Текст книги "Овладевая судьбой (СИ)"

Автор книги: Iwilia London

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц)

Билл стоял к нему спиной, слушая и покрываясь мурашками. В его резко охрипшем голосе он услышал немало печали и тоски. Брюнет отшатнулся и пошел прочь, не желая оглядываться на Тома, потому что знал – ни к чему хорошему это не приведет.

7 глава.

Tom ©

Сотое утро в холодной постели. Почему-то именно в это утро я понял, насколько я устал быть один. Насколько постоянная тишина в квартире давит и как же уже хочется быть с кем-то. Хоть с кем-то.

Продажный брюнет. Неделю назад отправил кулон по адресу, пусть подавится. И пусть я больше никогда не увижу его. Никогда и ничего не услышу о нем. Забудь, Том. Больше ничего нет.

А было ли что-то?

Теперь, приходя домой, я включаю плазму, неважно какой канал, фильм или клипы, важно, что в моей квартире раздаются хоть чьи-то голоса. Я могу пить кофе на кухне, или стоять у того самого окна, разглядывая рекламные щиты, могу пялиться в черный экран ноутбука, но внутри все одно – я устал. Устал от работы, от одиночества, от пустой постели, устал от мыслей о брюнете.

Чертова осень, да когда же ты кончишься? Уже выпал первый снег, осень, давай мы уже попрощаемся до следующего года?!

Курю. Редко. Но сейчас курю. Упиваюсь сигаретным дымом, улыбаюсь подрастающему щенку. Странно, но мне кажется, что еще вчера он был толстым карапузом, которым я хвастался Биллу. А сегодня он уже другой, вытянулся, длинные лапы, в которых он постоянно путается, смешные уши и тонкий хвост, больше похожий на крысиный. Да, он не имеет породы, но он имеет намного больше. Он имеет огромные карие глаза, в которых плескается преданность и чуткость. И, о, да, он перестал гадить по дому, теперь только в латок или на улицу. Я часто с ним гуляю. Во время обеда, я уезжаю с работы, чтобы погулять с ним. Поболтать, рассказать о том, какие заказчики привередливые задницы и какие мои работники молодцы. Мой филиал вновь стал одним из первых по росту дохода. Мне даже не пришлось увольнять ни одного из менеджеров отделов....

Лу приходит почти каждый день. Не буду скрывать, я сильно привязался к девушке. В том плане, что она хороший собеседник для разговоров, с ней весело... и когда она рядом, я не чувствую себя таким одиноким.

Откуда во мне это чувство одиночества? От того самого надменного и глупого брюнета. Сейчас, спустя почти два месяца, после нашей первой встречи, я понимаю, что вел себя как мальчишка. Повелся на шутку друга, а нужно было просто объясниться с Биллом и отказаться от его услуг. Но что уж говорить, я переспал с ним. И нет бы, на этом закончить, так я назначил вторую встречу. Накричал на него просто за то, что он не верит мне. И наверно правильно делает. Как можно верить человеку, который и сам не знает, чего хочет от этой жизни....

-Да, Скотти?– Хвостатый ребенок повернул мордочку,– чего я унываю? Все ведь наладиться?– Щенок тяфкает, задорно и радостно,– я снова все выдержу. А потом опять будет осень, и я буду считать себя психом, и говорить, что она хреново на меня влияет...

А за окном медленно падал снег, его мало, но его хлопья, будто путались в лучах солнца и миллиардами цветных капель освещали мою квартиру. Мне пора на работу.

Bill ©

Вот и снег. Ступаю по белому, тонкому ковру, а свежо-то как. Наконец-то прекратились дожди, а серое, сменилось белым. И твоя яркость, Том, угасла, твоя яркость, Том, осталась под снегом. И твои яркие глаза, и полные, красные от укусов губы, розовые от стеснения щеки... все осталось там, в прошлом. И пусть такая ненавистная тобой осень, хранит тебя такого в моей памяти. Пусть она хранит и твои улыбки и твои короткие, но обжигающие взгляды. И слова. Том, пусть она для меня хранит твой голос. Быть, может быть, я однажды обращусь к ней, чтобы вновь взглянуть в ваше с ней общее безумие. Безумие, покрытое яркой листвой и серостью неба.

-Билл?!– Вздрагиваю,– Билл, ты спишь с открытыми глазами?

