Текст книги "Овладевая судьбой (СИ)"

Автор книги: Iwilia London

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

– Суд будет по-любому, так бы офицер не приходил к нам. Просто ты не говори родителям, когда он случится. И все! – успокаивает меня, а сам так нежно смотрит.

– Все равно... – пожимаю плечами и сажусь на кровати, – ну, все-таки, ты теперь так спокойно говоришь о наших отношениях... Меня это смущает.

– Ну, что ты... – садится рядом, обнимает меня, прижимается губами к моей щеке, – чего мучится-то? Я люблю тебя, а ты любишь меня. Мы живем вместе, а ты воспитываешь наших собак...

Я смеюсь, он так говорит, будто мы живем уже несколько лет вместе, прикасаюсь пальцами к его губам.

– Ладно-ладно...

Tom ©

От Билла я ушел только тогда, когда злая медсестра пришла в нашу палату вместе с охранником. Время посещения больных уже давно закончилось, и женщина уже раз пять пыталась выгнать меня от Билла, но я не уходил.

Дома я принял душ и сразу же улегся спать. Уже в кровати, я понимаю, что так и не сказал Биллу о этом странном мужчине. А еще, я ведь хотел поговорить с мамой. Завтра съезжу к ней, так или иначе, нужно отвести ей кое-какие документы. Элена Эртройт, конечно, та еще стерва, но она все-таки моя мать и должна рассказать мне, что же там такое случилось.

Я уже был в полудреме, когда телефон закрякал где-то под подушкой. Но даже в состоянии сна я все-таки сразу понял кто это, почему-то губ коснулась улыбка.

– Але... – выдыхаю.

– Неужели я тебя разбудил?

– Да, ты сегодня поздно... – зеваю и откидываюсь на подушках.

– Я только освободился.

– Ты работаешь?

– Можно и так сказать.

– Нет, скажи как есть... – прошу я.

– Не думай об этом, ты поговорил со своей матерью?

– Нет, завтра собираюсь поговорить. Может, ты мне все сам расскажешь?

– Могу, но мне хочется услышать ее версию. Да и тебе будет легче, когда ты услышишь две версии. Картина будет более полной...

– Почему ты появился именно сейчас? Пять лет прошло...

– Четыре из них я сидел в тюрьме, затем почти полгода искал тебя и налаживал свое положение.

– За что ты сидел? – мурашки по коже.

– За совращение несовершеннолетнего пацаненка, – он тихо посмеивается. А у меня холодок по коже проходит. Те картины из сна, когда его кто-то забирает у меня, те люди в черных одеждах...

– Алоис...

– Ты имя запомнил или вспомнил?

Он так спокойно говорит о том, что отсидел, так спокойно смеется над этом...

– Из-за меня, да?

– Других малолеток у меня никогда не было...

– Алоис...

– Да, ладно, не напрягайся. Хочешь, я к тебе завтра заеду?

Вот тут у меня сердце останавливается. Но ответ приходит мгновенно и будто на автомате:

– Нет, это не к чему.

-Совенок, ты не понял, наверно, но я отсидел из-за тебя четыре года. И сидел бы еще очень долго, если бы не деньги и мое положение...

– Всего хорошего, Алоис. Спокойной ночи.

Я отключаюсь и убираю телефон под подушку, переворачиваюсь на другую сторону кровати, укрываюсь одеялом. Нельзя так. Нельзя. И я не хочу. Я люблю Билла и лучше вообще в это все не влезать. Я ведь знаю, что я к нему что-то чувствовал еще тогда, пять лет назад. И я так же знаю, что чувства имеют одну нехорошую привычку – возвращаться. Я не хочу, чтобы у нас с Биллом были какие-то проблемы. Он итак то и дело норовит сбежать от меня...

Когда же он уже вернется из этой больницы. Нужно будет завтра поговорить с врачами. Хотя они ничего мне не говорят. Несколько общих враз и все. А Билл вообще от этой темы на раз-два уходит. Я у него спрошу, а он вроде бы и начнет отвечать, но как-то незаметно для меня уходит от темы.

***

Просыпаюсь с головной болью. Виски болят, только приподнимаюсь и снова падаю на подушку. Меня тошнит, твою мать, я заболел? Беру телефон, нужно позвонить и сказать, что меня сегодня не будет на работе. Что-то мне очень нехорошо...

