Текст книги "Люблю тебя (СИ)"

Автор книги: Инна Инфинити

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава 26. Звонок

Никита

Как же мне сразу не пришел в голову Довлатов? Это же самый очевидный вариант. Он легко мог провернуть такое дело из зависти и мести ко мне. Бабок у него не мало. Правда, не знаю, есть ли связи, чтобы замять уголовное дело, но с его деньгами, думаю, такие связи найти не сложно.

Только один вопрос не дает покоя: почему не заказал избить меня? Велел бы переломать мне ноги, и не поехал бы я ни в какую Германию. Правда, не факт, что немцы бы выбрали Довлатова, если бы я не смог. Он очень плохо показал себя на финальном матче того сезона.

С другой стороны, немцам надо было успеть кого-то купить до закрытия трансферного окна, всерьёз они вели переговоры только со мной и Тимуром, и могли бы попросту не успеть договориться с кем-то другим. Так что, думаю, они бы взяли Довлатова, если бы я неожиданно оказался с поломанными ногами. А если бы Тимур их не устроил, то продали бы его после окончания сезона.

Эта нестыковка не дает мне в полной мере поверить в свою догадку, что нападение на Лилю организовал Довлатов. Ну разве что он захотел отомстить мне постфактум после того, как я подписал с немцами контракт. Но зачем он тогда установил за Лилей слежку еще в октябре? Зачем два месяца писал ей угрозы?

Что-то тут не клеится…

Но в любом случае прижать Довлатова к стене я должен. Только как это сделать? Не рыть же ему могилу, как фанатке Юле. Такого головореза, как Тимур, могилой в лесу не испугаешь. На Довлатова нужно воздействовать по-другому. И, кажется, у меня есть идея, как.

Сейчас Тимур играет в Краснодаре. Там довольно неплохой клуб по российским меркам. В состав сборной России Довлатова взяли несколько лет назад, но он чаще всего сидит на скамейке запасных. Очень хочет выбраться из нее в основной состав. Просто мечтает.

Тренер – беспрекословный начальник для всех футболистов. Тренера нельзя ослушаться. Слово тренера – закон.

Но когда ты играешь в одном из лучших европейских клубов, когда ты выиграл Лигу Чемпионов, когда у тебя навыки и мастерство в несколько раз превышают те, что у других игроков команды, ты можешь если не диктовать тренеру свои условия, то хотя бы настоятельно о чем-то его просить. У меня есть влияние на тренера нашей сборной. Я могу прийти к нему и сказать, что хочу видеть Васю Пупкина в составе сборной, потому что Вася Пупкин, по моему мнению, играет хорошо. И тренер прислушается. Также я могу прийти к нему с ровно противоположным заявлением: что Вася Пупкин идиот и в сборной даже духу его быть не должно. Так что если я очень захочу, то так перекрою Довлатову кислород, что он забудет даже о скамейке запасных в составе сборной.

Мне нужно хорошо прессануть Тимура, чтобы он раскололся. Шантаж в этом деле подойдёт. Не долго думая, я беру телефон и звоню Тимуру.

– Алло, – поднимает трубку почти сразу. – Никита? Ты?

– Да, я. Привет.

– Привет, – чувствую, как ухмыляется в трубку. – Какими судьбами? Меньше всего ожидал однажды получить от тебя звонок.

– Мне нужно с тобой встретиться и поговорить.

На том конце провода повисает долгое молчание.

– Эээ… – растерянно произносит. – Зачем? О чем?

– При встрече расскажу. Ты сейчас в Краснодаре?

– Да.

– Я могу прилететь завтра вечером. Сможешь со мной увидеться?

– Думаю, смогу. А в чем дело? – любопытство так и прет из него.

– Хочу поговорить о твоих перспективах в сборной в преддверии Чемпионата мира.

