Текст книги "Звездочет (СИ)"

Автор книги: inatami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Тщательно облачившись в пижаму, Джон отправился в спальню Шерлока. Тот читал в кровати – ну кто бы сомневался, с нежностью подумал Уотсон.

– Что-то интересное? – спросил он скорее из вежливости.

– Весьма, – протянул Шерлок, одной рукой откидывая край одеяла, приглашая своего все-еще-не-любовника в постель. Джон немедленно воспользовался приглашением.

– Оказывается, у Трентона была довольно истеричная мамаша. Обожала сына до потери пульса, на суде вела себя непристойно, угрожала семье убитого Ярмиса, называя того растлителем и содомитом. Судя по всему, миссис Джекс и есть источник агрессии, от которого питалась ненависть Трентона к гомосексуалам. Осознав в себе тягу к представителям своего пола, юный Джекс не смог полноценно пережить эту двойственность.

– Почему он не убил меня после секса, но убил Ярмиса?

Шерлок пристально посмотрел на Джона, словно был благодарен чокнутому убийце за такую избирательность.

– Не знаю… Могу только делать предположения. Допускаю, что Джекс действительно любил тебя – насколько был способен, разумеется. Конечно, не из-за дурацких родинок, он просто перенес на них свою одержимость, возвеличил их до символа его страсти и твоей избранности. Уверен, что Джекс следил за тобой задолго до той ночи, убеждаясь, что ты прекрасный человек и его любовь оправданна. Возможно, чувство к тебе было настолько сильным, что он был готов постараться преодолеть свою ненависть к геям – или, по меньшей мере, к самому себе. Ты не замечаешь этого, Джон, но ты… словно освещаешь чужие жизни. От тебя исходит такое мощное и яркое тепло, что люди готовы со многим смириться, лишь бы быть рядом. Мне сложно описать, но рядом с тобой люди чувствуют, что, возможно, впервые в жизни их принимают целиком, не осуждая, не желая изменить и ничего не ожидая взамен. Джекс не мог не поддаться этому очарованию, – голос Шерлока стал глуше и мягче, – даже я не смог противиться, хотя долго не понимал, что происходит.

Не знаю, как насчет моего собственного тепла, подумал Джон, но тут явно становится жарковато.

– Шерлок, пожалуйста, не отвлекайся. Если он так любил меня, почему спал с Ярмисом и почему убил его после?

– Думаю, он тосковал по тебе, Джон. Он все время неосознанно искал замену – и, кстати, мы не знаем, может, в эти четыре года, что прошли между ночью с тобой и сексом с Ярмисом, может, у Трентона были другие партнеры. Просто их он не убил.

– Если бы они только подозревали, как им повезло!

– Пожалуй. Может, Ярмис сказал что-то неприятное для Джекса и спровоцировал его, может, он… просто не был тобой – в общем, повод мог быть самым незначительным с точки зрения нормального человека. Но все это сейчас лишь предположения. Джон, ты спи. Тебе завтра предстоит трудный разговор с Мэри.

Не то чтобы это была убаюкивающая мысль, но Шерлок был прав. Уотсон устроился максимально близко, чтобы чувствовать тепло Шерлока, но не настолько, чтобы соприкасаться телами.

Холмс с улыбкой наблюдал за этой осторожной возней, а затем снова уставился в документы. Джон хотел еще что-то сказать, но веки потяжелели, а язык заплетался.

Шерлок читал около трех часов. Он успел изучить все и начал по второму кругу, чтобы максимально полно усвоить информацию о человеке, который открыл на него охоту. Раньше – до Джона – мысль вступить в схватку с потенциальным убийцей вызвала бы у Шерлока лишь прилив возбуждения, выброс адреналина. Теперь это была причина серьезно подумать – а необходим ли риск? Приоритеты менялись. Вся жизнь Шерлока неуловимо изменялась в каждом проявлении – и причиной этого был Джон.

Если бы когда-то Холмсу рассказали о такой вероятности, он бы постарался сделать все, чтобы избежать встречи с каким-то отставным военным, калекой, человеком, способным повлиять на его персональную вселенную. Потерять драгоценную свободу, связать жизнь с заурядностью, отчитываться о своих поступках? Это было не про Шерлока Холмса.

