Текст книги "Герой вашего времени (СИ)"

Автор книги: Imladris

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

– Когда приглашают одного поговорить, обычно не возвращаются, – напомнил охранник и снова впал в задумчивый анабиоз.

– А ты, оказывается, говорить умеешь! – воскликнул Василий. – Знаешь, сколько меня приглашали так?.. А Мартовский интересный человек, да… – снова повторил он, словно напоминая себе. И вдруг спохватился, глядя на часы: – Аирош должна зайти! Хоть в пунктуальности ей обычно не откажешь…

Неодобрительно глядя, охранник тяжело вздохнул.

– Ну что? – огрызнулся Василий, торопливо прибираясь на столе. – Красивая баба, полезная. Любит, когда ей приятное говорят – да кто ж не любит! Я таких за километр вижу…

– Стреляет очень хорошо, шеф, – напомнил амбал. – Метко. С ней наедине…

– Сам разберусь! – вспылил Василий, взвешивая в руке пистолет, который намеревался убрать в кобуру. – Благодаря ей нас всех не сдал тот дебил… угораздило же попасться, столько проблем. И только Аирош помогла нам их разгрести. А теперь выметайся, – помахал рукой Василий, опасно стискивая пистолет. – С одной девкой я как-нибудь сам справлюсь, даже если она хвостатая.

***

Аирош нравилось на Земле. Нравы жителей этого далекого отсталого мира были сильно похожи на нравы привычных ей демонов. Она нашла прекрасной возможность носить то, что хочется, без особых проблем. С удовольствием отметила удобство пистолета по сравнению с холодным оружием. И, если бы не Корак, ей бы нравилось еще больше.

Она зашла в комнату, поправляя короткую алую юбку, одновременно облегающую бедра и кажущуюся настолько воздушной, что при малейшем движении рискует задраться так высоко, – этот странный мужчина совсем потеряет рассудок. Она видела, как он волнуется. Ловит ртом воздух и скрывает от самого себя испарину на лбу. Видела – и оттого не могла не поиграться.

Аирош не здоровалась и не прощалась. Только в исключительных случаях. Сейчас просто скинула с ближайшей тумбы хлам, оставленный прежним владельцем (возможно, Царствие ему…) квартиры, уселась на нее, скрестив ступни длинных ножек, подняла на Василия взгляд.

– Переводишь бумагу. У вас ее тут много, я посмотрю… – И подвесила улыбку, как осужденного на петлю. Наигранно и отвратно-пластмассово.

Если он и подметил это, ничего не сказал, не попытался укорить. Василий вообще предпочитал говорить с самим собой – с единственным здравомыслящим человеком, как он ненароком поделился с Аирош. Она не обижалась: в том, чтобы вовсе не быть человеком, есть своеобразная выгода.

– Один загадочный человек пригласил меня на разговор, – рассказал Василий, не видя смысла скрывать – или задушив гордость, поди его пойми. Заметно волновался, бегал взглядом, и причиной тому была далеко не новенькая юбка, как Аирош со смутным сожалением осознала. – Что скажете? – льстиво усмехнулся он, возвращая себе прежний вежливый тон, чем-то однозначно настораживающий. – Мы не можем найти Корака, но он может подсказать – если очень повезет. Не знакомы?.. – с надеждой начал, но наткнулся на подвижный хвост и хлопнул себя по лбу. – Точно, вы ведь не местная. Что-то важное, дорогая Аирош? Я все о себе да о себе…

Она ловко спрыгнула с небольшого своего сидения и подошла к Василию, одновременно нравоучительно и ласково оглядывая его сверху вниз. Подойди она чуть ближе, возможно, она бы совсем уперлась в сидящего мужчину бедрами. Хвост опасно проскользнул мимо его лица, словно змея. Костная пластина в вечернем солнце выглядела по-настоящему угрожающе.

– Слишком много совпадений, Василий. Корак обвел вас вокруг пальца и ненастоящими деньгами выманил артефакт, а я нашла человека, который очень пахнет нашим другом. Кажется, он стрелял в меня… или пытался…

Хвост погладил мужчину по плечу и, намекая, чуть ткнул туда же.

