Текст книги "Назад в прошлое. Между строк (СИ)"
Автор книги: Heselinda
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Странное дежа вю промелькнуло в ее сознании – она уже словно стояла вот так на ветру, смотрела в такие же преданные глаза, и сердце ее разрывалось. Эта боль была знакома ей. Она была очень древней.
«Рано или поздно тебе придется сделать выбор, Салазар.»
«Я всегда выбирал тебя, разве ты не помнишь?»
«Я помню, что ты умеешь искусно лгать…»
«Но не о своих чувствах к тебе…»
– Рано или поздно тебе придется выбрать…
Лизз заморгала.
– Что?
– Решить, кто я тебе, Лизз, – пожал он плечами.
– Бен… – тяжело выдохнула она, не зная, что сказать. У нее не было сил для подобных разговоров. – Я думаю…
– А я думаю, что нам не стоит общаться какое-то время, пока ты не определишься.
Сказав это, Бен медленно повернулся и просто зашел в паб, не дожидаясь ее ответа. А Лиззи стояла и смотрела на закрытую дверь.
Он ушел, и поддерживающая сила ушла вместе с ним.
Бежать за ним? Что это изменит? Она никогда не сделает его счастливым по-настоящему. А он должен быть счастлив.
«Седрик или Бен?» – всплыли слова тети Линн в уставшем сознании. Что ж, похоже, ни тот, ни другой.
*
Тепло камина приятно согревало после промозглого зимнего ветра. Спустя несколько часов после Хогсмида Элизабет Томпсон сидела в гостиной Рейвенкло, свернувшись калачиком в кресле у камина. Ей не хотелось ничего, просто сидеть и смотреть на огонь. Он успокаивал.
Обрывки неприятного разговора с Беном все еще крутились у нее в голове. Не прошло и пяти минут после того, как Бен зашел обратно в Три Метлы, и Элизабет поняла, что она невероятно сглупила.
Сегодня был безумно тяжелый день, подумалось ей. Она ужасно обошлась с Беном Бредли. Высокий, сильный, смелый и веселый Бен Бредли. Он всегда словно стремился защитить ее от всего мира. Но его становилось невыносимо много в ее жизни. Так много, что она больше не могла не замечать его.
По иронии судьбы, вернувшись в замок, Лизз нашла то злосчастное письмо, о котором говорил Бен. Она пыталась отвлечься и занять себя чтением в гостиной, и из книги ей на колени выпал небольшой конверт. Теперь Элизабет рассеяно вертела его в руках.
Как во сне, она вспомнила лицо Бена.
«Вот, кажется, и ответ…
– Ты ничего не спрашивал…
– Мое письмо… Значит, ты его так и не прочитала?»
Вряд ли что-то изменится от того, прочтет она или нет. И вряд ли Бен теперь будет к ней хорошо относиться после всего, что она наговорила. Было непонятно, что больше причиняет ей боль – чувство вины перед ним или то, что она его потеряла.
Решившись, Лизз все-таки аккуратно распечатала конверт.
Она сразу узнала почерк Бена – она узнала бы его хоть где после того, как он показывал ей наброски для Годриковой Лощины. Мальчишеские корявые закорючки.
«Привет, Лиззи. Я только вернулся домой после нашей поездки в Лощину. Я решил написать тебе, я просто не могу уснуть. Ты и сама, наверное, догадываешься, из-за чего.
Лизз, послушай, а ты когда-нибудь думала, что мы могли бы встречаться? Это просто очередная безумная идея в моей голове, и в будущем, наверное, я сто раз о ней пожалею. Возможно, у тебя уже кто-то есть. Возможно, я давлю на тебя… И все же. Я просто хочу, чтобы ты подумала над этим и сказала мне в школе, что решишь, идет?..»
Элизабет зажмурилась. Письмо и его тон были будто из другой реальности. Теперь Бен Бредли больше никогда с ней не заговорит! Упругий комок встал у нее в горле и вот-вот был готов вырваться наружу слезами.
Какая же ты дура, Лиззи Томпсон! – отругала она саму себя. Помогло, но слабо. Она ужасно обидела Бена сегодня, и теперь ничего нельзя было исправить.
Дверь открылась, и кто-то показался на пороге. Машинально Лизз скомкала письмо и кинула его в камин. Кто мог возвращаться так поздно? Было уже за полночь, студенты давно разбрелись по спальням. Элизабет с удивлением обернулась. Проход в гостиной закрылся, пропуская не кого иного, как Чжоу.