-Оливер, шутник!– Улыбаюсь,– нельзя же так пугать!

-Ты снова о чем-то думал?– Толстые брови хмурятся в тревоге, а я отмахиваюсь:

-Да, нет, забей,– хлопаю его по плечу.– Ты посмотрел мои рисунки?

-Конечно,– странная улыбка появляется на лице у моего друга,– знаешь, Билли, в эту субботу состоится выставка, и твои работы попадают на нее. Им даже будет выделена целая стена.

Это то, чего я так долго ждал... но внутри лишь хуже стало. Но Оливеру об этом лучше не знать, поэтому улыбаюсь и киваю:

-Я рад, очень. Ты прости, мне нужно идти...

Срываюсь с места, снова выходя на холодный воздух, не хочу, чтобы так было.

Рисунки, которые я ему принес... они... там Том. Его лицо, руки, глаза... и самый запоминающийся момент – Том, уткнувшийся лицом в мой живот. Дрожь по телу. А я быстро перебираю ногами, а я будто стремлюсь уйти от непонятного чувства неправильности всего происходящего. А вдруг он стал тем первым человеком, который действительно хотел со мной просто пообщаться? А вдруг он бы не обидел? Хотя о чем я, он уже обидел. Он умеет говорить гадости. Он отлично швыряется использованными презервативами, превосходно выкидывает своих гостей из квартиры.

А разве я не заслужил? Останавливаюсь.

Если он действительно чувствует ко мне что-то теплое, то его слова и действия понятны. Другой бы, тот, кто хотел мной пользоваться, он бы отстал. Он бы не стал снова и снова просить о простом общении. Он бы не простил моих слов... ведь если у него ко мне что-то настоящее, то, как же больно ему было слышать это постоянное: «Только клиент!», «С мужчинами не сплю!», «Бесплатного траха захотелось?», «С тебя три тысячи...»...

Неужели это всё правда? Неужели это не бред моего воображения? Гляжу на тающие хлопья снега у себя на ботинках...

А какая теперь разница? Я сказал ему свое последнее «Нет», а Том не из тех людей, которые бегают за кем-то... а я не из тех людей, которые признают свои ошибки. Я просто забуду. Пройдет моя выставка, и я просто забуду...

Avt ©

Том откинулся на спинку рабочего кресла. Рабочий день подошел к концу, а желания идти домой, не было. Да и вообще никаких желаний не было. Он прикрыл глаза, вдыхая офисный запах, тело мгновенно расслабилось. Тело. Что-то давно он не занимался своим телом. Желание сходить в спортзал появилось само собой.

Он любил приходить в спортзал почти под самое закрытие, тут уже почти не было народу, а знакомая, что работала менеджером, разрешала ему, еще некоторое время, тренироваться после закрытия.

Физические нагрузки отлично снимают эмоциональный стресс. Несколько подходов к различным тренажерам и все становится намного проще. Том переоделся, размялся. Сначала скакалка, затем упражнения на пресс, затем на руки...

И мыслей нет в голове, только счет, один, два, три...десять, девять, восемь. Только схема занятий на этот вечер. И от первых секунд разминки, до последних секунд в бассейне, мозг, он будто отключен. А тело, каждая мышца, напряжена, изводится, но набирается сил....

Как только он садится в автомобиль, телефон начинает разрываться от мелодии.

-Да, Джордж, я тебя внимательно слушаю...

-Ты полный гавнюк Томас Эртройт, почему ты уже неизвестно какой день меня игнорируешь, а?

-Потому что у меня нет времени на выслушивание твоих упреков, о том, что я никчемный друг.– Улыбнулся Том, пристегивая ремень безопасности.

-Да потому что это так и есть! Томас, вот когда мы последний раз с тобой виделись? Живем в одном городе, а такое ощущение, что на разных планетах.

-Уффф,– выдох,– я только выполз из спортзала, ну, что ты хочешь?

-Я жду тебя в клубе «G» через час! До встречи!

Друг отключился, так и не услышав сверхсложные словесные конструкции, состоящие сугубо из отборного немецкого мата. Чего-чего, а ругаться на английском Том так и не научился.

