Текст книги "Назад в прошлое. Между строк (СИ)"
Автор книги: Heselinda
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
На чистом, приятно шершавом листе, появились первые очертания сама-не-знаю-чего, и вскоре можно было определенно сказать, что это парень. Элизабет просто позволила своим внутренним ощущениям свободно излиться на бумагу. Она медленно, наслаждаясь каждым прикосновением, водила острым карандашом по листу, слушая мягкий шорох в звенящей тишине коридора. Факел бросал на рисунок блики. Линии, изогнутые и совершенно разные, цепляясь друг за друга, складывались в изображение. Нужно было влюбиться в то, что рисуешь – так обычно получались спонтанные и совершенно восхитительные вещи.
Спустя полчаса она словно очнулась. На альбомном листе у нее на коленях прохаживался Бен Бредли собственной персоной, и Элизабет, прищурившись, оглядела его: почти полное сходство. Те же серые, как будто пустые глаза с прищуром, тот же разворот плеч, та же ухмылка. Элизабет поспешно захлопнула альбом. Но потом снова открыла его и оценивающе посмотрела на рисунок. Вышло довольно неплохо, намного лучше ее прежних работ. Она усмехнулась. Черт бы его побрал, этого Бена! Еще утром она бы ни за что не поверила, что его портрет будет красоваться в ее альбоме. Ну, раз уж он вдохновил ее на такой портрет, пусть будет.
На часах была уже полночь, и мысли ее переключились на то, как бы незаметно добраться до гостиной. Если бы с ней был Седрик, он бы ни за что не позволил ей так задержаться, не так давно став старостой, он вдруг стал четко следить за временем и обходами Филча. И видимо не зря, дойдя до конца коридора, Элизабет услышала чьи-то шаги и замерла от страха. Странный звук привлек ее внимание – чье-то невнятное бормотание, то и дело прерываемое приступами икоты… Элизабет осторожно выглянула из-за поворота коридора: пританцовывая, торопливо по коридору шагал маленький профессор Флитвик. На голове у него был увенчанный кисточкой разноцветный колпак, под мышкой – внушительных размеров бутылка огневиски. Он что-то тихо напевал себе под нос. Прислушавшись, Элизабет успела уловить пару слов:
– С Днем рожденья тебя, с Днем рожденья тебя…
Флитвик, сделал изящный пируэт. Элизабет усмехнулась, она уже успела забыть: сегодня День рождения профессора.
Она хотела, было, незаметно прошмыгнуть мимо – навряд ли он бы ее заметил, и уже сделала шаг, как резко затормозила. Из-за поворота обычной шаркающей походкой и с угрюмым выражением лица показался Филч.
Элизабет чертыхнулась про себя, что делала крайне редко – вот уж угораздило ее! Сколько они с Седриком зависали в их потайной комнате, Филч ни разу не смог их застукать. Они выучили его расписание обходов от и до. Не сможет поймать ее и теперь, твердо пообещала она сама себе. Слыша, как Филч предложил проводить Флитвика до его комнаты, а Флитвик только хихикнул в ответ, Лизз осторожно попятилась назад. В панике оглянулась – позади нее был небольшой коридор, в конце которого в полумраке виднелась неприметная лестница наверх. Не задумываясь, она нырнула туда.
Как сумасшедшая Элизабет мчалась вдаль по коридорам и лестницам, и ей казалось, что сзади кто-то догоняет, но обернувшись она никого не обнаружила – ее богатое воображение под действием ночного полумрака не на шутку разыгралось.
Прошло минут десять, прежде чем, пытаясь отдышаться от быстрого бега, Элизабет привалилась спиной к стене несколькими этажами выше. Она вздохнула и взволнованно огляделась: незнакомый коридор. Медленно прошла вдоль стены и с удивлением остановилась напротив огромного гобелена с изображением троллей. Она совершенно не представляла, в какую сторону направиться.
«Гоблин тебя задери, Элизабет Томпсон! – мысленно отругала она себя. – Вечно ищешь себе приключения на голову. Мама бы пришла в полнейший восторг от того, что ты бегаешь от завхоза среди ночи…»
Нужно было поскорее вернуться в гостиную Рейвенкло. Девчонки, должно быть, уже потеряли ее. Будут расспрашивать, где она была. И ей снова придется врать что-нибудь вместо того, чтобы признаться, что она всего лишь рисовала.
