Текст книги "Семья герцога Литерского (СИ)"

Автор книги: Jailex

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

– Слушай, он такой… Я не отступлюсь, пожалуй, попытаю еще счастья, – хмурится Вик.

– Не влюбись только, ладно? – смеется Кисиль.

В кабинете правителя всегда светло. Днем Лишер заставляет раздергивать шторы, а по вечерам включать дополнительные лампы. Правитель ненавидит темноту или полумрак. Когда-то он сказал Кисилю, что ему вечно чудится нападение. Правитель не любит оставаться один, держа при себе, даже ночью, не меньше трех слуг. Они сменяют друг друга каждые шесть часов.

В кабинете Кисиль и Лишер встречаются нечасто. В основном правитель предпочитает встречи в больших помещениях, наподобие обеденной или бальной залы, где хорошо просматривается все пространство. Когда в кабинет входит еще и Вик, Кисиль настораживается – давать мелкие напутствия правитель предпочитает наедине.

– У меня к Вам дело государственной важности, – мягко произносит правитель, наблюдая за реакцией своих гостей.

– Мы все во внимании, правитель, – отзывается Вик.

Кисиль сидит расслабленно, показывая, что его ничуть не пугает такое начало разговора.

– С моим советником мы долго обсуждали этот вопрос, – говорит правитель. – Кальрадия, которая находится на западе страны, достаточно сильна сейчас своей сплоченностью. Отличное войско их короля и маг в его свите – достаточная преграда для нас, и опасность. У нас всегда были напряженные отношения с ними. Я не желаю ждать, когда их королю придет эта мысль в голову. Понимаете к чему я?

– Вы хотите начать войну, правитель? – спрашивает Вик, а Кисиль хмурится. Вряд ли правитель позвал их, чтоб обсудить с ними возможные ходы военных действий. Мудрость правителя достаточно велика, чтобы не размениваться на пустую болтовню с еще, по сути, мальчишками.

– Нет, начинать войну – рано в таких условиях. Мои разведчики принесли весть о том, что традиционная оппозиция давит на короля, но серьезная поддержка со стороны нескольких семей, является серьезным подспорьем. Мне нужно, чтобы вы исправили эту ситуацию, – ухмыляется правитель.

– Каким образом, правитель? – впервые с начала разговора подает голос Кисиль.

– Нам нужно убрать от короля его мага и решить вопрос с поддержкой знати.

– Убить? – флегматично интересуется Кисиль.

– Если мага еще можно убить, то половину знати не перебьешь. Мне хотелось бы более изящно внести разлад в окружение короля. Сделать все так, чтобы он даже не понял.

– Такое одним днем не делается, мой правитель, – робко уточняет Вик.

– Верно, – соглашается Лишер, – поэтому я решил выдать одного из вас замуж за брата короля.

– Почему нас?

– Вы неплохо резвитесь при дворе, – отзывается правитель. – И не делайте такие глаза, я все знаю! Тайная стража работает превосходно. И вторая причина, я хочу верить, что могу вам доверять. Да и ваш возраст вполне подходящий для того, чтобы ввести вас в окружение короля таким изящным способом.

– Почему же не выдать кого-нибудь за самого короля?

– А что, вы не хотите вернуться назад, на родину?

– Будет шанс? – фыркает Кисиль.

– Конечно, и по возвращению я щедро награжу вас, – улыбается правитель. Предложение становится интереснее.

– Так расскажите же детали, – улыбается Вик.

– Ну, так вот...

Кисиль размышлял, развалившись в кресле. План правителя был достаточно продуманным. Его выдают замуж за брата короля. Фактически, в самую гущу. Перед Кисилем стоит три основных задачи: рассорить короля с братом, нейтрализовать мага и расшевелить оппозицию. Прямо-таки подготовить страну к восстанию. Вик будет его связным.

Отец был в шоке. Отец был в ярости. Но отказать правителю они не могли. Да и Кисиль уже согласился. Теперь оставалось изучить детали, подготовиться и вместе с послами выехать в Кальрадию. Основной причиной предложения брака будет предложение о налаживании мирных отношений. От чего король отказаться практически не сможет.

