Текст книги "Герой вашего времени (СИ)"

Автор книги: Imladris

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Едва заметно колыхнулась аура, будто небольшой паучок забрался на огромную сеть паутины, дернул за нити в поисках попавшейся добычи. Корака пробили мурашки, но он не почувствовал колебания.

– Хочешь, расскажу свою версию? – задумчиво поделился Влад, не спеша перебрасывать их в Петербург. – Ты не способен контролировать собственную силу. Малейшее потрясение, эмоциональный всплеск – а девочка, полагаю, была весьма хороша, – и твоя магия уничтожает все вокруг. У нас так дети, только начавшие учиться магии, шарашат что попало. Убийство по неосторожности – полагаю, у нас так это называется… Если хотел защиты, надо было сразу, как только попал в наш мир, идти к Гвардии, а не путаться где попало, зная, что не способен колдовать нормально.

– Это похоже на правду… – он кивнул, облизнул губы. – Получается, я калека? Инвалид? Получил инвалидность, спасая лучших сотрудников Инквизиции города Петербурга? Если я не ошибаюсь, существа с ограниченными возможностями проходят обследование, получают по его итогам пенсию и льготы? А если недуг получен ради блага других, то за такое и Героя дать могут? Поправьте меня, Янош… Кирай.

Ян попытался было что-то ответить, но его совершенно спокойно перебил Влад. Правой рукой он уже набрасывал заклинание перехода, на левой все еще искрили предыдущие, так и не скинутые.

– У тебя хотя бы руки есть, а попробуй повторить свою речь при Горе. И магия тоже есть, отразилась же она как-то и на демонице аурой, и в Ад ты смог пробиться. Только, может, не в том объеме, что была у тебя в Кареоне. – Помолчав немного, он вздохнул: – Думаю, прям сразу квартировать тебя в Крестах никто не станет, успокойся. Просто поболтаем.

– Я надеюсь, ваши законы не позволяют вам вести мое дело, господин Войцек, ибо вы лицо мне знакомое, заинтересованное. А Врата Ада я ключами открыл. Ну, теми, которые были в Библии у одного из персонажей… – он глянул на Кару, виновато пожав плечами. – Я есть Первый и Последний, и живый и был мертв, и имею ключи от Ада и Смерти. Помните?

– Ага, а перед этим как-то оказался в другом мире, воспользовавшись рисунками из книжки «Магия для чайников», я видел. А вообще… я тут вообще не при чем, я консультант, все делаю, как начальство попросит.

– Давай уже в Питер, – безнадежно попросил Ян, отмахиваясь от него.

– Так точно! – с явно нездоровым энтузиазмом откликнулся Влад. – Видишь, все как господин инквизитор решит…

Ад, лица гвардейцев, красное солнце – да вообще все померкло во вспышке портала.

***

В морге было мертвенно-холодно – и это слово было наилучшим для определения. Корак оглядывался по сторонам, натыкаясь на белые стены, с которых местами слезала старая краска, на блестящий в свете отливающих неоном ламп металл: какие-то каталки, столики, приборы… Он налетал на предметы к явному неудовольствию инквизиторов, наручники с него так и не стали снимать: не то как-то удобно забыли, не то вездесущий Войцек кого-то подговорил; тем не менее, к скованным рукам трудно было привыкнуть.

Ян догнал их чуть после: оставался курить на улице. Влад наклонился к нему, что-то сказал быстро, косясь на застывшую в ожидании их молодую ведьмочку с выкрашенными в синий цвет волосами, они переглянулись, усмехнулись оба как-то горько. Девчонка же явно не была готова видеть конвоируемого Корака, сбилась, долго его рассматривала.

– Не похож он что-то на того, кто может заживо сгноить девушку, – нахмурилась она сердито. – И как рука поднялась…

– Не рука, – брякнул Влад, вздохнул: – Не важно. Ну, где наша безвременно усопшая?

– Только что с ней закончила, – согласилась ведьма, кивнула себе за спину. – Не для слабонервных, знаете ли…

При взгляде на лежавшую на каталке хотелось отвести взгляд. Кожа почернела, пошла складками, кое-где обнажая мясо и кости; на голову же ее вовсе невозможно было глядеть, на то, во что превратилось миловидное личико. Если присмотреться, на теле можно было рассмотреть аккуратные швы.

