Текст книги "Семья герцога Литерского (СИ)"

Автор книги: Jailex

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– В собирании информации из сплетен самое важное – вычленить реальную картину, – педантично ответил Кисиль.

– А ты большой мастер этого дела?

– Нет, но желающих оповестить меня о моей печальной участи было достаточно, достопочтенный герцог.

– Не страшно теперь?

– И каков этот зверь, взаимная любовь? – спросил Кисиль, игнорируя заданный мужем вопрос.

Эддрик не ответил, наблюдая, как к ним приближается Риэль. Маг был одет намного теплей их обоих. Кисиль, хоть и принес Эддрику плащ, сам был одет достаточно легко. А Эддрика и эта тонкая ткань не слишком-то согревала.

– Я распорядился заварить горячий чай. К нему подадут травяную настойку. Идемте в дом. Заболеть от переохлаждения – не лучшее развлечение. – Риэль сказал и тут же ушел, не дожидаясь ответа, словно побоялся, что прервал важный разговор, не предназначенный для его ушей.

Взгляд Эддрика в этот момент упал на Кисиля совершенно случайно. На лице графа застыла борьба с собой.

– Позволь этому чувству быть с тобой, – прошептал он супругу на ухо, – Ты нравишься Риэлю и если постараешься, он ответит тебе взаимностью.

– Не понимаю о чем Вы, герцог, – холодно отозвался Кисиль и торопливо зашагал к дому.

Эддрик же в этот момент успокоился. Все переживания об интригах супруга оставили его. Ведь не может человек намеренно навредить своему возлюбленному? А он теперь не сомневался, что Кисиль влюблен в мага, хоть и пытается бороться с этим чувством всеми силами.

Что ж, похоже, у их семьи появился шанс стать настоящей.

– Габи, ты будешь счастлив за меня там, на облаках? – прошептал Эддрик и рассмеялся. – Ты же не ревнуешь, Габи?

Погода не располагала к прогулкам. Уже третий день бушевали ветра, да такие, что под ними порой прогибались и старые крепкие дубы. Но записка от Вика, ни разу не появившегося со дня свадьбы, не оставляла никакого выхода.

Кисиль натянул пару теплых кофт и плащ поверх них. Он сейчас завидовал простолюдинам, которые могли позволить носить себе теплые, плотно обтягивающие голову, меховые шапки. Наверняка, те отлично спасали от холода. Супругу герцога Литерского приличиями полагался лишь обитый мехом капюшон. Проклятые правила хорошего тона!

Карумия вспоминалась с тоской. Такой погоды там не было, да и деятельность, которой он посвящал тогда свою жизнь, была намного проще и приятней. Даже одно отсутствие семьи Литерских добавляло ему азарта в авантюризме. А сейчас, давно оголодавший по ласкам Риэль неумолимо мешал ему уделять время политическим вопросам, утаскивая обоих супругов в постель уже после обеда.

Маг не ответил взаимностью тогда на его признание, да Кисиль и не ждал такого. Слишком мало бы это походило на правду. Но его привлекало уже то, что Риэль расслаблялся при них с Эддриком, что он хотел быть с ними. Собственнические чувства Кисиль надежно запихал вглубь души. Его любовь – это и так одна большая проблема. Для полной картины только ревности к Эддрику не хватало, чтоб от нее граф совсем одурел и начал творить совершенно глупые поступки.

Но забыть о том, как чувственно выгибается маг под руками их общего супруга, как почти бессознательно прикусывает губу, оставляя на ней влажный след, получалось так плохо! Сгорая под жаркими ласками, Риэль прикрывал глаза и терялся в ощущениях. Маг не стонал, только прерывисто выдыхал, стараясь получить как можно больше тепла.

И только то, как Риэль тянулся к Кисилю, пытаясь пересохшими от томных вздохов губами, поймать поцелуй супруга, смиряло Кисиля с той мыслью, что в их постели есть место и Эддрику.

– Не слишком приятная для прогулок погода, – прервал Риэль его мысли.

– Ты прав, – согласился Кисиль, поправляя воротник.

– Тогда может не стоит ходить?

– Хочу подышать свежим воздухом.

– У меня есть для тебя более интересное предложение, чем блуждание по лесу в дурную погоду.