Кисиль развернул листки, исписанные мелким убористым почерком, рассказывающие об устройстве страны, в которой ему предстоит выйти замуж. В Карумии его брак, конечно, нигде не зафиксируется. Официально, он просто уедет налаживать отношения с Кальрадией в составе группы послов.

В Кальрадии действует абсолютная монархия. Бессменно правление династии Мурреи. Правление основывается на передаче власти наследнику. Таким же образом наследуются титулы – от отца к старшему сыну. Войти в круг аристократии можно, лишь выйдя замуж за титулованного господина. Однако такие браки не приветствуются в стране и считаются мезальянсом.

В обращении золотые и серебренные монеты, количество которых не соотносится со значимостью титула.

Налоги платятся в королевскую казну с имущества, доходов и превышающего норму количества мужей и слуг.

В Кальрадии по большей части приняты договорные браки, несущие финансовую и политическую выгоду. Младшие мужья не играют роли ни на политической арене, ни в торговле, занимаясь преимущественно домашним хозяйством и воспитанием детей. Король, как и носящие высшие титулы, обязаны иметь трех мужей, остальная знать – двух. Простолюдины чаще всего имеют не более одного мужа. Второй ребенок и все последующие дети всегда входят в другую семью, принимая роль младшего мужа.

Кальрадия большое значение уделяет магам. Они достаточно редки и, в большинстве своем, не имеют действительно большой силы, чтобы представлять опасность. Маги, представляющую угрозу в возможных боевых действиях, рождаются крайне редко. На сегодняшний день при дворе короля Генриха есть такой маг…

Кисиль отбросил листки, так и не дочитав. Ничего страшного в них он не увидел. В Карумии тоже есть младшие и старшие мужья. Младшие частенько не интересуются торговыми делами семьи. Да и старший сын чаще всего берет себе младших мужей, нежели уходит в другую семью. Всякое, конечно бывает, судить никто не станет. Золотые монеты есть и у них. Одно отличие – титул наследственный, а не заработанный, как в Карумии. На мага посмотреть, естественно, хотелось. Интересно, что за диковинка такая? И насколько он мощный, что может представлять угрозу для Карумийского войска. В Карумии магов не любили, считая их по большей части шарлатанами, нечестно наживающими себе добро, нежели какой-то действенной единицей страны. Маги, если таковые имелись, свои особенности никогда не демонстрировали, пользуясь ими втихую. Так что, живого мага Кисиль если и видел, то и сам об этом не знал.

Обдумав еще некоторые детали поездки, Кисиль решительно направился к отцу.

– Папа! – Кисиль, не стуча, влетел в кабинет отца, окрыленный отличной идеей.

Отец сидел в широком кресле, держа на коленях младшего мужа. Они явно собирались заниматься не делами семьи. А если и делами, то исключительно в плане продолжения рода.

Кисиль предпочитал не задаваться вопросами интимной жизни старшего поколения семьи, но точно знал, что родители не только спят друг с другом, но и частенько устраивают «необидный секс». Так, чтобы никому не было обидно, что он не участвует. Попросту занимаются этим втроем. Кисиль предполагал, что его родители не уникумы в этом плане и такое практикуют и в других семьях, но сам не был уверен, что захочет в будущем делить своего мужа с кем-то еще и не задаваться вопросом, насколько такая ситуация – измена. Поэтому, он планировал завести только одного мужа, чтобы не мучить друг друга. А как у родителей все это выходит так мирно, он не понимал.

– Зайти позже? – спросил он ничуть не смущаясь. Ему уже не десять, чтобы краснеть от вида обнимающихся родителей.

Кисиль никогда не выделял в семье причастных к его зачатию. Он считал родителями всех троих. Тем более, что младший муж отца частенько и баловал его сильнее и прикрывал его шалости поболее.

– Нет, говори сейчас, – отец кивнул на кресло.

– Уже думаете над заменой мне? – фыркнул Кисиль, присаживаясь.

– Кого-то же мне нужно баловать, – улыбнулся Жиль.

– Вот так вот, – дурашливо опечалился Кисиль, – послушай, отец, я подумал… А что, если мне взять с собой парочку лошадей? Ну, когда с браком все станет ясно. Будем говорить, что это особая партия, выращенная за границей. Увеличим цену на пару десятков тысяч.

