Текст книги "Одиннадцать друзей Лафейсона (СИ)"

Автор книги: Holy Ghost

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 35 страниц)

– Знаешь, они растут, – выпустив последнего человека, Тор закрыл высокие ворота на ключ и уставился на Локи, чей вид был невозмутимей некуда. – Скоро будут меня, как мамонта заваливать за несколько минут.

– Ну, милый, уж прости, но ты не самый крутой стрелок в этом районе, – улыбнувшись во все тридцать два, Локи присел на капот машины и раскрыл руки для объятий. – По крайне мере, ты точно не первый. Иди сюда.

– Я опять задержался, – Тор подошел ближе к Лафейсону и уткнулся ему шею. – Прости, я делаю это не специально.

– Неугомонная энергия, я помню, – погладив Одинсона по спине, Локи приподнялся. – Поехали домой. Я нам ужин умыкнул, – подмигнув Тору, Лафейсон открыл дверь и уселся на место водителя. – Если поторопимся, то даже не придется разогревать.

– Я надеюсь, ужин готовил сам владелец ресторана? – усевшись на пассажирское кресло, Тор пристегнул ремень безопасности.

– Если уж на то пошло, то ужин готовил твой личный шеф-повар, – ответил на флирт Локи и повернул ключ в замке зажигания. – Который, кстати, такими темпами вообще скоро откажется тебя кормить.

– Не откажется, – усмехнулся Тор. – Мой личный шеф-повар терпеть не может вид моего костлявого тела…

– Он видел это всего один раз, – перебил Локи.

– И, думаю, ему этого хватило, – Одинсон положил руку на ладонь Локи и начал тихо ее гладить.

– Да, твои торчащие ребра с позвоночником и этот впалый живот… Никогда этого не забуду.

– Сколько я прибавил с тех пор? – Тор вновь вскинул бровью и улыбнулся.

– Тогда я как-то тебя не взвешивал, знаешь ли, – а Локи все так же продолжал следить за дорогой. – Но сейчас в тебе явно больше сотни.

– Больше ста десяти, – уточнил Одинсон.

– Ну ты и свинья, – протянул Лафейсон.

– Эй-ей! Остынь! – оскорбился Тор. – Это все мышцы! А если будешь дальше обзываться, то я, клянусь, сяду на чертову диету.

– Не надо, – на секунду Локи отвлекся от дороги и нежно взглянул на Одинсона. – Чем тебя больше, тем, соответственно, больше мест, где я могу…

– Не продолжай, – выдохнул Тор и провел ладонями по волосам. – Все к одному сводишь.

– Я всего лишь хотел сделать тебе комплимент, – пожал плечами Лафейсон и повернул руль вправо, что машина свернула с шоссе на маленькую асфальтированную дорожку в одну полосу.

– После того, как назвал меня свиньей. Это ты умно придумал.

– Я извинюсь, как положено, обещаю.

За окном мелькали высокие деревья, через кроны которых не проходили даже солнечные лучи, отчего казалось, что резко наступил вечер. Хотя там, где жили Локи и Тор, всего было два времени суток: вечер и ночь. Другого не дано. Купить участок под застройку дома в Локвудском лесу оказалось проще простого, да еще и настолько дешево, что Одинсон по первости даже не поверил своим глазам. Люди просто отказывались жить там, где никогда не бывает солнца, но у Локи было свое мнение на этот счет. Если знать места, а Лафейсон знал их десятками, то можно увидеть прекрасные вещи, из разряда пещер, водопадов, чистейших рек и открытых безлюдных полян, где трава бывает выше метра. Локи нравилось жить в таких условиях, нравилась тишина, нравилась безопасность. Нравилось то, что там он предоставлен сам себе, и никто ни за что не сможет его осудить, и Тор с ним не спорил. Когда они только переехали, чтобы оказаться к хоть и маленькому, но все же городу, хотя бы за несколько километров, а не за двести, перед ними оказалось то, что Одинсон тут же окрестил «руинами», и Локи полностью с ним согласился. Однако им хватило буквально пары месяцев на то, чтобы свить свое собственное гнездо, чтобы сделать все так, как нужно, чтобы решить, что делать дальше, чтобы пересилить себя и вернуться в социум.

– Я, кажется, понял, – заерзав на сидении, Тор стащил с заднего дивана пиджак Локи. – Объяснишь?

– Упал, – выпалил Лафейсон и сделал самое невинное лицо.