– Моя попа требует перерыв, – расхохотался Кисиль.

– С чего ты взял, – ласково пропел маг, приближаясь так близко, что Кисиль ощущал на своей щеке его дыхание, – Что я о развлечениях, в которых участвует твоя попа?

– Потому что я схожу с ума по тебе, – ухмыльнулся Кисиль, стараясь за бравадой и пошленьким тоном скрыть смущение от непривычных тем, – и мои гадкие мысли при виде тебя катятся лишь в ту сторону.

– Какие у Вас неуемные аппетиты, мой друг, – растянул губы в улыбке маг. – Я лишь хотел предложить карты и по бокалу вина. Эддрик обещал присоединиться.

– Чудесная мысль, – кивнул Кисиль, решив, что про Эддрика Риэль упомянул очень удачно. Ему намного легче стало отказаться.

– Но я сказал ему, – добавил ехидно маг, – что мы вполне управимся вдвоем.

– Не стоит обходить стороной старшего мужа. А то он вполне может обидеться, – погрозил пальцем Кисиль. – Предлагаю взять его в нашу тесную компанию. Я вернусь через час, и мы втроем вполне сможем сыграть пару партий. На раздевание, к примеру.

– Я буду очень ждать, – кивнул маг, – скажу Эддрику, что его помощь нам все же нужна.

Кисиль кивнул и направился к выходу.

– Будь осторожней, – бросил в спину маг. Кисиль замер, так и не открыв дверь.

– И не вздумай изменять нам со своим знакомым.

– Откуда ты только такое придумал? – усмехнулся Кисиль, невольно вспоминая их последнюю встречу с Виком. Неужели Риэль следит за ним?

– Я вдруг обнаружил, что жутко ревнив.

– У тебя нет повода ревновать. Ревность – удел сомневающихся. А тебе ни к чему сомневаться, ни во мне, ни в Эддрике. Мы оба за тебя душу продадим.

– Какой пафос, – фыркнул Риэль и ушел.

Привычка мага вот так обрывать разговор, считая его законченным, донельзя напрягала Кисиля, привыкшего оставлять за собой последнее слово.

Вик, закутанный в тонкий плащ, сидел в центре все той же поляны и был ужасно недоволен опозданием Кисиля.

– Погода не предполагает любование природой, – сердито бросил он вместо приветствия.

– Держи, – Кисиль легко скинул теплый плащ, – замерзнешь, пока доберешься до таверны.

– А что скажешь ты дома по поводу отсутствия плаща?

– Скажу, что встретил замерзшую лисичку и подарил ей.

– Дурак.

– Где ты пропадал?

– В Карумии, – пожал плечами Вик, удобнее устраивая на плечах плащ друга.

– Зачем?

Кисиль резко почувствовал пронизывающий холод. Дурное предчувствие навалилось, словно мокрый снег с нижней ветки высокого дерева.

– Лишер дал некие указания, которые нужно выполнить в ближайшее время.

– Что же это за указания?

– Мага нужно убрать. Так, чтоб было понятно, что это дело рук короля.

– И как ты себе это представляешь? Может лучше устроить покушение на меня?

– Нет. Нужно, чтоб Эддрик рассердился на короля. И ты неподходящий для этого кандидат.

– Ну что ж, отличный план, – кивнул Кисиль. – Я подумаю, как лучше это сделать.

– Нет, этим озабочусь я. А то вдруг у тебя рука дрогнет. Озаботься лучше тем, чтоб увезти семью в столицу. Немедленно.

– Ладно, – пожал Кисиль плечами, – А пока мы выезжаем, займись лордом Абигейлом.

– Им лично?

– Его младшим сыном.

– Хочешь растравить оппозицию?

– Будет очень удачно, если ему не только откажут в помощи верные люди, но и у оппозиции появится повод для бунта.

– Вижу, ты взялся за ум.

– Я от него и не отпускался, – сердится Кисиль.

– Ну-ну, – усмехается Вик, – ладно, беги, кролик.

– Ты, Вик, кажется, забылся, – Кисиль резко дергает собеседника на себя.

Тонкий кинжал оказывается в руках графа моментально, а еще через долю секунды холодный металл прижимается к коже Вика.

