Текст книги "Александр Н. Жизнь в волшебном мире (СИ)"

Автор книги: Jero3000

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

– Возвращаемся, – прошептал вместо ответа Фадж и сам открыл дверь хижины. Саша еле успел отскочить от окна.

Министр выглядел подавленным, взгляд его блуждал по потолку, словно ища там простой и красивый выход, который удовлетворил бы всех. Но ответа там не было. Молчание затягивалось. Палач перестал раскачиваться и теперь смотрел на Фаджа, не мигая.

– Именем министерства, – начал министр, и голос его звучал надтреснутым. – Выслушав все стороны конфликта , а также принимая во внимание ходатайство официальных опекунов, постановляю.

Он закашлялся. Хагрид всхлипнул. Дамблдор прикрыл глаза. Саша и Сириус были похожи на две натянутые струны, Рон, кажется, мечтал оказаться как можно дальше от хижины Хагрида, а Гермиона уже приготовилась рыдать.

– Постановляю, – продолжил министр. – Гиппогрифа по имени Клювокрыл признать невиновным в умышленном нанесении телесных повреждений Гарри Джеймсу Поттеру. Произошедшее классифицировать как несчастный случай. Отменить казнь и сменить меру пресечения на арест под надзором министерства. В случае, если министерский сотрудник сочтет гиппогрифа по имени Клювокрыл безопасным в рамках его классификации и не обнаружит отклонений от нее, он будет реабилитирован.

Казалось, мир взорвался от торжествующего рева Хагрида. Если бы не стоявшие перед дверью гости, он рванул бы на улицу, сшибая все на своем пути. У Саши заложило уши. Гермиона плакала от радости. Дамблдор улыбался, похлопывая Хагрида по плечу. Недоволен был только палач. Он вышел из хижины, и злобно бросил топор на землю.

– Кстати, я могу поздравить вас с окончанием экзаменов, мистер Поттер? – Фадж выдавил улыбку.

– Теперь можете, – Саша усмехнулся. – Думаю, ваш палач близок к тому, чтобы зарубить кого-то от расстройства.

– Да, мы пойдем, пожалуй, – министр вышел из хижины и посмотрел снизу вверх на палача. – Идемте, Макнейр.

– Отличный денек, правда? – Саша пожал Хагриду руку. – Мои поздравления Клювокрылу.

Мимо них в направлении тыквенной грядки промчалась Гермиона. Она остановилась перед Клювокрылом, поклонилась, и он потянулся к ней.

– Как я рада, – она обвила шею зверя двумя руками. – Как я рада, что все так хорошо закончилось.

– Никто не хочет выпить сливочного пива по такому поводу? – спросил Сириус, когда они уже шли от хижины к замку. Дамблдор остался с Хагридом, видимо, присматривать за тем, чтобы он не слишком лихо праздновал.

– Хорошо бы, да кто нас пустит в Хогсмид, – пожал плечами Рон.

– Есть тут у меня одна идейка, – подмигнул Блэк. – Вы со мной?

Он резко развернулся и зашагал в сторону Гремучей Ивы.

– Эй, ты серьезно? – воскликнул Рон. – Она нас чуть не убила, эта чертова ива. Я не настолько безрассуден, чтобы мило прогуливаться возле нее!

Ива, видимо, тоже была не в восторге от гостей, потому что принялась размахивать ветвями-плетями. Однако Сириус знал какой-то секрет. Что он сделал, так никто и не понял, но ива вдруг замерла, словно замороженная.

– Идем, – бросил Сириус и направился к дереву.

– Мне это не нравится, – простонал Рон. – Мне это совсем не нравится. А вдруг она отомрет в самый неподходящий момент?

– Не отомрет, – Сириус подошел к стволу, наклонился и полез в какую-то нору у самых корней дерева. Саша толкнул Рона, и тот тоже принялся протискиваться в нору.

– Дамы вперед, – второй раз за день проговорил Саша, – мисс Грейнджер, извольте проследовать в нору.

– Благодарю вас, мистер Поттер, – рассмеялась она. Саша полез вслед за ней.

Нора оказалась входом в довольно высокий коридор.

– Ничего себе, – выдохнула Грейнджер. – И куда ведет этот тоннель?