– Кажется, я ненароком отрезала ему кусочек уха… Советую обратить на него внимание при встрече.

Он аккуратно и медленно поднял руки, точно сдавался, наивно улыбался, поглядывая на Аирош и словно не веря, что эта женщина способна по-настоящему ему навредить – глупый, глупый человек, он ведь видел, как она безжалостно вынесла приговор тому незадачливому парнишке, которого угораздило попасться к инквизиторам. Она улыбнулась в ответ.

– Если этим человеком был Игнат Мартовский, то вселенная и правда решила немного посмеяться над нами, – признал он. – Думаете, он решил отомстить вам за ухо?..

Совершенно отвратительную попытку заигрывания он сам попытался оставить без внимания. Чуть шевельнулся, удобнее откидываясь на спинку стула, но не отрывая взгляда от хвоста – и смотрел с живым, почти детским интересом на эту диковинку. Немыслимо вывернув руку, он цапнул со стола смятую бумагу, старательно ее разгладил, показал.

– Он пахнет Кораком, говорите? Мог бы Мартовский предать своего друга? За большую, очень большую сумму настоящих денег? Мне уже ничего не жалко, мы провалились! – нервно заявил он. – А месть Кораку – это теперь единственное, что я могу. А потом – прочь из этой страны… Аирош, вы когда-нибудь бывали на море?..

– Я переплывала Древнее море… – ответила она и сама осеклась. Аирош понятия не имела, зачем ответила на эту глупую попытку поговорить. – Я не знаю, что связывает Корака и Игната. Но это что-то сильнее денег, кажется. Это что-то очень нехорошее. Возможно, сильно противозаконное. Мой господин хотел бы, чтобы этой связи между ними не было…

У нее вдруг сверкнули глаза, очень нехорошо сверкнули.

– Если бы кто-то мог узнать, что это за связь… я была бы ну очень благодарна… Я связалась с одной очень важной особой, она достанет нам Корака рано или поздно. Хочет того – или нет. Я знаю, ты хочешь этого, Василий! Хочешь мести и страданий, да? Хочешь, чтобы они все страдали? Причастные к величайшему провалу твоей жизни?..

С каждой фразой она наклонялась ниже и ниже, пока не начала шептать ему прямо в ухо.

– Хочу, – кивнул он, сказал удивительно просто и спокойно; должно быть, долго вертел в голове эту мысль. – У тебя есть какой-то план? – с надеждой предположил Василий. – Потому как у меня, кроме пойти к Мартовскому или сбежать, нет. А потому – мне уже все равно. Малейший шанс, и я помогу, проси, чего пожелаешь: деньги, люди…

– Вы, люди, столь неаккуратны в своих мыслях и желаниях… – В ее голосе появилась сталь. – Заставь человека волноваться за единственное дорогое, что у него есть. Заставить его потерять себя, способен ты на это? А дальше… – Она мечтательно закатила глаза. – Дальше в игру вступлю я!

***

Когда Игнат Павлович Мартовский проснулся в следующий раз, он обрел новый смысл жизни. Игнат был человеком пламенным и азартным. Если цеплялся за что-то, то тянул до конца, пока не разматывал клубочек, тянущийся сколь угодно далеко. Им всегда руководил принцип необходимости завершения дела. И то, что вот уже полгода за ним числился должок ненавистному Падшему, сбивало его с ног.

Игнат зубами цеплялся за возможность выйти на главного в деле о Граале. Он не ел, редко пил. Все больше кофе да энергетики от раза к разу, объезжая и обзванивания Петербург.

Он поднял всех знакомых, друзей, товарищей и врагов. Он обошел черный рынок в поиске информации, прикидываясь покупателем оружия, наркотиков. Он не выглядел как тот, кто понимает в магии, посему совсем не мог претендовать на гримуары, фолианты и редкие списки заклинаний.

Игнат Павлович обманывал, лукавил, врал и искажал истину. Ровно до тех пор, пока в его руки не попала смятая бумажка с номером телефона. На ней не было фамилии, отчества, даты рождения и адреса человека. Только имя. Василий.

