!

Выкрикнула Пирс, но любая мать не может злиться на своего ребенка. Кетрин потягивается и наблюдает за дочерью, которая улыбается ей. Элайджа верит, что она спасает его Катерину. Их дочь стала настоящим спасением для всех.

В переводе значение имени Николина – «победительница народов». Она действительно победа. Победа над семьей. Дети с этим именем общительны и жизнерадостны, легко и часто заводят знакомства, но, как правило, отдают предпочтение «лучшему другу», ради которого готовы на все. Николина еще мала, но у нее уже много друзей во дворе, и все называют ее « Совенком. » Она привыкла, и не понимала, что это значит. Малышка думала, что ее так называют за ее способность обнять и утешить. Помимо этого для образа совы характерна связь с тайной: сокровенным, часто пугающим, знанием, могущественными силами магии и предсказаниями. Но, ей еще предстоит познать свои силы.

– Я сейчас соберусь и спущусь. Завтракайте без меня. Я буду только кофе.

Майклсон берет дочь на руки, пусть та хохочет и сопротивляется.

– Идем завтракать, Николина. Тебя ждет твоя любимая молочная каша.

Элайджа спокойно объясняет дочери, и та слушает его, доверчиво обнимая.

– Не забудь о моем кофе.

Кетрин смотрит вслед уходящем мужу и дочери. Отодвинув кресло, Пирс садиться в него и открывает шкатулку с драгоценностями.

С вашего позволения, вновь вернусь от психологии к физике. Украшения Кетрин – часть её самой. Казалось бы, она могла бы подобрать под каждый комплект одежды любую бижутерию. Однако комплект из кольца и серёг не покидает её рук и ушей ни на минуту. Строгие, лаконичные, однотонные камни. Ничего лишнего. Ничего вычурного. Просто сама Кетрин в миниатюре.

Сегодняшней выход Кетрин. Чёрное платье, ткань сложной фактуры, "вечерний" образ. Туфли и украшения Кетрин не меняет, они с ней словно срослись. Особое внимание привлекают часы, которые Кетрин подарил ее муж. И вот тут можно сказать, что они с Элайджей очень схожи в своём отношении ко времени. У мисс Майклсон могли бы быть часы, усыпанные бриллиантами, этакие Vertu от мира хронометров. Но она предпочитает классику, сдержанную, почти мужскую. Маленькая деталь, который, тем не менее, играет важную роль в обрисовке характера « Этой Женщины. » Кетрин улыбается, беря в руки флакон с духами. Теперь ей не нужно притворяться, ведь она обрела себя.

Элайджа усаживает дочь в детское кресло и ставит перед ней тарелку с рисовой молочной кашей. Она любит улыбаться, а Элайджа любит смотреть на нее улыбку. Наверное, красивее ее никогда не видел, не учитывая ее матери. Элайджа обожает смотреть на то, как его дочь засыпает, и он ждет нового утра, чтобы вновь увидеть ее лицо. С годами уходит много, а лишь душа цветет и мудреет. Элайджа понял это. Любое зло рядом с ней добреет, и Элайджа обещал самому себе, что сделает ее самой счастливой. Она в его сердце закрепилась очень прочно, и он уверен в этом.

– Я слежу за тобой, Николина, – Кетрин проходит в кухню и берет в руки чашку с кофе.

– Я кушаю, мамочка, – малышка сжимает в правой ручке детскую ложку и кушает кашу.

– Умница моя, – Кетрин кладет в тарелку печенье, наливает чай, в чашку дочери и ставит перед дочерью.

– Мои любимые печенюшки! – радостно вскрикивает Николина.

– Кушай, и пойдем собираться, – Кетрин отпивает кофе и смотрит на Элайджу.

Они уже давно поставили точки во всех вопросах, и за последнее время они стараются не пропустить моменты из жизни их дочери. Теперь они любят наблюдать за дочерью.

Особняк Ребекки и Марселя.