– Сейчас узнаешь, – крикнул Сириус, засветил огонек на кончике палочки и пошел вперед. Остальные последовали за ним. Саша шел последним и корил себя за то, что не взял с собой Карту. Он точно помнил, что этот проход на ней есть – он еще гадал тогда, какому дураку в здравом уме придет в голову лезть к Иве. Но вот куда он ведет, Саша запамятовал. Оставалось только довериться Сириусу.

Коридор закончился комнатой, которая выглядела просто ужасно: перевернутая мебель, стены все в глубоких царапинах, окна заколочены. Грейнджер подошла к одному окну, заглянула в цель между досками и выдохнула:

– Мы в Визжащей хижине!

– Да, ты права. Мы в Визжащей Хижине, – Сириус широко улыбнулся. – Сидите тут, не показывайтесь, а я сейчас сбегаю за сливочным пивом.

Саша с Роном перевернули диван и уселись на него. Гермиона так и стояла у окна.

– Как думаете, что тут происходило? Кто или что учинило такой погром?

– Ой, Грейнджер, да пофигу. Хотя соглашусь, местечко жутковатое.

– Говорят, что в Визжащей Хижине живут призраки, – Рон шмыгнул носом.

– Ага. Один сейчас вылезет из-под дивана и цапнет тебя за ногу, – криво

ухмыльнулся Саша. – Рон, ты три года провел в Хогвартсе и до сих пор боишься призраков?

– Ну, наши призраки, школьные – это одно. А здешние – совсем другое дело. Рассказывают, что они воют, кричат, визжат. Недаром же хижина называется Визжащей.

– Рон, а как бы они перевернули диван? – скептически поднял бровь Саша. – Если ты не забыл, привидения проходят через предметы. Да и стенку они бы вряд ли поцарапали. Ну и самое главное: они бы не ограничивались только хижиной, но и блуждали бы по Хогсмиду. Так что никаких призраков тут нет. Сиди спокойно.

– Очень логичное рассуждение, Гарри, молодец, – раздался из коридора знакомый голос.

– Профессор Люпин, здравствуйте, – все трое приветственно улыбнулись. – А что вы тут делаете?

– Долгая история, – поморщился Люпин. – Лучше расскажите, как там Клювокрыл. Сдается мне, что вы трое точно в курсе дел.

– Да лучше некуда, – рассмеялся Саша и принялся пересказывать произошедшее в доме Хагрида. К нему подключились Рон с Гермионой, и через каких-то двадцать минут Люпин уже знал все подробности происходящего.

– А потом Сириус Блэк привел нас сюда, а сам пошел за сливочным пивом. Он и вас пригласил? – простодушно закончил рассказ Рон.

– Нет, он меня не приглашал. Я тут по делам, – профессор улыбнулся.

– Будете призраков исследовать? – восхищенно выдохнул Рон. – А можно с вами?

Где-то в доме раздались шаги, и в комнату вернулся Сириус с полным пакетом бутылок.

– Ремус, здравствуй, – Сириус пожал ему руку и полушепотом добавил, – я уже понял, что мы не вовремя. Сейчас уйдем.

Саша, стоявший ближе всех к ним, был единственным, кто это услышал.

– Ты же знаешь, Сириус, зачем я сюда прихожу.

В глазах Блэка мелькнуло нечто, похожее на беспокойство.

– Ребят, чего сидеть в этой пыльной конуре? Такой день! Идемте к озеру! – преувеличенно бодро заявил Сириус.

– К озеру? Звучит просто замечательно, – подхватил Саша и махнул рукой.

– Почему мы оставили профессора Люпина там? – недоумевал Рон, идя вместе с ними по коридору. – Зачем ему там сидеть, если можно гулять и наслаждаться жизнью.

– Как-нибудь потом объясню, – шепнул ему Саша.

– Нет, объясни сейчас, – настаивал Рон.

– Дай только из норы выберемся, я сразу тебе все объясню.

Они расположились под деревом на берегу озера, открыли свои бутылки и Рон выжидающе уставился на Сашу.

– Рон, все в порядке? – спросил Сириус.

– Почему профессор Люпин с нами не пошел?

– Это очень тяжело понять, – осторожно начал Блэк.

– Да просто потому что он оборотень, – в один голос заявили Саша и Гермиона.

– Вы знаете? – пораженно уставился на них Сириус.