Тогда Мартовский улыбнулся. Зашел в ближайший фаст-фуд, заказал себе какой-то «КОМБО ДНЯ», выпил чаю – не кофе. Отправил две смс-ки. Запил острый бургер. Глазами нашел туалет. Стряхнул пепел от бумажки в раковину, заложил за ухо сигарету и вышел на свежий воздух. На смс ответа не было, но он точно знал, что оно получено. Именно из-за этого громкого молчания после белых букв на зеленом фоне. «ПРОЧИТАНО».

Удивительно, но Василий ответил – нескоро, но сподобился черкнуть пару строк с какой-то левой симки, которую наверняка тут же выкинул в ближайшую мусорку, точно это помешало бы Мартовскому с ним снова связаться, если б он того очень сильно захотел. Пока что ему позволяли диктовать условия, место встречи, – значит, и у Василия припасена парочка весомых козырей. Где-то глубоко-глубоко в кармане. Мартовский не надеялся, что с ним станут играть честно, сам таким промышлял реже, но все же – вынужден был. Следуя в назначенное время в назначенное место, гадал, что его ждет: парочка Высших проклятий, купленных на черном рынке по дешевке? Отряд амбалов, нанятых в охрану и вооруженных добротными автоматами? Или Василий дешево и сердито мог выпустить обойму ему в лицо, стоит Мартовскому подойти на расстояние выстрела.

Это было бы крайне невежливо. И Мартовского окончательно разочаровало бы – не в людях всех, но в этом изворотливом мерзавце, на которого так сложно было выйти. А он не любил тратить силы понапрасну; договоренность с тем чудным инквизитором висела на плечах тоже. Если бы Мартовский жил в другом мире, он бы перекрестился на удачу – а так, зная, насколько это бесполезно, даже не стал напрягать руки. Сложил пару простеньких знаков, выученных за службу в Инквизиции, махнул рукой.

Укромное местечко в парке было удобным. День давно разгорелся, потому на оголтелых утренних бегунов можно было не рассчитывать; люди и нелюди редко забредали сюда, а вот Мартовский его знал. Хорошее убежище для мрачных размышлений. Если его найдут в парке, будет вовсе не так заурядно, как лежать и разлагаться в какой-нибудь дешевой съемной квартирке на окраине Петербурга – в спальном районе, полном типичных серых панелек. А так – кинематографично, красиво. Как в американских детективах, которые стали такими модными.

Фигуру Василия он заметил издалека. Пели птицы, шуршали деревья пышной листвой, а под ботинками похрустывала дорожка из какого-то гравия. Мартовский подошел кустами, присматриваясь к Василию. Тот стоял совсем неестественно, прямым столбом посередь дороги, смотрел перед собой. Мартовский перекривился: странный человек, если б нервно расхаживал или курил, он бы его еще понял, а так…

Скрываться не было смысла. Взгляд Василия прояснился, мазнул по нему заинтересованно, утонул в кустах.

– Добрый день, – сдержанно приветствовал он. – Мне тут нашептали, что вы, Игнат Павлович, можете подсказать, где искать моего хорошего знакомого Корака… Надеюсь, дело, по которому вы меня искали, связано именно с ним.

– Не совсем… гм… Василий. – Мартовский улыбнулся и пожал плечами. Он заглядывал в глаза собеседника и почему-то мурашки шли по коже. Такой взгляд он встречал на своем пути. Не так часто, но чаще и не хотелось бы. С таким взглядом уезжали его товарищи и один за одним срывали погоны сослуживцы. Со взглядом холодного безразличия к самому себе. Со взглядом человека, который понял, что проиграл. – Я бы хотел немного поговорить. Мне вдруг стало интересно. Каково это, нанять убийцу, чтобы убить подельника? Каково это, когда ломается сделка, которая должна была принести денег до самых внуков? Сигарету?

