Текст книги "Люблю тебя (СИ)"
Автор книги: Инна Инфинити
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
Глава 12. Гость
Лиля
Полтора часа дороги до дома выжимают из меня последние силы. Троллейбус, метро, потом автобус… И все это в лютый мороз, когда нужно ждать наземный транспорт по двадцать минут. Минус работы спортивным журналистом в том, что часто приходится трудиться на выходных. Спортивные соревнования регулярно проходят по субботам и воскресеньям, да ещё и вечером, так что освобождаешься от работы совсем поздно. Начальник дает потом отгулы в будний день, но это все равно не то. Когда приходится ехать на соревнования в субботу и писать оттуда репортаж, рабочая неделя получается шестидневной.
Захожу в подъезд и мысленно улыбаюсь. Остался последний рывок: подняться пешком на третий этаж. А потом меня ждут долгожданные диван и сериал.
Но как только я ступаю ногой на пролёт третьего этажа, тут же останавливаюсь в шоке как вкопанная.
Привалившись спиной к моей двери, стоит… Никита.
– Привет, – первым начинает разговор.
Я в таком изумлении, что не могу пошевелиться. Что он тут делает? Какого фига? Это прикол такой? Я только отошла после встречи выпускников, а он снова приехал. Куртка расстегнута, в руках шапка. И давно он тут?
– Что ты тут делаешь? – спрашиваю враждебно.
– Тебя жду.
– Зачем?
– Поговорить хотел.
Боже, о чем? Опять будет рассказывать мне о любви? Спустя шесть лет и столько всего пережитого, мне не нужна его любовь.
– Я по делу, – добавляет.
– Какому ещё делу?
Я так и стою на первой ступеньке лестничного пролёта. Не решаюсь подняться выше.
– Хотел подробнее расспросить тебя о нападении. Ну и мне удалось кое-что узнать.
Натягиваюсь как струна. Избиение – очень больная для меня тема. Я не люблю вспоминать и уж тем более обсуждать. И дело не только в том, что я потеряла ребёнка и лишилась возможности ещё иметь детей. Никто не найден и не наказан. Разгуливают на свободе и живут в свое удовольствие в то время, как у меня сломана жизнь. Мне неприятно думать о том, что все остались безнаказанными.
– Что тебе удалось узнать?
– Я виделся с фанаткой. Это была не она.
Не знаю, что повергает меня в ещё больший шок: что Никита поддерживает связь с чокнутой психопаткой или что поверил ей, будто это была не она.
– Лиль, пожалуйста, давай поговорим. Прошу тебя.
Сглатываю. Предыдущий визит Никиты перевернул мою налаженную жизнь вверх дном. Я неделю не могла отойти от его признания в любви. На свидание с Виталиком с сайта знакомств, естественно, не пошла. Не было сил. Он обиделся и больше мне не пишет.
Ничего не отвечая Никите, преодолеваю оставшиеся ступеньки и подхожу к двери. Пока достаю из сумки ключи, чувствую, как в груди шевелится волнение от столь близкого присутствия Свиридова. Он, конечно, изменился. Стал сильнее и мужественнее. Тогда он был парнем, а теперь молодой мужчина. Красивый. Не могу не признать это, хоть и разлюбила.
Пропускаю Никиту в квартиру и захожу следом. Не представляю, о чем мы будем говорить. Все ещё не могу отойти от шока, что он тут. Я ведь велела ему забыть меня и как меня зовут. А вместо этого он снова появился на моем пороге.
– Давно ждёшь? – спрашиваю, чтобы спросить хоть что-то.
– Час, наверное. Где ты была?
– На работе.
– В субботу? – удивляется. – И так поздно?
– Тебе ли не знать, что спортивные соревнования часто вечером и по выходным?
Прохожу в ванную, мою руки. Стараюсь не смотреть в зеркало, потому что Никита ровно за спиной. Протиснуться в дверной проем мимо него особенно сложно. Нервы разыгрались, дыхание сбивается. Может, не надо было пускать его в квартиру? Хотя он все равно бы зашёл, как в прошлый раз. И что же это, он теперь постоянно будет приезжать? Прознал, где я живу.