Зато очень даже про Шерлока Холмса был трепет, возникший в груди, когда мужчина рядом заерзал на простыне и задышал учащенно. Шерлок быстро отложил папку в сторону, съехал вниз по подушке и со всей возможной осторожностью просунул руку под шею спящего. Второй рукой обхватив Джона поперек груди, Шерлок потихоньку замычал что-то успокаивающее, растворяясь в упоительной нежности. Видимо, кошмар был перехвачен на подступах, поэтому очень быстро Джон расслабился, дыхание его выровнялось, а глаза прекратили свое бешеное метание под веками.

Шерлок зарылся носом в волосы Джона над самым ухом, с трудом удерживаясь, чтобы не начать вылизывать это самое ухо. Волосы немного щекотали кожу, но Холмс понял, что коротко остриженные они ему нравятся меньше. Не пускать в парикмахерскую.

Не в силах оторваться от теплого спящего тела, Шерлок решил, что кошмары, возможно, это просто хитрый джонов план по принуждению строптивых детективов ко сну.

***

Проснулся Шерлок в одиночестве. Судя по приглушенным звукам из кухни, Джон еще не ушел. Холмс спешно накинул халат, желая напомнить Уотсону, что не следует задерживаться.

– Нет, нет, нет, нет! Джон, кто так делает? – воскликнул Холмс, войдя в кухню.

Уотсон от неожиданности чуть не облился кофе.

– Как? Что я такого сделал? – недоуменно вопросил он.

– Джон, кто так одевается, когда собирается бросить девушку? Ты себя в зеркало видел?

– Так, стоп. Если тебе не нравится этот пиджак – это твоя проблема. Мне он идет, и я не собираюсь тратить время на обсуждение моего гардероба. Клетка сейчас в моде!

– В том-то и проблема, Джон, что мне нравится твой пиджак. Он мне очень нравится, – с нажимом произнес Шерлок. – Ты не вылезаешь из свитеров, но для расставания ты выбираешь элегантный пиджак? Пусть не такой элегантный, как любой из моих костюмов, но, Джон, ты соображаешь вообще?

Доктор подозрительно прищурился:

– С какой стати, Шерлок, тебе вообще думать о таких мелочах? Ты же никого никогда не бросал, ты даже азов не знаешь!

– Ох, Джон, ты живешь с гением, я быстро учусь. И я тебе совершенно точно заявляю – если бы ты меня пришел бросать в таком виде, я бы сделал все, чтобы ты побыстрее остался без пиджака… и прочего.

Джон представил. Поерзал на стуле.

– Я, пожалуй, переоденусь.

– Да уж, будь любезен! – язвительно протянул Шерлок, пряча за интонацией удовлетворение от маленькой победы.

Через десять минут Джон был готов: в свитере и джинсах, он подошел к Холмсу, нежно и коротко поцеловал его в мягкие губы и шепотом пообещал:

– Теперь уже скоро.

У двери обернулся и добавил обычным голосом:

– Когда закончу – сразу приеду и отвезу тебя в Ярд. Ты обещал мне: один никуда не ходишь, помнишь?

Холмс кивнул, уже погруженный в расследование.

– Я люблю тебя, – улыбаясь, сказал Джон и ушел.

Резко вскинув голову, Шерлок еще долго сверлил взглядом закрытую дверь.

Через полчаса неожиданный звонок прервал размышления о деле. Внизу послышались голоса, сдавленное оханье миссис Хадсон и, наконец, аккуратные шаги. Женские?!

Шерлок решительно распахнул дверь и не смог сдержать тихого удивленного восклицания, когда увидел на пороге Мэри Морстен.

Вообще-то она была хорошенькая, насколько Холмс мог оценить ее женскую привлекательность. Миниатюрная блондинка, по сравнению с которой Джон выглядел более крупным. Мягкие округлости заманчиво подчеркивались неброской, но продуманной одеждой. Пахла Мэри тоже приятно. Холмс немедленно возненавидел этот запах.

Их с Мэри встречи были мимолетными – никто из треугольника не стремился углубить это знакомство – но неизменно подчеркнуто вежливыми, словно ни тот, ни другая не хотели в глазах Джона показаться мелочными или недостаточно благородными.