– Ты туда, я думал, едешь совсем не лошадьми развлекаться, – хмурится отец.

– А я возьму с собой пару конюхов, – пожимает плечами Кисиль.

– У меня нет желания продавать их еще и в Кальрадию.

– Мы не будем, – улыбается Кисиль.

– Да? – усмехается отец. – Как ты объяснишь сие драгоценному супругу?

– Скажу, что-нибудь, – пожимает плечами Кисиль.

– Сначала придумай, что сказать. Но ты прав, идея неплохая. Обдумаем ее хорошенько пока то да се, – улыбается отец, а Кисиль думает, что можно сказать будущему мужу.

– Давай, скажем правду, – вдруг дерзко улыбается Кисиль.

– Не глупи, – отмахивается отец, а Кисиль и правда, вдруг зажигается идеей сказать правду: что так интересней заработать на лошадях, чем продавать в Кальрадии еще неизвестный товар. Заложить в цену маленький процент для мужа – и в путь. О чем и рассказывает отцу, убеждая в своей правоте.

– Подумаем, – наконец, уступает граф.

На бал в королевском дворце Кисиль приезжает в приподнятом настроении. Он кружит в танце молоденького мальчика, раскланивается с графом Сомелье и долго болтает с дедулей Лурье. И только когда духота утомляет его окончательно, он сталкивается на балконе с Тори.

Мальчик грустен и чуть не плачет. Ну, кто поедет на бал в таком настроении? Его явно обидели прямо тут, на балу.

– Здравствуй, Тори, – шепчет он, легко обнимая мальчишку за плечи, – кто обидел тебя?

– Никто, – отзывается тот. – Кисиль, какая неожиданная приятная встреча.

– Расскажи мне, – просит Кисиль и применяет нечестный прием, – мы же друзья.

– О, – бормочет мальчишка и вдруг, видимо не выдерживает, начинает тараторить.

Про то, что его отец вложил огромные деньги в какое-то торговое судно, на пару с каким-то мужчиной. И в первый раз все было отлично, корабль вернулся. И прибыль была высокая. Семья даже начала задумываться о том, чтобы подать прошение на повышение титула. А вот второе судно потонуло почти у самых берегов Карумии. Никто из экипажа не остался в живых, а это почти пятьдесят человек. Товар, который везли на судне, тоже затонул, навсегда став собственностью морских обитателей. Долги, образовавшиеся у семьи в одночасье, нельзя покрыть даже продажей дома. Не говоря о том, что теперь они, фактически, простолюдины. Отец должен денег за корабль, потому что они брали его в аренду, а также обязан расплатиться с семьями погибших моряков. И все это легло только на их семью, потому что господин, участвовавший вместе с ними в деле, пропал в неизвестном направлении. Более того, оказывается, что господин вложил в дело исключительно идею, провернув все дела на деньги отца Тори.

Кисиль задумчиво трет подбородок. Ситуация стара, как мир. Отец Тори просто попался на удочку какого-то мошенника, неплохо наварившегося на нем. Мальчика жалко теперь, конечно. Но, что поделаешь?

А Тори добавляет, что если отца посадят, он и его младшие браться останутся на улице ни с чем. И что он ни в коем случае ни на что не намекает, и что он жутко извиняется, что вывалил все на Кисиля.

Кисиль подает ему платок, утереть слезы и, сказав, что принесет вина, растворяется в толпе.

Он хочет взять бокал с вином, но возвращаться к Тори, наверное, не станет. Зачем? К чему ему чужая боль, ему хватает своих проблем, тем более, что помочь мальчику он не может. Отдавать свои деньги за чужие ошибки он не имеет ни малейшего желания.

Слугу с вином они с Виком останавливают одновременно.

– Ты что такой задумчивый? – смеется Вик.

– Да вот, – фыркает Кисиль и вкратце описывает ситуацию с мальчиком.

– Как мы ему поможем? – спрашивает Вик.

– Вик! Ты шутишь! – огрызается Кисиль, видя, что друг поразительно серьезен. – Какая помощь? Там не десять золотых! Ты представляешь, какая это сумма?

– Кисиль, – Вик смотрит на него печально.

