Текст книги "Александр Н. Жизнь в волшебном мире (СИ)"

Автор книги: Jero3000

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

– Давайте, набейте побыстрее, я поймаю снитч и покончим с этим, – проворчал под нос Саша.

В следующие несколько минут на поле творилось что-то невообразимое: охотники учинили самую натуральную бойню за квоффл, причем если охотницы Гриффиндора еще держались в рамках правил, то слизеринцы обнаглели вкрай, в пылу борьбы хватая девчонок то за руки, то за ноги, то за головы, то за метлы. Загонщики не отставали, «путая» с бладжерами игроков. Мадам Трюк назначала пенальти за пенальти, толпа ревела так, что комментарии Ли Джордана расслышать было просто невозможно. Саша пытался сам подбивать счет, но необходимость следить за тем, чтобы Малфой не обнаружил снитч раньше него, здорово сбивала с толку. Впрочем, у Саши был запасной план. Малфой висел в воздухе аккурат напротив него, выжидая, когда же он заметит снитч. Саша усмехнулся. «Ничему его не учат поражения других команд», – мелькнула в голове шальная мысль, и Саша сорвался с места. Малфой тут же бросился за ним. Все финты, которые Саша отрабатывал на тренировках, нашли теперь свое применение. Он резко входил в пике, разгонялся и резко разворачивался прямо у трибун, проносился перед бладжером в последний момент. И все это с единственной целью: до предела вымотать Драко Малфоя.

– Что ты делаешь, Гарри? – крикнул Вуд, когда Саша на бешеной скорости облетел кольца ворот.

– Снитч ловлю, – достаточно громко крикнул Саша, надеясь, что Малфой его услышал.

Судя по тому, как неотрывно за ним следовал Малфой, все было понятно и без слов. Сашин ответ его раззадорил еще сильнее, и теперь глаза Малфоя горели просто-таки бешеным огнем. А Саше только этого и хотелось. Он уже давно заметил, что Малфой, потеряв самообладание, начинает допускать ошибки.

Мадам Трюк назначила еще пенальти за то, что кто-то из слизеринских загонщиков «перепутал» Кэти Бэлл с бладжером. Бедняжка выполнила бросок, держась за ребра, после чего побледнела и начала медленно опускаться на поле. Саша краем глаза увидел мадам Помфри, сбегающую с трибун и озверел. А в моменты злости он, в отличие от Малфоя, становился невероятно собранным, а действия доходили до автоматизма. Саша прищурился, вглядываясь вдаль, а затем рванул на всех парах к слизеринским кольцам. Малфой пристроился ему в хвост, а на подлете к кольцам и вовсе поравнялся с Сашей. Лицо его выражало злобное удовлетворение своим превосходством, а глаза блестели от предвкушения триумфа. Однако он допустил одну большую ошибку: поравнявшись с Сашей, он смотрел ему в глаза, скаля зубы в издевательской улыбке и совершенно не глядя при этом вперед. Поэтому он не сразу понял, почему в какой-то момент Саша хитро подмигнул и вильнул вправо. Когда же он сообразил, что что-то нечисто, было уже поздно. Этот хруст Саша услышал даже сквозь вопли болельщиков. Он поднял голову, чтобы кивнуть Сириусу, и чуть не ахнул. Аккурат над центром поля кружила его добыча – маленький золотой мячик. Анджелина пробила по воротам Слизерина, и Саша наконец-то услышал счет: сто двадцать – шестьдесят. Он стремительно рванул вверх.

Казалось, мир содрогнулся от торжествующего крика, донесшегося с трибун, когда пальцы ловца Гриффиндора сомкнулись на золотом мячике. А затем Саша словно оглох. Остался только гул крови в ушах и бескрайнее ослепительно-синее небо. В таком оцепеневшем состоянии он и начал спускаться в бушующее красно-золотое море болельщиков.

========== Часть III. Глава 23. От сессии до сессии… ==========

Эйфория от завоевания кубка по квиддичу не спадала еще долгих три дня. Особенно долгими они показались Саше, который сбросил квиддич со своих плеч и теперь вознамерился ударно потрудиться на благо своего магического образования. Но, видимо, остальные его соученики не разделяли этого мнения, а потому каждый обитатель башни Гриффиндора, будь то первокусник, семикурсник или, прости, Мерлин, призрак считали своим святейшим долгом отнять минимум десять минут времени рассказом о том, как именно они восхищены Сашиным талантом ловца. Если в вечер после матча это еще было уместно, то на следующий день, это немного стало неприятно, еще через день начало раздражать, а на третий откровенно взбесило.