– Судя по всему, ты тоже, – хохотнул Саша. – Лично я понял это на Рождество, когда он не пришел на ужин. Тогда я подумал, что он частенько болеет. Вот взять даже тот матч, когда на поле пришли дементоры. Люпин тогда тоже был нездоров. Я прикинул – заболевает раз в месяц. А потом я добыл лунный календарь. И все встало на свои места.

– Молодец, – Сириус кивнул. – А ты, Гермиона?

– Когда Снейп задал нам реферат про оборотней.

– Сволочь, – процедил Сириус. – Снейп хотел, чтобы кто-то догадался и рассказал всем. Тогда Люпина бы уволили.

– Я никому не говорила, – тихо сказала Гермиона. – Только вам сейчас – и все.

– Я тоже.

– Один я не понял этого, – вздохнул Рон.

– Погоди-ка, Сириус. Вы ведь дружили, да? Вы вчетвером?

– Ну да.

– А скажи-ка, Сириус, твои анимагические способности никак не связаны с болезнью Люпина?

– Догадливый. Весь в отца, – довольно кивнул Сириус. – Конечно, связаны. Мы точно так же, как и ты, в свое время догадались о причине, по которой Ремус иногда пропускает занятия. Он признался, что его уводят в комнату под Ивой. Мы знали, что пока мы в человеческом облике, он для нас опасен. Но для животных…

– И вы стали анимагами?

– Да. Питер – самый верткий, отключал Иву, чтобы мы могли пройти. Я по виду ближе всего к волкам, мог вразумить Ремуса-волка. Ну а если уговоры не помогали, подключался твой отец. Джеймс.

– И в кого превращался Джеймс? – Саша даже забыл, что должен говорить «отец».

– В оленя. Большой, красивый, и – что немаловажно – сильный зверь мог остановить даже волка. Ох, какими побитыми мы иногда приходили с этих прогулок. Мадам Помфри никак не могла сообразить, где мы постоянно ранимся.

Саша допил свою бутылку и посмотрел на гладь озера.

– То есть, Лунатик – это профессор Люпин. Хвост – Петтигрю. Ты, должно быть, Бродяга. А отец, – тут Саша не допустил оплошности, – Сохатый.

– Карта. Да, мы ее создали, – кивнул Сириус. – За все те ночи, что мы бродили по окрестностям, мы неплохо их изучили. До того как стать анимагами, мы много раз гуляли по школе под мантией твоего отца. Так что кому, как не нам, создать эту карту.

– Действительно, – Саша кивнул. – Почему бы и нет.

– А давайте о каникулах поговорим, – взмолился Рон, и Гермиона пустилась в пространные рассуждения о том, какие книги она хочет прочитать за лето. Саша смотрел, как солнце тонет в Черном озере и ему казалось, что все вокруг какое-то неправильное. Но он предпочел не задумываться об этом. Все стало неправильно давно, с того самого момента, как он попал в тельце Гарри Поттера. Он не знал правил, поэтому делал все неправильно. Делал так, как считает нужным он.

========== Часть III. Глава 25. Год окончен ==========

Он был в коконе, в своем укрытии, достаточно твердом, чтобы защититься от внешнего мира, но, в то же время, достаточно хрупком, чтоб пробить его, когда придет время. Оно уже близилось, с каждым днем, с каждым часом надвигалось огромной черной тучей на весь этот нелепый мирок, клубясь в его душе ликованием. Он смог. Он нашел способ, такой простой и изящный, такой очевидный. Для перерождения ему нужно было хотя бы родиться. И змея – Он называл ее Нагайной – ему в этом помогала. Они свили гнездо в корнях старого дерева на кладбище – Он знал, что это за кладбище, знал, кто тут лежит. И оттого чувство собственного превосходства было еще сильнее. Они все: предатели, отступники, жалкие и трусливые людишки – будут гнить в этой земле под массивными камнями с высеченными на них пафосными лживыми словами, а Он – Он возродится назло им всем. И никто не посмеет назвать его имени. Никогда.

