Текст книги "Одиннадцать друзей Лафейсона (СИ)"

Автор книги: Holy Ghost

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 35 страниц)

– Как же мне не нравится, когда ты так зовешь меня, – Локи обернулся и увидел, как Марк за ним наблюдает и ухмыляется. – Значит, я хороший парень? – в ответ Локи лишь опустил глаза. – Пойдем. У нас есть около двух часов, а дальше переходим в режим нон-стоп.

***

Увидев на экране сообщение «Начинаем», Мэтт нажал на кнопку блокировки экрана, сунул телефон в карман брюк, взял с пола хромированный кейс и поднялся со скамейки. Здание Моронье Инишатив пустовало, лишь редкие прохожие в белых халатах приветствовали незнакомого паренька-интерна легкими кивками и шли дальше. Судьба и случай были на стороне Матвея, однозначно. Внутри себя Мэтт был, как обычно, холоден и расчетлив, ведь он, и никто иной, должен будет довести дело до конца, коли его шефа настигнет несвоевременная кончина. Наверное, Локи и Марк сами того не понимая питали слабость к людям с некой социопатией, однако у Араши она была на лицо, а вот Мэтт оказался куда загадочней. Путь по зданию был неблизким, но вскоре, свернув в коридор, над которым горела надпись «Не входить», Матвей вытащил из-за пазухи пистолет и легким движением профессионала прикрутил глушитель.

– Добрый день, господа, – Мэтт произвел три выстрела, и на пол посыпались мелкие осколки камер слежения за лабораторией. – Не стоит, они все равно не придут, – парень навел дуло на фармацевта, что кинулся к тревожной кнопке. – Попробуй, нажми, – но врач в ответ поднял руки и задрожал.

– Поймите, у меня есть семья, недавно родился ребенок…

– Джесси, я знаю. Милая девочка, – Мэтт расплылся в улыбке. – Мои люди сейчас наблюдают за твоим домом. Теперь вопрос: мы сможем стать друзьями, доктор Миллс?

– Что Вам нужно? – нервно прорычал мужчина.

– Тот раствор, что Вы положили во-о-он в тот серый чемодан.

– Это не…

– Мне без разницы, – перебил поправку Матвей. – Вы должны заменить его вот этим, – Мэтт протянул фармацевту идентичный чемодан серого цвета, – а после, когда пульс мистера Одинсона станет невозможно прощупать и услышать, подтвердите его смерть, – взгляд исподлобья говорил о том, что доктор Миллс не особо радовался данной перспективе. – У нас возникнут проблемы? – фармацевт молчал. – Что же, тогда, пожалуй, мне стоит просто подкупить другого врача, пристрелить Вас, а самому порезвиться с миссис Миллс. Поверьте, доктор, ей понравится, когда я буду заставлять ее умолять не трогать Джесси. Для пущего эффекта, пожалуй, принесу фотографии вашего изрешеченного тела, а когда…

– Я понял, – побледневший фармацевт медленно взял чемодан и протянул его Мэтту.

– Откройте, – врач повиновался, и, скрипя зубами, открыл кейс. – Да, похоже, что оно.

– У меня, знаете ли, такого добра не декалитрами в лаборатории, а лишь…

– Мне абсолютно наплевать, доктор Миллс, – перехватив чемодан, Матвей защелкнул свободную часть наручников на руке фармацевта. – Код открытия кейса вам скажет охрана, наручники снимите там же. Это чтобы у Вас не возникло желания что-то там поменять. Всего доброго, – кивнув, Мэтт направился к выходу.

– Зачем вам это?! – со скрипом в сердце, прокричал врач.

– Не ваше дело, доктор. И да, мой вам совет – увольняйтесь, – и дверь за Матвеем закрылась.

***

– Это действительно самое прекрасное, что я видел за последнее время, – мягкий и теплый ветер, гуляющий по плато, обнимал Локи со всех сторон. – Такой чистый воздух… В городе подобное не почувствуешь.

– Завтра все закончится, малыш, – Марк навис над Локи, что лежал на еще зеленой траве, и уткнулся лбом ему в шею. – Завтра твоя жизнь станет совершенно иной.

– Где?.. – Лафейсон даже не пытался скинуть с себя Сорена, наоборот, он к нему тянулся. – Где будет… Твоя могила? – Локи сглотнул. – Где тебя похоронят?

