Текст книги "Так надо... (СИ)"

Автор книги: Jane_Eyre

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Билл растерялся… Перед ним сейчас стоял косвенный виновник их расставания с Томом, человек, который каждую их встречу смотрел сквозь Билла, давая понять, что тот для него пустое место… И вот он снова перед ним…

–Здравствуй, Билл, – заговорил первым господин Каулитц, видимо, поняв, что от хозяина квартиры ждать инициативы не стоит.

 «Наверное, что-то произошло с Томом, потому он и нашел меня…» –  пришло Биллу в голову, и ему сделалось не по себе. Сердце замолотило где-то в горле, ладони вспотели, а колени дрогнули.

–Что-то случилось с Томом? – пробормотал он от волнения на грани слышимости.

Гюнтер Каулитц удивленно на него глянул, потом недобро усмехнулся:

–С ним что-то случилось погода назад, когда он встретил тебя…

По этой фразе Билл понял, что Том, по крайней мере, жив. Тогда он быстро взял себя в руки и уже совершенно другим тоном – очень холодно – поинтересовался:

–Вы приехали меня оскорблять?

Каулитц сделался серьезным и ответил:

–Вовсе нет, у меня к тебе разговор, очень серьезный разговор. Могу я войти?

Билл кивнул, делая шаг в сторону и давая проход.

–Герман, подожди меня за дверью, – кинул через плечо охраннику господин Каулитц, заходя в квартиру…

Билл провел своего бывшего работодателя и родителя Тома по совместительству в гостиную. Там он жестом пригласил Гюнтера располагаться на диване, а сам занял кресло напротив.

«Не представляю тогда, зачем он приехал…» – думал Билл, в упор глядя на сидевшего напротив него господина. Тот, впрочем, тоже довольно бесцеремонно его рассматривал.

–Я вас внимательно слушаю, господин Каулитц, – произнес очень спокойно Билл, давая понять, что он готов слушать.

–А тебя было непросто найти, – задумчиво изрек Гюнтер, продолжая сверлить его взглядом. – Мне пришлось приложить определенные усилия, чтобы разыскать тебя.

–И стоило стараться? – усмехнулся лишь губами вдруг Билл.

Господин Каулитц пропустил его ехидную реплику мимо  ушей.

–Я начал наводить о тебе справки и был крайне удивлен, когда узнал о твоих «подвигах» на бирже. Ты наделал много шуму, – продолжил он. – Знаешь, я тоже играю на бирже, хотя в отличие от тебя я не скупаю акции десятками тысяч. Ты очень рисковый парень, Трюмпер. Рисковый и очень удачливый.

Билл мог бы поспорить с господином Каулитцем насчет своей «удачливости», но решил промолчать.

–Новичкам крайне редко везет так по-крупному, как тебе, – продолжал между тем отец Тома. – На моей памяти такое случалось два раза. Ты третий.

–И вы решили высказать мне свое восхищение лично? – Билл чувствовал, что теряет терпение – он никак не мог понять, к чему клонит отец Тома.

–Нет, – резко возразил Каулитц. – Это было так – вступление.

Билл нахмурился.

–Как ты, наверное, понимаешь,  я прилетел сюда не просто так. Я долго думал, прежде чем решиться на этот разговор. Но я понял, что других вариантов у меня нет.

Билл почти перестал дышать, неосознанно вцепившись в ручки кресла.

–Речь пойдет о моем сыне. Точнее, о тебе и моем сыне, – внятно и медленно сказал Гюнтер Каулитц.

Билл, дыша теперь через раз, все равно старался сидеть прямо и смотреть господину Каулитцу в глаза, вот только держался он из последних сил.

–Дело в том, что мы с женой больше не можем смотреть на то, как мучается наш сын.

Билл замер, подумав, что ослышался…

 -Я в курсе всего, что он тебе сделал. Я обсуждал это со своей женой – она мне все рассказала. Том сейчас не расположен к откровениям,  – продолжал неспешно тем временем Гюнтер. – И  у тебя, конечно, есть полное право его отвергнуть, но, Билл… Кому от этого лучше?

–Я не понимаю, к чему вы все это говорите, господин Каулитц, – с трудом удалось сказать Биллу.