– Где упал? – не отступал Одинсон.

– Ты видел задний, двор, что прилегает к?..

– Лапшу-то мне на уши не вешай, – прищурился Тор. – Это ты меня «снял». Твой почерк! Грудь, пах и контрольный в голову!

– Тор, ну как ты мог подумать такое? – наигранно расширив глаза, Локи сбавил скорость, так как дорога стала петлять все больше и больше. – Я же…

– Зараза ты, Лафейсон. Взрослый человек, а такими глупостями занимаешься, – швырнув порванный на рукаве пиджак обратно, Тор сложил руки на груди и надулся.

– Я просто хотел, чтобы ты быстрее освободился, – Локи прикусил губу и быстрым движением вернул сползшие очки обратно на переносицу. – Я скучал.

– Невозможно на тебя злиться… – Тор вновь повернулся к Лафейсону. – Вот как ты это делаешь?! Локи-Локи-Локи… Знаешь, у ребят время экзаменов, так что я прикрыл тренировки на месяц. Нужно кое-что починить, да и не мешало бы построить еще парочку объектов, но теперь я буду отвозить тебя на работу и забирать с нее.

– Ты даже не представляешь, как я рад это слышать, – от растекающегося внутри теплого чувства Локи с силой сжал руль. – К тому же, это мой ресторан, могу и прогулять.

– А еще ты хотел уехать.

– Я помню, – на пару секунд на лице Лафейсона появилась грусть, но она так же резко испарилась, как и пришла. – И после мой сюрприз для тебя.

– Я даже ума не приложу, что это может быть такое.

– Тебе обязательно понравится, – на горизонте показался небольшой дом с красой крышей и темно-серыми кирпичными стенами. – Наконец, дома. Такое чувство, что сегодняшний день был нескончаемым.

– Тебе нужно куда-нибудь завтра? – прощупал почву Тор.

– Нет. Они могут справиться и без меня. Если ты, конечно, о работе.

– А послезавтра?

– Я тебя понял, – от причудливой манеры Тора сыпать вопросам, Локи всегда умилялся. – Скажу, что у меня дела и оставлю Остин присмотреть за кухней.

– Не боишься, что твои дети устроят пожар? – усмехнулся Одинсон.

– Я боюсь, что у моего главного ребенка разовьется синдром отсутствия внимания, и это возымеет куда более плачевные последствия, нежели чем разборки со страховой.

– Кто из нас еще ребенок? – Тор вновь скрестил руки на груди. – А помнишь у тебя чуть ли припадок не случился, когда к нам во двор пришел лось? Ты не спал двое суток, и мне пришлось отвезти тебя в городской хостел, чтобы ты пришел в себя и нормально уснул!

– Он огромный, Тор! – Локи даже отпустил руль и показал насколько огромным было животное. – Гигантская, рогатая корова! Я чуть ли дух не спустил, когда его увидел! Ты сам подумай: ночь, темно, что-то странное творится на улице, ты, как обычно, спишь без задних ног и храпишь…

– Я не храплю!

– Храпишь-храпишь! А я спускаюсь вниз, приоткрываю занавеску, а там… Оно. Стоит, сволочь, жует что-то и на меня пырится! Жуть!

– О, я помню как ты орал, – не выдержал Тор и заржал во весь голос. – Я сам испугался, когда услышал. Это же просто лось. Лось на улице! Что он тебе бы сделал-то?

– Не знаю, Тор! – с силой ударив по тормозам так, чтобы Одинсон чуть не встретился лбом с приборной панелью, Локи вытащил ключи из замка зажигания и поставил автомобиль на ручник. – Но это был дикий ужас.

– Ох, Локи, не обижайся только, – не унимался Тор. – Видимо…

– Заткнись, – буркнул Локи, вышел из машины и с силой захлопнул дверь.

– Да погоди ты! – Одинсон кинулся следом за ним. – Я ж любя.

– Мне было страшно, Тор! – гнул свою линию Лафейсон. – А ты надо мной ржешь! Вот скажи, как?..

– Достал ты меня, – улыбнулся Одинсон и, развернув Локи к себе, заставил его замолчать, заткнув рот поцелуем. Немного посопротивлявшись, Лафейсон даже успел дать Тору подзатыльник, но вскоре Локи успокоился и размяк в сильных руках Одинсона. – Успокоился?