– Ты прекрасно знаешь, что ничья жизнь никогда не была для меня так дорога, чтоб поступиться делом. И не понимаю, к чему сейчас твои намеки. Прощаю тебя лишь потому, что мы не слишком чужие друг другу люди.

Кисиль резко отпрянул, дернув за собой данный недавно приятелю плащ. Уходил он, не оглядываясь.

Глава 27.

Граф Глиссер, наверное, впервые стоял перед столь сложным выбором. Обычно его дела не пересекались с интересами близких ему людей, в число которых до сих пор входили лишь его близкие родственники.

И бешено колотящееся сердце, и дрожащие руки, и искусанные губы были в жизни Кисиля чем-то поистине новым. Переживания, влекущие за собой такие последствия, до сих пор обходили его стороной. Даже юношеская влюбленность не посещала сердца графа. Зато сейчас жизнь, похоже, решила сразу отыграться за все предыдущие годы.

Как поступить – Кисиль не знал. Вик, не испытывающий к Литерскими совершенно никакой привязанности, не будет делать им скидок, даже форы на решение вопроса не даст. Тем более, что Вик уже хорошо понял проблемы, появившиеся в сердце сиятельного графа, и теперь желал помочь ему поскорее избавиться от них. Особенно учитывая, что эта его идея так удачно совпала с желаниями Лишера. Вот только случайно ли?

Эта мысль, проскользнувшая среди паники, заставила Кисиля, вышагивающего по комнате, резко остановиться.

Ему нужно было во дворец. К Лишеру. Безумность этой идеи ничуть не пугала графа, он уже не раз совершал сумасшедшие на первый взгляд поступки, которые позже оказывались самыми верными.

Но выходило теперь, что они с Виком по разные стороны баррикад, так что нужно было в первую очередь выяснить, доносит ли Тори на него.

Ухоженные пальцы графа резко взъерошили волосы.

Обнаженный Риэль лежал на шкурах у камина и смотрел в потолок пустым взглядом. Эддрик, сидящий в кресле напротив, был одет в мягкие штаны и свободную тунику с коротким рукавом. Он также бездумно скользил взглядом по комнате, не задерживаясь ни на чем конкретном. Раскинувшийся в обольстительной позе муж сейчас не слишком привлекал его. Мысли больше занимал Кисиль: слуги доложили, что младший муж вернулся с прогулки расстроенным.

Эддрик не просил слуг следить за супругами, но те регулярно делали доклады, опираясь кто на привычки, кто на воспитание. Как раз воспитание и не позволяло запретить слугам приносить вести. Не хватало еще, чтоб работники разнесли подобные сплетни за пределы их поместья. Слухи поползут сразу же, и попыток чужих людей залезть в их семейную жизнь не миновать. Почему-то тех, кто считает, что знает, как тебе лучше жить и поступать, всегда достаточно много.

Расстроенный Кисиль, вернувшийся с прогулки в такую погоду, что и нос совать на улицу не стоило, заслуживал пристального внимания. Как бы не натворил бед, заигравшись в свои опасные игры. Эддрик ждал. Он мысленно дал младшему супругу последний шанс. Если до конца дня мальчишка ничего не расскажет о своих затеях сам, придется прижать его к стенке. Впрочем, о доверительных отношениях после этого и речи быть не может. А герцогу все же хотелось, чтоб они у них сложились, эти доверительные отношения.

Эддрик считал, что такое большое стремление наладить отношения в искусственно созданной семье исходит из того, что все детство его воспитывали как будущего младшего супруга, для которого интересы семьи и супругов стоят на первом месте. Впрочем, причины были не важны. Эддрика устраивало его отношение к вопросу семьи и отношений между супругами.

Кисиль появился в комнате в тот момент, когда Эддрик уже собрался плюнуть на все свои размышления и присоединиться к Риэлю, лежащему на шкурах.

Искусанные губы и сжатые в кулаки руки сказали сами за себя. Кисиль пришел просить о помощи и собирается рассказать свои секреты.

– Вина? – улыбается Эддрик.

– Было бы неплохо, – кивает Кисиль, судорожно выдохнув.

Кисиль некоторое время стоит, разглядывая Риэля. Тот лежит, широко расставив ноги. Возбужденный член заинтересованно вздрагивает, реагируя на ласки хозяина. Риэль лениво гладит себя, скользя подушечками пальцев по коже.