Китаянка вздрогнула, когда заметила кого-то, сидящего в полумраке. Приглядевшись, она узнала Элизабет.
– Лиззи? Почему ты здесь сидишь? – рассеянная улыбка блуждала на губах Чжоу.
– Не спится, – ответила Лизз. – Вот, решила почитать.
– Что у вас случилось в «Трех Метлах»? Я видела Бена, он возвращался в школу один.
Элизабет мрачно пожала плечами. Имя Бена отзывалось новой болью где-то в районе солнечного сплетения.
– Вы давно встречаетесь? – продолжала расспросы Чжоу.
– Мы не встречаемся, – просто ответила Элизабет, думая, что теперь это правда. Теперь их с Беном вообще ничего не связывает.
– На самом деле, многие так говорят, – улыбнулась Чжоу и пояснила на недоуменный взгляд Элизабет. – Все, кто начинает отношения с Беном Бредли. Обычно у него все иначе с другими девушками. Он так внимателен к тебе, ты меняешь его в лучшую сторону, а значит, с тобой у него все серьезно.
Уроки личной жизни от Чжоу Чанг. Лизз не могла больше слушать про Бена, поэтому просто поднялась, собрала книги и направилась в спальню девочек.
– Чжоу, ты идешь? – окликнула она сокурсницу. Чжоу подняла глаза и улыбнулась.
– Прости, Лиззи, – и встала следом за ней, – я немного витаю в облаках.
Лизз обеспокоенно взглянула на нее.
– Все в порядке?
– Да, да, – закивала Чжоу, – я, наверное, устала. Просто уже поздно, и после Хогсмида мы с Седриком еще гуляли какое-то время…
Чжоу снова мечтательно улыбнулась и хихикнула.
– Знаешь, – она остановилась на первых ступеньках лестницы, ведущей к спальням, и обернулась к Лизз, – а ведь мы уже месяц встречаемся, но я каждый раз после свиданий теряю способность трезво мыслить.
«Ты и так не умеешь», – подумала Лизз, но промолчала.
Она внимательнее вгляделась в Чжоу. Какие-то новые черты проступали в ней, когда она заговаривала о Седрике. Сегодня в Хогсмиде ей не удалось разглядеть этого, но теперь Элизабет видела, как глаза Чжоу озарялись новым притягательным светом. И перечеркивали в ней все, что так не любила Лизз. Этот внутренний свет поражал и помогал понять, что же в ней нашел Седрик.
– Чжоу… – тихо произнесла Лизз. На языке ее вертелся тот вопрос, который всегда мучил ее. Немного колеблясь, Лизз все-таки заставила себя сказать:
– Чжоу, а ты любишь Седрика?
Чжоу остановилась перед входом в спальню и слегка приподняла свои изящные брови.
– Да, люблю, – просто ответила она.
Элизабет удивила естественность и быстрота ее ответа. Лизз опустила взгляд, изучая пол под ногами на лестнице.
– Я думала об этом как раз сегодня после Хогсмида, – снова заговорила Чжоу. – Думала о том, что почему-то уверена, что люблю его. Это странно?
– Нет, нет, это… здорово, – энергичнее, чем следовало бы, отреагировала Лизз и заставила себя поднять на нее взгляд. Ситуация показалась ей неловкой.
– Иногда у меня возникает такое чувство, будто я хотела бы провести с ним всю жизнь… Знаешь, мои родители начали встречаться в Хогвартсе и потом поженились, и вот они уже вместе лет двадцать. Такое случается с людьми, что первые чувства остаются на всю жизнь…
– Да, я думаю, да, – поддакнула Лизз, уже слабо понимая, о чем Чжоу вообще говорит.
– Я думаю, нам стоит все-таки пойти спать.
Она открыла дверь резче, чем хотелось. Кира, Дора и Мариетта уже спали. Все лампы были погашены, только светильник на ее тумбочке с блуждающими голубыми огоньками внутри – подарок Линн на Рождество – мерцал призрачным светом.
Ей вдруг неистово захотелось домой, прямо сейчас, закрыться в комнате, где ее никто не будет заставлять себя чувствовать беззащитной и уязвимой.
Лизз торопливо разделась, не глядя на Чжоу, и легла.