Страны подают окончательные списки футболистов для участия в Чемпионате мира за неделю до его начала. У меня достаточно времени, чтобы убедить тренера, что Довлатова в этом списке быть не должно.

Да, я поступаю непрофессионально, потому что объективно Тимур играет хорошо. Лучше, чем он играл шесть лет назад. Довлатов запросто мог бы выступать за московский клуб, но, как я понимаю, он играет в Краснодаре из-за денег. Там ему платят столько, сколько московские клубы зажмут. Но сейчас Лиля для меня приоритетнее футбола. Так что я готов совершить непрофессиональный поступок и в разговоре с тренером настоять на том, что объективно неплохого игрока Тимура Довлатова на Чемпионате мира быть не должно.

– Я еду на Чемпионат, – произносит с гордостью.

– Я знаю. И все же хочу обсудить с тобой твоё присутствие в сборной.

Тимур замолкает на несколько секунд.

– В чем дело, Ник? – начинает нервничать.

Я теряю терпение.

– Мне нужно обсудить с тобой одно дело, Тимур. Завтра вечером я буду в Краснодаре. Позвоню тебе, когда приземлюсь.

– Бля, Свиридов, что ты задумал!? – паникует.

– До завтра, Тимур. Тебе привезти какой-нибудь сувенир из Германии?

– Иди на хуй со своей Германией.

Не выдерживаю и начинаю громко смеяться. Узнаю Довлатова шестилетней давности.

– Я привезу тебе бутылку хорошего баварского пива. У вас в Краснодаре такого нет.

– Сам пей свое баварское пиво! Чтоб ты им захлебнулся!

– До сих пор не можешь мне простить, что немцы выбрали меня, да? – хохочу. – Ну так ты сам виноват. Нехуй было отбивать мяч у своих. До завтра, Тимур. К пиву я тебе еще баварских сосисок привезу.

– Иди на хуй, Свиридов, – злится. – Не буду я с тобой встречаться!

– До завтра, Тимур.

Кладу трубку. Придёт на встречу, как миленький.

Глава 27. Русский футболист

Никита

Приземляюсь в Краснодаре в пять часов дня и сразу еду на такси в центр города. Захожу в первый попавшийся бар, сажусь у окна и отправляю Довлатову сообщение со своей геолокацией. Сразу читает, но ничего не отвечает. Я прямо чувствую, как в нем борются любопытство с ненавистью ко мне. Уверен: он придёт.

Так и есть. Ровно через полчаса у бара лихо тормозит небесно-голубой «Бентли». Водитель еще не вышел, но я знаю: это Довлатов. Меня разбирает смех. Вот что неискоренимо в русских футболистах, так это понты. Неужели и я бы таким стал, если бы остался играть в России? В Германии не принято выставлять свое богатство напоказ, поэтому я вожу обычную немецкую машину чёрного цвета, хожу с позапрошлым айфоном и одеваюсь в неприметную одежду темных цветов.

Водительская дверь открывается, и выходит Тимур. В глаза сразу бросается желтая майка на пару размеров меньше. Видимо, чтобы получше бицепсы обтягивала. Дальше идут джинсы и белоснежные кроссовки, от белизны которых аж в глазах рябит. В Краснодаре в марте хоть и очень солнечно, но все же погода не для летней майки и белых кроссовок. Поправив солнечные очки с синими линзами, Довлатов направляется ко входу в бар.

Заходит в зал как король и хозяин жизни. Останавливается на секунду, ищет меня глазами. Найдя, направляется ко мне и садится ровно напротив.

– Чего тебе, Свиридов? – снимает очки и небрежными движением отбрасывает их на стол. – У меня мало времени.

Тимур вальяжно расположился на стуле и жуёт жвачку. У него прибавилось татуировок. Теперь не только на руках, но и на шее. Волосы намазаны гелем, запах дорогого одеколона доносится до меня через весь стол. Ну русский Дэвид Бэкхем, не иначе.