– Да? – вздрагиваю, когда на том конце провода раздается ЕГО голос.

– Ой, я ошибся номером, прости, – но тот видимо вообще меня не слушает.

– Ты что, заболел там?

– Нет, – бурчу я.

– Еще и врет, наглец. Я сейчас приеду.

– НЕТ!

Гудки. По коже дрожь. Что он придумал? Что он? Утыкаюсь лицом в подушку. Пусть едет. Я все равно не открою ему дверь. Нужно позвонить Биллу. Кое-как нахожу его номер в телефонной книжке, нажимаю вызов.

– Том, ты где? Я хочу мишек, я хочу мишек прямо сейчас! Где ты?

– Билл не ори, не ори, прошу тебя, – шиплю, – я заболел, я сегодня дома полежу.

– Как заболел? Ты опять без шарфа ходил, да? Ну, Том, что ты как ребенок! Ты даже не заметил как заболел!

– Не ори, Билл...

– Что, не ори? – вздыхает. – Том, в ванной есть аптечка, возьми там градусник.

– Я все сделаю сам, не нужно указывать, – нервничаю я, – я позвонил только для того, чтобы предупредить, что сегодня я к тебе не приеду. И завтра наверно тоже.

– Не перебивай меня! – вопит эта бестия. – Иди за градусником.

– Билл, я не могу с кровати встать, голова раскалывается, – сержусь я и повышаю голос, – хватит командовать!

– Как не можешь встать с кровати? Идиот? Вызывай скорую!

– Не вопи!

– Я сам тебе сейчас вызову скорую!

– Не нужно, Билл!!!

– Нужно...

Гудки. Вот уж этот КАУЛИТЦ!!! Шиплю я. Откидываю телефон в сторону и утыкаюсь лицом в подушку. Ненавижу. Что за день. Так, точно, нужно позвонить на работу...

После звонка Мэтту я решил принять душ. Но легче мне от этого не стало. И когда я успел заболеть? Нужно с собаками погулять, они уже скулят... А я хожу еле-еле. Ладно, сейчас приедет скорая и, я думаю, они мне помогут.

Ну, неужели, приехали. Звонок в дверь, кое-как по стенам иду до двери, открываю.

– Заходите... – темнеет в глазах.

Браслет: http://www.extravaganzi.com/wp-content/uploads/2011/09/Rogue-DZN-Armadillo-161-Bracelet-2.jpg

Алоис: http://cs624417.vk.me/v624417732/8c04/M97IfB8rkcw.jpg

Алоис и Том: http://cs624417.vk.me/v624417732/8c0c/MiMlR96eKMk.jpg

28 глава.

Tom ©

Подтягиваюсь в кровати, ммм, Билл... Обнимаю, прижимаюсь к его теплому телу. Он обнимает меня в ответ. Как же я скучал по нему, тянусь к губам, целует. Мне и говорить ничего не нужно, он все знает и понимает... Заваливает меня, укладывается сверху. Чувствую его ладони на своих ягодицах, он такой сильный, он так вкусно пахнет...

– Совенок...

Гладит, ласкает, кусается...

ЧТО?! ЧТООО? Совенок? Открываю глаза...

– Ты...

– Я... – и снова целует.

– Алоис... – вскрикиваю, словно девчонка, отталкиваю его от себя и кубарем лечу с кровати. Хорошенько прикладываюсь затылком о пол. – С*ка... – шиплю, у меня перед глазами все мутнеет. Бл*ть, что происходит? Что он тут делает? Где я?

– Дай посмотрю, – мужчина снова рядом, отмахиваюсь от него, пытаюсь самостоятельно встать, но этот тип все равно лезет, – иди сюда, сказал! – ничего не поделаешь, этот «Билл» сильней меня. – Совсем дурак? Ты каждое утро так с кровати прыгаешь? Сиди, я принесу лед...

Боже, что происходит? Этот человек... Мужчина. Рядом с ним я чувствую себя маленьким мальчиком.

– Иди сюда, – он реально поднимает меня и сажает на кровать, как какого-то ребенка, – дай посмотрю, что там...

– Алоис... – отталкиваю его от себя. – Что ты делаешь в моей квартире?

– Не дергайся!!! – прикладывает к затылку лед в пакете. – Держи! – беру пакет в руку, прижимаю к ушибу. – Всё утро испортил!