Tom ©

Вхожу в квартиру, на ходу снимаю с себя обувь, куртку, ботинки, рубашку, брюки вместе с нижнем бельем. Влетаю в душевую кабинку, намыливаюсь гелем, смыть весь запах пота и рабочего дня можно только этим гелем. Дальше полотенце на бедра, быстрыми шагами по спальне, нелепые попытки высушить волосы и одновременно найти нужную одежду. Все-таки пришлось сначала высушить волосы, а затем уже выбрать джинсы и новую рубашку. Почему-то мне нравится собираться быстро и в спешке.

Дальше кормлю Скотти:

-Ты тут один не скучай, ладно?– Глажу пса по загривку,– просто Джордж он мой лучший друг и на самом деле мы уже давно не виделись. А я как приду, выйду с тобой погулять, хорошо? Ты только не переживай тут, не волнуйся, ложись спать. Я не долго...– Касаюсь губами лба собаки и, улыбнувшись, отхожу от него.

В гостиной хватаю наручные часы с полки, взгляд мельком падает на почту, которую я утром получил, но так еще и не проверил. Несколько секунд для сканирования белых конвертов, внимание привлекает желтый сверток с печатью об отмене доставки.

-И что это такое?– беру в руки сверток, я уже знаю, что там, но... кулон. Я отправил его Биллу, но тот видимо так и не оказался в его руках. Что же ты за камень такой? Наматываю украшение на руку, пусть так. Пусть он будет со мной.

Побудет со мной... кулон или Билл?!

Ночной клуб "G" это что-то вроде местного элитного гадюшника. Конечно, не каждая желающая гадюка может сюда попасть. Лишь гадюшки с богатенькими папочками за плечами. Это место просто пестрит знаменитостями, о, кто бы знал, скольких див моды я поведал в говно пьяными в этом заведении. Но мы с Джорджем посещаем это место только из-за удобного расположения (не центр и не окраина, недалеко от моего дома), а так же, из-за хорошего обслуживания и приятного наполнения этого клуба. Говоря о наполнении, я имею в виду множество вип-кабинок, где можно посидеть небольшой компанией, комнаты отдыха, если понадобится уединиться с девушками, отличные меню с первыми и вторыми блюдами, и конечно, шикарный выбор алкоголя. Кроме этого тут сразу три танцпола с разной музыкой, красивые танцовщицы и полуголые официантки, а так же, тут есть комнаты для приват танцев. В общем, клуб полностью укомплектован. Но и расценки тут подобающие. Хотя деньги для меня не проблема...

Официантка проводит меня в кабинку на третьем этаже, где меня уже ждет Джордж.

-Да неужели?– По его глазам видно, что он уже выпил немного, опять мне его придется догонять.

-Привет!– Обнимаю друга, хлопая его по спине, черт, а я ведь сильно по нему соскучился.

-Эртройт, я уж решил, что ты полная сука и не приедешь!

-Да не гони,– усаживаюсь напротив друга,– я ведь и сам понимаю, что неправильно это с другом не видеться несколько месяцев.– Грустно улыбаюсь.

-Что будете заказывать?– Передо мной стоит брюнетка с ярко-подведенными глазами,– сегодня у нас ночь райских птиц, чем ярче заказ, тем больше градус веселья!– Задорно выдает она и опускает передо мной несколько меню. Еще раз кидаю взгляд на девушку, ночь райский птиц? Это поэтому ее тело обтянуто в разноцветную сетку, которая практически ничего не скрывает?

-Мне, пожалуйста, пепельницу,– улыбаюсь,– бутылку «Uor», и пока что все.– Девушка мне подмигивает и исчезает где-то в тумане клубного дыма.

-Так вот,– друг, поджигает сигарету,– рассказывай, как дела?

-Ничего нового не случилось. Проблемы в фирме были, но я думаю, что о работе не стоит?

-Ты прав,– щуришь глаза, выпуская дым,– а если не о работе?

-Ах, да, у меня теперь собака есть.

-Да, ладно?– Наигранно удивляется он, сука, че ты ждешь? Неужели про брюнета хочешь узнать?

-Джордж, может скажешь, чего ты хочешь?– Не выдерживаю я... Но официантка прерывает нашу беседу, опускает на стол мой любимый ореховый виски. Выдыхаю, ох, какая эта краля жаркая.

-Если вам еще что-то понадобится, я к вашим услугам...– девушка играет бровками, ах черт, а в штанах-то что-то шевелится, я не могу оставить конфетку без комплимента:

-Милая,– ей приходится нагнуться ко мне, говорю ей на ушко,– через час в чилл-аут, согласна?– Девушка похабно улыбается. В принципе, это нормально. Только что-то колит внутри...ну, вот, полностью съехал на шлюх. Зато брюнету пел, что у меня никогда не было и не будет девушек по вызову.