– Чая для тебя по-прежнему нет, – говорю недружелюбно, когда он заходит на кухню.
Я сажусь на стул, потому что почти час стояла в метро и не чувствую ног. Свиридов, видимо, расценивает это за приглашение тоже сесть. Опускается на стул напротив меня.
– Я нашел чокнутую и хорошо ее припугнул, чтобы призналась в содеянном. И она призналась, но не в том, что заказала нападение на тебя, а в том, что за тобой была слежка, и она ее заметила, но намеренно не рассказала полиции.
Никита достаёт из кармана джинс телефон, бьет несколько раз по экрану, и включается диктофонная запись. Я сразу узнаю противный голос Юли. Она верещит, что не имеет отношения к моему избиению и рассказывает про какого-то усатого мужика. Когда запись кончается, на кухне повисает тишина.
– Может, она и обманула меня, – Никита первым прерывает молчание. – Но мне показалось, что она говорит правду.
– А что ты ей устроил?
На записи были странные слова чокнутой: «Так ты вытащишь меня отсюда? Мне холодно». И еще были какие-то непонятные звуки.
– Три алкаша вырыли по моему заказу могилу, я посадил в нее Юлю и стал засыпать сверху землей.
– Что!?
– Ну а как еще мне было заставить ее говорить? Не буду же я ее бить. А так ночь, лес, могила, я сыплю на нее сверху землю из лопаты. Она испугалась и выдала все, что знает.
Я аж не нахожусь, что ответить. И правда, очень оригинально. Вот только не понимаю, для чего Никита все это делает.
– Зачем ты это устроил?
– Я хочу найти всех, кто сотворил с тобой это, и наказать. Я не успокоюсь, пока каждый виновный не понесёт заслуженное наказание. Сейчас выясняется, что нападение на тебя организовал не фан-клуб.
– А кто тогда?
– Я не знаю, Лиль. Но обещаю: я выясню, кто это сделал. Я всех найду.
Никита произносит последние слова с таким пылом, что понимаю: настроен очень серьезно. Громко вздохнув, отворачиваюсь в сторону. В горле образовался тугой ком, мешающий дышать. Если виновные будут найдены и понесут наказание, это все равно не вернёт мне ни ребенка, ни здоровье. Но знать, что они живут припеваюче, разгуливают на свободе, приносит дополнительную боль. Я не мстительный человек по своей натуре, но преступник должен быть наказан. В конце концов, должна же существовать справедливость, должно же существовать правосудие.
– Включи запись еще раз, – прошу.
Никита нажимает кнопки, и истеричный голос Юли снова заполняет кухню. Я слушаю внимательно, пытаясь определить по интонации фанатки, врет ли она. Вроде правдоподобно визжит. Неужели действительно не она?
Господи…
А кто тогда?
Глава 13. Дело
Лиля
– Ты помнишь какого-нибудь усатого мужика? – спрашивает Никита, когда запись выключается.
Отрицательно качаю головой.
– Нет.
– А хоть кого-нибудь можешь вспомнить на трибунах?
– Я не обращала внимания на других болельщиков. Даже не помню, были ли одни и те же люди на каждом матче. Фанатки твои в глаза бросались, потому что слишком шумели. А так я в основном только на тебя смотрела.
– На чем остановилось следствие шесть лет назад?
– Да ни на чем. Я сказала, что подозреваю главу твоего фан-клуба и дала следователю все номера, с которых поступали угрозы. Юля тогда была не в России, допросили других фанаток. Они ни сном, ни духом. Номера, с которых поступали угрозы, были с сим-карт, купленных у метро и, соответственно, ни на кого неоформленных. Сообщения с реальных номеров твоих поклонниц тоже были, но именно с них поступали не угрозы, а оскорбления. Это другое. Потом Юля вернулась в Россию, ее допросили. Она сказала, что ничего не знает. Мое слово против ее слова. Ей ничего не смогли предъявить, поскольку у меня не было конкретных доказательств, что она организатор нападения. Пытались просматривать уличные камеры видеонаблюдения, чтобы найти исполнителей, но тоже ничего не увидели. Так дело и заглохло.