– Я задам тебе несколько вопросов. От твоих ответов на них зависит, поедешь ли ты на Чемпионат мира.

– Чего??? – морщится. – Не ты решаешь, кто едет на Чемпионат мира.

– Если я захочу, чтобы тебя не было на Чемпионате мира, тебя там не будет. Так что будь хорошим мальчиком, Тимур. Отвечай честно.

Мне тоже не хочется тратить на Довлатова много времени. Во-первых, от его одеколона уже першит в носу. Во-вторых, мне не терпится увидеть Лилю.

– Ты мне угрожаешь? – тоже становится серьезным.

– Воспринимай это как хочешь.

По лицу Довлатова пробегает тень страха. Естественно, ему известно, какое у меня влияние на тренера нашей сборной.

– Выкладывай, что тебе от меня нужно.

– Шесть лет назад на мою девушку заказали нападение. Когда я уехал в Германию и подписал контракт, ее очень жестоко избили. Я долго думал, кому это могло бы быть выгодно, и пришел к выводу, что тебе. Ты меня ненавидел, ты мне завидовал и вполне возможно, что ты хотел мне таким образом отомстить.

По мере своего рассказа внимательно слежу за тем, как меняется выражение лица у Довлатова. Из недоуменного оно вытягивается в изумленное.

– Бля, да ты охуел такое на меня вешать!? – возмущённо восклицает, да так громко, что на нас оглядываются посетители за соседними столиками. – Ты че, правда думаешь, что я слежу за тем, кого ты трахаешь? Твои тёлки – последнее, что меня интересует в этой жизни.

Реакция Тимура очень даже правдоподобна. У него на лбу нарисовано возмущение, мол, да как ты вообще мог такое подумать.

– И тем не менее мою девушку жестоко избили, – чеканю. – Сделал это кто-то, кому я перешёл дорогу. А перешёл я ее только тебе.

– Бля, Свиридов, иди на хуй! У тебя совсем все плохо с башкой? Да я знать не знаю никаких твоих девушек.

– Она была на каждом моем матче, сидела в первых рядах.

– Ты реально ебнутый. Мне во время матча, наверно, больше заняться нечем кроме, как пялиться на трибуны и разглядывать твою тёлку.

Очевидно, что это был не Тимур. Можно не спрашивать дальше. Он бы меня избил, а не Лилю. И сделал бы это до того, как я подписал контракт с немцами, а не после.

Устало падаю на спинку стула и шумно выдыхаю. Это реально тупик. У меня ни идеи, как дальше двигаться с расследованием. Просмотрел все свои старые матчи, наделал скриншотов с усатыми мужиками на трибунах. А ни одного из них не знаю.

Но я должен, должен найти того, кто сотворил такое с Лилей. Буду искать, пока не найду эту тварь. А когда найду… Блядь, я за себя не ручаюсь.

– Шесть лет назад, когда я уехал в Германию, мою девушку очень сильно избили, Тимур, – повторяю. Теперь я говорю спокойнее, без угрозы в голосе. Может, даже жалко говорю. Наверняка Довлатову доставит удовольствие видеть меня таким слабым и растерянным. – Я ищу того, кто это сделал.

– И ты думаешь, что это сделал я? – произносит оскорбленно. – Мне это на хуя нужно? Я похож на человека, который бьет женщин?

– Ее избили три нанятых для этого дела отморозка.

– Слушай, я глубоко сочувствую тебе и твоей девушке, но я никого не избивал. Да, я тебя терпеть не могу, потому что ты у меня из-под носа увёл контракт с немцами, но обвинять меня в таком – это пиздец, Ник.

– Маленькая поправочка: я не уводил у тебя из-под носа контракт с немцами. Я победил в нашей честной борьбе за этот контракт, потому что я оказался сильнее и лучше.

– Нет, ты увёл у меня контракт! – агрессивно выкрикивает. – Слава хотел продать немцам меня, а не тебя!