– И что нового ты можешь нам сказать? – настырно прицепился к ведьме Влад.

– Я в отчете напишу, ты читать не умеешь? Попроси своего инквизитора, пусть он вслух… – слабо отбивалась она. – Но, в общем… Поражения глубокие, пострадала не только кожа, но и плоть. Похоже, что эта зараза пошла от шеи и распространилась по всему телу.

– Ага, там печать была, – вспомнил Влад. – Перевернуть ее можно?

Не дожидаясь разрешения, он лихо взмахнул руками, заставляя мертвячку взмыть на метр, крутануться в воздухе и грянуться вниз с тяжелым стуком. Пожал плечами, наблюдая лица следивших за ним, Влад деловито склонился к шее, едва ли не обнюхал.

– Не, так не видно… – с сожалением признал он. Обернулся на Корака, словно только что о нем вспомнил, спохватился: – А, опознание и все такое, инквизиторство, ты чего молчишь, хоть бы пнул меня слегка, а то я увлекаюсь. Так что, Корак, Кристофер, Оленька, подчеркните нужное, ты точно с этой девушкой был знаком?

– До и во время нашего знакомства она выглядела чуть иначе, господин инквизитор. – Корак чуть позеленел. Удивился собственной реакции, не то чтобы не видел чего-то подобного, но желудок был слабее обычного.

Падший долго всматривался в тело, подойдя ближе. Кулон на шее бешено колотился, будто стараясь поцарапать шею носителя. Кристофер начисто игнорировал требование куска железа, переводил взгляд на Яна и ведьму.

– Господин инквизитор, а можно небольшой вопрос прежде, чем окажется, что я убил беднягу? Утром я нашел у нее на шее, – он подошел ближе, ткнул в гнилое мясо пальцем. – Татуировку странного вида. Я не заметил ее ни ночью, ни вечером. А я ценитель разного рода тату… Что оно означает?

Он вытер палец о брюки, вновь посмотрел на ведьму и Яна. Амулет бился сильнее, настойчиво требуя привести его в действие, дать власть над телом, позволить заполнить все вокруг Тьмой.

– Господин инквизитор – это вот, – указал Влад на помечающего что-то в блокноте Яна. – А то заладил… Корак, я, конечно, все понимаю, но тут как бы… гнилое, блять, мясо, на нем нельзя увидеть тату. А соваться на изнанку… Ну, скажем так, не тянет, от нее шибает сильновато. Если видел, можешь набросать на чем-нибудь?

– Я могу попробовать, есть листочек? Мне кажется, это и правда важно…

В глазах Корака вспыхнул огонек заинтересованности. Он даже забыл, что хотел поддеть Влада или что-нибудь пафосное высказать ведьмочке. Он буркнул что-то себе под нос, наверное, правильнее сказать: под шею, шипя на артефакт, который как с цепи сорвался. И это настораживало, еще больше интересовало Падшего.

Тот принял из рук синеволосой бумагу и карандаш. Облокотился на стену, поднял колено, положил в зубы карандаш. В таком положении Падший замер, недоумевающе рассматривая белый помятый лист дешевой бумаги. Поставил в центре жирную точку, попробовал сделать несколько штрихов, остановился, посмотрел на Влада.

– Войцек, а я не могу… Я хорошо помню, как она выглядела, но не могу нарисовать… Тупой амулет взбесился… Я обещал его не использовать, но… Вдруг это что-то прояснит? В таком состоянии я тебе не ровня, размажешь меня по вот этой стене тонким слоем, как «Виолу» по хлебу, а?

– Ой как приятно… – протянул Влад.

Помолчал, что-то взвешивая, медленно повел рукой, заново накидывая какие-то заклинания – в этот раз в его жестах было нечто знакомое, что мелькало иногда у Егора, значит, защитные, после чего вывернул запястье так, что у Корака при взгляде на это заныли скованные руки. Наручники со звоном упали под ноги. Опасливо смотрел на Корака, но кивнул:

– Валяй, смотри.

Падший вдохнул побольше воздуха, набрав полную грудь, предвкушая знакомую боль. Протянул руку Владу.