А господин Каулитц прищурился и веско произнес:

–Я прошу тебя еще раз хорошенько подумать о ваших отношениях.

Билл не выдержал, он встал с кресла и пошел к столу за сигаретами. Закурил, выпуская дым в сторону. Все, что успел ему сказать отец Тома, было чем-то неслыханным и невозможным.

–Насколько я помню, вы с вашей женой были категорически против однополых отношений, и Том мне об этом прямо сказал. Когда решил, что нам не стоит быть вместе, – ответил на все  вышесказанное Билл, снова садясь напротив.

Гюнтер скривился.

–Да, мы с женой были против, мы и сейчас не в восторге от этого. Но лучше уж мы смиримся с фактом ваших отношений, чем будем смотреть, как чахнет наш сын. В общем, мы не будем возражать, если вы снова начнет встречаться. Это я и хотел сказать тебе.

Билл снова встал с места, но на этот раз – чтобы открыть окно. Ему стало казаться, что в комнате исчез воздух…

Этой минуты хватило Биллу, чтобы взять себя в руки. Потому, когда он снова сел в свое кресло, голос его опять звучал спокойно:

–Надо же, какой поворот, господин Каулитц. Это Том вас сюда послал?

–Нет, я обсудил эту поездку только со своей женой, – возразил отец Тома. – Том вообще не в курсе.

–Я с трудом верю тому, что вы говорите, – заметил Билл.

–Я и сам бы себе еще недавно не поверил. В жизни не думал, что я на такое способен: уговаривать другого парня быть с моим сыном, но я это делаю, как видишь.

–А что, собственно, изменилось? Я же остался прежним, – не унимался Трюмпер.

–Не скажи, – возразил Каутитц-старший. – Ты полгода тому назад и ты сейчас – это две большие разницы. И я не про внешность твою  говорю.

–Дело снова в деньгах? – прищурился Билл.

–Нет, не в деньгах, хотя деньги никогда не бывают лишними. Разбогатев, ты доказал, что чего-то стоишь  в этой жизни.

Билл подумал, что ему неожиданно приятна похвала отца Тома. Вот только сомнения так и не оставляли его.

–А внуки? Вы с женой больше не хотите внуков?

–Мы с женой предпочтем остаться без внуков, чем потерять единственного сына. Билл, мой сын тебя любит. Я ясно это вижу. Он никогда себя так не вел: он сам не свой с тех пор, как ты отказал ему. Знаешь, я думал, это блажь, Том перебесится и все встанет на свои места. Был момент, когда он запил,  слава Богу, это недолго длилось. И потом… Томас ведь больше не работает в моей компании. Уволился.

–Почему?

–Сказал, что не хочет больше заниматься тем, что ему не по душе.

–И чем он теперь занимается?

–Вернулся к управлению своим клубом, сейчас Том занимается его расширением.

–И вы позволили ему уйти из вашей компании? – недоверчиво спросил Билл.

–Мой сын едва ли не впервые настоял на своем и поступил, как подобает мужчине.

У Билла голова шла кругом от всего услышанного.

–Так что, Билл, дело теперь за тобой. Я тебе все откровенно рассказал, тебе решать, что будет дальше. Я хочу, чтобы мой сын снова вернулся к жизни, а это возможно только, если ты решишь его простить. Так что думай, Билл. Ты тоже тут не светишься от счастья, как я заметил.

–Я все никак не могу поверить во все, что вы тут мне сказали.

–Поверь, потому что это все правда…

***

Эти слова Гюнтера Каулитца еще долго после его ухода звучали эхом в голове Билла.

Для самого Билла вся сложившаяся ситуация выглядела довольно странно. Если бы сам Том снова решил поговорить  с ним, а тут его отец… И этот факт сбивал его с толку довольно сильно.

А что сам Том думает по поводу его возвращения? Хочет ли он еще этого?

Билл чувствовал, что запутался… Может, ему прямо сейчас надо было бы бронировать себе билет на самолет до Нью-Йорка? Но что-то его словно останавливало…

Кутерьма в голове гнала Билла прочь из квартиры. Он быстро оделся и, автоматически сунув в карман легкой куртки сотовый, помчался вниз по лестнице.