Он снова чувствовал то самое переполняющее душу желание расплаты, которое становилось больше него, стремилось вырваться, излиться на всех карающим огнем. Оно было таким сильным, таким всепоглощающим, что его кокон, его маленькая крепость дала трещину. Тихий хруст прозвучал на безлюдном кладбище подобно грому, и Он шевельнулся. Невероятное чувство. За долгие годы он и забыл, каково это, когда мышцы покорно отзываются на малейшее намерение, когда не приходится отдавать приказы, и затем ждать их исполнения, а делать все самому вот так запросто. Трещина росла, ширилась, и наконец две половинки его убежища с тихим стуком упали. Он лежал между ними, совершенно один. Но длилось это недолго.

– Наконец-то, – раздалось рядом тихое шипение, а затем раздался подобострастный шепот Хвоста.

– Мой Лорд, я так ждал. Мы все этого ждали, – теплые руки подхватили его, и он ощутил дрожь, пробиравшую сгорбленного человечка, который кланялся тому, кого держал в своих же руках.

– Ты боишься? – спросил Он, и звук собственного голоса был для него самой дивной песней. – Все будут бояться. Все.

Саша резко вдохнул и сел на кровати. Он наконец-то научился выходить из кошмара без криков и матов, за что был безмерно горд. Кошмары кошмарами, а лицо перед окружающими надо было сохранять. Саша взглянул на часы. Маленькая стрелка замерла на отметке «Три».

– Как всегда, – выдохнул он и улегся обратно на подушку. Несмотря на то, что проспал он достаточно долго, в голове все еще немного гудело. Хотя как можно было не отпраздновать освобождение Клювокрыла?

В принципе, Саша был доволен предыдущим днем: они немного посидели на берегу озера, расслабились, отдохнули, посмеялись. Затем сходили еще разочек к Хагриду, который на радостях где-то добыл огненного виски. Сириус решил остаться, но перед этим решил побыть строгим крестным и безапелляционно заявил, что Саша, Рон и Гермиона должны отправляться в замок. Впрочем, с ним никто и не спорил: разморенные от теплого весеннего солнца и сливочного пива, они неторопливо побрели к замку. Однако в гостиной их ждал сюрприз: близнецы Уизли, кажется, не теряли зря времени и прогулялись по одному из потайных коридоров до Хогсмида, где набрали сливочного пива на весь факультет. Так что в башне Сашу и его товарищей ожидало самое безобразное и шумное веселье, которое только можно было представить. Перси тщетно пытался разогнать по комнатам хотя бы первокурсников, которые яростно сопротивлялись и путали его тем, что они со второго курса – в принципе, это было наполовину правдой. Выпускные экзамены они сдали. Второкурсники тоже, по большому счету, на Перси внимания не обращали, апеллируя к тому, что они уже почти третий курс, а значит, скоро пойдут в Хогсмид и попробуют сливочное пиво.

– В самом деле, братишка, – рассмеялся Фред, – два месяца раньше, два месяца позже. Неужели это настолько принципиально?

Перси ничего не ответил и ушел спать, напоследок сообщив всем, что разбираться с МакГонагалл они будут сами. Правда, никто особо и не испугался. Даже самые робкие первокурсники никуда не ушли.

Вспоминая это веселье, Саша невольно подумал, что слегка переборщил. Голова гудела, и он не мог с точностью сказать, был ли этот гул последствием сна, или все же бурный вечер давал о себе знать. Просидев на кровати еще минут пять и так и не найдя ответа на свои вопросы, он сходил умыться и попить воды, после чего вернулся в спальню, упал на кровать и уснул.

Когда он проснулся, часы показывали, что завтрак уже безвозвратно пропущен, а если не поторопиться, то таковым окажется еще и обед. Саша быстро собрался и пулей вылетел из спальни.

Рон, Гермиона и Джинни обнаружились в Большом Зале.

– Ну ты и соня, – рассмеялась Джинни. Саша улыбнулся ей в ответ, кивнул и беглым взглядом осмотрел зал. Чего-то не хватало.

– А где Люпин? – он недоуменно уставился на Рона.

– А, Люпин, – тот поморщился. – Не хотел бы расстраивать, но за завтраком Снейп устроил тут форменное представление.

– Только не говори мне, что он знал, – Саша воздел взгляд к потолку.

– Мало того, что он знал! Мало того, что он готовил ему противоядие весь год! Теперь он еще и проболтался, – Гермиона так яростно тыкала вилкой в свой бифштекс, что, казалось, хотела убить его второй раз.

– И теперь профессор Люпин собирает вещи, – грустно вздохнула Джинни.