-Две тысячи час,– улыбается,– в сумму входит почасовая оплата чилла.

-Через час, подойди.– Киваю. Девушка облизывает губки, снова улыбается и уходит.

-Шустрый ты,– Джордж уже затушил сигарету,– ты же вроде бы был против такого вида услуг?

-Не поверишь, у меня не хватает времени на знакомства и ухаживания,– пожимаю плечами, делая несколько глотков напитка,– а секса хочется, поэтому...

-Ну, ну, – хитрая улыбка,– может, расскажешь о том вечере с моим сюрпризом?

-Ты опять? По-моему ты вдоволь надо мной издевался целую неделю после...– откидываюсь на спинку кресла.

-Я бы и не заговорил, но скажи, какого хрена, Томас, ты таскаешь у себя на запястье его кулон?

Напрягаюсь. Ну, вот? И что я этот кулон нацепил? Рассказать ему все как есть... он конечно, друг, но высмеет меня по полной... не хочу. Не хочу.

-Он забыл его, а я ни адреса его не знаю, ни телефона, отдать никак, а безделушка симпатично на руке смотрится. Так что...

-Ну, я так и подумал, Томас, моя подруга, это она посоветовала мне этого Билла, пригласила меня на его выставку в эту субботу, а я приглашаю тебя, как раз отдашь кулон, посмеемся все вместе...

Напрягаюсь еще сильнее, а друг это видит:

-Между вами ведь ничего не было,– отрицательно качаю головой,– ну, вот, значит чего бояться?

Но зуб даю, эта сволочь что-то затевает. Сука, ну ведь чувствует, что я чего-то не договариваю, но молчит. Сука! Поиграть со мной решил. Ну, и пусть. Уж лучше я в субботу приду на эту выставку, улыбнусь брюнету, вручу ему кулон и свалю от туда. И все! Тогда точно все!

-Или что-то было?– Вырывает меня из мыслей.

-Че ты пристал? Мне кажется, что я тебе уже дал понять, что ничего не было. Ты бесишь меня! Не заткнешься, я уйду домой, Джордж!

-Маме пожалуешься? Ну, Томас, че ты? Че ты ведешь себя как курица, которую застали за сексом с ящерицей? Ну, трахнул мальчишку, ладно. Трахнул ведь?

Взвываю:

-НЕТ!– В несколько глотков осушаю стакан, наливаю еще порцию, и так же опустошаю его,– ты заебал!– Стаканом по столу,– ты чего добиваешься? Я схожу в субботу на эту выставку, и ты увидишь, что он уже и не помнит кто я такой.– Выдыхаю.

-Томас, меньше нервов, за безразличием легче спрятать ложь.

-Сука...– сквозь зубы,– Джордж, ну, вот как я с тобой столько лет живу, а? Ты меня постоянно подъябываешь, а я терплю...почему?

-Ты меня любишь, не так ли?

-Я тебя ненавижу! Ты невыносим, знаешь об этом?

-А еще я хороший друг..

Дальше была пустая болтовня. Смысла ее я почти уже не помню, но о Билле мы больше не говорили. Наверно друг понял, что мне неприятна эта тема. Знал бы он насколько... черт, еще эта выставка... ну и что теперь делать?

Потом я все-таки уединился с той зеленоглазой брюнеткой, трахнул ее и уехал домой. Все-таки в шлюхах есть что-то хорошее. Они как психологи, физические психологи, помогают мужским телам решить их проблемы. Малышка хорошо постаралась, ничего не скажешь.

Домой я приехал в четыре утра, быстро прогулялся с псом и, наконец-то, лег спать. Хотя, по-моему, уже не было смысла ложиться в кровать. На работу вставать чуть больше чем через 3 часа.

Bill ©

Суббота. За окном снова осень. От снега и следа не осталось, но это ненадолго. Уверен. И его осень, такая яркая и сумасшедшая, исчезнет. Пройдет моя выставка и из моей жизни он тоже исчезнет.

Это все из-за кулона. Вот жопой чувствую. Он обещал мне его выслать, но я его так и не получил. Проблемы с почтой или с его памятью? Он забыл? Или передумал? Ждет, пока я позвоню и напомню? О, нет, не дождется.

