Текст книги "Люблю тебя (СИ)"

Автор книги: Инна Инфинити

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Глава 29. Гениальная идея

Лиля

Ухожу в ванную ужасно злая на Никиту. Внизу живота ноет и пульсирует из-за неполученной разрядки. Вот же паршивец. Посмотрите на него. Посмела на свидание сходить. Вообще-то, я свободная девушка и могу ходить, куда захочу и с кем захочу. Свиридова я спросить забыла. Ага.

Лью на дно ванны жидкую пену и включаю кран на всю мощность. Хочу понежиться в воде. А Свиридов пусть убирается восвояси. Зажигаю несколько свечей и тушу свет. Когда снимаю с себя одежду, дверь в ванную открывается.

– Ммм, ты решила устроить нам романтический вечер? Мне нравится.

– Не нам, а себе, – огрызаюсь. – Тебе пора в Германию, завтра тренировка.

– У меня еще куча времени.

И под мой изумленный взгляд Никита принимается снимать одежду.

– Ты совсем обнаглел, – рычу на него. – Всё, я буду переезжать! Фиг ты узнаешь мой новый адрес!

– Узнаю.

Меня бесит его самоуверенность. Никита разделся и залез в ванну.

– Лиль, хватит, – примирительно произносит и берет меня за руку. Чуть тянет к себе. – Иди ко мне.

Я стою голая по пояс. Никита цепляет пальцем резинку домашних штанов и тянет вниз. Они бесшумно скользят к ногам. Затем Никита снимает с меня трусики. Тяжело вздохнув, переступаю через одежду и ставлю одну ногу в ванну. Затем вторую. Аккуратно сажусь, но Никита сразу притягивает меня к себе. Ложусь на его тело и кладу голову на грудь. Мы молчим. Прикрываю глаза и медленно успокаиваюсь.

Я пошла на свидание с Антоном с сайта знакомств. Он мне понравился по фотографиям, в переписке тоже был интересным. На свидании не подкачал. Цветы, хороший ресторан, приятная прогулка. Потом отвёз меня домой на край Москвы. Спросил, хочу ли увидеться с ним снова. Я ответила утвердительно.

И вот вроде бы все было хорошо, а у меня не возникло ни малейшего желания с ним поцеловаться и уж тем более переспать. В машине я даже силой заставляла себя возбудиться. Не вышло. Зато как только Свиридов переступил порог квартиры, внутри сразу все сжалось, а внизу живота запульсировало.

Я думала о Никите. Каждый день вспоминала нашу ночь, жаркие поцелуи, секс. Надо признаться себе самой: на подсознании ждала Ника. По вечерам прислушивалась к шагам в подъезде и каждый раз вздрагивала, когда кто-то проходил мимо моей двери. Когда шаги удалялись, в душе расползалась горечь разочарования.

Что со мной? Неужели я снова в нем тону? После стольких лет разлуки, после стольких курсов психотерапии. Я не хочу опять идти ко дну. Я не хочу любить Никиту. Может, мне удастся сохранить к нему безразличие? Секс ведь ничего не значит.

Губы Никиты касаются моих волос, ладонь скользит по спине. Отрываюсь от него и смотрю в лицо.

– Я сильно скучал по тебе, – тихо говорит и проводит мокрой рукой по моей щеке. – Хочу видеть тебя чаще.

Игнорирую нежность в его голосе.

– Ты приехал из-за расследования?

– Не только. Хотел к тебе.

Сажусь верхом на Никите, чтобы было удобнее его видеть и разговаривать. Разглядываю его лицо в полумраке ванной, потом татуировку на груди. До сих пор не могу поверить. Провожу по цветку лилии пальцем, будто проверяя, настоящая ли она. Никита сделал в честь меня татуировку. Ну разве он не сумасшедший?

Мое обнаженное тело скрывает пена, но Никита все равно проходится по нему голодным взглядом. Чувствую, как подо мной твердеет его член. Я тоже снова возбуждаюсь, но ведь оргазма у меня сегодня не будет? Тогда и Свиридов перебьется. Хватит с него одного.

