Текст книги "Так надо... (СИ)"

Автор книги: Jane_Eyre

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Поначалу его покорила хрупкая красота юноши: Билла невольно хотелось оберегать  и защищать  от всех невзгод этого мира. Он казался милым, открытым и до какой-то степени беззащитным.

Потом Билл открылся ему с совершенно новой стороны: за внешней хрупкостью обнаружился железный характер, абсолютно четкое понимание своих целей и несгибаемое желание их достичь… Спекуляция с опционом не только не отвратила Йена от Билла, но и заставила проникнуться к нему еще бОльшей симпатией. Йен точно знал, что пошел бы еще и на не такую аферу, лишь бы угодить Биллу. Ради его улыбки Йен был готов на многое.

Билл вроде бы тоже проявлял к нему ответную симпатию: он звонил Йену сам, интересовался его жизнью, не отказывался провести с ним время, когда Филлипс приезжал в Лос-Анджелес, но…

Йену никак не удавалось понять, что у Билла на душе. Иногда в его глазах появлялось и на время застывало такое выражение, что Йену становилось не по себе. Оставалось только теряться в догадках, о чем в данный момент думает Билл, потому что сам он ничего об этом не рассказывал.

А еще Билл совсем не разделял его стремления к физической близости. Он позволял себя целовать, обнимать, но не более того, и это тоже держало  Йена в постоянном напряжении.

Йен Филлипс  – симпатичный, уверенный в себе тридцатипятилетний мужчина – никак не мог понять, что с ним не так, и почему для Билла он не является достаточно привлекательным, чтобы уже перешагнуть за грань поцелуев…

Йен прилетел в Лос-Анджелес еще утром. Это был выходной день, потому Билл должен был быть дома…

Он намеренно  не предупредил Трюмпера о своем визите, решив сделать ему сюрприз.

Билл улыбнулся при виде его, однако на шею не бросился. Наоборот, он довольно сдержанно заметил, что накануне вечером проводил в аэропорт своего друга, который приезжал его навестить.

–Друга? – переспросил  Йен, вдруг напрягаясь при этом.

–Да,  мы вместе работали, – счел нужным пояснить Билл, но  больше ничего не добавил.

После кофе они расположились на диване в гостиной Билла, болтая о всяких пустяках.

В какой-то момент Йен ненавязчиво положил Биллу руку на плечо, а потом и вовсе привлек его к себе. Билл не возражал.

Они начали целоваться, и Йен понял, что заведен не на шутку. Он попробовал уложить Билла на диван, и, как ни странно, ему удалось сделать это с первой попытки…

Воодушевленный, Йен принялся целовать его лицо и шею. Билл лежал с закрытыми глазами, и по его лицу было невозможно определить, что за эмоции он в данный момент испытывает...

Нет, он не пробовал отстраниться, но и особого удовольствия на его лице написано не было. Однако когда Филлипс попытался снять с него майку, желая получить больший доступ к телу, Билл руки поднял и раздеть себя позволил.

Потом он резко открыл глаза, и Йен, перехвативший этот взгляд, был удивлен: казалось, Билл увидел перед собой вовсе не того человека, которого ожидал увидеть.

Йен предпочел думать, что ему показалось. Тем более, Билл потянулся к пуговицам на его рубашке и начал было их расстегивать…

Расстегнуть до конца их он так и не смог: в проеме рубашки Йена показалась его волосатая грудь, и в глазах Билла мелькнул такой ужас, что руки Йена на талии Трюмпера расцепились сами собой…

–Что-то не так? – спросил он охрипшим голосом.

Билл так и смотрел ему куда-то в область груди и молчал. Потом вдруг соскользнул с дивана и уселся прямо на ковре, глядя в одну точку…

–Прости, Йен, я не могу, – прошептал Билл чуть слышно, но Филлипс его услышал. – Мне нехорошо.

И, в принципе, Йен ему поверил: Билл был до синевы бледный, у него тряслись губы, а в глазах стояли слезы.

«У Тома была такая гладкая кожа…» – стучало в голове…

В дверь позвонили…

–Ты кого-то ждешь? – насторожился Филлипс.

