Текст книги "Герой вашего времени (СИ)"

Автор книги: Imladris

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Свидетели? – отрывисто уточнил Ян. – Кого-нибудь из местных магов цепляло?..

– Но ясновидцев – впрочем, как и очевидцев – во все века сжигали на кострах… – весело напел Влад. – Никого.

Из машины они оба выходить не спешили: Ян занимался тем, что рассовывал по карманам джинсов амулеты, а Войцек необычно молчаливо оглядывался. Смотрел глубже, чем позволял обычный человеческий взгляд, глаза его, обычно серые, вспыхивали красными искорками боевого транса, лицо бледнело еще больше, заострялись черты. Неожиданно он встряхнулся, принимая привычный облик, как-то сбито улыбнулся:

– Поближе надо подойти. Чего застыли-то?

За время работы в Инквизиции Ян успел навидаться всякого, от чего обычному человеку спать не захочется: магия предлагала самые удивительные и изощренные способы убийства. Подобного он прежде не помнил, но был внутренне готов к тому, что увидит, когда почти торопливо вылетел из машины на свежий воздух, в котором явно различались отвратительные гнилостные нотки. Ян сразу пожалел, что по дороге не успел выкурить ни одной сигареты, подходить же прикуривающим к трупу ему не позволяла совесть. Влад бы мог, он не сомневался: Войцек плевал на какие угодно правила. Сейчас же он удивительно тихо и неслышно ступал рядом, прислушиваясь и приглядываясь к чему-то своему.

Около столпотворения было несколько растерянных полицейских, и Ян уязвленно признал: что бы ни случилось, люди по-прежнему сначала звонят в знакомую полицию, а уже тем приходится связываться с инквизиторами. Ему навстречу выступил немолодой мужчина с поседевшими висками.

– Оперуполномоченный капитан Андреев. – Хватка у него была железная.

– Янош Кирай, лейтенант Инквизиции, – вежливо представился он, кивнул на уже пробившегося к трупу Влада: – А это Владислав Войцек… консультант по… особо важным магическим преступлениям. Да.

Андреев скептически посмотрел на увивающего возле мертвой демоницы Влада:

– Вроде сыскной собаки?

– Лучше.

Вслед за ним к трупу Андреев не пошел: видно, насмотрелся и без того предостаточно. Ян же аккуратно, как будто крадучись, приблизился, отстранив с дороги какого-то криминалиста, пробился к тому месту, где Влад уже вовсю размахивал руками, нашаривая след.

При взгляде на то, что совсем недавно было симпатичной девушкой, сразу начинало тошнить; он поспешно закрылся рукавом джинсовки наброшенной из-за прохладной, несмотря на солнце, погоды. В нос бил сладковатый смрад гниющего тела. Демоница лежала в нелепой, изломанной позе, скрючилась болезненно, чешуйчатый облезлый хвост дерганно замер; по всему телу расходились черные пятна, отвратительно ее избезобразившие: кожи не стало, что-то как будто содрало ее, сгноило мясо – кое-где до кости. Отвратительный темный гной, полившийся, видно, из горла, заливал шипастую кожаную куртку. Рыжие волосы выпали, часть висела на облысевшем черепе клоками, остальные были тут же, на асфальте, на обрывках черной кожи скальпа. Пальцы окровавлены: скребла по земле, теряя выпадающие ногти. Беззубый, впалый, как у столетней старухи, рот раскрыт в немом, последнем вскрике – мольбе или проклятии.

– Красота какая, да, инквизиторство? – даже голос Влада прозвучал хрипло.

Он долго молчал, не находя слов и не решаясь складывать в них те отрывки мыслей, что роились у него в голове. Смотрел не брезгливо – такая работа подобные чувства вытравливает в еще первые пару лет; просто – с жалостью и сожалением.

– Проклятие? – уточнил Ян наконец.