– Еще нет, – прошептал Локи и вновь притянул Тора к себе. Через некоторое время Одинсон почувствовал, как тонкие пальцы начали перебирать его волосы, а теплая ладонь скользнула под футболку.

– Давай не здесь, – выдохнул Одинсон.

– Чего это? – удивился Локи. – Значит, когда на улице пятнадцать градусов, дождь, гром и молния, так это пожалуйста, а сейчас когда тепло и сухо, значит, нет?

– Я…

– А я и не намекал, – отодвинув с дороги Тора, Локи гордо зашагал ко входу в дом. – Ты меня явно неправильно понял.

– Конечно, дорогой, это я во всем виноват, – вновь рассмеялся Одинсон и последовал за Локи.

Как только Тор ступил на первую ступеньку крыльца, то понял, насколько сильно он устал. Тренировки с детьми выматывали куда больше, к тому же подростки относились, как выражался Локи, к «стрельбе разноцветными шариками» намного серьезней. Они постоянно заваливали Тора вопросами, расспрашивали его о тактике, даже просили совета на счет того, какие упражнение делать, чтобы накачать ту или иную мышцу или просто «сделать вот это место красивым». Взрослые же наоборот: приезжали, говорили, что они сами все знают, а после уезжали с огромными синяками, больше походившими на гематомы. Следовательно, чувствуя отдачу, Тор практически за даром занимался с подростками, знал каждого по имени, чувствовал слабые и сильные стороны каждого, знал, где надо подтянуть, а где опасаться.

Локи же, в противовес Одинсону, нашел себе спокойное занятие по душе. С учетом того, что дом обошелся в копейки, Лафейсон быстро приметил себе неплохое место в городе и уже через несколько месяцев набрал штат сотрудников и открыл маленький, но очень приятный на вид ресторанчик. Да, с учетом небольшой численности людей в городе к Локи не нужно было записываться за месяц, но свободные места, особенно по вечерам, у него бывали редко. Ресторан был для Лафейсона вторым домом, а сотрудники второй семьей. При всей дружественной атмосфере бывали и скандалы, и ссоры, и крики об увольнении, но Локи всегда умел сглаживать острые углы, и все вставало на свои места. Да, он дорожил своими сотрудниками, так как выбирал их тщательно, долго и муторно, и терять кого-то, чтобы потом пустить чужака на свою кухню, Локи совершенно не желал.

– Знаешь, мы сегодня с ребятами смотрели сериал один, – Локи призадумался и положил очередной кусок шницеля в рот. – Интересный. Задумка вообще шикарная. Так вот там один из главных героев отличный психолог и вдобавок к этому маньяк, а к другому главному герою постоянно приходит олень…

– Ну, к тебе же лось приходил, и ничего.

– В следующий раз в еду слабительного подсыплю! Обещаю!

– Любишь ты такие темы за столом, – пробурчал с набитым ртом Тор. – И?

– Так вот… Главный герой. Он убивал людей, а потом использовал их мясо в еду, – взгляд Лафейсона стал еще более рассеянным.

– Отличные вы вещи смотрите на своей кухне. К чему ты все это?

– У нас есть одна парочка… В общем, они мои нелюбимые посетители. Нервируют, – наконец, Локи вернулся в реальность и зацепил кусок куриной грудки вилкой. – Я вот думаю, может, разнообразить свое меню новым блюдом?

– Надеюсь, ты это не серьезно, – Одинсон недоверчиво уставился на Локи.

– Я тоже на это надеюсь, – со всей серьёзностью ответил Локи, но не выдержал и, уткнувшись в тарелку, рассмеялся. – Ну уж нет! Я не хочу больше переезжать. Лучше я им просто в суп плюну.

– Ты прелесть, Том, – умилился Тор и тут же осекся. – Черт, прости. За пять лет уже начинаю путаться.

– Ничего, Крис, – отомстил в ответ Лафейсон. – Я не обижаюсь.

– Мне иногда даже неприятно становится от того, что я тебя чужим именем называю. Словно… Изменяю, что ли.

– Ох, успокойся, – встав из-за стола, Локи и подошел к Тору и уселся к нему на колени. – Мы с тобой уже очень долго живем вместе, и пока ты изменял мне только с работой, но я стараюсь понять и не ревновать.

– Черт… А ведь и правда… Столько лет уже прошло. Столько всего было, – оставив еду в покое, Тор приобнял Лафейсона. – А такое чувство, что все вчера произошло.