Корак мог измениться до неузнаваемости. Мог стать темным эльфом, скрывающим лицо, поврежденное в дуэли. Демоном без тела, способным высосать душу из любого существа напротив. Стать Падшим с крыльями из Тьмы. Но изменить жесты было куда сложнее. Он по-прежнему то ли хотел пожать человеку руку, то ли ухватить быка за причинное место.

– Можешь… Эээ… рукой в руку проникнуть? Может, так тебе виднее будет.

Падший смутился на секунду, но тут же исправился. Влад сейчас не был его другом, и указывать на его временные недостатки было бы вполне честно. Но держи друга близко, а врага еще ближе.

Зажав амулет между указательным и средним пальцем, он аккуратно вскрыл подушечку большого об один из лучей звезды.

– Ты сам попросил, – ухмыльнулся Влад.

От призрачной руки пробило таким холодом, что он чуть не заорал в голос. Холод растекался по пальцам; Корак их уже не чувствовал, не мог бы двинуть ими. Неприятное сковывающее ощущение скользило выше по руке, морозными зубами впиваясь в мясо, текло к сердцу ближе, но Корак не отнимал руки. Заметил, как Ян косится на него почти с жалостью.

Он подрагивал, стуча зубами.

– Мне казалось… Горячий у нас парень… – Рука, держащая амулет, тряслась, угрожая его выронить. В ответ на холод по ней растекалось тепло от амулета, но Корак рыкнул на странном языке: амулет прекратил попытку спасать владельца от холода.

– Assa!

Путешествие оказалось чуть более болезненным. Кораку, как основному проводнику, досталось чуть больше. Чувство можно было сравнить с ведром холодной воды, опрокинутой на голову после жаркого дня. Вроде бы и хочется, освежает, но в пятки уходит сердце, появляется одышка.

С одинаковой вероятностью это был или какой-нибудь иной мир (разумеется, только номинально) или голова Корака. Маг и Падший от третьего лица наблюдали, как в квартире Егора поутру Корак вызывает такси для Пандоры. На ней не было и тени беспокойства, она с некоторой неохотой стояла в прихожей, доверчиво облокотившись спиной на Кристофера. Тот откинул куда-то телефон. Поцеловал ее в шею, замер, рассматривая символ.

Хитрое сплетение линий, образующее подобие цветка, название которого ускользало из памяти. Оно так же правдоподобно выглядело как руническая вязь неизвестного языка. Отдаленно напоминало сигилы Высших демонов, но столь же сильно от них отличалось. Корак-из-настоящего посмотрел на Влада. Изображение пошло рябью.

– Я догадываюсь, чей это знак, Влад. Никто, не имея достаточного могущества или одобрения Высших сил, не может чертить сигил одного из Девяти Изначальных демонов. Кровь, месть, забвение. Мелинзан, Войцек. Помнишь его, да?

От упоминания Влада заметно перекосило.

– Это все чудесно, а дело-то нам теперь кому шить? – вполголоса заметил он.

За все время, пока они копались в памяти Корака, синеволосая отошла куда-то в сторонку и занялась своими делами, быстро строча что-то в мобильнике, Ян же, напротив, подошел ближе, мельком осмотрел девицу.

– Если докажем, что проклятие накладывал не Корак, а он был только проводником, то дело, считай, висяк. Не пойдем же мы в другой мир кого-то арестовывать…

– Ты вообще на чьей стороне? – обиделся Влад.

Он, однако, уже не спешил отправлять Корака за решетку, что не могло не радовать. Корак немного виноватым нервным движением вытер губы.

– Его немного сложно арестовать, учитывая некоторые моменты… Можно арестовать Кареон, но не думаю, что у вас есть достаточно большая камера.

Корак вдруг рассмеялся. Стараясь не смотреть в сторону мертвой девушки, смеялся, сбрасывая все накопившееся за последние дни напряжение. Немного истерично, смотря на Влада и Яна по очереди.

– Мы можем сходить поесть или повидаться с Карой, раз у следствия я не вызываю вопросов? Уж очень есть хочу и соскучился сильно…

– Ты все еще подозреваемый, – осадил его Ян. – Слова про Мелинзана мы проверить не способны, надо лезть в ауру квартиры, ауру клуба… Пока тебе придется подписать пару бумажек, подписку о невыезде… А потом поешь, мы инквизиторы, а не звери, чтоб голодом морить.