Он вышел из подъезда и пошел буквально куда глаза глядят, стараясь отрешиться от всего, что творилось  у него в душе. Пустота внутри волшебным образом исчезла, вот только на ее место  не пришло долгожданное спокойствие. Душа болела и металась…

Билл, наверное, так и брел бы дальше, если бы его внимание неожиданно не привлекла витрина  магазина, торгующего женской одеждой. Он остановился.

В огромной витрине, расположившись рядом с манекеном в модном коктейльном платье, сидел на корточках молодой парень и задумчиво натирал на терке пенопласт. Пенопласт падал к его ногам, и казалось, что пол витрины был покрыт пушистым рыхлым снегом…

Билл застыл на одном месте, следя за манипуляциями молодого человека, сам не понимая, чем его это привлекает.

Парень заметил его и, на минуту забыв про свое занятие, помахал ему рукой.

Билл тоже махнул  в ответ, поневоле улыбнувшись. И в этот момент зазвонил его сотовый.

Билл, не глядя, принял вызов.

Звонил отец Тома.

Он сказал всего лишь несколько слов, но этого хватило, чтобы Билл начал быстро оглядываться по сторонам, забыв про все на свете, а потом со всех ног бросился к телефону-автомату метрах в шестидесяти от него. Там он трясущимися руками принялся листать телефонную книгу, пытаясь найти номер лос-анджелесского аэропорта.  Искомый номер он с трудом набрал уже на своем сотовом…

***

…У Билла до вылета его самолета оставалось примерно три часа, а это означало, что ему следовало поторопиться со сборами.

Он метался по квартире, укладывая вещи в дорожную сумку, когда ему позвонил Йен.

Йен звонил не просто так – он хотел узнать, как у Билла дела, а также предложить вместе  встретить это Рождество. На что Билл незамедлительно ответил отказом.

–Почему? У тебя уже есть какие-то планы? – Филлипс даже не пытался скрыть острое разочарование.

–Да, Йен, я через три часа улетаю в Хоултон.

–Куда? – переспросил Йен.

–В Хоултон, штат Мэн, – быстро повторил Билл, думая о том, что ему еще надо успеть в магазин и купить себе теплую куртку – в Мэне наверняка полно снега.

–Что ты там забыл?

–Я лечу к Тому. Прости, мне пора. Я тебе потом позвоню.

Билл не стал дожидаться, что ответит Йен, потому что ему было все равно. Его распирало от странной радости вперемешку с тревогой.

Да, он летит к Тому – и пусть он не знает,  не привез ли Том с собой в Хоултон еще кого-то – об этом Гюнтер ничего не сказал Биллу. Сейчас даже это было неважно.

Важно было лишь одно – Билл вдруг почувствовал, что он готов возобновить отношения с Томом, и лучше это будет сделать там, где у них все началось – в Хоултоне…

***

…Билл находился уже практически на грани нервного срыва, когда попал наконец в Хоултон…

…Долгий перелет сначала до Чикаго, где он делал пересадку, дался Биллу крайне тяжело, а пока он летел в Мэн, то извелся уже окончательно. Стрессы последних месяцев не прошли для него даром, и, как результат, Трюмпер вел себя очень нервно.

Личный разговор с  Гюнтером Каулитцем, а потом его же звонок с известием, что Том улетел в Хоултон на Рождество, заставил Билла резко осознать одну очень важную вещь: он больше физически не может быть один – без Тома, а потому их отношениям надо дать второй шанс… Правда, билет на обратный рейс Билл все же забронировал  – на второе января…

…Пока Билл летел в Чикаго, ему еще кое-как удавалось держать себя в руках и худо-бедно справляться с рвущимися наружу эмоциями: он то заставлял себя слушать музыку в телефоне, то добросовестно, хотя и без особого успеха, пытался следить за сменяющимися картинками фильма на экране большого телевизора, то просто  смотрел  в иллюминатор, и последнее у него получалось лучше всего…

До начала регистрации на рейс Чикаго-Хоултон оставался еще почти час времени, и Билл решил выпить кофе – есть ему не хотелось совсем. Потом он отправился искать место для курения. Сигареты подействовали на него странно – на Билла накатила тошнота, и чтобы унять ее, парень вышел на улицу.