– Не надо мне «вчера произошло», – буркнул Локи. – Не хочу я такого больше. Я слишком стар для всего этого.

– Да, кому-то через пару лет сорок, – протянул Тор, за что получил еще одну затрещину. – И за что на этот раз?!

– Не напоминай мне о возрасте! Иначе я начну вести себя соответственно.

– А соответственно это как?

– Буду ленивыми и скучным. Очень скучным, – последние слова Лафейсон произнес специально громче. – Буду лежать на диване и скулить, как у меня все болит.

– Ты же не старик! – фыркнул Одинсон. – Да и порог сорока лет не так скоро.

– Вот опять ты напомнил, – скис Локи.

– Мне без разницы, сколько тебе лет, – отодвинув длинные черные волосы, Тор легко прикусил бледную шею. – Ты становишься только лучше. Есть еще столько всего, чего я о тебе не знаю… И меня это несказанно радует.

– Это ты так ко мне подкатываешь? – дернув бровью, спросил Локи.

– Нет, просто ласкаюсь.

– Правильно.

– А что не так?

– Устал. Я сегодня и правда очень устал, – Лафейсон прислонился губами ко лбу Тора и набрал в легкие побольше воздуха. – Ездил за билетами.

– И когда?

– Послезавтра. Этот рейс самый удобный, а позже мы встретимся с тобой в Нью-Йорке.

– Ты знаешь, что если что-то пойдет не так, – Тор немного отстранился и посмотрел в глаза Локи. – Звони. Я сразу же прилечу.

– Что может пойти не так? – Лафейсон положил ладонь на лицо Тора, что Одинсон в одном этом жесте прочувствовал всю любовь и трепет, который пытался донести до него Локи.

– Станет страшно, плохо, просто захочется поговорить… Я рядом. Я не хочу, чтобы ты забывал об этом.

– Все будет хорошо, – коснувшись губами виска Тора, Локи встал и протянул ему руку. – В душ и спать.

– Тогда иди ты первый.

– Это еще почему?

– Боюсь, коли мы пойдем вместе, не получится просто «в душ и спать».

– Пожалуй, сегодня я тебе уступлю.

***

– Ты меня достал! Говорю тебе, истеричка, нормально все будет, а ты изводишься! Сядь, наконец, и успокойся!

– Чувак, это тебе еще четыре года до этого, а мне завтра!

– За то, что мы с тобой собираемся сделать завтра, чувак, у меня может и не быть этих четырех лет!

– Тогда и не надо мне помогать, раз ты так за свой зад трясешься!

– Я тебя сейчас удушу…

– Ты?! Не смеши меня! Ты меня и пальцем-то не тронешь!

– Держись, собака, – в один ловкий и быстрый рывок, Бартс пересек расстояние до Бальдра и, чуть подпрыгнув, обвил его ногами и повалил вниз. – Я тебя не трону?! Да у меня мать таких, как ты по дюжине в день ушатывала!

– А ну убери от моего лица свои ручонки! – корчился Одинсон. – Дай мне только шанс, я тебя на балконе вниз головой за ногу привешу!

– Ты успокоишься или нет?! – схватив друга за плечи, Бартоломей с силой ударил его об пол. – Прекрати! Довольно!

– Черт мелкий, – прорычал Бальдр и предпринял еще одну попытку вырваться, но и она увенчалась провалом. – Отпусти!

– Ты успокоился? Я вижу, еще нет.

– Так ты мне не поможешь, – продолжал рычать Одинсон.

– А как еще с тобой – дураком бестолковым, обращаться? Покипятись и остынь, иначе ты опасен.

– Все, слезь с меня, – более спокойно проговорил Бальдр.

– Будешь орать на меня?

– Нет.

– Обзываться будешь?

– Нет.

– Истерить?

– Ты меня сейчас опускаешь ниже плинтуса, – проскулил Одинсон и отвернулся, чтобы не видеть своего позора.

– Ладно, вставай. Пожалуй, я тебе чайка замучу, – поднявшись на ноги, Бартс подал другу руку, но тот лишь презрительно на нее посмотрев, встал самостоятельно. – Сядь и говори. Чего случилось, что ты психанул?

– Мне не нравится четвертый переход, – признался Бальдр. – Он резкий. Какой-то… Неправильный.

– Послушай, мы начали работать над этим проектом, как только встретились, – начал Бартс. – Оно нас и свело, так что отдай честь…

– Нас свело то, что я похож на любовника твоего отца, а ты на любовника моего брата, – отрезал Одинсон.