Никита задумывается. На кухне снова повисает тишина, прерываемая только звуками с улицы. Я испытываю немного странные ощущения. Свиридов сидит на моей кухне, разговаривает со мной. Мне это точно не снится? Стараюсь не смотреть на Никиту, но глаза так и тянутся в его сторону. В ушах стучит признание:
«Я тебя люблю».
Зачем он это сказал? Зачем снова появился? Я же так хорошо жила без него. А теперь нервы в оголенные провода превратились, сердце ходуном заходится.
– У тебя не было ощущения, что дело специально на тормозах спускают? – спрашивает после очень долгой паузы.
– Если честно, было, – признаюсь. – Следователь не хотел им заниматься. А на все претензии отвечал, что у него помимо моего дела еще десятки других, и есть поважнее. Например, убийства.
– Как думаешь, почему дело спускалось на тормозах?
– Я думаю, потому что твоя мама заплатила ему, чтобы тебя не допрашивали как свидетеля. А если бы всех виновных нашли и был бы суд, то тебя пришлось бы допросить.
Озвучиваю вслух свою догадку, не боясь задеть чувств Никиты. Я правда так считаю. Тетя Женя очень не хотела, чтобы Никита обо всем узнал, но в случае суда над виновными, Никите пришлось бы давать свидетельские показания.
– Я разговаривал с матерью, – Свиридов не выглядит хоть сколько-нибудь задетым моими словами. – Она призналась, что хотела скрыть нападение на тебя, и дала телефон следователя. Но я пока ему не звонил.
Пожимаю плечами.
– Позвони, если хочешь. Но вряд ли он помнит мое дело, потому что шесть лет прошло. А если помнит, все равно ничего полезного не скажет, потому что ничего полезного не узнал.
– Со следователем опасно связываться, потому что если дело намеренно спускалось на тормозах и следователю платили, то он может передать заказчикам, что началось выяснение обстоятельств. А это новые риски, в том числе для тебя.
– Так ему платила твоя мама, чтобы тебя не допрашивали.
– Если ему платила моя мама, то мог платить и кто-то еще. Например, заказчики. А если целью было замять дело, то вряд ли платили только одному рядовому следователю. Чтобы спустить на тормозах целое уголовное дело, нужно много кому заплатить. А у моей мамы нет таких связей и такой власти, чтобы замять уголовное дело. Она домохозяйка, которая печёт пироги и радуется, когда ее сына показывают по телевизору.
Никита, безусловно, недооценивает свою мать. Но в словах Свиридова есть зерно истины. Если нападение на меня организовала не фанатка и если дело намеренно спускалось на тормозах, то потому ли, что тетя Женя дала взятку, чтобы Никиту не допрашивали? Или следователю и всему его начальству мог заплатить кто-то еще, чтобы не дать делу ход? Кто-то гораздо влиятельнее тети Жени.
Кошмар, ну и детектив вырисовывается.
– Как думаешь, – голос Никиты врывается в мой мыслительный процесс. – А нападение на тебя могло быть связано не со мной? Ну если допустить, что это и правда не фан-клуб.
Отрицательно качаю головой.
– Исполнители говорили про тебя.
– Что именно говорили?
– Когда они подошли ко мне в парке, один из них спросил: «Ты телка того футболиста?». А другой за меня ответил: «Да, это она». Ну и потом еще про тебя говорили.
Отворачиваюсь, чтобы Никита не видел моего лица.
– Что говорили?
– Да не важно. Просто тебя упоминали.
– Лиль?
Продолжаю смотреть в сторону. Внутри все больно сжимается. Эти уроды ведь могли…
Никита встает с места и подходит ко мне. Опускается передо мной на корточки и нежно берет в ладони мое лицо, фокусируя взгляд на себе.
Глава 14. Ключи
Лиля
– Лиля, что они говорили?
Резко откидываю голову назад, сбрасывая ладони Никиты.
– Не прикасайся ко мне!
Щеки горят огнем, жадно хватаю ртом воздух.
– Извини.
Прикосновение Никиты словно разряд тока по всему телу пустило. Встаю со стула и делаю несколько шагов в сторону. Хочется умыться ледяной водой, чтобы погасить пожар.