– Ты не влюбился, – осторожно пытается утверждать Кисиль, но получив печальный взгляд в ответ, тяжело вздыхает.

– Ладно, разделим помощь. Ты соберешь нужную сумму, а я отдам деньги, – резко ухмыляется Кисиль, уверенный, что Виктор не согласится на такой расклад.

– Почему деньги отдашь ты?

– Потому что он мне доверяет, так как влюблен, – последнее слово Кисиль нарочно выделяет голосом.

– Хорошо, – послушно кивает Вик, вызывая в Кисиле еще больше злости, – но ты скажешь, что и я помогал?

– Конечно, к чему мне скрывать, что это твои деньги? – пожимает плечами Кисиль и возвращается к балкону. Тори все также стоит, разглядывая небо.

– Вот вино, – чуть резче, чем хотел, говорит Кисиль, подавая бокал, – выпей, успокоишься. Какая там сумма, Тори?

– Полтора миллиона, – выдыхает мальчик.

– Ого.

Сумма намного больше того, что прикинул в уме Кисиль. У него нет никакого желания позволять Вику сходить с ума из-за этого мальчишки.

Однако Вик настойчив в своем желании уплатить чужие долги. Кисиль честно пытается образумить его, неоднократно повторяя сумму. Но деньги привозят Кисилю прямо с утра. Он злится на глупость друга. Но деньги послушно везет Тори.

– Что? Но как? Но это же, – мальчишка плачет, стоя на пороге дома. Его отец что-то лепечет, выражая благодарность.

– Как я могу с тобой расплатиться? – спрашивает Тори, когда они остаются вдвоем.

– Расплатиться? – бормочет Кисиль, – Вообще-то эти деньги…

Он точно собирался сказать, что деньги принадлежат Вику. Но потом как-то неожиданно вспомнил, что на носу серьезное дело, которое Вик не может завалить из-за вспыхнувшей дурной любви.

– Вообще-то эти деньги я взял взаймы у Вика, – широко улыбается Кисиль, – И я буду благодарен, если ты поможешь мне в одном деле, в которое я ввязался, чтобы уплатить долг другу.

Тори смотрит на Кисиля, как на личного бога. И графу Глиссеру от этого взгляда становится грустно, и грязно и противно от себя такого.

– Я обязательно выскажу благодарность принцу Лурье, – бормочет Тори.

Кисиль ловко и быстро отговаривает Тори от этой идеи, сказав, что лично передаст благодарность и вставит красивое словцо, чтоб передать всю глубину чувств Тори.

– А что за дело? – интересуется, чуть успокоившись, мальчик.

– Я выхожу замуж, – пожимает плечами Кисиль.

Мальчишка бледнеет и граф поспешно добавляет о суровой необходимости этого политического и, несомненно навязанного самим правителем в целях безопасности страны, брака.

– О любви и речи не идет, – с улыбкой добавляет Кисиль. – Я своего жениха и не видел даже. Мне просто нужна помощь в этой далекой стране. Не хочу быть там один. Прошу тебя, это не навсегда. А потом ты сможешь вернуться домой. К семье.

В согласии Тори Кисиль не сомневается. И кивающая голова только подтверждает его мысли.

– Он предавал горячую благодарность тебе, – говорит он Вику, который уже ждет его в гостиной, когда Кисиль приезжает от Тори.

– Благодарность? – грустно спрашивает Вик.

– Да. И еще он так просился ехать со мной в Кальрадию, что я не смог ему отказать. Тем более, что мне будет спокойней, когда рядом будет соотечественник.

– Просился? – язвительно спрашивает Вик. – Как он только узнал о твоей поездке?

– О, я просто хотел с ним попрощаться, – поясняет Кисиль, сделав честные глаза и ласково улыбаясь, – объяснил, что уезжаю. Рассказал про твои чувства к нему и предложил вам поближе узнать друг друга. Но он ни за что не захотел прощаться со мной. Ревел и все такое… И я не смог ему отказать. Знаешь, я подумал, пока мы разбираемся с этой Кальрадией, он как раз будет под моим присмотром. Ты все время будешь в разъездах. Его тут и увести так могут. А там, в чужой стране, я расскажу ему побольше о тебе. Взращу его чувства к тебе.