– Чего??? – теперь моя очередь изумляться. – Слава продавал нас обоих.

Я уже давно не работаю со своим старым агентом Славой. Сейчас у меня другой. Слава – по части российских футболистов и российского рынка. У меня теперь агент, который работает на европейском уровне.

– Слава был больше заинтересован в том, чтобы продать немцам меня!

– Это еще почему? Мы с тобой одинаково стоили. Он одинаково зарабатывал на тебе и на мне.

– Тем не менее Слава активно советовал немцам именно меня. И они были готовы меня купить, я даже летал со Славой в Мюнхен. Ты сколько раз с немцами встречался? Один? А я пять раз с ними виделся! Мы уже контракт согласовали, он уже у меня на руках был! Но ты, сука, у меня из-под носа его увёл!

Я сижу словно молнией поражённый. Довлатов с такой злостью выкрикивает обвинения, того и гляди – из ушей и ноздрей дым повалит. Я не нахожусь, что сказать. У меня просто нет слов. У нас с Тимуром на тот момент была одинаковая стоимость. Слава получил бы одинаковый процент, независимо от того, кого бы купили немцы: меня или Довлатова. Ему не было разницы, кого из нас продавать!

– Тогда тем более ты мог хотеть отомстить мне таким образом! – тоже повышаю голос. – Я увёл у тебя из-под носа контракт, и ты мне отомстил.

– Если бы я хотел тебе за это отомстить, то просто сломал бы тебе ноги. На хуя мне твоя тёлка нужна?

Резонное замечание. Я и сам об этом думал. Молчу. Я шокирован откровением Тимура. Я в ступоре. В шоке. В ахуе. Это что же, получается, Слава вёл двойную игру? Но зачем?

– Так что там с Чемпионатом мира? – Довлатов выпустил пар и немного успокоился. – Если ты и тут мне дорогу перейдешь, то я тебе точно что-нибудь отобью, – грозно предупреждает. – Только попробуй наговорить на меня тренеру сборной.

Меня приводит в чувство вибрация мобильного телефона в кармане. Игнорирую Довлатова, достаю айфон. На экране сообщение от телохранителя Лили. Каждый вечер, когда Лиля приезжает домой, он докладывает мне, как прошёл ее день, где она была и что делала.

«Девушка была сегодня на работе в офисе, но ушла оттуда раньше обычного. Ходила на свидание с мужчиной. Они гуляли и сидели в ресторане. Мужчина держал ее за руку, обнимал, подарил цветы. После свидания отвёз ее на машине домой, но в квартиру не поднялся. В целом, ничего подозрительного не было. Сейчас девушка дома, в окнах кухни и комнаты горит свет».

Я читаю это и чувствую, как меня второй раз за пять минут прикладывают мордой об асфальт.

– Алё, гараж! – Довлатов щёлкает пальцами перед моим лицом, привлекая к себе внимание. – Так что с Чемпионатом мира?

– Так уж и быть, поедешь, – поднимаюсь на ноги и ставлю на стол перед Довлатовым подарочный пакет. – Это тебе сувенир из Мюнхена, как я и обещал.

Тимур заглядывает в пакет, видит там бутылку баварского пива с упаковкой сосисок и отбрасывает от себя.

– В жопу себе это засунь!

Показываю Тимуру на прощанье фак и ухожу из бара.

В башке пульсирует сообщение от телохранителя. Лиля ходила на свидание.

Нет, не так.

ЛИЛЯ. ХОДИЛА. НА СВИДАНИЕ.

Блядь, пиздец меня плющит…

Глава 28. Наказание

Никита

К Лиле я мчу на всех парах. Даже вхожу в кабину пилота и спрашиваю, нельзя ли лететь побыстрее. Немец глядит на меня, как на больного.

– Нельзя, к сожалению, – отвечает.