– А что с расследованием? Узнал что-нибудь новое? – стараюсь отвлечь себя от пульсации между ног вопросами о расследовании.

– Просмотел все свои матчи за московский клуб, начиная с того дня, как тебе поступила первая угроза. Наделал скриншотов с усатыми мужиками на трибунах. Надо, чтобы ты их посмотрела. Вдруг узнаешь кого-нибудь.

– Хорошо.

– Еще, когда смотрел матчи, вспомнил про Тимура Довлатова. Помнишь его?

– Да, играл с тобой в московском клубе.

– Немцы тогда его и меня рассматривали как основных кандидатов на покупку. Но выбрали меня. Довлатов возненавидел меня за это. Я подумал, что у него был прекрасный мотив, чтобы отомстить мне, устроив нападение на тебя. Я встречался с ним сегодня, летал в Краснодар, он там играет.

– И что? – с любопытством спрашиваю.

– Да ничего. Это был не он. И если так подумать, то он бы лучше мне ноги переломал и сделал это до того, как я подписал контракт. Но зато Тимур сказал мне одну занятную вещь, – Никита ухмыляется.

– Какую?

– У нас с Тимор был один агент, Слава. Он продавал немцам и меня, и Довлатова. Мы на тот момент стоили одинаково, и Слава получил бы одинаковый процент, независимо от того, кого бы выбрали немцы. Но он настоятельно советовал немцам купить именно Тимура, а меня продавать не хотел.

– Почему? – удивляюсь.

– Да фиг его знает. Но дело однозначно в деньгах. Слава жадный. Может, Довлатов пообещал ему дополнительный бонус за то, что продал бы немцам его. Не знаю. Я Славе бонусов за свою продажу не обещал.

Сколько подковерных игр в футболе. Казалось бы, в этой сфере крутятся взрослые мужики, а интриги – удел склочных женщин. Но нет. Конкуренция в футболе так сильно зашкаливает, что даже мужчин превращает в крыс. Меня удивляет, как Никита в такой конкурентной среде смог остаться нормальным человеком. Это редкость.

Никита отрывает спину от ванны и садится. Обнимает меня и целует шею. Подхватывает под ягодицами и насаживает на член.

– Ну уж нет, – вырываюсь из его рук. – Я такой благотворительностью заниматься не собираюсь. Раз я сегодня без оргазмов, то и ты попостишься.

Смеется.

– Так уж и быть, будет тебе оргазм.

– Да неужели? – выгибаю бровь.

– Я ужасно соскучился по тебе, Лиль, – хрипло произносит. – Люблю тебя сильно. Иди ко мне, моя девочка.

Никита притягивает меня к себе за затылок и целует в губы. Я сдаюсь. Начинаю медленно двигаться. Как же это хорошо. Не передать словами. Никита целует мою шею, грудь. Я кончаю быстро. Хватает нескольких минут. Наконец-то получаю разрядку, которой так не доставало.

Никита ложится обратно на ванну, а я на него сверху. Сердце сумасшедше колотится и у меня, и у него. Мы молча лежим в воде, пока она не остывает. Я даже успеваю задремать.

Даю Никите чистое полотенце, и он уходит в комнату, а я остаюсь смывать яркий макияж и распускать прическу. Старалась для свидания. Не знаю, зачем. Убеждала себя, что оно для меня важно.

– Тебе же завтра на тренировку? – спрашиваю, залезая в кровать.

– Да, утром.

– Тогда разве тебе не надо в аэропорт?

– Я поставил будильник на четыре утра. Успею долететь.

Недовольно цокаю.

– Разбудишь меня в такую рань.

Никита притягивает меня к себе на плечо.

– Хочу побыть с тобой подольше. А то вдруг опять пойдёшь на свидание.

Смеюсь.

– Кстати, – отрываюсь от Ника. – А как ты узнал, что я ходила на свидание? – прищуриваюсь.

Свиридов на пару секунд теряется.

– Ну, ты открыла дверь вся такая расфуфыренная, а потом я увидел на кухне цветы и догадался.

Внимательно смотрю на его лицу, пытаясь понять, не лжёт ли. Хотя как еще Никита мог узнать про свидание? Не установил же он за мной слежку.