Этот камень моя судьба. Печально, но моя судьба в его руках.

Обычно я намного проще переношу выставки. Меньше волнуюсь, не паникую... но только не сегодня! Руки трясутся, я разглядываю свои работы. Его лицо, с разных ракурсов, руки, черт, они у него очень красивые, глаза, все нарисовано простыми карандашами и черным углем. Выдыхаю. В эти работы я вложил все, даже свое сожаление...

Нет, конечно, я не рассчитываю ни на что, быть может только, что забуду все это. А эти рисунки кто-нибудь купит. Неважно за сколько, важно, чтобы я больше их не видел. И они не были самым диким напоминанием моего промаха.

Промах. Это только так можно назвать. Если Том хотел узнать меня, узнать и просто общаться, то я поступил по-скотски. А вообще, я ведь обещал себе, что не сплю с мужчинами. Я ведь обещал, что работаю без эмоций и привязанности...

В зал с выставкой уже начинают приходить люди, значит, скоро открытие.

Я обещал, что не стану размениваться на чувства. Но что сейчас? Почему я сожалею о случившемся? Почему каждая моя работа, это словно слово на белом листе: «ПРОСТИ!». И я влюбился в уходящую осень...

-Билл, пройди на лестницу, через пять минут открытие...– Оливер толкает меня в сторону зала. А я как-то напрягаюсь, сжимаюсь, что-то не хорошее происходит в моем теле. Хотя...

Ладно, Билли, это практически твоя первая выставка. Пусть тут присутствуют и другие художники, но это ведь только начало. У тебя хорошие работы, Том очень красив, а те чувства, с которыми ты его рисовал, не прочувствует только дурак. Только дурак не поймет моего отношения к нему.

Так я себя и успокаиваю.

Но вот, все гости собрались у лестницы, на которой стоял Оливер, а за его спиной я и другие художники, представляющие свои работы на этой выставке.

-Дорогие, гости, дамы и господа!– Его широкая улыбка,– сегодня я приглашаю вас на открытие нашей новой выставки: «Измученные чувствами!». Самые чувственные и самые эмоциональные работы будут представлены на ваш суд. И лучшие из них попадут на аукцион...

Дыхание перехватило. Черт как же это все волнительно. Блуждаю взглядом по толпе гостей, они все такие красивые сегодня. Как никогда. Они улыбаются. Отсюда можно лучше разглядеть каждого. И...

Том. Карие глаза, которые я рисовал углем. Пухлые губы, что я писал по воспоминанием их поцелуев. Брови, об которые постоянно спотыкался мой простой карандаш. Ресницы, когда я рисовал тени от них, то думал, что ничего лучше этих теней у меня никогда в жизни не получалось...

И сердце замерло. Чертова осень...

Tom ©

...чертова осень, зачем она подарила мне тебя? Твои стеклянные сейчас глаза, широко распахнутые ресницы и ярко-карие глаза. Замершее в ожидание лицо, ты ведь сейчас тоже ничего не слышишь да? Что происходит, мальчишка? Расскажи, а.

Bill ©

Это все чертова осень. Твоя с ума сводящая осень.

Tom ©

Джордж толкает меня в бок, отвлекаюсь от пухлых губ, на которых, кажется, мой взгляд просто повесился. Друг склоняется к моему уху:

-Что ж вы так пялитесь друг на друга, голубки?

Спокойно Том, держи себя в руках. Отвечаю ему:

-Он удивлен меня тут увидеть, представляешь, встретить тут, в месте, где он занимается искусством, человека, который знает его как шлюху? Он испуган, смотрит на меня и думает, а не сдам ли я его сейчас со всеми потрохами,– кошусь на бледного Билла,– и тогда его карьера художника окончится великим провалом.

Замолкаю, гляжу на друга, тот кивает. И я вижу, что он, в принципе, верит в мои слова, но до сих пор следит за нашими взглядами. И он ничего не отвечает на мою речь.

Сейчас мы стоим у работ молодого художника Ника Ло, парень, блондин, нарисовал свою девушку во время секса... Он толкает речь о том, что все в этом мире подчиненно только сексуальному желанию и удовлетворению этого желания. Это является основой всего и только в этом кроется правда. По виду он какой-то заносчивый и мелкопакостный человек, по любому это не его девушка, а какая-нибудь натурщица.