В Чикаго  начался мокрый снег, и Билл, забыв про тошноту, нашел себе новый повод для беспокойства: не отложат ли рейс до Хоултона по погодным условиям….

От этой мысли его бросило  в жар. Билл, расстроенный, так и стоял под снегом, забыв набросить на голову капюшон своей новой серебристой куртки, которую он все же успел купить в Лос-Анджелесе, не замечая, как намокают волосы…

Его опасения, к счастью, не оправдались. Регистрация началась в строго положенное время, и самолет взлетел точно по расписанию, но доведенного до предела Билла, это уже мало радовало: его  била нервная дрожь, и  он уже не знал, куда себя деть.

Дама средних лет, сидевшая  в соседнем кресле, постоянно косилась на него и наконец, не выдержав, сухо поинтересовалась, все ли с ним хорошо, причем ее полный укоризны взгляд выражал абсолютную уверенность  в обратном положении дел.

Чувствуя себя так, словно его пристыдили, Билл на какое-то время затих. Он закрыл глаза и сделал попытку отключиться. Попытка оказалась неудачной – наоборот,  ему сделалось совершенно не до сна,  потому что Билл задумался вдруг над насущным вопросом, а как встретит его Том.  Обрадуется?

А вдруг после развода у Тома успел появиться новый объект для любви, а родители его пребывают в блаженном неведении по этому поводу, думая, что их сын по-прежнему страдает по бывшему ди-джею?

Билл почувствовал довольно сильный укол ревности.

«Вот только этого мне не хватало – ревновать… Раньше я ревновал к Кристи, а теперь к кому?» – в смятении думал Билл, стараясь волевым усилием переключиться на что-нибудь другое. Но о другом думать не получалось…

***

…Он прилетел в Хоултон в начале десятого вечера.

Билл плохо помнил, как получал свой багаж и как ловил такси…

И вот он, спустя полгода, снова стоит перед домом Каулитцев на Фоксфорд-роуд.

Честно сказать, Билл не думал, что еще когда-нибудь окажется здесь, но жизнь – штука непредсказуемая…

В доме  под номером сто двадцать четыре теплым неярким светом горело лишь одно окно – кажется, это была гостиная…

…Билл, пытаясь успокоить сбившееся вдруг со своего ритма сердце, посмотрел по сторонам.  Улица, усыпанная снегом, была пустынна, но впечатление безжизненной не производила: по обеим сторонам проезжей части горели фонари, дома были украшены к предстоящему празднику… А на доме Тома фонариков не было, хотя рождественский венок на дверях все же висел…

Билл, почувствовав, что начал замерзать, глубоко вздохнул и на трясущихся ногах поднялся по лестнице в три ступени и нажал на звонок.

Прошла, по меньшей мере, минута, но дверь ему так никто не открыл.

Билл снова нажал на звонок. Потом еще раз.

«Чем Том там настолько занят? – не знал что и думать Билл. – Как можно не слышать звонок?»

Он спустился со ступенек и снова посмотрел на окно – оно по-прежнему светилось…

«Может, спит? Или в душ пошел? Или он там с кем-нибудь…»

Тут дверь распахнулась,  и на пороге возник Том.

Билла качнуло.

Том ничего не говорил – он только, часто моргая, смотрел в его сторону, и Билл никак не мог понять, узнал его Том или нет.

Тогда он снял капюшон, и теперь как от удара дернулся Том.

Каулитц  в чем был –  в джинсах, толстовке  и кроссовках – бросился на снег к Биллу.

–Билл… Я ведь не сплю, да? –  шептал Том, рассматривая его в упор.

–Привет, Том, – тихо ответил Билл, тоже не сводя с него глаз.  – Ты не одет – пойдем в дом.

Том забрал у Билла из рук сумку, и они медленно вошли в дом, а в холле, поставив багаж на тумбочку, помог ему снять куртку. И оба замерли, глядя друг на друга, словно никак не могли увериться в реальности происходящего.

Билл подумал, что Том выглядит заметно похудевшим и осунувшимся, и, похоже, Гюнтер нисколько не преувеличивал, говоря, что его сыну плохо. И не привез никого Том в Хоултон – Билл это понял и так –  по его темным печальным глазам.

Внезапно Том раскрыл для него объятья, и Билл, не колеблясь, сделал шаг навстречу и прижался к Тому.