Элизабет внезапно бросила взгляд на торчащий из сумки альбом и потянула его к себе – паника снова подступила к ней. Нет, про рисование нельзя заикаться ни в коем случае. Она вспомнила, как утром Дора бесцеремонно рассматривала ее рисунки. Стоит ей прийти, девчонки тут же его откроют, а там – Бен… Вопросы, смешки, намеки…
Элизабет быстро обежала взглядом темный коридор и подумала, что перед тем, как вернуться в комнату, неплохо бы спрятать альбом здесь – может, под какой-то статуей или гобеленом. А утром она бы вернулась за ним. Вот только где его оставить? Место должно быть неприметное, известное только ей одной…
Элизабет едва не подпрыгнула на месте, когда за спиной услышала легкий щелчок, показавшийся в тишине выстрелом. Она медленно обернулась. На противоположной стене бесшумно открылась дверь. Полоска света разрезала коридор на две части. Лиззи сглотнула и сделала пару неуверенных шагов. Она не помнила никакой двери позади себя. Хоть Элизабет училась в Хогвартсе вот уже пятый год, но все равно случались вещи, которые могли ее напугать до полусмерти и помимо Филча. Сам Хогвартс явно жил своей собственной жизнью.
Что было, например, за этой призывно открытой дверью? Пустой класс?
Элизабет тихо подошла. И скользнула внутрь.
И тут же чуть не упала, споткнувшись о какой-то круглый предмет, выкатившийся прямо под ноги. Она вовремя успела схватиться за стоящую прямо у двери тумбочку… С нее посыпались какие-то вещи, с диким грохотом ударяясь о мраморный пол и наполняя зал громким эхом. Элизабет в панике оглянулась: дверь позади нее захлопнулась, оставляя ее в полумраке неизвестного помещения. Но когда глаза немного привыкли и она смогла осмотреться, ее испуг отошел на второе место и уступил место врожденному любопытству. Более странного места она еще не встречала. Зал оказался такой огромный, что от двери она не видела противоположную стену. Потолок терялся где-то вверху, вдоль стен тянулись бесконечные полки, разрезая помещение на узкие коридоры.
Все пространство было заставлено вещами: стеклянные, покрытые толстым слоем пыли вазы, забытые кем-то разномастные книги, груды одежды, статуэтки, сломанные стулья, диван с потрепанной обшивкой, старые полуразвалившиеся шкафы; и все это громоздилось одно на другом, создавая ощущение хаоса. И в то же время, во всем был свой согласованный порядок: Элизабет заметила, как проходы между баррикадами вещей то сливаются, то снова расходятся, создавая что-то вроде заброшенного города.
Она подняла валяющийся у ног ржавый шлем, напоминающий эпоху викингов – именно об него Лиззи споткнулась вначале. Сколько ему было веков? В единственном непроржавевшем островке отразилось ее собственное ошарашенное лицо. Она, было, отложила шлем в стоящее рядом пыльное кресло, но едва не уронила его от испуга: за дверью что-то грохнуло.
Элизабет подпрыгнула на месте и развернулась к двери. Завороженно изучая таинственную комнату, она совсем забыла о времени и о том, что ей давно пора быть в башне Рейвенкло в собственной кровати. Вдруг Филч выследил ее и сейчас войдет прямо сюда! Она почувствовала, что загнана в ловушку – навряд ли отсюда можно было убежать. Разве что затеряться среди гор ненужного хлама. Но звук медленных шаркающих ног затихал. Старый завхоз прошел мимо двери, не обнаружив ее укрытия. А может, эта дверь всегда заперта, поэтому смысла проверять ее нет? Только тогда почему она сама открылась сегодня?..
