Текст книги "Люблю тебя (СИ)"
Автор книги: Инна Инфинити
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
Глава 36. Брат кента
Лиля
Ровно в 18:00 Никита паркуется возле дома Сони и Димы в Подмосковье. Я нервничаю. В свадебном салоне мы с Соней и словом не обмолвились о брате Димы. Во многом из-за Ульяны, потому что она не в курсе событий. Так что я не знаю, чего сейчас ждать.
Я нажимаю на звонок у ворот, и вместе с трелью раздается громкий лай собаки.
– У Сони и Димы немецкая овчарка, – поясняю Никите. – Не кусается.
– Немецкая овчарка – и не кусается?
– Очень странная немецкая овчарка.
Калитка открывается. На пороге стоит Соня, с наброшенным на плечи пуховиком.
– Привет, ребят, – улыбается. – Проходите.
На первый взгляд, у подруги хорошее настроение. Это вселяет оптимизм. За спиной у Сони маячат их с Димой семилетний сын Влад и овчарка Чарльз. Мальчик кидает маленький мячик, а овчарка его ловит и приносит хозяину.
– Теть Лиль, здрасьте, – здоровается со мной Влад. Потом смотрит на Никиту. – Ой, а я вас знаю! Вы футболист!
«Теть Лиль» режет мне слух. Никак не могу привыкнуть, что Сонин сын называет меня именно так. Никита перекидывается с мальчиком парой фраз, взъерошивает ему волосы на макушке, и мы заходим в дом. Там нас встречает Дима. У меня до сих пор холодок по коже от того, что он на самом деле жив. Порой смотрю на Диму, как на призрака.
– Привет, ребят.
– Привет, – отвечаем с Никитой одновременно. Свиридов и Соболев жмут друг другу руки.
– С воскрешением, – Ник издаёт смешок.
Дима тоже смеется.
– Восстал из пепла.
Легкие шутки разряжают обстановку. Соболев настроен к Свиридову приветливо. Это хорошо. В школе они враждовали, потому что Дима увёл у Никиты Соню. И еще они один раз подрались. Никита хорошо надавал Диме по лицу, а тот в свою очередь сломал Нику левую руку. Надеюсь, никто из присутствующих не станет это вспоминать.
Ребята ведут нас на кухню, где уже разрезан торт и расставлены кружки для чая. Никита не будет его есть, мне тоже не до дружеского чаепития, но, чтобы не обижать Соню и Диму, мы, конечно, садимся за стол и не возражаем, когда Соня раскладывает сладкое на тарелки.
– Я вас слушаю, – Дима становится серьезным и приступает сразу к делу.
Соня обещала, что предварительно с ним поговорит, но я не знаю, состоялся ли у них разговор. В свадебном салоне при Ульяне мы не обсуждали.
Никита берет слово:
– Я сейчас занимаюсь поиском всех, кто причастен к нападению на Лилю. Это сложный ребус, уже мозг взрывается, но я намерен дойти до конца, пока не найду каждого. Я недавно внедрился в криминальную среду, – замечаю, как у Сони испуганно расширяются глаза. – В подробности вдаваться не буду. Но один из обитателей этой криминальной среды сказал мне следующую фразу: «Брат моего кента тебя знает». Я долго думал, кто может быть этим самым братом. Дим, прости, я не хочу никак тебя задеть или обидеть, но я думаю, что «брат кента» – это ты.
Ни один мускул не дергается на лице Соболева в то время, как Соня начинает нервно ёрзать на стуле.
– И что от меня требуется?
– Можешь, пожалуйста, связаться со своим братом и спросить у него, не слышал ли он случайно о нападении на девушку футболиста Никиты Свиридова шесть лет назад?
Дима задумчиво трет подбородок.
– Понимаешь, в чем дело. Фраза «Брат моего кента тебя знает» предполагает, что «брат» рассказывал про тебя «кенту», а тот в свою очередь остальным «кентам» из криминальной тусовки.