– Не курю, – неловко отказался Василий, убрал руки в карманы куртки. – Подельник – он мне не брат, не друг, не товарищ. Часть схемы, которая стала вдруг неудобной, потому его просто необходимо было устранить. Вы деловой человек, понимаете, да? Еще более неудобен появившийся из ниоткуда Корак…

Лицо его наконец начинало выражать эмоции, когда Василий думал о Кораке; у него неприятно кривились губы, скрипели зубы и гневно пылали глаза. Он был разбит, уничтожен, и единственным, что у него осталось, была месть. Подумав, Мартовский понял, что не хотел бы стать на его пути на месте Корака…

– Кто он такой, а? – срывающимся чуточку голосом спросил Василий. – На вас тоже трудно выйти, это я уже понял, но – возможно. Крупицы информации, слухи, не подчищенные кое-где документы. А Корак – чистый лист. Будто вчера родился.

Выговаривая это, он внимательно следил за лицом Мартовского; липкий взгляд, шарящий по нему, был неприятен. Но Василий желал понять хоть что-то – сложно было его в этом винить.

– Он… катастрофа, – заявил Василий уверенно. – Пришел и разрушил все, что мы планировали годами. Не подумал, сколько людей это уничтожит, ворвался и сломал всю долбаную схему. А теперь я хочу настигнуть эту тварь, и лучше бы вам говорить, где он, – срывающимся голосом крикнул он. – Вы зря притворяетесь, что не знаете, каково стоять на обломках своей жизни, Игнат Павлович! Год назад вы искали лучших лекарей – это мне известно. Только человек, находящийся в полном отчаянии, кинется по всем бабкам, какие утверждают о великой магии, передающейся поколениями. Для кого-то родного. А у меня не человек умирает – дело всей моей жизни. И разве это не страшнее? – хмыкнул он. – Человека можно заменить. Как моего подельника, о котором вы так волновались. А вот заново выстроить все… Боюсь, тут понадобится что-то посерьезнее колдовства. Плата кровью. У меня хотя бы есть, кому всадить пулю в голову, в этом мне из нас двоих повезло больше. А вы… Бога убили другие.

Игната прострелило от пяток до носа. Хоть немного меньше сноровки и опыта работы обычным опером, видавшим и пьяную бытовуху, и заказные убийства… Не будь он тем, кто слышал в свой адрес слишком многое. Не будь тем, кто на пренебрежительное «мент» отвечает: «Менты зону охраняют», он бы стрелял. Или бил. Делал бы что угодно, лишь бы потушить холодный огонь в глазах собеседника. У каждого человека должен быть уголок души, где прячется маленький грустный ребенок. Где скопились его фобии и страдания. Василий подобрался слишком далеко, и Игнат не сразу пришел в себя.

– Вы не понимаете, Василий. Корак, возможно, и не рождался никогда. Вы оказались не в том месте, не в то время, стали головной болью не тех инстанций. Не важно, насколько ты могущественен, – у тебя всегда есть те, за кого хочется биться. Оставьте это, Василий. Примите ванну. Выпейте чаю. И бегите. Сегодня же вечером. Не знаю уж, как вы вышли на меня. Но нельзя найти на Земле того, кого тут быть не должно.

Мартовский поправил ворот серо-желтой рубахи, пахнущей союзом. Протянул Василию руку, поджав губы.

– Мой вам совет. Сделайте все, чтобы не оставаться здесь больше. Вам никогда не одолеть Корака. Разойдемся товарищами, без выстрелов?

Сложно – не показывать, как провоцируешь человека.

– И ради этого я сюда шел? – изумленно переспросил Василий. – Как… полезно. А вы – от него, да? – вдруг спросил он. – Эта тварь пытается меня запугать – удивительно! Передайте Кораку, что неуязвимых нет, это я понял, когда Ад сошел на землю. А демоны – такие же люди, как и мы с вами, со своими слабостями. Что ж, прощайте! – резко сказал он. – Нам с вами делить нечего. Жаль, что мы не оказались друг другу полезны: я щедро плачу за любую информацию о Кораке, теперь-то что терять…

Он вынул руку из кармана, протянул ее для пожатия. Хватка у Василия, несмотря на болезненный вид, была еще крепкая.

– Он говорит, что слуга самой Смерти. И, судя по всему, не такой демон, каких мы привыкли видеть.

Мартовский первый отпустил руку Василия. Как и подгадал Игнат, кончилось кино где-то в глубине парка. В этот момент какая-то шумная толпа подростков направилась по узкой тропке, где состоялся разговор. В жаркий день им срочно нужна была живительная влага прохладного пруда. Мартовский шел им навстречу, пока не растворился среди молоденьких берез и вековых дубов.