Только сейчас я впервые смотрю в его лицо. Зеленые глаза, невероятно красивые, черные ресницы. Он тоже разглядывает меня, будто не насмотрелся на меня, пока я спал. Отворачиваюсь.

– Нос воротишь? Да если бы не я, ты бы помер тут! Скажи спасибо – я за тобой три дня ухаживал, чуть ли не с ложечки кормил!

– Кормил он, – пялюсь в пол, – че тогда мне так жрать хочется? И вообще, всё, вали туда, откуда пришел...

– Сопляк еще указывать мне! – поднимается с кровати, берет с пуфика штаны. – Что ты ешь? Яичницу с беконом ешь?

– Да...

– В душ сходи, от тебя воняет, словно ты в помойке валялся эти дни...

Он уходит, а я сижу в шоке. Растираю ладонями глаза, что же это случилось со мной? Три дня? Он был со мной целых три дня? Господи, ТРИ ДНЯ? Что же там происходит с моим Биллом. Кидаюсь к телефону, выключен...

– Включайся...

Нужно на зарядку поставить, точно. Ну, вот... Включился...

Боже сразу столько смс и телефонных звонков. Только начинаю искать в телефоне номерную книгу, как мне звонит... Угадайте кто? Билл...

– Билл, прости, Билл я...

– ТОМ? – на том конце я отчетливо слышу слезы. – Том ты где? С тобой все хорошо? Том, ты в порядке? Почему ты...

– Билл, я...

– ...я так испугался, я чуть не умер, Том! – почти визжит он. – Ты в порядке? Ты живой? Где ты? Том я же...

– БИЛЛ!!! – вскрикиваю, только так он перестает тараторить. – Билл, все хорошо, я жив, здоров, не волнуйся, я сегодня к тебе приеду, хорошо?

– Точно все хорошо? Ты приедешь? Когда? Ты сейчас где? С кем? А почему телефон был выключен?

– Я сейчас позавтракаю и приеду к тебе...

– Нет, езжай прямо сейчас!!! Я хочу тебя видеть!

– Хорошо, через полчаса буду...

– ДВАДЦАТЬ МИНУТ!!!

– Хорошо, Билл.

– Я жду!

Отключается, а я ломанулся в душ, чуть стеклянные дверцы не снес.

Влетаю на кухню, на бегу надеваю широкие джинсы, ох, я их так редко надеваю, все только деловые костюмы: серые да черные.

– Куда помчался? – меня дергают за плечо и усаживают на стул. – Сиди и ешь! Худой как столб, ты в спортзал ходишь?

– Хожу... – это невероятно, он ведет себя как мой родитель, я на него даже посмотреть не могу.

– Не заметно, вот я хожу, по мне видно да?

Он расхаживает передо мной с голым торсом, с таким деловым видом. Ударить его хочется, вот отпинать! Что он себе позволяет в моей квартире?

– Я сейчас уезжаю, будь добр освободи МОЮ квартиру.

– Это твоя благодарность? – садится напротив меня, передо мной лежит тарелка с яичницей.

– Алоис, я тебя не звал...

– Вот ты всегда так – никакой благодарности. Тогда ты тоже мне ни разу спасибо не сказал. Хотя, может, то, что ты передо мной ноги расставил, это и было некое спасибо...

Только сейчас снова смотрю ему в лицо, он ухмыляется. А я похоже краснею. Прикрываю глаза, вздыхаю.

– Слушай, мне правда не по себе, когда ты рядом. Я ведь даже толком не помню тебя, есть какие-то воспоминания на уровне снов, но... Алоис, мне не по себе.

– Ладно... – он вздыхает, опускает на стол вилку, которой собирался поесть. – Я и сам понимаю, что это все немного неправильно, – поднимается со стола. Обходит меня. – Как захочешь что-то узнать о нас – позвони, напиши, я приеду.

Он выходит с кухни. Мне так сложно дышать. И я не знаю, почему.

Bill ©

Кто меня только не успокаивал эти дни, кому я только не звонил. Я понял, что вообще ничего не знаю о моем Томе. И у меня нет никаких связей с его друзьями, с людьми с его работы, я даже не знаю его рабочего адреса. Как только он приедет, я первым делом запишу всю его родословную и все номера людей с которыми он хоть как-то контактирует. Столько времени знаем друг друга, но друг о друге не знаем ничего.