– Наверное.
Соболев пожимает плечами.
– А я не рассказывал про тебя своему брату. Во-первых, я уже сто лет с ним не виделся. Во-вторых, когда я с ним виделся и общался, мы не говорили о тебе. Да и с какой стати мне обсуждать с братом тебя?
Соболев задает логичные вопросы. И правда, с чего бы ему обсуждать со своим криминальным братом Никиту?
– А твой брат любит футбол? Смотрит? – Никита тоже задает логичные вопросы.
– Ну да, футбол он любит, – Дима отвечает утвердительно, но такой интонацией, как будто бы не очень хочет это подтверждать.
– Твой брат мог знать, что мы с тобой учились в одном классе? Хоть и не долго.
Дима задумывается.
– Я не обсуждал с ним тогда своих новых одноклассников, потому что в тот момент Антон находился в сизо. На свиданиях нам было не до разговоров о моей школе, – Дима качает головой. – Ребят, сорри. Я никогда не обсуждал с братом, что в новой школе моим одноклассник был футболист Никита Свиридов. Я просто не рассказывал ему об этом.
– А Олеся могла рассказать ему? – Соня задает вопрос ровно в тот момент, когда у меня в груди начинает разливаться разочарование.
Олеся – это сестра Соболева, если мне не изменяет память. Та самая стерва, что наврала Соне, будто Дима умер в армии. Она потом тоже пришла учиться в нашу школу.
– Олеся могла что угодно, – Дима как-то неодобрительно хмыкает.
– Так, может, Олеся рассказала Антону?
– Ну это все равно странно, – спорит Дима. – Ну с какой стати Олесе обсуждать с Антоном Никиту? А Антону потом обсуждать с кем-то еще, что его брат, то есть я, лично знает футболиста Свиридова? Я даже не могу представить такие разговоры. Взрослым людям поговорить, что ли, больше не о чем, кроме как обсуждать знаменитостей из телевизора?
– Ты удивишься, но очень многие люди обсуждают знаменитостей из телевизора, – вставляю.
– Кто? Бабушки у подъезда? Ну, они может быть.
– Хорошо, пускай «брат кента» – это не ты, – говорит Никита. – Пускай это будет кто-нибудь другой. Но твой брат же вращается в этих кругах?
– Вращается, но если ты думаешь, что там все друг друга знают, то это не так.
– И все же, не затруднит ли тебя задать твоему брату несколько вопросов?
Дима тяжело вздыхает. Видно, что ему очень этого не хочется. Молчит. Как будто резину тянет.
– Дим, пожалуйста, – Соня осторожно касается его руки. – Это правда важно.
Дима снова вздыхает.
– Ладно. Я позвоню ему.
У меня складывается ощущение, что Дима согласился только лишь потому, что попросила Соня. Наши с Никитой просьбы ему безразличны.
Соболев достаёт из кармана телефон, бьет по экрану и включает громкую связь. Гудки идут долго. Наконец, на том конце провода отвечают:
– Ну вы только посмотрите, кто вспомнил, что у него есть брат!
Ни алло, ни приветствия. Сходу сарказм. Мне уже жалко Диму. Видимо, у него и правда плохие отношения с братом.
– Привет, Антон. Есть минута?
– Смотря зачем ты звонишь.
– Я хочу кое-что у тебя спросить.
– Я тоже хочу кое-что у тебя спросить, – в голосе собеседника слышится не то агрессия, не то претензия. – Это правда, что ты связался с дочкой судьи Рузманова? У вас ребенок?
Соня бледнеет. Ее отец и правда был судьей.
– Моя личная жизнь тебя не касается. И я звоню тебе по другому делу.
– Нет, а ты мне ответь. Ты с дочкой судьи Рузманова, и у вас ребенок? Это не шутка?
Кажется, Диме становится неудобно разговаривать по громкой связи.
– Антон, мы можем обсудить это с тобой чуть позднее, – Соболев старается сохранять спокойствие.