– Я бы хотел с ним поговорить напоследок, – задумчиво протянул Саша, – но для начала я бы все-таки пообедал.

– Да, – кивнула Гермиона. – Мы и сами хотели сходить к нему. Как преподаватель он очень хороший.

– Вот именно, – кивнул Саша и принялся за еду.

Профессор Люпин выглядел усталым. Он уже собрал вещи и теперь просто сидел за столом, словно чего-то ждал. Чего-то или кого-то.

– Я знал, что вы придете, – он чуть улыбнулся, от чего его изможденное лицо даже посветлело.

– Профессор, не уезжайте, – Джинни смотрела на него с грустью.

– Да, какая разница, что вы оборотень, – сказал Рон, и Саша тут же с силой пнул его по ноге.

– Нет, Рон, как раз в этом и разница, – Люпин вздохнул. – А что, если бы я забыл вчера выпить противоядие? Если бы кто-то из студентов решил прогуляться – и не оправдывайтесь, я знаю, что такие есть. Простили бы мне это? Простил бы это я сам себе?

– Вы могли бы подождать еще недельку и уехать вместе со всеми, – предложил Саша. – Не показывать Снейпу, что его слова как-то вас задели.

– О, его слова меня не задели, не переживай. Он просто констатировал факты, не более. А вот то, что его слова задели студентов – это отрицать глупо. Сегодня они напишут – если еще не написали – родителям. Завтра на столе директора уже будет гора писем с требованием убрать меня как можно дальше от детей. Я не буду этого ждать. Я просто уеду сам.

– Все равно вы замечательный, – Гермиона ободряюще улыбнулась.

– Спасибо, Гермиона, – профессор Люпин улыбнулся ей в ответ. – Если для тебя это важно, я поставил «Превосходно» за экзамен, несмотря на инцидент с боггартом. И я бы тебе посоветовал быть чуть более уверенной.

– Гермионе? Еще более уверенной? – рассмеялся Рон.

– Да, именно. Несмотря на все ее успехи, Гермиона очень критично к себе относится, – Люпин стал серьезнее. – Поэтому я и даю ей такой совет.

– Спасибо, профессор, – Гермиона покраснела. – Я постараюсь.

– Я проверю, – Люпин подмигнул. – Думаю, мы с вами еще увидимся когда-нибудь. Поэтому я не прощаюсь. Я говорю: «До свидания».

Он поднялся из-за стола и пошел к двери. Все четверо просто махнули рукой, будучи не в силах что-то еще сказать. Девчонки начали шмыгать носами. Саша пошел за Люпином, оставив Рона утешать Джинни и Гермиону.

– Я знал, что ты пойдешь, Гарри, – Люпин словно спиной почуял его приближение. Наверняка, его звериные инстинкты еще не уснули.

– Почему же? – Саша прищурился и наклонил голову.

– Потому что ты догадался, что я и тебе хочу кое-что сказать. Ты не Гарри.

– Как вы догадались?

– То есть, ты не будешь этого отрицать, – удовлетворенно кивнул Люпин. – В тебе нет ничего от характеров Джеймса или Лили. Ты не отсюда. Ты лишь гость. Я не понял пока, друг ты или враг.

– Друг, – быстро сказал Саша.

– Я очень хочу в это верить. И когда мы встретимся, я хотел бы, чтоб ты был готов открыть правду. В этом мире слишком мало правды, слишком мало. И какой бы губительной она ни была, лучше раскрыть ее, чем потерять доверие тех, кто остается на твоей стороне.

– Это слишком долгая история, чтобы рассказывать её на бегу, – Саша покачал головой.

– Вот поэтому я ее и откладываю. Всего доброго, друг, – Люпин пожал ему руку и зашагал к выходу из замка.

Остаток семестра Саша провел не в самом радужном расположении духа. Он прокручивал в голове весь предыдущий год, прикидывая, где же мог проколоться и как избежать этого в будущем. Не найдя ни одного объяснения, он совсем загрустил. Последние два дня он бесцельно бродил по замку, пока не наткнулся на Грейнджер.

– Ты чего? – спросили они друг у друга в один голос.

– Отдавала МакГонагалл ту вещь, – ответила она первой.