– Моя сестра хочет увести мое тело домой, в Бордо, – спокойно ответил Марк.

– Я приеду, – прошептал Локи и положил ладонь на лицо Марка. – Через пять лет я вернусь, обещаю. Я…

– Не стоит утруждать себя. Я в это не верю.

– Зато верю я, – отрезал Лафейсон. – Ты ведь присмотришь за мной, да?

– Знаешь, мне бы хотелось думать, что где-то там наверху кто-то проникнется ко мне жалостью и выдаст пару белых крыльев и нимб, чтобы я мог быть рядом, но внутренней голос вопит о том, что так не бывает… Что там ничего нет.

– Ты будешь всегда здесь, – взяв руку Марка, Локи положил ее себе на грудь. – Внутри. Как память, как благодарность, как гордость, сила, вера и… – Лафейсон замолк и задрожал. Одним рывком, что отдался острой болью во всем теле, Локи прижал к себе Марка с такой силой, что кости Сорена захрустели. – Прости меня, пожалуйста, прости… За все прости.

– Не надо так убиваться, Локи, – Марк попытался выбраться из цепкой хватки, но Лафейсон его не выпускал. – Это может плохо сказаться на твоем состоянии.

– Да плевать я хотел на свое состояние! – всхлипы вперемешку со слезами не давали нормально говорить, но Локи уже отпустил надежду успокоиться. – Я не хочу!.. Не хочу, чтобы ты умер, Марк! Я!.. – кратковременная задержка дыхания, и голос Локи стал больше похож на скулеж. – Я ведь до сих пор люблю тебя…

– Я знаю, малыш, – Сорен провел большими пальцами по щекам Локи, стирая мокрые дорожки. – Но ты должен успокоиться и идти вперед.

– Почему ты не сказал?! – Лафейсон перехватил запястья Марка и смотрел прямо ему в глаза. – Ты должен был сказать! Я бы… Я бы вернулся, Марк. Мы бы могли справиться с этим, смогли бы все переиграть. Так не должно быть… Не должно.

– Это пустые слова, – лицо Сорена было переполнено нежностью. – Ты слаб, расстроен, тебе больно, но исправлять это уже не мне. Время лечит.

– Но не тебя.

– Но не меня, – Марк закрыл глаза и легко прикоснулся губами к губам Локи. – Ты мое сердце, моя душа, мое все. Живи, будь счастлив, и тогда я буду спокоен, – Сорен чувствовал тепло тела любимого человека. Это ощущения растекалось по венам, словно наркотик, допинг. Всего на пару секунд Марку стало нехорошо от осознания своей судьбы, но все быстро встало на свои места. Так же, как прежде он будет защищать и биться до самого конца. – Нам надо идти. Твой рейс уже скоро, второго шанса не будет.

– Еще немного, Марк, еще немного побудь со мной.

– Чем дольше прощание, тем сложнее расставаться.

– Давай хотя бы на пять минут сделаем вид, что у нас все хорошо? Как тогда… Краткий момент, и уходим. Ладно?

– В этом я не могу отказать тебе.

– Тогда поцелуй меня. Последний раз, – голос Локи вновь начал срываться.

– Нет, малыш, это будет контрольный в голову, – перекатившись на бок, Сорен лег рядом. – Мы просто побудем вместе. Наедине. Последний раз.

***

– Привет, – дверь туалета с грохотом захлопнулась. – А я тебя по всему аэропорту ищу. Не хорошо прятаться, когда тебя кто-то ищет.

– А ты еще кто такой? – Аарон пренебрежительно взглянул на Мэтта.

– Не твое дело, – выложив оружие на столешницу с раковинами, Матвей начал медленно подходить к Оксфорду. – Думал ли ты когда-нибудь, что подохнешь в заплеванном общественном сортире?

– Это ты в рукопашку со мной собрался идти? – вытащив несколько бумажных полотенец, Аарон вытер руки и выбросил скомканную бумагу в урну. – Глупо.

– Это ты собрался улететь в далекие края, не обсудив это со мной? – недоверчиво вскинув бровь, Мэтт изобразил разочарование. – Глупо.

– Мальчишка! – надеясь на эффект неожиданности, Оксфорд резко замахнулся левой рукой, но прежде чем Аарон сумел совершить удар, тонкий и жилистый Мэтт перехватил его.