– А я хочу обсудить сейчас. Раз уж ты соизволил мне позвонить.
– Да, я с дочкой судьи Рузманова. Нашему сыну семь лет. Еще вопросы?
– Пиздеееец.
Соня натянулась как струна. Глаза стали стеклянными. Я не очень понимаю, что происходит. Брат Димы знает Сониного отца? Он умер несколько лет назад от рака.
– Антон, я сейчас скажу один раз и больше повторять не буду. Она – моя семья. А я защищаю свою семью.
– Это предательство, Димон. Ты предал меня. Да похрен на меня! Ты предал нашего отца! ОТЦА!!!!! – переходит на крик.
Соболев, наверное, уже сто раз пожалел, что позвонил своему брату, да еще и по громкой связи. Теперь я понимаю, почему сделать один звонок Антону было такой проблемой. Кажется, тут какие-то свои серьёзные разборки.
– Мы, наверное, поедем, – шепчу Соне с Димой и порываюсь встать со стула, но Соболев останавливает меня жестом. Никита берет меня за руку под столом и тянет вниз, чтобы я снова села.
– А теперь давай поговорим о том, зачем я тебе звоню, – несмотря на ужас происходящего, Дима спокоен как слон. А вот на Соне нет лица.
– Мне больше не о чем с тобой разговаривать. Ты мне больше не брат.
– И все же, Антон, я хочу задать тебе несколько вопросов.
Антон тяжело дышит в трубку и, очевидно, сомневается, продолжать ли разговор с Димой дальше. Пока он не положил трубку, Соболев спрашивает:
– Ты знал, что я учился в одном классе с футболистом Никитой Свиридовым?
– Что?
Антон, видимо, не ожидал такую резкую смену темы разговора.
– Ты знаешь футболиста Никиту Свиридова?
– Конечно. Его все знают. Почему ты спрашиваешь?
– Ты знал, что он был моим одноклассником?
– В той школе, в которую ты перешёл с Олесей? Да, знаю. Она рассказывала.
Ага. Значит, все-таки Димин брат знал про Никиту.
– Ты говорил кому-нибудь из своих друзей о том, что твой брат знаком с Никитой Свиридовым?
Повисает долгое молчание. Наверное, Антон еще в шоке от того, что тема разговора сменилась так резко. А то бы давно положил трубку.
– Не знаю. Может быть, когда смотрели Лигу Чемпионов. Что за дурацкие вопросы ты мне задаёшь!?
Ага, очнулся. Сейчас, наверное, сбросит звонок.
– Тебе известно, что шесть лет назад девушку Никиты Свиридова жестоко избили? – наконец-то Дима задает главный вопрос.
У меня внутри аж обмирает все. Инстинктивно хватаюсь за руку Никиты. Он сжимает мою ладонь в ответ.
– Да, слышал. А что?
По позвоночнику ползут страх и холод.
– Ты знаешь, кто это сделал?
– Ну знаю. Почему ты вдруг это спрашиваешь!?
В крови происходит резкий выброс адреналина. Я вонзаю ногти в ладонь Никиты. Дима открывает рот сказать еще что-то, но Никита его перебивает:
– Антон, привет. Это Никита Свиридов. Я предлагаю тебе миллион долларов за то, что назовёшь имена исполнителей.
Глава 37. Сделка
Лиля
Повисает долгое молчание как у нас на кухне, так и в трубке у Антона. Слышно, как во дворе резвятся Влад с овчаркой. Я сижу ни жива ни мертва. Мне не послышалось? Никита на полном серьезе предложил Антону миллион долларов за имена исполнителей?
С ума сойти.
– Это розыгрыш!? – Антон отмирает первым. – Димон, это чё за прикол?
– Нет, это не розыгрыш, – отвечает Никита. – Я ищу тех, кто совершил нападение на мою девушку. Антон, я предлагаю тебе очень выгодную сделку. Назови мне имена всех исполнителей и дай их контакты, а я переведу на твой счет один миллион долларов.
– Так, стоп! – Соболев приходит в себя. – Никакого миллиона долларов. Антон назовёт имена и без денег.
– Ничего я не назову, – тут же артачится. – И за деньги десять раз подумаю, называть ли. Вы знаете, что со мной будет, если я всех сдам? Да меня тут же грохнут. А мне моя шкура дороже.
– Поэтому я предлагаю тебе деньги, Антон. С миллионом долларов ты можешь исчезнуть в любой точке мира.
– Мне все равно нужно подумать. У нас стукачей не прощают.
Господи, он что, и за миллион долларов не согласится!?!? Мне хочется упасть лицом в торт. Мы снова в тупике.
– Назови свою цену, – Никита не сдаётся.
– Мне надо подумать. Это очень серьёзное дело, тогда все на ушах стояли. И сейчас поползли слухи, что футболист Свиридов начал вынюхивать дела давно минувших дней. Тебя засекли в «Базе». Зря ты туда пошел. И Мамай понял, что ты не простой клиент был.
У меня внутри все холодеет от ужаса. Только этого не хватало – снова оказаться в опасности.
– Но ты не там ищешь, – Антон продолжает говорить. – Это не мамаевские на твою девушку напали. Это другие были.
– Кто – другие?
– Не могу сказать, иначе мне кранты.
– А никто не узнает, что это ты рассказал, – вставляет Дима.
– Да, конечно! – фыркает. – А то ты, Димон, не знаешь, как у нас все устроено.
– Антон, назови свою цену, – Никита продолжает напирать.
– Мне нужно хорошо подумать.
– Подумай. Запиши мой номер и…
– Нет, – Дима резко перебивает Свиридова. – Все ваше общение будет через меня.
– Да, лучше через Димона. Если будет пробиваться моя телефонная книга, то увидят, что я разговаривал со странным номером. А так – брату звонил.
– Хорошо, – соглашается Никита. – Сколько тебе нужно времени подумать?
– Ну сейчас прикину и перезвоню.
Мы опомниться не успеваем, как Антон сбрасывает звонок. На кухне снова воцаряется гробовое молчание. Только сейчас понимаю, насколько сильно я напряглась во время телефонного разговора. В мышце под лопаткой возникла ноющая боль.
– Миллион долларов ты зря предложил, – Дима прерывает долгую тишину.
– У меня уже башка взрывается от этого ребуса. Я готов заплатить любые деньги за информацию.
– Но не миллион же долларов! – возмущённо восклицает Соня. – Это просто космическая сумма!
– Я готов и больше заплатить тому, кто даст мне все имена.
Мы резко замолкаем, потому что хлопает дверь в дом. Детские ножки стучат по полу, отряхивая снег с ботинок.
– Мам! – громко зовет Влад.
Соня подскакивает и несётся к сыну. Через несколько минут возвращается на кухню с ребенком. Владик раскраснелся после игр с собакой. Залезает на стул и тянется к кружке с горячим чаем. Делает глоток и с любопытством поднимает глаза на Никиту. Улыбается.
– Я жду Чемпионат мира, – говорит. – Буду за вас болеть.
Никита слегка смеется и пускается в разговор с ребенком о футболе. Тему подхватывает Дима. Мы с Соней переглядываемся и улыбаемся друг другу.
Хороший у них с Димой мальчик. Очень похож на Соболева – такие же чёрные волосы и темно-карие глаза. В сердце начинает больно щемить. И у меня мог бы быть такой сын, если бы уроды не сотворили со мной весь тот ужас. Я помню чувство, как из меня выходила жизнь.
Жизнь моего ребенка…
Прячу глаза, опустив их в кружку с чаем. Никита, увлечённый разговором о футболе, словно чувствует, что мне стало плохо. Нащупывает под столом мою ладонь и сплетает наши пальцы. А мне хочется закричать: «У нас мог бы быть такой же малыш!».
Ком становится поперёк горла. Из-за него ни вдохнуть, ни выдохнуть. У меня сломана жизнь, а все эти уроды разгуливают на свободе и наслаждаются каждым днем. А может, еще людей калечат. Это же их профессия.
Не надо было скрывать от Никиты. Надо было сразу тогда ему звонить и все рассказывать. Он бы не позволил замять дело, он бы еще тогда во всем разобрался. Я ни в коем случае не шла на поводу у тети Жени, мне наплевать на ее хотелки. Я сама была слишком гордой и обиженной, не хотела, чтобы Никита приезжал меня жалеть. Ведь потом он бы все равно уехал. А надо было ему все-все-все рассказать.
Сейчас я смотрю на Никиту с восхищением. Он на все готов, чтобы найти виновных. Сам жизнью рискует. Мне снова становится за него страшно, как тогда, когда он пошёл в «Базу», а я осталась ждать в машине. Никита не боится рисковать своей жизнью и здоровьем, чтобы всех найти. Мне хочется его обнять, но на людях, конечно, не буду. Свиридов снова словно читает мои мысли. Отпускает ладонь и протягивает руку через мою спину. Не стесняясь, обнимает меня за талию.
С Никитой я чувствую себя под надежной защитой. Ничего плохого не может случиться, если он рядом со мной.
Бурный разговор о предстоящем Чемпионате мира прерывает громкий рингтон Диминого мобильного. Мы все замолкаем и одновременно смотрим на экран. Антон.
Он так быстро подумал?
Соня берет Влада под руку и под каким-то надуманным предлогом уводит из кухни. Остаёмся я, Никита и Дима.
– Алло, – Соболев принимает вызов и сразу ставит телефон на громкую связь.
– Футболист еще там?
– Да, я здесь.
– Я подумал над твоим предложением.
Мороз по коже пробегает. Неужели откажется?
– Я согласен на сделку, но у меня есть условия.
Рвано выдыхаю и падаю лбом на плечо Никиты. Он крепче хватает меня за талию.
– Слушаю тебя.
– Я хочу, чтобы ты организовал мне переезд на ПМЖ в другую страну. Мне нужна квартира или дом, а также документы на легальное пребывание и работа. Ну и миллион долларов. Взамен я называю тебе имена исполнителей и говорю, как и где их найти.
– Антон, а ты там не охренел!!?? – взрывается возмущением Дима.
– Я согласен, – уверенно отвечает Никита. – Только это займёт время. Документы на легальное пребывание за один день не сделаешь.
– Я подожду.
– Какую страну ты хочешь?
– Не знаю. Любую, где меня точно не найдут. Можно где-нибудь подальше. Австралия, Новая Зеландия, Аргентина… В общем, там, где я смогу нормально жить, работать и где меня не достанут.
– Антон, губу закатай! – Соболев не унимается. Он аж кипит от негодования.
– Я хочу вырваться из этого дерьма, Дим.
Антон произносит фразу каким-то уставшим голосом, что ли. Дима осекается. Молчит в растерянности.
– Ты же сам прекрасно знаешь, что просто так из этой среды не выбраться. Тут вход – рубль, а выход – десять. Меня не отпустят просто так. Это мой шанс на нормальную жизнь.
– Договорились, – Никита решительно соглашается. – Я подберу страну, в которой будет легче всего получить документы на ПМЖ и где ты сможешь нормально жить. Какая работа тебе нужна? Что ты умеешь делать?
– Я могу все, что связано с автомобилями.
– А загранпаспорт у тебя есть?
– Нет, но могу сделать. Все судимости у меня погашены.