Билл отрицательно помотал головой.

–Мне открыть?

–Я сам, – ответил Билл и, с трудом поднявшись с ковра, пошел  в прихожую.

На лестничной клетке стоял Том.

В руке он держал красную розу.

Билл смотрел то на сосредоточенное – без улыбки – лицо Тома, то на эту розу.

–Привет, – сказал Том.

Билл нашел в себе силы только на кивок.

–Я войду, можно?

Билл смотрел, как Том проходит в его квартиру, совершенно забыв про Йена, – вообще про все забыв.

Они стояли в прихожей, не сводя друг с друга глаз.

За спиной Билла раздались шаги, и в прихожей появилось третье действующее лицо – Йен Филлипс. Он равнодушно посмотрел на Тома, но потом взгляд его зацепился за розу, и мозг Йена заработал в ускоренном режиме…

Том тоже заметил незнакомого мужчину за спиной Билла. Заметил он и его расстегнутую рубашку.

–Похоже, я помешал, – криво улыбаясь, сказал Том. – Не хотел.

С этими словами Том, уронив розу на пол, развернулся и медленно вышел из квартиры, тихо притворив за собой дверь.

–Кто это? – нарушил тишину квартиры голос Йена. Билл медленно повернулся к нему.

–Я хочу остаться один, – пробормотал он, избегая смотреть в глаза Йену.

–Как скажешь, – с нажимом ответил Йен и, наступив ботинком на розу, покинул жилище Билла.

А Билл, медленно опустившись на колени, взял в руки раздавленный подошвой Йена цветок. Красная роза – символ любви… Похоже, Том сделал наконец свой выбор. Вот только появился он не вовремя. Совсем не вовремя…

Билл поставил изуродованную розу в вазу и сел перед ней, положив голову на руки… Он размышлял…

Сначала Билл думал о  Йене.

Наверное, пора заканчивать с ним все эти игры с поцелуями и  объятьями. Ничего у них не получится. Если тело, не знавшее секса почти три месяца, никак на его ласки не реагирует, то что тогда о душе говорить? Его тело скучало по другим рукам, это были отнюдь не руки Йена Филлипса…

Мысли  сами собой плавно перекинулись на Тома.

Билл сидел, перебирая в памяти все моменты их встреч с Томом, начиная с самого первого разговора по телефону на радио и заканчивая их встречей в Сиэтле. Билл вспоминал их совместные прогулки, свадьбу Стеллы, на которой Том травил сальные анекдоты, Хоултон…

А потом был разрыв, неуместный подарок, совместно проведенная ночь перед свадьбой, сама свадьба, покупка «KEXP»…

«Что там Мартин говорил? Что Том разводится? И вот теперь Том прилетел сюда… Конечно, это Мартин дал ему адрес – больше некому. Наивный Мартин, думает, что все решается так просто… Если бы… Том, похоже, думает так же: захотел – и его тут же простили… Придется объяснить Тому, что все не так легко  в этой жизни…»

***

Наутро после бессонной ночи Билл сам позвонил Тому и назначил ему встречу на бульваре Сансет в двенадцать дня.

Том, окрыленный надеждой, приехал в назначенное место раньше времени и принялся ждать Билла.

Тот появился минута в минуту, но, что немного напрягло Тома, такси не отпустил.

Том с непонятным волнением всматривался сейчас в любимое лицо, и его вело: от любимых  черт, которые снились томительными ночами, от зачесанных назад  смоляных волос, в которые хотелось зарыться рукой, от колечек в брови и нижней губе – видно, Билл сделал проколы уже после переезда сюда – в прошлый раз их не было…

Билл, сухо поздоровавшись, задал прямой вопрос:

–Том, зачем ты на этот раз приехал?

Тома этот тон несколько удивил:

–На этот раз мне есть что сказать. Билл, я очень виноват перед тобой, я наделал много ошибок. Я оттолкнул тебя, испортил тебе карьеру… Но… Билл, я развелся с Кристи, я снова свободен. Я не могу без тебя. Пожалуйста, прости меня…

Голос дрогнул, и Том замолчал. Билл спросил его с каким-то холодным интересом:

–И что дальше?