– Ладно, верю, – снова ложусь к нему на плечо.

– Что будешь делать на выходных? Хочу прилететь в пятницу вечером.

– В субботу иду в свадебный салон с Соней и Ульяной. Соня будет выбирать свадебное платье. Ты знаешь, что она выходит замуж за Диму Соболева?

– А ну-ка расскажи мне про это подробнее. На встрече выпускников я слышал краем уха, что Соболев жив.

– Да, представляешь! – снова отрываюсь от Никиты и сажусь на постели. – Оказывается, Димина сестра обманула тогда Соню! Ты прикинь!? Она сказала Соне, что Дима умер, а он не умер!

– Охренеть, – Никита изумлён. – А зачем она так сказала?

– Да кто ее знает? Дура какая-то. Она, кстати, актрисой стала, в сериалах по телевизору снимается. Соня сказала, что это она так репетировала прослушивание в театральный.

– И Соня думала, что Соболев умер, вышла замуж за другого, а он был жив!?

– Да!

Никита шокирован моим рассказом.

– Блядь, пиздец, – качает головой. – А как Соня узнала правду?

– Совершенно случайно. Соню средь бела дня похитили какие-то уроды. А Соболев работал в спецназе и был у группе захвата, которая освобождала Соню.

Чем больше я рассказываю, тем сильнее у Никиты глаза на лоб лезут. Я и сама была в шоке, когда узнала все это.

– То есть, они встретились совершенно случайно?

– Да! Если бы Соню не похитили, то она никогда бы не узнала, что Дима жив. А Дима никогда бы не узнал, что Соня родила от него сына.

– Охренеть. История прям для голливудского фильма.

– И не говори, – ложусь обратно на плечо Никиты. – Но сейчас у них все хорошо. Соня развелась с Игорем, летом у них с Димой свадьба.

– Ну хорошо все то, что хорошо кончается, – Никита сонно зевает.

Я тоже прикрываю глаза. Проваливаясь в сон, вдруг чувствую, как тело Никиты резко напряглось. Мышцы стали каменными.

– Лиль, – взволнованно зовет меня.

– А? – поднимаю на него голову и смотрю из-под опущенных век.

– А ты помнишь, как по нашей школе ходили сплетни, что якобы у Димы Соболева брат связан с криминалом и что его судят то ли за угон машин, то ли за что-то подобное?

Мой сонный мозг очень туго соображает.

– Не знаю. Может быть. Ну, Дима был из неблагополучной семьи, поэтому Сонина мама не давала им встречаться. А что?

Тру глаза и внимательно смотрю на Свиридова. Он выглядит так, будто его озарила какая-то гениальная идея. Никита молчит. Дышит часто-часто.

И тут меня осеняет.

Подскакиваю на постели.

– Подожди, – взволнованно произношу. – Ты хочешь сказать…

Не договариваю. Мне страшно произносить это вслух.

– Дословно гопник в клубе сказал так: «Брат моего кента тебя знает».

У меня дыхание из легких выбивает.

– Ты думаешь, что «брат кента» – это Дима Соболев!?

Никита не отвечает. Но по его лицу понимаю: да, он так думает.

Мне становится дурно. Господи…

Глава 30. Подруга

Лиля

Никита уходит в половине пятого утра. На прощанье целует меня сонную в прихожей и обещает приехать в пятницу. Больше у меня не получается уснуть. Голову заняла мысль о том, что брату Димы Соболева может быть известно о нападении на меня. Мы с Никитой ни в коем случае не думаем, что брат Димы был одним из исполнителей, но он вращается в этой криминальной среде и мог что-то слышать.

Я почти ничего не знаю о семье Соболева. Он проучился в нашей школе всего месяц, и я с ним не общалась. Тогда он был для меня парнем моей подруги, сейчас он для меня жених моей подруги и отец ее ребенка. Я видела его пару раз мельком, когда приезжала в гости к Соне. Он выходил поздороваться, дежурно интересовался моими делами и уходил с ребенком, чтобы не мешать нам с подругой говорить о своем.