– Начинай делать загранпаспорт. После этого я организую тебе переезд на ПМЖ, куплю недвижимость и дам миллион долларов. Но я жду от тебя правды. Если выяснится, что ты меня обманул и дал не те имена…
Свиридов не успевает договорить. Антон перебивает:
– Их было трое. Им поступил срочный заказ на твою девушку. Но заказчик остался недоволен. Я не знаю подробностей, не знаю, что именно не устроило заказчика. Слышал только, что заказчик был в бешенстве и не хотел платить оставшуюся часть суммы. С тех пор такие заказы стали выполнять после стопроцентной предоплаты. Ты же Мамаю всю сумму сразу заплатил?
– Да.
– Вот. Это после твоей девушки стали брать сразу всю сумму. А раньше сначала брали аванс, а остальные деньги после выполнения работы. Я слышал, что заказчик избиения твоей девушки не хотел доплачивать, потому что его не устроило исполнение работы. Не знаю, чем в итоге кончилось. Но это была громкая история в наших кругах. Ребятам сильно влетело от Главного из-за того, что они не так выполнили задание заказчика.
Я не дышу. Никита, кажется, тоже.
– А какое было задание у заказчика? – спрашивает не своим голосом.
– Не знаю. Мне известно только, что ребята неправильно выполнили работу. Может, слишком сильно разукрасили, а надо было меньше. Я честно не знаю. Знал бы – сказал.
– А ты знаешь, кто заказчик?
– Нет. Этого, кстати, исполнители тоже не знают. Информация о заказчике известна только Главному. Исполнители просто делают грязную работу, которую поручит Главный. Они не общаются с заказчиком.
– А тебе известно, кто Главный?
– Да. Я назову тебе Главного вместе с исполнителями и дам его координаты. Но сразу говорю, что это не Мамай. Ты не к тому пошел и не там искать стал.
Очевидно, что брат Димы знает очень много про нападение на меня. Я не сомневаюсь, что он назовёт настоящие имена тех, кто это сделал.
– Хорошо, – подытоживает Никита. – Прямо сейчас начинай делать загранпаспорт. Только после этого я смогу приступить к выполнению своей части сделки. Пока делаешь загранник, подберу тебе страну. Но весь процесс займёт не один месяц.
– Я никуда не тороплюсь.
А мы торопимся, вставляю мысленно.
– Договорились. Тогда вся связь будет через Диму.
– Да.
Антон первым кладёт трубку, ни с кем не прощаясь.
Никита с облегчением выдыхает, как будто все уже найдены и наказаны. Я тоже рада, что разгадка близко. Не выдерживаю и со всей силы обнимаю Свиридова.
И только Соболев сидит недовольный.
Глава 38. Ради безопасности
Лиля
От Сони с Димой я уезжаю в хорошем настроении, а Никита в задумчивом. Жаль, что не получается раскрыть правду прямо сейчас, а нужно ждать несколько месяцев, но с другой стороны, я шесть лет ждала. Что такое несколько месяцев?
– Лиль, я хочу с тобой серьезно поговорить, – неожиданно произносит Никита у меня дома. Он сидит в кресле в гостиной, пока я переодеваюсь из платья в домашний костюм. Хватает меня за руку и усаживает к себе на колени.
Кладу ладони ему на шею, смотрю с трепетом. Я восхищаюсь Никитой. Тем, как он взялся за дело, как распутывает клубок тайн прошлого. Рискует собой и все равно идет вперед.
– Что такое?
– Ты же слышала, Димин брат сказал, что поползли слухи о том, что я копаюсь в прошлом?
– Да.
– Это становится слишком опасно.
Киваю. Думать страшно о том, что ужас прошлого может повториться со мной. Да и за Никиту сильно переживаю. Что если его покалечат? Сердце больно сжимается от одной только мысли.
– Лиль, послушай меня, пожалуйста. Постарайся понять. Все слишком серьезно.
– Я слушаю тебя.
Не очень понимаю, к чему Свиридов клонит.
– Ты живешь одна, на окраине Москвы, больше часа проводишь в пути на работу и обратно, часто возвращаешься домой поздно.
– И…?
– Для твоей безопасности будет лучше, если ты переедешь в мою квартиру.