– Хм, – бросает недовольно Вик, которому слабо верится в бескорыстность идей Кисиля, но открыто подловить графа ему не на чем, поэтому он слабо соглашается с тем, что Тори удачно будет под присмотром.

Прощаясь с Виком, Кисиль довольно усмехается. Он не позволит другу болеть любовью. Они с ним рождены совсем не для этих глупостей. Их удел – плести интриги, а такие глупости, как чувства, не должны отвлекать Вика. Тори уедет, и у Виктора все перегорит к нему. Поди еще и выйти замуж успеет.

Глава 6.

Приятные хлопоты захватили Риэля с головой, отвлекая от печальных раздумий о законченных отношениях с Генрихом. Эддрик, тактично соблюдающий дистанцию, почти не попадался на глаза. Частенько Риэль подолгу искал герцога, чтобы обсудить различного рода вопросы.

Организация свадебного торжества и ремонт их городского дома как-то сами собой повисли на его плечах. Риэль даже не понял, как так случилось, что у него образовалась такая уйма дел.

Руководить всем этим из поместья в Залосе, а особенно ремонтом столичного дома, было совсем непросто.

Получив от герцога полную свободу действий, Риэль расстарался на славу. Когда они с герцогом обсуждали, каким тот хочет видеть дом в столице, герцог пожелал лишь, чтобы магу там было максимально комфортно. Риэль стеснялся только поначалу, а потом, вспомнив, что это дом одного из самых богатых людей страны, задался целью подчеркнуть это в каждой мелочи. Да так, чтоб это не кричало о богатстве своей аляповатостью, а дышало достоинством. Поэтому почти облупившуюся роспись стен сняли без всякого сожаления, заменив фигурной лепкой. В сад немедля был приглашен лучший садовник столицы и, за баснословное жалование, принят на постоянную работу. Первый муж герцога Литерского желал цветов. Везде – и в доме, и на улице.

Эддрик с удовольствием наблюдал за взбодрившимся Риэлем, забывшем, казалось, недавние разочарования в жизни. Он понимал, что как только они вернутся в столицу, все, что напоминает о прошлом, обрушится на мага, словно снежный ком. И Эддрик очень старался, чтобы к моменту возвращения маг чувствовал себя частью семьи герцога. Это будет ему хоть какой-то поддержкой. Возможно, тактика была выбрана не очень верно, но, похоже, сорить деньгами Риэлю нравилось. А компания герцога требовалась нечасто.

Управляющий регулярно приносил на проверку все подписанные Риэлем счета. Эддрик делал большие глаза, удивляясь тому, как можно так быстро тратить настолько огромные суммы, но никогда не попрекал мага, уверенно кивая управляющему.

Однако, даже в Залосе запереться, изображая из себя отшельников в поместье, оказалось не так легко. Для такого образа жизни стоит, скорее, ехать в Сапало. Может, подготовку Сапало тоже стоило отдать в руки Риэля? Впрочем, тот еще успеет наиграться и с Сапало. Жизнь – длинная штука.

Поход в гости открыл перед довольным Эддриком первые проблемы, незаметные на первый взгляд.

Риэль не имел украшений совсем. И его гардероб был потрясающе скудным.

– Как же так вышло? – изумился Эддрик.

– Мне не положено жалование, – пояснил Риэль.

– И на какие же средства Вы жили? – не самая приятная тема, но стоило выяснить.

– Иногда я делал бальзамы, иногда обереги, если кто-то просил. За обереги частенько платили высокую цену.

– Риэль, не хочу поднимать больную тему, но Вашим любовником был король. У него что, не было денег одеть Вас?

– Он не предлагал, – сухо ответил маг.

– Гордость, да? – разозлился Эддрик, – одевайтесь, во что есть и поедем. Нас заждались.

На следующее утро Риэля ждал портной, довольный большим заказом. Обычно его мастерская, обшивающая герцога и его обслугу, была не сильно занята, а тут такая удача!

– Первые костюмы будут готовы уже завтра, герцог, – обратился он к Риэлю, чем смутил того. – Мои ребята будут работать всю ночь.

После ухода портного, Эддрик повел мужа в сокровищницу. Ну, это слово было достаточно громким, в этой комнате хранилась лишь маленькая толика семейных украшений рода Литерских.