– Слушай, а ты нумерологию на третьем курсе как сдавал? – спросил Саша, особо не пытаясь скрыть злости, когда здоровенный шестикурсник выхватил у него учебник, захлопнул его и принялся живописать все прелести пикирования.

– Я не помню, – пацан почесал в затылке и на секунду задумался, после чего на него снизошло озарение. – А, так я же не сдавал нумерологию.

– Понимаешь, в чем фишка, друг? – Саша прищурился, что любому, кто достаточно долго его знал, этого было бы достаточно для того, чтобы закрыть рот и убраться подальше. В идеале – на соседнюю планету.

– В чем? – пацан явно не осознавал своей ошибки.

– А в том фишка, дружище, – голос Саши сочился ядом, – что если я сейчас не дочитаю этот чертов параграф про неопифагорейцев, у меня есть все шансы тоже не сдать нумерологию. Но с той маленькой поправочкой, что если ты этот курс не проходил как таковой, то у меня он есть. И, черт возьми, я совершенно не собираюсь оставаться на второй год или отрабатывать то взыскание, которое тут положено за несданные экзамены, только по той простой причине, что какому-то хмырю приспичило со мной потрындеть!

Шестикурсник недовольно посмотрел на него, но все-таки отдал Саше учебник и пошел по своим делам.

– Как ты с этим живешь? – спросила Джинни, глядя на Сашу поверх длинного реферата по трансфигурации.

– Ужасно, если честно, – признался он. – Если б я знал, я бы обходил квиддич, Вуда и вообще метлы десятой дорогой.

– А не жалко зарывать такой талант? – пробормотала Гермиона, не отрываясь от словаря рун.

– На другой чаше весов мое душевное спокойствие, – напомнил Саша.

– Нет, вы посмотрите на него, – Рон швырнул на стол учебник по зельеварению, – он еще и жалуется. Да если бы у меня была такая популярность, я бы точно не страдал.

Он откинулся на спинку кресла и мечтательно закатил глаза.

– Напоминаю, большая популярность – большие проблемы, – устало выдохнул Саша. – Мне не давали покоя три дня. Три чертовых дня, Рон!

– Мне б твои проблемы, – злобно процедил Рон и пнул стол ногой.

– Не психуй, – Саша чувствовал, как на него накатывает злоба. – Как хотите, а я пошел работать в библиотеку. Там хотя бы есть мадам Пинс, которая не дает разговаривать.

Он поднялся и сгреб вещи в сумку. Джинни тоже засобиралась, видимо, желая пойти с ним, но Рон ухватил ее за мантию.

– Сядь. Хватит за ним бегать, – рявкнул он, и Джинни замерла, а в глазах ее застыли слезы. Саша стиснул зубы, чтобы не раздувать скандал, и молча вышел из гостиной.

В библиотеке было тихо, и ему наконец-то удалось поработать. Где-то через полчаса дверь скрипнула, пропуская Гермиону. Она бесшумно прокралась между стеллажами и села рядом с Сашей.

– Совсем допек? – одними губами спросил тот.

– Сил нет, – кивнула Гермиона. – Джинни ушла в спальню, говорит, видеть его не может.

– Надо как-то выбить из Рона эту зависть, – Саша недовольно поморщился. – Понимаешь, мне завидовать особо поводов нет.

– Ну, он зацепился за квиддич, – пожала плечами Гермиона.

– Птичка, а посмотри на всю мою жизнь. В комплексе, так сказать, – он ехидно прищурился. Гермиона с минуту смотрела на него не говоря ни слова, после чего понимающе вздохнула.

– Я это понимаю, Гарри.

– А теперь постарайся еще вложить это понимание в его бестолковую рыжую голову, – Саша сложил руки перед собой и уткнулся в них лбом.

– Мало того, что судьба Гарри сама по себе незавидна, так ты еще и должен исправлять какие-то ошибки, чтобы вернуться домой, – проговорила она, наклонившись к Саше.