Почти полминуты Холмс пялился на гостью, но она спокойно выдержала его взгляд.

– Мисс Морстен? – кивнул, наконец, хозяин дома. – Я могу заблуждаться, но мне кажется, вы сейчас должны быть не здесь.

– А вам, конечно, лучше всех всё известно, да, Шерлок? – слова должны были звучать дерзко, но Мэри произнесла их слишком безнадежно.

Шерлок учтиво посторонился, пропуская бывшую соперницу в гостиную. Мэри прямиком направилась к креслу Джона и устроилась на самом краешке.

– Чаю?

– Ох, мистер Холмс, давайте оставим это, вы знаете, что я не за чаем сюда пришла.

– Строго говоря, цель вашего визита до сих пор неочевидна для меня. Вы в курсе, что Джон сейчас едет к вам для серьезного разговора, – Холмс расположился в кресле напротив.

– Шерлок, у нас с вами есть кое-что общее, правда? Мы оба любим его. Вам повезло, а мне нет. Вы что-то можете ему дать, чего я дать почему-то не смогла. Я слабая женщина, я больше не могу сидеть и ждать, пока он посреди вашего увлекательного расследования найдет свободную минутку, чтобы бросить меня. После нашей с вами беседы я сразу уеду из города, мне нужно сменить обстановку. Передайте Джону, что он совершенно свободен от любых обязательств. Я знаю, какой он щепетильный: ему, наверно, кажется, что гораздо добрее и честнее бросить меня лично. Но я последние несколько суток толком не спала, думала только о нашей ситуации, и вот что я вам скажу – это не честнее и не добрее. Я сама бросаю его – это все, что мне осталось.

Холмс, сохраняя полное спокойствие внешне, внутри гениальной головы стремительно прокручивал варианты, но так и не смог счесть предложенную причину для визита Мэри достаточно веской.

– Мисс Морстен, я все-таки не совсем понимаю – Джон должен был приехать к вам с минуты на минуту, все эти слова вы могли и должны были сказать ему лично. Почему вы здесь?

Мэри грустно улыбнулась:

– Не хотела потерять преимущество внезапности. Желаю сохранить лицо; вам, наверно, такая мотивация будет понятна. Если я увижу его, я обязательно начну плакать, умолять, и вряд ли это все будет выглядеть достойно. Когда я вижу вас, Шерлок, мне хочется в вас чем-нибудь запустить, но плакать я не собираюсь.

Вдруг Мэри немного оживилась:

– А правда, что вас хочет убить маньяк? Охотник на Холмсов действительно охотится за вами?

– Вероятно, – мягко ответил Шерлок.

Весь разговор ему категорически не нравился, казался нелепым и раздражающе неуместным, но Шерлок пытался представить Джона, с его сложным, эмоционально окрашенным восприятием мира, и ради него решил попробовать не обижать мисс Морстен.

– Мэри, вам действительно хочется, чтобы меня убили? – миролюбиво спросил он.

Голубые глаза шокированно распахнулись:

– О господи, какая я дура. Простите меня, Шерлок, простите, я не то… Нет, конечно, я немного ненавижу вас, но как представлю, что будет с Джоном, если вы снова умрете…

Мэри удрученно покачала головой:

– Вы не можете знать, но Джон, пока думал, что вы мертвы, был словно половина человека. Он был такой…больной. Даже если он улыбался, я видела, что ему больно. Постоянно, всегда, без единой паузы, никакого обезболивающего… Мне казалось, что еще немного времени – и я смогу его вылечить. Знаете… починить. Шерлок сломал, а Мэри починила, – девушка невидяще уставилась в пространство. – Но тут вы вернулись, Шерлок, и сломали его снова – сломали все то, что мне удалось восстановить. Но Джону больше не было так больно.

Мэри встретилась взглядом с замершим от ее слов Холмсом:

– И за это я вас прощаю, Шерлок. Если Джону больше не больно – я вас прощаю.

Мисс Морстен медленно встала и направилась к выходу. У двери она обернулась и улыбнулась почти искренне:

– Передайте Джону привет. Скажите ему, что у меня все будет хорошо. Прощайте, Шерлок.