– Под присмотром следствия, – мрачно заявил Влад. – А то я отвернусь, а тут будет еще один гнилой трупак, знаю я его.

***

В забегаловке, которую Корак вполне мог бы назвать рестораном, играла приятная музыка, удобные диванчики, обитые бежевым кожзамом приятно касались кожи, что под действием амулета медленно, но верно приобретала человеческий вид. Лицо Падшего больше не было похоже на мочалку, с носа больше не слезала кожа, лоб не шелушился.

Корак с аппетитом разглядывал кусок мяса, лежащий в сковородке рядом с жареным картофелем, посыпанным зеленью. Чуть в сторонке от гарнира находился жульен с грибами. Особенно радовали Падшего бокал вина и свежий ржаной хлеб с семенами кунжута.

Он орудовал ножом, с упоением разделывая мясо. Нож держал в правой руке, но виноваты в этом были совсем не манеры – скорее всего, он просто левша.

– Вы главное кушайте, дорогие мои. Расходы на питание работников Инквизиции при исполнении беру на себя. Прости, птичка моя, я все тебе расскажу, но сначала немного перекушу, хорошо?

Корак положил в рот мясо, пригубил вино и, счастливо жмурясь, посмотрел на Кару. Глубоко вздохнул, расслабился.

– Я лучше дома поем, – почему-то отказалась Кара, небрежно захлопывая меню.

– Я тем более, – неожиданно откликнулся не Влад, как Корак ожидал, а сидящий подле него инквизитор. Ян быстро писал в телефоне, Войцек склонялся, заглядывал через плечо, подсказывал что-то.

Невыразимо ярко повисала неловкая пауза. Кара все так же сомневалась в чем-то, поглядывала на Корака искоса, словно никак не могла узнать: чего-то важного не хватало, все равно как смотреть на человека, сделавшего вдруг пластическую операцию. Двое инквизиторов вообще, похоже, были оторваны от каких-то более важных дел, чем наблюдение за подозреваемым по зверскому убийству.

– Я даже думать не хочу, откуда у него деньги, на которые он жрет, – вскользь уточнил Влад. – На одном этом можно наверняка составить новое дело. Или даже три.

Продолжая неловко поглядывать на Корака, Кара водила ногтем по скатерти, словно хотела что-то нарисовать.

– Слишком все как-то навалилось, – призналась она. – Сначала от войны отходили, потом Грааль… – Кара ненадолго замолчала, покосилась на инквизиторов, ни капли, впрочем, не удивленных, махнула рукой: – Да, украли артефакт Сатаны, прямо из-под носа украли! А теперь еще эти непонятные отголоски Кареона… Понятия не имею, что с этим делать.

Корак резко встал, взял фужер за ножку, обошел диванчик и встал за спиной Кары, аккуратно приобняв и вручая бокал с алкоголем. Отмахнул с лица волосы, набрал полную грудь воздуха. Крылья блокировали чувство боли, но обостряли остальные чувства. Однако сейчас запахи казались более настоящими.

– Бедная птичка, кто-то унес Грааль…

Он хихикнул, наклонился через ее левое плечо к уху, но сказал тем не менее достаточно громко, чтобы слышали инквизиторы.

– Если я притащу эту глупую кружку через два дня прямо к трону Люция, можно я в ней кофе себе заварю? И еще парочка абсолютно безобидных просьб… – он хитро улыбнулся.

– Он и в эту хуйню влез, да почему я ни капли не сомневался, – застонал Влад. – Да неужели я так много грешил в жизни, что мне на голову это все свалилось? Разве я заслужил этого урода, который решил загреметь по всем статьям? Инквизиторство, я хочу домой. Чай с ромашкой. И с водкой.

– У нас сегодня еще смена, – грустно улыбнулся Ян. – С семи вечера до семи утра.

– А завтра? – с надеждой вскинулся Влад.

– А завтра выходной. Послезавтра с семи утра до семи вечера… – Он покосился на Корака с Карой, вздохнул: – Но мы отвлеклись. Ты действительно знаешь, где Грааль? Артефакт, который ищет Инквизиция и Гвардия целый месяц? Не уверен, что хочу знать, откуда, но легче будет сообщить кому-нибудь. Полагаю, если за Граалем отправится кто-то вроде тебя, после выходного я вернусь в радиационную пустыню.