В любом случае, медлить было нельзя, если Филч прошел дальше по коридору, то может совсем скоро пойти назад, так что у нее есть лишь пара минут, чтобы ускользнуть. Элизабет приоткрыла дверь, впуская маленькую полоску света от горевшего на стене факела, и уже, было, шагнула в коридор, когда вспомнила, что все еще сжимает в руках альбом. Она быстро огляделась, подыскивая, где может его оставить, чтобы он не затерялся в общей картине беспорядка. Она расчистила от вещей самую ближнюю к двери полку, подняв столб пыли, а затем пристроила на этом месте альбом. Кинув на него прощальный взгляд, Лиззи осторожно вышла из комнаты. И дверь сама собой захлопнулась за ее спиной.
Медленно обернувшись, Элизабет не увидела никакой двери вообще – лишь голая каменная стена без намека на то, что за ней есть целая комната с позабытыми и никому ненужными вещами.
*
Она и сама не заметила, как долетела до гостиной Рейвенкло. Преодолевая лестницы и коридоры.
– Что учит лучше всяких книг? – спросила статуя птицы на входе.
Элизабет провела рукой по взмокшему лбу, соображалось с трудом:
– Сама жизнь, – ответила она единственное, что пришло в голову. Ей показалось, что птица усмехнулась в темноте ее ответу и пропустила вовнутрь.
Она поднималась в спальню девочек. Нервы были на пределе. Сокурсницы давно спали в тишине и покое, и Лиззи, стараясь не шуметь, осторожно вошла в комнату и прикрыла дверь. Она, прислонилась к ней и постояла так какое-то время, слушая сонную тишину, пытаясь отдышаться. Потом покачала головой, словно упрекая саму себя за ночные приключения. Должно быть, она сейчас выглядит не лучшим образом – как нашкодившая девчонка, растрепанная и запыхавшаяся. Первое возбуждение и страх прошли, оставив лишь яркие воспоминания. Та таинственная комната, которая совсем неожиданно выплыла к ней, погрузила в полумрак и атмосферу забытого времени, напоминала ей их укрытие с Седриком. Она так же случайно нашла их окно, и вот теперь к списку прибавилось еще одно таинственное место – комната без двери, замурованная за гладкой стеной. Нужно будет обязательно рассказать об этом Седрику завтра. Лиззи медленно начала переодеваться в пижаму. Интересно, что он скажет? А днем эта комната откроется? Можно будет походить там с ним, среди всех этих вещей, покопаться в них. Седрик с детства обожал всякие старинные вещи, так называемый «раритет». Подражая мистеру Диггори, собирающему антиквариат, в детстве Седрик начал собирать свою коллекцию старых значков и монет. Наверняка, они найдут там сотню таких! Он просто с ума сойдет от радости. И может, хоть немного переключится со своего Турнира…
Элизабет подошла к своей заправленной кровати, присела. И едва не хлопнула себя по лбу. До нее дошло только сейчас: в этой комнате, должно быть, тысячи, нет, миллионы вещей! Подумать только, как она умудрилась оставить там альбом?! А что если он затеряется в этих старинных захоронениях, и она его больше не найдет, даже если вернется туда? Тогда в коридоре, где вот-вот мог появиться Филч, было сложно все обдумать, ей просто завладели эмоции. Но теперь, казалось, что куда лучшей идеей было спрятать альбом в собственной комнате.
Ладно, все равно изменить она ничего не сможет. Расскажет все завтра Седрику, выслушает пару насмешливых комментариев, и они вместе отправятся искать ее рисунки среди старого хлама.
Элизабет вздохнула и с легкой завистью посмотрела на сопящих во сне девчонок. Сама она чувствовала, что уснуть сейчас будет нелегко. Если и ляжет сейчас в кровать, проворочается всю ночь, не сомкнув глаз. Лучше спуститься в общую гостиную, подбросить дров в камин, чтобы хватило на всю ночь, и почитать что-нибудь. Историческую литературу для курсовой? Лиззи почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Нет, есть идея получше.
Тихо подойдя к кровати Киры и взяв с ее тумбочки небольшую книжку в кожаном переплете, Элизабет вышла из спальни, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Она спустилась в уютную круглую гостиную Рейвенкло, села на диван рядом с камином, в котором еще горел огонь, и с предвкушением открыла книжку, стараясь изо всех сил отвлечься от мыслей о произошедшем.