– Я бы сказал, похоже. Там на шее у нее было вроде печати – по крайней мере, на ауре оно так выглядит, – отчитывался Влад. – Вспышка магии внезапная, нестабильная, я бы сказал, что ее даже нанесли случайно. Колдовал какой-то безнадежный идиот, который или только учится, или не учится вовсе, а оно прорывается само. В любом случае, Анна была права, магия это странная, я такую не встречал раньше… Разве что…

Он надолго задумался, походил вокруг, увлекшись своими размышлениями, и не заметил, как наступил на почерневшую, иссохшую руку девушки – ступил сквозь нее, если говорить точно. За ними внимательно следило множество глаз: и оказавшиеся бессильными полицейские, и жители дворика, в котором демоницу настигло проклятие.

– Иди местных опроси, – тихо попросил Влад, беспокойно признался: – Тут поколдовать надо, задену еще случайно, ну нахер…

– Тоже сгнию?

– Иди давай.

Он быстро обошел толпу типичнейших бабушек, просиживающих дни на лавочках за наблюдением знакомого пейзажа и обсуждением никому не интересных новостей, успел выяснить, что труп увидела некая баба Нюра из шестьдесят второй, вызвала полицию и теперь отпаивается корвалолом дома. По привычке он делал какие-то заметки, хотя верхом безумия было бы подозревать эту мирную старуху в колдовстве такого уровня. Кто-то вякнул, что видел, как демоница подъезжала на такси, номер никто не знал.

– На камерах поглядите, что за машина, может, таксист что сообщит… – убеждал он Андреева. – Не думаю, что он причастен, но определенно должен вспомнить, откуда девушку вез.

– Я тут уточнил, эта девица – или похожая, черт их, демонов, разберет – работала в местном баре, жила где-то поблизости в дворах. Не то на работу ехала, не то решила домой заскочить, тут в целом одинаково идти. Решила прогуляться, наверное, или не хотела на такси прямо подъезжать – может, боялась чего…

– Вряд ли она тут на проклятие нарвалась, Влад говорит, оно на ней самой было, – поделился Ян.

Андреев отписал кому-то пару сообщений на явно дорогом смартфоне, неодобрительно покосился на то пространство, где Влад, отогнав людей, что-то колдовал, небрежно-резко размахивая руками. Яну даже не хотелось вникать, почему этого человека так корежит от любого упоминания демонов, магии или чего-то подобного.

– Долго он будет шаманить? – Ян пожал плечами, но Андреев не унялся: – Мертвым ведь нельзя возвращаться в мир живых. Я знаю – да все знают, – что им сносит крышу. А если он решит в кого-нибудь вселиться? У вас есть гарантии, что этот мертвяк не опасен?..

Все-таки не выдержав наседающего на него полицейского, Ян вытащил пачку сигарет и закурил. Посмаковал горький дым, помолчал, прекрасно осознавая, что доводит собеседника до точки кипения. После чего, стараясь сохранять голос холодно-стальным и ровным, отчеканил:

– Суеверия – это чудесно, капитан. Если у вас есть ценные замечания по нашей работе – то есть, если вы действительно заметили нарушение установленных норм безопасности, угрожавшие вашей жизни, жизни ваших сотрудников или жизни гражданского лица, прошу обратится с заявлением к нашему начальству – кардинал Огнев, если что. Наши имена и должности вы знаете.

Едва удержавшись от того, чтобы по-адски издевательски чуть поклониться по одной из любимейших гвардейских традиций, Ян поспешил отойти в сторону, там же дожидался, пока Влад закончит – к счастью, несмотря на внешнюю неаккуратность, свое дело он прекрасно знал и предъявить им было нечего. Он погасил заклинания спустя минут пять, махнул полицейским, чтобы паковали труп, а сам быстрой вспышкой телепорта перенесся ближе к Яну.

– Тоже курить хочется, – тоскливо признался Влад, поглядывая на сигарету Яна, зажатую меж пальцев. – Слушай, ты помнишь Кареон?

Он вздрогнул. Конечно, Ян помнил: удивительный мир, в который их занесло из-за заклинания одного наглого вампира, замыслившего чужими руками убить старого врага – повезло им, что он же оказался старым другом Кары. Из Кареона они вернулись с месяц назад, и об этом мире все дружно попытались забыть.