Она подумала о том, что ей никогда не быть такой, как Чжоу Чанг. Никогда – такой же мягкой и таинственной. Что Бен вообще нашел в ней, Элизабет? Вот в Чжоу было легко влюбиться.
– Лиззи, прости, что я все это наговорила про Седрика, – тихо произнесла Чжоу, когда они уже разделись и легли в кровати. – Вы же с ним так давно знакомы. Ты, наверное, воспринимаешь его по-другому. Если бы мой брат начал встречаться с кем-то, я бы очень серьезно отнеслась к его выбору.
– Да все в порядке, – отозвалась Лизз. Ей было странно, что Чжоу до сих пор продолжает этот разговор. Они с ней никогда не откровенничали.
Похоже, Чжоу подумала о том же.
– Я никогда не говорила этого никому – о том, что люблю Седрика. Даже ему.
– Ну, так скажи, – прошептала Лизз, делая вид, что засыпает, хотя мозг ее лихорадочно работал и сна не было ни в одном глазу.
– Да, наверное, я так и сделаю…
– Спокойной ночи, Чжоу, – пожелала Лизз, чтобы закончить этот странный разговор, и затушила светильник.
– И тебе, Лиззи.
Элизабет лежала в темноте с закрытыми глазами и пыталась уснуть, но не могла. Она буквально слышала все чувства Чжоу. Как она лежит и улыбается, строит в мечтах будущее с Седриком. Лизз вдруг резко открыла глаза: а что, если они и правда поженятся после Хогвартса? И Чжоу будет с Седриком всю жизнь? Ей придется приезжать к ним на праздники, привозить подарки их детям… Они действительно любят друг друга. По-взрослому, всерьез, по-настоящему.
– Лиззи… – вдруг произнесла Чжоу. Она все еще не спала, – а ты? Ты любишь Бена?
Но Элизабет промолчала, притворившись спящей. Бен? Если бы Чжоу знала, как у них обстоят дела. И потом, мысли ее были сейчас слишком далеки от Бена Бредли.
========== Глава 18 ==========
В тот день, когда было назначено Второе Испытание, Элизабет бессовестно проспала. То, что она проснулась позже всех, было понятно по четырем заправленным кроватям в комнате. Девочки были уже на завтраке. Элизабет быстро села.
«Если я пропустила завтрак, может, и испытание уже началось?»
Спустя пять минут, с наспех сделанным хвостом и едва умывшись, она как сумасшедшая неслась вниз по лестницам, перепрыгивая ступеньки-ловушки.
Завтрак, похоже, только начался – студенты оживленно болтали и едва приступили к трапезе. Тяжело выдохнув, Элизабет опустилась за стол Рейвенкло и залпом осушила стакан тыквенного сока. Зря бежала. Никого из девочек не было. Она чувствовала, как челка на лбу стала мокрой.
Взгляд ее быстро нашел Седрика за столом Хаффлпафф. Он общался с однокурсниками и в целом выглядел хорошо. Эрни подбадривающе похлопал его по плечу. На всех хаффлпаффовцах красовались значки «Поттер-Вонючка» с прошлого испытания. Хотя в этот раз подобные выпады казались неуместными. Гарри тоже рисковал жизнью с драконом на первом задании и заслуживал лучшего отношения к себе.
– Ты что, научилась аппарировать? – услышала она голос позади себя.
Дора садилась рядом с ней за стол. Кира, Мариетта и Аннет последовали ее примеру.
– Да ты, похоже, бежала, – окинула ее взглядом Кира, – и поэтому оказалась здесь раньше нас. Как мы тебя пропустили в коридоре?
– Не могу ни в чем винить Лиззи, – покачала головой Дора, откусывая тост с джемом, – иногда я тоже так сильно хочу позавтракать, что еле сдерживаюсь, чтобы не побежать.
Лизз только хихикнула в ответ. Но тут же нахмурилась.
– А где Чжоу?
– Мы думали, встретим ее здесь, – удивленно ответила Аннет. – А встретили тебя.
– Так она что, так и не пришла ночевать?
Элизабет вспомнила, как вчера вечером, когда она возвращалась с консультации Бинса, наткнулась на Чжоу в коридоре. С унылым видом та поднималась по лестнице, ведущей из подземелий, держа в руках какой-то пергамент.