– Вот именно, – он повернул голову, чтобы видеть Грейнджер. – И все это усугубляется тем, что я нихрена из этой истории не помню. Если б я еще знал, что исправлять. А так я просто делаю непонятно что, и в последнее время мне кажется, что я косячу еще сильнее, чем настоящий Гарри.

Он вздохнул и снова повернул голову вниз, глядя то ли на свои колени, то ли в пол, то ли в никуда.

Впрочем, после этого случая с шестикурсником от Саши наконец-то отстали, и он смог зарыться в учебу. Все пасхальные каникулы он посвятил тому, что подгонял образовавшиеся за время подготовки к финальному матчу хвосты. Если древние руны, нумерологию и зелья он выполнял, будучи даже в самом разбитом состоянии, то по остальным предметам он позволил себе немного филонить, надеясь, что ловцу команды-победителя все простят. Хагрид особо ничего и не задавал по своему предмету, будучи занятым с делом Клювокрыла, по астрономии и хвостам-то не было откуда взяться – карты звездного неба они заполняли прямо на занятиях. Профессор МакГонагалл пребывала в самом благостном расположении духа. Саша зашел к ней в первый день каникул. Декан Гриффиндора сидела за своим столом и любовно поглаживала квиддичный кубок, стоявший перед ней.

– А, мистер Поттер, – она улыбнулась, – проходите. Я как раз согрела чай.

Саша застыл там, где стоял: МакГонагалл, обычно строгая и холодная, светилась счастьем, как юная девчонка.

– Спасибо, профессор. Я хотел поговорить об учебе, – он осторожно присел на краешек стула напротив МакГонагалл. Она одарила его самой теплой улыбкой, чего от строгого профессора Саша никак не мог ожидать.

– У меня по вашему предмету завал. Может, вы назначите мне темы для дополнительной работы? Мне нужно как-то выходить на экзамен.

– Никаких тем, Поттер, я назначать не буду, – отрезала МакГонагалл. – Вы в последнее время и так перегружены.

– Но я ведь не выйду на экзамен!

– Выйдете, – в лице профессора промелькнуло что-то кошачье. – Хватит мне ваших дополнительных рефератов. Вы в первом семестре наработали на два года вперед. А если вы, Поттер, так переживаете об экзамене, я дам вам список тем, которые могут оказаться в вашем билете.

Саша ничего не ответил, просто достал пергамент и приготовился записывать.

– И еще, Поттер, – МакГонагалл посмотрела на него поверх очков. – В мисс Грейнджер я не сомневаюсь, но проконтролируйте мистера Уизли, чтобы он готовился к экзаменам.

Саша молча кивнул и принялся записывать первый билет.

Такой же теплый прием ждал его также у профессора Стебль и профессора Флитвика. Последний был в совершеннейшем восторге от Сашиного пилотажа, и поэтому довольно долго не мог получить ответов на свои вопросы, выслушивая дифирамбы – он искренне надеялся, что последние в этом сезоне. И терпение его было вознаграждено сполна: Флитвик не просто выдал ему список заклинаний, которые решил вынести на экзамен, но еще и подробно рассказал, что он хочет увидеть и как этого достичь. В общем, если пришел к нему Саша в полдень, то ушел так поздно, что в Башню можно было уже не подниматься, а сразу спускаться на ужин. Что он, собственно, и сделал.

– Где ты был? – накинулась на него Грейнджер.

– Потом расскажу, – заговорщицки подмигнул Саша. – Тебе точно будет интересно.

Гермиона накинулась на еду так, будто ее не кормили неделю.

– Мне просто хочется поскорее узнать, что там, – пояснила она, увидев удивленные взгляды остальных.

После ужина они отправились в Башню, где Саша, наконец, поведал Гермионе – и Рону, все равно он ошивался рядом – великую тайну о том, что ждет их на экзамене.

– Конечно, они тебе все сказали, – протянул Рон. – Мне бы МакГонагалл ни за что вопросы не дала.

– Может потому что надо хотя бы делать вид, что учишься? – предположил Саша. Гермиона же, не говоря ни слова, выхватила у него лист с вопросами и бросилась переписывать себе.