Соня рассказала мне историю с обманом со стороны Диминой сестры. Больше она о семье Соболева ничего не говорила. Про брата ни разу не упоминала. Я даже не знаю, общается ли Дима с сестрой после того, как та солгала Соне о его смерти. Но Никита прав, по школе ходили слухи о том, что Дима из неблагополучной семьи и его брат находится под следствием. Подробностей я не знаю. Соня не раскрывала, а я не интересовалась.

Я не знаю, как начать этот разговор с подругой. Мне кажется, когда у семьи есть судимый родственник, занимающийся криминалом, это не самая приятная тема для разговора, и уж точно не хочется распространяться о ней посторонним.

В субботу утром мы идём в свадебный салон выбирать Соне платье вместе с Ульяной. Она тоже близкая подруга и мне, и Соне. Но я допускаю, что Соне будет неприятно говорить про судимого брата Димы в присутствии ещё одного человека. Поэтому в обеденный перерыв я звоню подруге, чтобы предложить ей встретиться на кофе. Соня сейчас наверстывает то, что пропустила из-за ранней беременности, а именно учится в университете. Параллельно с учебой она работает на кафедре и занимается репетиторством. Мы договариваемся встретиться сегодня вечером после моей и ее работы.

Когда я прихожу в кафе, Соня уже ждет меня за столиком.

– Привет.

– Привет.

Мы обнимаемся и целуем друг друга в щеки. Снимаю верхнюю одежду, бросаю на свободный стул и прошу проходящую мимо официантку принести кофе.

– Ты меня немного взволновала, – Соня первой начинает разговор. – Что-то случилось?

– Нет, не переживай. Я только хотела кое о чем поговорить.

– В чем дело? – подруга все равно напугана.

– Если коротко, то Никита узнал про нападение на меня шесть лет назад и занимается расследованием. Хочет найти исполнителей и заказчиков.

Аккуратно выщипанные брови Софьи взлетают вверх.

– Ого. Вы общаетесь?

Закусываю губу и опускаю глаза на салфетницу на столе. Я пока не рассказывала лучшей подруге обо всем, что происходит между мной и Свиридовым.

– Можешь не отвечать, по твоему лицу вижу, что да, – Соня расплывается в улыбке.

– Это не то, что ты подумала! Мы с Никитой не встречаемся. Он затеял расследование, и мы общаемся только по нему.

– Ммм, понятно.

Соня продолжает улыбаться. Неужели у меня на лбу написано, что между мной и Никитой что-то есть?

– Мы переспали пару раз, но это ничего не значило! – выпаливаю.

– Ммм, – кивает светлой головой. – Конечно. Секс для здоровья.

– Да, именно так! Секс для здоровья.

– Ясно. Свободные отношения.

– Да, свободные отношения!

Соня продолжает улыбаться, а я закипаю негодованием. Почему она не верит, что секс с Никитой ничего для меня не значит? Это ведь так!

– В общем, тут такое дело, – решаю перейти к главному, а то еще подруга подумает, будто между мной и Свиридовым все серьезно. – Как я уже сказала, Никита ведет расследование. Он много сделал, за что я очень ему благодарна. Наконец-то появился шанс всех найти и наказать. И сейчас в проведении расследования нам нужна ваша помощь. А если точнее, помощь Димы.

– Да, конечно. Как мы можем помочь?

– У Димы же есть брат?

Игривая улыбка на лице подруги моментально гаснет. Губы смыкаются в нитку, лицо становится серьезным.

– Есть, – отвечает нехотя. – А что?

По кардинальной смене настроения Сони я понимаю, что брат Димы – это не очень приятная тема для разговора.

– У нас с Никитой есть подозрение, что Димин брат может что-то знать о нападении на меня. Возможно, он знаком с исполнителями.

Соня застывает. Голубые глаза становятся стеклянными.

– А при чем тут мы с Димой? – интонация ее голоса сухая.

Я понимаю, что ступила на запрещённую территорию и затронула табуированную тему. Видимо, в семье Соболева совсем все плохо, раз Соня так реагирует.

– Не затруднит ли Диму спросить у брата, не слышал ли он что-нибудь о нападении на девушку популярного футболиста шесть лет назад?

– Боюсь, что затруднит.