Я ведь так переживал за него. Он сказал, что не может встать с кровати и больше не отвечал на мои звонки. А потом телефон и вовсе выключили. С кем он был эти дни? Нет-нет, я ничего такого не думал, но просто кто-то ему должен был помочь. Кто? Или он все-таки эти дни лежал в больнице? Боже, ну где он? Чего так долго едет?

Врачи обкололи меня успокоительными. Я истеричка! Меня точно можно назвать истеричкой! А как не истерить, когда самый дорогой человек исчезает почти на трое суток.

Когда я вижу его на пороге своей палаты, у меня сердце в пятки уходит. Серый, виноватое лицо, небритый – впервые такой.

– Том... – поднимаюсь с кровати, босыми ногами по полу, мгновение, и я в его руках. В его сильных, родных руках. Он теплый, он живой, вроде как здоровый. Мой. Чувствую его губы на своей макушке, я готов был жизнь отдать за эту минуту. Как же я нервничал, как же я боялся за него...

Я не знаю, сколько мы с ним вот так стояли, пока он не заметил, что я голыми ногами на полу, то ругнулся, взял меня на руки и перенес на кровать. Да разве мне нужна эта кровать? Я эти дни не вылезал с кровати...

– Билл – смотрим друг другу в глаза, он стирает слезы с моих слез, я плачу. Рядом с ним я совсем слабый и беззащитный. А без него и подавно. – Ну, не плачь, прошу тебя! – от его слов слезы только сильнее наружу проситься начинают. – Малыш мой, – целует мои щеки, – не плачь, – обвиваю его шею руками, – все хорошо...

– Где ты был, Том? – он выдыхает, несколько секунд смотрит на меня, только потом начинает рассказывать:

– Дома я был. После звонка тебе мне стало совсем плохо, я отключился. Почти на сутки, а когда пришел в себя, понял, что нужно срочно звонить в скорую или хоть куда-нибудь. Только телефон сел, а я не нашел зарядки. Решил, что справлюсь сам. Только сегодня утром наконец-то отыскал зарядку, когда понял, что мне стало намного лучше. Прости меня...

– Не извиняйся, – накрываю его губы пальцами, – главное, что с тобой все в порядке.

Закрываю глаза, в его руках так тепло и удобно. И мне наконец-то спокойно. Такое ощущение, что я никогда не чувствовал такого спокойствия. Будто я всю жизнь жил в том страхе, что с Томом что-то случилось. Я не понимаю как я мог привыкнуть к нему так быстро и так сильно. Это страшно.

– Как ты? – его шепот над моим ухом, он полностью обволакивает мое тело, его руки везде, я словно в коконе, в оболочке по имени Том.

– Хорошо, – улыбаюсь его глазам, – там все заживает, никаких осложнений.

– Хватит кормить меня этими отмазками, всю эту неделю я слышал только эту фразу, ты скажешь мне, что происходит?

Выдыхаю. Нет-нет, ничего плохого не происходит, наоборот, все так хорошо, что меня обещают скоро отпустить домой. Ну, с тем условием, что я буду каждые два дня приезжать на процедуры. И я хотел бы сделать Тому сюрприз, поэтому и не говорю ничего точного ему. И врачам запретил ему что-либо говорить.

– Ну, а что еще тут сказать? – возмущаюсь. – Все хорошо, заживает...

– Если все так хорошо, то почему ты все еще тут валяешься, м? – прищуривает глаза. – Ты что-то задумал, подлец? Опять сбежишь от меня? – его глаза в миг чернеют, вот идиот!

– Ну, Том, – провожу ладонью по его щеке,– успокойся! Все на самом деле хорошо, еще неделька и я вернусь домой. Не сбегу, а вернусь домой!

– Куда домой?

– К тебе, Том, – улыбаюсь, – в наш с тобой дом. Где я буду воспитывать наших собак, убирать за тобой поросенком и заниматься сексом с любимым мужчиной. Том, я не собираюсь сбегать...

– Смотри мне... – расслабляется в моих руках, как же его легко вывести из себя.

Молчим. Дышу в его шею, а Томка лишь сильнее меня к себе прижимает, целует куда-то в лоб, капается пальчиками в моих волосах. Улыбаюсь. Вот она – крошечка счастья среди этого пасмурного неба.

– Ты подумал о том, куда мы поедем отдыхать? – встречаемся взглядами, улыбаюсь.

– Ты знаешь, как-то не до этого было.