Когда Мартовский вышел на дорогу, он извлек из кармана брюк телефон, открыл контакты и несколько секунд смотрел в экран, то ли заучивая номер, то ли просто переваривая информацию. Проходящая мимо демонесса, залипая в своем собственном телефоне, чуть не врезалась в Игната. Тот поднял голову, извинился и попросил позвонить.

Если бы Ян мог выбирать мелодию вместо гудков, он бы точно послушал совет Влада и поставил что-нибудь, после чего совсем не хочется продолжать звонок. Скрежет металла по стеклу, матную частушку или русский рэп. А может, немецкий рок. Кто его знает.

– Але, товарищ лейтенант? Игнат Мартовский беспокоит… дайте трубочку Владиславу…

– Однажды я подарю ему телефон… – мечтательно отозвался инквизитор.

– Еще не заработал! – жизнерадостно ворвался Влад. – Но, похоже, уже скоро. Хочешь, притащу к тебе этого Василия, а? Игнат Палыч, вы же с хорошими вестями, я надеюсь? За плохие гонцов принято убивать… Но не волнуйтесь, тут, на том свете, не так уж и плохо.

– Ох уж эти ваши шуточки, товарищ капитан. Сегодня вечером жду вас у себя дома, передам координаты Василия. Адрес называть не нужно, кажется мне. Подходите, скажем, к восемнадцати. Дадим ему шанс. До встречи.

– До свидания, – вежливо согласился Ян.

Войцек, как Мартовский полагал, уже отвлекся на что-то более интересное, и напрочь исчез.

***

Сырость обшарпанного подъезда била по чувствительному носику Аирош, пока та подплывала к нужной двери, щелкала коготками по дверному косяку, зная, или Василий, будучи настороже многие дни, услышит ее требовательное щелканье, или же его охранник заподозрит неладное. Когда дверь открылась, Аирош даже не посмотрела, кто ее распахнул, зацепила отворившего и уселась с ноткой пренебрежения на не менее сырую жесткую койку. Закинула на нее ноги, чуть распластавшись и заставляя юбку приподниматься от неаккуратных движений. Кинула взор на дверной проем, улыбнувшись и сверкая глазками.

Вид у Василия был невеселый, он почти не глядел на ее стройные ножки, а аккуратно запирал замок и прятал ключ в нагрудный карман, после чего метнулся к окну и тщательно проверил, не идет ли за ней кто. Все его действия вызвали у Аирош только непроизвольное хихиканье, но увлеченный Василий этого даже не заметил.

– Я встретился с тем интересным человеком, – произнес Василий, точно и не собирался слушать ее ответ. Есть такой тип мужчин, им в женщине нужна только симпатичная слушательница, вся инициатива которой сводится к коротким кивкам. Впрочем, Аирош уже поняла, что Василий во всех людях и нелюдях видит таких собеседников. – С тем самым Мартовским, если хочешь знать! – воскликнул он. – Не важно! Он сказал, нужно убираться сейчас же. Сначала я разозлился, но пока добирался до дома, сотню раз обдумал. Этот Корак творит удивительные вещи. Влезает в дела, в которых его быть не должно. А с виду умный человек, на которого я надеялся, говорит, что состязаться с ним невозможно! К тому же, – понизив голос, добавил Василий, опасливо зыркнув по углам, – на его стороне Черная Гвардия. Не то чтобы я боюсь! Но… им имя легион… В общем, я выхожу из игры, – Василий решительно подвел итог монологу. – Окончательно. Уеду отсюда и попробую начать заново, у меня есть связи в Европе… Хотя они и злы на то, что никакого Грааля у меня нет. Прощай, – бросил он Аирош. Тут она заметила собранные сумки, скромно запихнутые в угол и потому не сразу привлекшие ее внимание. – Нам было хорошо вместе, но – сама понимаешь!

И Василий уставился на нее, очевидно, ожидая истерики и мольбы не оставлять ее одну. Наверное, именно такие речи он привык слышать от женщин, на которых, как Василий думал, он мог оказывать влияние.

