Текст книги "Люблю тебя (СИ)"
Автор книги: Инна Инфинити
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Глава 56. Голосовое
Никита
– Зачем вы меня заменили!? – яростно возмущаюсь перед тренером.
– Этот матч мы уже проиграли, а твоя нога пригодится нам в следующей игре. Садись и отдыхай. У тебя не так много времени на восстановление колена.
Падаю на скамейку запасных, ко мне подходят врачи, охлаждают колено. Я мог бы играть дальше. Мог бы прорываться к воротам соперников и делать все возможное, чтобы забить гол. Плевать на ногу. Я умею терпеть боль. Я готов сдохнуть на поле, лишь бы вывести команду из позорного поражения.
Вместо меня вышел играть Довлатов. Этот долбоеб не может даже к штрафной зоне приблизиться. Вместо того, чтобы бежать вперед и прорываться через полузащитников, пасует мяч назад своим. Дебил, ты лучше потеряй мяч, но предприми попытку прорваться вперед, чем постоянно пасуй назад, только бы не потерять его.
Не могу смотреть, как мы проигрываем, и бездействовать, поэтому закрываю глаза. Впереди у нас еще две игры – со сборной Туниса и со сборной Испании. Мы должны выиграть оба матча, чтобы точно выйти из группы. Тунис примерно одного уровня с нами. Но есть нюанс. У них очень сильный главный нападающий, он играет в топовом английском клубе. Мне не раз приходилось встречаться с ним на поле в клубных турнирах. По сути в этой игре мы будем один на один. Я против него.
И последний матч в группе у нас будет против испанцев. Ну тут одна надежда – на чудо. Хотя сейчас сборная Испании не в лучшей форме, откровенно говоря. Их главные звезды, которые выигрывали Чемпионаты мира и Европы, завершили карьеру. Новый состав не такой сильный. И все же игра в футбол заложена у испанцев на уровне ДНК. Так же, как у бразильцев, у аргентинцев. Чего не скажешь о нас.
Мы проигрываем Германии со счётом три-ноль. Для меня это особенно унизительно, потому что половина немецкой сборной – это мои одноклубники. Но никакой дружбы у меня с ними нет, хоть и играю с некоторыми из них все шесть с половиной лет. Они без зазрения совести били меня по больному колену, не беспокоясь о том, что уже через три месяца мы снова будем играть вместе в одной команде.
В раздевалке все подавлены. Тренер кроет матом каждого, указывая на ошибки. Кто-то слушает с поникшей головой, а кто-то, как я, забил болт. За столько лет я научился пропускать мат тренеров мимо ушей. Я сам знаю свои ошибки. Они у меня были. Первый раз слишком поторопился ударить по воротам. Второй раз, наоборот, сделал это на секунду позже нужного. А третий просто промазал, попав в штангу.
Достаю из шкафчика телефон. На экране висят сообщения от родителей и еще нескольких друзей и родственников. Все поддерживают и просят не унывать. От Лили ноль сообщений и ноль пропущенных вызовов. В груди сразу щемить начинает. Со злостью отбрасываю телефон в глубь шкафчика.
Блядь… Как подумаю, что между нами реально конец, так жить не хочется. Когда отпускал ее, хотел, чтобы пришла в себя, успокоилась и решила, что ей на самом деле нужно. А теперь думаю: «А что если решит, что ей не нужно быть со мной?». Сука… Нутро наизнанку выворачивает.
Неопределенность с Лилей давит на меня. Возможно, поэтому хреново играю. Лиля как была моей музой, так ею и осталась. И я намного лучше играл, когда мы просто не общались, чем когда мы поссорились. Шесть с половиной лет я выходил на поле и просто представлял, что Лиля сидит на трибунах. Сложила руки в замок и искренне за меня болеет. А когда забиваю гол, радуется.
Сегодня я не смог представить Лилю на трибунах. Пытался – не получилось. Я кожей ощущаю ее отсутствие, ее обиду на меня. И на тренировках перед матчем с Тунисом ни хрена у меня не получается. Я постоянно теряю мяч. Еще и колено, сука, продолжает болеть. Сильно же мне засадили по нему.
– Свиридов! – подзывает меня тренер.
Бросаю мяч, ковыляю к нему.
– Что?
– Личные проблемы нужно было оставить дома, а не тащить с собой на Чемпионат мира.