Снова молчим. Рядом с ним и помолчать можно. Утыкаюсь носом в его ключицу, ммм, запах любимого тела. Хочется его. Как же мне его хочется. Это словно открыть однажды запертую дверь, попробовать что там, увидеть, почувствовать и больше никогда не выходить за порог...

Прикрываю глаза, Томми так мягко ласкает пальцами кожу моей головы...

Tom ©

Я не рассказал ему, расскажу, когда он вернется домой. Как только я вошел в больницу, меня тут же предупредили, что я не должен никаким образом его волновать. Поэтому я не рассказал. Не рассказал. Но обязательно расскажу.

На работе меня встретили как человека, который вернулся с того света. Будто за эти три дня моего полного молчания я умер для них. Но плевать. Я заехал для того чтобы убедиться, что ничего существенного не случилось за эти дни. Ничего не случилось. Теперь я еду к Элене Эртройт. Я попросил Анику предупредить ее о том, что я скоро приеду. Я должен узнать, что же случилось тогда, пять лет назад.

Я никогда не думал о том, почему я не помню своего шестнадцатого дня рождения, не помню некоторой части своей жизни. Не думал до тех пор, пока не лег под Билла, а в ту ночь увидел первый сон об Алоисе...

Может, именно поэтому я в тот вечер так легко впустил в свою квартиру Билла? Так легко переспал с ним? Потому что это был не первый опыт секса с мужчиной. Поэтому меня не сильно мучила совесть после случившегося. Я ведь так просто, почти без мучений, принял все это. Билл был у меня не первым. Им был...

Алоис...

Он красив. Сильный мужчина. Рядом с ним я чувствую себя защищенным. Но как так получилось, что я вдруг залез под него? Тогда, пять лет назад? Что меня толкнуло к этому? И почему я ничего не помню? У меня так много вопросов, столько всего хочется узнать. Но я и понятия не имею как их задавать матери, как спрашивать...

Я должен все узнать, чего бы мне это не стоило...

Меня проводили до ее кабинета, а когда я вошел, то Элена сразу же пригласила меня сесть.

– Здравствуй, Том, проходи, садись. Киша сейчас принесет тебе чай.

– Рад тебя видеть... – сажусь в кожаное кресло. Тут, в главном офисе все обустроено намного лучше, чем в нашем. Хотя и у нас не на что жаловаться.

– Ты выздоровел? Мне сообщали, что ты серьезно заболел...

– Все уже хорошо, – сдержанно улыбаюсь. Рядом с ней нужно быть очень сдержанным и контролировать все свои слова и эмоции. – Я пришел поговорить с тобой...

– О чем? – она подается вперед, в своем кресле.

– Я... Мам, что со мной случилось, когда мне было шестнадцать лет?

Она напрягается.

– А почему ты спрашиваешь?

– Я не помню этого времени, вот и все. Так что случилось? – конечно, я не думаю, что она скажет мне все так, как было. Но хоть что-то...

– Том, – ее взгляд чернеет, – ты уверен, что ты хочешь знать?

– Я бы не приходил сюда...

Элена поднимается с кресла, то протяжно скрипит. Она в светло-серой юбке и в свободной блузе в тон, подходит к шкафу с книгами. Открывает одну из створок шкафа, достает низкий стакан, наливает в него что-то темное, из бутылки взятой там же. Это все происходит медленно. Я молчу, жду пока она соберется с мыслями.

– Пять лет назад, – начинает она, вернувшись в свое кресло,– зимой, ты бесследно пропал на шесть месяцев. Тебя похитил и держал взаперти один мужчина. Его зовут Алоис Вертер, – делает глоток, – он насиловал тебя. Извращался с тобой, издевался, избивал...

Голова начинает жутко кружиться. В глазах темнеет. Утыкаюсь лицом в ладони, нужно взять себя в руки. В голове крики. В голове удары. Это все плывет перед глазами. Меня снова и снова кто-то лупит...

– Киша, воды... – голос Элены. – Том? Том, ты что-то вспомнил? – она садится передо мной на корточки, кладет руки на мои колени, ладонью по моим дредам. – Том? Том, ну, посмотри на меня...

Поднимаю на нее взгляд, натыкаюсь на волнение в ее глазах.

– Что еще? – мой хрип.

– Выпей! – ее помощница приносит стакан воды, она пихает его мне. Делаю несколько глотков.

– Ну, что дальше-то?

– Дальше... – она села на кресло рядом со мной, ее рука так и лежит на моем колене. Честно говоря, я уже давно не видел в ее глазах столько эмоций и чувств, связанных со мной.

– Вся Германия на ушах стояла. Мы искали тебя везде, по всей Германии. А в Берлине и вовсе все знали о том, что тебя разыскивают. Только мы искали тебя шесть месяцев. А когда нашли... – вздыхает, – тебя полностью сломали. Мы достали из комнаты в его квартиры только твою тень. Ты постоянно кричал, звал его. Тебя не могли вылечить, не могли успокоить. Последнее, что могло тебе помочь, это был гипноз. Поэтому ты не помнишь ничего...

Внутри все колотится, дыхание ускоряется, воздух будто душит и больно дышать. Голова кружится еще сильней. Темнота.

Avt ©

Этой ночью Том не мог уснуть очень долго. Он ворочался, крутился из стороны в сторону. Больше всего на свете он хотел уткнуться в лохматую макушку носом и успокоиться. Обнять тонкое тело, поцеловать, если очень хочется. Его никак не покидало чувство непонятной тревоги, страха.

Врачи ничего не сообщали ему о состоянии Билла. Нет, конечно, они говорили мужчине о том, что все хорошо. Но ни о выписке, ни о прекращении лечения, разговора не шло. И даже спустя еще несколько дней ничего не изменилось.

Билл все так же капризничал, он сам уже устал лежать в больнице. Но все-таки, Том замечал этот хитрый взгляд брюнета, его горящие глазки, его постоянно болтающие о чем-то губы. Эртройт навещает его каждый день, несмотря на свою постоянную головную боль. Он так и не вылечился толком, но времени сидеть дома и лечиться нет. Том так и не рискнул рассказать любимому о том, что происходит у него, пока Билл лежит в больнице. Да и нужно признать, Алоис больше ни разу не звонил с того самого утра, когда он в спешке покинул квартиру Тома.

Сегодня пятница и Том как обычно только, что вернулся с вечерней прогулки с собаками. Завтра он подумал отвезти их на плановый осмотр к ветеринару. А еще он назвал спаниельку Биби. Биби была так похожа на брюнета и мордочкой и характером, что назвать ее можно было только в честь него.

Звонок в дверь. В принципе тут гадать нечего, это был Алоис. Вездесущий и постоянный.

– Ну? – Том стоял в дверях не желая пропускать не прошеного гостя.

– Сегодня моей скромной персоной интересовалась твоя мама, я так понял, ты с ней поговорил? – он так и поедал глазами дредастого парня в майке.

– Ну, поговорил...

– Мою версию услышать хочешь?

– Нет, уходи, Алоис...

– Мальчик, – он дышал ему в самые губы, как не странно, но Тома это заводило, веселило,– мой мальчик, – Том сглотнул, глядя в самый эпицентр зеленых глаз. – Ты до сих пор такой же упертый стервенец! – провел пальцами по краю его скул. – Впусти.

– Чтобы потом снова оказаться с тобой в одной кровати?

– Если ты хорошо попросишь... – он воспользовался удивлением парня и все-таки вошел в квартиру. Том еще несколько мгновений смотрел в пустоту коридора, а дальше просто закрыл дверь. К этому моменту гость уже расположился в гостиной, вальяжно усевшись на диване.

– Ну, и? – Том как-то беспомощно уселся в кресло. – Что теперь?

– Можем заняться сексом.

– Алоис... – шипит Том.

– Хорошо-хорошо, но я должен был попробовать. Вдруг ты тоже хочешь, но стесняешься мне предложить. Хотя о чем я, ты никогда не стеснялся меня.

– Так что? -Алоис улыбнулся, – хочешь услышать то, что случилось между нами на самом деле?

– А ты знаешь о том, что мне рассказала Элена?

– Элена? – гость хохотнул. – Только в вашей породистой семейке дети называют родителей по именам. Я могу только догадываться, что она тебе наговорила... Но я точно уверен, что в ее словах нет и процента правды.

– Слушай, скажи мне, как есть, прошу...

– А что мне за это будет? – хитро сощурился, улыбнулся, увидев злой взгляд парня. До смешного, злой взгляд. – Ладно-ладно! – поднял ладони вверх. – Не ворчи.

– Все началось в конце декабря... Та зима была очень холодной...