Молчание повисает между нами. Официантка ставит на стол кружки с кофе, и этот звук кажется слишком громким в нашем неловком молчании. Я смотрю на Соню, а она на меня. Я нервничаю, а подруга не очень. Соня выглядит решительной и бескомпромиссной. Сказала – как отрезала.

– Дима не общается со своим братом уже очень давно, – прерывает неловкую тишину. – Он не может позвонить ему с вопросом про тебя.

– Почему?

Я прогоняю нервозность, как можно дальше. Надо поговорить с Соней серьезно и конструктивно. Я понимаю, что Дима – это ее любимый мужчина, но и я ведь ей не чужая. Мы лучшие подруги.

– Потому что Дима с ним не общается и не хочет общаться никогда и ни при каких обстоятельствах.

Вздыхаю.

– Пожалуйста, Соня, нам очень нужна ваша помощь.

У меня на глазах выступают слезы, и подруга их видит. Замечаю, как немного смягчается.

– Лиль, я не знаю, как попросить об этом Диму. Он даже со мной не хочет говорить о своем брате.

– Давай мы с Никитой его попросим? Давай я позвоню Диме и объясню ситуацию? Или Никита ему позвонит? Но это правда очень для нас важно! Если есть хоть малейший шанс, что брат Димы мог слышать что-то о нападении на меня, то мы должны использовать этот шанс! Ты не представляешь, как для меня важно, чтобы всех, кто сотворил это со мной, нашли и наказали!

– Лиль, я понимаю, как это для тебя важно, но…

– Нет, ты не понимаешь! – агрессивно выкрикиваю. – Потому что когда ты потеряла Диму, у тебя хотя бы остался ребенок от него! А у меня ничего не осталось! Потому что я потеряла своего ребенка!

Всхлипываю и быстро вытираю слезы с щек. Посетители за соседними столиками оглянулись на мой крик. Соня в шоке отшатнулась назад и глядит на меня, не мигая.

– Я была беременна, – говорю тише.

– Ты никогда не рассказывала… – бормочет растерянно.

– Да, не рассказывала. Потому что это только моя боль. Я потеряла ребенка. Нашего с Никитой ребенка. Но это не все. После того нападения я осталась бесплодна. Сильно пострадали придатки. Правый яичник мне удалили вообще. Левый спасли, но его репродуктивная функция близка к нулю.

Соня не находится, что сказать. Ее глаза тоже наливаются слезами и из голубых становятся темно-синими.

– Поэтому мы с Никитой очень просим Диму нам помочь. Это важно для нас. Мы с Никитой хотим, чтобы был наказан каждый человек, который причастен к гибели нашего нерожденного ребенка. Уголовное дело замяли. У моих родителей не было ни денег, ни связей, чтобы добиться справедливости. А у Никиты есть. Мы хотим, чтобы каждый виновный был найден.

Соня тяжело вздыхает.

– Я поняла тебя. Давай поступим так. Я поговорю сегодня с Димой. И вы с Никитой тоже с ним поговорите. Антон – это очень больной вопрос для Димы. Очень.

– Хорошо. Дай мне телефон Димы, мы с Никитой позвоним ему.

– Лучше приезжайте к нам в гости. Никита сможет?

– Да, он прилетит в эту пятницу на все выходные.

– Приезжайте к нам в субботу вечером.

– Хорошо.

Разговор дался тяжело нам обеим. Нет настроения непринуждённо пить кофе и болтать о чем-то легком и отвлеченном, поэтому мы просим счет. Соня предлагает отвезти меня домой, но я отказываюсь. Вызываю такси. Когда оно подъезжает, подруга крепко обнимает меня.

– Лиль, – сипло шепчет мне на ухо. – Если бы я только знала…

– То что? Ничего не вернуть.

– Я приложу все усилия, чтобы уговорить Диму связаться с братом.

– Я буду очень тебе за это признательна.

Отрываюсь от подруги. По ее щекам бегут дорожки слез.

– Не плачь, Сонь. Это бессмысленно.

А она все равно продолжает плакать. Всхлипывает и снова меня обнимает.

– Лилечка, я так тебя люблю.

– И я тебя очень люблю.