Наконец, Кисиль словно отмирает и начинает быстро раздеваться. Рубашка и брюки летят на пол.

– Разрешите к Вам присоединится, господин маг? – хрипло говорит Кисиль, приближаясь к шкурам.

– Конечно, граф. Мне будет приятна Ваша компания. Тем более, что вот незадача: двое мужей, а удовлетворять приходится себя самому. Возможно, Вы сможете помочь мне разрешить это досадное недоразумение?

Кисиль мягко опускается на колени перед магом. Длинные пальцы обхватили ступни мага и потянули на себя.

Граф Глиссер прижался губами к нежной коже. Провел языком у большого пальца, там, где просвечивали венки. Огладил руками гладкие щиколотки.

– Такая нежная кожа. Как вы этого добиваетесь, господин маг? Ни единого волоска…

– Младшим мужьям положено содержать свое тело в порядке. Если желаете, граф, я дам Вам почитать книжку, где учат такому. А сейчас не отвлекайтесь, ласкайте меня, – с придыханием отзывается Риэль.

Эддрик лениво наблюдает за супругами. Теперь, когда в ситуации наметилась определенность, он мог дать себе возможность расслабиться и насладиться эротическим зрелищем.

Словно давние любовники, знающие друг друга много лет, Кисиль с Риэлем уверенно ласкали друг друга. Белокурые волосы переплетались с золотистыми, красивые тела выгибались навстречу друг другу. Тонкие пальцы Кисиля скользили по груди Риэля, припухшие губы оставляли отметины на шее мага.

Кисиль плотно обхватил губами член Риэля, вобрав его сразу весь. Руки плотно сжали бедра мага, и Кисиль сделал еще несколько движений ртом. Оторвавшись, он посмотрел в сторону Эддрика и пошло облизнул губы.

Именно этот момент стал тем, когда Эддрик решил покончить с наблюдением и присоединиться к мужьям на шкурах у камина.

Гораздо позже они перебрались в ванну, где еще некоторое время продолжали нежить друг друга ласками. Эддрик не торопил Кисиля, позволяя тому начать разговор первым. И тот оправдал его ожидания, деланно небрежно поинтересовавшись об их дальнейших планах.

– Ты собираешься в столицу, Эддрик?

– Есть дела, – кивнул герцог.– Но если хочешь, можем еще немного задержаться здесь.

– Вы знаете, что Кальрадия богата? В сокровищнице королевского дворца находится мало золота и драгоценностей. По-сути, королевская казна находится по грани нищеты. Но вот в хранилищах верных подданных Генриха – полным-полно золотых монет, дорогих украшений и старинных реликвий. На нужды дворца деньги идут от большинства столичной аристократии. Своеобразные налоги. А вот для того, чтобы содержать армию, нужно намного больше средств, чем выделяют дворяне на содержание дворца, короля и его свиты. Достойная армия сжирает огромное количество денег. Но у Кальрадии есть и она, достойная армия. Да такая, что никто не желает связываться с ней. А ведь эта страна – не только золото, но и полезные ископаемые и, что тоже важно, маги. Не столь сильные, как господин королевский маг, но вполне достойные того, чтобы содержать такого мага у себя для выполнения разных рода работ. Для охраны поместья, к примеру. Намного эффективней сторожевых псов. И экономнее, чем отряд воинов.

Эддрик смотрел на мужа с легким любопытством. Все это герцог Литерский знал и хорошо понимал.

– Армию Кальрадии, – продолжил Кисиль, отпив пару глотков вина, – содержит один единственный подданный Генриха: герцог Эддрик Литерский. И его вполне можно понять, король оказывал немалую поддержку в обществе своему кузену, когда тот оказался старшим отпрыском в семье. Сейчас Кальрадия – серьезный противник в войне, но правителя Лишера все равно давит желание подмять под себя соседствующую страну. Тем более, что в таком отличном боевом состоянии, в каком сейчас Кальрадия, она еще и опасный сосед.

– И чего хочет Лишер? – сухо спросил Эддрик.

– Он хочет в первую очередь обезопасить себя и свою страну, сделав соседей не такими грозными.