– Как ты меня назвал? – голос парня был более чем спокойным, пока обездвиженный Аарон болтался в петле из руки Матвея. – У нас в России есть поговорка: мал клоп, да вонюч. Хотя в действительности она звучит немного по-другому, но этот вариант мне нравится куда больше.

– Что… Что тебе, сука, надо?.. – прохрипел Оксофорд.

– Люблю играться со своими жертвами.

– Сволочь…

– Ой, зря, – дернув правую руку влево, Мэтт в одно движение свернул шею Аарона, что тот без дыхания упал на грязный пол. – Не люблю, когда обзываются, – открыв с пинка дверь, Матвей кивнул уборщице и скорчился, показывая, что в уборной давно уже пора прибраться, и ускорил шаг. Оказавшись на расстоянии от завопившей женщины, Матвей вытащил из кармана мобильный и набрал сообщение: «Дело сделано. С минуты на минуту начнется паника. Ваш выход, сэр, и удачи».

– Пора, – убрав телефон во внутренний карман пиджака, Марк присел на одно колено рядом с Локи. – Документы на тело при Френке, гроб уже в самолете, мои люди лично это проверили. Теперь тебе пора.

– И что я должен сейчас сказать? – Локи, сидящий в инвалидном кресле, до сих пор не мог прийти в себя. Более того – он не хотел. Столкновение с реальностью могло принести за собой совершенно неожиданные последствия.

– Скажи мне, что благодарен и все. Как оторвать пластырь, малыш. Быстро и резко.

– Как скажешь, – злобно процедил Лафейсон, резко притянул к себе Марка и впился в его губы. Поцелуй не был нежным, медленным, он был наполнен эмоциями, страстью, неким желанием, болью и страхом. Люди, чье внимание привлекла эта картина либо быстро отворачивались и начинали бубнить себе что-то под нос, либо смотрели прямо, с открытыми челюстями и непониманием. Правда были и те, кто наблюдал за всем с грустью, но они так же быстро отвлекались, как и первый типаж. – Вот теперь все, – опустив голову, Локи сложил руки на коленях, что были скрыты одеялом. – Мы можем идти.

– Прощай, Локи, – проговорил Сорен и поднялся на ноги. – Запомни одно – Адам Моронье должен покинуть страну.

Кивнув в ответ, Локи показал Френку, что действительно пора. Когда Лафейсон вместе с крупным охранником достигли момента, где проверяют посадочные талоны, Марк отвернулся и быстро зашагал в сторону комнаты ожидания. Внутри вновь началась война, хотелось повернуться, упасть на колени, попросить Локи вернуться и никогда больше не уходить, но нельзя, не для этого Сорен старался так долго. Зал ожидания был переполнен разношёрстным народом: женщины в платьях, бегающее вокруг них дети, толпы туристов с отстраненными и уставшими лицами, мужчины в дорогих и не очень костюмах, молодые пары, что держатся за руки все свободное и не только время, и пары постарше, где один из супругов обязательно на что-то ворчит себе под нос. Сердце в груди Сорена пропускало удар за ударом, в голове стало пусто, а по коже прошли мурашки, но Марк не мог позволить себе расслабиться прямо сейчас. Еще не все было кончено.

– Домой захотелось? – процедил Сорен, приметив объект своих поисков, который в компании трех мужчин быстро шел на выход, когда милый женский голос проговорил по радио: «Прошу пассажиров рейса МН-21 Париж-Мельбурн пройти на посадку. Повторяю…» – Адам! – крик Марка отдался эхом от бетонных стен зала, но мужчина так и не повернулся. – Моронье! Адам-чертов-Моронье! – люди, стоявшие рядом, отшатнулись от Сорена, который резко выхватил из-за пазухи пистолет. – Запомни, – Марк осекся. Внутри его тела происходили непонятные вещи. Боль вместе с экстазом захлестывали с головой, превращали мысли в хаос, что лицо Сорена скривилось в ужасающей усмешке. Время шло слишком медленно. Народ уже давно должен был разбежаться, но они лишь лениво переваливались с ноги на ногу, словно ничего и не происходило. – Только я, сукин ты сын, только я могу делать ему больно.