Надо быстрее уезжать, а то мы обе утонем в море из слез. Целую подругу в щеку и сажусь в такси.

Глава 31. Выходи за меня

Лиля

Никита обещал приехать в пятницу вечером. Ловлю себя на том, что с волнением жду его. Вернувшись с работы, готовлю ужин. Для себя одной я так не стараюсь. Я могу наесться одним бутербродом с колбасой, мне ни к чему стоять два часа у плиты, да еще и после тяжёлого рабочего дня. Но Никите с его спецпитанием я же не предложу бутерброд с колбасой. Здравый смысл вопит, что я вообще ничего не должна предлагать Свиридову. Пусть привозит еду с собой или сидит голодный.

И тем не менее я готовлю для него. Злюсь на себя и готовлю. Не знаю, какие именно блюда в его футбольной диете сейчас, поэтому делаю то, что он ел шесть лет назад. А именно, запекаю в духовке сибаса с овощами, варю бурый рис и делаю фруктовый салат из зелёных и красных яблок с бананом. Еще я покупаю в магазине черный хлеб из муки грубого помола и сухое печенье, в составе которого нет сливочного масла, сахара и соли.

Возможно, сейчас у Свиридова не такая строгая диета. Помню, когда мы пили у меня на кухне чай, он ел мои дешевые конфеты из молочного шоколада с нугой. Шесть лет назад Никита ни за что в жизни не взял бы их в рот.

В девять часов, когда я заканчиваю, раздается звонок в дверь. Я не спрашиваю, кто там. И так знаю.

Никита с порога сгребает меня в охапку и целует. Отрывает от пола, крутит по прихожей. У него холодные руки и лицо после улицы. Именно из-за этого у меня по коже побежали мурашки. Да, именно так. Не из-за самого Никиты же.

– Привет, – первой отстраняюсь, когда Свиридов ставит меня на пол.

– Привет. Боже, я так соскучился.

Он снова принимается меня целовать: лицо, волосы, шею, грудную клетку. Подхватывает под ягодицами и несёт в комнату, по дороге сбрасывая с себя кроссовки. Мы падаем на кровать. Никита целует меня так жадно, словно пожирает. На ощупь расстёгиваю его куртку, стаскиваю с него и бросаю на пол. Потом тяну вверх джемпер. Я возбудилась с полоборота. Хочу Никиту сильно. Настолько – что не могу больше ждать.

– Да хватит уже меня целовать, – нетерпеливо прошу. – Я хочу тебя.

Не жду, когда Никита начнет снимать с меня одежду, раздеваюсь сама. Он глухо смеется.

– Я рад, что ты тоже по мне соскучилась.

Вот еще!

– Вообще не соскучилась. Просто секса хочется.

Он продолжает смеяться, будто не поверил мне. Быстро расстёгивает джинсы, чуть спускает их вниз и входит в меня резким толчком. О, да! Как же хорошо.

– Быстрее, – прошу.

Никита слушается, увеличивает темп. Блаженно прикрываю глаза и полностью отдаюсь во власть Свиридова. От трения наших тел становится жарко, у меня пересыхает в горле. Дышу шумно, глотаю кислород жадными глотками, а его все равно мало. Горю. Жар от низа живота расползается по всему телу, поглощает меня. Никита снова накрывает мои губы своими, находит мои руки и переплетает наши пальцы.

Взрыв. Сильный, мощный. Меня рвёт на части, разлетаюсь на мелкие атомы. Выгнувшись дугой, громко стону. Никита останавливается, замирает надо мной. Потом выходит и перекатывает рядом на кровать.

Силы покинули меня. Мамочки, как же офигенно хорошо…

– Сделаешь мне минет? – голос Свиридова врезается в мой поплывший мозг.

Разлепляю веки и поворачиваю к нему голову. Затем смещаю взгляд слегка вниз. Никита не кончил. Мокрый от моей смазки член стоит колом.

– Конечно, нет.

Кто бы сомневался, что Свиридов поднимет тему минета. У него прям идея фикс какая-то, чтобы я сделала ему минет. Что шесть лет назад, что, по всей видимости, сейчас. Если я тогда не сделала ему минет, то сейчас тем более. Не заслужил.