– Та аура, которую я вижу на этой девушке, очень похожа на Корака, – признался Влад. – Не совсем такая же, но это все-таки другой мир. В общих чертах – один в один… Это, знаешь, как на тень человека смотреть. Не знаю, возможно ли ему переместиться сюда или у меня совсем крыша поехала…

Они постояли неподвижно, наблюдая, как медленно отъезжает полицейский уазик, как понемногу редеет толпа зевак. Ян докурил вторую сигарету, Влад, подкрутив магнитолу в машине, тихонько врубил радио – напевал «Сплин», становилось еще тоскливее.

– Дай телефон, – наконец решился на что-то Влад. Ян повиновался без лишних вопросов, но внимательно наблюдал, как он разблокирует его, безошибочно угадывая и вбивая пароль, лезет в контакты и отыскивает там Кару.

Она ответила не сразу, еще было слегка обижена за утреннее, потому приветствовала ворчливо и неохотно – Влад включил громкую связь, чтобы Ян не мучил себя, напряженно прислушиваясь.

– Я могу ошибаться, но тут на месте преступления разит твоим любимым Кораком, – в лоб заявил Войцек. Кара молчала, он же зачастил почти зло: – Не знаю, как это возможно, но он здесь, в нашем мире, в нашем городе, и он, Кара, убивает. Приезжай, посмотришь сама. Ты его знаешь дольше и лучше, должна почувствовать. Давай, адрес я сейчас скину.

Сбросив вызов и отправив короткое сообщение, Влад вернул телефон, долго смотрел в чистое, поразительно безоблачное для Петербурга небо. Ян достал третью сигарету.

Чтобы примчаться, Каре понадобилось едва ли полчаса. Влад даже не повернул головы, когда на освободившееся местечко рядом с визгом колес влетел уже знакомый им черный хромированный джип. Завозился рядом Ян, цепко оглядывая машину и словно пытаясь предугадать, сколько Кара нарушила за эту короткую поездку: в том, как она поспешно выскочила, громко и безжалостно хлопнув дверью, явно читалось, что никакими правилами она не озабочена. В два быстрых и широких шага она оказалась напротив инквизиторов, расположившихся на капоте и молча вслушивающихся в тихие голоса, доносящиеся по радиоволнам.

– Ну, где он? – поспешно спросила Кара. Оглянулась по сторонам, но увидела только скромненький дворик – такой, каких в недрах притихшего под палящей жарой Петербурга было огромное количество. Она порывисто прошлась рядом, раздавила парочку сухих листьев – в труху. Требовательно уставилась на Влада: – Где Корак?

Он нехотя сполз с машины, почувствовав неприятную тяжесть на давно не бьющемся сердце: это был абсурд, тело духа не составляет ничего, это туман, ветер, хладный дым. Тем не менее, пройти пару шагов, чуть-чуть не касаясь старого, местами потрескавшегося асфальта, оказалось немыслимо трудно. В спину ему впивались два взгляда: инквизиторский, немного усталый, спокойно следящий за мерными движениями его рук, и другой – требовательно вонзившийся, ожидающий ответов.

Влад небрежно поманил ее рукой, вынуждая подойти Кару ближе, встать напротив. Она уставилась на землю немного брезгливо: там еще были черные пятна, оставшиеся после увезенного в Инквизицию трупа, и клоки волос, разносимые ветром. Дождался, когда Кара подняла на него глаза; он читал в них какое-то смятение, почти страх. Изнанка поддалась запросто, магия потекла сквозь изогнувшиеся пальцы, завыла вокруг, изворачивая мир и обнажая все пятнающие его ауры. Зажмурившись, чтобы сосредоточиться на веянии магии, Кара замерла, прислушивалась, принюхивалась. Влад прекрасно знал, что она ярче и точнее его различает дерзкие рубцы магии, чуждой их миру, видит в ней знакомый мрак. В Кареоне это все пылало, искрило, но сейчас магия тихими змейками вилась вокруг. И все равно Кара узнала. Открыла глаза, мотнула головой, позволяя гасить уже доказавшую ей все магию, вздохнула.

– Кого он убил? – лишь бросила она, нервно кусая губы.