Пуля летела удушающе медленно, злобный тревожный вой давил на воспалённое сознание, а Адам почему-то оставался на месте, хотя прицел был взят идеально. Секундная стрелка перестала выполнять отведенную ей работу и начала отсчитывать минуты. Где-то снаружи здания что-то с треском упало, лица окружающих людей стали смазанными, и, наконец, Моронье пошатнулся. То, что было для Марка медленным и тягучим, для другого человека произошло в секунду. Адам падал вниз, его глаза так же медленно, как и все остальное, закрылись, и кто-то начал свой медленный путь к Моронье. Сорен видел, как у людей в форме в руках появились пистолеты, видел, как эти люди что-то говорят. Видел, но не слышал. Медленный вальс быстрых событий закружился еще более нудно и плавно. Скучно. Марку было скучно так, как никогда в жизни. В ушах звенело, руки и ноги слабели, а кровь прилила к мозгу.

Целый рой жужжащих пчел начал свой путь к Сорену. Марк никогда не боялся насекомых, не боялся их укусов, не боялся их жужжания, не боялся яда. Стоило было убежать, спасаться, но больше незачем. Выстрел пришелся в голову, и Адам лежит, а, значит, он больше не встанет. Последняя цель выполнена. Месть восторжествовала. Точка. Только что делать с этими пчелами? Бросив оружие, Марк вытянул руку им навстречу, и одна из них прошла сквозь ладонь Сорена. Это было приятно и странно. Хотя больше странно, чем приятно. Мозг отозвался на укус свойственной ему реакцией, что прошлась от головы до кончиков пальцев. Обычно, когда пчелы выпускают в чужую плоть яд, они погибают. Для того, в кого был выпущен этот яд, для смерти одной пчелы недостаточно. Следующий укус пришелся в живот, дальше было плечо, шея и грудь.

– Он сказал, что я бессмертен, – Марк опустил голову и увидел, как череда темно-алых дорожек на месте укусов начали свой путь вниз. – Для него я всегда буду…

Томный танец окружения стал еще медленнее, и вид отворачивающихся людей сменился чем-то ярким и белым. Пять укусов. А этого достаточно, чтобы распрощаться с миром? Возможно, но был еще и шестой. В лоб. Однако этой пули Марк уже не почувствовал.

========== S06E10 My Eternal ==========

– Мне так больно. Очнись, прошу, помоги мне.

Такое бывает, когда сложный механизм долго находится в остановленном состоянии. Первая попытка открыть глаза понесла за собой жуткую головную боль, вторая принесла резь в районе горла и груди, на третью у Тора получилось. Где-то сбоку от себя он слышал тяжелое и сиплое дыхание человека, который просил помощи. Хотя нет, он не просил, он умолял. Мозг включался гораздо медленнее тела и предоставлял лишь несвязанные между собой факты. Сухие, ненужные, глупые факты. Душно, кто-то есть рядом, этот кто-то нуждается в помощи, хочется пить, переодеться и есть. Кому сейчас это нужно?

– Мне не встать, Тор. Не встать! И так больно… Ты должен уже проснуться, прошу тебя.

Обращение по имени помогло, реальность настигла Одинсона врасплох. Несколько минут для успокоения сердечного ритма, счет до ста для принятия ситуации, несколько глубоких вдохов и выдохов для прочищения разума, сжать и разжать пальцы на руках и ногах, чтобы понять возможности тела. Все более, чем в норме. Стресс, не больше, даже депрессией сложно назвать. Пара таблеток обезболивающих, отдых, хорошее питание, сон, спокойствие. За неделю Тор сможет восстановиться, но сейчас есть кое-что поважнее.

– Что я должен сделать?

– Тор? – Локи сидел на полу около кровати и держался за правый бок. Нужно было обернуться, посмотреть в глаза, но сил уже ни на что не было.

– Мне повторить вопрос? – Лафейсон содрогнулся от холодного тона Одинсона.

– Кухня, вторая комната прямо по коридору. На столе лежит черная маленькая сумка, там темно-серая упаковка, достань оттуда две колбы по три миллилитра, сиреневая упаковка – одна на два миллилитра и шприц десятка. Желательно быстрее.