Только что закончился ужин, коридор был полон студентами, все спешили по гостиным, обсуждая завтрашнее испытание. Но Чжоу не обращала ни на кого внимания. Ее взгляд был прикован к листку в руке. На нем мелким почерком Снейпа была выведена дата и время наказания.
– Лиззи! – Чжоу все-таки увидела ее, и Элизабет поборола желание отвернуться и немедленно пойти дальше.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она.
– Консультация у Бинса, сдала свой черновик курсовой.
Чжоу понимающе кивнула:
– Тяжелый вечер, да?
– Ага, Бинс всегда говорит больше, чем я могу слушать. А что у тебя?
– Отработки у Снейпа, – Чжоу уныло помахала листком в воздухе.
– Тебя-то за что? – покосилась в ее сторону Лиззи.
– За котел, – мрачно поджала губы Чжоу, – я плохо вымыла котел. Это он так сказал, но на самом деле я нормально его вымыла! Мне надоели его постоянные придирки! Уже четвертый раз за семестр! Сколько можно, блин… Старая летучая мышь! – буркнула она.
– Кхм… – они чуть ли не подпрыгнули – на ступеньках стояла профессор Макгонагалл. Она возникла в толпе студентов буквально из ниоткуда и теперь возвышалась над ними.
– Профессор…
– Надеюсь, речь сейчас шла не о профессоре Снейпе, – ее взгляд изучал студенток Рейвенкло поверх очков. – А если о нем, я сделаю вид, что этого не слышала. И тем не менее, постарайтесь уважительнее относиться к преподавательскому составу.
Девчонки активно закивали. Вот уж к кому и хотелось относиться уважительно, так это к Макгонагалл.
– Мисс Чанг, – посмотрела на нее профессор, поджав тонкие губы, – разве профессор Флитвик не просил вас к нему прийти после ужина?
– Я не была на ужине из-за отработки, профессор.
– Ну что ж, советую поторопиться, это очень важно.
Чжоу выглядела растерянной.
– Сходить с тобой? – предложила Лизз нехотя, надеясь, что Чжоу все-таки откажется.
– Думаю, мисс Чанг справится сама. Я ее провожу.
Чжоу заправила прядку за ухо:
– Все хорошо, Лиззи, встретимся в гостиной.
Лизз поднималась в гостиную, размышляя, что же могло стрястись. А когда она ложилась спать, Чжоу все еще не было. И вот, теперь ее кровать на утро так и осталась не расправленной, что говорило о том, что Чжоу вообще не ночевала в комнате.
– Может, они всю ночь гуляли с Седриком? – высказала свою догадку Мариетта, когда Элизабет вкратце рассказала им о вчерашних событиях.
– Точно, – кивнула Дора, – наверняка они были вместе. Ему нужна ее поддержка перед испытанием.
Лизз оглядывала девчонок и не понимала, почему они так спокойны. Выходит, что она больше всех переживает за Чжоу? И тут ее осенило, и Лизз даже выронила вилку. Встала из-за стола, не доев завтрак.
Девочки что-то спросили у нее, но она, схватив два яблока, кинулась к Седрику через весь зал. Он удивленно смотрел на нее снизу вверх с застывшей в руках вилкой.
– Лиззи?
– Это Чжоу, Сед! Они забрали Чжоу.
*
Снаружи было морозно и солнечно. Лизз с Седриком шли вдоль озера. И Элизабет с ужасом смотрела на его идеально гладкую серую поверхность. У нее просто в голове не укладывалось. Где-то там, на дне озера, сейчас Чжоу. Элизабет не то, что не завидовала, а даже сочувствовала ей. Никто, пожалуй, не хотел бы оказаться на ее месте.
Седрика еле заметно трясло, то ли от холода, то ли от нервов. Они стояли у пирса, простирающегося над гладью озера, и хрустели яблоками, захваченными Лизз с завтрака, всматриваясь в туманную пелену, повисшую над мутной водой. Вдалеке, на краю пирса, был стол судей, покрытый золотой парчой – пока пустой, но уже приготовленный к судейству. Также как и полупустые трибуны на противоположном берегу. Некоторые студенты, закончив завтрак, уже занимали лучшие места. Испытание было назначено на девять. Значит, в запасе было еще около получаса.
Элизабет доела яблоко и кинула огрызок в воду, наблюдая, как он нарушил спокойствие водной поверхности ровными кругами.
– Ты точно тренировался с заклинанием?