– Прощайте, Мэри, – поднялся Холмс. Ему оставалось только закрыть за ней дверь.

***

“Мои люди не вмешались, потому что ваш убийца – мужчина. Но я должен уточнить – мисс Морстен не убила тебя? Если да, охрану можно снимать? МХ”

“Суровый полицейский юмор, очевидно, передается половым путем. ШХ”

“Определенно жив. Я рад. МХ”

Уголок губ Шерлока дрогнул в усмешке после этого сообщения от брата. Джон, что же ты сделал с бедным социопатом, мысленно пропел Шерлок, набирая смс своему теперь-уже-практически-точно любовнику. Раз проблема с Мэри решена – пусть и не совсем так, как было запланировано – пора кинуть все ресурсы на обработку информации в Ярде. А вечером…

“Мэри ты не застанешь, она бросила тебя сама, эффектно оповестила об этом меня и покинула город. Срочно возвращайся и отвези меня в Ярд. ШХ”

“Сообщение не может быть доставлено.”

Холмс удивленно перечитал смс трижды, прежде чем понял, что это не от Джона, а от сотового оператора. Слегка раздраженно Шерлок набрал номер, который знал наизусть со второго дня их совместного проживания.

“Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, перезвоните позднее”.

Шерлоку приходится присесть.

Джон забыл зарядить телефон? Маловероятно, он педантичен в этом отношении.

Телефон Джона украден? Уличные грабители утром в воскресенье в центре Лондона? Сомнительно. На метро Джон бы не поехал.

Джон потерял телефон? Случиться может всякое, но терять вещи – это настолько не про Джона, что руки Шерлока начинают мелко подрагивать.

Он звонит брату.

Майкрофт, зная, что младший предпочитает сообщения, трубку берет в середине первого гудка.

– Да? – самый короткий ответ из возможных.

– У Джона отключен телефон, – голос Шерлока не вибрирует. В отличие от его сердца.

Три секунды уходит у Майкрофта на то, чтобы отбросить все невинные причины, которые брат рассмотрел чуть раньше, и понять, что Шерлок их признал несостоятельными.

– Дай мне две минуты, – и нажимает отбой.

Проходит две с половиной, прежде чем телефон звонит снова.

Голос Майкрофта успокаивающий, а то, что он говорит, – нет:

– Телефон Джона в последний раз был в активном состоянии в районе дома мисс Морстен около получаса назад. Через несколько минут у меня будет информация по всем камерам в том районе. Никуда не выходи и не дергайся.

– Может, еще чаю выпить предложишь?!

– Пока ты ничего не можешь сделать, Шерлок. Я скоро позвоню.

Шерлок с ненавистью смотрит на замолчавший телефон.

Мысли проносятся в голове с космической скоростью.

Нет причин полагать, что Джон не в состоянии за себя постоять. Джон солдат. Боец. Даже в условиях прямого нападения с оружием он может найти выход из ситуации.

Но если это было не прямое нападение, а подлая ловушка?

Зачем на самом деле приходила Мэри? Могла ли она вступить в сговор с убийцей, чтобы отвлечь Шерлока, обеспечить себе алиби? Кто-то мог поджидать Джона в квартире этой женщины, а там Уотсон совершенно точно не ожидал нападения.

Эти соображения Шерлок расценивает как невероятные, но не отбрасывает их. Мэри не очень-то походит на лгунью, насколько Холмс разбирается в людях.

Ловушка имела место, определенно.

Но не обязательно в квартире Морстен.

Звонок телефона буквально подбрасывает Шерлока на месте.

– Пока информация неполная, – сразу переходит к делу Майкрофт. – В 09.21 Джон вошел в дом Морстен, вышел в 09.29, совершил звонок, еще через семь минут вошел в сквер напротив дома. В сквере камер нет. Из сквера есть еще один выход, на параллельную улицу, на которой тоже нет камер. Из сквера Джон уже не выходил, значит, его вывели через второй выход, – Майкрофт не допускает, что Уотсон мог по забывчивости или рассеянности спровоцировать ситуацию, когда Шерлок вынужден начать его искать. – Если преступник был на машине, мы засечем его на дорожных камерах, но на это нужно еще немного времени. Если же нет, то число мест, куда можно теоретически завести доктора Уотсона, крайне ограничено. Мои люди уже выехали и полностью контролируют участок. Грег сейчас приедет к тебе. Ты меня слышишь?