Узкий темный коридор с холодным полом, что выложен деревянным покрытием, такие же стены, обычные белые ничем непримечательные двери, с тонкими резными линями косяка, а после кухня. Светлая, с окном от самого пола до потолка и во всю стену с видом на мощный лесной массив, который уходит вниз, а что происходит дальше, за этим самым массивом, неизвестно, настолько нескончаемой и широкой кажется эта громада. На миг Тор затаил дыхание и тут же вернулся к своему заданию. Лучше всего в ситуациях, подобной этой, вновь стать солдатом. Сильным, непреклонным, бесчувственным, и главное не думать. Ни при каких условиях и обстоятельствах. Не думать.

– Я помогу, – отвергнув дрожащую руку Локи, Тор опустился на колени рядом с ним. – Мышцы? Вена?

– Вена, – выдохнул Лафейсон и протянул правую руку. Игла вошла медленно и мягко, словно в подтаявшее масло, и Локи даже не скорчился. Лафейсон смотрел прямо, пытаясь поймать взгляд Тора на себе, но тот не обращал на это никакого внимания.

– Не надо, – большей отрешенности Локи не слышал даже в момент их самой суровой ссоры. – Не выводи на эмоции, – Тор прижал к сгибу руки Лафейсона ватный диск, пропитанный противно пахнущим медицинским спиртом. – Погоди немного. Не говори.

Закончив, Одинсон уселся напротив Локи и прижался спиной к стене. На счастье, Лафейсон действительно молчал. Молчал и практически не двигался. Возможно, анальгетик подействовал таким образом, а возможно он решил послушаться Тора. Часы на запястье Одинсона, которых не было на нем ровно четыре недели, слишком громко тикали, хотелось остановить это и побыть в абсолютной тишине, где даже шум леса не будет слышен. А ведь высокие деревья действительно хранили молчание, и даже птицы не пели свои жизнерадостные трели. В голове Тора не было ни одной мысли, и происходящее в ней можно было сравнить с бескрайней пустыней, где раз в пару часов пролетает перекати-поле. Больше чем через полчаса Локи все же поднял голову и, задержав взгляд на одной точке с несколько секунд, опустил обратно. На странность ожидаемого давления не было, и Тор, окончательно успокоившись, поднялся на ноги и направился в сторону кухни. Нервы нервами, но жажда от успокоения никуда не денется. Открыв рот, Локи хотел было что-то сказать, но осекся и только сильнее обнял себя руками.

– Держи, – Лафейсон даже не заметил, как вернулся Тор и вложил в его руки большую кружку с приятно пахнущим чаем. – Нашел его в одной из сумок. Подумал, что тебе не помешает.

– Тор, я…

– Не надо, – Одинсон подобрался ближе и сел рядом с Локи. – Мне нужна информация. Ответишь?

– На все, что угодно, – кивнул Лафейсон и отпил из кружки, стараясь спрятать лицо.

– Мы в безопасности?

– В стопроцентной.

– Это может измениться?

– Не буду философствовать на тему, что все меняется, и скажу – да.

– У нас есть средства к существованию?

– Лет на пять шикарной жизни хватит с головой, – Локи вновь уткнулся в кружку и начал просто дышать парами травяного напитка.

– С тобой все хорошо?

– Со мной? – Лафейсон явно не ожидал такого вопроса, так как внутри появилось впечатление, что Тору за четыре недели, проведенные в тюрьме, стало абсолютно на него наплевать. – Не могу ходить без чьей-либо помощи, – Локи кивнул на гипс. – Его можно будет снять только через две недели, а еще… – отпустив руки от своего тела, Локи приподнял футболку, и Тор увидел перебинтованный живот, где на правом боку красовался внушительный и толстый компресс. – Прошла насквозь, рана один раз открывалась. Жжется. Поэтому я и не мог встать.

– Так это не было игрой? – холодное лицо Тора в момент поменялось на шок. – В тебя действительно стреляли? И ты… Выжил после этого?

– Выжил, – от накативших эмоций и воспоминаний руки Локи сжались в кулаки. – Но лучше бы я этого не делал.

– Не надо, не объясняй, – аккуратно, словно в первый раз, Тор положил свою ладонь на руку Лафейсона и придвинулся еще ближе, но Локи резко отдернулся.

– Марк. Он помог мне. Помог тебе, помог всей команде, – в спальне повисла тишина. – А теперь его нет.

– Локи, мне очень жаль… – начал Одинсон спустя некоторое время.