– Какую-то девчонку. Эмигрантка из Ада, ничего необычного, жила неподалеку, вертелась на шесте в каком-то дешевеньком клубе. Как низко пал наш мир, если это – единственная работа для той, кто сражался за мир с людьми… Не об этом речь, – спохватился Влад. – Я бы не узнал его магию, если бы не предположил, что это вообще может быть Корак. Она тусклая, ослабленная, как будто из него выдрали очень важный кусок. И проклятие, которое лежало на девушке, тоже… случайное. Вспышка магии – и все. Или нет: или он специально хотел испытать свои силы на ком-то не важном. Тут сложно угадать.

– Ты уже нашел след? – со стоном Кара почесала бровь. – Будет обвинение в убийстве, как в Инквизиции положено?

– Именно. Мне в данном случае плевать, насколько он тебе дорог, он нарушил закон так или иначе, – холодно процедил Влад. – Черные проклятия запрещены. Может, в его мире он имеет право творить любую херню и по первой прихоти лишать жизней, но это наш город, и я Кораку тут гулять не позволю.

Оставив Кару еще немного постоять над местом убийства, подумать, Влад в самом мрачном настроении вернулся к машине, издали наблюдал за ней. Он сам не мог бы объяснить, почему так кипит от бессильной злости. Возможно, это было из-за напоминания о Кареоне – о мире, который он всеми силами старался забыть. Яростное дрожание нитей контракта заставило Яна внимательно к нему приглядеться.

– Тебе не нравится Корак, потому что он тоже Каре… ну, как брат? – тихо спросил инквизитор, безрадостно, горько улыбаясь.

– Мы уже говорили об этом, кажется, – пожав плечами, напомнил Влад. – Нет, мне совершенно все равно, что у него там с Карой, я только надеюсь, что она достаточно умна, чтобы не пострадать по его вине. Друг детства – да пожалуйста, может, он в детстве был… нормальнее и адекватнее. Хотя это пустые надежды. Мне не нравится Корак, потому что я не могу его понять. Не могу понять, ради чего он вообще живет – или существует. Никаких целей, сплошное прожигание времени и уничтожение чужих жизней. Пусть бы он страдал разрушительным бездельем в своем Кареоне, я бы и слова не сказал. Но уничтожать этот мир… разрушать понемногу, начать с пары охмуренных демониц, потом перейти на развлечения покрупнее – ему ведь все игра! Нет, пусть посидит за решеткой – за дело. Пусть побудет на одном месте, пусть я буду уверен, что завтра мой мир не обрушится по прихоти этого ебаната. А там придумаем, как вышвырнуть его обратно.

Он не знал, слышала ли Кара этот разговор, но повторил бы все то же ей в лицо. В глубине ее глаз Влад различал все то же смятение, сомнение. Кара, прохаживающаяся по небольшому дворику, уже начинала понимать. Наконец она решительно прошествовала к машине, рыкнула на обоих инквизиторов, чтобы тоже садились. В салоне слабо пахло сигаретным дымом; ругаясь сквозь зубы, Кара выруливала из дворика.

– В офис надо, Огневу отчитаться, попросить пару боевых троек, – размышлял Влад. – Вон туда сверни, срежем.

У Яна зазвонил телефон с диким воплем поставленного Войцеком рингтона: Инквизиция уже выяснила, откуда девушке вызывали такси. Отрывистый разговор Влад не слушал, уставившись в окно, у него перед глазами уже подрагивала черная нить – след Корака. Спустя минуту спутанной беседы, со стороны инквизитора состоявшей из негромких угуканий, обеспокоенный Ян автоматически попытался ткнуть его локтем в бок, но только прошел рукой сквозь призрачное тело и тихо вскрикнул от жуткого холода. Обиженно покосился на Влада.

– Оно само, – повинился Войцек. – Что там у нас?

– Смотри, вот адрес. – Он протянул Владу мобильник, который тот ловко подхватил телекинезом. На экране, скинутый сообщением, читался знакомый ему адрес. Ян обеспокоенно заерзал на сидении: – Это ведь дом Гора…

– В такие совпадения я не поверю, – помотал головой Влад. – Что-то подсказывает мне, наш общий знакомый ввязался в историю, в которую лезть вовсе не стоит. Надеюсь, он сам ничего не натворил, а то в этот раз спасти его от тюряги будет труднее. Слуш, Кара, – неожиданно вскинулся он. – У тебя карта есть?