– Янош Кирай, – Падший хищно улыбнулся, снисходительно кивнул. – Корак своих карт не раскроет и людей не сдаст. Мне просто интересно, беднягу Аца вы тряхнули? Я ему при знакомстве чуть в черепушку обойму не высадил. Красивый мальчик.

Корак муркнул, хихикнул. Попытался посмотреть Каре в глаза, но не дотягивался со спины.

– Кара, а можно… Я крылья посмотрю?

– Ну, во-первых, – кашлянул инквизитор, явно недовольный, что Корак отвлекается от разговора. – Меня зовут Ян. А вообще-то – товарищ лейтенант, потому что кто-то все еще под следствием. Во-вторых, Ацианэль также проходит подозреваемым в краже ценного имущества – или в попытке его отправления за территорию Российской Федерации. В любом случае, за ним установлено наблюдение. Но если есть желание помочь следствию и ускорить поиски, то всегда рад выслушать.

Он оглянулся мимолетно на слегка застывшего Влада, не сразу нашедшего, что и сказать, показалось, самодовольно усмехнулся. В любом случае момент был упущен, Войцек выговорить ничего не успел, зато пошевелилась Кара: поежилась, неуютно повела лопатками, словно проверяя, на месте ли крылья.

– Мои крылья все те же, не на что там смотреть, – проговорила она. – А вот что с тобой случилось?

– Какой же ты скучный! – воскликнул Корак, подзывая официанта с просьбой обновить алкоголь. – Младший лейтенант, мальчик молодой, все хотят потанцевать с тобой! Пока со мной не выпьешь, показания давать отказываюсь! И никаких помощей следствию! Если товарищ командор прикажет, послезавтра буду пить кофе из Чаши Господней.

Он таки уселся на место, заглянул Каре в глаза. По телу пробежались целыми скопами мурашки. Он поежился.

– Я, как бы так сказать, Крылья свои подарил… Где твои крылья, которые так нравились мне?..

– Я так понимаю, ничего полезнее песенок мы от него не услышим? – мрачно уточнил Влад. – А пить в рабочее время трудовой кодекс запрещает, я пытался его спаивать, куда там…

Кара нетерпеливо отмахнулась от него.

– Ну, следовательно, я приказываю искать Грааль, – пожала плечами она. – Поскольку не представляю, сколько еще можно с этим медлить. Если ты действительно что-то знаешь, то нам правда не помешала бы помощь. Думаю, Люцифер заплатит.

– Меня деньги не интересуют, на ближайшие месяцы мне хватит. А вот моего товарища… – он улыбнулся, вновь принялся за еду. С его лица медленно сползала улыбка, будто накрашенное косметикой лицо окунули в воду. Он грустнел на глазах, осматривая инквизиторов, затем – Кару. – Ты не рада меня тут видеть, да? Я приношу слишком много проблем?

Сверкнул глазами в сторону Влада, ожидая шуточки с его стороны. Взял нож крепче, хоть и понимал, что тот неосязаем. Однако Влад молчал, снова отвлекся на телефон инквизитора, что-то шепнул, и ему этого, похоже, было вполне достаточно. Кара же сжала в руке первое, что попалось под руку: белую салфетку.

– Нет, нет, я просто очень устала, я месяц ищу то не знаю что – как в сказках прямо… Я думала… я, блядь, думала, что ты мертв! – взъярилась она, сверкая глазами. – Я видела, как ты себе башку прострелил, что я должна была думать? А ты вернулся, преспокойно вернулся, спутался с какими-то типами, трахал демониц, и тебе даже на секунду не пришла в голову мысль, что стоило сказать мне хоть слово? Что можно позвонить? Нет, конечно! Я узнаю о том, что мой друг жив, из дел Инквизиции!

Он сжал губы в настолько тонкую полосу, как только мог. Виновато потупился, уткнувшись в тарелку, несколько секунд сидел, замерши.

– Я не подвел тебя, Каролина. Умер – как ты и видела. Вынес себе мозги, – он сложил пальцы пистолетом, приложил к виску. – Размазал себя по стене, не зная, как Магия отреагирует на человеческое оружие. У вас было затмение, да? Ишим знала или догадывалась, я уверен…

Помедлил, оперся о стол, потянулся к ней корпусом и головой, не прерывая зрительный контакт. Казалось, замерла на минорной ноте музыка, остановилось время. Бред от бьющей в виски крови.