На это Шерлок ничего не может ответить, потому что больше всего ему хочется заорать.

***

Если бы мне только довелось увидеть, как ты спишь… Во сне твоя власть надо мной была бы невозможна. С каждым твоим вздохом я могу проникать все глубже под твою кожу, бродить там как капли безумного вина, выжигать тебя изнутри кристаллами соли, отравлять твои чары. Но ты никогда не заснешь в моем присутствии, я знаю – это недопустимая роскошь, это оружие, которого ты мне никогда не вручишь. Я повторяю себе – ведь это всего лишь боль, это всего лишь боль, разве я еще умею чувствовать боль, разве я еще различаю звезды на небе, разве я еще вправе надеяться на другой исход?

______________________

Арт к главе от Puhnatsson:

http://25.media.tumblr.com/579bafbb8de52f43f60836df2dbac7d5/tumblr_mvhcplH42U1s6sfdyo1_500.jpg

========== Глава десятая ==========

Шерлок.

But the lord said

Go to the devil

The lord said

Go to the devil

He said go to the devil

All on that day

So I ran to the devil

He was waiting

I ran to the devil he was waiting

I ran to the devil he was waiting

All on that day

Но Господь сказал

Иди к черту

Господь сказал

Иди к черту

Он сказал иди к черту

В тот день

Так что я побежал к дьяволу

Он ждал

Я побежал к дьяволу, он ждал

Я побежал к дьяволу, он ждал

В тот день

“Sinnerman” Nina Simone*

Мысль о том, что Джон пропал, отзывается в груди настолько остро и болезненно, что Шерлока тошнит. Вцепившись побелевшими пальцами в край обеденного стола, Холмс зажмуривается и трясет головой, пытаясь избавиться от мерзких черных точек, разлетающихся под веками.

Это не помогает.

Идиотидиотидиотидиот, повторяет Шерлок как заведенный, ненавидя себя за самонадеянность и непроходимую тупость.

Он же сам говорил Джону, что претензии убийцы – к ним обоим! Если “охота на Холмсов” была лишь способом отвлечь внимание от истинной цели преступника, то Джекс блестяще преуспел.

Холмс издает протяжный рычащий вопль, чтобы выпустить напряжение.

И это тоже не помогает.

Он стоит, опираясь расставленными руками в стол, а его голова безвольно покачивается между поникших плеч. Ему страшно как никогда в жизни.

Ему страшно до смерти.

Миссис Хадсон осторожно заходит в квартиру, оглядывается и спрашивает:

– Шерлок, дорогой, что-то случилось? Ты кричал.

Дорогой Шерлок поднимает на нее безумные глаза, отчего домовладелица чуть отшатывается.

– Миссис Хадсон, я потерял Джона. Я кретин, из-за меня Джон теперь может умереть.

Пожилая леди чувствует подступающие слезы и прижимает ладонь к горлу:

– Шерлок, я могу чем-то помочь?

– Пожалуйста, уйдите, – шепотом просит Шерлок и оседает на пол.

Прибывший через четверть часа Лестрейд застает на Бейкер-стрит несвойственную этому месту атмосферу безнадежности и страха. Марта, впустившая его, только молча мотает головой, глотая слезы.

Через пару минут, оценив ущерб, Грег наклоняется и от души – видит бог, он давно мечтал об этом! – отвешивает Шерлоку пару пощечин.

И вот это, как ни странно, помогает.

Холмс на глазах возвращается в реальность.

– Соберись, Шерлок! – восклицает Грег, встряхивая сидящего за плечи. – Ты думаешь, Джону поможет, если ты будешь тут загибаться? Ты можешь вычислить, где он, так и подключай свои мозги, в конце концов!

Холмсу не понравились пощечины, но он не может не признать их мгновенного психотерапевтического эффекта.

Молча поднявшись на ноги, он идет на кухню, где Лестрейд готовит ему кружку горячего, очень крепкого и отвратительно сладкого чая.