–Как ты узнал, что я здесь? – тихо спрашивал Том, одной рукой теснее прижимая Билла к себе, а другой гладя по волосам.

–Не поверишь, но мне твой отец сказал об этом, – ответил Билл, обнимая Тома за шею и сам растворяясь в его объятьях.

Том немного отстранился и недоверчиво переспросил:

–Отец? Ты серьезно?

Билл кивнул.

–Он прилетал в Лос-Анджелес, мы поговорили с ним.

–Надо же, – пораженно признался Том. – Он мне ни слова не сказал.

–Я так и понял, – Билл прижался щекой к плечу Тома.

–Не думал, что мой отец способен на такие поступки, – только и сказал Том, а потом тихо добавил:

–Я до сих пор не могу поверить, что ты здесь – со мной.

–С тобой, – негромко повторил Билл, улыбаясь и думая, что они не обнимались, кажется, целую вечность.

Том улыбнулся в ответ, потом медленно опустил взгляд на его губы.

Билл первым потянулся к нему.

Робкий и несмелый поначалу, поцелуй постепенно становился все горячее, распаляя обоих. Том осторожно оглаживал плечи и спину Билла, согревая его, делясь своим теплом. Билл, все больше расслабляясь, крепче прижал Тома к себе и приоткрыл рот, позволяя языку Тома буквально вылизывать свой рот. В какой-то момент Том поцелуй разорвал:

–Ты себе и язык проколол? –  зачем-то решил уточнить он.

–Да, – кивнул с улыбкой Билл. – Тебе понравилось?

–Не то слово…

Том собрался было снова возобновить поцелуй, но передумал. На немой вопрос в глазах Билла он ответил:

–Ты устал, а мы так и стоим у дверей. Есть хочешь? Давай я тебя накормлю? Или сначала в душ?

Билл понимал, что Том правильно сделал, остановив их обоих, – нацеловаться они еще успеют…

–Наверное, в душ – потом у меня точно сил не будет.

–Хорошо, ты тогда иди мойся, а я что-нибудь нам приготовлю. Яичница устроит? А то я никого не ждал в гости, поэтому у меня небольшой выбор продуктов в холодильнике. Или, может, пиццу заказать?

–Не надо пиццу, Том, мне хочется обычной домашней еды. Яичница вполне подойдет, – слабо улыбнулся Билл.

Том, выдав Биллу большое полотенце и проводив его в душ, удалился на кухню.

Проходя через холл, он еще раз посмотрел на дорожную сумку Билла, так и стоящую на тумбочке.

Похоже, чудеса на Рождество все же иногда случаются...

***

…Решение уехать на время праздников в Хоултон было принято Томом спонтанно.

После неудачной поездки в Лос-Анджелес, тоска терзала его душу неотступно, и Том чувствовал, что нуждается в уединении.

В своей квартире, в которой наконец закончился ремонт, Каулитц себя комфортно не чувствовал –  настолько чужим ему пока казалось собственное жилище. Рождество у родителей тоже обещало быть в этом году с оттенком грусти: приближалась годовщина гибели Виктора с семьей.

Тут Том и вспомнил про Хоултон: с этим местом у него связаны самые лучшие в жизни  воспоминания, и именно там ему захотелось побыть одному. В клубе на данный момент в его присутствии острой необходимости не было, потому он мог позволить себе ненадолго покинуть Нью-Йорк.

Когда Том сообщил матери, что уезжает, Гретта, хотя и огорчилась подобному решению своего сына, отговаривать его не стала, заведомо понимая, что это бесполезно…

Том в тот же день посетил кладбище, оставив на могилах брата и его жены цветы, а для малышки Кэти он принес плюшевую белую собачку, похожую на Петрика.

У могилы Кэти Том простоял дольше всего, думая, что именно благодаря ей их жизни с Биллом пересеклись...

***

…Билл вышел из душа и направился на кухню. Том уже накрыл на стол и теперь курил у окна в ожидании.

Билл остановился в дверях, и Тому вдруг захотелось ущипнуть себя за руку, чтобы еще раз убедиться, что он не спит.

–Как ты? – улыбаясь, спросил Том.