========== Глава 4 ==========
– …Возвращаясь к вопросу о волшебных артефактах, нужно заметить, что в первую очередь стоит сохранять максимальную осторожность при их обнаружении. Ни в коем случае нельзя вступать в открытый контакт, если вы нашли неизвестный вам волшебный предмет…
История магии казалась бесконечной и нудной, как Тростниковая Тянучка, что продавали братья Уизли. Спать хотелось неимоверно, и студенты широко зевали, передавая эстафету от одного к другому. Элизабет обрадованно подскочила, когда прозвенел звонок, но, к ее сожалению и удивлению, Бинс попросил ее задержаться.
– Основатели. Эту тему для курсовой вы выбрали, мисс Томпсон? – безразлично поинтересовался Бинс. – Но вы, конечно, в курсе, что ее стоит конкретизировать. Например, написать об определенном периоде жизни Основателей. Вы думали об этом?
– Я… – Элизабет растерялась. – Я пока просто собираю материал, профессор. Читаю все подряд… Честно говоря, это оказалось немного сложнее, чем я думала сначала.
– Хм… Это сложнее, чем вы думали, – флегматично повторил профессор, сквозь него просвечивала доска с названием сегодняшнего урока. – Выбранная вами тема, действительно, непроста – жизнь и деятельность Основателей Хогвартса изучается довольно давно, но чем больше трудов пишут по этой теме, тем больше расхождений в фактах и мнениях. Хотя, если спросите меня, я считаю, нет ничего лучше работ многоуважаемой Батильды Бэгшот, проживающей в данный момент в Годриковой Лощине, где, кстати сказать, находится и знаменитый музей Годрика Гриффиндора. В библиотеке музея хранятся древние рукописи средневековья, и данный материал также может быть полезен для такой темы. Я мог бы выписать вам разрешение на доступ к этой секции…
Элизабет нервно вздохнула. Бинс мог распинаться еще полтора часа, а между тем, занятия уже закончились, и с минуты на минуту должны были приехать гости. Не сказать, конечно, что Элизабет жаждала оказаться в ряду первых, кто их встречает, ей просто до ужаса надоел монотонный голос профессора.
– К какой литературе вы обращаетесь? Советую исключить из списка сомнительные бульварные произведения, которые, якобы опираясь на исторические источники, пытаются выдать очередной бред за реальные факты.
Элизабет подумала о книге Киры, которой она в последнее время зачитывалась взахлеб. Неужели все, что там описывалось – сплошная выдумка? Элизабет вдруг поймала себя на мысли, что было бы здорово посвятить курсовую посвятить Ровене Рейвенкло. Разве она сама не с этого факультета?
– Я бы хотела написать про леди Рейвенкло, – уверенно произнесла девушка, словно убеждая саму себя в правильном выборе.
– Хм, вы уверены? Я бы хорошенько подумал на вашем месте, – пожевал губами Бинс, выражая, видимо, сомнение. – В случае Рейвенкло, как вы видите, источников не наблюдается. Если кто-то и найдет что-то принадлежащее ей, то будет достоин «Премии Золотого Магического Свитка». И если и искать, то делать это в Хогвартсе, так как Рейвенкло прожила здесь сравнительно долгое время. Да и сам Хогвартс таит в себе много тайн и загадок. Например, та же мифическая Комната-и-так-и-сяк, обнаружить которую удалось единицам, но каждый студент готов поклясться, что был там…
Элизабет резко подняла взгляд на профессора. Какая комната? Мысль о тайной комнате, что она нашла, до сих пор крутилась у нее в голове. Но времени вернуться к ней не было – слишком много дел навалилось в последние дни. Кроме того, она хотела показать ее Седрику и пойти вместе с ним, она даже обмолвилась об этом в их очередном разговоре, но ее хаффлпаффский друг был загружен в два раза больше в виду своих полномочий старосты. И вот теперь Бинс говорил о нечто подобном, что снова заставило ее вернуться к своей находке.
– Как вы назвали эту комнату, профессор? – Элизабет посмотрела на профессора Бинса, не сразу сообразив, что ответить он не сможет. Утомленный собственной речью, профессор Истории Магии спал, зависнув воздухе, и даже немного посапывал, свесив голову на подбородок.
– Э… Профессор, – осторожно позвала Лизз. – Профессор Бинс…
Она безрезультатно постояла минутку, и, вздохнув, направилась к выходу, подумав, что обязательно расспросит его как-нибудь в другой раз.
*
Гостей ждали этим вечером. После уроков Элизабет вместе с остальными студентами побежала в башню Рейвенкло, чтобы оставить сумку.
– Лиззи, – по пути ее нагнал Седрик, сияющий и возбужденный, как и все остальные.
– Ты еще не была в гостиной? – кинул он на бегу, и она отрицательно помотала головой. – Жду тебя внизу, только скорее.
Элизабет рассеянно кивнула и поспешила в гостиную Рейвенкло.
Почти вся школа уже собралась внизу. И студенты Рейвенкло, включая Чжоу, Мариэтту и саму Лизз, вернулись в холл. Напрасно Элизабет пыталась отыскать в толпе знакомое лицо – Седрика нигде не было видно. Чжоу за рукав потащила ее вниз, где деканы выстраивали учеников.
Слева и справа девчонки возбужденно что-то тараторили об обсуждаемых уже не раз гостях, Флитвик, подпрыгивая от волнения и осознания важности момента, сновал перед ребятами, поправляя на них мантии и раздавая указания. Наконец, они спустились вниз по главной лестнице и выстроились перед замком.
И вдруг взгляд остановился на чем-то, темнеющем в вечернем небе.
– Вон! – Шестикурсник, стоявший прямо за ней, указал в точку над запретным лесом, которая становилась все больше и больше. Огромная черная тень с немалой скоростью приближалась к замку; свет, льющийся из окон, осветил приближающееся чудо: это была гигантская синяя карета, которую тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающимися белыми гривами.
Первые три ряда учеников отхлынули назад. Раздался оглушительный грохот, и лошади приземлились у стен замка, следом земли коснулись колеса кареты, и кони, кивая исполинскими головами, подкатили карету ближе ко входу.
Открылась украшенная гербом дверца; со своего места Элизабет не увидела, что там было изображено, зато женщину, вышедшую из кареты, увидели все. Рядом потрясенно охнула Чжоу, и принялась громким шепотом обсуждать гостью с Мариэттой. Лизз мысленно с ней согласилась: дама была невероятного роста. Дамблдор зааплодировал, и ученики последовали его примеру. Дама улыбнулась красивой улыбкой.
– Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс! – сказал Дамблдор, склоняясь для поцелуя ее руки.
Элизабет оглянулась на карету: из нее уже неуверенно показались ребята примерно ее возраста.
– Мои ученики, – небрежно махнула в их сторону мадам Максим.
Их было десятка полтора. Все укутаны в мантии из тонкого шелка, и Лизз даже смотреть на них было холодно. Одна из девушек обмотала голову теплым шарфом. Выглядела она так весьма странно.
– Ка’г-ка’гов уже приехал? – спросила мадам Максим.
Тут Мариэтта дернула Лиззи за рукав:
– Как ты думаешь, куда их поселят? Мы с Чжоу поспорили: она не верит, что их могут поселить с нами!
Элизабет пожала плечами. Честно говоря, ей тоже не очень в это верилось, она склонялась к мысли, что гостям предоставят отдельные комнаты в замке, чтобы у них была возможность держаться вместе. Хотя она не могла припомнить в Хогвартсе специальных гостевых комнат, но она почему-то снова подумала про найденную ею комнату, что была забита кучей ненужных вещей.
Ученики расступились, пропуская делегацию из Шармбатона в замок. Элизабет задумалась, глядя в ночное небо.
Сколько еще не открытых комнат в этом замке? Интересно, есть ли такой человек, который знает все его секреты? Седрик, единственный, кому она рассказала про комнату, не был особо впечатлен, хотя он тоже никогда ни о чем подобном не слышал… Ну конечно, она ведь даже не смогла описать, где находится эта комната, помнила только, что где-то на верхних этажах.
Тем временем по толпе учеников прошел взволнованный шепот, и Элизабет глянула в ту сторону, куда уже смотрели все: из озера медленно поднимался величественный корабль, походивший на воскресшего утопленника.
Все происходило как-то медленно, словно во сне: вот корабль вынырнул с глухим всплеском, заскользил к берегу. По сброшенному трапу спускались пассажиры, с места Элизабет казалось, что они похожи на огромных медведей. «Быть может, Дурмштранг решил взять Кубок силой», – пронеслось в голове. Но вот они вошли в полосу света, льющегося из окон замка, и она увидела, что на всех прибывших лохматые темные шубы. Первым шел, как догадалась Лизз, Директор прибывшей делегации – седоволосый, с козлиной бородкой, он прошел совсем рядом, и Элизабет отпрянула – выглядел он довольно неприятно, и даже радость в его голосе казалась фальшивой:
– Дамблдор! Как поживаете, любезный друг?
– Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров.
В этот раз Элизабет не слышала перешептываний за спиной – Чжоу и Мариэтта молчали. Ученики остановились чуть поодаль, пока Каркаров с вежливой улыбкой оглядывал замок.
– Как хорошо снова быть здесь… Как хорошо… Виктор, иди сюда. В тепло. Вы не против, Дамблдор? Виктор немного простыл…
От группы дурмштранговцев отделился парень, направившись к директору сквозь толпу учеников. Он остановился совсем близко, и Элизабет потребовалась секунда, чтобы догадаться – именно его волшебную живую фигурку она видела в поезде, когда Чжоу так увлеченно рассказывала о Чемпионате по квиддичу. Да, точно, Виктор. Она слышала шепот вокруг, в том числе и восторги девчонок за спиной, но смотрела, не отрывая глаз не на него. Буквально в паре шагов от болгарской знаменитости стоял еще один дурмштранговец. Высокий, статный, держащий себя с каким-то непонятным достоинством, даже вызовом. Его лицо резко выделялось своими идеально правильными чертами и открытостью среди прочих угрюмых лиц учеников северной школы. Вот он кивнул стоящему рядом сокурснику, который что-то спросил, немного нахмурился, отчего его лицо стало еще надменнее, обернулся, словно бы случайно. И Элизабет готова была поклясться: прежде чем они вошли в замок, он посмотрел прямо ей в глаза.
*
Элизабет не могла дождаться ужина. Но не потому, что была голодна. Она снова хотела увидеть этот взгляд, доводящий до мурашек. Такое с ней случалось впервые. Лиззи не узнавала саму себя. В память будто впечатался взгляд глубоких угольно-черных глаз незнакомца. И лишь стоило ей сесть за стол, когда начался пир, и посмотреть напротив, как все затрепетало внутри.
– Кира, – тихо позвала сокурсницу Элизабет, болтающую с остальными. – Посмотри на гостей из Дурмштранга, видишь вон того парня рядом с Виктором Крамом?
Кира удивленно покосилась сначала на Лизз, а потом внимательным взглядом окинула стол Слизерина.
– Ты про парня слева? Похоже, они друзья, – вынесла она вердикт. – И этот друг Крама ужасно симпатичный, правда? – улыбнулась она.
Лизз смутилась.
– Ни капельки, – сама не понимая почему, запротестовала она. – Я просто так спросила.
– Я тоже не понимаю, как можно замечать еще кого-то рядом с Виктором, – вклинилась в их беседу Чжоу, сидящая рядом.
Элизабет не проронила дальше ни слова, тем более, что разговаривать было сложно. Гости школы представляли себя, а потом внесли Кубок Огня, и Дамблдор стал произносить торжественную речь.
Но все это оставалось для нее фоном, непонятным набором звуков и образов. Тайком Элизабет все смотрела и смотрела на незнакомого дурмштранговца. Она изучала его – черты лица, взгляд, как он держит себя, как разговаривает, как слегка наклоняет голову… Вот он повернулся к Виктору Краму, что-то сказал на ухо, болгарский ловец согласно кивнул и усмехнулся.
Однако, незнакомец так и не посмотрел ей в глаза снова – ни разу. Это не страшно, внезапно подумала она, гости из Дурмштранга пробудут в замке целый год! А за год, уж она могла поспорить, у нее наверняка найдется возможность перекинуться с ним хоть парой словечек… Нужно было найти способ выяснить о нем побольше. Ей было интересно все – начиная от его имени и кончая тем, что он любит на завтрак.
Элизабет все думала и думала об этом, как одержимая, и вернуть себе прежнее душевное равновесие, казалось, было выше ее сил. Даже после пира, когда незнакомый дурмштранговец уже исчез из ее поля зрения. Тогда в силу вступило богатое воображение Элизабет, и от него отделаться было почти невозможно. И, сидя вечером в гостиной, она практически грезила наяву. Не в силах сосредоточиться, Элизабет в десятый раз начинала читать собственное эссе, но в итоге сдалась и откинулась назад на спинку кресла.
Тут же в гостиной собрались почти все курсы и наперебой обсуждали сегодняшние события: приезд гостей и новости о Кубке. Амилия Фоссет кричала громче всех, что чемпионом должен стать студент из Рейвенкло. Девочки с ее курса – Чжоу и компания – сидели недалеко от нее и над чем-то смеялись. Аннет была само достоинство и без умолку рассказывала всем и каждому «о правилах поведения студентов в Шармбатоне, потому как все женщины рода Бонне обучались в Шармбатоне… »
Элизабет не испытывала и десятой доли подобного энтузиазма и возбуждения. Хотя, мысленно пожала она плечами, может, это оттого, что ей просто не с кем было их обсудить. Единственный человек, понимающий ее отношение ко всему, что связано с Турниром, был Седрик Диггори, который в данный момент, надо полагать, находился у себя в гостиной. Элизабет вздохнула. Сегодня Седрик лишь улыбнулся ей мимоходом и сказал, что не может с ней поговорить, зато они могут прогуляться завтра после завтрака и наговориться вдоволь. Вот так. Чем старше курс, тем тяжелее было со свободным временем.
– Лиззи, – жизнерадостный голос Доры вывел ее из задумчивости. – Тебе будет интересно это узнать. Кое-что про друга Виктора Крама из Дурмштранга.
Внутри нее все похолодело, и Элизабет физически почувствовала, как ее щеки начинают гореть и выдавать ее.
Она повернулась, сохраняя спокойный вид.
Кира, Дора и Чжоу смотрели на нее с одинаково сияющими энтузиазмом глазами, словно вскрыли все секреты Министерства.
– Его зовут Лазар, – не выдержала Дора. – Чжоу только что это узнала от Мелиссы.
– Кого зовут? – не очень убедительно постаралась сыграть удивление Элизабет. Ей стало не по себе от мысли, что все сейчас примутся обсуждать ее личную жизнь.
– Друга Виктора Крама! – закатила глаза Чжоу. – Ну же, Лиззи!
– Он безумно обаятельный, – протянула Кира и откинулась на спинку кресла. – Просто чудо, как хорош…
Глядя на нее, Лизз в который раз удивилась, как же девочки могут так свободно обсуждать других.
– Да, он выделяется среди всех дурмштранговцев, – согласно закивала Дора. – Они все такие…
– Сильные, – подсказала, вмешиваясь в разговор, Мариэтта.
– Мужественные, – поправила Чжоу.
– Мечта любой девушки, – тут же подхватила Кира.
– А по мне они, скорее, замкнутые, – наконец, вернулась в беседу и Элизабет. – Я вообще от них не в восторге, и мне совсем не интересно, как там кого зовут, – как можно пренебрежительнее подвела она итог.
– А может, вы родственные души, – продолжила Кира. – Бывает так, что люди даже не знают друг о друге, но судьба их сталкивает сама, и они находят свою половинку.
– Неужели ты в это веришь? – удивилась Мариэтта.
– Я тоже верю, – со знанием дела кивнула Чжоу. – Именно поэтому я и не искала Виктора Крама – чтобы он нашел меня сам.
Девчонки захихикали.
Как раз в этот момент Элизабет подумала, что было бы неплохо незаметно смыться в спальню и избежать дальнейшего разговора. Ей хотелось побыть наедине с собой – и так слишком много волнений для одного вечера.
– Пойду-ка я посплю, – объявила она, глядя на девочек сверху вниз, – пока вы тут строите за меня мое счастливое будущее.
Она направилась к лестнице, не обращая внимание на возгласы сокурсниц, но чей-то голос заставил ее остановиться:
– Я вынужден с тобой согласиться, никак не пойму, что можно найти в этих хмурых дурмштранговцах. Сегодня я видел, как один из них пытался улыбнуться – жуткое зрелище.
Она опустила взгляд: в одном из кресел сидел Бен, наблюдая за происходящим. Он не участвовал в общем возбуждении и разговорах и сидел в стороне ото всех.
Элизабет лишь удивленно подняла брови:
– Подслушиваешь чужие разговоры, Бредли?
Бен только усмехнулся.
– Может, тебе стоит еще громче кричать посреди гостиной, Томпсон, а то, боюсь, не все еще услышали о твоих симпатиях.
Лиззи лишь презрительно фыркнула в ответ и, не удостоив собеседника даже взглядом, поднялась в спальню девочек.
Она уже разделась и ложилась спать, все думая о том, что Бен Бредли обладал редким талантом – невероятно ее бесить. И как он умудрялся всегда оказываться рядом, чтобы отпустить очередной саркастический комментарий? Сон уносил ее почти мгновенно. Перед глазами замелькали сегодняшние события, корабль Дурмштранга и затем снова и снова посреди чужих лиц всплывало одно – особо милое ей. Лазар… Его зовут Лазар…
Она почти отключилась, когда у нее вдруг мелькнула слабая мысль, что за всеми этими событиями она снова забыла о таинственной комнате.
«Но завтра… – сонно подумала Элизабет, поудобнее устраиваясь на подушке, – завтра-то уж точно нужно ее найти…»
*
Следующий день выдался солнечным и теплым. Утренний свет полосками проникал через цветные витражи Большого зала. Лиззи подняла голову к зачарованному потолку и улыбнулась – небо было голубым и ясным, а это значит, что после завтрака можно будет устроить прогулку с Седриком.
Машинально она перевела взгляд на старосту Хаффлпафф за соседним столом и подмигнула. Седрик округлил глаза в ответ: он незаметно указал на девушек из Шармбатона, сидящих за столом Рейвенкло, и сладко улыбнулся, мол, какие они все хорошенькие. Элизабет лишь покачала головой, давая понять, что он неисправим. Впрочем, он, наверное, был в курсе.
Тут же тайком она окинула взглядом стол Слизерина. Никто из студентов за слизеринским столом не обращал на нее внимания. Сегодня ей удалось разглядеть Лазара лучше, чем при неверном вечернем освещении. Лазар. Мысленно она покрутила это слово на языке. Оно звучало, как музыка. Рядом со своим приятелем – угрюмым и неуклюжим Виктором Крамом – он казался еще красивей и недосягаемей. Как Чжоу могла сходить с ума по человеку, столь не привлекательному, как Виктор? Ей вовсе не нужен Виктор Крам… Только его приятель, сидящий рядом и увлеченно участвующий в беседе со слизеринцами, где больше всех, конечно, распинался Малфой. Элизабет вздохнула.
– Я сойду с ума… – тихо пробормотала она.
– Что? – послышался голос Чжоу, которая села рядом и потянулась за тостом с джемом.
Элизабет замялась на секунду:
– Я говорю, я точно сойду с ума – этот иностранный говор уже начинает преследовать меня. Шармбатонцы, точнее, – Элизабет кинула неопределенный взгляд в другой конец стола, где одна из девиц эффектным жестом откинула назад серебристые волосы, – точнее, шармбатонки щебечут на своем французском, заглушая всех вокруг.
– Согласна, – тут же вмешалась Дора, – я бы лучше послушала этих новеньких из Дурмштранга. Очень хорошо, что их так много, можно будет присмотреть себе кавалера для Рождественского бала.
– Не знаю, они все такие угрюмые, – фыркнула Мариэтта. – По мне, так лучше отправиться на бал под руку с кальмаром из озера.