– Если составить план и готовиться по плану, – мечтательно протянула она, – то мы прекрасно все успеем.

– Грейнджер, развею твои мечты: это вопросы по двум экзаменам. Остальное я добыть не в состоянии, уж прости, – Саша пожал плечами.

– Да ладно, остальные подготовим по программе, – пожала плечами Гермиона.

Остаток семестра прошел под знаком подготовки к экзаменам. Саша не замечал уже, сколько он ест и спит, делает ли он это вообще, и уж тем более ему было не до запоминания снов. А может, ему просто ничего и не снилось. Время пролетело просто как в тумане, дни слились в один большой день. И этот один день оказался посвящен учебе.

К моменту выхода на экзамены все возможные, а также парочка невозможных вопросов были отработаны почти до автоматизма. Поэтому первый экзамен, которым была трансфигурация, прошел без сучка и задоринки. По крайней мере, у Саши с Гермионой. В процессе подготовки они превратили с десяток чайников в черепах, так что еще одно подобное превращение прошло достаточно легко.

– Но я же готовился! – завывал Рон от бессилия. – Почему на панцире моей черепахи остались цветочки?

– Ты не сосредоточился, – пожала плечами Гермиона. – Но ты все равно молодец. Уж куда лучше, чем у того мальчика с Хаффлпаффа. Его черепаха плевалась кипятком.

Все трое расхохотались и отправились на обед. После обеда их ждал экзамен по заклинаниям, и Саша искренне надеялся, что его не поставят в пару с Роном. Днем ранее, готовя этот вопрос, Рон довел его Веселящими Чарами до истерики, и бедняге Джинни пришлось бежать в Больничное Крыло за Умиротворяющим Бальзамом. Так что на самом экзамене Саша от греха подальше встал в пару с Гермионой. Рону достался Невилл, и все, на удивление, обошлось без происшествий, если не считать легкой икоты у обоих, которая к вечеру прекратилась.

Следующий день начался с экзамена по Уходу за Магическими Существами. Вот тут-то никто подвоха не ожидал, потому что Хагрид был слишком подавлен, чтобы придумывать хоть сколько-нибудь сложные вопросы, а потому просто вынес классу большой таз флоббер-червей, которые к концу экзамена должны были просто остаться живы. Вот тут-то у Лаванды и случилась истерика, так что Саше пришлось снова тащить ее в Больничное Крыло. Впрочем, экзамен им все равно засчитали. Об этом за обедом сообщили Гермиона и Рон.

– А еще он сказал, что ему написал Сириус, – рассказывала Гермиона. – У Хагрида же послезавтра суд, и Сириус уже выдвигается в сторону Хогсмида.

– Отлично. Тогда пойдем все вместе, – отрезал Саша. – Ни меня – главного пострадавшего, ни свидетелей так и не опросили. Надо исправлять это вопиющее упущение.

– Да, согласна, – Гермиона кивнула и отставила тарелку. – На салат даже смотреть не могу после этих флоббер-червей.

После обеда всех уже ждал в подземельях профессор Снейп. С морочащей закваской Саша справился без проблем, и профессор, очевидно, был этим крайне недоволен. Судя по его дернувшемуся глазу, он был бы не прочь перевернуть котел и вылить все зелье то ли на пол, то ли самому Саше на голову, после чего поставить ему ноль за невыполненное задание билета. Саша до сих пор не понимал, почему впал в немилость. Вроде бы он ничего такого не говорил, если не считать вопроса о патронусе, но Снейп как раз после этого и взбеленился. Весь год он присматривал за Сашей с маниакальной бдительностью, словно желая найти хоть что-то, что позволит выдворить его из школы, опорочить в глазах других студентов или хотя бы элементарно снять баллы. Но Саша был кристально чист и поводов не давал, что еще сильнее злило Снейпа. Вот и сейчас на экзамене он выполнил задание билета так, что придраться было невозможно. После безупречного зелья Гермионы, Сашина закваска, похоже, резанула Снейпа не хуже разделочного ножа. Зато следующим на его пути был Рон и его полный провал. Вот там-то Снейп и отыгрался.

Через пятнадцать минут Рон, пунцовый до корней волос, чуть ли не бегом покинул подземелья под хохот и свист студентов Слизерина.