–Нормально, – ответил Билл, проходя в кухню. – Есть только хочется – я сегодня не ел ничего. Как-то не хотелось.

Том забеспокоился: он усадил Билла на стул и метнулся к плите, на которой стояла горячая сковорода с яичницей.

Том скормил Биллу ее всю, а сам ограничился лишь сэндвичем. В отличие от Билла, аппетита у него по-прежнему не было.

Потом они пили горячий чай, и Билл под надзором Тома доедал последний сэндвич.

Еще некоторое время они просто сидели за столом и молча смотрели друг на друга.

У Билла начали слипаться глаза, и Том, заметив это, сказал:

–Пойду-ка постелю тебе, пока ты не отрубился прямо здесь.

Билл лишь сонно кивнул на это.

Том решил устроить Билла в той же комнате, которую тот занимал весной. Он зажег в ней ночник и принялся застилать кровать свежим бельем.

Когда Том уже повернулся, чтобы идти за Биллом на кухню, он заметно вздрогнул, увидев того стоящим в дверях.

–Я не слышал, как ты пришел. Ложись, ты устал. Принести тебе еще чаю?

Билл постепенно оттаивал от такой заботы, и, хотя он не хотел больше ни есть, ни пить,  все равно решил не отказываться еще от одной чашки чая из рук Тома…

Пока Каулитц был занят на кухне, Билл скинул банный халат и забрался в постель. Он задумался, как ему быть дальше: предложить Тому остаться с ним на ночь в одной кровати, или лучше стоит с этим повременить?

Билл не знал, какое решение принять… Однако Том все сделал по-своему. Он, забрав у Билла пустую чашку, поцеловал его в лоб и выключил ночник, правда успев перед этим задержать взгляд на татуировках Билла… Пожелав спокойной ночи, Том оставил Билла одного…

Вымотанный донельзя Билл уже не имел сил на то, чтобы решить, лучше ему от этого или хуже, уснул почти сразу и не мог слышать, как спустя пятнадцать минут Том тенью скользнул в его комнату и лег рядом, устроившись прямо на одеяле…

***

…Билл, открыв глаза в темноте, попытался вспомнить, где находится. Он точно был не дома, тогда где?

Он резко сел на кровати и вдруг заметил, что рядом в одежде, поверх одеяла, лежа на животе, спал… Том, как понял Билл, приглядевшись.

Сон слетел с него окончательно. Значит, он в Хоултоне…

Видимо, Билл сделал неловкое движение, которое разбудило Тома, потому что тот пошевелился и открыл глаза. Кажется, Томас тоже не сразу понял, где проспал всю ночь…

–Доброе утро, – прохрипел он, поворачиваясь на бок и оказываясь лежащим к Биллу очень близко…

–И тебе, – ответил Билл.

–Как спалось?

–Хорошо. Почему ты спишь в одежде и поверх одеяла?

–Вообще-то, я думал просто недолго полежать с тобой рядом, а потом уйти, но уснул, – смущенно признался Том.

Внезапно Билл закашлялся.

–Ты простыл? – обеспокоенно спросил Том, когда кашель ненадолго стих.

–Похоже на то, – ответил Билл, снова начав кашлять…

Том напоил его горячим молоком, и Билл сразу почувствовал себя лучше.

В комнате стало светлее, и Билл заметил, каким взглядом смотрит на него Том. От этого взгляда ему сделалось жарко. Чувствуя ответное желание, Билл откинул одеяло и призывно посмотрел на Тома. Каулитцу слов не понадобилось – он, и так все поняв, принялся поспешно раздеваться…

***

…Они целовались, забыв обо всем на свете, а Билл только удивлялся своей наивности, когда думал, что кто-то сможет заменить ему Тома. Потому он прижимался все теснее и ласкал Тома все жарче.

А Том, наслаждаясь тем, что снова может любить самого желанного для себя человека, боялся только, что  у него тормоза сорвет напрочь, и он просто набросится на Билла. Он чувствовал просто дикое желание в крови, глядя на задыхающегося от его ласк Билла. Член его давно уже стоял и опадать не собирался, что привносило в душу Тома дополнительный восторг.

В какой-то момент он отстранился от Билла со словами:

–Билл, ты не привез случайно с собой смазку?