Возвращаюсь в салон и падаю на диван. Меня кроет. Ревность душит. Сука, ни о чем больше не могу думать. После нашей ночи Лиля пошла с кем-то на свидание! Нет, она, конечно, сказала тогда, что не хочет со мной отношений и что наш секс ничего не значил, но блядь. Я не могу. Я задыхаюсь. Испытываю те же самые чувства, как когда мать сказала мне, что Лиля выходит замуж. Один в один. Мир рухнул. Жизнь остановилась.

Как представлю, что какой-то упырь ее касался, так убивать хочется. Телохранитель написал, что «мужчина» держал Лилю за руку, обнимал и подарил цветы. Блядь. Я сейчас сдохну.

Некогда брать в аэропорту машину напрокат, поэтому ловлю такси. Подгоняю водителя, чтоб ехал быстрее.

– Извините, а вы случайно не футболист Никита Свиридов? – с любопытством спрашивает, глядя на меня в зеркало заднего вида.

– Случайно он.

– Ого! Круто! Мой сын ваш большой поклонник!

В другой ситуации я бы поддержал беседу и передал сыну сувенир с автографом. Для таких случаев я ношу их в рюкзаке. Но сейчас мне не до этого. Болтовня таксиста только раздражает. Как только он тормозит у подъезда Лили, я пулей вылетаю. Мне везёт, в этот момент открывается дверь, и я заскакиваю в подъезд. Бегу по ступенькам быстрее, чем по футбольному полю. У квартиры Лили перевожу дух и жму на звонок.

– Кто там? – звенит ее мелодичный голос.

– Я.

Тишина. Опять сомневается, впускать ли меня.

– Открой, – приказываю.

Замок щёлкает, и передо мной предстаёт она. В глаза сразу бросается нетипичный для Лили макияж и красивая прическа с локонами. Глаза слишком сильно накрашены, на скулах много бронзовых румян. В повседневной жизни Лиля так ярко не красится. Только по особым случаям. Это ножом по сердцу. Лиля наряжалась для свидания.

– Опять ты, Свиридов, – устало произносит. – Ну что еще?

Уверенно переступаю порог квартиры. Сам закрываю дверь. Снимаю куртку, ботинки, прохожу в ванную мыть руки.

– Да я смотрю ты уже, как у себя дома, – летит мне в спину язвительный комментарий.

– Как твои дела? – спрашиваю нарочито спокойно, моя руки и глядя на Лилю в зеркало.

– Хорошо. А твои?

– Мои не очень.

– Почему же?

– Меня расстроила одна новость.

– Какая?

Выключаю кран, неспеша вытираю руки полотенцем и подхожу к Лиле вплотную. Опускаю ладони ей на талию, рывком протягиваю к себе. Она уже переоделась в домашнюю одежду, но этот макияж и прическа… Сука, душу из меня выворачивают.

– Как прошёл твой день?

– Очень хорошо прошёл, – вздергивает нос.

Блядь… Она специально издевается. Пока я сверлю ее взглядом, сбрасывает с себя мои руки и разворачивается по направлению к кухне.

– Я буду чай, – громко говорю и иду за Лилей.

Захожу на кухню и первое, что замечаю, – цветы в вазе. Пять красных роз стоят на столе. Их шипы мне в сердце вонзаются.

– У тебя новости по расследованию? Или зачем ты приехал? – Лиля щёлкает кнопку на чайнике и поворачивается ко мне, скрестив на груди руки.

– Откуда цветы? – спрашиваю, кивая на розы.

– Подарили.

– Кто?

– Один знакомый.

– Какой знакомый?

– Что за допрос!? – недовольно восклицает.

– От кого цветы? – повторяю.

– Свиридов, иди в задницу!

Не долго думая, достаю розы из вазы, подхожу к мойке, открываю под ней дверцу и засовываю цветы в мусорное ведро.

– Эй, ты охренел! – Лиля сразу на меня набрасывается. – Это были мои цветы!