– Ага, – Седрик сосредоточено смотрел на трибуны, стараясь не выказывать волнения. – Вчера в ванной старост. Пузырь продержался почти час.
Только вчера? Один вечер тренировок? Лизз еле удержалась, чтобы не запричитать вслух, но сдержала панику.
– Хорошо, – деловито произнесла она. – Вот, держи…
– Что это?
Седрик с недоумением смотрел на протянутый ему предмет. Маленький ножик для масла.
– Взяла с завтрака, – пояснила Лизз. – Думаю, под водой может быть опасно, и он пригодится.
– Не представляю, как меня спасет нож для масла. Только если я встречу под водой огромный бутерброд, который захочет меня сожрать.
– Вряд ли, ты слишком костлявый и совершенно неаппетитный, и вообще, не будь занудой, – Элизабет вытащила палочку и прошептала заклинание, и ножик для масла трансформировался в складной, – так-то лучше. Кстати, он очень острый, осторожно.
– Ты никогда не перестанешь меня удивлять.
Пряча ножик в карман, Седрик посмотрел куда-то за ее спину. Глаза его стали такого же стального оттенка, как гладь воды.
– Началось.
За столом судей начали появляться волшебники – Фадж, Дамблдор, Шульман. Рита Скиттер и ее папарацци стояли рядом во всеоружии. А также к столу уже подходили Чемпионы: пока только Делакур и Крум. Оба сосредоточенные, словно пугающие соперников своей серьезностью.
Элизабет почувствовала, как внутренне подобрался Седрик.
– Удачи, – улыбнулась она. И удивленно пискнула, когда Седрик сгреб ее в охапку и прижал к себе в неясном порыве.
– Спасибо за все, Лиззи.
– Все будет хорошо, – она похлопала его по спине, стараясь не думать о том, как близко друг к другу они сейчас находятся.
Проводив Седрика, она заняла место на верхних рядах. На трибунах было ветрено и очень многолюдно.
Девочки сидели рядом, уже откуда-то зная, что Седрик должен вытащить Чжоу. И теперь они активно это обсуждали, сходясь в одном: это было безумно романтично, и каждая девушка хотела бы, чтобы парень рисковал жизнью, чтобы ее спасти. Братья Уизли ходили по рядам, продавали свои магические безделушки и собирали ставки.
На ряду сзади Элизабет увидела Бена, он был далеко, через несколько сидений от нее, но ей казалось или хотелось верить, что он иногда посматривает в ее сторону; она сама не повернула к нему головы.
После Хогсмида они не разговаривали, а случайно встречаясь с ней взглядом в гостиной, Бен быстро отворачивался. Из-за Турнира Лизз совсем забыла о Бене и теперь вдруг почувствовала старый укол проснувшейся совести.
– Ставлю на Седрика, – отвлек ее голос Доры, – что он придет первым.
– А как же Крум? – спросила Мариетта. Она активно жевала разноцветные пастилки, которые купила у Уизли. На взгляд Элизабет, увлекаться подобными закусками было опасно.
– Кстати, а кого будет спасать Крум?
– И гоблину ясно – Гермиону Грейнджер, гораздо интереснее, кого будет спасать Гарри Поттер…
Громкий голос Людо Шульмана, усиленный магией в десятки раз, положил конец всем обсуждениям. Лизз и глазом моргнуть не успела, как Чемпионы уже были готовы к прыжку. Флер нервно сжимала пальцы, Крум еще больше нахмурился (хотя куда уж больше?), у Поттера проступил нездоровый пунцовый румянец на лице. Сердце сжалось. Она успела послать Седрику согревающее заклятье, жалея, что не догадалась сделать этого раньше, и теперь не знала, достигло ли оно Седрика.
Староста Хаффлпафф, наоборот, весь подобрался, как зверь перед прыжком. И надо признать, он нравился ей таким – он был прирожденным спортсменом, видя лишь цель, он превращался в одно стремительное действие, чтобы ее достигнуть. Такие сравнения приходили к ней и когда он играл в квиддич; хоть она и не любила эту игру, но смотреть на Седрика ей нравилось. В такие моменты в нем проявлялась его истинная красота.
Пока эта чушь вертелась у нее голове, прозвучал звуковой сигнал, и Чемпионы прыгнули в воду, оставив за собой шлейф брызг. Девочки рядом с ней еле слышно ахнули.