Далее была девушка, она рисовала ступни людей. Каждую черточку и трещину. Алиса Мерти рассказывала нам о том, что мир это ничто, главные чувства сокрыты в мелочах. И каждая черточка на каждом из рисунков, о, боже, приглядитесь, это же так чувственно. Бред. Многие из гостей выставки хмыкают и как-то недоверчиво, скорее даже скептически, слушают девушку. Ну, а что, идея не плохая, но рисовать чьи-то ступни? Нет, ни за что.

Дальше была девушка с ярко-зеленными волосами, вся такая яркая и неформальная какая-то. Она говорила о том, что чувства кроются в цветах, чем ярче, тем чувственнее. Яркие пятна, больше похожие на плохую копию теста Роршаха, располагались аж на трех огромных листах. Может быть, она в чем-то права, но... не знаю... меня не зацепило.

Затем был мужчина в возрасте. Он начал свой рассказ о том, что дар рисования у него появился, когда его домашние пираньи откусили четыре пальца его правой руки. Кстати, теперь он рисует исключительно руки, четко прорисовывая каждую линию и черточку на коже, каждую пору и отражая это все в цвете. Такое ощущение, что все художники рисуют то, чего им не хватает. И он нам «пел» о том, что вся эмоциональность кроется в руках, а не в словах, не в интонации голоса. Ведь дела мы делаем руками, а слова ничто – пыль. Мужик по ходу спятил.

Я не сразу понял, почему Джордж и другие ахнули. А Джордж еще и хорошенько локтем мне в ребра заехал, видимо от нахлынувших чувств не рассчитав силы:

-Говоришь, между вами ничего не было?

Хмурюсь, глядя на друга... но не долго... перевожу взгляд на следующего художника и его картины.

ОХУЕТЬ!

Bill ©

Вот и все. Я ко всем чертям забыл все слова. И в толпе из почти пятидесяти человек я вижу только его ошалелые глаза. Он узнал. Узнал. Но понял ли?

-Дамы и господа, тема нашей выставки: «Измученные чувствами». На моих работах изображен один и тот же человек. Это молодой парень, это портрет, это портрет его рук, его глаз. Для меня, когда мы говорим о чувствах, не имеет значение цвет, не имеет значения рисовать какую-то часть тела или просто круги на воде. Для меня важно другое, чтобы вы увидели в этих черно-белых и серых тонах, истинные чувства этого человека, и мои чувства к нему... чувства не существуют отдельно от души человека.

Выдыхаю. Я сказал не то, что хотел. Я сказал это не так, как репетировал. И реакция зрителей мне не понятна, они перешептываются, они разглядывают меня и картины. А я встречаюсь взглядом с Оливером, он жестами меня просит рассказать о картине «Секунды доверия» или «Секунды веры». Киваю и продолжаю. Стягиваю черную ткань с последнего своего шедевра...

-Основа моей коллекции, ее вершина и ее сердце, «Секунды доверия».

И замолкаю. Встречаюсь взглядом с Томом. Что же ты, Том, это была наша осень...

Tom ©

Я помню этот момент. Я помню, как мне было хорошо с ним. Я помню, как я вдруг захотел лечь именно так. Как сейчас изображено на его работе. Его оголенный живот, мои обнаженные плечи и умиротворенное лицо, наших тел не видно, лишь мои плечи. Утыкаюсь лицом в его пупок, я помню его запах. До дрожи. Что же ты делаешь, дрянь?!

-Говоришь, ничего не было?

Голос Джорджа. Что же ты Билли так конкретно меня спалил?

-Не сейчас.– Даже не гляжу в его сторону.

-Вот как заговорил...

-А теперь переходим к следующему художнику... – говорит парень, что начинал выставку. Группа двигается дальше, люди обходят меня, а я стою на месте. И он стоит. Чертов мальчишка.

Avt ©

Оставшись наедине у картин, что соединяли их сейчас, они еще несколько минут молчали. Том, немного отошедший от шока, приблизился ближе к рисункам, начал подробнее рассматривать их. А Билл стоял и рассматривал Тома, будто сравнивая с тем, что было нарисовано на его собственных работах.

-Меня никто и никогда не рисовал...– Том наконец-таки отлип от картин, глядя на художника,– только Джордж, когда-то давно, еще в университете. Но по-моему он жопой рисовал, потому что вообще было не похоже...– поджал губы, пряча руки в карманах.

Несколько секунд тишины, и Билл ее нарушает:

-Твой друг на многое способен.– Немного загадочный тон.

-Да.– Сделал несколько шагов по направлению к парню, они стояли рядом с жемчужиной коллекции,– я хочу себе эту картину...

-Она твоя.– Улыбнулся.

Том потупил взгляд, чуть мотая головой:

-Подпишешь ее для меня?

-И что на ней писать?

-Ну, Тому от Билла, например. У меня с фантазией туго...

-Зато твой друг ею блещет...– вздохнул.

-Билл, я понимаю, что я выгляжу сейчас как полный идиот, понимаю, что я уже не раз тебе это предлагал. И я клянусь, я бы никогда не стал доставать тебя снова, если бы не эти картины. Но...– поднял глаза на брюнета, но тот не дал ему договорить:

-Давай вместе прогуляемся после выставки, а?

Том тихо рассмеялся, кивнул:

-Тогда увидимся, пойду, вон друг уже обыскался меня.

-Конечно, иди.

-И если я пропущу презентации других художников, то, как я определю лучшие работы?

Билл рассмеялся в голос:

-Лучшая будет висеть на стене в твоей спальне. Иди уже...

Том нагнал своего друга и его знакомую. Конечно, Джордж не удержался от колкого комментария:

-Все-таки вы трахались!

Они смотрели друг другу в глаза, Том понимал, отпираться больше нет смысла:

-Да! И не раз!– Он мерзко улыбнулся, шепча на ухо друга,– он там такой горячий, а отсасывает-то как...

Джордж дернулся, вздрогнул и скривился в лице:

-Вот чего-чего, а этого я от тебя не ожидал!– Громкий шепот.

-Я от тебя тоже много не ожидаю, но это не мешает тебе постоянно издеваться надо мной.

-Впредь я буду лучше продумывать свои разводы...

Tom ©

Дальше гости выбирали картины, которые имеют права попасть на аукцион. Конечно, я проголосовал за все картины Билла. Ну, за три его картины. Каждый гость имел право только на три выбора.

С самим Биллом мы за весь вечер больше не пересекались. Хотя многие гости выставки странно на меня поглядывали, конечно, они пытались понять, я или не я изображен на тех сумасшедших работах. Одна женщина даже спросила меня об этом, я хотел соврать и сказать, что там не я нарисован. Но добрый Джордж опередил меня... и теперь все гости пялятся на меня. Отлично. Все они думают, что я спал с брюнетом. Охренеть, ну Джордж, ну сволочь, я тебе устрою!

«Секунды доверия» попали на аукцион, как и все остальные картины Билла. Его пять картин будут проданы в следующие тридцать минут.

Но он обещал мне эту картину... я хочу себе эту картину...

Bill ©

Я даже не верю, что это происходит со мной. Все эти люди, столько вопросов и мнений, пожеланий и почти никакой критики. Внутри все сжимается в предвкушении аукциона. Но вот что меня беспокоит, я не хочу продавать «Секунды доверия», я хочу подарить их Тому.

-Мальчик, ты сегодня звезда выставки,– Оливер приобнял меня за плечи.

-Я доволен.– Только и могу сказать я. Ну, что еще говорить? Я доволен.

-Этот парень пришел на выставку, да?– Теплая улыбка, а я немного ежусь, будто мама у меня про моего молодого человека спрашивает. Ну... вы поняли...

-Оливер, я не хочу об этом. И хочу попросить тебя снять «Секунды доверия» с аукциона, я не продаю эту картину.

У мужчины аж глаза на лоб полезли:

-Билл, их нельзя снимать, они обещают стать самой дорогой картиной сегодняшнего аукциона.

-Плевать, я обещал эту картину другому человеку...

-Нарисуешь этому человеку другую картину, а эта пойдет на аукцион...

-Нет, и это мое последнее слово.

В итоге Оливер не послушался меня, и картину купила какая-то девушка, которую я даже не видел. Она смотрела выставку в онлайн режиме, через интернет, поэтому...

Я в ярости! Стою у раковин, гляжу на воду, какого хрена? Он ослушался меня, а я промолчал. А почему? Потому что ее купили за тридцать тысяч евро. Немыслимо, правда? В принципе, я снова променял чувства на деньги, вот и вся правда.