– Вы о чем?
– О том, что ты мозгами не здесь, а где-то.
Неужели у меня на лбу написано, что я ежесекундно думаю о Лиле?
– Соберись, блядь. Хочешь проиграть Тунису и вылететь к хуям?
– Нет.
– Тогда или пойди реши свои проблемы прямо сейчас, чтобы они больше тебя не беспокоили, или забудь о них до возвращения в Москву.
Я мог бы позвонить сейчас Лиле, но если услышу от нее, что между нами все кончено, то точно не смогу спокойно играть на поле. Поэтому лучше пойти вторым путём: забыть о ссоре с Лилей до возвращения в Москву. Как ни странно, банальный совет тренера помогает. Я абстрагируюсь от всего, что осталось дома. В том числе от уголовного дела, которое до сих пор не давало покоя. Там целый клубок потянулся. Арестованы не только акционер московского клуба с Феликсом и Шмулей. Половина следствия, которое шесть с половиной лет назад набрало взяток, сидит на скамье подсудимых. Журналисты и тут одолевают меня вопросами про нападение на мою девушку. Уже устал отвечать.
До матча с Тунисом остается два дня. Я усиленно готовлюсь не только с мячом. До глубокой ночи, пока другие игроки команды играют в приставку в номере Довлатова, я смотрю записи клубных игр главного тунисского нападающего. Изучаю его тактику на поле, его трюки и фишки с мячом. Также смотрю клубные матчи тунисского вратаря. Мне нужно понять, как он отбивает мячи, в какую сторону чаще всего прыгает. Тунис проиграл Испании, так что в игре с нами победа нужна им так же, как нам. А значит, это будет бойня не на жизнь, а на смерть.
Наступает день игры. Давление на нас в соцсетях колоссальное. Болельщики настолько сошли с ума, что некоторые угрожают нам расправой, если сегодня проиграем и не выйдем из группы. Надеюсь, полиция отслеживает в соцсетях подобные угрозы? Потому что это уже за гранью, а после кошмара с Лилей я не удивлюсь, что кто-то совершит реальное нападение на меня или кого-то еще из сборной.
Мое колено до конца не восстановилось. За столь короткий срок между матчами это невозможно. Придётся играть с ноющей болью в левой ноге. Врачи обкололи мне ее обезболивающими, но их эффекта хватает ненадолго. Мне не привыкать. Я все время играю с болью в ноге.
– Ребят, помните, что мы одна команда. Один за всех и все за одного, – перед матчами тренеры обычно матом не кроют, а стараются поднять командный дух. – Это очень важная игра. Мы не можем проиграть. Нельзя проиграть. Покажите максимум, на который вы способны.
Да все и так это знаем. Лично я и собираюсь показать максимум, на который способен.
До выхода на поле пять минут. Кто-то сидит молится, кто-то уткнулся в телефон, кто-то отдыхает с закрытыми глазами. Я зачем-то открываю свой шкафчик и беру айфон. Машинально смотрю на экран и застываю в шоке. Голосовое сообщение от Лили. Пришло минуту назад. Несколько раз моргаю, не привиделось ли. Сообщение не исчезает.
С дрожью в пальцах разблокирую смартфон и открываю голосовое от Лили. Отхожу в конец раздевалки и прикладываю телефон к уху.
– Ник, привет, – взволнованно начинает и тут же замолкает, будто не решается говорить дальше. А у меня от одного ее «Ник, привет» весь воздух из легких выбивает. Под рёбрами больно сжимается. Сильнее стискиваю трубку в руке. – Я не знаю, можно ли тебе сейчас звонить, поэтому решила записать голосовое. Я желаю тебе удачи, – произносит так пылко и с таким чувством, что мурашки по коже пробегают. – Я верю в тебя, Ник. И я верю в вашу команду. Вы сможете, вы обязательно выиграете. Я так тобой горжусь, Ник! Ты самый сильный и самый трудолюбивый человек из всех, кого я знаю, – Лиля на секунду прерывается и шумно вздыхает, как будто борется со слезами. Я и сам с ними борюсь, потому что даже не мечтал услышать перед матчем ее голос и ее добрые пожелания.
– Приготовились выходить! – громко командует тренер. Парни поднимаются со скамейки. – Свиридов! – зовет меня, когда видит, что я остаюсь стоять в конце раздевалки с телефоном у уха.