– Насколько я помню, в Карумии нет магов.

– Верно, – улыбнулся Кисиль, – и это подразделение войска представляет особую угрозу для соседей. Моя задача – сделать так, чтобы король перестал получать дотации на армию.

– Не проще меня убить, нежели обхаживать вот так? – безэмоционально интересуется Эддрик и чувствует, как рядом напрягся Риэль.

– Нет, – качает головой Кисиль, – твои деньги быстро приберет к рукам кто-нибудь другой, а вероятней, сам король, и проблема не только не будет решена, но еще и усугубится.

– И как ты собирался решать столь необычный вопрос?

– Моя задача в том, чтобы поднять смуту среди аристократии. И сделать так, чтобы ты перестал выделять деньги на армию.

– Вы всерьез считали, что даже если я перестану выделять деньги, то не возобновлю спонсирование армии в случае, если начнется война?

– Поддерживать действующее войско и набирать заново в условиях военного времени – разные по эффективности вещи.

Эддрик понимал, что Кисиль сейчас говорит на очень серьезные темы, несмотря на задумчивый тон, словно вспоминает события десятилетней давности. И именно поэтому герцогу слишком тяжело подобрать нужные слова, чтобы продолжить диалог и дать понять мужу, что он может рассчитывать на поддержку, раз доверился.

– И что у тебя перестало получаться? – наконец произносит герцог, смотря Кисилю прямо в глаза.

– Самое главное, – горько улыбается карумийский граф, – безразличное отношение к вынужденным участникам моей интриги.

– Ты можешь просто остаться в Кальрадии, – мягко замечает до сих пор молчавший Риэль.

– Боюсь, дело не в этом. Все несколько сложней.

– Расскажи нам, – просит Эддрик, притягивая Кисиля в свои объятия, – и твои проблемы мы разделим на троих.

В эту минуту Кисиль испытывает к Эддрику огромную благодарность за реакцию на его рассказ. Кисиль сегодня играл ва-банк. Он поставил на кон все. Реакция Эддрика, хоть граф и надеялся на благополучный исход, была непредсказуема, вплоть до немедленной казни шпиона.

Любовь к Риэлю нарастает, словно снежный ком в сердце графа, с каждым днем. С того момента, как Кисиль смирился со своими чувствами и поставил их выше иных целей и людей, они разгораются, словно лесной пожар. Но к Эддрику Кисиль до сих пор испытывал лишь сексуальную заинтересованность – мужчина был вполне в его вкусе. А вот сейчас герцог начал проникать в его сердце. Нет, о любви речи не шло. Скорее щемящая нежность, поселившаяся в сердце и пытающаяся прижиться среди жадно поглощающих место в его сердце чувств к Риэлю.

Похоже, началась игра, правил которой Кисиль не знает. Игра чувств, где совсем другие законы и порядки.

Глава 28.

не бечено

– Ты не понимаешь, мне нужно, – настойчиво твердит Кисиль, уперев руки в бока.

– Ты не понимаешь, это опасно, – вторит ему Эддрик, поджимая губы.

– Я знаю своего правителя.

– А если он решит, что ты предал его, ты сможешь выбраться из дворца?

Риэль наблюдает за этой перепалкой уже больше часа. Разговор, начавшийся вчера вечером, продолжился и с утра.

Кисиль, выложивший перед ними все карты, теперь пытался уговорить Эддрика действовать по его плану, который, похоже, был не за ночь придуман. Впрочем, глупо было думать, что Кисиль не просчитал свой план наперед, прежде чем делиться им с супругами. Риэлю было странно уже то, что Кисиль все же решился поделиться с ними.

– Ты не понимаешь! – в очередной раз вторглась в сознание Риэля фраза, утомившая за сегодня мага.

– И что же я не понимаю? – Эддрик тоже упер руки в бока.

– Вик перехватывает инициативу, – обреченно отозвался Кисиль, – жизнь Риэля в опасности. Если я не переговорю с Лишером, все может закончиться очень плохо.

– Что значит жизнь Риэля в опасности?

– Вик передал распоряжение Лишера убрать мага от имени короля, дабы вызвать твое… мм, недовольство.

– Ах, как прелестно! – сквозь зубы процедил Эддрик, – И что же?