– Что я тебе говорила о сне, – возмущается Ребекка нанося румяны на контур скул лица Хоуп.

– Я знаю, но я очень сильно хотела попрощаться с городом, – вздыхает Хоуп, сжимая в руках листок с речью.

– Не понимаю, к чему такая спешка, – Ребекка и вправду не понимает, почему Хоуп так хочет покинуть Новый Орлеан.

– У меня просмотр девятнадцатого, и до этого, я хочу собраться с силами и надышаться Нью-Йорком, – Хоуп закрывает глаза, представляя себе новую жизнь.

– Твой отец все же отправит за тобой охрану, – и Ребекка знала, что должна была это сказать.

– Я все же не та дочь, о которой он мечтал, – Хоуп прекрасно понимала это.

– Хоуп – это ты тот человек, которого Клаус любит больше всего в этом мире, – улыбается Ребекка.

– Я знаю, знаю, и буду скучать, – Хоуп смотрит в зеркало, стараясь казаться сильной и не заплакать.

– Пора одеваться! – Хейли проходит в комнату вместе с Джесоном.

– Вы привезли вещи, спасибо, – искренне улыбается Майклсон. – Спасибо, вы лучшие.

– Хоуп, когда я женился на твоей матери, я кое что, ей подарил, и теперь это принадлежит тебе, – Джексон достает цепочку.

– У меня особое чутье на все зловещее, и я думаю, что это нечто зловещее. Потому что я сама зло, – смеется Хоуп.

– Нет, это моховой агат, – Джескон вешает цепочку на шею Хоуп. – Это твой минерал и он символизирует исцеление и храбрость.

– Он тебе подходит, – Хейли улыбается, смотря на свою дочь.

– Спасибо, – Хоуп дотрагивается до цепочки. – Наверное, это лучшей подарок.

– Пойду, помогу своим мужчинам, – Ребекка подносит к Хоуп вешалку с выпускным костюмом. – А ты пока одевайся, и постарайся не испортить прическу.

– Я еще не видела туфли, – Хоуп берет в руки вешалку с костюмом.

– Уверяю, ты сумеешь в них устоять – подмигивает племяннице Ребекка закрывая за собой дверь.

Время близится к утру. Том перезванивал Хоуп уже в который раз. Он понимает это вдруг: Он просто друг. Он просто для нее друг, но Том не собирается отступать. Вчера он не увидел Хоуп, но сегодня он обязательно ее увидит и они поговорят. Он уверен в этом одевая выпускной костюм .

Уже утро. Городская площадь украшена шарами и цветами. Том видит это из окна своей комнаты. Все готовятся к сегодняшнему особому дню. Все готовятся к выпускному.

========== Глава LXXVII. Не вынести. ==========

– Элайджа, все, что грозит твоей любимой Катерине , это пара укусов, – Клаус открывает дверь в кафе . – Но, к счастью у меня сегодня хорошее настроение.

Прошло уже несколько часов, как Элайджа Джексон и Клаус оставили Кетрин и Хейли. Им было не спрятаться, не убежать, ну за это стоит сказать спасибо ведьме Клауса. Может они ненавидят друг друга, но у них нет другого выхода, как поговорить и все решить. Так они и поступили, при этом разгромив кафе. Может, именно это им и нужно было.

– Сколько? – Клаус отчетливо слышит голос Пирс.

– Три, – Хейли смотрит на свои ногти, а подняв голову, видит, как Клаус перешагивает, через разбитое стекло, а за ним следуют Элайджа и Джексон.

– Два, я победила, – Кетрин рассматривает свой испорченный маникюр.

Мужчины видят : разгромленную комнату, стеклянные осколки и кровь. У Хейли разорвана майка и брюки, а у Кетрин кровь на щеках и шеи.

– Элайджа, – Хейли встает и подходит к нему. – Я хочу, чтобы ты был счастлив.