– Выберите три комплекта, Риэль, – предложил Эддрик.

Он внимательно следил за тем, как маг с особой тщательностью перебирает бусы и браслеты. Примеряет кольца.

– Не экономьте на себе в будущем, дорогой муж, – добавляет Эддрик, когда они уже уходят, – тратить такие деньги на ремонт и ходить при этом в обносках – несусветная глупость. Хочу умного мужа.

– Эддрик, – окликает его маг, прежде чем герцог отходит достаточно далеко.

– Что?

– Я мог бы … купить пару камней?

– Просто камней? – удивляется герцог.

– Да, хотел бы сделать обереги, а на готовых украшениях выходит слабее.

– Риэль, ради всего святого, совершайте любые покупки спокойно, – улыбается Эддрик, – и для себя, и для дома.

Возможно, думает герцог пару дней спустя, он поспешил, еще раз напомнив Риэлю, что тот может творить, что вздумается. Но глаза мага светятся таким детским задором, что рот не открывается сказать нет. Наверное, поэтому по поместью снуют рабочие, организовывая ремонт. Приводя в порядок запустевший сад. Эддрик, правда, не знает, почему те обходят кабинет, его спальню и бывшую комнату Габриеля.

В какой-то момент герцог понимает, что погибший муж живет в сердце светло и спокойно. Что нет смысла хранить ему живые памятники, усложняя себе жизнь воспоминаниями.

– Риэль, – ловит он запыхавшегося мага, – Ту комнату, на третьем этаж.… Не обходите ее стороной.

– Хорошо, – согласно кивает Риэль, не задавая вопросов.

Свадебное торжество никогда не обходится одним днем. Гости начинают прибывать еще за два дня. В числе ранних пташек сам король Генрих.

Риэль торопливо шел в сторону кухни, собираясь отдать распоряжения повару, когда его настиг король.

– Как ты? – в голосе звучала неподдельная забота, в глазах стояла грусть.

Раненое сердце Риэля рвалось пойманной птахой к любимому.

– Благодарю Ваше Величество, – склонил голову Риэль, пряча глаза.

– Риэль, – произносит Генрих, сокращая расстояние, – какой магией ты опутал меня, что она действует даже, когда ты так далеко?

Уверенные руки короля заключают мага в жаркий плен, сближая так жаждущие друг друга тела.

– Нет никакой магии, Ваше Величество, – сухо отвечает Риэль, с трудом сдерживая дрожащий голос.

– Врешь, – настойчиво шепчет король, непозволительно уткнувшись в шею любовника.

– Нет. Я принес Вам клятву. Я не могу использовать против Вас магию, – отвечает Риэль, чувствуя эту самую магию на кончиках пальцев.

– Ты врешь, – безумно шепчет король, – Мое наваждение, ты врешь.

Руки суетливо обследуют родное тело. Генрих морщится, пытаясь поймать губы мага в плен.

– Я скучал. Я так скучал, – бормочет король, вдыхая аромат своего мага.

– Ваше Величество, не стоит. Я почти замужем, – произносит Риэль. Никто, кроме него самого, не знает, как тяжело дались ему эти слова в пустом коридоре.

– Прошу, – роняет король. Риэль замирает, не способны отказать.

– Твой муж не скажет и слова, клянусь, – горячо шепчет Генрих, умело лаская тело любовника под туникой.

– Вы сами отдали меня ему, хоть и не было надобности, – укоризненно говорит маг, делая робкий шаг назад.

Положенное «Ваше Величество» тонет в поцелуе. Генрих мягко исследует его губы, словно впервые. Руки короля легко ложатся на плечи, не удерживая, просто притягивая ближе. Он целует своего мага, робко, почти по-детски не размыкая губ.

Риэль чувствует слезу, одиноко катящуюся по правой щеке, и не может отказать себе в позволенной слабости.

Они целуются долго, наслаждаясь этими запретными действиями. Потом Генрих обнимает его, качая в своих объятиях, успокаивая. Риэль стоит, прижавшись к королю, пытаясь запомнить то малое, что может сейчас получить. Он жмурит глаза, обманывая себя, представляя, что все стало, как раньше. Они выйдут сейчас из кабинета короля, оставляя позади безвкусную изумрудную отделку, поторопятся к личным королевским покоям…

Риэль открывает глаза и упирается взглядом в расслабленную фигуру Эддрика, стоящего в конце коридора. Герцог прикладывает палец к губам и исчезает за поворотом.