– Тут ты прав. И прекрати нервничать! Все нормально будет.

– Так же как и тогда, когда я спросил, а не Лафейсон ли твоя фамилия? – пафосно закинув ноги на стол, Бальдр уставился в спину Барста.

– А что я еще мог сделать?

– Ну явно не в рогалик меня скручивать!

– Послушай, я блин нахожусь под такой программой, которая тебе и не снилась, так что упоминание…

– А моего брата все вообще считают преступником мирового масштаба, – тяжело выдохнул Одинсон и потянулся к пачке сигарет.

– Мне нельзя светиться, чувак, – повернувшись, Бартоломей отнял у Бальда сигареты и поставил перед ним кружку с чаем. – Курить на балконе будешь или у себя.

– Светиться… – протянул Одинсон. – Поэтому мне приходится тебя звать не по имени, а просто «чувак». Ощущаю себя придурком, если честно.

– Чем тебя не устаивает Эдвард? – нахмурился Бартс.

– Да потому что дебильное, – отпив из кружки, Бальдр поморщился. – Твое реальное гораздо круче.

– Вообще-то и это мое реальное, просто второе, – от данной новости Одинсон открыл рот. – Друг еще называется.

– Ты мне о себе ничего не говоришь! Откуда мне знать?

– Тоже верно, – облокотившись руками на кухонный стол, Бальдар уставился в темное окно. – Может, пойдем, прошвырнемся? Пиццы поедим, может опять те ребятки в парке играть будут, так я с ними немного поиграю.

– А мой диплом? – напомнил Одинсон.

– Да черт с ним! Он уже и так идеален. К тому же, перед смертью не надышишься.

– Тогда с тебя пицца, – Бальдр отставил от себя кружку и встал.

– Да хоть десять. Ты не будешь? – кивнув на чай, спросил Бартоломей.

– Это твое пойло? Ну уж нет.

– Как знаешь, – пожал плечами Барст и залпом осушил внушительных размеров кружку.

Бартоломей никогда особо не думал, куда он будет поступать, где будет учиться и как сложится его дальнейшая жизнь. Он знал об этом наперед. Жизнь в Испании, куда завели их с матерью и сестрой нелегкие обстоятельства, не особо нравилась Бартсу, но выбирать не приходилось. Однако парень знал, что как только начнется время колледжа, он будет на свободе. Проблемы с жильем, оплаты учебы и квартиры никогда не было, ибо отец, как сам Бартс научился с гордостью называть Локи после всех событий во Франции, оставил ему неплохое состояние, плюс квартира в Филадельфии. Да, приходилось каждый день ездить по два часа на занятия, но покидать этот дом в погоне за удобством, Бартоломей не желал, к тому же обычная жизнь студента его не особо прельщала. У него было несколько друзей, неугомонный сосед и возможность заниматься любимым делом, а большего Бартсу и не надо было. Однако каким было удивление парня, когда в первый же месяц после жизни в Филадельфии, он встретился в коридоре с человеком, который тут же стал пялиться на него, словно на призрака, а потом выдал: «А ты не Лафейсон, случаем?». Драка была короткой, но со своими последствиями в виде фингала под глазом Бальдра и огромного синяка на щеке Бартса, но с тех пор, так уж вышло, они стали друзьями.

– Чую, после завтрашнего мой контракт провалится с таким треском…

– Зато, как феерично будет! – накинув на голову капюшон, Бартс начал идти спиной вперед, чтобы видеть перед собой Бальдра. – Парень, ты талантлив. Один мой «рукав» чего стоит! – для доказательства своих слов, Бартоломей закатал правый рукав толстовки и продемонстрировал другу набор из цветных, переходящих друг в друга рисунков, который Бальдр видел уже не раз. Более того: он же сам их и рисовал. – Такая штука! Я все наглядеться не могу!

– Рассказывает он мне! – в ответ Одинсон закатал левый рукав. – От меня отец отрекся из-за этого, знаете ли.

– Ну, моя мать меня бы вообще четвертовала, но ей не до этого, – выдохнул Бартс и, повернувшись обратно, пошел рядом с другом.

– Плодовитая она у тебя.

– Да не говори. Благо, что я ноги унес вовремя, – засунув руки в карманы джинс, Бартоломей ссутулился и начал напевать себе под нос одну из знаменитых современных мелодий.