Лазар, сидящий рядом с Кирой, что-то сказал ей на ухо, и Кира закивала. Интересно, за кого они болели – за Седрика или Крума?
Но очень скоро все обсуждения после прыжка утихли, и наступила зловещая тишина. Лизз пробрал ужас. Как будто все умерло. Она даже не могла дышать. Безумная мысль стрелой пронеслась в голове: а вдруг Седрик не вернется? Вдруг заклинание не сработает, и она его потеряет? И последним, что она сказала, было, что он совсем неаппетитный…
Она нервно поерзала на месте. И огляделась: на лицах студентов вокруг читался только спортивный интерес. Первые секунды напряжения прошли, и все расслабились. Они воспринимали это как игру! Ей хотелось встряхнуть сидящую рядом Дору – они же в опасности! Разве не понятно?! Это же ваша подруга! Чжоу там по-настоящему…
Элизабет зажмурилась, мечтая, чтобы все поскорее кончилось, и тут трибуны взорвались криками. Она распахнула глаза: из воды показалась голова Седрика.
И дикая радость захлестнула ее. Значит, заклинание сработало! Он справился! Он плыл медленно, держа одной рукой Чжоу, которая отсюда сверху казалась тряпичной куклой. Люди свистели, махали, кричали «Седрик-Чемпион» и хлопали так громко, что можно было оглохнуть.
Дора и Кира с визгами подскочили и начали обниматься, прыгая на месте. Элизабет могла только улыбаться: онемевшее от напряжения тело начало приходить в себя.
За Седриком над водой показалась Флер Делакур, но почему-то одна, и Шармбатон, сидящий на трибуне сбоку, зааплодировал ей; следом вынырнул Виктор Крум. В его ноше Лизз с трудом узнала Гермиону Грейнджер. Последним выплыл Гарри Поттер, но кого он вытаскивал из воды, Элизабет уже не видела. Она неслась вниз по трибунам, натыкаясь на людей, к Седрику и Чжоу.
И спустившись со скоростью света, вдруг замерла, наблюдая за другом детства со стороны. Вокруг него толпились люди, мадам Помфри укутывала их с Чжоу сухими полотенцами, Скиттер пыталась задавать вопросы, но они вовсе ее не замечали.
– Седрик! Как ты? С тобой все в порядке? – Чжоу сидела рядом с Седриком, с неподдельным волнением его оглядывая. Зубы ее стучали от холода.
– Все хорошо, все хорошо… – Седрик тряхнул головой, пытаясь убрать налипшую на лоб мокрую челку. Вода дорожками стекала по его лицу.
– Я так волновалась! – воскликнула Чжоу, улыбаясь сквозь слезы, и бросилась к Седрику, а он крепко прижал ее к себе.
Оба мокрые до нитки, они тряслись с накинутыми поверх полотенцами и улыбались. Словно бы эти двое только что спаслись из катастрофы и были счастливы, что выжили и, главное, что пережили это вместе.
Элизабет непроизвольно попятилась назад, прочь от них, пока не уперлась спиной в одну из нижних трибун. Да так и замерла. Она чувствовала себя до отвращения лишней.
Пресса, фото, музыка, поздравления. Мадам Помфри, остальные Чемпионы. Кажется, Флер Делакур плакала, ее мантия была порвана. Рядом с ней стояла бледная светловолосая девочка и пыталась успокоить шармбатонку. Крум с полотенцем на плечах склонился над Гермионой Грейнджер. Седрик выглядел, как настоящий Чемпион в вспышках фотоаппаратов. И как обычно улыбающаяся Чжоу: розоватый румянец на лице, сияющие глаза и небрежно свисающие мокрые волосы делали ее потрясающе красивой. Седрик и Чжоу запрыгали от радости, когда объявили результаты. В их жилах теперь кипела энергия, адреналин пришел на смену прошлому страху. И в этот момент Лиззи ощутила нечто сродни разочарованию. Не потому, что Седрик выиграл. Ей просто хотелось разделить с ним победу. Вся ее помощь Седрику перед испытанием, вся ее дружеская поддержка были им забыты! А что сделала Чжоу? Почему это она стоит рядом с ним? Почему ее лицо попадет на полосы газет? Всего лишь потому, что Седрик ее любит?
Ты несправедлива – шепнул внутренний голос – Чжоу была мужественна, не каждый согласится пробыть столько часов в воде. Лизз отмахнулась – я знаю, знаю! Но все равно внутри был горький осадок.