– Так что они говорили? – торопит меня с ответом.
– Один из них хотел меня изнасиловать, – небрежно бросаю. – А второй его остановил. Тогда тот, что хотел изнасиловать, задался вопросом: «Футболисту можно ее трахать, а мне нет?».
На кухне повисает звенящая тишина. Я затылком чувствую шок Никиты. Поворачиваю к нему голову. Побледнел.
– Они…? – не договаривает, но я понимаю, что он имеет в виду.
– Нет-нет, – спешу успокоить. – Изнасилования не было. Только избиение.
Свиридов отходит к окну. Опускается ладонями на подоконник с горшками цветов и приваливается лбом к холодному стеклу. На улице ночь, а здесь на кухне яркий свет, поэтому я вижу лицо Свиридова, как в зеркале. Он зажмурил глаза и стиснул челюсть. Мне знакомо это выражение. Так Никита пытается подавить в себе ярость.
– У тебя сохранились сообщения с угрозами? – резко переводит тему. – И номера.
– В старом телефоне, наверное, сохранились.
– Ты их не удаляла?
– Нет.
– Дай мне свой старый телефон, пожалуйста.
– Его надо найти.
Направляюсь в гостиную. Никита зачем-то следует за мной, хотя я бы предпочла, чтобы он остался на кухне. Я все еще чувствую его ладони на своих щеках, это дезориентирует. А под пристальным взглядом проверять шкафы еще сложнее. Я не могу сконцентрироваться на том, что ищу, по десять раз заглядываю в одни и те же ящики и ничего в них не вижу. Никита не сводит с меня глаз, жадно ловит каждое мое движение. Мне хочется попросить его не смотреть, потому что я напряжена и натянута.
– Вот он, наконец-то! – искренне радуюсь, обнаружив телефон. – Надо его зарядить.
На мое счастье тут же и зарядка лежит.
– Вот, – передаю Никите в руки.
Он забирает у меня старый айфон со шнуром и снова касается моих ладоней. На этот раз случайно. Вздрагиваю. Отхожу на шаг назад. Никита так пронзительно на меня смотрит, словно в душу заглядывает.
– Уходи, – произношу на выдохе. Потому что понимаю: ни секунды больше рядом с ним не вынесу. Это слишком тяжело. Я ведь не железная, хоть и разлюбила давно.
– Я дам тебе знать, когда узнаю что-то новое, – а затем, помедлив, добавляет: – Лиля, клянусь, я всех найду.
Глаза стремительно наливаются слезами. Не хочу, чтобы Никита их видел.
– Тебе пора.
Согласно кивает. Не спорит.
– И последнее. Хотел спросить: часто ты возвращаешься домой так поздно, как сегодня?
Это неожиданный вопрос, на секунду теряюсь.
– Эм… Ну, периодически. А что? Это край Москвы, сюда долго ехать. Логично, что прихожу домой поздно, даже если освобождаюсь с работы в нормальное время.
Никита лезет в карман и достаёт какие-то ключи.
– Возьми. Это ключи от моей квартиры. Она в центре. Ты же помнишь адрес? Оставайся на ночь в ней, если работаешь допоздна.
Я таращусь на Никиту во все глаза, не веря в услышанное.
– И не только допоздна. Оставайся там в любой день, чтобы не ехать так далеко. Если хочешь, можешь постоянно там жить.
Я аж не нахожу слов – настолько меня поразило его предложение. Отмираю, только когда Никита вкладывает связку ключей мне в руки.
– Мне не нужна твоя квартира, – категорично заявляю и сую ключи ему обратно. – Не собираюсь я ни жить в ней, ни просто оставаться.
– Лиль, пожалуйста, я прошу тебя. Ты слишком далеко живешь, возвращаешься очень поздно. Это опасно.
– Я сказала, нет! Я лучше буду ехать два часа на трёх видах транспорта, чем еще хоть раз переступлю порог твоей квартиры.
Никита обреченно вздыхает.
– Хорошо. Тогда ты можешь ездить к родителям, если работаешь допоздна?
– Я не для того переезжала от родителей, чтобы ездить к ним после работы. И тебе пора.