– Прекрати и выпрямись, – тут же одернул его Бальдр.

– Чувак, это джаз! Джаз не может быть плохим, особенно в моем исполнении.

– С учетом твоего прикида, очень даже может.

– Ой, замолчи ты уже, – кинул Бартс и толкнул Бальдра, чтобы тот свернул. – Тут короче.

– Все-то мы знаем, – не прошло и нескольких секунд, как Бартоломей вновь начал петь, на этот раз громче. – Подскажи, кем ты будешь, когда выучишься?

– Дирижёром симфонического оркестра, – на автомате выпалил Бартс.

– Вот и дирижируй, а не ной!

– Как скажешь, – пожал плечами парень.

– Ой, ну перестань!

– Что «перестань»? – наигранно удивился Бартс.

– Делать такой вид, словно тебя в сточную канаву опустили. Я нервничаю, это нормально. Я же отплатил тебе миди-контроллером, так что мы в расчете.

– Да не контроллер мне важен, чувак! Я хочу отыграть завтра так, чтобы все охренели!

– То, что все охренеют – факт, – выдохнул Бальдр. – А вот что нас ждет после всего этого…

– Ты меня успеешь со свету сжить до завтра, я тебе обещаю, – проскулил Бартоломей и потер ладонями уставшие глаза. – Я тоже туда вложился…

– Да ты больше сделал, чем я.

– Нифига подобного! История, прошу заметить, не наша, мы лишь завернули ее в красивую обертку.

– История, прошу заметить, запрещенная, – не уступал Бальдр.

– Зато правдивая.

– Зато по репе мне неслабо надают.

– Мне кажется, что ты успокоишься только тогда, когда тебе по этой самой репе и надают.

– Правду глаголешь, – наконец, отпустил Одинсон. – Гулять, так на полную. Если что, то потом напьюсь и замучу что-то грязное и пошлое.

– Художники, – фыркнул Барст и открыл дверь в пиццерию. – Дети порока.

– А ты у нас святой! – Бальдр задумался. – Хотя чего это я? Святой!

– Я просто не люблю, когда меня кто-то трогает.

– А эта? Шатеночка? Как ее? – приметив свободный стол у окна, Одинсон быстро зашагал к нему. – Ну как ее?!

– Тупа, как пробка, да еще…

– Еще и что?

– Она жует жвачку и чавкает.

– А… Ну тогда да, – плюхнувшись на стул, Бальдр махнул официанту. – Гиблый вариант.

– А я тебе о чем?

– Знаешь, парень, не важно. Вот серьезно. Ты только завтра не лажани и отыграй, как в последний раз, – на лице Бальда появилась серьезность. – Для меня это важно.

– Мне, если что, тоже не наплевать, – откинувшись на спинку стула, Баротоломей вновь устремил взгляд в окно. – Хотя бы, чтобы сказать «спасибо».

– Чего? – Бальдр, изучавший меню, пропустил последние слова мимо ушей.

– Ничего. С грибами и сыром мне возьми, говорю, – отогнав от себя тяжелые мысли, Бартоломей уставился на друга. – А завтра мы с тобой покажем этой кучке доморощенных ублюдков, как нужно делать шикарный перфоманс.

– А вот это мой друг! – Бальдр выставил ладонь вперед и Барст тут же ударил по ней своей. – Мы им задницы надерем, парень, а коли выкинут, то это только их проблемы.

========== S06E12 The Parallel Prt II ==========

– Что ты делаешь? – ощутив духоту спальни, Локи приоткрыл сонные глаза.

– Пытаюсь тебя разбудить, – низкий голос Тора окутал не проснувшийся разум Лафейсона, словно теплым одеялом, отчего Локи вновь прикрыл глаза. – Уже полчаса пытаюсь.

– Продолжай.

– Никогда не устану любоваться этими знаками, – Локи чувствовал, как мягкие и теплые губы по очереди прикасаются как каждому позвонку, опускаясь все ниже и ниже. – Это… Красиво и очень привлекательно. Тот, кто сделал это, точно знал, что хотел увидеть заказчик.

– Я ее нормально-то никогда не видел, – зарываясь в подушки, ответил Лафейсон. – Даже фотографий не было.

– Сейчас все будет, – загорелся идеей Одинсон и, вскочив с кровати, быстрыми шагами направился к столу. – Я возьму твой?

– Конечно, – раньше Локи, скорее бы всего, отказался от данной затеи, но чем больше времени проходило, тем больше он позволял Тору, поддерживая своего любимого человека практически во всех глупых и не совсем глупых идеях. – Решил устроить мне фотосессию?

– Только отдельным частям твоего тела, – Одинсон вновь вскарабкался на кровать и, стащив одеяло с Локи, уселся у него в ногах. – Обожаю твою привычку спать обнаженным, – проведя ладонями по бокам Лафейсона, Тор нагнулся и поцеловал того между лопаток. – Когда просыпаешься и видишь или чувствуешь это, то настроение улучшается сразу же.

– Сделай уже дело и ложись обратно, – промычал Локи. – У нас сегодня ленивый день.

– Дай мне полюбоваться, – Сделав пару кадров, Тор бросил телефон на одну из подушек и начал медленно массировать спину Локи, на что тот еще больше размяк под ним. – Ленивый день – ты сам сказал.

– Ближе к шее… – простонал Лафейсон. – Пожалуйста.

– Здесь? – Одинсон принялся с силой разминать плечи Локи, на что получил одобрительное мычание. – Только не выгибайся так, ты меня провоцируешь.

– А что ты мне предлагаешь делать? Лежать поленом и не дышать?

– Такого я от тебя никогда не видел, – рассмеялся Тор и спустился к грудному отделу позвоночника.– Даже интересно посмотреть бы было.

– Ты еще попроси, чтобы я перед этим с полчаса в холодной воде полежал, тогда я точно собираю манатки и бегу на другой берег. Хотя… Я даже вещи собирать не буду.

– В последнее время у тебя в голове рождаются невероятно странные идеи, – уперевшись ладонями в кровать, Одинсон улегся на Локи. – Тебе скучно? Надоело? Мы можем что-то поменять, придумать.

– Нет, все хорошо, – Локи вытянул руки по бокам от себя и, вынырнув из подушек, положил голову так, чтобы видеть Тора. – Правда. Все лучше, чем хорошо.

– Но чего-то не хватает?

– Возможно, какого-то драйва. Хотя нет… Это отголоски прошлого, и мне бы не хотелось возвращаться к тому ритму, что был тогда.

– Давай, когда вернемся обратно, устроим с тобой войну на «базе». Один на один, а выигравшему – желание, – Локи задумался, но оставил предложение без ответа. – Можем попробовать вскарабкаться на Эльбрус, можем поехать в пустыню…

– Ты так стараешься, что мне даже немного неловко становится.

– Все хорошо, – прошептал Тор и начал покрывать шею Локи поцелуями. – Хорошо, что мы здесь, хорошо, что каждый занимается своим любимым делом, хорошо, что у нас все прекрасно, хорошо, что у тебя отросли волосы…

– А вот это, конечно, самое главное, – Локи тихо рассмеялся и завозился под Одинсоном, намекая, что ему надо перевернуться.

– Конечно! – отрезал Тор и приподнялся. – Это же… Я не знаю что, но так мне нравится однозначно больше.

– Нравятся ему мои волосы… – лениво перевернувшись, Лафейсон прижал к себе Тора и в одно движение подмял его под себя. – Тебе нравится в некоторых, так скажем, ситуациях их выдирать.

– Прошу заметить, я за разнообразие. Это ты на таком настаиваешь.

– Удобно, приятно и в меру пошло, – Локи потянулся к телефону и, сняв мобильный с блока, принялся листать фотографии. – Ты, как мне кажется, не татуировку мою фотографировал.

– Ты же дашь мне скинуть эти фотки себе? – аккуратно сняв с себя Лафейсона, Тор уложил его рядом с собой, чтобы тоже видеть происходящее на экране небольшого гаджета.

– Что-то мне подсказывает, что у тебя таких фоток целый альбом, – Одинсон решил оставить предположение без комментариев. – У меня есть парочка новых фотографий со спутников.

– Так показывай! – Тор устроился поудобней и приобнял Локи. – Чего томишь-то? – Лафейсон перелистнул пару картинок и остановился на фотографии огромного комплекса зданий, которые мерцали разноцветными огнями. – Что это?

– Тони-таки воплотил свою мечту в реальность, – проведя двумя пальцами в разные стороны, Локи приблизил изображение. – Это Старк Экспо. О нем говорят все штаты. Сейчас в этом месте на ближайший год соберутся лучшие умы современности и будут мериться причиндалами.

– Но победит все равно Тони, – подытожил Тор.

– Я в этом даже не сомневаюсь, – вернув картинку в нормальный формат, Лафейсон перелистнул еще несколько фотографий. – Прелестно, да?

– Ого, она у них уже такая большая… – протянул Одинсон, узрев на экране черно белый снимок с одной из улиц далекого города, где все дома были больше похоже на маленькие замки, чем на обычные постройки. – Действительно, время летит.

– И Наташа сама изменилась. Я помню ее совсем другой.

– Поверь, я думаю, она тоже помнит тебя совсем другим.

– Все возможно, – Лафейсон легко потерся головой об плечо Тора и продолжил листать фотографии. – Так, это ты видел, это тоже видел… Во! – увидев на экране недовольное лицо Вольштагга, который сидел за рулем машины, Тор и Локи рассмеялись в голос. – Нарушаем, мистер Фоше.

– И не надо так пялиться в камеру, – продолжил Одинсон. – От Вашего проницательного взгляда она точно не упадет в обморок.

– Боже, мне так приятно видеть их… Людьми, – отложив телефон на край кровати, Локи лег на грудь Тора. – Честно? Никогда не думал, что доживу до этого, а вот взял и дожил. И это, черт возьми, просто прекрасно.

– И за это мы должны отдать должное одному человеку, – кротко поцеловав Лафейсона в макушку, Тор начал подниматься с кровати. – Ленивый день – ленивым днем, а есть мне от этого ленивей не становится.

– Там есть…

– Нет, ты пойдешь со мной, – твердо отрезал Одинсон.

– Ну, Тор… Ну, нет…

– Никаких «нет». Вставай.

– Надо одеваться, умыться, причесаться…

– Завернись в простыню и топай вниз! Ты все еще надеешься чем-то меня напугать?

– Вот придет Патрик, когда я уеду, тогда я на тебя посмотрю, – Локи решил не спорить и все же стащил с кровати простыню, чтобы в нее завернуться.

– А это еще кто?

– Лось, милый, – пройдя мимо напрягшегося Одинсона, Локи одобрительно хлопнул его по плечу. – Я решил, что раз у нас с ним такое тесное взаимодействие, то я должен знать его имя.

– Он тебе сам сказал?

– Туше, – выдохнул Лафейсон и зашагал босыми ступнями вниз. – Ты, знаешь ли, тоже изменился.

– Надеюсь, хоть в лучшую сторону? – заулыбался Тор и направился вслед за Локи.

– А вот эту информацию я, пожалуй, оставлю засекреченной.

***

– Дыши, парень, дыши! – Бартс нарезал вокруг побледневшего Бальдра уже сотый круг, пытаясь успокоить друга, но тот ни в какую не поддавался. – Ты мужик! Ты сильный! Ты справишься! – казалось, Одиносон находился в параллельной вселенной, и если бы Бартоломей не обмахивал его сложенной газетой, то Бальдр бы точно отправился туда безвозвратно. – Все идеально. Мои ребята готовы, видеоряд сложился, как нельзя лучше, декорации поставлены, я в голосе. Давай же, друг, приходи в себя!

– Я не могу… У меня боязнь сцены… Не пойду, – заскулил Бальдр.

– Послушай, большую часть буду отыгрывать я, ты уже все сделал, – не оставлял попыток Бартс. – Ряд идеален, и мы…

– Там столько людей, чувак… Столько людей.

– Так, спокойно. Стой и никуда не ходи, – Бартоломей дернулся к гримеркам, но Одинсон перехватил его руку.

– Куда ты? – пискнул Бальдр.

– Мне нужно найти нашего руководителя, дай пять минут.

Бальдру все же пришлось отпустить Бартса, так как он знал, что если бы он продолжал его держать, то добром бы это не кончилось. Вся жизнь пролетала перед глазами Одинсона: детство, школа, скандал, что разразился вокруг их семьи, студенчество, подготовка к выпуску и вот… Вот он тот самый момент, а Бальдр не может сделать ровным счетом ничего. Курсы по актерскому мастерству никогда не были страшны для Одинсона, но, однажды, на втором курсе, когда он просто ошибся, сказал со сцены одну нелепицу, которая вышла из его горла совершенно несознательно, выход на публику стал для Бальдра больше похожим на первый круг ада, хотя раньше… Раньше было весело, здорово, прикольно. Но все это было лишь раньше.