–Нет, – протянул Билл в ответ после некоторого замешательства. – Я как-то не думал о ней, пока собирался сюда.

Том выход нашел довольно быстро:

–Придется опять воспользоваться проверенным вазелином. Он, кажется, оставался еще с прошлого раза…

Том  исчез ненадолго и скоро вернулся обратно с уже знакомым Биллу тюбиком в руке.

Том собирался подойти к процессу растяжки со всем возможным старанием, но Билл не дал ему разводить церемонии. Будучи уже на грани сам, он остановил Тома словами, что готов. Том испытывал некоторые сомнения на этот счет, но спорить не стал – сил не было.

Встав на колени между ног Билла, он начал медленно вводить член.

Было очень туго и очень тесно, и Том подумал, что еще чуть-чуть, и он так кончит от переизбытка ощущений.

Каулитц, конечно, чувствовал, что долго он не продержится – слишком долго у него не было секса, но и чтобы все закончилось, толком не успев начаться, он не хотел.

Потому он на какое-то время замер, давая возможность передохнуть от острых ощущений и себе,  и Биллу.

Скоро Билл смог расслабиться окончательно, и Том начал двигаться глубоко и довольно резко. Лицо Билла выражало экстаз в чистом виде, что заводило Тома еще больше, хотя, казалось бы, куда еще больше…

Том осторожно, не переставая двигаться, опустился на Билла и начал его целовать.

Разрядка, как и ожидал Том, ждать себя долго не заставила, она получилась яркой и бурной.

Том кончил первым и на какое-то время потерял связь с внешним миром. Билл слабо пошевелился под ним, а потом начал осторожно гладить по спине…

Том, немного придя в себя и понимая, что от него требуется, скатился с Билла, и потянулся к его члену губами…

Ему не потребовалось много усилий, чтобы и Билл кончил – с громким вскриком, который отозвался в душе Тома ликованием. Он притянул к себе любимого  и, прошептав ему спасибо, закрыл глаза. Билл подумал, что последует продолжение и Том сейчас скажет, как сильно  его любит, однако ошибся… Том с признанием почему-то не торопился…

Билл попытался унять разочарование в душе, говоря себе, что Том обязательно признается ему, но, может, позже...

Но его надежды не сбылись, ни когда они проснулись, ни в ближайшие дни…

…Том был очень внимателен к нему и не отходил от Билла практически ни на шаг, он был постоянно рядом: и днем, и ночью, но любви своей никак не озвучивал.

В рождественский сочельник парни вместе сходили в магазин, затарившись там  по полной программе, а потом, вернувшись, принялись наряжать небольшую искусственную елку в гостиной.

Они довольно весело встретили Рождество, поедая индюшку собственного приготовления и запивая ее мартини, а потом дурачась под елкой. Сексом они занялись на том же памятном диване, что и  в свой первый раз…

На другой день Том с Биллом ходили гулять, посидели в кафе, посетили местный кинотеатр, где почти в пустом зале пытались смотреть какую-то мелодраму. Примерно  с середины фильма они начали целоваться, и чем закончился фильм, не помнили ни один, ни другой.

За два дня до Нового года они дошли до Коммьюнити-парка, где побывали первый раз еще в мае, и там Каулитц  довольно вероломно извалял Билла в снегу. Тот в долгу не остался, напихав Тому снега за шиворот куртки и заехав снежком в глаз. Глаз у Тома опух, но он отнесся к этому факту философски… Вылазку в парк можно было бы признать удачной, если бы на обратном пути Билл все время не мерз и не заходился в постоянном кашле. Когда парни вернулись домой, Том отправил Билла отогреваться в ванну, а сам занялся ужином…

…Ужин был готов, Билл еще не появлялся, и Том получил возможность снова  – в очередной раз за эти дни – подумать об их отношениях.

Том не мог до конца понять, что между ними происходит. Билл позволял себя целовать, обнимать и не отказывал ему в близости, но время от времени возникало ощущение, словно он чего-то ждет от Тома…

Да и сам Том себя тоже расслабленно не чувствовал. Он не мог понять причины, по которым Билл решил к нему вернуться. Простил ли он Тома, или отец своим разговором пробил его на жалость?.. На сколько вернулся Билл: насовсем или только на время праздников?