Том, словно не веря своим ушам, уставился на него:

–Как что? Вернись ко мне. Давай начнем все сначала.

–Чтобы ты снова заставил меня страдать?

–Я… люблю тебя… – неожиданно вырвалось у Тома. Казалось, он и  сам опешил от собственных слов…

Билл непонимающе моргнул, помедлил немного и ответил, словно и не было никакого признания:

–Нет, Том. Я говорю нет.

–Почему? Из–за того парня, что был вчера в твоей квартире?

–Нет, он ни при чем,  – жестко ответил Билл. – Дело в тебе, Том. Ты походя ломаешь чужие жизни. Ты сломал жизнь мне, сломал жизнь своей жене. Ты поступаешь, как надо тебе, не думая о чувствах других. Я больше так не могу. И твои слова о любви уже ничего не изменят…

–Билл, сейчас все не так.

–Так, – возразил Билл. – И я не хочу, чтобы ты, когда придумаешь себе новый долг, снова перешагнул через меня. Так что – нет.

Том смотрел на него, словно не понимая, что здесь вообще происходит…

–Мне пора. Я должен появиться на работе, – Том понял, что Билл собирается уйти. Насовсем.

–А где ты работаешь? – прошептал Том.

–В книжном магазине. Только, пожалуйста, не надо его покупать…

С этими словами Билл развернулся и пошел в направлении такси…

Том смотрел в спину удаляющегося от него Билла и думал, что, похоже, смерть его ближайших родственников, – это в его жизни не самое страшное. Самое страшное происходило сейчас, когда Билл уходил, а он ничего не мог  с этим поделать…

***

Время шло, а Том продолжал стоять и смотреть в направлении поворота, за которым скрылось такси Билла…

На душе его было пусто и до боли холодно, мыслей в голове не осталось, однако на уровне подсознания Томас чувствовал: с ним произошло нечто ужасное и, самое главное, непоправимое…

Мимо него по бульвару пронеслась, воя сиреной, полицейская машина, и он немного пришел в себя.

Каулитц огляделся по сторонам: город продолжал жить своей жизнью, и всем вокруг было глубоко наплевать, что с ним несколько минут назад стряслась жизненная катастрофа.

Хотя разве это случилось только что? Вероятно, нет. Том очень много сделал для того, чтобы их отношения с Биллом закончились именно так, как они закончились… А приговор, вынесенный ему Трюмпером, был просто закономерным оглушительным финальным аккордом…

Том  присел  на скамейку неподалеку и закрыл лицо руками.

«Я сломал Биллу жизнь… Походя, как он выразился. И, наверное, Билл прав. Я сделал все, чтобы оттолкнуть его от себя… Билл меня не простит, и я даже не могу его в этом упрекнуть… Вот только как мне теперь жить – без него?» – каждая мысль отдавала в голове ноющей болью.

Тома начало знобить, хотя погода была солнечная и теплая. Он застегнул пиджак, но это помогло мало.

«Что ж меня так трясет? Может, простыл в самолете? Надо выпить кофе, может, согреюсь…»

В кафе,  расположенном метрах в пятидесяти от места встречи с Биллом, Том влил в себя целых три чашки кофе, однако согреться у него не вышло…

 «Я попробую еще раз поговорить с Биллом. Потом – когда он немного успокоится. Может, к тому времени он хоть немного смягчится… А пока мне больше нечего делать в Лос-Анджелесе – надо возвращаться домой…» – думал Том, глядя из окна на проходящих мимо кафе людей…

***

Том честно вышел на работу наутро после возвращения в Нью-Йорк. Инстинктивно он понимал: сейчас для него лучше всего будет загрузить себя по полной,  и тогда, может, неотступные мысли о Билле будут разъедать его мозг чуть меньше.

И Том рьяно включился в рабочий процесс.

Все последующие дни он принимал самое деятельное участие в переговорах, разбирался с текущей документацией, даже подключился к разработке новых медиапроектов, чего никогда до этого не делал.