– Это непедагогично, – возмутилась Гермиона, когда они вышли с экзамена.

– Зато дешево, надежно и практично, – пожал плечами Саша. – У дядечки комплексы, дядечке надо отыгрываться. Если при полнейшем попустительстве Дамблдора ему это сходит с рук, то ничего ты не поделаешь. И не пытайся, птичка. Сожрет и не спросит, как звали.

Рон обнаружился в башне, расстроенный сверх всякой меры.

– У Гойла вообще окаменело зелье. И что? Ни слова ему не сказал. А у меня оно, видите ли, недостаточно прозрачное.

– Знаешь, Рон, что я тебе скажу? Гойл безнадежен, а из тебя еще может выйти толк. Может, он думает, что надо тебя немного разозлить, чтоб ты начал нормально работать? – предположил Саша.

– Сейчас уже поздно, – кивнул Рон. – А вот на следующем курсе, честное слово, возьмусь за зелья всерьез.

Саша сдержался, чтобы не засмеяться.

– Надо повторить астрономию, – проговорила Гермиона, ставя галочку напротив зельеварения в списке экзаменов.

Ночной экзамен по астрономии Саша счел удачным для всех троих. Ночь была звездная, небо было хорошо видно, карты заполнили достаточно быстро и Рон даже особо не истерил – однозначно хороший знак.

Зато следующий день выдался просто невозможным: до обеда третий курс томился на экзамене по истории магии в душном кабинете. Профессор Бинс, будучи призраком, не ощущал духоты и не видел практической ценности в открывании окон. А вот живым людям пришлось пострадать. После экзамена Саша с Гермионой затеяли обсуждение содержания и количества написанного, от чего Рон загрустил. После обеда все отправились на экзамен по травологии в оранжереи, где было так жарко, что прямиком с экзамена пришлось направиться в Больничное Крыло за мазью от ожогов. Перед ужином Саша с Гермионой еще сбегали на экзамен по рунологии, где всем раздали по табличке с руническим текстом, которую нужно было перевести. Саша управился за сорок минут, а Гермионе понадобилось на пять минут меньше. После экзамена они побрели в Большой Зал, чувствуя себя вымотанными до предела.

На следующий день первым была Защита от Темных Сил, которую Саша чуть не завалил. Профессор Люпин устроил целую полосу препятствий, конечным пунктом которой было дупло старого дуба. Если всех тварей, что поджидали его на этом диковинном пути, Саша поборол с легкостью – недаром Люпин всех их приносил на уроки – то в дупле чуть не вышла беда.

Он с легкостью подтянулся на ветке и влез в отверстие. Сначала было темно и тихо, а затем мир огласил автомобильный гудок, а мрак разрезал свет фар. Саша даже не сразу понял, что это боггарт. Первым делом он инстинктивно закрыл руками голову. В следующий миг он сообразил, что огромному грузовику просто не поместиться в дупле дерева, и наставил на него палочку.

– Ридикулус, – машина начала уменьшаться в размерах, пока перед Сашей не появился детский автомобильчик, мигающий лампочкой под противную электронную мелодию.

– Отлично! Ты смог побороть свои страхи, – Люпин, возникший непонятно откуда, хлопнул его по плечу. Саша выбрался из дупла, где уже ждал своего часа следующий участник импровизированной гонки – Гермиона. Она не без труда залезла в дупло, но вылетела оттуда уже через десять секунд с диким визгом.

– Там профессор МакГонагалл! – Грейнджер, казалось, вот-вот расплачется. – Я все завалила! Меня отчисляют!

– Это боггарт, дуреха, – Саша сгреб ее в охапку и потащил к замку.

– Эй, вы видели? – Рон, закончивший полосу препятствий еще перед Сашей, плелся за ними, но теперь внезапно остановился, указывая куда-то на склон холма.

На холме стоял министр магии и рассматривал окрестности Хогвартса.

– Я хочу поскорее отсюда убраться, – проговорил Саша.

– Поскорее? – возмутился Рон. – Мы и так уже почти бежим.

– Значит, придется бежать, – он припустил к замку, и его спутники еле успевали за ним.

– И зачем тебе только вздумалось убегать от министра? – когда они вбежали в холл замка, Рон держался за бок.

– А затем, что мы все равно сегодня увидимся, а разговаривать с ним сейчас у меня нет совершенно никакого желания. Дурное предчувствие, что ли.

– Ох, не говори о предчувствиях, – попросил Рон.– У меня прорицания после обеда.

– А у нас нумерология, – пожал плечами Саша. – Так что я бы поспорил, кому из нас хуже.

Гермиона при этом вела себя подозрительно тихо, словно вообще старалась казаться незаметной.

Обед пролетел быстро, и они разделились. Рон отправился на предсказания, а Саша с Гермионой – на нумерологию.

– Птиц, я чего вспомнил, – Саша посмотрел на нее, щуря правый глаз, – а ты магглов когда сдавать будешь? Сегодня же последний день экзаменов.

– Магглы совпадают с нумерологией, – прошелестела Гермиона, стараясь, чтоб ее никто не услышал. – После нумерологии раскручу маховик и пойду на маггловедение.

– Может, тебя подстраховать где-то? – спросил Саша с тревогой в голосе. – У тебя голова еле работает, можешь и накосячить.

– Если ты не против, я воспользуюсь той твоей комнаткой на пятом этаже, – Грейнджер виновато улыбнулась.

– Да, на здоровье, – отмахнулся Саша и зашагал в сторону кабинета нумерологии.

Грейнджер прибежала за пару минут до начала экзамена, и Саша понял, что маховик уже раскручен. На щеке у Грейнджер красовалось чернильное пятно, которого после полосы препятствий там быть не могло.

– Птиц, палишься, – бросил он после экзамена.

– Что? – не сразу поняла Грейнджер.

– Мы якобы пришли с экзамена по защите, который проходил на свежем воздухе. Письменных заданий там не было, так откуда, позволь спросить, эта очаровательная клякса?

Гермиона потерла щеку, а в глазах ее мелькнуло что-то, отдаленно напоминавшее страх.

– Я перепутала, – проговорила она, – я пошла сначала на маггловедение, а потом уже на нумерологию. Черт, надеюсь никто не заметил.

– Всем, мягко говоря, пофигу, – усмехнулся Саша. – Но подумай, птичка, вынесешь ты еще один такой годик, или нет?

– Нет-нет-нет, – Грейнджер взмахнула руками. – Сегодня же несу маховик МакГонагалл.

– Завтра уже отнесешь, – отмахнулся Саша. – Сегодня еще к Хагриду, да и перекусить надо. Ты и так уже разве что не вареная.

– Это точно, – вздохнула она.

На подходе к гостиной их нагнал Рон.

– Сейчас на прорицаниях такое было! – выдохнул он. – Ни за что не поверите!

– Ну-ну, – Саша скептично ухмыльнулся и наклонил голову.

– Я забыл сумку, – начал рассказывать Рон. – Так бежал от нее и от ее дурацких шаров, что забыл сумку. Спустился уже до самого низа башни и понял, что сумки нет. Поднимаюсь обратно – а там она!

– Удивительно, – хохотнул Саша.

– Нет, ну она всегда странноватая. А тут стоит – глаза вращаются в разные стороны, вся застыла. И говорит такая, что, мол, Лорд! Встретился со слугой! Ищет путь к возвращению! Я ее тронул – а она вся холодная! Представляете, настоящий транс был. А потом она как-то так вздрогнула и спрашивает: «А что, я задремала?»

– Да уж, – Гермиона цокнула языком, – на обычный ее спектакль это непохоже.

– Вот и я говорю – может она прорицать. Когда хочет. А то заладила «Один из нас на Рождество нас покинет», – а сама смотрит, боимся мы или нет.

– Бред какой-то, – подытожил Саша. – Точнее, сейчас-то может и не бред. Петтигрю ведь только и может теперь, что Лорда искать и с ним быть, потому что сам Министр знает, что он анимаг.

– Кстати, о министре, – спохватилась Грейнджер. – Кидаем вещи и бежим к Хагриду.

Они оставили вещи в спальнях и бросились со всех ног на опушку Запретного Леса.

========== Часть III. Глава 24. Справедливость торжествует ==========

На опушке Запретного Леса их уже ждал Сириус.

– Ну что, готовы? – он весело усмехнулся. – Я, правда, не знаю, стоит ли Рону и Гермионе туда идти?

– Они свидетели, они были на том уроке, – со всей возможной серьезностью ответил Саша.

– Да, точно, – Сириус почесал в затылке и рассмеялся. – Ладно, тогда – вперед, спасать безвинных зверей.

Безвинный зверь, привязанный позади них на грядке с тыквами, заклекотал и захлопал крыльями.

– Все будет в порядке, – Грейнджер повернулась к нему. – Просто поверь нам.

Клювокрыл снова заклекотал, уложил голову на передние лапы и приготовился терпеливо ждать.

– Дамы вперед, – Саша распахнул дверь хижины, пропуская Гермиону. Следом зашел Рон, затем сам Саша. Последним вошел Сириус и закрыл за собою дверь.

В хижине не то, что яблоку, огрызку упасть было некуда. За столом сидел расстроенный Хагрид с красными глазами, за спиной его стоял профессор Дамблдор, напротив них – Министр магии, а в углу, опираясь на огромную секиру, слегка покачивался палач.

– Добрый день, – Саша лучезарно улыбнулся.

– Ребята, если вы по поводу экзаменов, то сейчас не самый подходящий момент, – грустно проговорил Дамблдор.

– Нет, профессор, сэр. Мы не по поводу экзаменов, – Саша улыбнулся еще шире.

– Здравствуйте, мистер Фадж, – улыбка Сириуса по ширине не уступала Сашиной. – Простите, что вмешиваюсь, но, кажется, вы кое-что забыли.

– И что же?

– Опросить моего дорогого крестника. В ходе расследования вы не запротоколировали его показания, а на суд его и вовсе не вызвали. Хотя он как раз является одним из ключевых фигурантов происшествия.

– Да, мистер Фадж, сэр, – кивнул Саша. – А письмо моего дядюшки почему-то было проигнорировано.

– Пойми, Гарри, – Фадж пытался произвести впечатление добродушного, но очень уставшего человека. – Твои родственники – магглы, и они не понимают всей опасности гиппогрифов. Они даже не могут представить, что такое гиппогриф.

– Зато я могу, – встрял Сириус. – А я являюсь официальным опекуном Гарри наравне с Дурслями. Так что, мистер Фадж, вам придется нас выслушать. Или судебная система не претерпела никаких изменений с далекого восемьдесят первого?

Фадж быстро замотал головой.

– Что вы, мистер Блэк. Конечно же, все изменилось. Мы готовы разобраться в деле, мы готовы потратить на это столько времени, сколько нужно для установления истины.

– Да? Именно по этой причине вы пригласили на апелляцию палача? – язвительно поинтересовался Сириус.

Рон испуганно икнул. Он, наверное, и представить не мог, что можно так дерзко разговаривать с самим министром. Но Сириус-то был немного на других правах, поэтому особо не стеснялся.

– Хорошо, мистер Блэк, – Фадж устало вздохнул и вытер лоб платочком. – Ужасно жарко сегодня, вы не находите?

– Итак, вы выслушаете показания Гарри и его однокурсников, после чего вынесете действительно справедливое решение.

– Разумеется, – министр вздохнул, и тут Саша заметил, что Дамблдор улыбается. Судя по всему, он однозначно одобрял происходящее. Хагрид оторвал взгляд от стола и теперь с надеждой смотрел на Сириуса.

– Отлично, – тот хлопнул в ладони. – Итак, Гарри, расскажи министру, что произошло в тот день.

– Мы пришли на урок по Уходу за Волшебными существами. Профессор Хагрид, – Саша подчеркнул слово «Профессор», – провел лекцию о гиппогрифах, в которой неоднократно подчеркнул, что эти создания требуют уважительного отношения, что обращаться с ними нужно очень и очень осторожно, и что они не потерпят грубости. Мистер Малфой в этот момент стоял с мистером Крэббом и мистером Гойлом и о чем-то разговаривали. Они не слушали профессора Хагрида.

– Хорошо, – Фадж кивнул. – Что было дальше?

– Дальше профессор Хагрид спросил, не хочет ли кто-то попробовать на практике пообщаться с гиппогрифом. Я вызвался добровольцем, потому что мне очень понравился этот зверь. Я выполнил все указания профессора Хагрида, и гиппогриф по имени Клювокрыл спокойно дал себя погладить.

– И даже покатал тебя. Клювик такой хороший мальчик, – всхлипнул Хагрид.

– Что было дальше, Гарри? – спросил Фадж.

– Увидев, что гиппогриф не несет опасности, если, конечно, соблюдать все указания профессора Хагрида, остальные студенты также захотели пообщаться со зверями. Я увидел, что в загон вошел мистер Малфой и вспомнил, что он невнимательно слушал профессора, поэтому пошел за ним, чтобы подсказать ему, что делать.

– Гарри всегда помогает нам на уроках, – ввернул непонятно зачем Рон.

«И когда такое было?» – мысленно удивился Саша, но вслух ничего не сказал.

– Итак, вы с мистером Малфоем оказались в загоне. Что дальше?

– Дальше мистер Малфой допустил грубейшую ошибку и назвал Клювокрыла глупым зверем.

Фадж округлил глаза.

– Быть того не может, – выдохнул он. – Мистер Малфой воспитывался в чистокровном семействе и с детства знал, что гиппогрифов злить нельзя.

– Мы сами слышали, – громко сказала Гермиона. – Малфой действительно назвал Клювокрыла глупым зверем.

– Вот именно, – Рон часто закивал. – Какой дурак будет ругаться с гиппогрифом?

– Мистер Уизли, – Дамблдор погрозил пальцем, но улыбку скрыть был не в силах.

– Что было потом?

– Потом я оттолкнул Малфоя и подставился под когти гиппогрифа.

– Очень по-гриффиндорски, – улыбнулся министр, бросив быстрый взгляд на нашивку на Сашиной мантии.

– Но я не имею претензий к гиппогрифу по имени Клювокрыл, потому что он сделал это не нарочно. У него был повод так реагировать.

– Мистер Поттер, иметь или не иметь претензии может только ваш опекун, поскольку вы еще не понимаете всей опасности для вашей жизни и здоровья.

– Хорошо, министр, – кивнул Сириус. – Я опекун Гарри. Я его крестный. Я реабилитирован перед законом. Если я скажу, что оценил нанесенный здоровью вред, счел его незначительным, и поэтому не имею претензий к гиппогрифу, вы зачтете это?

– У меня нет другого выхода, – Фадж снова промокнул лоб платочком.

– Отлично. Тогда я скажу: я не имею претензий к гиппогрифу. Мой крестник быстро восстановился после нанесенной травмы, а потому я прошу отменить казнь и назначить за гиппогрифом министерский надзор. В случае необходимости я готов внести за него залог.

– Мистер Блэк, можно вас на пару слов?

– Да, разумеется, – Сириус открыл дверь, выпуская министра. Как только они вышли, Саша, Рон и Гермиона бросились к открытому окну и затаились. Хагрид снова поник, а Дамблдор качал головой, будто и сам все прекрасно знал.

– Понимаете, Блэк, Люциус Малфой, – донесся до них тихий голос министра.

– Малфой, конечно, – протянул Сириус. – Я не сомневался в том, что Малфой неспроста вцепился в это дело.

– Просто представьте, в какой ситуации я оказался, – Фадж явно был расстроен и не знал, как выкрутиться.

– Давайте будем честны, – отрезал Блэк. – Сколько вам заплатил Малфой, чтобы вы казнили гиппогрифа? Поверьте, золотые запасы у Блэков не меньше, чем у Малфоев. Я дам вам больше, чем Малфой за то, чтобы Клювокрыл остался у Хагрида. И добавьте мое разочарование тем, что система не поменялась. Справедливость у нас по-прежнему продается и покупается. Не без ваших усилий, Фадж.

Саша ликовал. Он был бы рад сам растереть вот так вот самого министра, да не дорос еще. А вот Сириус, с учетом его прошлого, имел на это негласное право.

– Если вас ничему не научила моя история, я могу оплатить вам этот урок.

– Дело не в деньгах, – Фадж пытался юлить.

– А в чем? В вашем слове?

– Мое слово и моя честь, – практически простонал Фадж.

– Честь? Честь, видимо, состоит в том, чтобы поверить клевете и казнить зверя, которого попросту подставили? – прорычал Сириус.