Она смотрела на них, таких счастливых, таких красивых, и не могла оторваться. Если до этого момента у нее и были какие-то сомнения на счет их отношений, были надежды, что эти двое расстанутся, поняв, как ненадежны их чувства, то теперь все встало на свои места. Паззл сошелся и замкнулся. И в этот закрытый мир, созданный лишь для них двоих, никому уже нельзя было проникнуть – даже подругам детства. Да и не было уже никакого детства – оно отошло на задний план и маячило где-то вдалеке сладким воспоминанием вместе с ее иллюзиями. Перед ней была реальная взрослая жизнь. Новая жизнь Седрика без нее. И ее жизнь без Седрика.
Лизз сглотнула. Мысль, которая пришла к ней после этого, заставила ее ухватиться за перила трибуны позади нее.
«Я ему не пара…»
Почему она раньше никогда об этом не думала? Ему нужен кто-то такой, как Чжоу. Все любят Чжоу Чанг: она капитан квиддичной команды и популярная девушка. Она, как и Седрик, изначально была рождена для успеха и побед. А у нее, Элизабет, этого нет. И даже если бы Лиззи Томпсон начала встречаться с Седриком Диггори, со временем им стало бы понятно, что они не подходят друг другу, но тогда им было бы в миллион раз тяжелее это признать. Поначалу пытаясь как-то жить с этим и продолжая общаться, потом они бы оба поняли, что Лизз тянет его назад: ей не нравится быть на людях, выставляться напоказ, быть гордостью школы… Да что говорить, она даже была против Турнира. Чжоу другое дело.
Элизабет почувствовала, как по спине заструился холодный пот, ее прошиб озноб.
«Мне надо отпустить Седрика. Отпустить в его новую жизнь».
Эта мысль была такой очевидной и такой невыносимой. Почему она раньше не думала об этом? Просто отпустить… И не мучить себя. И не будет больше никаких переживаний. Чжоу с Седриком будут жить своей жизнью, а она, наконец, займется собой. Они выросли. И изменились. И сейчас прощание со своими иллюзиями, по сути, было прощанием с детством.
Она отстраненно смотрела, как Седрик и Чжоу вместе с остальными чемпионами двинулись в сторону замка. Рука Седрика привычным жестом прижимала к себе Чжоу, и это смотрелось на удивление гармонично. Они прошли мимо трибун, где в тени стояла Элизабет, и не заметили ее.
Но, удивительно, теперь это даже не задевало. Она была всего лишь наблюдателем. И на сердце было спокойно.
Элизабет выпрямилась. В конце концов, подумала она, глядя им вслед, у них целая жизнь впереди. Лет через пять они вырастут и смогут спокойно поговорить. Лизз тоже начнет с кем-то встречаться, приедет к Седрику, и они вместе посмеются над своим переходным возрастом. Да что там через пять лет! Хотя бы закончить этот жуткий год, а потом лето, все утрясется, и уже в сентябре они смогут снова общаться. Может, тогда Лизз найдет себе кого-то, они будут ходить на двойные свидания, как мечтала Чжоу.
Элизабет сжала влажные ладони в кулаки. Все это к лучшему.
– Лиззи, вот ты где! От кого ты прячешься? – Мариетта и Дора, улыбающиеся и доставшие откуда-то небольшой флажок Хаффлпафф в честь победы Седрика (у братьев Уизли, не иначе) стояли недалеко от нее.
– А?
– Мы тебя потеряли. Кого ты здесь ждешь?
Элизабет вдруг осознала, что все уже расходились: студенты почти освободили трибуны, испытание закончилось. Шульман, Крауч и Дамблдор еще что-то обсуждали у судейского стола, но ни чемпионов, ни репортеров там не было.
– Я… я собралась поздравить Седрика и не нашла, – соврала Лизз, голос был ее немного хриплым, она откашлялась.
– Пойдемте скорее, надо успеть к началу веселья! – поторопила их Кира. И пояснила для Лиззи: – Седрик устраивает вечеринку в гостиной Хаффлпафф сегодня.
– Я так рада, что Седрик выиграл! – Дора широко улыбалась, шагая размашистыми шагами к замку; Лизз нехотя подстроилась под них с Кирой и пошла рядом. – Чжоу, наверное, на седьмом небе от счастья. Представляю, как она натерпелась сегодня!