– Загрузился из-за последнего разговора с Люпином, – Саша кивнул. – Слушай, Грейнджер, вот ты меня поймешь. Мне надо выговориться. Там, где нас никто не подслушает.

Гермиона кивнула и побрела за ним на пятый этаж, туда, где их уже ждал холст с котом. Стоило проему закрыться за ними, как Сашу прорвало. Он говорил, не останавливаясь, о том, что ничего не изменилось, о том, что Люпин его то ли подозревает, то ли что еще. О том, как дико хочется домой. О том, как надоело ото всех прятаться. А Грейнджер кивала и молчала. Когда у него, наконец, закончились слова, и в кабинете повисла неловкая тишина, Гермиона легко вздохнула.

– Не бери в голову, – она мягко улыбнулась. – Думаю, Люпину надо рассказать. Он же преподавал Защиту от Темных искусств, вдруг он знает, что это за чары.

– Понимаешь, Грейнджер, что это за чары, знаю и я. Я даже знаю, как их снять. Вот только я не знаю, приблизил я или отсрочил исход всего этого дела. А может и вовсе, время осталось на месте. Я ничего не знаю, Грейнджер, и это раздражает.

– Верю, – тихо проговорила Гермиона и кивнула.

Огромный красный поезд выпускал клубы пара на перроне. Саша нехотя тащился к нему в толпе студентов и думал о том, сколько ему еще предстоит. Он силился вспомнить хоть что-то, но прошедшие тринадцать лет хорошо поработали над его памятью. Он не помнил практически ничего о том, что должно произойти. Оставалось только надеяться, что память услужливо подбросит ему какой-нибудь огрызок информации в нужный момент. Оставалось только надеяться.

========== Часть IV. Глава 1. Дорогой гость ==========

Утреннее солнце было особенно ярким. Его луч проник в комнату через неплотно задернутые занавески и больно резанул по глазам. Даже через закрытые веки пробился его свет, разрушая сладкий сон. Саша заворчал и повернулся на бок, подставляя лучу спину. Наглый луч перескочил на зеркало на шкафу, отбиваясь солнечным зайчиком в лицо. Саша пробормотал что-то нелицеприятное и натянул одеяло на голову. Глазам сразу стало намного легче. Стук, раздавшийся в следующий миг, окончательно взбесил его. Саша сбросил одеяло, порывисто вскочил на ноги и рванул занавеску в сторону.

– Какого черта? – выругался он, когда гардина, не выдержав подобного обращения, слетела с креплений и стукнула его по макушке. Сова, сидевшая на карнизе по ту сторону окна, глухо ухнула и хлопнула крыльями.

– Что там у тебя? – раздался снизу крик тетушки.

– Началось утречко, – пробормотал Саша себе под нос и уже громче добавил. – Ничего! Все нормально, просто гардина слетела и мне письмо пришло.

– Гардина? – дверь в комнату отворилась, впуская тетушку Петунью в комнату.

– Да, гардина, – невозмутимо повторил Саша, глядя на ее вытянутое лицо.

– Впусти сову, – буркнула тетя после полуминутного молчания. – Она сейчас карниз оборвет, и к тому же, она привлекает внимание.

– Да ладно, – Саша лучезарно улыбнулся.

– Твое счастье, что Вернон на работе, – Петунья скрестила руки на груди, глядя, как Саша открывает окно. Сова недовольно ухнула, когда влетела в комнату. Она уронила письмо Саше в руки и нагло уселась на подушку.

– Кыш! – возмутилась Петунья и махнула на сову рукой. Сова не преминула клюнуть ее пальцы.

Саша рассмеялся и распечатал письмо. Он впился взглядом в беспорядочный почерк, которым был исписан лист пергамента:

«Дорогой Гарри.

Помнишь, я не раз говорил тебе о том, чтобы ты провел у меня часть летних каникул? Я повторяю свой вопрос. Какое бы решение ты ни принял, я жду ответа. В любом случае я уважаю твой выбор. Сова отнесет мне твой ответ. Сириус.

P.S. Сова немного агрессивна».

– Ах ты глупая, гадкая птица! – тетя Петунья отдернула руку, на которой выступила пара капель крови.

– Сириус написал, что птица слегка агрессивна, – улыбнулся Саша.

– Сириус? – заинтересованно спросила тетя. – Это который Блэк?

– Он самый, – кивнул Саша.

– И что пишет? – Петунья отодвинулась от совы и на всякий случай сложила руки на груди.

Саша ухмыльнулся и передал ей письмо. Петунья встряхнула пергамент и принялась читать. Это было непривычно, но вполне ожидаемо. Коль скоро Сириуса кроме всего магического мира разыскивал еще и весь маггловский, то после того, как выяснилось, что Сириус невиновен, маггловскому правительству пришлось так же, как и коллегам-волшебникам, оправдываться перед своими подданными. В попытке восстановить справедливость, маггловское правительство малость переборщило, объявив Сириуса чуть ли не национальным героем. Так что Дурсли спокойно – а Вернон даже с гордостью – отнеслись к тому, что Сириус оказался крестным Саши. Если бы дядя Вернон не стеснялся самого факта Сашиного существования, он бы уже извел всех своих знакомых, их соседей и соседей их соседей рассказами о том, что «Тот Самый Блэк» оказался крестным его племянника. Но, к сожалению, с того момента, как Саша отбыл в Хогвартс, дядюшка старательно делал вид, что никакого племянника у него нет. И вот теперь, когда мимо него проплыло всеобщее уважение и восхищение, он скрипел зубами, потрясал усами, багровел, но молчал. Саша откровенно забавлялся, ведь Вернон был до неприличного смешон. Правда, в качестве побочного эффекта Саше досталась роль телевизора: теперь вместо просмотра вечерних телешоу, Вернон донимал племянника расспросами про «невинно осужденного аристократа, известного мецената и национального героя Сириуса Блэка». Кому Сириус был известен в качестве мецената, оставалось открытым вопросом.

В тот момент, когда Сириус прислал Саше письмо, Вернон, благо, был на работе, а Дадли ушел к какому-то своему приятелю – Саша их не различал – и дома была только Петунья.

– Так я поеду к Сириусу в гости? – спросил Саша, выждав достаточно времени, чтобы тетя могла прочитать письмо от начала до конца, от конца к началу и пару раз по диагонали.

– Мы поедем к нему? – ответила она вопросом на вопрос.

– Что вы, тетушка, – ласково проговорил Саша. – Вам не стоит так утруждаться. Я попрошу его заехать за мной.

Петунья охнула и раскрыла рот. Она была удивлена так, что не заметила, как агрессивная сова Сириуса подобралась к ней и принялась снова клевать пальцы.

– Надеюсь, дядя Вернон не будет против, – вкрадчиво проговорил Саша и извлек из стола чистый пергамент, откупорил чернильницу, обмакнул в нее перо и заскрипел им. Петунья с благоговением смотрела, как он царапает на пергаменте слово за словом.

«Привет, Сириус. Буду рад уехать из этого прекрасного гнездышка, где меня двенадцать лет старательно не замечали, а теперь, кажется, решили залюбить до смерти. Ну да это лирика. Зайди за мной завтра часиков в пять. Если один вечер в компании милейших родственников я еще переживу, то два – это уже перебор. Подробнее при встрече. Весь в ожидании, Гарри».

Саша не удержался и поставил в конце письма подпись из своей прошлой жизни. Маленький лихой росчерк, напоминающий звездочку. Запечатав письмо, он щелкнул языком, подзывая сову.

– Все пальцы тетушке объела? – строго спросил Саша, привязывая письмо к ее лапе. – Все, лети к Сириусу. И больше не пытайся никого заклевать.

Сова ласково ткнула его клювом и вылетела в окно. Зато на плечо Саше тут же уселась Совунья. Вот она-то не преминула больно клюнуть его за ухо.

– Эй, прекрати, – Саша почесал пальцем ее голову. – Это была элементарная вежливость. Люблю я тебя и только тебя.

Совунья ухнула и вернулась к своему совиному печенью, которое до этого поклевывала на подоконнике.

Петунья даже не дождалась утвердительного ответа Сириуса и пулей вылетела из комнаты. Она готовилась принимать самого Сириуса Блэка в своем доме.

На следующий день Саша проснулся с дичайшей головной болью. Возможно, пробуждение было бы не столь болезненным, если бы весь предыдущий вечер дядюшка не носился, как оглашенный, по всему дому, видимо, желая убедиться, что к приходу дорогого гостя все готово.