– Я лишился всего, что у меня было. Домочадцев, магии и Крыльев. Дома и поддержки Госпожи. Я боялся, Каролина. И знаю только один способ избавиться от страха: нырнуть с головой в ледяную воду. Влезть по горло в грязь, найти женщину и забыться алкоголем. Ударь меня, Кариэль? Это нужно тебе, нужно мне. А потом – пошли потом покажешь мне Питер?

Лицо Падшего замерло на расстоянии локтя от лица Кары, прекрасное расстояние для удара. Кристофер не улыбался. Она посомневалась, выдохнула сквозь зубы, опустила голову.

– Руку жалко, – проворчала едва слышно.

– Мне нет, – лениво влез Влад, на секунду отвлекаясь от тихой беседы с Яном и тут же снова возвращаясь к ней до того, как его послали.

Кара тихо рассмеялась, горько и устало, провела ладонью по лицу, зарычала по-демонски.

– Я никогда не могла тебя ненавидеть, – призналась она Кораку. – Я рада, что с тобой все в порядке. Ну, что ты жив. Я примерно знаю, каково терять крылья… И врагу бы не пожелала, не то что кому-то из своих… Ладно, делать нечего, предлагаю просто жить дальше и в процессе пытаться разобраться со всей этой херней.

Она подумала, ловко перехватила полупустой бокал вина, отпила большим глотком.

– Какая ж дрянь… – призналась Кара. Привстала. – Если ты доел, нам всем надо вернуться к работе. Ты с местным кардиналом не знаком, но это и к лучшему. Ян у нас солнышко, Будапешту с ним когда-то повезло, а Петербург чем-то прогневал мироздание.

Корак отщипнул от пачки несколько купюр, положил на стол рядом с почти нетронутой тарелкой, допил одним глотком оставшееся вино.

– Надеюсь, подписка действует на Ад, товарищ следователь? Мне, кроме как в СИЗО, жить негде. Я после всех дел доберусь до Гвардии, птичка моя?

– Если командор Гвардии поручится, прокатит, – отмахнулся усталый Влад. – Не понял только, чем тебе наше СИЗО так не нравится и где ты собрался квартироваться в Аду.

– Я постараюсь никого не убить и не разнести весь круг к херам, честно! А с квартирой решу чего-нибудь. Нам не привыкать видеть друг друга в неприятных ситуациях…

Падший рассмеялся, надеясь в случае чего убежать от Кары или увернуться от сапога. Он был уверен, она его поняла.

========== Глава V ==========

«Раньше у нас было время;

Теперь у нас есть дела».

Кристофер Мантини, разглядывая печать, поставленную на случай глупостей от него товарищем Владиславом Войцеком, зажимал в зубах сигарету. Слабенький «P&S» щекотал непривыкшие легкие, Падший иногда кашлял себе в кулак.

Подъехала машина, за рулем которой оказался симпатичный старичок из южных республик с короткими черными волосами и морщинистым лицом. Волосы левой его руки совсем выгорели, что прямо-таки кричало о том, как долго он крутит баранку.

В ушах Корака играла очередная песня «Сектора», чередуясь с «Наутилусом» и «Pyrokinesis», разбавленным «Канцлером».

Он наклонился к окошку, увидел в машине знакомого водителя, рассмеялся. Тот тоже узнал заказчика.

– Куда в этот раз, дорогой?

Корак выкинул бычок резким движением, прыгнул в «Ниссан», вытащил груши наушников, нетерпеливо сунул их в карман.

– На четвертую линию. Плачу как в прошлый раз, по рукам?

– Более чем, дорогой! – рассмеялся старик, выключил магнитолу. Корак покачал головой: «Оставь».

«Белая Гвардия, белый снег,

Белая музыка революций,

Белая женщина – нервный смех;

Белого платья слегка коснуться.

Белой рукой распахнуть окно

Белого света в нем не видя…»

Падший довольно жмурился от закатного солнца. В тот самый момент вечера, когда он медленно становится ночью. Когда мирный город засыпает, а просыпается мафия, сверкающая пистолетами во тьме, и мотыльки летят на свет лампы, обрекая себя на костер.