Ах вот оно что! Порываюсь подскочить на ноги, но Никита силой меня удерживает.
– Я не буду жить в твоей квартире! – рявкаю. – Закрыли тему.
– Лиля, это не шутки. Все стало слишком серьезно. С тобой запросто могут проделать то же самое. Ты этого хочешь?
Застываю, на секунду представив, что все повторится. Я помню ту боль каждой клеточкой своего тела.
– Я понимаю, что тебе нравится твоя квартира, что тебе тут хорошо и комфортно. Но это вопрос твоей безопасности и твоего здоровья. Дверь в твою квартиру можно выбить одним сильным ударом ноги. Попасть в подъезд тоже не проблема. Нет ни охраны, ни банальной консьержки. Лиль, – Никита кладёт ладонь мне на щеку и фокусирует на себе мой взгляд. – Пожалуйста, услышь меня. Это важно.
Да о чем тут спорить? Никита прав. Но жить в его квартире… Я даже вообразить такое не могу.
– Есть два варианта, – продолжает, глядя на меня внимательно. – Или я забираю тебя в Мюнхен, или ты переезжаешь в мою квартиру с охраной, камерами видеонаблюдения и сигнализацией.
– В Мюнхен я точно не поеду, – качаю головой. – Я не хочу увольняться с работы. Да и что мне делать в Мюнхене, пока ты пропадаешь на тренировках, сборах и матчах? Сидеть у окошка и ждать тебя? – хмыкаю. – Нет, мне это больше неинтересно.
А ведь когда-то я мечтала сидеть у окошка и ждать Никиту с тренировки. Встречать его с вкусной едой, создавать для нас уют в доме. С ума сойти. Вот я была влюблённой дурой.
– Тогда переезжай жить в мою квартиру. Там ты будешь в безопасности.
– Переезд в твою квартиру не решит проблему того, что я много хожу по улице, в том числе в темное время суток. Я же не буду сидеть у тебя взаперти.
– Я найму тебе водителя. Он будет возить тебя от дверей до дверей. Телохранитель у тебя уже есть.
Непонимающе хлопаю ресницами.
– Что? Какой еще телохранитель?
– Некоторое время назад я нанял тебе телохранителя. Пожалуйста, не ругайся, – читает возмущение по моему лицу. – Это для твоей безопасности.
Я аж дар речи теряю. Сама не понимаю, от шока или от негодования.
– Лиля, это для твоей безопасности, – делает акцент. Видимо, чтобы я сильно не скандалила.
Медленно выдыхаю, стараясь сдержать бурю эмоций. Самое обидное, что Никита прав. Я бы хотела поругаться с ним, обидеться за его самоуправство, выгнать из своей квартиры и сказать, чтоб больше не приезжал, но…
Но ведь, блин, Никита прав… А я очень не хочу снова пережить тот ужас.
– Если уже есть телохранитель, то зачем мне куда-то переезжать?
– Я теперь думаю, что одного телохранителя недостаточно.
– Найми второго.
– Если только для того, чтобы он проживал тут с тобой и охранял тебя в квартире, но я тогда умру от ревности.
Меня охватывает смех. Падаю лбом Никите на плечо. Он обнимает меня за талию и прижимает к себе чуть крепче.
– Лиль, надо, – шепчет. – Правда надо.
Зажмуриваюсь.
– Я понимаю.
– Я не могу допустить, чтобы с тобой произошло что-то плохое. Твоя безопасность для меня на первом месте.
Молчу. Никита гладит меня по волосам и спине.
– Начинай потихоньку собирать вещи, а то уже поздно. Пока доедем, ночь будет.
Я еще сижу молча несколько секунд на коленях у Никиты. Борюсь со своими принципами и гордостью. Здравый смысл побеждает. Я поднимаюсь на ноги и иду доставать чемоданы. Беру только самые необходимые вещи, но все равно получается много. Никита грузит сумки в машину, и мы едем в его квартиру.