Даже если у Тома ко мне что-то настоящее, я не достоин этого. Я придурок, который повернут на деньгах и на том, как бы выжить в этом мире.

-Билл?– Том, зачем же ты пришел.

-Я хочу побыть один.

-Вторая твоя картина ушла за восемнадцать тысяч...

-Плевать...– смотрю на струю воды, бьющую в блестящий металл. Мне на самом деле плевать.

-Что тебя расстроило?– Встаешь у соседней раковины, упираешься на ее задницей, черт, на хрена ты пришел?

-Я не хотел продавать «Секунды доверия», я хотел подарить их тебе... я... я говорил Оливеру об этом, а он...– почему я начинаю задыхаться? Почему я так волнуюсь перед ним. Как мальчишка отчитываюсь...

-Давай уйдем отсюда?

Поднимаю на тебя глаза, киваю.

Avt ©

Парни вышли на улицу, оба как по команде поморщились от холодного ветра.

-Куда теперь?– Том склонил голову набок, рассматривая спокойное лицо друга.

-Вообще-то я устал и очень хочу спать...– виновато улыбнулся.

-Без проблем, хочешь, отвезу тебя домой?

-Да, конечно, было бы не плохо.

Они прошли на автостоянку, уселись в автомобиль, Том первым делом произнес:

-Пристегнись.

-Ехать не далеко...

-Пристегнись,– повторил он. Билл хмыкнул и выполнил просьбу друга.

-Ты попадал в аварии?– Брюнет следил за манипуляциями Тома, пока тот заводил машину.

-Да, мне было девять лет,– он повернулся к парню, чуть улыбнулся.

-Все обошлось?

Том выдохнул, то, что это был выдох болезненных воспоминаний Билл не смог понять, ведь водитель сейчас смотрел в стекло со своей стороны. Несколько секунд и все произошедшее одиннадцать лет назад тут же предстало перед глазами.

-Том?– Пальцы коснулись его плеча, а Том вдруг откинулся в сидении, прикрыл глаза:

-Мы с сестрой очень мечтали попасть в цирк, который приехал в Берлин лишь на несколько дней. Отец отпросился с работы, он всегда выбирал семью, забывая обо всем остальном,– спокойно говорил Том, глядя на белые хлопья снега, что падали с неба.– Джес старше меня на два года, тогда ей только-только исполнилось 11 лет. Мы ехали по автобану, дождливое утро...на часах без трех минут десять. Потом по новостям во всем обвинят моего отца, только...– сжал глаза, а пальцы Билла на его плече сомкнулись сильнее,– он был не виноват. Он ехал медленно, ну, по сравнению с другими водителями. На дорогу выбежала лисица, я закричал, отец среагировал быстро, ударил по тормозам, развернул руль... нас вынесло на встречку. Я взглянул на часы, без одной минуты десять. Удар. Отца выбрасывает через лобовое стекло. А мою сестру дергает с заднего сидения вперед, она вылетает вслед за отцом. А на часах ровно десять,– он смотрел на падающий снег, а в глазах стояли слезы,– меня рвануло вперед, но спас ремень безопасности. Он спас и маму на переднем сидении. На часах одна минута одиннадцатого, а по телам моего отца и сестры прокатилась фура...– он сжал ресницы,– я слышал ее крик и хруст костей, визг тормозов и тиканье своих наручных часиков с Микки Маусом. Потом врачи скажут их время смерти, отец в 10:03, а Джес в 10:04. А я смотрел на часы... и я видел это время.

Том уткнулся лицом в руки на руле. Он и не думал, что заплачет, но ему не было стыдно. Билл накрыл его собой, обнимая, прижимаясь щекой к его волосам:

-Тшшш,– шептал он,– на часах уже давно не десять...

От автора: у меня какой-то дурной период, я не могу заниматься ни продами, ни минниками, ни чем-то подобным. Скорее всего я скоро уйду в недолгий отпуск, чтобы отдохнуть от ФБ и Фиков, чтобы набраться сил и поправить здоровье. Да, ваш Автор заболел... Может это все на фоне болезни у меня, апатия ко всему... Надеюсь, что пройдет. В любом случае надеюсь на вашу поддержку, ибо к писательству могут вернуть только читатели ^^ а у меня читатели, что надо :) Я в Вас не сомневаюсь :) До скорого.