– Я тоже беседовала с Игнатом… – будто сама себе сказала Аирош, а затем перевела взгляд на Василия. Ее вид выражал полное разочарование, но на секунду будто что-то материнское скользнуло в ней, и она поманила его к себе пальчиком. – Иди сюда.

Она села ровно, подвинулась, освобождая место присесть, поправила юбку.

Когда он уселся рядом, периодически поглядывая то на нее, то на собранные пожитки, Аирош глубоко вздохнула.

– А что же я буду делать? Без поддержки специалиста, одна в этом суровом мире железных коней. Мне ведь совсем не на кого положиться. Сколько времени дал тебе Мартовский, Василий? Через сколько рейс? Отправишься на стальной птице далеко, да? Туда, где тебя не найдут эти… Черные? Я так голодна, совсем замерзла, на улице дождь! Поужинаешь со мной, если еще есть время?

Несколько смущенный ее речью, удивительным образом сочетающей издевку, театральную мольбу и угрозу, Василий замер, как вспугнутый зверь. Что-то шло не по сценарию, который он себе выдумал, и Аирош казалось, что он сейчас просто мечтает отмотать время назад, до того, как все свернуло в эту неловкую паузу.

– Что ж… – нелепо кашлянув, начал он. – Пожалуй, я согласен. Времени есть немного, я попросил своего телохранителя, чтобы билеты были на первый же рейс, но все равно мест не оказалось. Пора отпусков… Если хочешь, можем сходить в какой-нибудь ресторан. Там должно быть мало народу, – напряженно добавил он, говоря уже сам с собой. – А я всегда был сентиментален и был бы счастлив провести этот последний день с тобой, – фальшиво заявил. – И непременно напишу, как доберусь. Чтобы ты не скучала.

И шагнул к ней навстречу, видно, надеясь, что в последний раз может рассчитывать не только на ужин.

– Погоди минутку, я не совсем готова к ужину… – Она чуть попятилась, цепко подхватила несколько верхних пуговок блузки, хлестая хвостом себе по ноге. Потянулась под одежду. До Василия донесся едва заметный шорох. Такой обычно бывает, когда кто-то скребет ногтем по выделанной коже. Сделав еще полшага назад, Аирош достала маленький, кажущийся совсем игрушечным и смешным пистолет и, застраховавшись от амулетов и любой реакции, выстрелила точно в надгубную ямку. Выстрел оставил после себя ровное отверстие, но дальше дробил кости лица, оставив пулю где-то в черепушке.

– Посмотрим, что за Легион эти твои Черные, насколько они хороши…

И приблизилась быстро.

***

Подкрадываясь к двери в квартиру Мартовского, Ян выглядел так, будто готовится к задержанию. Это у него была профессиональная деформация (умные слова Влад вычитал в каком-то журнальчике, пока они маялись в ожидании результатов), движения Яна всегда были точны и аккуратны, руку он держал поближе к кобуре и льнул к стенам, точно боялся, что Мартовский встретит их добротной очередью из пулемета, а не долгожданным адресом.

Громко хмыкнув, Влад заставил его вздрогнуть и проворно отскочить от стенки, к которой Ян прижался, стоило позвонить в дверь. Он тут же выскочил из укрытия, куда неосознанно забился, зыркнул на Влада подозрительно и принялся поправлять рубашку.

– Заработался, сам понимаешь, – оправдывался Ян. – А все-таки дом такой себе. Старенький, все сыплется, на лестницу без боли не взглянешь.

– Почти как наш, – заключил Влад. – Ты не волнуйся, Палыч надежный мужик, мы с ним чудесно поболтали, кажется, я ему очень понравился. Ты только не стой так, как будто палку проглотил, поестественнее надо.

– Не учи, – шикнул Ян. Он нетерпеливо вдавил звонок второй раз и уставился на дверь.

– Входите! – крикнули из глубин комнаты. Коридор встретил холодным линолеумом, жестким ковролином и вкусным запахом чего-то жареного. На кухне горел тусклый желтоватый свет, шкварчала, видимо, картошка. Игнат Павлович не вышел встречать гостей, но открытая заранее дверь намекала, что он про них не забыл и с нетерпением ждет.