Не отвлекаясь от дороги, она молча ткнула куда-то в бардачок, и в следующий же момент сложенная карта материализовалась у Влада в руках. Изогнув пальцы, он из ниоткуда выудил обычную шариковую ручку, вызвав недовольное шипение инквизитора, всегда считавшего, что воровать так более чем нечестно и подло. Не поворачивая на него головы, Влад примирительно проворчал что-то, ручкой же уверенно вел линию, как подсказывал ему след. Конец его безошибочно ткнулся в дом Егора.

***

Выслушивая длинные бесконечные гудки телефона во время попыток дозвониться до Пандоры, Кристофер царапал на найденной бумаге найденным карандашом слова благодарности, периодически закидывая в горло маленькие таблетки, сложенные в баночку без этикетки, чувствуя как волна расслабления течет по телу, как отступает бесконечная головная боль. Она бы совсем исчезла, Корак бы мог расслабиться и успокоиться, но чертовы телефонные гудки не позволяли. Даже шутки Мартовского про «седовласых стариков в горах Афганистана» на вопрос о торговле наркотиками. Вполне серьезные заявления о том, что торговать запрещенными веществами в нынешнее время, – убивать свой народ. Даже это не могло его отвлечь. Ему нужно было поговорить, послушать и помолчать.

Телефон неприятно завибрировал, отчего Кристофер дернулся. Стараясь уцепиться за шорох, звучащий из трубки, Кристофер схватил телефон обеими руками, взволнованно пытаясь спросить, что случилось и почему девушка так долго не брала трубку. В голове еще не укладывалась ссора с Егором, и в груди еще клокотало чувство горечи и обиды, которое Корак подавлял единственным знакомым ему способом – вымещением гнева. Стараясь не перегибать, он несколько раз шикнул в трубку, отчитывая демонессу, которая до той поры молчала. Однако затем ему ответили.

– Капрал Григорьев на связи. Святая Инквизиция…

Корак чуть напрягся. Казалось, задубели голосовые связки, и несколько секунд он не мог придумать, что ответить, кроме самых банальных встречных вопросов.

– Кристофер Мансини, товарищ девушки, чей это, собственно, телефон… – Корак набрал в граненый стакан воды из-под крана. Дождь затарабанил по стеклу. Он молча слушал некого Григорьева, и с каждым словом уходил в себя все глубже.

– Мне очень жаль, владелица данного телефона была найдена мертвой около места своей работы. Проклятие. Как давно вы познакомились с умершей?

Корак залпом заглушил половину стакана, повернулся к окну, задумался. После ночи с демонессой квартира пропиталась темной энергетикой. Достаточно концентрированной и противной, чтобы маг без рук смог распознать ее и насторожиться. А он, глупый, не ринулся за ней.

Кристоферу стало противно. С одной стороны противно потому, что он не вытащил демонессу, которая ему вроде как понравилась. С другой стороны противно, потому что ему противно от этого. Он не понимал, почему ему не все равно. Почему он чувствует вину за всплеск эмоций Егора, за смерть Пандоры.

– Кристофер? Не могли бы вы подойти в офис Питерской Инквизиции? Кристофер?

Корак сделал еще глоток.

– Что с ней случилось? – буквально прохрипел Падший в микрофон.

– Вам все расскажут тут, Кристофер. Мы будем ждать вас в течение суток. Можете звонить на этот номер.

Корак молча положил трубку.

Закинул в рот несколько таблеток, принесенных Игнатом, разжевал без воды, попытался проглотить, чувствуя как на зубах и небе остаются крупинки лекарства, как они неприятно обволакивают рот и вызывают рвотный рефлекс. Падший ткнулся лбом в локти, несколько раз всхлипнул от собственной слабости и провалился в сон рядом с письмом благодарности приютившему магу.