Гюнтер Каулитц, казалось, должен был радоваться подобному рвению сына, но что-то не давало ему покоя: уж  как-то слишком внезапно стал  активным его единственный наследник, и слишком лихорадочно блестели его глаза. Отец несколько раз пытался вызвать Тома на разговор и узнать, все ли с ним в порядке, но каждый раз слышал  в ответ, что все отлично. Вот только этот ответ Гюнтера все равно почему-то не успокаивал…

***

…Прошло уже больше недели после возвращения Тома из Лос-Анджелеса. Надежды на то, что  работа избавит его от мыслей о Билле хотя бы ненадолго, не оправдались, потому что и в той суете, которую сам себе организовал Том, он умудрялся то и дело вспоминать о Трюмпере.

Но особенно паршиво ему становилось по вечерам, когда смолкали постоянные звонки и больше не было необходимости раздавать распоряжения, и надо было ехать домой.

Том возненавидел  эти возвращения в свою пустую квартиру – ведь там его никто не ждал... Переступая ее порог, Тому казалось, что он с головой уходит под воду, настолько тихо было там.

Каждый его вечер почти в точности повторял предыдущий.

Чтобы чувствовать себя менее одиноким, Том теперь включал свет во всех комнатах, затем обычно направлялся на кухню – курить и варить кофе – аппетита у него по вечерам не было. Потом он звонил матери и бодро врал ей, что у него все прекрасно, в то время как хотелось кататься по полу от безысходности…

Засыпал Том обычно прямо на диване в гостиной с книжкой в руках –  под гул телевизора.

Среди ночи он просыпался и в очередной раз начинал перебирать в памяти все свои встречи с Биллом, вспоминая, как тот выглядел, как вел себя и что при этом говорил.

В какой-то момент от этих воспоминаний у Тома начинало щипать глаза, и он шел курить.

На кухне, глядя в непроглядную ночь за окном, Том в очередной раз начинал клясть себя последними словами за то, что оттолкнул Билла из-за своего пресловутого «так надо», что пошел на поводу у отца и в результате остался ни с чем: человек, которого он любил, не желал больше иметь с ним ничего общего.

Как итог, почти каждую ночь после подобного времяпрепровождения, Том видел во сне Билла. Иногда это были светлые, наполненные умиротворением сновидения, после которых Том просыпался с улыбкой на устах. Но улыбка эта моментально пропадала, стоило ему вспомнить, почему именно он просыпается в постели один.

А иногда ему снились кошмары, в которых Том снова оказывался на месте катастрофы самолета, но находил в снегу уже не мертвую Кэти, а Билла. Тоже мертвого.

Когда этот сон приснился ему впервые, Том проснулся от дикого ужаса и долго не мог прийти  в себя, содрогаясь от пережитого.

На следующую ночь кошмар повторился,  и Том выпил почти полную бутылку виски, и только после этого его перестало трясти…

…Дни тоже покоя ему не приносили. Бешеный рабочий ритм выматывал Тома, и дома расслабиться у него тоже не получалось. И словно в довершение всех неурядициц, ему начали почти каждый вечер, как сговорившись, названивать по очереди Ник и Кристи.

Том не мог понять, чего они хотят от него. Поначалу он пытался избавиться от их назойливого внимания достаточно вежливо, потом нервы его сдали, и он послал экс-жену и экс-бойфренда уже практически открытым текстом. Однако те все равно продолжали время от времени напоминать о себе звонками и якобы случайными встречами…

…Неумолимо приближался сентябрь, а, следовательно, и день рождения Тома. Ему было не до веселья, но многочисленные приятели срыва праздника, конечно, не оценили бы. Том принял решение организовать вечеринку в своем клубе «Joy».

Праздник этот был в самом разгаре, когда виновник торжества незаметно удалился с него, едва выдержав час в громе музыки и гомоне голосов людей, пришедших поздравить его.

После ухода из клуба совершенно трезвый Том заехал к родителям и выслушал их поздравления лично…

Потом он отправился домой. Там Каулитц отключил телефон и в гордом одиночестве напился.

В эту ночь Том снов не видел …

***

Через несколько дней после своего дня рождения Том, открыв в интернете сайт радиостанции  WNYC AM, совершенно случайно обнаружил там ссылку на прослушивание архивных передач. Среди них были и записи старых  эфиров Билла.