Эти вопросы все чаще мелькали в голове у Тома, но спросить напрямую он не решался, боясь того, что может услышать в ответ…

…А к вечеру у Билла поднялась температура. Он начал кашлять, еще когда прилетел в Хоултон, а валяние в снегу, похоже, лишь усугубило его состояние.

Том решил, что вызовет врача утром, а пока он позаботится о Билле сам.

Жаропонижающие таблетки нашлись в домашней аптечке, но Том еще – для верности – позвонил матери в Нью-Йорк – уточнить, как лечится простуда.

Через пятнадцать минут он уже стоял у постели Билла с чашкой молока. Правда, оно было желтоватого цвета, и по его поверхности плавали масляные круги.

–Что это за пойло? – прохрипел Билл, с подозрением глядя на кружку.

–Это не пойло, это молоко с маслом и медом. Я маме звонил, она посоветовала тебя им напоить, –  объяснил Том.

–Ты хочешь моей смерти, – удрученно пробормотал Билл.

–Билл, спорить бесполезно. Придется пить, – Том был настроен решительно...

–Я с тобой, пока ты болел, обращался более бережно, – начал сокрушаться Билла, пытаясь надавить на жалость.

–О да, я отлично помню, как ты мне мазал спину и задницу какой-то дрянью, – ехидно усмехнулся Том.

–Ты не можешь помнить, ты был в бреду, – заметил ворчливо в ответ Билл.

–Ты слишком много болтаешь для больного. Пей, пока не остыло…

Билл медленно, словно отраву, все же проглотил смесь, приготовленную  Томом. На вкус она была, конечно, никакая, но ему почти сразу стало лучше. Кашель временно оставил его, и нос задышал свободнее…

–Спи, Билл. Сон несет здоровье, – с этими словами Том накрыл Билла одеялом поплотнее, и сам уселся рядом на кровати…

***

Однако Билл не поправился так быстро, как того бы хотелось. Он проболел еще два дня. Температура то поднималась, то опускалась, и Том только успевал подавать ему таблетки, поить горячим чаем с ромашкой и медом – от молока тот категорически отказался, менять на Билле футболки и перестилать ему постель.

Сам он ел и спал урывками, боясь покидать Билла надолго. Теперь Том отлично понимал, каково пришлось Биллу, пока тот ухаживал за ним весной.

Новый год Билл тоже встретил в постели. Его хватило только на то, чтобы пожелать Тому счастливого нового года и позвонить Мартину на Гавайи, после чего он снова уснул.

Том в одиночестве выпил бокал шампанского и лег сегодня спать рядом с Биллом под одно одеяло – пусть для него это будет вместо новогоднего подарка.

Разбудил его голос Билла – он с кем-то говорит по телефону.

Прислушавшись, Том понял, что Билл подтверждает свою бронь на билет до Лос-Анджелеса на второе января.

Стоп, второе января будет уже завтра. Это что же получается? Что Билл завтра уже уедет?

Том мигом вскочил и бросился  в коридор. Билл как раз отключил свой мобильный и теперь смотрел молча на Тома.

–Билл, нам надо поговорить, – выпалил на одном дыхании Том.

Билл напряженно смотрел на приближающегося к нему Тома и по-прежнему молчал.

–Ты ведь собрался завтра лететь в Лос-Анджелес?

Билл кивнул.

Тишина в доме и безмолвие Билла действовали на Тома угнетающе. Но он нашел в себе силы произнести:

–Билл, наверное, я должен был это раньше сказать. Не знаю, почему я столько молчал… Конечно, это твое право – вернуться домой, но, Билл… Я тебя прошу… вернуться… потом… ко мне… обратно… насовсем…

Билл продолжал молчать, впитывая в себя слова Тома.

Долгожданные слова…

А Том продолжал:

–Давай попробуем быть вместе. Не только здесь, в Хоултоне, но и в Нью-Йорке. Пожалуйста… Я тебя люблю. Очень люблю…

–Ну, хочешь, я перееду в Лос-Анджелес? Мне ничего не нужно без тебя… – Том уже не знал, как еще убедить Билла в своей искренности.

Но Билл, кажется, наконец и сам все понял. Понял и поверил Тому.

Он подошел к Тому, обнял его и тихо сказал: