Текст книги "Одиннадцать друзей Лафейсона (СИ)"

Автор книги: Holy Ghost

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)

– Сукины дети! Что они хотели?

– Нас кто-то друг другу подставил. Мы думаем, что Моронье и его свита охотятся за нами, а они думают, что мы за ними, и хрен теперь знает, кто прав, а кто виноват.

– Что еще известно? – не унимался Роджерс.

– Известно, что ты редкостный кретин, раз спрашиваешь меня о работе, когда я в таком состоянии!

– Прекратите! – Тони нажал на кнопку дальнего сигнала на гарнитуре. – Наташа, Клинт, подгоните машину, Локи у нас.

========== S02E06 Nervalwave ==========

– Ты сам, или мне помочь? – Марк достал из кармана пятимиллиметровый шприц.

– Сам, – Локи закатал правый рукав на рубашке.

– Мне так нравится твоя покорность.

– Наслаждайся, пока можешь, – на секунду скорчившись от боли, когда игла проткнула вену, Лафейсон отвернулся к окну машины.

– Мы улучшили формулу, и я надеюсь, что ты расскажешь мне все, что я хочу услышать.

– Это глупо с твоей стороны.

– Я всегда становился глупцом рядом с тобой.

– Да ладно? – Локи повернулся к Марку. – Я помню все совершенно иначе.

– Ты всегда интерпретировал мои действия по-своему, – Сорен хотел дотронуться до Лафейсона, но тот резко отдернулся. – А я действительно скучал по тебе…

– Ты ради этого, заставил меня вколоть себе эту дрянь?

– …И я так и не смог забыть, – Локи всеми силами старался не встречаться взглядом с Сореном. – Неужели это парнокопытное лучше меня? Локи, ты красивый, невероятный, зачем тебе этот неотёсанный болван?

– Заткнись нахрен, Марк. Ты ничего не знаешь.

– О, я вижу, – Лафейсон уставился на Сорена покрасневшими глазами. – Ты любишь его, да? Моему мальчику, наконец, удалось полюбить? Боже… Я два года пытался, а ему удалось… За сколько? За месяц? В чем секрет, Локи? – но Лафейсон так и не отвечал. – Ты же знаешь, почему у нас все развалилось, и не вини в этом меня. Я, словно безумец, боялся, что ты уйдешь. Более того, я знал, что ты уйдешь, иначе просто не могло случиться.

– И поэтому решил сам выкинуть меня?

– Я не понимал, что делал.

– И поэтому я должен тебя простить?

– А разве нет?

– Я уже давно простил.

– Как на счет прощальной ночи?

– Только в твоих мечтах, – злобно процедил Лафейсон.

– Расслабься. Скоро сыворотка начнет действовать, а пока просто отдыхай, – Локи откинулся на мягкое кожаное кресло и закрыл глаза. – Ты дашь мне второй шанс, обещаю.

***

– Какого черта вчера произошло? – растрепанный и взъерошенный Локи вышел на кухню. – Почему у меня такое чувство, что по мне потопталось стадо буйволов, попутно на меня нагадив?

– Ты реально не помнишь? – усмехнувшись Тор спрыгнул с барного стула, где изучал какие-то бумаги, и налил шефу стакан воды, бросив туда пару кусков льда.

– Благодарствую. И да, я ни хрена не помню.

– Тебе же лучше.

– Не проблема, – держась за голову, Лафейсон прошлепал босыми ногами в кабинет. – Скажи, что это ты сделал?! – через десять минут Локи, с еще более шальным видом, вылетел из комнаты.

– Что сделал? – прикидываясь идиотом, переспросил Тор.

– Удалил записи с камер!

– М-м-м-м… Да, – смущенно пожав плечами, ответил Одинсон.

– Ты ведешь себя странно, это плохо, – Локи, прищурившись, рассматривал каждую вещь на кухне, силясь хоть что-то вспомнить. – Ничего… Совсем ничего. А что за пятно на стене?

– Где?

– В спальне. Пятно! Целое пятнище! Во всю чертову стену!

– Тихо ты, голова заболит.

– Пятно, Тор! Откуда оно?

– Мы вчера немного повздорили, и ты запустил в меня бутылкой абсента.

– О-о-ой черт… Стоп! – глаза Локи расширились. – Марк! – взглянув на швы между пальцами на левой руке, Лафейсон пошатнулся. – Марк же!

– Да, было дело, но мы тебя вытащили.

– Какого хрена ты такой спокойный?!

– Так а чего волноваться-то? Все в порядке, французская делегация покинула штаты, а ты с забавным видом носишься по квартире и ничего не помнишь. По-моему, все в порядке вещей.

– Уволю нахрен! Говори!

– Ты бы себя видел, – Тор рассмеялся в голос. – Никто толком ничего не знает, но, уверяю тебя, все отлично.

Да, прошлая ночь была не из веселых, что под утро Тору пришлось убирать мелкие осколки по всей спальне, отмывать ванную и всю ночь следить за Локи, чтобы тот не вышел в открытое окно спальни, но в целом Одинсон был доволен.

***

Тору не спалось. Вся эта погоня в поисках Локи вымотала его до нельзя, но сон никак не шел. Сыворотка в крови Лафейсона давала знать о себе: Локи было невозможно уложить спать. Он бредил, махал руками, матерился на чем свет стоит и не хотел ничего слушать. Через час уговоров, Одинсону таки удалось уложить невменяемого человека под наркотиками в кровать и тот сразу же отключился.

Сидя на темной кухне перед ноутбуком, Тор пытался успокоиться, привести свой пульс в норму, но давалось плохо. Тут же вспомнились далекие армейские годы, и Одинсон, выйдя на середину комнаты, принялся делать отжимания – не можешь успокоить сердце, вымотай себя окончательно, говорило негласное правило их батальона. На втором подходе, Тор понял, что творится что-то неладное. Стены в квартире словно пробивала дрожь, а со второго уровня заиграла громкая и кричащая музыка. Вскочив на ноги, Одинсон побежал к лестнице, а затем на звук в спальню.

– Какого черта ты делаешь?! – пытался перекричать музыку Тор, ворвавшись в комнату, но Локи ничего не слышал. Лафейсон стоял у окна, плавно двигался в такт басам и из горла заливал в себя абсент. – Ты совсем рехнулся что ли?! – в ответ шеф прокричал Тору что-то на французском и вновь припал губами к бутылке. – Прекрати это немедленно! – Одинсон никак не мог найти пульт, чтобы хоть как-то нейтрализовать хаос.

– Они идиоты, Тор! Клинические дебилы! – Лафейсон откинул голову и провел по мокрым волосам рукой. – Боже, как же хорошо-то!

– Кто?! Кто идиоты? О чем ты? – не найдя другого выхода, Одинсон вырвал шнур из сети.

– Ну зачем ты это сделал? Это отвлекает!

– Что-с-тобой-происходит?! – Тор подошел к Локи вплотную и схватил его за руки.

– Не трогай! – тут же вырвался Лафейсон. – Не смей даже прикасаться!

– Бог мой… – увидев шальной и безумный взгляд зеленых глаз, Одинсон тут же вспомнил ту запись шестилетней давности из больницы, которую ему довелось лицезреть.

– В их «формуле правды» всегда не доставало одного компонента, – прошипел Локи. – Наивные глупцы!

– Да о чем ты?!

– Этанол, Тор! Спиртяга, алкоголь! Нужно всего лишь добавить пару кубов и все заработает! Но нет же… – Лафейсон, шатающимся шагом, прошел к розетке и, вновь воткнув вилку, включил музыку еще громче. – Тебе нужна правда?! Отвечай!

– Только не так… – прошептал одними губами Одинсон.

– А я все равно скажу! Слышишь? – Локи прочертил кривую линию в воздухе в такт музыке. – Гребанные канадцы! Держи мою голову под водой, сделай вдох для Творца, научись любить…* Марк их обожал! Крутил треки по тысячи раз! А еще… – Лафейсон добротно глотнул из бутылки. – Имел меня, как только мог! – замахнувшись, Локи со всей силой зашвырнул бутылку с абсентом в стену. – Ёбаный Марк Сорен! Уйди прочь из моей жизни! Проваливай! Уходи!

– Остановись, прошу тебя! – заломив своему шефу руки за спину, чтобы тот не влез в битое стекло, Тор начал оттаскивать его к кровати. – У тебя срыв, но скоро это пройдет, обещаю!

– Не трогай меня! Отпусти! Не смей! Вон! Вон! – голос Лафейсона срывался на истерику.

– Твое сердце может не выдержать! – Одинсон понятия не имел, что делать в таких случаях, и ему было чертовски от этого страшно.

– Моя голова! – взвыл Локи. – Отпусти! Плохо! Ты делаешь больно! Не надо! Брось!

– Прошу, посмотри на меня! – усадив бредящего шефа на пол, Тор взял его лицо в ладони. – Дыши, просто дыши. Слушай мой голос.

– Громко! Боже, как же громко! Выключи это! – Одинсон, стараясь обходить стекла, вновь подобрался к розетке и выдернул шнур. – Он… Тор, он вновь хотел использовать меня. Противно! Низко! Грязь! Убери ее!

– Что, Локи? Что произошло?

– Марк. Понимаешь? – Локи поднял на телохранителя мокрые, но уже более осознанные глаза. – Он хотел меня…

– Что?!

– …поцеловать.

– И что из этого?

– Мне понравилось. Так никогда не было, – загнанный взгляд, словно у животного, бегающие огромные зрачки, сбивчивое дыхание – Лафейсон явно не понимал, что творит.

– Боже, Локи…

– Прости меня! – Лафейсон вцепился в плечи Тора. – Только не уходи! Нет! Прошу тебя!

– Я никуда не уйду, только постарайся успокоиться, – Одинсон прекрасно понимал, что сейчас за Локи говорят наркотики и алкоголь, но легче от этого не становилось.

– Как же душно! Прекрати это! Хватит! – кожа Лафейсона покрылась холодным потом. – Тошнит! Окно! Открой его!

– Ну уж нет, – наконец в голове Тора созрел план. – Поднимайся! Пошли! – подхватив упирающегося шефа под руку, Одинсон потащил его в ванную.

– Душно! Останови это! Хватит! Не мучай!

– Нет, пусть уж лучше вся эта херня выйдет, чем я буду смотреть на твое безумие, – включив на все обороты горячую воду, Одинсон вытащил ведро из тумбочки под раковиной и подсунул его под нос Локи. – Будет плохо, сразу говорю, но потом станет лучше.

– Как же жарко… – Лафейсон начал ловить «вертолеты». – Кружится… Останови…

– Это нормально. Потерпи немного.

– Только не уходи, пожалуйста…

– Не уйду.

До самого утра Тор держал волосы Локи, которого рвало сначала абсентом, а после желчью. Промывание желудка, сделанное в больнице, совершенно не помогло делу, и Лафейсону пришлось переживать революцию среди внутренних органов дважды. Ближе к семи часам, Локи отставил ведро в сторону, улегся на кафельный пол и свернулся калачиком.

– Пойдем в кровать.

– Нет, – тихо ответил Локи. – Подозреваю, что это еще не все.

– Хорошо, – Тор положил голову шефа себе на колени и принялся легонько ее гладить.

– Я ужасный, отвратительный…

– Со всеми бывает. Через сколько выходит наркотик из крови?

– Чуть меньше суток.

– Значит, ты еще под ним?

– Да.

– Во всяком случает, ты сейчас в сознании.

– Ненадолго, – после пары минут передышки низ живота Локи свело в судороге, и он дернулся к ведру. – Я устал… Так плохо, Тор, так плохо…

– Нужно просто пережить это, другого пути нет.

– Не хочу! Хватит! – проскулил Лафейсон закашлявшись. – Я забуду, а ты – нет!

– Все в порядке, я не буду стыдить тебя этим.

– Прости… Ты, главное, меня прости.

Тор еще около пятнадцати минут смотрел на трясущегося в ознобе Локи, хотя от пара в ванной комнате практически ничего не было видно, и жар стоял, словно в аду. Лафейсон выглядел невероятно слабым, уязвимым, таким человечным. «Я обычный, ничем ни примечательный, даже, порой, скучный» – прозвучал голос Локи в голове Одинсона.

– Да, конечно… Скучный он. С тобой разве соскучишься?

– Холодно… Я хочу домой… – Очередной приступ бреда накрывал Локи. Одно хорошо – теперь у него не осталось сил, чтобы крушить все вокруг себя. – Пусть Тор заберет меня… Плохо…

– Тебя больше не будет тошнить?

– Нет… Домой…

– Хорошо, – подняв ослабшее тело на руки, Одинсон понес полуспящего шефа в кровать. – Тебе нужно что-нибудь? – Тор убрал со лба Локи прилипшие мокрые волосы. – Воды или еще что-то?

– Ты? – Лафейсон широко открыл глаза. – Что случилось?

– Не бойся, все нормально. Засыпай.

– Тони? Что происходит?

– Тони? – удивился Тор. – Хорошо, Тони, так Тони.

– Подожди, пока я усну. Не уходи.

– Конечно, – Одинсон подоткнул одеяло. – Отдыхай, тебе сегодня неплохо досталось.

– А Тор здесь?

– Да, – подобное поведение, после всего пережитого за ночь, выглядело более чем забавным.

– Хорошо, – Локи было совершенно без разницы, что Тор и Тони говорят одним и тем же голосом. – Позови его.

– Я здесь.

– Дай руку, – вытащив правую ладонь из-под одеяла, Лафейсон сплел свои пальцы с пальцами Тора.

– Легче?

– Да.

– Вот и прекрасно.

– Тор?

– М?

– Я люблю тебя, – и Локи провалился в глубокий сон.

*строчка из песни канадской группы Crystal Castles – Baptism. На самом деле данный трек был выпущен в 2010-ом году, но группа начала свое существование в 2003-ем, что сходится с моими датами лишь наполовину. Песня была выбрана по обстановке, так как именно она у меня ассоциируется с хаосом. Не ищите здесь скрытого смысла. )

Прим. авт.: И можете меня поздравить – полтора сезона и сто страниц за месяц! Я могу собой гордиться)

Ах да, прошу рассматривать главу, как эксперементальную.

========== S02E07 Verity ==========

– Не сильно?

– Нормально.

– Если станет отекать – говори, – Вольштагг набирал уже третью ампулу с кровью Локи. – Голова закружится – тоже не молчи, как партизан.

– Да понял, я понял.

– Тор, подай мне препараты.

– Что? – Одинсон будто очнулся от сна и уставился на старшего Фоше.

– На столе лежат разноцветные баночки, – спокойно повторил Вольштагг. – Пожалуйста, принеси их.

– Извини, ночь и день не из легких были, – Тор спрыгнул со второго хирургического стола.

– А теперь рассказывайте.

– Что рассказывать? – в один голос спросили Локи и Тор.

– Как эта штука работает.

– Нельзя точно сказать, – Одинсон словно завороженный смотрел на ампулы с темной кровью. – Кое-как я уложил его спать, а через час он уже заливал в себя абсент и стал невменяемым.

– Ты решил опробовать мою теорию? – спросил Вольштагг на французском, чтобы Тор не понял.

– Говори так, иначе начнутся расспросы, – приметив недовольный взгляд телохранителя, ответил Локи. – Да, решил.

– Тогда мне стоит спросить: ты решил опробовать ее до конца?

– Да.

– И что же ты выбрал?

– МДПВ*

– Чистый?

– Чистейший.

– Я поражен, – Фоше откинулся на спинку стула и провел по волосам. – Как ты не подох-то?

– После наших с тобой экспериментов мне ничего не страшно.

– О чем речь вообще? – Тор явно не понимал, что происходит.

– Мне рассказать? – Вольштагг обратился к Локи, на что тот безразлично кивнул головой в утвердительном ответе. – Лафейсон у нас особый фрукт. Ему знакомо на личном опыте действие практически всех психоактивных веществ. Во время его работы во Франции, я спокойно занимал френшелоновские лаборатории, и никто меня не трогал, но этот черт прознал про то, что ни я, ни Фандрал не являемся коренными французами и так же работаем под прикрытием, только от Канады. В общем, эта козлина начала меня шантажировать, выпытывать информацию, а после мы заключили договор – я работаю с ним по той программе, что проходили самые суровые ребята из «Френшелона», а он молчит. Честно, я бы мог его просто убить во время процедуры, сделать так, что через пару часов после того, как он вышел бы от меня, его сердце остановилось…

– И что же тебя заставило передумать? – ухмыльнулся Локи.

– Тебе было чуть больше двадцати, и мне стало тебя просто жаль. К тому же, тощий ты справлялся с нагрузками гораздо легче, чем перекачанные штурмовики.

– Какой я, оказывается…

– Не обольщайся, – Вольштагг влил в пробирку с кровью прозрачно зеленую жидкость. – И… Да, я так и думал. Он не был чистым.

– То есть? – Локи неподдельно удивился.

– Да про что вы?! – Уже не выдержал Тор.

– Не буянь, а то я найду чем тебя успокоить, – все на той же непринужденной ноте продолжал Фоше. – Я работал над «сывороткой правды», и мне так и не удалось ее доделать. Нет, она действует, но не на всех. По сути, эта формула – обычный психостимулятор, но, опять же, недоработанный. С учетом того, что за год экспериментов у Локи образовался иммунитет к большинству видов нейролептиков, депрессантов, галлюциногенов и стимулирующих веществ, сыворотка не сработала на нем. Те, кто вели допросы не знали, что для Локи нужно что-то гораздо сильнее, нужен определенный катализатор – этил плюс какая-нибудь дрянь из психофармакологии. С сывороткой одна беда – отходит долго, можно спокойно залечь на неделю в депрессию, а катализаторы ускоряют реакцию, но и тут можно передознуться, если неправильно рассчитать.

– Подожди, то есть ты вчера…? – Тор посмотрел ошалевшими глазами на Локи.

– Да, прости.

– Ну а теперь рассказывай, зачем ты чуть ли не свел счеты с жизнью? – спокойно спросил Фандрал.

– Я не помню, – на выдохе проговорил Локи.

– Значит, все же был синдром отказа. Теперь вопрос к тебе, – Фоше повернулся на Одинсона. – Как ты справился с передозом?

– Не знаю, его начало тошнить, я притащил его в ванную, включил горячую воду, чтобы стало еще душнее, и после этого Локи выворачивало наизнанку до самого утра.

– Неплохо, – заключил Фоше. – Тебе повезло, Лафейсон. Тогда ты, Тор, расскажи, что он делал и как себя вел?

– Мне не очень бы хотелось…

– Давай! Я бы тоже послушал.

– Тор, это был полевой эксперимент, который мне не удастся повторить никогда, я должен знать. Если хочешь, то я вышвырну Лафейсона вон.

– Ну уж нет!

– Ладно, хорошо, – тяжело выдохнул Одинсон. – Если это эксперимент, то тогда вам нужно знать лишь его действия, не так ли?

– По сути – да.

– Я бы разделил это на несколько фаз. Первая – агрессия, учащенное сердцебиение, даже некая ярость, скрип зубов, напряжение. Дальше пошла вторая – тревога, апатия, повышенное давление, холодный пот, мигрень, тошнота, а после того, как вся эта дрянь из него вылезла – галлюцинации, слабость, потеря координации, и я так и не понял, уснул он или потерял сознание. Этого хватит?

– Тебе только отчеты писать, – усмехнулся Вольштагг.

– Оу… Хорошо, что я не помню.

– Но ты забыл потерю памяти, – напомнил Фоше. – А само действие сыворотки?

– То есть?

– Он говорил что-то, что, скорее всего, бы не сказал в нормальном состоянии. Я имею в виду правду, что-то самое сокровенное.

– Да.

– Да? – Лафейсон аж привстал.

– Ты уверен?

– На сто процентов.

– Значит, все же работает. Теперь я прикидываю, что к чему. Нужно провести еще эксперименты.

– Только не на мне! – взвыл Локи.

– Это даже не обсуждается. У тебя организм наркомана со стажем, а мне нужен кто-то чистый.

– Если вы меня не убьете, то я согласен.

– Нет! – отрезал Лафейсон. – Даже не думай.

– Мне нужно двое, – ничего не замечая, продолжил Фоше. – Желательно одной комплекции, одного возраста… И что-то из этих двух сработает.

– Я и Стив.

– Нет-нет-нет-нет! Ты, крыса лабораторная, я не позволю тебе ставить эксперименты над Тором!

– Локи, ты же ему доверял, не так ли? – Одинсон присел на край кушетки, где лежал его шеф. – Если Вольштагг добьется того, что эта штуковина заработает, то у нас будет универсальное оружие.

– Ты не понимаешь, на что идешь…

– Прекрасно понимаю.

***

– Значит так, – Вольштагг сидел во главе небольшого стола. – Две комнаты, две пары, два опыта. Для вашего удобства и спокойствия следить за экспериментом буду только я, и то без звука, так как в личную жизнь вмешиваться не собираюсь. Записи со звуком будут на руках лишь у ведущих, то есть Тони и Локи. Эти люди знают вас достаточно хорошо, следовательно, именно они смогут понять – лжете вы или нет, мое дело наблюдать за физическими показаниями и поведением. Агрессии быть не должно, галлюцинаций и подавно, я просчитал все до миллиграмма. На случай непредвиденных ситуаций в здании дежурит бригада медиков, но они нам не понадобятся. Сразу предупреждаю: головные боли, головокружение, потеря памяти, возможно тошнота – все это вас, скорее всего, ожидает, но, в лучшем раскладе, действие будет сродни МДМА…

– Кого? – не понял Тор.

– Экстази, – тут же бросил Лафейсон.

– Обе формулы отличаются. Первая больше похожа на барбитурат, вторая на кодеин…

– А это что? – теперь не понял Стив.

– Оба снотворные, он просто выпендривается, – бросил Старк.

– Прекратите, иначе я потеряю один шприц с антидотом, – Лафейсон хотел было возразить, но, открыв рот словно рыба, промолчал. – На каждый эксперимент отведено от сорока минут до полутора часов, думаю, что вы сможете уложиться в это время. Так же прошу учитывать, что она начинает действовать после двадцати минут, может полчаса. После того, как все закончится, я введу вам противоядие, вы уснете часа на три, а проснувшись, не будете помнить то, что говорили. Если возникнут вопросы, то обращайтесь к своим ведущим, я, скорее всего, на них не отвечу. Всем все понятно? – остальные качнули головами. – Тогда начнем.

***

– И зачем ты на это подписался? – Локи скептично оглянул комнату и Тора. – Стив упирался, как только мог, а ты сам предложил.

– Это своего рода эксперимент, – чувствуя, что голова понемногу тяжелеет, Одинсон потер свободной от проводов рукой глаз. – Спать охота невероятно.

– И что же за эксперимент?

– Мне интересно, как ты будешь себя вести, когда я очнусь, – Лафейсон явно не понял, что имеет в виду Тор. – Ты будешь задавать мне вопросы, на которые не знаешь ответы, и в обычном состоянии ты боишься мне их задать, – объяснил Одинсон. – Интересно посмотреть на тебя, когда ты узнаешь то, что хочешь.

– Мне больше интересно, что же узнал от меня ты.

– Вот и спросишь, – Тор широко улыбнулся и прикрыл глаза. – Тяжело это переносится.

– Поверь, я знаю.

– Верю, видел.

– Как чувствуешь себя?

– Расслабленно.

– Я, если честно, понятия не имею, что у тебя спрашивать. Никогда не думал, что ты мне лжешь.

– Послушай, я реально чувствую, что сейчас выложу все, как на духу… – Тор начал говорить медленно, неторопливо, словно прибывал в трансе. – Ни переживаний, ни волнений, ничего.

– Переживания? А о чем ты переживаешь?

– Я боюсь, что тебя не станет.

– Вечер откровений можно считать открытым? – приподняв правую бровь, спросил Лафейсон.

– Полагаю, что да.

– Хорошо. У тебя есть что-то, что ты хотел бы мне рассказать, но не можешь по каким бы то ни было причинам?

– Да.

– Это опасно для моей жизни?

– Нет.

– Ты можешь меня предать этим?

– Нет.

– Это твой личный секрет, да?

– Да.

– И ты его стыдишься?

– Я… – наконец Тор открыл глаза, но так и не смог сфокусировать зрение. – Нет… Скорее всего нет. Просто хочу оставить это себе.

– Тогда не будем говорить об этом.

– Хорошо. Спасибо.

– И вот что мне у тебя спрашивать?

– Я не знаю.

– Это был риторический вопрос, Тор, – посмотрев на своего телохранителя, Локи тяжело вздохнул. – А, вот! Мне все интересно, как так вышло, что мужчины у тебя были, но ты никогда не был в пассивной роли? Это странно как-то.

– Мне это неприятно. Я не хочу.

– И со мной не хочешь?

– Нет.

– Нет – не хочу или нет – хочу?

– Я боюсь.

– Бояться и не хотеть – две разные вещи.

– С ними я не хочу, а с тобой боюсь.

– Какой я ужасающий человек-то, оказывается, – заключил Локи. – Что мне сделать, чтобы ты перестал нервничать?

– Повторяй это почаще.

– Что?

– Что любишь меня.

– Прости?

– Ты сказал, что любишь.

– Когда?

– Перед тем, как уснуть… Ты сказал…

– Вон чего ты такой счастливый ходишь, – облокотившись локтем о стол, Локи прикрыл рот рукой. – Для тебя это так важно?

– Да.

– Знаешь, я уже один раз имел глупость говорить это, и ничего хорошего из этого не вышло.

– Мне никто и никогда не говорил подобного. Разве что родители и брат.

– Боже, Тор… – с силой потерев лоб, Лафейсон продолжил. – Хорошо, тогда я задам тебе один вопрос, на который мне действительно нужен честный ответ, и я очень рад тому, что ты не вспомнишь об этом.

– Хорошо.

– Скажи, если что-то пойдет не так, если придется потерять все и бежать, если придется отказаться от встреч с близкими и своего имени, ты бы ушел со мной?

– Да.

– Ты не понимаешь…

– Понимаю.

– Остальные будут считать, что ты мертв.

– Если ты будешь рядом, то я готов.

– Тор… – спрятав лицо в руках, Локи замолчал. Он не верил в то, что слышал. – Послушай, прости меня за все, но было бы лучше мне сидеть на твоем месте. Ты очень многого обо мне не знаешь, но когда-нибудь я расскажу. Обещаю.

– Что-то случилось? – так же автоматически ответил Одинсон.

– Да, и очень давно, а я до сих пор лгу.

– Я хочу, чтобы ты был честен со мной.

– Некоторые вещи лучше держать в секрете, по крайней мере, до определенного времени. Я расскажу тебе все, только позже. Хорошо?

– Да.

– Хотя когда-то я обещал все это другому человеку… – большим пальцем руки Локи стер мокрую дорожку у правого глаза. – Я больше не повторю подобной ошибки.

– Ты расстроен. Почему?

– Все в порядке. Я же не рассказывал тебе про Марка под действием сыворотки?

– Ты просил его уйти из твоей жизни.

– И больше ничего?

– Говорил, что ненавидишь.

– Мне себя ненавидеть за такое нужно, а не его, – в комнате вновь повисло тяжелое молчание.

– Я устал, Локи. Хочу домой и спать.

– Как скажешь, – Лафейсон взглянул на часы и, подойдя к стене, нажал на кнопку пульта управления. – Фоше?

– Да, – раздался голос из динамиков.

– Мы закончили, неси антидот.

– И твой вердикт?

– Работает. Чертова формула работает.

*Препарат воздействующий на психику со свойствами стимулятора (стимулирует высшие психические функции, быстро снимает усталость, сонливость, и вялость, повышает работоспособность).

========== S02E08 Verity Prt II ==========

– Ты плохо выглядишь, – Тони смотрел на тяжело дышащего Стива. – Думаю, нам стоит прервать эксперимент.

– Нет уж, – Роджрес зажмурился, а потом резко открыл глаза. – Жарко тут… Ты сам меня на это уломал, теперь сиди и проверяй. Тебе же постоянно все весело.

– Я позову Вольштагга, – Старк хотел было подойти к пульту управления, но его остановили.

– Сядь! – голос Стива отдался эхом от пустых стен. – Сиди и наблюдай. Хотел – делай.

– Эта штука хреново на тебя влияет, неужели ты не чувствуешь?

– Я чувствую лишь то, что у меня сейчас расколется голова на две части.

– Мы должны прекратить это.

– Никому я ничего не должен, – процедил сквозь зубы Роджерс.

– Успокойся, ты меня пугаешь.

– А ты меня нет? – Стив поднял на Тони покрасневшие глаза, – Я места себе не нахожу, понимаешь?

– Послушай, все нормально! – тут же взвинтился Старк. – Я не уйду в отставку и явно не собираюсь сидеть в загородном доме и заниматься садом! У меня другая жизнь и ничего ты с этим не поделаешь!

– Во всем виноват гребанный Лафейсон.

– Что? Он-то тут причем?

– Постоянно втягивает тебя в свои авантюры, а я ходи потом, переживай, думай над тем, что ты можешь вернуться домой в гробу. Отлично придумано, Тони! Просто прекрасно!

– Да в чем ты меня обвиняешь?!

– В безрассудстве! Хочешь вести старый образ жизни – веди, но не участвуй в открытых операциях.

– Что ты так завелся?

– Я боюсь, Тони. Лафейсон что-то скрывает, Беннер не идет на контакт, Наташа и Клинт постепенно отходят от дел, и у меня остаешься только ты. Мы разваливаемся, понимаешь?

– Ты слишком мнительный.

– Скажи, что я буду делать, если тебя не станет?

– Жить дальше, мать твою! У тебя на мне свет клином сошелся что ли?

– Когда Лафейсон свалил, когда он оставил тебя здесь одного со всеми проблемами на руках, кто был рядом с тобой? Когда все летело к чертям, когда нам всем грозила пожизненное, кто держал тебя на плаву и не дал спиться? Кого ты просто так отодвинул на задний план, когда этот предатель вернулся?

– Не называй его так.

– А как я могу его еще назвать!?

– Мы все делаем ошибки, Стив.

– Да, но они не рушат чужие жизни.

– Он все исправил.

– И ты оправдываешь его этим?

– Что ты от меня хочешь?

– Я хочу, чтобы ты просто банально извинился. Прошло столько лет, а я не могу избавиться от этой обиды.

– Прекрати это.

– Тебе легко говорить, а я даже не услышал обычного «спасибо» в свой адрес. Разве я сделал хоть что-то неправильно?

– Нет.

– Тогда почему я чувствовал себя так хреново?

– Я не знаю.

– Лучше бы он так там и остался. Не надо было его вытаскивать.

– Это не ты… – Тони смотрел на побледневшего Стива, у которого, казалось, вот-вот лопнут вены на шее. – Эта штука не работает. Надо прекращать.

– О, нет, Старк, она прекрасно работает! Ты хотел услышать правду? Пожалуйста! Все, что я сказал – чистейшая правда.

– Откуда столько ненависти?

– Ей свойственно скапливаться внутри, если молчать.

– Тогда почему ты молчал?

– А кто послушает слишком правильного молчаливого парня без чувства юмора? Никто из вас понятия не имеет кто я такой и что творится у меня внутри.

– Сейчас мне бессмысленно перед тобой извиняться…

– Отлично! Так было, так есть и так будет всегда.

– Ты просто не вспомнишь об этом.

– А ты промолчишь о том, что услышал…

– Да, я так и сделаю, но всеми силами постараюсь помочь.

– Что? Тони, не смеши меня! Тебя всегда было плевать на то, что творится вокруг!

– Вижу, ты тоже понятия не имеешь, что я из себя представляю.

– Как же ты ошибаешься…

– Мы оба ошибаемся, Стив. Повторюсь – людям свойственно делать ошибки.

– Если на то пошло…

– Нет! – Роджерс дернулся от голоса Тони. – Замолчи, прекрати, заткнись. Мы закончили. Как только придешь в себя, мы поговорим, но слушать желчь я больше не намерен.

– Сложно слышать правду, да?

– Умолкни, Стив. Иначе я тебя самолично вырублю, – Старк нажал на кнопку связи. – Фоше! Тащись сюда, я больше не протяну!

***

– Надеюсь, тебя не смущает тишина? – осторожно спросил Локи.

– Заткнись, Лафейсон, – однотонно бросил Тони.

– Прекрасно, поддерживаю.

Они просидели в полной тишине около двадцати минут, стараясь не встречаться друг с другом взглядами, ведь каждому из них было над чем подумать, что переосмыслить, что постараться исправить. Старк упивался неким чувством вины, проклинал себя за то, что был столь слеп по отношению к другу, который действительно вытащил его из глубокой ямы, что забыл поблагодарить, и посчитал все самим собой разумеющимся, а Локи просто чувствовал себя не в своей тарелке. Когда он потерял семью, самыми дорогими людьми для него стали Сиф и Тони, но у них своя жизнь, и беспокоить друзей своими проблемами совершенно не хотелось. Дальше был Марк, которому Лафейсон доверил практически все, но из этого ничего не вышло и увенчалось шестью годами одиночества. Теперь Тор. Такой же одинокий, и вдобавок ко всему еще и преданный, всепонимающий, открытый, а Локи, словно по заезженной пластинке, повторяет одну и ту же ошибку – лжет, хотя клялся никогда этого не делать.

– Чего хмурые такие? – Вольштагг, всегда находящийся на своей волне, не замечал явных вещей.

– Я же говорил, что не стоит этого делать, – Локи подарил Фоше озлобленный взгляд.

– Малыш, тебя смущает правда?

– Иногда ее лучше не знать, – с тем же непроницаемым лицом ответил Тони.

– Значит, вы оба утверждаете, что формула работает?

– Да, – в голос ответили Локи и Тони.

– Странно. Я был уверен, что одна точно провалится.

– Никаких повторных тестов, – запротестовал Лафейсон. – Либо ищи людей с улицы и трави их.

– Неужели все было настолько плохо? – не получив ответа, Вольштагг продолжил. – По вашим чопорным лицам вижу, что да. Хорошо, от вас мне требуется лишь стороннее наблюдение. По моему мнению, Стив был довольно агрессивен и эмоционален, в то время, как Тор был чуть ли не аутичным и пассивным.

– Не произноси словосочетание «пассивный Тор» при Лафейсоне, он от этого тупеет, – вставил свое слово Старк.

– Сделай одолжение – иди нахрен, а?

– Как дети малые, – старший Фоше тяжело вздохнул. – Я прав?

– Полностью.

– Да.

– Тяжело с вами, братцы, ой как тяжело. Хорошо, поступим по-другому. Я напишу каждому из вас на почту список вопросов и жду от вас ответ в течение трех суток. Свободны.