– Нам лучше поехать в Ярд, туда стекается вся оперативная информация по поиску, – увещевающе произносит инспектор.

Холмс вяло кивает, но апатия его – внешняя. Во взлохмаченной голове кипит работа, факты встраиваются в теории, разваливаются, снова ищут свое место, находят объяснения – или не находят, но пока не приближают Шерлока к цели.

Через несколько минут оба уезжают в Ярд.

Миссис Хадсон поднимается наверх и молча моет всю посуду.

***

На лице Донован написано жалобное сочувствие и что-то еще, чего Шерлок не может понять. Целую секунду Холмс думает об этом, а потом просто отворачивается: неважно.

На огромной доске в кабинете Лестрейда Шерлок методично развешивает фотографии Миллса и Эймоса, выкладывает основные – по его мнению – документы из дела каждого, рисует краткие схемы с датами и местом. Движения Холмса скупые и расчетливые, словно всю свою энергию он решил аккумулировать про запас, отложить до того момента, когда понадобятся решительные действия.

– Почему ты игнорируешь данные по Андерсону? – чуть обиженно спрашивает Грег.

Шерлок смотрит в ответ удивленно:

– Я не игнорирую, я концентрируюсь на важном. Мы условились считать, что убийца был как-то связан с Андерсоном по работе, но две первые жертвы не были выбраны на улице по случайному принципу, их связывает что-то специфическое. Если бы я не был таким беспечным идиотом, я бы постарался сконцентрироваться на этой связи с самого начала. Только на ней.

– Корпоративный юрист и бармен в закрытом клубе? Очевидную связь мы проверили – Эймос никогда не был в “Энотере”. Проверка звонков тоже ничего не дала, никто из них друг другу не звонил. Совпадающих номеров нет.

– На то, чтобы найти что-то подозрительное в связях Андерсона, уйдет слишком много времени. У нас его нет. Мы должны еще раз рассмотреть двух первых жертв, которые были отобраны Джексом тщательно, они наверняка имеют особенности. Ну, кроме того, что они оба геи.

– Кстати, вот тут могли возникнуть серьезные сомнения. Раз третья лондонская жертва не гей, почему бы и второй не быть натуралом? Но нам повезло – мы, наконец, нашли мужчину, готового подтвердить под присягой, что у него была сексуальная связь с Эймосом. Никогда не догадаешься, кто это!

Шерлок приподнимает бровь вопросительно, хотя ответ ему не очень интересен.

– Муж Элинор Ригби! Они развелись еще в 2003, но, по словам мистера Ригби, году этак в 2007 он и Артур Эймос случайно встретились в пабе, напились, и брат бывшей жены его соблазнил. Ригби утверждает, что это было всего один раз, что он сам не гей, а просто решил поэкспериментировать, и никогда бы не вытащил эту историю наружу по своей воле.

– Что же заставило его передумать?

– Он ненавидит бывшую жену – называет ее стервой, которая так запугала собственного брата, что тот не мог построить нормальных отношений, потому что боялся ее реакции. Ну и, вероятно, мистеру Ригби не нравится идея, что миссис Ригби могла срубить легких денег с Управления. Миссис Ригби в таком ужасе от перспективы огласки этой семейной грязной тайны, что ее адвокаты уже отозвали все претензии.

Шерлок впитывает бесполезную информацию и вдруг представляет, как бы они могли обсуждать эти данные с Джоном.

…– Джон, как ты думаешь, а твоя сестра не будет возражать против наших отношений?

– Напоминаю, гений, моя сестра лесбиянка. Она, знаешь ли, толерантна к разным видам отношений.

– Они ведь помирились с Кларой? Значит ли это, что нам надо пойти на ужин и к ним?

Джон бы посмотрел на Холмса с нежностью:

– Попридержи лошадей, Шерлок.

А потом Джон приподнял бы подбородок, подставляя губы под поцелуй, провел бы кончиками ногтей от запястий Холмса до плеч, сжимая суховатые, но крепкие мышцы Шерлока, а тот бы целовал, целовал, целовал горячий рот, дрожа от нехватки воздуха…

…– будто Грегсона волнует не поимка преступника, а безупречная репутация Управления – так он радовался заявлению мистера Ригби.