Теперь вечера у Тома стали проходить разнообразнее: он слушал и слушал голос любимого из динамиков магнитолы, доводя себя этим практически до невменяемого состояния. Когда ему делалось совсем невыносимо, Том отправлялся к бару, содержимое которого теперь обновлялось регулярно…

…Выпив, Том начинал чувствовать себя уже не так скверно: он пытался вести диалог с Биллом, комментировал в дело и не в дело звонки слушателей и иногда подпевал звучащим песням.

Когда однажды Том услышал из динамиков свой голос, то сначала подумал, что сходит с ума, но потом понял, что то и есть их с Биллом тот самый  – первый –  разговор.

Разговор, который потом многое изменил в их жизнях.

Том прослушал их с Биллом беседу несколько раз, после чего напился особенно сильно…

…На следующий день его разбудил звонок в дверь. С трудом вспомнив, кто он и где находится, Том поплелся открывать. За дверью стоял его отец.

–Ну, хоть живой, – мрачно заметил родитель, всматриваясь в лицо Тома.

–А в чем дело? – не понял тот.

–Ты не появился сегодня утром в офисе и сорвал переговоры. Важные переговоры, Том. Телефон у тебя молчит. Я думал, с тобой что-то случилось, собирался уже в полицию звонить.

–У меня все в порядке, – попытался заверить его Том.

–Глядя на тебя, верится с трудом, – с этими словами Гюнтер Каулитц зашел в квартиру сына и закрыл за собой дверь.

–У меня все в порядке, – упрямо повторил Том вслед отцу, который уже направился в гостиную.

–По какому поводу ты напился? – спросил он ровным голосом, кивнув на пустую бутылку «Jack Daniels» на полу.

–Просто так, – ответил Том, потому что надо было хоть что-то ответить.

–Без повода пьют алкоголики. Что у тебя случилось? – отец испытывающе смотрел ему прямо в глаза.

Том отвел взгляд.

–Что происходит в твоей жизни, сын? – Гюнтер подошел еще ближе.

–Ничего.

Голос Тома прозвучал настолько безжизненно, что в глазах отца явственно проступила тревога.

–Это все из-за него, да?

–Из-за кого? – тихо переспросил Том, глядя в пол.

–Из-за твоего ди-джея, – повысил голос отец, и Том уставился на него ничего не выражающим взглядом.

–Как у тебя дела с ним?  – Гюнтер вдруг начал раздражаться.

–В смысле? – Том продолжал старательно уходить от ответа.

–Ты говорил с ним? Ты же ради него развелся – вы обсуждали ваше будущее? – настойчиво выспрашивал отец.

Том сел на диван и опустил голову.

–Том, что происходит? Ты сам не свой последнее время. Теперь ты еще и пьешь, – голос Гюнтера продолжал звучать на повышенных тонах.

–Да, я говорил с ним, отец. Билл не хочет меня знать, – вдруг нашел в себе силы признаться Том.

–Почему? – отец сбавил обороты и сел с ним рядом.

–Он не верит мне больше и говорит, что я сломал ему жизнь, – сказал Том, не глядя на него.

–Ты просил у него прощение? – после небольшое паузы задал вопрос Гюнтер.

–Да, просил. Все бесполезно.

Том смотрел куда-то в сторону.

–Так попробуй с ним еще поговорить, раз он тебе так дорог, – донеслось до его слуха.

Том изумленно повернул голову к отцу. Тот больше не кричал, не ругался, недавил аргументами и не осуждал его, а советовал сделать еще одну попытку в отношениях с другим парнем. Это было что-то новое…

–Спасибо, папа, – тихо ответил Том. – Ты прав…

***

Том набрал номер Билла, когда, по его прикидкам, на Западном побережье настало утро. Ему любезно ответили, что набранного им номера не существует…

Том в сердцах разбил телефон об пол…

***

…Том перестал появляться в офисе в конце сентября. Он сказал отцу, что берет отпуск и, не дожидаясь ответа, покинул его кабинет.