Никита ещё секунду смотрит на меня, а потом разворачивается и молча уходит в прихожую. Я не иду его провожать. Привалившись к стене, слушаю, как он одевается и выходит. Кожу покалывает в тех местах, к которым прикоснулся Никита.
А через полчаса, когда я забираю с пуфика в прихожей свою сумку, нахожу в ней связку ключей от квартиры Никиты.
Глава 15. Психопат
Никита
– Свиридов, у тебя ноги деревянные, что ли!? – кричит тренер. – Быстрее беги, ты главный нападающий, мать твою!
Моя голова занята расследованием. Я думаю о нем даже на тренировках. Сезон в этом году начался рано, в середине февраля. Скоро матч, так что было бы не плохо сконцентрироваться на футболе. А еще через четыре месяца Чемпионат мира. Нужно сделать все возможное, чтобы хотя бы из группы выйти. О победе сборной России, конечно, речи идти не может. Для нас успех – это выйти в плей-офф.
Вечера после тренировок я провожу с Лилиным телефоном в руках. Нахожу все сообщения с угрозами и оскорблениями от неизвестных номеров. Выстраиваю их в хронологическом порядке. Обращаю внимание, что сначала были только оскорбления по типу «Ты страшная» или «Фу что Никита в тебе нашел». Я звоню по каждому номеру, с которого приходило оскорбление, и каждый раз трубку берет какая-нибудь девушка. Угрозы появились позднее, и они не с тех номеров, с которых приходили оскорбления. Я звоню по ним. Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
Есть еще одна деталь, которая бросается в глаза. Оскорбления написаны с орфографическими и пунктуационными ошибками. Например, в сообщении «Фу что Никита в тебе нашел» после «фу» должна быть запятая, а ее нет. В смс «у тебя какой то дурацкий пуховик как и ты сама» слово «какой то» должно быть написано через дефис, а перед «как» стоять запятая. Точно такие же ошибки у десятков других оскорблений. Лишь малая доля из них написаны правильно.
При этом в угрозах и пунктуация, и орфография соблюдены идеально.
«Смотри по сторонам, когда выходишь на улицу»
«Не советую выходить из дома ночью, это может быть опасно»
«Я знаю, где ты живешь»
Блядь, что за психопат это писал??? Лиля не показывала мне эти сообщения, лишь обтекаемо говорила, что поступают угрозы. Все они с точки зрения русского языка написаны правильно. Ни одной орфографической или пунктуационной ошибки. У психопата точно была в школе пятерка по русскому языку.
Я укоренеюсь во мнении, что нападение на Лилю организовал не фан-клуб. Эти дуры даже не знают, когда ставить запятые. Провернуть такое дело, как жестокое избиение, и при этом замять его, у них мозгов точно не хватит. Если бы они хотели как-то покалечить Лилю, то просто вцепились бы ей в волосы прямо во время матча. А тайные угрозы, слежка, наём исполнителей, а потом взятки следствию, чтобы спустить дело на тормозах, – это не про двадцатилетних девочек из фан-клуба.
В этом деле действовал профессионал, и я ума не приложу, кто это мог быть. Все угрозы с разных телефонов. Один номер – одна угроза. Но судя по полному отсутствию ошибок и похожему стилю – писал их один человек.
Жгучее чувство вины перед Лилей разъедает меня. Она ведь говорила мне про угрозы, а я не придал значения. Надо было еще тогда писать заявление в полицию и нанимать телохранителей. Это я виноват. Во всем, что произошло с Лилей, виноват только я.
А сейчас она ходит одна по ночам. Я как подумаю об этом, так сердце разрывается. Надежды на то, что Лиля стала оставаться в моей квартире, конечно же, нет. Она настроена слишком категорично против меня. Имеет право. Вот только вопрос ее безопасности теперь для меня на первом месте. Я не могу допустить, чтобы с Лилей произошло нечто подобное. Молодой девушке поздно ходить одной в принципе опасно, а учитывая, что я взялся распутывать клубок событий шестилетней давности, риски для Лили возрастают. Вдруг на нее снова организуют нападение?