– А еще я хотела сказать, что была тогда не права, – Лиля продолжает после небольшой паузы.
– Иду! – отвечаю тренеру, а сам остаюсь стоять и слушать Лилю.
– Пожалуйста, забудь все, что я тебе наговорила. А если тебе придется бить пенальти, то обязательно забей его. Слышишь, Ник? Обязательно забей пенальти! Ни в коем случае не ударь специально мимо! – снова замолкает на секунду, а потом добавляет тише: – Я знаю, что ты меня любишь. Я верю тебе.
– Свиридов, блядь! Брось гребанный телефон! Выходим на поле!
– А еще я хотела сказать… – Лиля взволнованно вздыхает. – Я люблю тебя.
– Свиридов, ёб твою мать, ты глухой!!!???
– Я люблю тебя, Ник. Я очень люблю тебя. И очень по тебе скучаю.
Голосовое Лили обрывается, а я продолжаю стоять как вкопанный с телефоном у уха.
– Свиридов, ты адекватный вообще или как!? – тренер возникает прямо передо мной и щёлкает мне в лицо пальцами. – Выходим, блядь, на поле!!!!
Он с силой вырывает у меня айфон, хватает за предплечье и ведет вперед к двери.
– Да-да, выходим, – бодро отвечаю, освобождаясь из захвата тренера. – Раскатаем их по полю.
Глава 57. Россия-Тунис
Лиля
Отправляю Никите голосовое и возвращаюсь в бар. Меня потряхивает, но я счастлива, что сделала это и сказала Нику самые важные слова. Только жаль, что так поздно. Наверное, не успеет прослушать до начала матча.
Но неожиданно у моего голосового сообщения появляются две синие галочки. Боже мой, он успел!
– Лиль, будешь сидр? – спрашивает Соня.
– Да, яблочный, – отвечаю на автомате, продолжая гипнотизировать экран.
Соня и Дима предложили мне посмотреть матч Россия-Тунис в спортбаре. Сегодня суббота, так что заведение битком. Болельщики одеты в формы российских футболистов, у многих майки с надписями на спине SVIRIDOV. В такой же футболке Влад, сын Сони и Димы.
– Я в школе всем сказал, что познакомился с Никитой Свиридовым, но мне никто не поверил. Когда дядя Никита в следующий раз приедет к нам в гости, я с ним сфотографируюсь.
Смеясь, взлохмачиваю Владу волосы на макушке. Бросаю взгляд на экран. Никита еще онлайн, слушает мое сообщение. Сердце начинает трепыхать.
– Начинается! – радостно объявляет Влад, подпрыгивая на стуле.
Снова смотрю на телефон, Никита был в сети «только что». Меньше, чем через минуту, футболисты выходят на поле. Звучат гимны России и Туниса, футболисты жмут друг другу руки, и начинается игра.
Я натянута как струна, ладони вспотели. Не могу притронуться ни к своему яблочному сидру, ни к чипсам, ни кольцам кальмара. Соня и Дима сидят напротив в расслабленных позах. У них семейный досуг выходного дня, они пришли в бар с ребенком посмотреть красивый футбол и поболеть за своих. Дима пьет безалкогольное пиво, Соня лимонад. Они беззаботно отправляют в рот закуски и переговариваются между собой.
Я им завидую. Я не могу относиться к сегодняшнему матчу просто как к красивому футболу. Потому что я чувствую на себе весь груз ответственности, который лежит на Никите. И переживаю так, как будто это я играю на поле.
– Я думаю, обыграем Тунис, – подбадривает меня Дима.
– Лиль, расслабься, – смеется Соня и слегка толкает меня в плечо.
А у меня спина взмокла, хотя с начала игры и пяти минут не прошло. Боже, как же хорошо, что Никита успел прослушать мое сообщение! И как хорошо, что я решилась отправить его. Это самый правильный поступок в моей жизни.
Правда, конечно, закрадывается страх, что а вдруг Никита не хочет со мной мириться, вдруг разлюбил, вдруг не простит, когда узнает, что я все же выпила противозачаточное средство. Но я отгоняю эти мысли подальше. Не хочу тонуть в негативе.
На десятой минуте Никита забивает первый гол. У меня сердце подпрыгивает к горлу. Я вскакиваю со стула с громким криком «Ура!». Соня, смеясь, обнимает меня. Болельщики в баре ревут от радости, свистят, скандируют лозунги.