Том никуда не поехал – он просто заперся дома. Все время он теперь проводил, слушая голос Билла по радио и запивая свое горе крепким алкоголем.

«Он мог бы сейчас быть рядом со мной. Я мог бы его обнимать, целовать. Мы бы засыпали и просыпались вместе. А я все проср*л…» – распалял свою скорбь Том...

Отец с матерью периодически заезжали к нему, но Том чаще всего не открывал им, не желая общения...

Он перестал следить за собой, перестал убираться в квартире, превратив ее в хлев...

И так, наверное,  продолжалось бы еще очень долго, если бы однажды утром Том не посмотрел на себя в зеркало.

Глядя на свое серое, опухшее лицо, покрытое щетиной, Каулитц не на шутку испугался.

Тома посетила мысль, от которой ему сделалось совсем не по себе: если бы его в таком виде увидел Билл, то он бы от него сбежал на край света…

Мысль эта оказалась вдруг очень действенной.

Том за один день убрал квартиру, наведя в ней образцовый порядок. Уделил он внимание и своей внешности: щетину сбрил, а косы переплел в салоне.

Задумался Том и о своем будущем.

Он точно знал, что не хочет возвращаться в холдинг отца –  надо будет в ближайшее время написать заявление об уходе.

«Я вернусь к управлению клубом, мне это больше по душе, а там видно будет… И пусть отец говорит что хочет – я не передумаю…»

***

…Гюнтер Каулитц был ошарашен самим фактом появления сына в своем кабинете. Не менее сильно он был ошарашен и тем, что тот выглядел абсолютно вменяемым.

Когда же он пробежал глазами заявление Тома об увольнении, то впал в ступор окончательно.

Вот только уговаривать Тома остаться в компании было делом заведомо пустым – Гюнтер понял это сразу – по его глазам.

–Том, ты уверен в своем решении? – решил все же уточнить отец.

–Да. Я не могу тут больше работать – это не мое, и  второй Виктор из меня не получился, прости.

–А что ты тогда будешь делать? – отец с замиранием сердца уставился на Тома.

–Снова буду управлять клубом.

–Том, с тобой точно все  в порядке?

–Да, отец, и я больше не пью, – заверил его Том, улыбнувшись.

–Рад это слышать, – улыбнулся Гюнтер в ответ…

***

Пол Хоггарт, управляющий «Joy», был крайне удивлен решением Тома Каулитца вновь – спустя почти год – лично заниматься делами клуба.

Сначала Пол подумал, Том предложит ему освободить место, но Каулитц заверил его, что планирует начать реконструкцию клуба и вообще подумывает об открытии еще одного увеселительного заведения. Пол горячо поддержал Тома.

Одновременно со сменой работы Том задумал изменить и свое жилище, причем он захотел сделать не косметический, а капитальный ремонт – чтобы его квартира как можно меньше походила на то, что она представляла собой сейчас.

«Надо сделать что-то такое, что понравилось бы и Биллу», – думал он, подыскивая себе декоратора.

После долгих и зачастую бесплодных споров Том, наконец, остановил свой выбор на интерьере в японском стиле.  И работа закипела...

…На время ремонта он решил снять себе другое жилье, но периодически приезжал ночевать  и в Олд Уэстбери к родителям: в новой необжитой квартире Том чувствовал себя одиноко.

Отец с матерью были рады его появлениям. Они каждый раз  встречали его с улыбкой, но в душу с разговорами не лезли, стараясь держаться на определенном расстоянии… Том чувствовал их молчаливую поддержку  и ценил это…

***

…Том сорвался в Лос-Анджелес совершенно неожиданно для себя – примерно за неделю до Рождества. Ремонт в квартире еще не закончился, дел в клубе было невпроворот, но Том в какой-то момент больше не выдержал, поехал в аэропорт и взял себе билет на ближайший рейс.

До дома Билла он доехал на такси. Поднялся на нужный этаж и замер перед дверью, собираясь с мыслями…

Когда вдруг дверь открылась, и из квартиры Билла вышла молодая симпатичная девушка, у Тома от неожиданности открылся рот, а сердце на секунду остановилось. Девушка тоже уставилась на него в некоем недоумении.

–Привет, а Билл дома? – выдавил из себя Том, понимая, что он должен спросить уже хоть что-то.

–Билл? – переспросила девушка.

–Билл Трюмпер, – хрипло и словно через силу произнес Том.

–Здесь я живу. Никакого Билла тут нет. Может, он раньше здесь жил –  я только недавно переехала, – пояснила она.

–Понятно, – сказал Том. Девушка, недоверчиво покосившись на него, закрыла дверь на ключ и начала спускать вниз по лестнице, оставив молодого мужчину в одиночестве.

Том сел прямо на ступеньки лестницы, когда стих гул ее шагов.

–Ты снова исчез… И я снова сижу под твоей дверью… Где ты?.. – прошептал он в пустоту…

Ни на что особенно не рассчитывая, Каулитц все же решил переговорить с управляющим домом. Тот на вопрос, куда мог переехать Билл Трюмпер, любезно ответил, что Трюмпер, кажется, снял себе новую квартиру в одном из фешенебельных районов Лос-Анджелеса, но ничего больше к этому добавить не смог.

Времени разыскивать Билла в многомиллионном городе у Тома сейчас не было, и он, глубоко разочарованный,  был вынужден вернуться в Нью-Йорк.

…Том теперь уже даже не пытался скрывать свое подавленное состояние. Отец с матерью только встревоженно переглядывались, видя, что с сыном продолжает твориться что-то не то, но ничего не говорили… Лишь один раз – за четыре дня до Рождества  – мама спросила, что нового слышно про Билла, и в ответ услышала вымученное признание, что Билл переехал на новое место, а куда именно, неизвестно. Мать только кивнула в ответ на это…

***

…Билл после памятного разговора с Томом на бульваре Сансет  еще очень долго не мог прийти в себя.

Он был убежден в правильности своих действий, но почему-то никак не мог успокоиться, постоянно возвращаясь мысленно к тому разговору и убеждая себя, что он поступил верно – как надо...

Признание Тома, конечно, шокировало его до глубины души, в первую очередь своей неожиданностью: Билл был не готов к такому повороту событий.

Но вместе с тем, ни эти заветные три слова, ни даже сам факт развода с Кристи уже ничего не могли изменить между ними: Билл для себя все заранее решил.

Да и не верил он в душе Тому. Зная, что Каулитц способен добиваться своего любой ценой, Билл вполне допускал мысль, что тот мог признаться под действием момента, и далеко не факт, что именно таковы его истинные чувства к Биллу.

И горечь обид, нанесенных ему Томом, тоже никуда не делась, причем Трюмпер даже себе не мог ответить на вопрос, какая из них тяжелее и болезненнее…

Оглядываясь назад, Билл ясно видел, что Том почти постоянно вел себя по отношению к нему как законченный эгоист – совершенно не считаясь с его чувствами. Быстро измениться Каулитц не мог, и Билл знал: больше в жернова подобных отношений он попасть не хочет…

Не сбрасывал со счетов Билл и  родителей Тома, которые, как он помнил, были категорически против гомосексуальных отношений. И не было никакой гарантии, что они снова не надавят на сына и тот опять не сдаст назад.

Каждый из этих аргументов уже сам по себе являлся очень веским, а все вместе они составляли препятствие, в данный момент для Билла неодолимое. А, значит, для них с Томом все закончилось…

Решил поставить точку Билл и в своих отношениях с Йеном.

Он позвонил Филлипсу в Нью-Йорк в тот же день и очень четко объяснил, что они могут быть друг другу исключительно друзьями... Йен, совершенно не готовый потерять Билла, согласился на дружбу, надеясь, что со временем она все же сможет перерасти в нечто большее. Вот только его надеждам было не суждено осуществиться…

…Время шло. Билл так и жил один, не рассматривая даже саму возможность завести роман с кем бы то ни было. Девушки его больше не интересовали. А парни…

Опыт с Йеном наглядно показал ему, что он не готов к ухаживаниям и со стороны представителей своего пола…

…Билл еще какое-то время продолжал работать в книжном магазине Молли Паркер, но с каждым днем для него все очевиднее становилось, что интерес его к этой работе угас. Молли и сама видела, что его энтузиазм сошел на нет, потому, когда Билл сказал, что увольняется, удерживать его она не стала...