– Они воняют. Им самое место в помойке.

Лиля задыхается от негодования. Того и гляди – набросится на меня с кулаками. Что и происходит в следующую секунду.

– Да что ты себе позволяешь, – колотит меня в грудь. – Заявился без приглашения, устроил допрос, выбросил мои цветы! Я больше никогда в жизни не открою тебе дверь в свою квартиру!

– Значит, я выбью ее ногой.

Лиля замирает, замахнувшись на новый удар. Один локон выбился из ее прически, и она сдувает его с лица потоком воздуха. От этой картины член моментально кровью наливается. Меня плющит от ревности, злость дышать не дает, но вместе с этим я до смерти хочу Лилю.

– Знаешь, что? – шипит как змея. – Пошёл вон!

Снова опускаю руки ей на талию и вжимаю в столешницу. Бьюсь членом ей между ног.

– Признавайся, где ты сегодня была.

– Я была на свидании с парнем, – отвечает с вызовом. – Он мне очень понравился.

– Для него ты так накрасилась и прическу сделала?

– Конечно, для него. Не для тебя же.

– Зачем злишь меня? – шепчу зловеще и опускаюсь лбом на ее лоб.

Лиля рвано выдыхает. Я чувствую ее волнение, хоть она и не показывает виду. Ловлю губами дыхание, распаляюсь еще больше. Просовываю ладони ей под майку и касаюсь кожи. Вздрагивает. Мурашками покрывается под моими руками.

– Свиридов, ты заявился ко мне в квартиру и устроил беспредел, – сбивчиво шепчет. – Кто ты вообще такой?

– Твой будущий муж.

– Чего!!?? Я за тебя никогда в жизни…

Не даю договорить. Впиваюсь в ее рот. Лиля сопротивляется, пытается меня оттолкнуть, что-то нечленораздельно мычит. Ни на миллиметр не двигаюсь. Сжимаю ее крепко под кофтой, подчиняю губы себе. Пру напролом, пока она не сдаётся и не обмякает в моих руках.

Целую. Жадно, неистово. Лиля сначала не отвечает, затем делает это вяло. А потом целует мои губы с таким же сумасшествием. Меня все еще колбасит от того, что она ходила на свидание с другим. Ревность грудину рвёт. Блядь, как же это вынести и не сойти с ума? Не могу. Невозможно жить с ней в разных странах и видеться в лучшем случае раз в неделю несколько часов. Но как уговорить Лилю на переезд в Мюнхен? Не согласится ведь ни за что. Хотя она сама прекрасно понимает, что рано или поздно станет моей. Однако из вредности будет максимально этому противиться, ходить с кем-то на свидания и не пускать меня в квартиру.

Она отрывается от меня на глоток воздуха. Губы красные, искусаны моими зубами.

– Ненавижу тебя, Свиридов.

– А я люблю тебя.

Разворачиваю Лилю лицом к столешнице. Веду под кофтой руками выше, пробираюсь под лифчик и накрываю груди. Соски твёрдые, возбужденные. Это она так меня ненавидит? Ну-ну. Сжимаю их пальцами, Лиля охает. Делаю это снова.

– Больно, – шепчет.

– Это наказание за то, что ты плохо себя вела в мое отсутствие.

Спускаю одну ладонь ниже, медленно веду ее по животу, оттягиваю резинку штанов и ныряю в трусики. Мокрая, горячая. Лиля выгибается, опускается затылком мне на плечо, шумно дышит, прикрывает глаза.

– На своем дебильном свидании ты была такой же мокрой?

Молчит, только еще чаще дышит. Вхожу в Лилю двумя пальцами, она тихо стонет. Трахаю ее резкими толчками.

– Ты не ответила на мой вопрос. С ним ты была такой же мокрой?

– Да.

Останавливаюсь. Лиля смотрит на меня через плечо пьяным поплывшим взглядом.