Мартовский сидел на кухне спиной к холодильнику, закинув ногу на ногу, в домашнем трико. Он улыбнулся инквизиторам достаточно искренне. Подумалось, что он слишком одинок в своем жилище. Стеклянные рыбьи глаза его будто оживились, заблестели иначе. Он встал неторопливо, протянул Яну руку и с гордостью взглянул на угощенье. Картошка, поджаренная с грибами и свининой.

– Спасибо, – вежливо выдал Ян, хотя еще не попробовал и явно не был уверен, что ему понравится. Пожав руку, он сел за стол, придвинул к себе тарелку и с интересом уставился на картошку. Попытавшись вспомнить, обедал ли… ел ли Ян сегодня вообще, Влад пристыженно застонал сквозь зубы, кляня свою беспечность: зарываясь в бумажки, которые на них навалились, Ян вовсе мог забыть о еде.

Пока Ян с аппетитом выскребал тарелку, точно войдя во вкус, Влад так и остался за его левым плечом бесплотным призраком; он внимательно наблюдал за Мартовским, пытаясь по выражению его лица прочитать, насколько успешным был разговор с Василием, но это было почти невозможно. Мент. И инквизитор. Это Яна он запросто научился читать, хотя и прибегал частенько к помощи контракта, но раскусить Мартовского Влад не смог и сдался почти без сожалений, признавая за ним право на тайны.

– Итак, – начал Ян, чинно сложив на вылизанной тарелке приборы, – как дела с Василием? Вы говорили, что достали адрес. Будем очень благодарны…

Влад вздохнул: вот вечно он так, сразу к делу. Совсем Ян не умел ходить в гости и наслаждаться неспешной беседой (а разговаривать с Мартовским при желании можно бесконечно, он был уверен), все спешил, гнался за преступниками, всю жизнь проводя в состоянии голодной гончей, взявшей лисий след. Впрочем, это не на Влада сегодня орал Огнев, требуя результатов, иначе он бы, наверное, тоже торопился.

– Как и обещали, без любых протоколов, – пояснил Влад, изображая самый приятный из своих оскалов. – Можете говорить, не стесняясь, спишем все на гвардейскую разведку. Наше начальство мечтает закрыть дело и упокоиться на пенсии больше, чем мы все здесь, вместе взятые.

– Черный? Зеленый? Кофе? Я бы, конечно, не хотел строить из себя важного, но война войной, а обед – по расписанию. Я вот когда работал, у нас был в отделе мужичок. Так он за обедом съедал два полбатона, выпивал литровую банку чая. И пока не доест, за работу не принимался! Зато здоров как бык! Тем более, у нас еще есть время в запасе… – Мартовский поднял взгляд на настенные часы. – Без четверти отправимся и все успеем. А мне есть, о чем поговорить и без Василия… Не менее важно…

– Мне бы кофе, – как будто неловко, но с четко слышимой жадностью попросил Ян.

– Куда тебе кофе, ты его столько хлещешь, скоро из ушей польется, – шикнул Влад. – Чаю бы зеленого. Говорят, для нервов полезно. – Ян поглядел на него тяжело, но нехотя кивнул и откинулся на спинку стула. – А уж как много нам нервов этот Василий истрепал, собака, вы не представляете, Игнат Палы-ыч! – трагично протянул он, а после сменил состояние, как будто бы устроившись на соседнем с Яном стуле. – Время – это хорошо. Но начальство лютует, сами должны понимать, оно во все время одинаковое.

Мартовский поставил перед Яном кружку чая, себе налил заварки больше, чем на половину стакана и разбавил кипятком.

– Дело в том, что я наткнулся на Аирош сегодня после встречи с Василием, когда ходил… по делам. Она пыталась угрожать… Знаете, я по долгу службы страх давно потерял. Но, наверное, со всеми так бывает. Когда перестаешь заботиться о себе, сильно обостряется чувство ответственности о других…

Мартовского прорвало. Он вдруг потерял невозмутимый вид и начал говорить живее и эмоциональнее.