Риэль совершенно забывает отдать распоряжения об ужине, от души рыдая в своих комнатах.

Публичный брак может не случиться, если только Риэль совершит побег. Маг сам смеется над своими идеями. Он не настолько слаб и глуп. А будущий муж, похоже, вполне неплохой человек.

Эддрика он находит в гостиной. Напротив герцога сидит король, разглядывающий брата с усмешкой.

– Простите, я помешал? – спрашивает Риэль, больше всего желая уйти.

– Нет, что ты, – нежно улыбается Генрих. Это жестоко, дарить Риэлю такие улыбки, – я уже ухожу.

Король, и правда, не медля встает и уходит. Риэль присаживается напротив герцога, желая спросить, о чем говорил король, но не решается.

– Риэль, – бодро начинает герцог, словно давно его ждал, – повар сказал мне, что от Вас не было распоряжений об ужине, и я посмел распорядиться сам.

Риэль точно знает, что герцог видит его покрасневшие глаза и невеселое лицо.

– Спасибо, – кивает он, – возможно, я осмелюсь предложить Вам перейти на «ты»? Мы скоро станем супругами.

– Ну да, в брачную ночь выкать друг другу – так глупо, – замечает Эддрик, посмеиваясь.

Риэль неуверенно кивает в ответ. Брачная ночь, да и вообще секс с герцогом, не страшат его. Риэлю совсем не пятнадцать лет, а Эддрик – не его первый любовник, чтобы ужасаться таких мыслей. Просто это окончательно подведет черту под прошлой жизнью. Она и сейчас уже окончена, но Риэль позволяет себе тешиться мелкими иллюзиями, которых потом себе не позволит.

– Риэль, – начинает герцог, когда магу уже кажется, что разговор окончен.

– Да? – отзывается он.

– Король настаивает еще на одном скором моем браке, – виновато говорит Эддрик, – он настоятельно рекомендует не обременять Вас беременностью, как королевского служащего.

– Вот как? – Риэль, не замечая, почти шипит. – А своим сыном он меня не желает наградить, как отличного служащего?

– Риэль, – мягко упрекает Эддрик.

– Прости, – осекается тот, – Не рекомендую отказываться от брака, – добавляет сухо.

– Не уверен, что это корректно по отношению к тебе, – пожимает плечами герцог.

– Не думай, – отмахивается маг. – Могу я сказать тебе одну вещь? Так, чтобы это не узнал король?

– У нас уже появляются семейные тайны? – шутит Эддрик, но кивает, разрешая магу говорить.

– Я не могу выносить ребенка.

– Что? Маги бесплодны?

– Нет. Но вынашивать детей мы не можем. Поэтому маги, если и выходят замуж, то старшими в браке. Закона вот только нет об этом, к сожалению.

– Почему ты не хочешь, чтоб Генрих об этом знал? – спрашивает, подумав, Эддрик.

– А разве ему нужны эти знания? – зло усмехается маг.

– Тогда второй муж – прекрасная идея, чтобы родить и тебе сына, – усмехается Эддрик.

– Что? – удивленно переспрашивает маг.

– Заводить семейные тайны, так по полной программе, – хохочет Эддрик, вызывая улыбку на губах мага.

Их свадьба пышная и до безобразия напоказ дорогая. Этого хотел Риэль. Отчаянно, по-детски глупо, он хотел показать королю, даже если тот ничего не поймет, что маг ничего не потерял, отказавшись от места в королевской постели.

Риэль почти не слушает клятвы, зачитываемые монахом. Он будет их все исполнять. Свои клятвы он уже принес Эддрику в день помолвки и получил ответ. Ему не с кем изменять мужу. Риэль бросает вороватый взгляд на Генриха. Король восседает на кресле в роскошной парадной мантии. Его пальцы украшены перстнями, на голове корона. А взгляд скользит по толпе, не останавливаясь на бывшем любовнике.