Никита строит на лице великое страдание.

– Ну, пожалуйста, Лиль. Знаешь, сколько лет я мечтаю о твоем минете?

– Мечтать не вредно.

– Что у тебя за дурацкий принцип!?

– Я буду делать минет только своему мужу, – язвлю. – Должна же я ему хоть в чем-то девственницей достаться.

– Тогда выходи за меня замуж.

Предложение Никиты оглушает меня. Смотрю на него бесконечно долгие несколько секунд.

– Ты делаешь мне предложение только ради минета!?

– Не только, но в том числе. Лиля, будь моей женой.

Возмущение и негодование вспыхивают в груди. Замахиваюсь дать Свиридову пощёчину, но он перехватывает мою руки. Моргнуть не успеваю, как Никита снова оказывается на мне.

– Какая же ты у меня вредная. И все равно люблю тебя больше жизни.

Я хочу возмутиться, поругаться, но Никита затыкает мне рот поцелуем. Мотаю головой, вырываюсь.

– Я не выйду за тебя замуж, – шиплю. – Фиг тебе, а не минет. Обойдёшься.

Я злая, а он смеется. Опять целует меня в губы. Раздвигает мои ноги и снова входит. Через несколько толчков бурно кончает в меня.

– Люблю тебя вредную, – шепчет.

– Будешь меня злить, возьму твой член в рот и откушу.

Свиридов хохочет в голос. Просовывает руки мне под спину и крепко обнимает. Я медленно добрею и смягчаюсь.

– Я сильно скучал, – тихо говорит. – И я хочу, чтобы ты стала моей женой. Не ради минета. А потому что я тебя люблю.

Тело молнией простреливает. Таращусь в потолок, не мигая. Дышать перестаю. Потому что Никита говорит это ТАК…

Как будто и правда на полном серьезе делает мне предложение замуж.

Скидываю его с себя легким толчком и сажусь на постели. Никита садится рядом, обнимает меня за плечи. Целует в шею, в щеку.

– Люблю тебя, – повторяет. – Скучал очень.

– Я говорила, что не хочу с тобой отношений, как раньше. Я правда не знаю, на что ты надеешься.

– На то, что ты однажды меня простишь, – падает лбом мне на плечо.

Вздыхаю.

– У меня нет на тебя каких-то обид. Я просто не хочу с тобой отношений, вот и все. Я не хочу быть девушкой футболиста Никиты Свиридова.

– А женой?

– Женой тоже быть не хочу.

Никита молчит. Его горячее дыхание обжигает мою тонкую кожу.

– Меня устраивает моя жизнь сейчас, Ник, – продолжаю. – Я не хочу ничего менять. Мне нравится моя работа, мне нравится моя съемная квартира, мне нравится иногда заниматься с тобой сексом без каких-либо обязательств.

Шумно выпускает поток воздуха из легких. Тянет вверх джинсы, застегивает ремень. Я тоже одеваюсь.

– Чем так вкусно пахнет? – переводит тему.

Быстро отворачиваюсь в сторону, чтобы не видел моего лица. Вот я все-таки идиотка, что готовила для него.

– Я запекла себе сибаса в духовке. Если хочешь, угощайся.

– Ммм, – тянет. – А гарнир какой?

– Овощи и бурый рис.

Я отвернута от Никиты, но затылком чувствую, как он, сволочь, довольно улыбается.

– А фруктового салата случайно нет?

Лиля, ты лохушка.

– Эм, там есть яблоки и бананы…

– Яблоки красные и зеленые?

Это финиш. Он обо всем догадался.

– А чёрного хлеба грубого помола у тебя случайно не найдётся? А к чаю печенья без сливочного масла, сахара и соли?

Набираю в грудь побольше воздуха и разворачиваюсь всем корпусом к Никите. Он не просто довольно улыбается. Он сияет.

– Если ты думаешь, что я старалась для тебя, то это не так!

– Ни в коем случае так не думаю.

Я загнана в угол и поймана с поличным. Все равно не признаюсь. Слишком много чести ему. Гордо вздёрнув подбородок, ухожу в душ.