Билл по-прежнему существовал за счет средств, получаемых от редактирования фантастических романов. Он люто ненавидел данную разновидность литературы и потому дал себе зарок послать этот бред ко всем чертям, как только продаст опцион…

Он очень ждал начала декабря, когда сможет начать распродавать свои акции. Биллу казалось, что  с этого момента начнется новый отсчет в его жизни…

Все это время акции уверенно росли в  цене, и Билл рассчитывал разбогатеть после их продажи. Конечно, они могли  и резко подешеветь,  и в этом случае он ничего не получит, ну, что ж… Только Билл точно знал, что все равно работать редактором он больше не будет …

А еще Билл все чаще ловил себя на ощущении, что скучает по работе ди-джея. Ему не хватало эфиров, наполненных музыкой, общением и просто каким-то своим неповторимым духом… Но искать сейчас подобную работу ему в голову не приходило.

Жизнь Билла была сейчас серой и монотонной, однако его это на данный момент полностью устраивало. Он мало где бывал, предпочитая проводить время наедине с самим собой. Некоторое разнообразие в его уклад вносили телефонные разговоры с Мартином.  Они по-прежнему общались, но Билл убедительно просил друга больше не вмешиваться в его личную жизнь. Мартин обещал…

Матери Трюмпер  звонил крайне редко, не забывая, однако, регулярно снабжать ее деньгами.

Еще одним развлечением для него стало посещение тату-салона, где Билл за довольно короткий промежуток времени умудрился набить себе еще несколько татуировок: на запястье, на левом боку и на шее. Проколол он себе и язык. Непонятно, правда, зачем.

…В первых числах декабря Билл отдал распоряжение Йену Филлипсу о продаже части своих акций. Их цена перевалила за семьдесят долларов за штуку, и Билл моментально превратился в обеспеченного человека. Продажа остальной части акций сделала его миллионером.

Как только первые деньги поступили на его счет, Билл направил в издательство по электронной почте отказ от их дальнейшего сотрудничества. А потом он озаботился переездом в более комфортабельное жилье...

***

…Билл сидел за большим стеклянным столом в гостиной своей новой квартиры.

Перед ним остывал черный кофе, но парень, казалось, про него забыл. Билл смотрел в окно, бездумно обозревая Лос-Анджелес с высоты птичьего полета.

Прошло уже почти две недели с момента переезда его в новые апартаменты. Связываться с покупкой  жилья он не стал, ограничившись арендой, однако выбрал для себя едва ли не самый дорогой из предложенных ему риэлтерской фирмой вариант жилья. Это был меблированный пентхаус площадью под сто квадратных метров.

Предвкушая переезд, Билл несколько воспрял духом, и ему стало казаться, что вот-вот настанет время, когда к нему вернется давно уже утраченный душевный покой…

Однако спустя пару дней после переезда, радость его испарилась бесследно, ведь, по большому счету, в его жизни ничего так и не поменялось… Он как был один, так и остался один, и ни деньги, ни новая квартира ничего не изменили в этом положении вещей…

Все осталось как прежде: те же холод и пустота на душе, к которым добавилось еще и  ощущение собственной ненужности.

Появлению последнего способствовало приближение Рождества, которое, Билл это чувствовал, он будет справлять в одиночестве… Мартин с Сашей собирались на Гавайи, в отношениях с мамой все было по-прежнему, а Том…

Том, видимо, про него тоже забыл. И не важно, что Билл сменил номер телефона и место жительства. Если бы хотел, Том его бы  нашел…

Что ж, значит, на Рождество он будет один…

…В его дверь настойчиво позвонили.

Билл, выдернутый из своих переживаний этим звуком, подумал, что никого не ждет в гости. Наверное, это соседи… Или управляющий…

Вопреки своим ожиданиям, на пороге  своей  квартиры Билл увидел двоих мужчин, в одном из которых – высоком и немолодом – он узнал Гюнтера Каулитца – отца Тома, второй – судя по  комплекции – был  его охранником.