Но еще рано выдыхать с облегчением. Впереди восемьдесят минут, которые могут изменить расклад не в нашу пользу. Я любуюсь игрой Никиты. Так же, как тогда давно, когда ходила на его матчи. То, что Никита вытворяет с мячом, – произведение искусства. Он не бежит, а парит по полю. Вот она – его стихия. Меня переполняет чувство гордости за Ника. Какой же он молодец! Как тяжело он к этому шел, сколько травм получил.
Я люблю его. Всю свою жизнь люблю и буду любить дальше.
– Гол! – звучат восторженные голоса в баре на второй минуте добавочного времени.
Забил другой наш футболист, Алексей Щетинин. Но голевой пас ему передал Никита.
Болельщики Туниса на трибунах стоят в слезах. А наши уже танцуют, как будто мы выиграли. Никита не любит радоваться, пока не прозвучал свисток судьи, знаменующий завершение матча. Потому что футбол действительно видел много чудес, когда всю игру команда проигрывала с большим счётом, а на последних минутах второго тайма забивала несколько голов подряд и в итоге побеждала. Так что два-ноль в нашу пользу по итогам первого тайма пока ни о чем не говорят.
Футболисты уходят на перерыв. Меня снова начинает потряхивать. Вряд ли Никита ответит мне сейчас, а все равно жду, загипнотизированно глядя на темный экран смартфона. Не слышу, что говорит Соня, не слышу громкие голоса болельщиков.
Неожиданно мой телефон начинает вибрировать. Я аж вздрагиваю. На экране горит «Никита». Не веря своим глазам, хватаю айфон и пулей бегу на выход из бара.
– Алло, – отвечаю.
– Привет, муза.
Слезы брызжут из глаз. Я слышу у Никиты на заднем фоне мужские голоса. А еще чувствую, как он улыбается мне в трубку, хоть и дышит тяжело после сорока пяти минут игры.
– Привет, мой чемпион, – отвечаю дрогнувшим голосом.
– Свиридов, блядь, брось телефон! – доносится до меня громкий суровый бас.
– Это тренер?
– Ага.
– Свиридов, ты глухой?
Начинаю смеяться сквозь слезы.
– Лиля, я люблю тебя, – тихо шепчет.
– И я тебя люблю.
– Свиридов, я сейчас отберу у тебя телефон и до конца Чемпионата не отдам!
– Оу, серьезная угроза, – говорю.
– Да, мы тогда не сможем общаться. Но ты просто знай, что я тебя люблю, хорошо?
– Хорошо. И ты тоже знай, что я тебя люблю.
– Все, Свиридов, блядь, мое терпение лопнуло!
Звучат какие-то помехи, а потом звонок обрывается. Видимо, тренер сдержал слово и отобрал у Никиты телефон. Надеюсь, что все же не до конца всего Чемпионата мира, Я приваливаюсь затылком к зданию и поднимаю голову к ясному голубому небу. Слезы счастья продолжают бежать по лицу.
– Ой, а я вас знаю! – звучит откуда-то сбоку. Машинально поворачиваю голову на голос. Какая-то незнакомая девушка. Судя по российскому флагу на щеке, болельщица. – Вы девушка Никиты Свиридова! Я про вас читала.
Каждый раз чувствую себя ужасно неловко, когда меня узнают на улице. Обычно я говорю, что ошиблись, и я не та, за кого меня приняли. Но сейчас мне не хочется отпираться.
– Да, я девушка Никиты Свиридова, – произношу с гордостью.
– Вау! Классно!
– Да. Классно.
Улыбнувшись незнакомке, возвращаюсь в бар. По огромной плазме во время перерыва показывают рекламу газировки, в которой снялся Никита. Не устаю любоваться им. Мечтаю обнять Ника, прижаться к нему. С одной стороны хочется, чтобы поскорее приехал, а с другой, наоборот, чтобы долго не приезжал. Ведь если вернётся домой скоро, это будет означать, что наши проиграли и выбыли с Чемпионата мира.
Во втором тайме Тунис забивает нам гол. Я внутренне напрягаюсь. До ничьей остается один пропущенный мяч. Но нас ничья категорически не устраивает, так как предыдущий матч мы проиграли. Нам точно нужна победа. Тунис сильно напирает, играет агрессивно. Никита снова получает по больной ноге. Но нам удаётся держать оборону и не подпускать соперников вплотную к нашим воротам. А на семьдесят восьмой минуте Никиту грубо сбивают с ног, и судья назначает штрафной.