Я не придумываю ничего лучше, чем приставить к Лиле телохранителя. Ей об этом, естественно, не говорю. Когда она узнает, возненавидит меня еще больше. Ну и пусть. Зато теперь она точно обезопасена. Профессиональный телохранитель ходит за ней повсюду на расстоянии двадцать метров.
Лиля его не замечает. С одной стороны, это хорошо: не устроит разборки, кто это такой ее преследует. А с другой, получается, она и шесть лет назад не замечала за собой такую же слежку. Некий усатый мужик повсюду за ней ходил, а она его не видела. С прискорбием вынужден признать, что Лиля невнимательна.
По десятому кругу перечитываю смс с угрозами. Смотрю на даты и время их отправления. Пытаюсь вспомнить, что было в тот период. Первая угроза поступила 22 октября в 14:03. Что было в тот день? Не помню. А что было накануне? Тоже не помню.
Выучив угрозы наизусть, я борюсь с соблазном посмотреть что-нибудь еще в Лилином телефоне. Например, нашу переписку. У меня она не сохранилась. Я был записан у Лили «Мой Никита ❤️❤️❤️». А она у меня просто по имени.
Воскресенье, девять вечера. После трёх часов в спортзале я выжат как лимон. Нажимаю кнопки на кофемашине и жду, когда приготовится напиток. Затем запрыгиваю на высокий барный стул, выключаю свет и задумчиво гляжу в большие панорамные окна, крутя в руках Лилин телефон. В Москве сейчас семь вечера, час назад телохранитель отчитался мне, что Лиля зашла в подъезд, и в окнах ее кухни загорелся свет. Она сегодня работала. Сначала ездила на соревнования, а потом в редакцию газеты.
Ужасная работа у журналистов. И в выходные, и в праздники, и по ночам. В Москве огромные расстояния, по словам телохранителя, Лиля проводит в общественном транспорте от полутора часов и больше.
Скучаю безумно по ней. Сейчас, когда снова увидел, даже сильнее, чем раньше. Я захотел найти ее и поговорить два года назад. К тому моменту я в полной мере осознал свои чувства к Лиле, потом принял их, а затем смирился с тем, что они не проходят, что бы я для этого ни делал. Тогда я уже знал, что Лиля не живет у родителей. Я увидел во дворе ее отца и подошёл к нему.
– Здравствуйте. А Лиля больше тут не живет, да? Не подскажите, где можно ее найти?
Мне казалось странным ни с того ни с сего спустя четыре года после расставания позвонить Лиле с вопросом «как дела?». Я думал, будет лучше увидеться лично и спокойно поговорить, объясниться, попросить дать мне шанс все исправить.
Отец Лили, увидев меня, сначала опешил, а затем стремительно побагровел.
– Ты, щенок, если хоть на пушечный выстрел подойдёшь к моей дочке, я лично тебе все ноги переломаю так, что не только бегать с мячом не сможешь, сидеть не сможешь. Ты понял меня!? – багровый от ярости, он захлопнул дверь своей машины и медленно надвигался на меня. – Как тебе хватает наглости произносить вслух имя моей дочери!? Пошёл вон, пока я тебя не убил!!! – заревел на весь двор как зверь.
Я не просто удивился. Я охуел. Но совет Лилиного отца пойти вон я послушал. Поднялся в квартиру и сразу спросил у мамы:
– А ты больше не дружишь с Лилиными родителями?
Она не ожидала от меня такого вопроса, немного растерялась.
– С чего ты взял?
– Я сейчас встретил во дворе Лилиного отца, спросил про нее, а он меня грубо послал.
– Ах вот что. Ну, он немного обижен на тебя за ваше расставание.
Немного? По-моему, овер дохера много.
– Но ты с ними еще общаешься?
– С Верой общаюсь. А что?
– Ты не знаешь, где Лиля?
– В смысле где?
– Она же тут не живет, так? Ты говорила мне давно еще.
– Да, не живет.
– А где она теперь живет? Можешь спросить у ее мамы?
– Так она к своему парню переехала. Вера говорила, что к свадьбе готовятся. А почему ты спрашиваешь?
Меня словно молния поразила. Я застыл на месте с четким ощущением, что наступил конец света.