– Я изменил тебе, – перебив, отрезал Локи. – Честно сказать, даже в первое время я частенько думал о нем, когда был с тобой. Все это время, пока ты был в тюрьме, я практически каждую ночь засыпал рядом с ним, и, прости, мысли о тебе не приходили так часто, как должны были. Не могу сказать что то, что произошло между мной и Маркусом поменяло мое отношение к тебе, но я посчитал, что ты должен знать.

– Продолжай, – сухо проговорил Тор, когда Лафейсон закончил.

– Я изменил тебе в самом начале наших с тобой отношений. Именно отношений, потому что это было во время нашего первого свидания, – Локи невидяще смотрел в одну точку и говорил, словно зомбированный. – Хотя… Это не измена, а просто… Срыв. Жесткая прелюдия.

– И что помешало тебе продолжить? – в отличие от Лафейсона, Тор смотрел прямо на него, отчего Локи съеживался и зрительно стал меньше.

– Он отказал мне, а ведь я просил… Нет, я умолял его.

– Не думаю, что ты спал с ним в таком состоянии, как сейчас. А ведь было хуже, да? – Локи не понял, к чему Тор задал этот вопрос.

– Нет, не спал, – Лафейсон протянул это так, словно пробуя слова на вкус. – Но если бы мог, то сделал бы.

– А теперь подумай еще раз над последней фразой и ответь: если бы с тобой было все в порядке, что бы ты сделал? – взгляд Одинсона давил, но на самом деле Тор не хотел подобного эффекта. Лафейсон сам загнал себя в ловушку.

– Если бы со мной было все в порядке… – Локи повернулся к Тору и, наконец, не прятал глаза. – Я бы пошел за тобой. Я бы сделал все, что угодно, но ты бы оказался на свободе в кратчайшие сроки, – Одинсон грустно улыбнулся и прижался лбом ко лбу Локи. – Как?.. Как ты это сделал?

– Что именно? – Тор улыбнулся еще шире.

– Привел меня к этому? Я же… – отстранившись, Лафейсон прикрыл рот ладонью. – Я же готов был все разрушить, готов был разорвать тебя, уничтожить. Пара фраз, несколько минут на подумать, и я…

– Открыт? – вопреки желаниям Локи, Тор все же обнял его за плечи и прижал к себе. – Я называю это ментальной дракой. Ты используешь запрещенные приемы, бьешь по самому больному, и знаешь, что это обозначает? Ты отчаянно требуешь защиты и помощи, и пока кто-то не обеспечит тебе эти два фактора, ты не успокоишься. А так как здесь никого нет, то единственный человек, кто может сделать это я.

– Но это же больно, Тор…

– Помнишь? Я могу избавить тебя от любого страха, от стрессов. Меня натаскивали на это. Теория управления военной организацией – очень полезная вещь, плюс неплохой курс психологии, а еще… Любовь, Локи. Я думал, что больше никогда тебя не увижу, а когда понял, что это не так, первой реакцией был гнев, но он бесполезен. Мы бы сделали друг другу больно, разошлись бы по разным сторонам света… И что? – Лафейсон молчал, но после этих слов он все же пересилил себя и сплел пальцы с пальцами Тора. – Я молился об одном – чтобы ты был жив. Условий я, как-то, не ставил, так что это счастье видеть тебя рядом. Мне хочется видеть лучшее, Локи, а не устраивать разборки.

– Тогда почему я не могу поступить разумно?

– Ты потерял дорогого человека. Что ты еще хочешь от себя?

– И ты не упиваешься ревностью? – Локи не верил тому, что происходит. На отголосках сознания промелькнула мысль, что все это ему чудится, что доза обезболивающих была слишком сильной, но ничего подобного Лафейсон не замечал.

– Раньше бы я рвал и метал, но, видимо, то, что я чувствовал к тебе, было слабее ревности. После того, как я просидел четыре недели в четырех стенах, без знания о том жив ты или нет, мои приоритеты поменялись. Теперь они там, где им и положено быть.

– За что?.. – Лафейсон собрался с силами. – За что вы меня так любите? Что во мне такого примечательного, чего нет в других?

– Замысел судьбы? – вскинув бровью, предположил Одинсон.

– У тебя еще есть силы отшучиваться?

– Ну не плакать же. Думаю, ты пролил слез не меньше, чем и я сам. Пора прекратить и жить тем, что есть, – Тор прикоснулся губами ко лбу Локи. – Ты единственное, что у меня осталось, так что я буду жить тобой.