– Я никогда на жизнь не жаловался, но бывало, конечно, всякое. Только знаете, чего не было? Не с кем было разделить быт, а это, пусть и сильно эгоистическая, согласитесь, навязчивая мысль. Друзья, коллеги, котяра. А человека родного не было. И я нашел себе такого. Девчонка, родители то ли спились, то ли сторчались. Бросили давно, она их совсем уже и не помнит. Год назад заболела сильно. Черт его знает, наша болезнь или магическая какая, но нормального курса прописать никто не смог. Зато в жизнь ворвался этот, пернатый. За небольшую помощь и должок в будущем вылечил. Сказал, помог бы за так, но это серьезно бьет по его репутации, нельзя ему, мол, таким заниматься. Ну, а мне не жалко, я бы тоже ему просто так помог. Демоница знала, на что надавить. Кроме как у вас, девочке безопасно нигде не будет. Не верю я, что… приют или кто-то из моих знакомых обеспечит ей защиту…

Скрипнула не закрытая до сих пор входная дверь. Не успели заслушавшиеся насторожиться, как в дверном проеме уже стоял Корак, ведя за собой за руку темненькую девочку лет десяти. Она доверительно смотрела на возвышающегося над ней Корака и забавно двигала крыльями носа, ловя аромат оставленной на плите еды.

– Да, я выкрал ребенка… – потупившись от догадливого взгляда Яна, процедил он. – Но она все равно на выходные должна была остаться с Мартом! У меня была доверенность!

– Выкрал? – охрипшим голосом уточнил Ян, медленно поднимаясь. – Корак, это уголовное преступление…

– Да шутит он, инквизиторство, – успокаивающе пробормотал Влад, хотел опустить руку ему на плечо, чтобы заставить обратно сесть, но вовремя спохватился и остановил призрачную холодную ладонь в миллиметре от светлой рубашки. – Видишь, на выходные взяли, да и детеныш не против, судя по всему, не боится. Март же не станет нам врать, да? – что-то угрожающее скользнуло в его голосе, но тут же бесследно пропало, стоило Владу уставиться на девочку, кажущуюся слишком маленькой рядом с Кораком. – И куда ее? – уточнил он. – Я боюсь детей. От них можно ожидать чего угодно.

– В отделение можно, – понемногу отходя, предложил Ян. – Там у многих свои дети, разберутся как-нибудь. Аннушка детей тоже любит. В смысле играть, а не есть.

Они вдвоем пристально разглядывали севшую за стол и схватившуюся за еду девочку, что вряд ли позволили бы при взрослом человеке, и никак не могли придумать, как с ней заговорить. Девочка уставилась на инквизиторов серыми глазами, наклонила голову, перевела взгляд на Мартовского. Вежливо дожевала, прежде, чем говорить.

– Дядя Игнат, дядя Игнат, а мы на машинке поедем, да? Врррум! Мы с дядей Кораком были под землей, когда добирались сюда…

Корак глупо улыбнулся, Мартовский присел около нее на корточки.

– Да-а, Крис, на машинке!

Услышав имя девочки, Влад с интересом уставился на Корака, но ничего не произнес. Для него задание позаботиться о ребенке было сродни доставки груза, таким они уже занимались весьма успешно – теперь все осложнялось, потому что «груз» разговаривал тонким детским голоском и умными глазами его разглядывал, как будто подозревая что-то неладное, хотя Влад был уверен, что просмотреть его неощутимость может только умелый обученный маг. Он почувствовал, что нужно что-то сказать, но замялся; с детьми Влад говорить не умел, опускаться до «дяди Корака» не хотел. Ян тоже затормозил, удобно допивая чай – куда медленнее, смакуя.

– Да, с нами поедешь, – неловко произнес Влад. – Машина большая такая, черная, ты, может, внизу видела. Меня Владом звать, – спохватился он, когда понял, что снова забыл про существование вежливости. – Это Ян. Мы тебя проводим, познакомишься там с кучей интересных людей и нелюдей, они милые, если не особо придираться. Идет?

– Уря-я! – Девочка подорвалась со стула и выбежала из кухни в недры неизведанной однушки. Корак сел на ее место. Падший выглядел неоправданно массивным, будто что-то так и тянуло его к земле. Утомленным.