– Я хотел с ней поговорить… – промямлил и привалился к стене в прихожей.
Мать тут же изменилась в лице.
– Никита, не лезь к Лиле! – строго начала. – Вы давно расстались, она выходит замуж, о чем ты собрался с ней говорить? Это, как минимум, некорректно. Лиля – чужая невеста. Не смей лезть в чужие отношения. Столько лет прошло, ты думал, она будет тебя ждать? У Лилии давно своя жизнь. А тебе бы не помешало заняться своей. Что это за девицы легкого поведения, с которыми тебе приписывают романы? Ты не можешь найти себе хорошую девочку? Почему каждый раз, когда я открываю сайт «Спортивного экспресса», я вижу тебя там с какой-нибудь, прости Господи, проституткой?
– Не проституткой, а моделью, – поправил на автомате, думая совсем о другом.
– Это одно и то же.
Мать еще что-то говорила. Я вышел из родительской квартиры и поехал в свою. Мне нужно было прийти в себя после ошеломительной новости о том, что Лиля выходит замуж.
У меня не возникло идеи перепроверить слова матери. Да и у кого было спрашивать? У Вовы? Я для него враг номер один. Из других одноклассников более-менее связь была только с Соней. Ну как связь. Она поздравляла меня с днем рождения, а я поздравлял ее. Вот и все наше общение. Ну, может, она еще могла прислать мне открытку на Новый год, а я отвечал ей текстом: «И тебя с Новым годом!». Больше ни с кем из класса я не общался. Да и Лиля тоже ни с кем из остальных одноклассников не дружила. В соцсети Лили я заходил регулярно, там не было фотографий с парнем. Но это ни о чем не говорило. Она могла не выкладывать фото с женихом.
Если бы я мог предположить, что родная мать способна мне так лгать, то, конечно, спросил бы у Сони, правда ли, что Лиля собирается замуж. Но у меня за двадцать шесть лет моей жизни ни разу не возникло мысли усомниться в маминых словах. Кстати, может, она и до этого мне о чем-нибудь лгала. Теперь уже не важно, но доверять ей я больше никогда не смогу. И отцу тоже. Он все знал и просто молчал.
Я не собирался ехать на встречу выпускников. У меня правда не получалось. Начался футбольный сезон, тренер и руководство клуба были злыми, и тренировки стояли даже по субботам. Но когда я увидел в чате сообщение от Лили, что она придёт, у меня весь воздух из легких выбило. Я захотел ее увидеть. Пусть она замужем. Пусть она беременна или уже родила. Не важно. Я отчаянно сильно, до ломоты в костях, до потери сознания, хотел хотя бы просто один раз ее увидеть.
И сейчас хочу. Внутри все скручивается в тугой узел – настолько сильное желание. Хоть десять минут с ней поговорить. Просто услышать ее голос, увидеть ее глаза.
Хватаю свой телефон и звоню менеджеру по аренде частных самолетов. Он меня уже знает.
– Здравствуйте, есть прямо сейчас свободные джеты в Мюнхене? Рейс в Москву.
– Здравствуйте. Да, есть один свободный джет с экипажем. Когда вылет?
– Чем скорее, тем лучше.
– Когда обратно?
Завтра в девять утра у меня тренировка. Если повезёт вылететь через час, то во Внукове буду в одиннадцать часов по местному времени. Пока возьму в аэропорту машину, пока доеду до Лили, время будет близиться к часу ночи. Ну и минут десять, максимум пятнадцать, получится пообщаться с Лилей. Дольше она не позволит мне у себя остаться.
– Думаю, обратно в три ночи.
– Хорошо. Жду вас в аэропорту для подписания договора и оплаты.
– До встречи.
Сую в карман джинс Лилин телефон, беру спортивную сумку с формой и буцами для завтрашней тренировки и спускаюсь на первый этаж. У меня большой дом в пригороде Мюнхена. Достаю из шкафа тёплую куртку для поездок в Россию и ботинки. Одевшись и схватившись за дверную ручку, на секунду торможу. Затем разворачиваюсь, поднимаюсь обратно на кухню, открываю шкафчик и захватываю с собой упаковку чая.