– Кстати, Седрик и Чжоу искали тебя, – обернулась Кира к Лизз. – Седрик просил передать, что будет ждать тебя на вечеринке. И, кажется, Бена он тоже пригласил.
Элизабет представила эту картину. Бен Бредли, довольные Седрик и Чжоу, веселящиеся сокурсники. У нее просто не хватило бы сил быть с ними весь вечер и улыбаться, как ни в чем не бывало. Даже если Седрик ждет ее поздравлений. Будет куда лучше им поговорить наедине. Внезапно пришедшая к ней мысль заставила остановиться.
Она знает, куда ей стоит отправиться.
– Вы идите, я вас догоню.
– Но куда ты? – и Дора и Кира выглядели удивленными.
– В совятню. Я вспомнила, нужно написать кое-кому.
И зашагала в другую сторону.
*
…Лучи солнца льются сквозь окно. И от этого на полу появляются большие теплые квадраты света. В них очень уютно лежать, растянувшись перед горой нетронутых учебников. Солнце светит так, как будто лето в самом разгаре, хотя на календаре последняя неделя августа. И от этого тепла и неги нападает безделье. И желание забыть о том, что уже через неделю ей и Седрику нужно в школу. И что ее ждет уже четвертый курс в Хогвартсе, а Седрика – пятый и С.О.В. в конце года.
Но даже осознание этого не может заставить ее открыть фолиант и начать готовиться к семестру. Солнце заливает все жидким светом. И Элизабет смотрит на него сквозь ресницы, развлекаясь тем, как играют радужные лучи. Даже волосы у Седрика кажутся не светлыми, а слегка рыжими от них.
– Что? – усмехается он, когда видит, что Элизабет на него смотрит.
– Ничего, – качает она головой и пожимает плечами. – Просто. Не хочу ничего читать.
– Давай, мисс маленькая Нехочуха, тебе осталось всего-то одно эссе по Чарам.
– Сначала это будет эссе, потом пара никому не известных томов по Истории магии, потом еще что-нибудь, затерявшееся на полке, и я превращусь в ботаника и умру одинокой занудной бабулькой.
– Ничего, я не дам тебе скучать: я решил, что в старости буду занудным дедулькой, – произносит Седрик, не отрываясь от изучения пергамента. Элизабет не понимает, как он может сосредоточиться на учебе в такую хорошую погоду.
– То еще сочетание, – бормочет она. – Два занудных старика. Остается теперь разжиться десятком орущих кошек.
Лизз тянется к тарелке, которая стоит здесь же, рядом с ними, на полу. На дне еще осталось немного печенья. Мама Седрика готовит просто изумительно. М-ммм… Лизз зажмуривается от удовольствия. Печенье просто растворяется во рту, оставляя привкус корицы, имбиря и чего-то еще – сладкого и приятного, чего-то забытого, из детства.
– Ты же сама меня уговорила выделить весь день на просиживание за учебниками и подготовиться по-человечески, – прерывает ее трапезу Седрик.
– Я была глупой, – сокрушенно признается Лизз, еле говоря из-за набитого печеньем рта. – Теперь я сама себя бы не поддержала. Чары – это слишком: столько заклинаний, что они просто путаются у меня в голове. А ты на чем застрял?
– На подробностях того, как лучше резать лягушачьи лапки для заживляющего зелья – вдоль или поперек. Жуть как интересно.
– Зато Снейп от этого пришел бы в экстаз.
Стряхнув крошки, Элизабет сладко потягивается. Солнечное пятно от окна как раз достигло места на полу, где она сидит, и теперь приятно пригревает. Словно кошка, Лизз прищуривается, наслаждаясь жизнью.
Чердак в доме Диггори всегда приводил ее в восторг: в первую очередь, бесподобно уютной косой крышей с огромными окнами по обеим сторонам. В жаркие летние дни, как сегодня, сквозь эти окна солнце буквально заливало небольшое помещение. А в морозные ясные ночи можно было валяться на полу и смотреть на звезды, что они часто делали, когда Лизз ночевала у Седрика, еще до того, как пошла в Хогвартс. А потом, когда он приезжал домой на Рождество, они забирались на этот чердак, украшали окна волшебными гирляндами так, что блики танцевали на стенах. И здесь, подальше от шумного веселья, Седрик рассказывал, что произошло за полгода в школе, хотя писал ей каждую неделю.