– Я желаю тебе того же, Хейли, – и Элайджа говорит это от чистого сердца.

Он действительно желает Хейли счастья рядом с Джексоном и дочерью. Маршалл обнимает мужа, а Элайджа подходит к жене.

Когда появилась Надя, и все узнали, что она дочь Элайджи, а за возвращением Нади последовало возвращение и Кетрин. Хейли превратилась в собственную тень – она замкнулась в себе и не желала не только никого видеть, но и даже выходить из дома. Лишь малышка Хоуп скрашивала ее одиночество и утешала разбитое сердце. Все были уверены, что в конце-концов она окажется в объятиях Джексона– возможно, даже сам Джексон верил в это, потому что любил Хейли. Двое альф стай объединили оборотней крепкой семьей и ритуалом.

Хейли сначала просто избегала Элайджу, а затем при встрече стала вести себя с ним подчеркнуто вежливо, но бесконечно холодно . Кетрин Пирс научила ее, как разговаривать с первородными. Впрочем, к тому моменту Хейли и сама перегорела – в безответной любви нет радости. Безответная любовь – болезнь. Любовь – зла. Это факт. А едва она отпустила пустые надежды, ударила Кетрин, разгромила квартиру, и как жить стало проще. Но Элайджа все еще заботился о Хейли и переживал за нее, защищал ее интересы и тщательно следил за тем, чтобы она и Хоуп были под защитой, искал способ снять заклинание с ее стаи, которое наложила его дочь. И Элайджа понимал, что если кому и может доверить заботу об этой женщине и Хоуп, то это Джексон. Джексон не подведет. Клаус сделает все, ради своей дочери. Любовь зла. Элайджа понимает это, но он любит Кетрин Пирс, несмотря ни на что. Он обнимает свою жену.

– Поехали домой, Катерина.

Она одобрительно кивает головой, а Элайджа достав платок из кармана пиджака, вытирает им кровь с ее лица. Их впереди ждет бессонная ночь, которую они проведут за разговором. Им нужно все решить.

Новый особняк не казался Кетрин таким уж и мрачным, хотя она уже успела разгромить гостиную и после разговора с Хейли, ей и вправду стало легче. Они больше не играют и не пытаются убить друг друга. Кетрин осознала, как легко жить, когда тобой не управляет ревность, а любимый человек рядом с тобой. Допив экспрессо, Кетрин наблюдала за тем, как Элайджа сжигает свои дневники. Его вера в нее слабела, но его уверенность давала ему силы бороться за нее. Ей он прощал все выходки, но он их запомнит. Пламя сжирает бумагу, а она сжирает его сердца. Такая вот судьба. Она играла с ним в прятки. Снова убегала, но он догнал ее, и теперь ей не убежать и не скрыться. « Я тебя люблю », – она говорит ему, но это лишь слова. Теперь для нее это лишь слова. Она обещала ему верность. Для Элайджи это не просто слова, и ему не вынести. Он по ночам – сова, додумывает сам. В его голове слишком много мыслей, о том, кто они и что их ждет. Время течёт быстро. Ее молчание словно, в сердце выстрел. Он себя не поймет, но любит ее лишь больше.

– Хватит, прошу тебя!

Элайджа бросает в пламя очередной листок пожелклой бумаги.

– Ты мне не рассказал, о плане мести, – Кетрин ставит чашку на блюдце.

– Юный Люсьен с радостью позаимствовал мне пузырек с тем ядом, который он дал тебе, и этот пузырек предназначался для Елены, – рассказывает Элайджа.

– Представляю реакцию Деймона, когда он увидел его милую Елену «мертвой», – Кетрин смеется.

– Тристан внушил Керолайн, что ее любовь к Стефану ложь, – Элайджа бросает в пламя очередной лист бумаги.

– Мне это определенно нравится, – Кетрин встает с кресла. – Нужно что-то решать о нас.