Когда церемония заканчивается, Риэль крепко вцепляется в руку теперь уже мужа, не cобираясь его от себя отпускать.

– Какая неожиданная радость, – скалится лорд Кларк.

– Такой прекрасный союз, – улыбается герцог Круше.

– Когда мы сможем увидеть ваших деток? – беззубая улыбка ужасающе смотрится на лице Ульрика Роне. Упорно живой старикашка!

– Риэль, – шепчет Эддрик, – я не отойду от Вас ни на шаг, пока Вы того не попросите. Отпустите меня, Вы больно щипаетесь.

– Ох, – смущается маг.

Они подхватывают бокалы с вином. Подходит король.

– Я рад, – говорит он, смотря прямо в глаза магу, пытаясь что-то сказать своим печальным взглядом. Но Риэль не понимает.

– Благодарим Ваше Высочество за дарованный Вами столь прекрасный союз, – широко улыбается Эддрик, нежно обнимая мага за плечи.

Риэль видит, как темнеет взгляд короля, как опасно щурятся его глаза, как улыбка превращается в оскал. Невозможный собственник! У мага не получается сдержать улыбку, что бесит короля еще больше.

– Позвольте, я украду вашего супруга? – спрашивает он у герцога, цедя слова.

Риэль судорожно вздыхает. Эддрик кивает, позволяя Риэлю удалиться с королем.

– Мои покои через одни от Ваших, – настойчиво шепчет король, – Вы составите мне компанию за вечерним чаем?

– Зачем Вы так поступаете? – Риэль, и правда, не понимает, почему король так жесток в своих играх.

– О чем ты? – удивляется Генрих.

– Сегодня у меня брачная ночь, – замечает маг, – я не смею покинуть супруга в такой момент.

– Но как же я? – спрашивает Генрих.

– Простите, – винится Риэль, – но теперь у меня есть еще и семья.

– А как же клятва? – сердится король.

– Клятва? – вздыхает маг. – Брачная клятва превыше других. Простите, мне стоит пойти к супругу.

Он возвращается к герцогу, ловя заботливый и вопросительный взгляд. Кивает ему, показав, что он в норме и они продолжают принимать поздравления.

Их брачная ночь состоит из мятного чая, разбавленного крепким вином. Они сидят на постели в обнимку. Риэль беззвучно плачет, а Эддрик ему не мешает.

Опомнившись, маг предлагает умыться и заняться делом.

– Мы не спешим, – качает головой Эддрик, – сегодня мы оба устали. Пусть наш первый раз будет красивым.

Они так и засыпают на застеленной постели, в праздничных одеждах, обнимая друг друга. На столике остывает недопитый чай. На щеках Риэля высыхают дорожки слез, а на губах появляется улыбка. Ему снится приятное и во сне он знает, что все будет хорошо.

Глава 7.

Кисиль бесится. Запершись, в своей комнате, подальше от болтливых слуг, швыряет вещи и беззвучно кричит.

Вик – полное дурачье! Поперся к этому мальчишке, мол, денег я тебе дал, чем тебе еще помочь, свет мой? А мальчишка ушки развесил, глазки распахнул и слушает всю красоту речей Виктора. Неловко вышло, чертовски неловко, что Вик узнал про деньги.

Теперь приятель дуется, делая вид, что с Кисилем совсем не знаком. Ну да, сумма была приличная, можно и губки подуть.

Тори приходит сам, рассказывает, что верит в Кисиля. И осознает, что если у него были бы эти деньги, то граф дал бы свои. И он все равно уже дал обещание поехать с ним. Доверчивость мальчишки Кисилю откровенно смешна. И если честно, ему абсолютно все равно, поедет тот или нет.

Тори ластится, как маленький котенок, заглядывает преданно в глаза. Тори бормочет о том, что прекрасно знает, что Кисиль его не любит. Ему ничего не нужно взамен, пусть только Кисиль позволит любить себя.

Граф Глиссер берет его грубо, не размениваясь на ласки и подготовку, вымещая на юном теле досаду. Нагибает над столом, выискивая удобную позу. Штаны приспущены, рубаха задрана. Тори рад уже тому, что граф не забыл предохраняться – нежданные дети расстроят в первую очередь самого Кисиля.