– Зачем ты остановился?

– Ты дала неправильный ответ.

– Ты издеваешься!? Трахни меня, Свиридов!

– Только после того, как ты дашь правильный ответ.

Моя рука у Лили между ног, но я не делаю никаких движений. Наслаждаюсь тем, как она течет и хочет меня. Я готов поспорить на все свои деньги: на свидании с упырем Лиля была сухой, как пустыня Сахара. Но из своей вредности она в этом ни за что мне не признается.

– Свиридов, я тебя убью, – зло рычит.

– Если хочешь получить продолжение, ты должна стать хорошей девочкой и сказать правду.

Слегка провожу пальцем по клитору, раздразнивая Лилю сильнее.

– Ненавижу тебя.

– Я знаю, – делаю еще одно невесомое движение, от которого Лиля нетерпеливо сжимает бедра. – Ну так что? Ты скажешь правду?

Лиля обреченно хнычет и топает ногой.

– Нет, не была! Я возбуждаюсь только с тобой и ненавижу тебя за это!

– Правильный ответ.

Снова ныряю в Лилю пальцами. Обожаю, как она стонет. Мелодично, протяжно. Круглосуточно бы слушал.

Убираю одну руку с ее груди и расстегиваю ремень на джинсах. Через несколько секунд спускаю с Лили штаны с бельём. Она надела на свидание сексуальные прозрачные стринги. Блядь… Меня опять плющит. Сука, не могу.

Опускаю Лилю лицом на столешницу и вхожу сзади. Один резкий толчок, второй, третий. До самого конца, до упора. Как же в ней хорошо. Опускаюсь головой на ее затылок, вдыхаю любимый запах волос. Ревность душит. Ядовитой змеей жалит в самое сердце. Стискиваю челюсть. Лиля ведь не успокоится. Продолжит дальше меня бесить, разгуливая по свиданиям. Сколько их еще у нее будет, пока я пропадаю на тренировках в Германии? Хоть работу бросай, чтобы сидеть возле нее и сторожить.

Начинаю двигаться быстрее, яростнее. Стоны Лили становятся громче. Внутри нее стало еще горячее, смазка течет ручьями. Мой оргазм близко, Лилин тоже. Мне надо ее опередить. Буквально несколько толчков – и будет долгожданный прыжок с парашютом.

Даааа. Вот он. Наконец-то. Мне так его не хватало.

Выхожу из Лили и падаю рядом на столешницу. Силы покинули меня. На каждом вдохе легкие огнём горят.

– Что? Ты уже кончил? Я не успела! Мне чуть-чуть оставалось!

– Сочувствую.

– Блин, Свиридов, я хочу оргазм!

– Обойдешься.

– Что!?

– Это тебе наказание за то, что ходила на свидание за моей спиной.

– Сволочь! – бьет меня кулаком в грудь. – Ты специально это сделал! Специально кончил раньше меня!

Лиля похожа на разъяренную фурию. Того и гляди – испепелит взглядом.

– Свидание и оргазм в один день – слишком жирно. Должно быть что-то одно. Свидание у тебя уже было. Значит, сегодня без оргазмов.

Принимается остервенело колотить меня в грудь. А меня смех разбирает. Такая она милая и забавная, когда злая. Перехватываю ее руки, завожу за спину.

– Больше никаких свиданий за моей спиной, поняла меня?

Возмущение и недовольство так и прут из нее. Молчит.

– М? Ну так что?

– Ладно, – отвечает так, будто делает мне великое одолжение. – Я не буду больше ходить на свидания. Но это не означает, что мы вместе. Я свободная девушка.

Ну хоть так. Выпускаю Лилю из рук, чтобы надеть джинсы, как мое внимание привлекает что-то красное на члене.

– Месячные начались, – Лиля прослеживает за моим взглядом. – Я же говорила, что не могу иметь детей. Я в ванную.