– Я предоставлю тебе эту возможность, Катерина, – спокойно ответил первородный.– Но, если ты уйдешь. Если случится, что тебя ранят, не бойся позвать меня. Позови меня, где бы ты ни находился, даже с ложа позора. И я приду к твоей двери – пусть все дороги покроются колючими шипами – меня ничто не остановит.

– Я никуда не собиралась уходить, Элайджа, – она подходит к нему и обнимает его. – Сегодня мне снилась вода.

Он поставил на место кочергу, которой только что ворошила поленья в камине, и бросил на нее быстрый, но пронзительный взгляд, словно сканируя ее. Знает ли он что-нибудь? Почему заговорила о воде?

– А вот я уже давно не вижу снов, – произнес Элайджа, переводя взгляд на пылающий огонь. – Очень давно…

– Правда? – тон вампирши был ровным.

– А мне часто снилось прошлое. Ситуации, за которые я себя корю. Призраки тех, кто был мне дорог, – признается Элайджа. – Те, кого я не уберег… Татия…

Темные, внимательные глаза Элайджи словно впились в Кетрин, и нервы Пирс мгновенно вытянулись в натянутую струну.

– О, неужели у безупречного Элайджи есть прошлое, за которое он себя корит? – растянув губы в насмешливой и одновременно снисходительности усмешке, Кетрин нарочито медленно проследовала от камина к мини-бару и достала бутылку с виски. Плеснув немного в бокал, она подошла к Элайджи.

Впрочем, он вряд ли стал бы ждать приглашения, если бы хотел выпить – это был и его дом тоже. Это их дом, где он надеялся обрести счастье.

– А у тебя разве нет прошлого, которое тебя тяготит? – Элайджа ответил вопросом на вопрос, и Кетрин помедлила, прежде чем ответить.

– Может быть, – сказала она, задумчиво глядя в свой бокал. – Ты же знаешь, я редко предаюсь сантиментам. Любить – это значит проявлять слабость. В моей ситуации это опасно…

– Был один момент, когда, я подумал, что не такой уж я и монстр, – начал Элайджа смотря в один из листков датированных 1483 годом – В мае 1483 Мы с семьей путешествовали и оказались в Софии на несколько дней, это место теперь называется Коралита. Я заметил, что маленькая девочка тонет, и не раздумывая бросился ее спасать. Ее отец назвался Константином, а мать Смарагда. Мать стирала и не заметила, как девочка оказалась в воде. У нее были такие же глаза как у тебя, и смотря в них, я осознал, что в этом мире даже такие монстры способны сочувствовать.

– Что ты сказал? – внезапно ослабевшим голосом спросила Кетрин.

Ее пальцы судорожно вцепились в стекло бокала, а во рту мгновенно пересохло. Последние слова повисли в воздухе, а бокал в пальцах со звоном раскололся, изрезав их. Раны тут же затянулись, но рука оказалась выпачканной в кровь. Она помнит, тот момент, когда ей было девять. В то жаркое утро мать Катерины взяла ее к берегу моря. Катерина всегда любила море, и каждый раз словно влюблялась в море вновь. Она мечтала узнать, что за горизонтом. Это и с подвигло девочку, на то, чтобы зайти в воду. Девочка не могла знать, что это может погубить ее.

– Что ты скрываешь? – стремительно приблизившись, первородный схватил жену за запястье, вынуждая остаться на месте и взглянуть ему в лицо.

– Той девочкой, которую ты спас и была я, Элайджа, – она четко произносит каждое слово, а затем вырвала у Элайджи свою руку. – Я помню твой голос, и ты успокаивал меня, неся к матери.

Но в глубине души знала – он почувствовал ее страх. И теперь он не остановится, пока не узнает всей правды, и Кетрин это понимала.

– Как такое возможно? – Элайджа не отводит взгляда от глаз брюнетки.

– Волосы девочки были заплетены в косу, и на лбу была черно-красная повязка, а одета она была в белое хлопковое платье, – Кетрин слегка отходит он него.