В собственную квартиру Егор ступил тихо, слегка неуверенно. Аккуратно прикрыл дверь за собой, закрыл на замок обычный и магический, криво поведя пальцами. Оставил в прихожей кроссовки, закинул их подальше. Мягкими неслышными шагами прошелся по комнатам, задержался в гостиной около книжного стеллажа, долго вчитывался в названия, проводя по плотным корешкам стальными пальцами, пока наконец не выловил нужную ему – старенькую, рассыпающуюся, в обложке болотно-зеленого цвета, слегка вытершейся по загнутым уголкам. Пролистав желтоватые страницы со старыми печатными строками, Егор аккуратно положил томик на стол, отодвинув его подальше от края. Стоял, глядя на него, довольно долго, покачиваясь на босых ногах, потом все же оглянулся в поисках телефона.

На кухню он долго не хотел заглядывать, прохаживался неслышно по коридору, напряженно вслушивался, не улавливая никаких звуков. В один момент ему обманчиво показалось, что он наконец-то остался в своем доме один, но на изнанке подрагивала тяжелая темная аура, прямо в этом разубеждая.

Он все-таки отважился зайти, убедившись, что Кристофер спит без задних ног, взглядом нашарил свой телефон подле него. Двигаться Егор старался как можно тише, но в руке, протянутой за мобильником, что-то предательски громко защелкало.

Корак мучительно поднял тяжелую оловянную голову, оторвал от стола руки и застонал, чувствуя, как одновременно болят затекшие шея и спина и как раскалывается голова. Он не потянулся за таблетками, так как в эту больную голову быстро пришло осознание: проблема явно не в сосудах, это уже психическое. Он поднял на Егора покрасневшие от воспалившихся капилляров глаза, с трудом не смахнул со стола граненый стакан, в котором еще плескалась грязно-ржавая вода питерских водоканалов.

– Я, кажется, уснул… Сейчас, прости, десять минут, и я уже ухожу. Вещи мне собирать не надо, я быстро. Можно, прежде чем ты меня никогда не увидишь, я попробую помочь тебе чем-нибудь, кроме как пропасть навсегда? Я чувствую себя обязанным… и еще кое-что. Уже после этого…

Он поднялся, приложив одну руку к спине, а второй черпая воду, текущую из крана, пытаясь умыться и отойти от страшного сна.

– Что ты можешь-то? – презрительно уточнил Егор, но смягчился немного, сразу выдавая свое желание: – Руки назад точно не приделаешь, а больше мне ничего и не нужно. Живу тут спокойно, все у меня хорошо. Было до определенного времени.

– Был бы я с крылышками, мог бы хоть попытаться. Я никогда не предлагаю людям денег, я с ними не обращаюсь. Но если понадобится, набери Мартовского. Или оружие, книги какие. Черт знает, какие у него там связи и товары. Он поможет, я уверен. И да… Ну…

Он потупился, сделал несколько глотков воды, повернулся к Егору.

– Демонесса мертва. Проклятие какое-то. Мы оба знаем, что я не мог. Даже если бы хотел, а я не хотел! Совсем не хотел! Позвони кому-нибудь. Войцеку, Каролине, Кираю, кому угодно. И сдай меня. Ты не должен страдать из-за того, что какой-то долбоеб в твоей квартире совершил что-то незаконное. Пусть и неумышленно. Я в это время попробую отправиться туда, где место всем убийцам. Может, что-то и выйдет…

В первый момент Егор застыл, помотал головой, словно надеялся, что ослышался, что ему показалось и Кристофер выпалил нечто совсем иное – а не жуткое признание.

– Ты не мог? – расхохотался он, нервно, загнанно оглядываясь по сторонам. – Да конечно! Так вот что за хрень была с аурами, смертное проклятие! Не хотел… Что ж, теперь разбирайся с этим сам, про позвонить очень хорошая идея… – Он схватился за мобильник, но разблокировать не стал. – Если я что-то понимаю, сейчас сюда мчится Инквизиция. Если уж я почувствовал отпечаток твоего колдовства, то Войцек точно… или любой другой маг, которого дернули на вызов, не важно. Отправиться ты решил?.. Ну, так они тебе еще накрутят за побег чего-нибудь. Сидел бы уже, не хотел он…

– Любой маг должен же видеть, что я колдовать не могу. Мне нечем это делать! Оно же как-то само! Ай, к черту. Хотел отвести от тебя подозрение, мы с тобой свои вторые шансы потратили. Можно мне нож и мел, пожалуйста? Уж в плане техники я могу что-нибудь сделать, не знаю как там на практике. Но времени поучиться вашей магии чутка было. Когда мой труп покажут по телевизору, ты будешь смотреть?