– Да что за черт? – проворчал Саша ближе к полуночи. – Такое ощущение, что Сириус не на пару минут, а на пару месяцев собрался в эту дыру.

Совунья глухо ухнула и вылетела в окно, то ли на охоту, то ли просто подальше от дядюшкиного воодушевления.

–Ты можешь причесаться? – тетушка дрожащими руками приглаживала Сашины волосы. До пяти – Сириус согласился на время, назначенное Сашей, и именно это время он сообщил Дурслям – оставалось каких-то пять минут, и все честное семейство уже десять минут как выстроилось у двери.

– Право, тетушка, Сириус видел меня таким не раз и не два, – отмахнулся Саша.

– Не шумите, – шикнул на них Вернон. – Иначе мы не услышим, как мистер Блэк звонит в дверь.

С улицы вдруг донесся далекий рев, похожий на звук работающего двигателя, который, к тому же, приближался. В конце концов, рев стал оглушительным настолько, что у Дадли, казалось, вот-вот встанут дыбом волосы.

– У кого-то неисправности в выхлопной системе, – проворчал Вернон, а Петунья молча поморщилась. Словно угадав их желания, двигатель заглох, и с улицы раздался зычный гудок клаксона. Дадли и Вернон подпрыгнули на месте, а Петунья дернулась и бросилась открывать дверь.

Саша мог ожидать чего угодно, но только не этого. Он был готов к тому, что Сириус заявится в мантии волшебника, он бы понял, если бы Сириус попытался одеться по-маггловски и даже не расстроился бы в случае провала. Он был готов к тому, что Блэк выпадет у них из камина, или появится просто посреди столовой. Но видеть Сириуса в полной экипировке, да еще и со шлемом на руке – это было чересчур даже для Саши.

– День добрый, – Сириус ослепительно улыбнулся. – Петунья, отличный дом. Вы, я полагаю, Вернон? Очень рад. Дадли, здравствуй, вижу, волшебные лакомства тебе по душе, – Сириус пожал руку Дадли, косясь на его свисающие бока.

– Вы знакомы? – к Вернону вернулся дар речи.

– Виделись разок, – усмехнулся Сириус. – И этот разок длился бы чуть дольше, если бы кое-кто не сбежал со свадьбы собственной сестры.

Петунья покраснела и стушевалась.

– Я, если честно, никого не запомнила, – пробормотала она.

– Ладно, это неважно, – махнул рукой Саша, ощутив всю неловкость момента. – Сириус, у нас чай и кексы. Будешь?

Все семейство затаило дыхание. Создавалось ощущение, что от того, примет Сириус приглашение или нет, зависела вся их жизнь.

– Не откажусь, – Сириус поставил шлем на тумбочку у входной двери и прошествовал на кухню. Дурсли семенили за ним.

За столом Сириуса и Сашу мариновали долго. Вернон принялся на все лады критиковать правительство – совершенно не разбирая, маггловское или магическое – особенно судебную систему, которая работает спустя рукава, сажая всех без разбору.

– И вот что из этого получается! – громыхнул Вернон, указывая чайной ложкой на Сириуса. Тот вздернул бровь, но промолчал, степенно попивая чай с кексом.

– Прекрасные кексы, Петунья, – улыбнулся Сириус. Тетушка раскраснелась и потупила взор.

– О, выпечка Петуньи всегда была выше всяческих похвал, – горделиво выпрямился Вернон и пустился в пространные рассуждения о пользе домашней кухни. Сириус ухмылялся, но молчал.

Когда чаепитие наконец-то закончилось и все поднялись из-за стола, стало ясно, что Сириусу и Саше уже пора. За окном вечерело.

– Думаю, мы отправим вещи вперед, а сами рванем на мотоцикле, – Сириус заговорщицки подмигнул Саше.

– Что? – в один голос переспросили тетушка и дядюшка.

– Круто, – выдохнул Саша. – Пойдем, покажу комнату.

Саша уверенно двинулся вверх по лестнице.

– Вам лучше не ходить, – повернулся Сириус к Дурслям. – Я не хотел бы нарушать Статут о Секретности.

Дурсли послушно остановились, глядя на Сириуса если не как на божество, то как минимум как на члена королевской семьи.

В комнате Сириус вздохнул с явным облегчением.

– Ну и семейство, – бросил он. – Они всегда такие?