Нацепленный Войцеком амулет почти не ощущался на руке, не причинял никаких неудобств, но Ац все равно беспрестанно на него косился, проверял, поправлял, невольно оглядывался по сторонам, ожидая увидеть на другой стороне улицы знакомую черную фигуру мага. Неприятное чувство слежки сковывало ему руки невидимыми наручниками; Ац знал: если ошибется в чем-то, наручники эти вполне могут стать реальными и ощутимыми, железным грузом на запястьях и начисто перечеркнутой судьбой.

Он не выходил из дома несколько дней, забился в свою нору, смотрел какие-то сериалы по старенькой плазме, пока не устал глядеть на неискреннюю игру актеров и криво поставленные драки; примерно в то же время закончилась еда. На улицу он выглянул только недавно, немного постоял во дворике, подставляя лицо солнечному свету, а перья – ветру. Ац не знал, куда можно пойти, чтобы не подставить случайно и себя, и своих хороших знакомых, не мог даже поболтать с кем-нибудь по телефону: сбрасывал идущие на него беспрестанно звонки и боялся даже кинуть сообщение в ответ.

Знакомая старушка прошествовала мимо к подъезду, нагруженная парой пакетов из ближайшей «Пятерочки», и Ац, задумчивый, по-прежнему прокручивающий в голове и разговор с гвардейцами, и перспективу сдать артефакт, инстинктивно придержал соседке тяжелую железную дверь. Она глянула удивленно, ничего не сказала.

Солнце припекало голову, мимо носилась стайка детей, в которой причудливо смешивались человеческие детеныши и рогатые демонята. Приглядываясь к ним, Ац понимал, что они не помнили и не знали Преисподней, для них родиной стал этот мир. Пройдя мимо, не оглядываясь на шепоток детей, приметивших его громыхающие пирсингом крылья, Ац бесцельно вышел на улицу из укромного дворика, прошелся из стороны в сторону, никак не способный выбрать направление. Пошел у самой проезжей части, почти пьяно раскачиваясь из стороны в сторону, чувствуя жар от проносящихся мимо машин. В лицах прохожих ему все чудились двое инквизиторов, пальцы все нервно касались навязанного амулета.

За спиной Аца щелкнула зажигалка.

Кристофер, как и обещал ставшему уже почти родным шоферу, расплатился крупной купюрой американской валюты, пожал ему руку, вышел из «Ниссана», прикурил и коснулся амулета.

Падший чувствовал, как тот медленно возвращает силу. Пронизывает грудь ответвлениями невидимых нитей, тянется к сердцу, аорте, расползается по телу, даруя ощущение тепла и легкого покалывания.

Кристофер точно знал, где тот, кто ему нужен. Дело осталось за малым: эффектно появиться.

Он забрел в исконно-питерский дворик серой пятиэтажки, выстроенной большим кольцом десятка подъездов, вышел через не менее серую арочку, исписанную разного рода отзывами о Свете и Вике.

Падший Падшего завидел издалека. Будь сейчас на поясе у Корака любимый «Грач», он бы точно выудил его, ткнул в затылок зазевавшегося ангела и схватил того за волосы, что-то прошипев в ухо.

Ненависть клокотала. Он ненавидел Аца и его крылья. К счастью для обоих, пистолет остался в Аду. Корак достал мятую пачку сигарет, вытащил оттуда очередную, прикурил, замурлыкав.

– Именем Черной Гвардии, руки в небо.

Зажатая в зубах сигарета комкала звуки, Корак говорил достаточно тихо, но так, чтобы его точно услышали.

– Вы, Ацианэль, приговорены к расстрелу. Последнее слово?

И, не дав опомниться, захихикал. Ац медленно повернулся, вздрогнул всем тщедушным телом, но стоило ему рассмотреть лицо Корака, как лицо его исказила пренеприятнейшая гримаса, граничащая с диким оскалом хорька.