Молча прошествовав к стойке для ножей, Егор выдернул один, на удивление ловко перевернул, протягивая Кристоферу ручкой вперед, сам же вцеплялся мертвыми пальцами в острую грань.

– Какие подозрения, я твою бабу не видел ни разу, на ней твоя аура, – сквозь зубы процедил Егор. – Да и на крови поклянусь, что не знал, чем ты в мое отсутствие занимаешься. На вот, – все же протянул он нож, – надеюсь, ты себе не вены вскрывать намылился. Мел поищу сейчас.

Он отвлекся на взвывший телефон, на котором отображалось имя Яна Кирая, усмехнулся, но брать не стал. Скоро мобильник сам утих.

– Полагаю, по твою душу уже идут, – почти радостно заявил Егор.

– Одну не жалко, а вторую не отберут. Пойду поколдую в подъезде. Если мел найдешь, принеси, пожалуйста. Ну или меня позови… – Корак с каким-то благоговением взялся за нож, загрубевшей подушечкой указательного пальца проверил его остроту, остался удовлетворенным. Налил в стакан воды до краев, направился к выходу, разбираясь с дверью ногой и рукой с ножом. Вышел в воняющий побелкой… в воняющую побелкой парадную, поправил он собственные мысли.

– Какой же у вас, однако, слабый для магии язык. Будь он чуть мягче и гибче, какие-нибудь Войцеки воротили бы тут такое, что я бы взмолился. Наш Всеобщий на ваш очень похож, но на нем очень редко колдуют. Обычно несильные заклинания. Немного интересных фактов… – рассказывал Падший, не зная, слышит Егор его или нет. Поковырял в стене ножом, проверяя, насколько хорошо побелка поддается. Снова хмыкнул.

Найти мел удалось запросто: маг, наверно, прекрасно знал, где он лежит, сам часто пользовался, но не хотел так просто подносить требуемое по первому же приказу. Вышел ненадолго, протянул обгрызенный кусок.

– Как говорят какие-нибудь Войцеки, дам бесплатный дружеский совет: выебывайся поменьше, – скривился Егор, наблюдая за Кристофером. – Не задумывался, что проблема не в языке, а в том, что в мире, где для магии необходимо обладать хоть каким-нибудь талантом, а не просто шарашить направо и налево древней силой, ты просто бездарность?

Он твердо собирался уйти, возможно, грохнув дверью, но заинтересовался на первый взгляд бессмысленными действиями Кристофера и остался на пороге.

– Тебе не кажется, что если магия доступна не всем, то это дискриминация? Почему какой-то там талант может указывать, могу ли я заниматься каким-то определенным делом? А еще мне кажется, что ты предвзят. Я абсолютно точно бездарность, тут ты прав. Но хотя бы умная и знающая азы. – Он пожал плечами, взял мел и принялся чертить вокруг себя круг. Взяв мел в левую руку Падший чертил нужные символы зеркально, чем не мог не насторожить. Затем поставил воду в центр круга, сделал надрез на ладони, завороженно глядя, как капает алая жидкость в стакан, растворяется в воняющей хлоркой воде.

С некоторой досадой откромсал прядь волос, кинул туда же. Коснулся груди, пытаясь что-то там нащупать, но никак не мог это что-то найти. Шипел про себя что-то матом, залезал под футболку. Ощупал шею, но все еще не добивался успеха.