– Ты забыл про огромный список нерешенных вопросов и недоговоренностей, – грустно напомнил Локи. – А еще у нас есть небольшой дом в глухом лесу. Когда-то мы этого хотели.

– А теперь не хотим? – от такого заявления Одинсон все же нахмурился.

– Я говорил тебе об измене, о чувствах к другому человеку… Есть ли еще «мы»?

– Ты выбирал меня много раз, и пусть даже если это диктовал разум, а не сердце, я готов жить по схеме «один любит, а другой позволяет ему это делать».

– Не говори так! – Локи резко повернулся, на что сразу же отозвалась рана в правом боку. – Не надо…

– Не делай так больше, – Тор строго посмотрел на Лафейсона. – Неужели ты не чувствуешь, что я тобой просто манипулирую? Не в плохом смысле. Я лишь пытаюсь подвести тебя к той правде, которую ты забыл.

– Ты поможешь мне вспомнить и забыть? – Локи посмотрел на Одинсона слезящимися глазами, что у Тора что-то сжалось внутри. Он еще никогда не видел слез этого человека, что всегда был сильным, и даже если все летело к чертям, и мир за окном рушился, Локи умел держать все в своих руках.

– Я помогу тебе во всем, – вытащив из-под футболки цепочку с кольцом, Тор потянул ее от себя так, что замок на шее порвался. – Не зря я пошел на эту глупость. Именно оно забрало мою последнюю надежду и вернуло ее вновь.

– Не помню, как с меня его сняли, – положив голову на плечо Тора, Лафейсон тяжело вздохнул. – Заметил только неделю на третью, что кольца нет, и подумал, что потерял его. Возможно, Марк хотел надеть его на того парня, что похоронили вместо меня, но потом решил отдать его тебе.

– Как он?..

– Давай, не сегодня, – Локи прикрыл глаза и через некоторое время почувствовал, как Тор взял его левую руку. – Я хочу приобрести что-то подобное для тебя.

– Успеешь, – вернув серебристую вещицу на место, Тор приметил, что за окном стемнело. – Я ведь даже не знаю, где мы.

– Мы там, где тепло и красиво, – мечтательно протянул Лафейсон. – Ты успокоил меня. Все еще невероятно тяжело, но легче. Легче говорить о том, насколько тяжело. Спасибо. В миллионный раз убеждаюсь, что не зря выбрал именно тебя.

– Это твоя мать чуть ли не в приказном тоне наставила говорить с тобой, и только тогда до меня дошло, что я очень хорошо умею это делать.

– Здесь так душно, а во дворе есть прекрасная беседка, – перевел тему Локи.

– Намек понят, – улыбнулся Тор и начал подниматься на ноги. – Я видел кресло на кухне, сейчас…

– Нет! – больше было похоже на крик, нежели чем на обычный ответ. – Нет, пожалуйста. Я не хочу чувствовать себя калекой. Больше не хочу.

– Тогда дай помочь тебе подняться, – Одинсон нежно улыбнулся и, приобняв Локи за талию так, чтобы не касаться компресса, потянул вверх.

– Медленно, – предупредил Лафейсон, но Тор и не думал торопиться. Через несколько минут они таки оказались на улице, и Локи устремил взгляд к небу. – Гляди, галактика на поясе Ориона, – Лафейсон тыкал пальцем на небо и улыбался. – Я так давно не видел звезд.

– Галактика на поясе Ориона? – Одинсон недоверчиво покосился на Локи.

– Ты не видел «Людей в черном»? – теперь и сам Лафейсон устремил непонимающий взгляд на Тора.

– Если честно, то нет, – пожал плечами Одинсон и, последовав примеру Локи, уставился на небо.

– Посмотрим вместе, – Лафейсон ненадолго прикоснулся губами к щеке Тора. – Теперь у нас уйма времени наверстать упущенное.

– Для начала я хочу наверстать ощущение тебя рядом, – уложив Локи к себе на грудь, Тор вдохнул столь знакомый и любимый аромат зеленого чая.

– Значит, никаких разборов полетов?

– Сегодня – нет. Ты мне должен ровно четыре недели.

– Я готов отдать тебе больше, – заметив, как на небе зажглась яркая звезда, которой не было до этого, Локи замолчал и грустно улыбнулся.