– Опять ты, – сквозь зубы процедил он. – Дядя, я тебе в прошлый раз плохо сказал отъебаться? Что снова от меня надо? Уйди, без тебя проблем предостаточно…

Корак наклонил голову, всматриваясь в лицо ангела. Сделал несколько шагов навстречу, рискуя ткнуть тлеющим кончиком сигареты в бедро или живот собеседника. На короткое время, ровно на такое, чтобы Ац мог заметить, глаза Падшего очернились, утратили белок, укрытые черной пеленой. Выступили клыки. И он снова приобрел человеческий вид, коснулся плеча Аца. Невесомо, но отчетливо давая понять: если понадобится, схватит так, что ногти уйдут под кожу.

– Я пришел решить все твои проблемы, мальчик… – приторно начал Падший. – Наградить тебя за старания, вознести до уровня героя всей Преисподней! Снять войцековскую побрякушку, ты только представь, как все встанет на свои места. Что для этого нужно? Спроси меня, тебе же интересно?..

– Выглядит слишком подозрительно, – признался Ац. – Я сниму побрякушку, а в следующий же момент меня ткнут носом вот в этот асфальт – не удивлюсь, если Войцек лично. Если это все, то я бы в магазин пошел, очень неприятно было поболтать…

Он внезапно перевел взгляд на руку Корака, нашарил на ней символ, нарисованный Владом, ухмыльнулся:

– О, да тебя Инквизиция тоже наградила. Товарищ по несчастью, ну надо же… Хочешь выслужиться для них, чтобы не познакомиться с друзьями в полосочку? Теперь все стало немножечко понятнее. Предположим, мне интересно, что ты предложишь.

– Мой милый дружок…

Корак с трудом удерживал себя от того, чтобы прыгнуть на «товарища по несчастью», впиться зубами ему в глотку, нащупав рукой любой увесистый камушек, и размозжить Ацу череп. Он снаружи был тем серьезнее, чем больше срывало тормоза внутри.

– Все дело в том, что мы в разных весовых категориях. Тебя ищут за то, что ты нагло спиздил у Люцифера его любимую кружку, а меня – из-за проклятия, увидя которое Войцек созвал подмогу из всего Питерского отделения. У тебя есть возможность сорвать куш или сдохнуть в подвалах Гвардии. У меня – возможность вытащить тебя оттуда. Если ты уйдешь сейчас, я вытащу Марта и приду сам лично к командору, мы фальсифицируем дачу показаний, и через три часа тебя доставят Сатане. В виде мелких кусочков плоти, перьев и черепушки с вином. Игнату больше не нужны проблемы с законом, понимаешь?.. А что говорят товарищи из-за холма?

Падший «принюхался», чувствуя весь путь, проделанный от дома Аца до этого места. Увлекал его разговором и вел рядом с собой. Ночевать где-то было надо.

– Минуточку, – притормозил Ац. – Я ничего не крал, это даже Войцек понимает. Я – так, небольшой торговец. Я даже не продаю, я обеспечиваю людям интересные и незабываемые свидания, а потом ухожу и больше никогда их не вижу! – Он явно поймал свою волну и стал говорить гораздо бодрее и увереннее. – С одной стороны у меня возможность сдать этих людей нашим бравым инквизиторам, с другой… А черт его знает, что с другой. Пока я гражданин этой страны, а паспорт, прописка, гражданство и все дела у меня есть, убить они меня не убьют. Иначе – мировой скандал, а люди с Адом и так к друг другу не привыкли, мало ли… Так о чем я? Я тебе не доверяю. Вдруг ты хочешь заграбастать, как ты выражаешься, кружку себе? Или это какая-то особая подстава от того же Марта?

– Март самый честный человек, которого я знаю! Ну, после моего дяди, конечно же… Ты такой милый, когда занимаешься самовнушением…

Особо оживленная дорога, на которой по несчастливой случайности не работал светофор, неслась прямо перед носом. Корак стоял у самой кромки проезжей части, носки его ботинок выходили за пределы обочины, перед лицом проносились автомобили. Он все еще держал Аца рядом с собой.

– Если я толкну тебя сейчас, тебе не поможет паспорт, прописка, гражданство. Такой он, ваш Мордор, пешеход всегда прав. А вот жив не всегда. Пошли домой, да? Я расскажу тебе, что и как мы будем делать, выдвину свои условия, а ты на них согласишься. Я бываю убедителен, особенно когда очень этого хочу, поверь. Тебе ничего угрожать не будет, обеспечитель ты наш…