Егор же размышлял вслух, тоже не особо обращая внимания, слушают его или нет:

– Да, ты прав, некая несправедливость в этом есть. Я знал одного человека, который был склонен сравнивать талант владения магией с любыми другими: рисование, актерская игра, балет, что угодно. Нужна хотя бы искра, чтобы начать ее разжигать, но дело как раз в работе над собой. Ты хочешь, чтобы тебе в руки посыпалось все и сразу. Желаешь рисовать Мону Лизу, а сам только прочитал статейку в интернете про то, как правильно штрихи карандашные растушовывать. Тот же человек настаивал, что магией не обделен никто, стоит лишь ее развивать: рождаются и гении, и те, кому только требуется немного усердия. Хотя я встречал пару людей, которые вообще ничего колдовать не способны, но они – единицы, исключения из правил. Практически любой в нашем мире может колдовать – как и рисовать, петь, высекать из камня. Необходимо желание и – тут ты прав – знание азов. Только ты, долбоеб, символы отзеркаленными рисуешь, вот у тебя и не получается. Вижу я, какая ты умная бездарность.

– Тебе виднее, – вновь пожал плечами он. На виске выступила вена, жилки обнажились на шее. Он снял с себя амулет в виде пентаграммы, хищно улыбнувшись. Подержал над стаканом, вышел из круга. Зашел в квартиру, обойдя мага. Заткнул за пояс пистолет и положил в карман баночку таблеток Мартовского. Пригладил волосы, вернулся в парадную, где заметно похолодало. Веяние магии от круга чувствовал даже лишенный сейчас способностей Корак. Он похлопал Егора по плечу, довольный результатом. Старые чертежи продолжали работать после Исхода, чему Кристофер был несказанно рад. С трудом, но зашел в круг обратно, сел на пол, зашептал на смеси языков.

Начинал на архидемонском, в котором можно было различить куски некоторых заклинаний. Продолжал на наверняка незнакомом для мага языке, некоторые слова которого произносил на вдохе, а не на выдохе. На стене парадной на секунду пропустил сигил, и Кристофер, рассмеявшись и подмигнув, буркнув смешанные «спасибо» и «бездарность», растворился в плотном воздухе северной столицы.

***

Совершенно напугав пару играющих во дворе в салочки ребятишек, три крупные черные машины притормозили на полупустой парковке, из них высыпали люди и нелюди в темных одеждах. Влад уверенно настаивал на том, что их наверняка уже поджидают, так что таиться и набрасывать невидимость никто не стал. Десяток вооруженных инквизиторов выгружался из машин, собирал оружие: обычное человеческое и многоцветные сияющие амулеты. Позади них тревожно стояли трое.

– Все-таки не стоило лезть на красный, – укоризненно пенял Каре Ян, между делом проверяющий содержимое собственных карманов и рассовывающий по ним амулеты.

– Сам подумай, придет ли кому-то в голову приебаться к черному громадному джипу с номерами в три шестерки? – невинно улыбалась Кара. – Если что, штраф выпишут Люци, формально машина его.

К Владу подскочил молоденький оборотень с шерстистыми острыми ушами и полным ртом волчьих клыков: парнишка нервничал, выпадал из человеческого облика.

– А не много, капитан Войцек? – тревожно уточнил он, мотнув головой на весь внушительный отряд. – Ради одного убийцы…

– Ты демоницу видел? Там проклятие, каких я не знаю, мало ли, что он учудит… – размыто отвечал Влад. – Лучше перестраховаться, я считаю. Мне так спокойнее, начальство не против, все заебись, что тебе еще надо?

Парнишка снова медленно оглядел готовый к выступлению отряд.

– А… не мало тогда?.. – несчастно выдавил он.

– Сань, будь человеком, отойди от меня, – несчастно закатил глаза Влад. – Я тебе сейчас палку кину воон туда, если не отойдешь. Учти, я не шучу. Народ заодно зрелищу порадуется.

Он быстро распоряжался, посылая вперед отряд, когда уловил, как его безмолвно зовет Ян – по контракту.

– На телефон убитой звонили, мне только доложили почему-то, – признался Ян. – Какой-то… Кристофер…

Не успел он договорить, его решительно перебила Кара:

– Точно Корак. Он в детстве этим именем назывался.

Собираясь что-то ответить, Влад вдруг замолчал, почуяв тяжелый всплеск магии – как будто в спокойный омут изнанки кто-то со всего размаху швырнул крупный булыжник – да что там, целую скалу. Полыхнуло, заломило виски. Несколько магов из отряда вскрикнули. Корак колдовал – несомненно.