– Мы справимся, Локи, – Тор увидел, что привлекло взгляд Лафейсона. – Теперь все будет по-другому, и я буду из всех сил стараться, чтобы это «по-другому» было лучше, чем ты можешь себе представить.

– А я тебя в этом поддержу, – прикрыв глаза, Локи поудобнее устроился на груди Тора и почувствовал, как усталость решительно заявила о себе. – Я ведь обещал вернуться живым? Тогда вот тебе мое новое обещание: я буду поддерживать тебя во всем и никогда не покину.

– А я обещаю, что никогда не куплюсь на твои провокации и буду рядом, как только тебе это понадобится, – Лафейсон не отвечал, и Тор услышал мирное посапывание. – Спи, Локи, отдыхай. Я буду рядом.

========== S06E11 The Parallel Prt I ==========

– Как дети малые, право что, – прижав ладони к ушам, Локи спрятался за одним из выступов крыши. – У него столько уязвимых мест, а вы…

– Да он один нас всех тут положит! – взвыл молоденький парень, что прятался за выступом рядом с Локи, и перезарядил оружие. – Зверь! Сколько бы мы не старались…

– Дай сюда, – рявкнул Лафейсон, перекатившись к пареньку и выхватив у того из рук странный на вид автомат. – Все самому делать надо.

– Но Вы без защиты! Если он…

– Я с ним и голыми руками разделаюсь, – улыбнувшись недоброй улыбкой, Локи подполз к краю крыши. – Сколько их осталось?

– Он один, сэр.

– Один?! – не поверив своему слуху, Лафейсон расширил глаза и уставился на запыхавшегося парня. – И чем вас только тут учат? Так, ты! – кивнув еще одному пареньку, которому было не больше двадцати, Локи попытался привлечь его внимание. – Видишь кусок кирпича рядом с собой?

– Да, сэр.

– Когда я кивну, брось его вниз. Договорились? – парень утвердительно качнул головой. – А ты, – Локи вновь посмотрел на второго, который и не думал вылезать из своего укрытия. – Берешь доску, ползешь к другому краю и, когда я кивну, швыряешь ее куда подальше.

– Но, сэр…

– Ты хочешь убрать его? – сверкнув зеленью строгих глаз, Лафейсон выжидающе изломил бровь, и парень не посмел ослушаться приказа.

Локи прекрасно видел Тора через прицел, но стрелять было бесполезно, так как Одинсон знал, что половина вражеского отряда точно должна быть на крыше двухэтажного здания. Больше прятаться было особо и негде. Хотя, скорее всего, двое человек засели в амбаре, но если Тор туда двинется, чтобы обезвредить противника, то его в любом случае «снимут» с крыши. Обстановка была более чем напряженная, но Одинсон сам решился пойти против десяти человек с командой из двух хороших стрелков. И где сейчас его стрелки? Прошло уже довольно много времени, но никто так и не собирался двигаться с места, так что Одинсону так или иначе пришлось выйти. Ждать Тор никогда не любил.

– Поехали! – скомандовал Локи, и парни выполнили свое задание. Тор замешкал, так как звук был одновременно с обеих от него сторон, и на миг Одинсон потерял координацию. Дальше были выстрелы: голова, грудь, низ живота. – Прости, любовь моя, но я не намерен ждать тебя вечность, – в одно ловкое движение Локи отполз от края и сунул одному из мальчишек автомат в руки. – Меня тут не было. Победа твоя. Ясно?

– Конечно, мистер Хиддлстон, – парень просиял. – Вас тут не было.

– Умница.

Отряхнув колени от пыли, Лафейсон, пригнувшись, побежал до другого края крыши. Прыжок вниз оказался не столь удачным, как на то рассчитывал Локи, пиджак явно придется выкидывать. Далее путь пролегал через несколько деревянных построек, за последней из которых находилась излюбленная дыра в заборе, которую Лафейсон сам же и проделал с несколько лет назад, чтобы время от времени приходить к Тору на тренировки и следить за ним. «База», как выражался сам Одинсон, была для него вторым домом. Именно там Тор проводил все свое свободное время и не только. Да, это место порой становилось причиной ссор и обид, но в последнее время Локи научился справляться с этим, оставаясь на вечернюю смену в ресторане, либо устраивая тематические вечера.