– Я не могу быть уверен, что это приказ Лишера, а не личная инициатива Виктора де Лурье.

– Он же твой друг? – встрепенулся маг, уставший от бессмысленных споров Эддрика и Кисиля.

– Не думаю, что у таких людей, как я, бывают такие друзья, о которых говоришь ты, Риэль, – зло улыбнулся граф, – скорее, мы приятели по гадостям.

Эддрик сел на диван рядом с Риэлем и спрятал лицо в ладонях.

Комната, где они расположились, раньше принадлежала Габриелю. Странное стечение обстоятельств, но, похоже, этому помещению было суждено переживать поворотные моменты в судьбе хозяев поместья.

В тот день именно в этой комнате Эддрик в последний раз видел Габи живым. И именно в этой комнате сейчас перед ним стоит Кисиль, уперев руки в бока, требуя отпустить в Карумию.

Эддрик мотнул головой, прогоняя мысли о мертвом супруге. Ему не слишком нравилось, что воспоминания о Габриеле стали так часто приходить в его жизнь.

– Мы не так давно знаем друг друга, – глухо говорит герцог, – Но я успел привязаться к тебе, Кисиль. Мне страшно отпускать тебя в путешествие, из которого ты можешь не вернуться. Здесь я имею возможность контролировать ситуацию.

– А там, – перебил Кисиль, – Я имею возможность контролировать ситуацию. Я понимаю, Эддрик, что действует твое стереотипное мышление о беспомощности младших мужей и даже о глуповатости, но я не отношусь к этой категории. В Карумии я достаточно влиятельный человек. И опасный.

Граф зло ухмыльнулся и подошел ближе к дивану. Он ломал сейчас себя: свои привычки, традиции и понимание окружающего мира. Оправдываться перед кем-то и выпрашивать разрешение, было чуждо ему с момента совершеннолетия. До этого он допускал такое лишь по отношению к родителям. И то в крайних случаях. А сейчас герцог смел подвергать сомнению его решения, даже не зная ситуации целиком. Эддрик объяснял все заботой и нежными чувствами. Возможно, Кисиль махнул рукой бы на эти слова. Его расположение к герцогу определенно не превысило привычку принимать решения самостоятельно. Но теплые карие глаза сидящего рядом мага, смотрящие с тоской и беспокойством, заставляли пересматривать готовые сорваться с губ резкие слова.

– Эддрик, – Кисиль опустился на колени перед супругом, – Если бы появилась возможность, вы бы уехали со мной в Карумию?

В добрых сказках в такой момент юноша, которого возлюбленный спрашивает о таком, не задумываясь отвечает «да». Но Кисиль не в сказке, а Эддрик не слепо влюбленный в него мальчишка.

– Нужно все обдумать и взвесить, дорогой, – мягко отвечает супруг.

А граф Глиссер уже перебирает в уме доводы, которые убедят Эддрика в правильности данного решения.

Кисиль Глиссер гонит лошадь изо всех сил, стараясь как можно добраться до столицы. Дорога от Сапало до границы с Карумией заняла у него меньше дня, благодаря выносливости Карумийского коня.

Мысли его бродили где-то далеко, благо, что верный конь, хорошо знавший дорогу к дому, шел без особого понукания. С Тори Кисиль решил проблему глобально, оставив мальчишку под круглосуточной стражей. И никакие заверения мальчишки, что он предан его идеям, не смогли изменить решения графа Глиссера.

Столица встречала его шумом и гамом, знакомым ему с детства. Казалось, что город не спал никогда. Всюду сновали торговцы, ехали обозы, на обочинах распевали бродячие музыканты, надеющиеся на монетку-другую от знатных господ.

Кисиль любил жизнь в столице с детства, ему казалось некомфортной жизнь в деревенской глуши.

Притормозив на минуту лошадь, граф окунулся в знакомые с детства запахи и звуки. Пахло свежим хлебом, цветами, растущими по обочинам, словно сорняки. Как же он скучал по всему этому. До боли хотелось завернуть в ресторанчик «Бивичи», где они с Виком любили провести с утра пару часов, навестить родителей и остаться на бал в королевском дворце. Хотелось вернуться в привычную жизнь хотя бы на одни сутки. Но, похоже, та причина, по которой он едет сейчас к Лишеру, вполне в состоянии перевернуть его жизнь навсегда. Причем независимо от того, удастся ли ему убедить правителя в собственной правоте.

Вход в потайной туннель, ведущий прямиком в кабинет Лишера, находился в подвале разрушенного дома, одиноко стоящего в лесу среди многовековых елей.

Во времена ранней юности Кисиля этот дом выглядел точно так же, как сейчас.

Туннель был узкий и низкий. На стенках росла плесень, а под ногами всегда хлюпала жижа из просочившихся под землю дождей. Все это граф изучил давно и сейчас ловко передвигался по тесному лазу, не брезгуя прикасаться к склизким стенам.

У дверей в кабинет правителя Карумии Кисиль долго стоял, прислушиваясь, чтоб убедиться, что внутри никого нет или есть, но только Лишер.

– Добрый день, правитель, – мягко произнес Кисиль, стараясь не подавать вида, что напряжен в ожидании реакции монарха.

– Кисиль? – Лишер взвился, смахнув по неосторожности со стола документы, – Как ты здесь оказался?

– Правитель, мне нужно поговорить с вами.

– Что ты здесь делаешь? – Лишер быстро пришел в себя и теперь в его голосе появились сердитые нотки.

– Вик сказал, что вы отдали приказ убить мужа герцога?

– Может и сказал.

Правитель легко подался назад и, небрежно пнув бумаги ногой, вновь сел в кресло.

– Правитель, есть возможность использовать ситуацию в более выгодном свете, – Кисиль выгнул брови и облокотился на спинку стула для посетителей.

– Да ты что? – Лишер хмыкнул и откинулся, удобней устраиваясь в кресле, – И что за возможность?

– Я могу привести деньги моего…, – Кисиль брезгливо фыркнул, – мужа в нашу страну.

– Какой ты шустрый, – усмехнулся монарх, – И ради этого ты приехал ко мне?

– Да, правитель.

– Так есть ли у тебя мозги, граф? Не поторопился ли я, отправив туда тебя? Может, стоило просить о содействии Виктора?

– О чем вы, правитель?

Хоть и пытался Кисиль сделать вид, что не понимает о чем речь, страх его охватил приличный.

Правитель встал и резко приблизился к графу Глиссеру. Лишер схватил Кисиля за воротник и дернул на себя.

– Щенок! О чем ты думаешь? Как ты объяснил свое отсутствие герцогу? Или ты, дурья башка, оказался вдруг честным и все поведал своей семье?

– Правитель, к чему столько гнева? – Кисиль улыбнулся и мягко положил ладонь на сжатый кулак Лишера.

Он вдруг резко почувствовал себя дома, в своей тарелке. Сразу прибавилось уверенности, а с языка, словно сами, срывались нужные слова.

– Ваш план прекрасен, как и всегда. И, безусловно, он приведет к нужному нам результату.

– Какой же результат нам нужен? – усмехнулся правитель.

– Мой правитель, вы представляете, какие средства нужны, чтоб содержать целую армию?

– Кисиль, ты стал так глуп, что правда думаешь, что Генрих действительно позволит вывезти все золото и драгоценности из страны?

– Правитель, неужели существует необходимость ставить в известность Его Величество? – ехидно спросил Кисиль, позволяя себе, наконец, присесть на стул.

Он прилично устал после долгой дороги. Хотелось принять ванну и завалиться спать.

– Я понял, ты хочешь обогатиться. Но какой мне интерес?

– В первую очередь мои беспокойства о государстве, мой правитель. Для себя я хочу лишь небольшую часть имущества герцога.

– Что ты хочешь от меня взамен?

– Жизни. Их жизни, – безразлично пожал плечами Кисиль.

– Как ты планируешь все провернуть?

– Мне нужно чуть больше времени, чем мы планировали. Потому как если деньги начнут резко уплывать из хранилищ герцога, король быстро все поймет.

– Что ж. Пусть так. Думаю, восемьсот тысяч золотых монет за жизнь каждого вполне подходящая цена, не так ли, Кисиль? – ухмыльнулся Лишер и Кисиль с трудом сдержался, чтоб не застонать в голос – сумма было огромна даже для казны герцога Литерского.