– Да, – словно в тумане Элайджа вспоминает образ девочки.

– После того я боюсь воды, Элайджа, потому что осознаю, что рядом со мной не будет того, кто спасет меня, – призналась Кетрин. – После того, я не подходила к воде, зная, что моего спасителя нет рядом. Я боюсь воды, потому что однажды она уже могла забрать у меня жизнь. Ты спас меня.

– Я всегда буду спасать тебя, Катерина, – Элайджа так близко к ней, что видит в ее глазах печаль.

Он осознает, что вода могла забрать ее у него. Могла забрать навсегда, но видимо судьба существует, если он тогда спас напуганную девочку. Девочку, которой было суждено стать его судьбой. Кетрин никогда не верила в судьбу, но сегодня для нее перевернулась все. Видимо, с Элайджей их свела сама судьба и теперь смеется над ними. На их руках оковы, которые невозможно снять. Любовь зла. Они осознают это.

События спустя шесть лет.

– Том, мне звонила мать Лилит, и вы расстались! – женщина появилась на пороге комнаты сына.

– Да, и что? – спокойно отреагировал парень беря в руку шапочку выпускника.

– Том, наши семью дружили, и вы должны были пожениться, – женщина явно зла на сына.

– Это вы распорядились моей жизнью, с детства навязывали, что я должен быть с Лилит, но я ее не люблю, – объясняет парень. – Я люблю Хоуп, и сегодня поговорю с ней.

– Сердце убивает твой рассудок, сын, – и женщина прекрасно это видела, да и Том это понимал.

– Поехали, а то опоздаем, – парень слегка приобнял мать и они направились к выходу. – Тебе понравится Хоуп.

Городская площадь. – – -

Девушки то и дело обсуждали расставание Тома и Лилит. Хоуп слышала это, и видила, как Лилит теперь смотрит на нее. Она лучше промолчит, хотя знала, что Том хочет быть с ней. Единственное, что ее утешала, это, то, что Ребекка выбрала действительно удобные туфли, пусть и на высокой шпильке. Молочный цвет нравился Хоуп, и она прекрасно себя чувствовала в мантии синего цвета и шапочки выпускника в тон. Сегодня ее день и она улыбается не обращая внимание на сплетни за ее спиной.

– Хоуп, – Том хватает ее за руку, но та успешно укорачивается.

– Ко мне ни на шаг! – кричит девушка

– Что с тобой происходит? Я не понимаю, – Том словно надеется на ее милость, но та даже не думает об этом.

– Я расстался с Лилит, потому что люблю тебя и хочу быть с тобой, – откровенно говорит парень, пытаясь дотронуться до нее.

– Нет, Том, мы никогда не будем вместе,я занимаюсь своей жизнью, и меня не волнуют чувства глупого мальчишки, – твердо заявляет Хоуп, и даже пытается сбежать от него, но тот вновь хватает ее за руку, притягивая к себе.

Ему не вынести, то что она отвергает его, и его вера слабеет. Он любит ее, и осознает это четно, но по ночам Том думает лишь о том, почему они не могут быть вместе. От этого у него голова кругом, и им нужно что-то решить.

– Хватит! Прошу тебя! – он смотрит прямо в глаза. – Назови хоть одну вескую причину, почему мы не может быть вместе? Ты не любишь меня? Причина во мне. Дай мне шанс.

Хоуп улавливает момент и смотрит ему прямо в глаза. Он хочет быть с ней, но она знает, как будет лучше. Они считает в уме, считая, что это успокоит ее.

– Причина во мне, Том, хорошо, мы никогда не будем вместе, – еще больше Хоуп осознает, что следующая раза разобьет ему сердце, но она знает, так будет лучше. – Я не люблю тебя, и знаю, что разбиваю тебе сердце. Прости. Мне пора. Будь счастлив. Обещай мне это.