В уши Шерлока внезапно вбиваются окружающие звуки, и он понимает, что Лестрейд ничего не заметил. Холмс отвлекается на слабую пульсирующую боль в ладонях, подносит их к глазам и слегка недоумевающе разглядывает. Багровые полукружья ногтей отпечатались на линии судьбы – или жизни, Шерлок не разбирается.

– Шерлок, ты тут? Слушай, может, ты есть хочешь?

Холмс вздергивает верхнюю губу, как огрызающаяся собака, и мотает головой. Он возвращается к доске и, чувствуя себя слепоглухонемым, медленно, а потом все быстрее начинает прокручивать идеи, бросая их как зерна на жернова своего уникального ума.

Через несколько минут заходит Салли, приносит три стаканчика кофе, несколько папок под мышкой, а в зубах – отдельный лист бумаги. Грег услужливо подхватывает стаканы, немедленно присасываясь к одному из них, а Салли раскладывает на столе документы. Она верит в гений Шерлока, но ей непонятно, почему надо ограничиваться только Миллсом и Эймосом. Она действительно испытывает безмерное сочувствие к этому чокнутому, который, оказывается, тоже человек. Донован потеряла коллегу и бывшего любовника, которого, честно сказать, никогда не считала мужчиной своей мечты. Холмс же – невыносимый, раздражающий, выводящий из себя, блестящий всезнайка Холмс мог потерять все. А в том, что Джон был для Шерлока всем, Салли уже некоторое время не сомневается.

Эти мысли довольно бессвязно мечутся в кудрявой голове, пока она упрямо раскладывает данные по каждой жертве Джекса, включая Ярмиса и – дело без дела – Кори Блэкуэлла. Полицейское управление Сандерленда до сих пор официально не открыло следствие по Кори.

Грег быстро просматривает результаты экспертиз по Андерсону – они не нулевые, но в целом отрицательные. Ни ДНК, ни отпечатков; убийца, возможно, действительно связан с полицией, он точно знает, куда криминалисты смотрят в первую очередь. Уже вчера, после удручающего вывода Шерлока, Лестрейд почувствовал себя словно в ловушке, теперь это тяжкое подозрение наливалось гнусной уверенностью и давило куда-то на затылок. Ловить убийцу полицейского среди полицейских – этого не пожелаешь никому из коллег.

Шерлок в этот момент торопливо проверяет какую-то мысль, перерывая ворох документов, находит нужное, читает, разочарованно отбрасывает лист. Он сердится, уперев руки в бока, гневно оглядывает комнату, словно выискивая виновника всего этого безобразия, не находит и решает выместить зло на стаканчике кофе, сжимая его чересчур сильно.

Салли внимательно просматривает первые сведения о тех коллегах Андерсона, с которыми тот чаще всего работал. Это и ее коллеги тоже, и она знает, что где-то в другом кабинете другой человек просматривает данные по ней самой. От этой мысли ее рот кривится. Не обращаясь ни к кому конкретному, она тихо произносит:

– Вокруг этого ублюдка слишком много смерти. Слишком много смерти.

В первые несколько секунд после этого словно ничего не происходит – тот же шелест бумаги, те же склоненные над документами головы, тот же вытянувшийся в струну Шерлок со стаканом в руках.

Потом, привлеченный каким-то неуловимым изменением атмосферы, Грег поднимает голову. Он видит следующие удивительные вещи:

– Шерлок открывает рот – и не закрывает его.

– Шерлок роняет стакан кофе на пол.

– Шерлок делает стремительный шаг к креслу, в котором сидит Салли.

– Донован вскидывает взгляд и недоуменно смотрит на Холмса.

Дальше Грег готов картинно потереть глаза кулаками, потому что Шерлок наклоняется, берет в свои руки ладони сержанта Салли Донован и целует тыльную сторону каждой из них.

– Я беру назад все резкие слова, которые когда-либо говорил в ваш адрес, сержант Донован. Салли.

Внезапно момент рассыпается на мельчайшие осколки, и Лестрейд готов поклясться, что слышит звон стекла.