– Вы совершенно правы, мой правитель. Сумма вполне подходящая. Уверен, герцог лично отблагодарит вас при встрече.

– С чего мы должны с ним встретиться? – изумился Лишер.

– Но мы ведь только что обсудили этот вопрос, – настороженно уточнил граф Глиссер, лихорадочно соображая, где просчитался.

– Мне казалось, что мы обсудили сохранность их жизни, – Лишер выгнул брови, давая понять, что обсуждение данного вопроса закрыто.

– Правитель, – выдохнул Кисиль.

Как маленький мальчишка! Попался на игре слов!

Лишер сцепил ухоженные пальцы в замок и уперся локтями в стол. Он смотрел на графа с превосходством. Мальчишку не часто получалось обыграть в словесной битве. Блестящие глаза, напряженные руки, замеревшие в попытке изобразить расслабленную позу. Если бы Лишер не знал Кисиля так хорошо, он бы сказал, что сиятельный граф влюблен. Впрочем, влюбленность вообще была бы самым простым объяснением поступков Кисиля. Но любовь этому юноше была не свойственна, так что правитель отмахнулся от этого предположения.

– Ты хочешь привезти их сюда, мой друг? – спросил он у Кисиля.

Переезд столь знатных в Кальрадии гостей мог стать большой опасностью.

– Я рассматривал эту идею, как очень неплохую, – кивнул граф Глиссер.

– В чем твой интерес?

– Мой правитель, мне все равно придется когда-либо связать себя узами брака, а здесь уже известный вариант с неплохим приданным.

– Предлагаю вам, граф Глиссер, быть честным, если вы желаете положительного ответа на вашу просьбу.

Лишер наблюдал, как Кисиль задумчиво водит указательным пальцем по нижней губе, обдумывая и взвешивая слова, которые скажет. Глаза графа блуждают по кабинету, не останавливаясь ни на каком предмете. Впрочем, Кисиль провел здесь столько времени, что потребуй с него, он с закрытыми глазами опишет комнату до мелочей.

– Я влюбился, – произнес, наконец, граф.

– Мне всегда казалось, что такие глупости не про тебя, – передернул плечами Лишер.

– Мне тоже.

– Ты понимаешь, как сильно я рискую, если позволю тебе привезти твоих мужей? Как сильно рискуем все мы?

– Понимаю. Я готов компенсировать ваши риски.

– Да ты поистине щедр сегодня, – хохочет Лишер, – На все готов ради любви, а? Я подумаю над тем, что компенсирует мои риски. Оставлю, как говорится, желание за собой. Ты можешь привезти их, а Виктору я передам, чтоб не трогал твоих мальчиков.

– Благодарю, правитель.

– А теперь, – ухмыльнулся Лишер, вставая из-за стола, – пора нести наказание за свои поступки.

Кисиль внимательно посмотрел на правителя, ожидая пояснений.

– Ты представляешь, как сильно ты рисковал, отправляясь сюда, оставив выполнение своего дела на половине пути. А чтоб ты не забывал, как сильно можешь подвести не только себя, но и других, оставлю тебе напоминалку, – сердито высказывал Лишер, – на колени!

– Что? – Кисиль изумленно смотрел на монарха.

– На колени! Живо! Иначе твои супруги увидят лишь твой хладный труп!

Стиснув зубы и сжав кулаки, Кисиль опустился на колени, как требовал правитель.

– Снимай штаны!

Плеть, сдернутая Лишером со стены, болезненными ударами впивалась в мягкую кожу на ягодицах. Правитель проходился плетью по одному и тому же месту, доставляя графу все больше болезненных ощущений с каждым ударом. Кисиль терпел, молясь про себя, чтоб ни один стон не сорвался с его губ.

– Знаешь, – Лишер, закончив порку, с отвращением бросил плеть на пол, – Правду говорят, что любовь делает из людей дурачков. Раньше ты не согласился бы и на половину условий, а сейчас даже не побрезговал склонить передо мной колени.

– Что вы такое говорите, правитель? Разве я могу брезговать преклонить колени перед моим монархом?

– Не начинай, Кисиль. Эта твоя любовь пока что меня лишь разочаровывает. А теперь убирайся вон и постарайся как можно быстрей вернуться в Кальрадию.