Противники выстроились перед своими воротами плотной стеной. Камера крупным планом показывает Ника. По его лицу бегут ручьи пота, а сам он сосредоточен, как на самом важном экзамене в своей жизни. Я не дышу, скрестив под столом пальцы. Свисток судьи, Никита разбегается, со всей силы бьет по мячу и… пробивает стену противников!
– ГОООООООЛ!!!!! – кричит весь бар.
Я падаю лицом в ладони и плачу.
– Гоооол! Никита Свиридов! Гол! – орет из огромных колонок голос комментатора. – Вы это видели!? Как он это сделал! Нет, ну вы видели!? Пробил стену как по щелчку пальцев! Вот это я понимаю профессионализм! Ну а что вы хотели? Победитель Лиги чемпионов! Никита Свиридов! Гоооооол!
– Тетя Лиля, почему вы плачете? – Влад гладит меня по спине. – Мы же выигрываем.
Я обнимаю ребенка и реву ему в плечо.
– Что за море из слез? – к нам подходит Соня и обнимает нас двоих.
А я не могу успокоиться. Нервное напряжение зашкаливает. Принесите мне кто-нибудь валерьянки!
Мне едва удаётся успокоиться до конца матча. Мы выигрываем со счётом три-один. Два гола из трех забил Никита. Как же я им горжусь! Не передать словами!
– Куда тебя отвезти? – спрашивает Дима, когда мы выходим из бара.
На улицах Москвы гуляния. Люди, одетые в форму российских футболистов, с нарисованными российскими флагами на разных частях тела, кричат лозунги и обнимают друг друга. По дорогам едут машины и сигналят, из окон развеваются российские флаги.
– К родителям.
Я долго, как могла, откладывала разговор с папой и мамой. Когда они звонили, находила миллион поводов, почему не могу говорить. Но больше нельзя откладывать. Да и надо поставить их перед фактом: я и Никита снова вместе. Хотя они и так уже знают об этом из новостей. Они недовольны. Но что поделать. Им ничего не остается, кроме как смириться.
Глава 58. Родители
Лиля
Родители никогда не были поклонниками футбола, а после моего скандального расставания с Никитой и трагедии вовсе возненавидели этот вид спорта. Поэтому матч Россия-Тунис папа с мамой не смотрели, а о нашей победе догадались по крикам с улицы.
– Я была в баре с Соней и ее новым мужем, – родители не знают подробностей любовной эпопеи Сони и Димы, поэтому я рассказываю обтекаемо. – Мы смотрели футбол. Никита забил два гола.
Обстановка на кухне тяжелая. У моих ног виляет хвостом Пончик. Он стал совсем стареньким. Плохо слышит, плохо видит. Псу пятнадцать лет. Глажу его мохнатую шею.
– Лилия, мы с мамой крайне разочарованы, – начинает отец. – После такой трагедии, после всего, что тебе пришлось пережить, ты снова с этим…
Папа запинается, не зная, каким словом назвать Никиту. По имени он его не называет принципиально. Никита для него в зависимости от ситуации то «щенок», то «подонок», то «мудак», то «ублюдок».
– Лиля, ну неужели нет хороших парней!? – мама обреченно взмахивает руками. – Ну посмотри вокруг, сколько красивых умных мальчиков. Ну что ты вцепилась в этого Свиридова? Зачем он тебе нужен? После всего…
Мама вытирает глаза и отворачивается к окну. Делаю глоток чая из кружки. Прочищаю горло.
– Никита не виноват в том, что на меня напали.
– На тебя напали из-за него!!! – папа взрывается криком на всю кухню. – Из-за этого ублюдка! Из-за его ублюдочного футбола!
– Никита не мог это предвидеть.
– Мог-не мог. Какая нам разница, если ты чуть не погибла? Ты чудом жива осталась! Спасибо доброму человеку, который вышел гулять с собакой и обнаружил тебя без пяти минут мертвую.
– Никита не знал, что со мной такое произошло, а когда узнал, сделал все возможное, чтобы найти виновных. Как вы видите, нападение организовал не фан-клуб, а совсем другие люди. Мы узнали правду благодаря Никите, а то так бы и думали на бедную девочку Юлю.
– Какая нам разница, кто устроил нападение, если оно в любом случае из-за Свиридова? – мама поворачивается корпусом ко мне и упирает руки в бока. – Он даже не приехал тогда, не навестил тебя в больнице. А ведь ты была беременна!
– Он ничего не знал.
– Хватит выгораживать этого подонка, – цедит отец. – В общем так: мы с мамой категорически против того, чтобы ты снова вступала с ним в отношения. Мы тебе запрещаем.
– Я не спрашиваю у вас разрешения.
Я остаюсь спокойной, хотя уже начинаю злиться. Ей-богу, родители как маленькие. Еще пускай скажут, что я наказана.
– А мы все равно тебе запрещаем! И только попробуй ослушаться!
Шумно вздыхаю и качаю головой.
– Пап, мам, вы можете принять мой выбор, а можете не принять. Дело ваше. Но мы с Никитой снова вместе, нравится вам это или нет. Мне не нужно ваше разрешение и ваше благословение, я просто ставлю вас перед фактом.
Папа аж задыхается от негодования. Вспоминаю, как Никита рассказывал, что однажды встретил моего отца во дворе и спросил про меня, а папа его грубо послал. Мне отец об этом, естественно, не говорил.
– Ладно, я пойду погуляю с Пончиком. А потом к себе поеду.
– Не останешься на ночь? – спрашивает мама.
– Нет. У меня дома много дел.
Беру собаку за ошейник и веду в прихожую. Обуваю кеды, цепляю Пончику поводок и выхожу из дома. Я планировала остаться у родителей на ночь, но после такого неприятного разговора не хочу. Хотя стоило ожидать, что их реакция будет именно такой. Ну и ладно. Мы не в восемнадцатом веке живем, благословение родителей не нужно. Но все равно мне неприятно.
Я иду с собакой в близлежащий парк. В детстве мы с Никитой часто тут гуляли. Сейчас парк наполнен футбольными болельщиками, они размахивают флагами, танцуют, смеются. Я снова заряжаюсь хорошим настроением, в груди просыпается чувство гордости за Никиту. Я – девушка главного нападающего сборной России по футболу! И именно мой парень привёл сегодня нашу страну к победе!
Погуляв с собакой по парку, возвращаюсь в наш двор. Здесь многое изменилось. Построили новые детские площадки, сократили количество парковочных мест. Машин стало меньше. Смотрю туда, где шесть с половиной лет назад обычно парковался Никита. Сейчас на этом месте небольшая спортивная площадка. Несколько подростков занимаются на тренажерах.
– Лиля? – звучит сбоку до боли знакомый голос.
Поворачиваюсь и вижу… маму Никиты.
О Господи! Только этого мне не хватало! Мало мне ссоры с моими родителями, а тут еще она.
– Здравствуйте, тетя Женя.
Ну какого хрена я поперлась в наш двор с собакой? Шесть лет, блин, избегала сюда приезжать именно потому, что не хотела случайных встреч с тетей Женей, и на тебе! А она почти не изменилась, несмотря на инсульт. Выглядит молодо и бодро. Ну да, Никита лечил ее в Берлине. Денег не пожалел. И тут у нее постоянное наблюдение у врачей, какие-то процедуры по восстановлению после инсультов. Слышала, Никита обсуждал это с ней по телефону.
Тетя Женя улыбается и делает ко мне несколько шагов. В руках у нее небольшой пакет из близлежащего продуктового магазина.
– Очень рада тебя видеть, – произносит с теплотой в голосе, и на секунду мне даже кажется, что искренней.
– Взаимно, – выдавливаю из себя.
– Как твои дела?
Что за дурацкий вопрос? А то она не знает, как мои дела. Спортивные СМИ чуть ли не каждый день обо мне пишут.
– Все нормально. Работаю журналистом в газете.
– А я думала, ты поедешь с Никитой на Чемпионат мира.
Ээээ, что?
– Нет, каким образом?
– Ну раньше же ты ездила с ним на матчи.
– Раньше я не работала. И билеты на Чемпионат мира просто так не купишь.
– Ты никуда не торопишься? – неожиданно спрашивает.
– Нет, а что?
К чему она клонит?
– Не хочешь подняться к нам на кофе?
Мне становится страшно. Что она задумала? Блин, надо было сказать, что тороплюсь. Я только что выслушала тираду от родителей, нет ни малейшего желания слушать еще и от нее.
– Лиля, всего лишь одна кружка кофе, – тетя Женя видит мои сомнения.
И все-таки, как бы я к ней ни относилась, а она мать Никиты, и от этого никуда не деться. Никита неоднократно говорил, что хочет со мной семью и детей, делал мне предложение с кольцом. Если мы поженимся, то тетя Женя станет моей официальной свекровью. Волей-неволей мне придется с ней общаться. Не буду же я требовать, чтобы Никита отрёкся от родной матери.
– Хорошо, – соглашаюсь.
Мы поднимаемся в квартиру Свиридовых. В тесной кабинке лифта напряжение становится особенно ощутимым. Еще и Пончик тихо поскуливает. Вообще-то, тетя Женя не любит животных, и наша собака – не исключение. Каждый раз, когда Евгения Владимировна приходила к нам домой, она брезгливо говорила маме: «Вера, убери свою собаку. Она слюнявит мои туфли». Сейчас Пончик снова лизнул балетки тети Жени. Она это заметила, но промолчала.
– Я отведу Пончика домой и приду, – говорю, когда выходим из лифта на личном этаже Свиридовых. Родители Никиты в разное время выкупили все квартиры на своем этаже и пробили стены.
– Не надо, заходи с собакой, – открывает дверь в квартиру.
Ну просто небывалое дело. Никогда за пятнадцать лет жизни Пончика его лапа не ступала в девятикомнатные хоромы Свиридовых. Я снимаю Пончика с поводка, и мне тут же становится страшно, не снесет ли пес какую-нибудь раритетную вазу. Но тетя Женя, кажется, абсолютно спокойна по этому поводу.
– Проходи на кухню.
Иду по знакомому коридору. За шесть с лишним лет в квартире Свиридовых ничего не изменилось. В груди появляется щемящее чувство ностальгии. Как же я любила сюда приходить и пить с тетей Женей кофе, слушая рассказы про Никиту и его успехи в футболе. Сам Свиридов ничего о себе не рассказывал, поэтому его мама стала моим источником информации. Это было задолго до того, как мы с Ником начали встречаться.
Сажусь на высокий барный стул, на котором любила сидеть раньше. Тетя Женя быстро выкладывает продукты из пакета и ставит на плиту турку с дорогим ароматным кофе.
– Не знаешь, что у Никиты с телефоном? – спрашивает. – Я звонила ему после матча, хотела поздравить, но телефон выключен.
– Тренер забрал у Никиты телефон. Надеюсь, все же вернёт.
– Да? – удивляется. – А почему?
– Никита позвонил мне в перерыве между первым и вторым таймом. Тренеру это не понравилось.
Я жду, что на лице тети Жени промелькнёт злость или ревность. Но ничего такого нет.
– Понятно, – она ставит передо мной кружку и наливает в нее кофе. – Я очень рада, что все виновные в нападении на тебя найдены и будут наказаны.
– Это только благодаря Никите.
Тетя Женя слегка приподнимает уголки губ и едва заметно кивает. Она и тут гордится своим сыном. Я тоже им горжусь.
– Как вы себя чувствуете после инсульта?
Надо и мне что-нибудь спросить из вежливости. Тетя Женя колдует над новой кружкой кофе для себя. Если честно, так и не поняла, зачем она меня пригласила. Тем для разговоров у нас нет.
– Спасибо, Лиля. Нормально себя чувствую. Правая сторона тела практически восстановилась до уровня левой, речь тоже пришла в норму. У меня были хорошие врачи в Германии и тут тоже хорошие. Я несколько дней в неделю занимаюсь с докторами. Повезло, что инсульт не задел самые важные участки мозга.
Я присматриваюсь к тете Жене и замечаю, что почти все она делает левой рукой. Хотя она правша. Но если бы тетя Женя не обратила мое внимание на то, что в инсульте у нее пострадала правая часть тела, сама бы я этого не заметила. И разговаривает она так же хорошо, как раньше. Ну разве что чуть-чуть медленнее.
Евгения Владимировна ставит на барную стойку вторую кружку кофе и садится напротив меня. Я предчувствую, что сейчас что-то будет, поэтому инстинктивно напрягаюсь.
– Лиля, – начинает и на секунду замолкает. Сделав вдох, продолжает: – Я хочу сказать тебе, что я не против ваших с Никитой отношений. Даже больше – я рада, что вы снова вместе. Я рада, что мой сын решил связать свою жизнь с нормальной приличной девушкой, а не с какой-то моделью или актрисой, которая неизвестно какими путями пробила себе путь на экран.
Опешив, я таращусь на тетю Женю, не притрагиваясь к кофе. А вот она берет свою кружку в левую руку и делает маленький глоток.
– Что касается ваших отношений тогда, я не то чтобы была против… – тетя Женя будто подбирает слова. – Пойми, я не была против тебя конкретно. Никите было девятнадцать лет, его карьера в большом футболе только начиналась. Перед Никитой были открыты огромные перспективы. И я очень боялась, что мой сын свернёт не туда.
Она делает паузу, я замечаю в ее глазах слезы.
– Под «не туда» я имею в виду плохую компанию, употребление наркотиков, криминал…
– И серьёзные отношения с девушкой, – перебиваю.
– Да. Серьёзные отношения с девушкой в моем представлении это тоже было «не туда».
У меня вырывается горькая усмешка.
– Вы думали, я заставлю Никиту бросить футбол? Или что?
– Нет, я не думала, что ты заставишь его бросить футбол. Но я опасалась, что у Никиты изменятся приоритеты. Я опасалась, что футбол уйдет на второй план, а на первый выйдет девушка. Не обязательно ты. Я же говорю, я не была против конкретно тебя. Это могла быть любая другая девушка, с которой он бы начал серьезно встречаться.
Мне становится смешно.
– Теть Жень, ну это же так глупо! Никакая девушка не смогла бы выйти у Никиты на первое место.
– Я видела, как он на тебя смотрел. Ни на одну девушку Никита никогда не смотрел так, как на тебя.
У меня перехватывает дыхание. А тетя Женя продолжает:
– Он был влюблен в тебя по уши. Это было видно невооруженным глазом. Он пустил тебя на свои матчи. Никого никогда не пускал, всей семье, всем родственникам запрещал приходить, а тебя пустил. Это очень много значило. Конечно, я переживала, что Никита будет пренебрегать футболом из-за ваших отношений.
Слышать от постороннего наблюдателя, что Никита был влюблён в меня и как-то по-особенному на меня смотрел – это бальзам на мою израненную душу.
– А сейчас не переживаете?
Она делает новый глоток кофе.
– Сейчас его карьера состоялась. К тому же уже возраст задуматься о семье. А девятнадцать лет, согласись, это все-таки не тот возраст, когда нужно жениться.
Знали бы вы, тетя Женя, что еще совсем недавно я требовала от Никиты бросить футбол и умышленно не забить пенальти. Наверное, не разговаривали бы со мной так мило и не угощали своим эксклюзивным колумбийским кофе, который Никита заказывает специально для вас за сумасшедшие тысячи долларов.
– И еще я хотела сказать, что была не права тогда в больнице, когда пришла тебя навестить.
А вот это очень неожиданно слышать. Голос тети Жени слегка дрогнул, на глаза снова навернулись слезы.
– Ты имеешь полное право ненавидеть меня за те слова, но позволь все же объясниться перед тобой.
Киваю. От шока язык прирос к нёбу.
– Когда на тебя напали, и твоя мама пришла ко мне с обвинениями, что это из-за Никиты, у меня сработала… – пытается подобрать слово. – Защитная реакция, что ли. Не знаю, как это правильно назвать. Первым делом я стала думать, как отгородить от всего этого своего сына. Никита уже подписал контракт с Мюнхеном, но я все равно боялась, что он бросит все дела и примчится. Я боялась, что участие в такой скандальной истории не понравится немцам… В общем, я всего боялась и хотела изолировать Никиту от этой информации. Через знакомых знакомых я кое-как нашла выходы на следователя и договорилась с ним, чтобы не допрашивал Никиту. Это казалось мне правильным для моего сына. В шоковой ситуации я в первую очередь думала о своем ребёнке. Но потом, когда шок прошел, я поняла, что была не права. Не надо было скрывать от Никиты. Но было уже поздно. Потом я сильно боялась, что он узнает о моем поступке и не простит мне. Собственно, так и произошло. Никита до сих пор обижен на меня, хоть уже и общается со мной. И я знаю, что Никита никогда меня за это не простит.