Шерлок стремительно разворачивается к инспектору и быстро, скороговоркой произносит:

– Это было у меня под носом с самого начала! Я почти ухватил тогда, в доме Эймоса! Слишком много смерти, о да, Салли, вы правы – очень много смерти. Миллс и Эймос недавно потеряли близких. Миллс и Эймос недавно были вынуждены посетить морг. Оба были очень подавлены потерей, им требовалось утешение, они были уязвимы. А Трентон Джекс, как мы помним, успел четыре с половиной года отучиться в хорошем медицинском колледже. Не совсем достаточно, чтобы лечить живых, но, быть может, этого хватало, чтобы возиться с мертвыми.

Грег испытывает смешанные чувства:

– Шерлок, ты же не хочешь сказать, что это…

– Именно это я и хочу сказать. Он идеально нам подходит: он работает в Бартсе всего несколько лет – около четырех, я думаю; он сотрудничает с полицией и знает хитрости криминалистов; его обожают скорбящие родственники, к которым он с легкостью втирается в доверие; и он очень, очень трепетно относится к Джону! И кстати, работа в морге позволяет ему без проблем разжиться старой невостребованной одеждой – некриминальных трупов в Бартсе больше, чем нужно. Многие родственники не забирают одежду покойного.

Салли, помотав головой, возражает:

– Шерлок, постой, – от этого мирного, приязненного обращения вздрагивают все трое, но Донован продолжает, – доктор Далтон намного старше Джекса! Джексу сейчас должно быть всего тридцать семь, а Брюсу… ему, наверное, пятьдесят!

Шерлок смотрит на нее не так, как раньше – не как на досадную оплошность мироздания, а как на коллегу, и мягко возражает:

– Накинуть несколько лет возраста – не проблема. Не знаю, сколько по документам лет Далтону, но если он действительно Джекс и достал фальшивые документы, то указать он мог любой возраст. Подумайте – у него седые волосы, седая бородка, и он постоянно подчеркивает свой преклонный возраст, но по сути все это наносное. И главное, Далтон нынешний по сравнению с Джексом пятнадцатилетней давности прибавил в весе фунтов сто, если не все сто десять, а дородные люди воспринимаются со стороны как более возрастные. Кроме того, душевные болезни часто отражаются на лице – отсюда эти его глубокие морщины на лбу и вокруг рта. Мы видели лишь одну фотографию Джекса, на которой он тощий испуганный юноша. Мы не знаем его мимики, не слышали его голоса, – голос Холмса становится ломким. – Мы могли его не узнать.

Грег сверлит взглядом Шерлока почти минуту. С одной стороны, док Далтон ему нравится, но с другой, если он действительно Джекс, с полицейских Ярда снимается тяжкое подозрение.

Лестрейд набирает какой-то номер и быстро говорит:

– Скотти, возьми пару ребят и срочно привези сюда доктора Далтона из Бартса. Скажи, для неотложной консультации. Нет, без него приезжать не разрешаю!

Грег откладывает телефон на стол и сжимает виски ладонями:

– Невероятно. Это невероятно.

– Звони Майкрофту, пусть как можно быстрее пришлет сюда все, что нароет на Далтона в течение получаса.

– Шерлок, если мы ошибаемся… Мы можем потерять время!

Холмс стоит с закрытыми глазами.

– Нет, – наконец говорит он, – мы не ошибаемся. Когда мы с Джоном были в морге последний раз – после убийства Эймоса, Далтон уже начал разваливаться. Он выглядел просто ужасно, но я не придал этому значения! Все, что я сейчас могу вспомнить… как он смотрел на Джона, как говорил с ним, как прикасался, как… – видно, что Шерлоку стоит усилий выталкивать слова из себя, – …расцветал, все это… Ненавязчиво; он мастер полутонов…

Салли ошарашенно качает головой, а Холмс, резко хлопая в ладоши, сам себя приводит в чувство.

– Так, самое простое, чем мы можем подтвердить версию, – выяснить, в какой морг попали бабушка Миллса и дочь Элинор Ригби после смерти. Бартс – огромный госпиталь, туда могут привезти и жертву автодорожки, и усопших из их собственных профильных стационаров.

Салли вскакивает: