Текст книги "Назад в прошлое. Между строк (СИ)"
Автор книги: Heselinda
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
– Ну так, какие прогнозы на счет поездки? – улыбнулся Бен.
– Самые лучшие, – ответила она с напускным энтузиазмом. И чувствуя подступающее головокружение, положила голову на плечо к Бену.
– Сколько нам еще ехать?
– Ты успеешь выспаться, если ты об этом.
Она улыбнулась. В ней разливалась теплом радость. Сквозь морозные окна она уставилась на мелькающий лес – чем ближе к морю, тем разнообразнее он становился. Она помнила его другим – густые и темные леса средневекового Кента. Все тогда было другим – более диким, необжитым. Большие сплетенные кроны, хранящие первородную магию и всю мудрость веков. Все тропинки были знакомы, словно наконец–то была дома…
*
Сойдя с поезда, они оказались на вокзале Годриковой Лощины – о чем говорила покосившаяся табличка. Вокзалом это было назвать сложно – маленькая брусчатая платформа около дорожных путей и павильончик с кассой, за которой сидел сонный старик–кассир – вот и весь вокзал.
Вся деревня казалась такой же, как этот кассир – видимо, ее типичный житель, – сонной и старой.
– Итак, с чего начнем? – Бен вопросительно смотрел на нее.
Лизз радостно потянула носом морозный воздух, предвкушая путешествие.
– Хочу сразу в Дом Годрика, – произнесла она и почувствовала радостное покалывание в ладонях при этих словах.
Бен улыбнулся в ответ, и они бодро зашагали вглубь деревни. Элизабет с любопытством осматривалась вокруг. Ряды домиков, украшенных кромкой снега. С некоторых дверей еще не сняли рождественские гирлянды и венки. Дальше – несколько магазинчиков. Как ни странно, все они были маггловскими. Лизз заворожено остановилась перед витриной, разглядывая самые заурядные вещи – для садоводства, мытья окон и полов, различную домашнюю утварь. Она так редко бывала в маггловской части Лондона, что уже и забыла, как все это выглядит.
Но Бен потянул ее дальше.
– Смеешься? Мы здесь по делу, на покупки нет времени…
К ее удивлению, хотя Бен и предупреждал об этом, но здесь было много самых обычных магглов – в совершенно обычной одежде и серыми выражениями лиц. Они, кажется, никогда не слышали про магию и даже не предполагали, что маги живут у них под носом…
– Странно, что магглы живут здесь. – Задумчиво проговорила она, шагая рядом с Беном. – Их не смущает само название Годриковой Лощины? Например, кто такой этот Годрик по их мнению?
– Деревня называется по–другому для обычных людей, – ответил Бен, потянув ее в один из переулков в обход центральной площади. – Кажется, Саутфлит…
При этом названии Лизз едва заметно вздрогнула.
– Саутфлит?.. – машинально повторила она, словно пробуя слово на вкус.
Саутфлит – это слово отзывалось в ней, оно было ей родным. Она огляделась, будто только что очутилась здесь. Мысленная Ровена внутри нее удивилась. Как время все меняет. Нет даже намека на прежние очертания деревни. Она бы хотела сказать, что, например, шла этой улочкой к молочнику каждое утро, а вот там была кузнечная мастерская… но все улицы как будто были стерты и проложены заново.
Ну, конечно, – закралась к ней мысль – за тысячу лет деревня могла быть несколько раз сожжена и отстроена заново и таким образом переместиться географически на пару миль – учитывая, сколько нападений она пережила.
– О чем ты задумалась? – спросил Бен. Элизабет повернулась к нему
– О том, что что-то здесь нечисто и твои карты врут. Первоначально деревня Саутфлит была расположена совсем в немного другом месте…
Бен только засмеялся.
– Ладно, Шерлок, оставь свою подозрительность, давай сначала доберемся до музея. Осталось чуть-чуть.
Она улыбнулась сквозь сосредоточение. С Беном было легко. Он понимал мир магглов. Седрик бы лишь нахмурился с непониманием в ответ на упоминание имени Шерлока Холмса.
*
Бен оказался прав. Пройдя еще пару улочек, они оказались почти на краю деревни.
Элизабет так подумала, потому что сначала не видела ничего, только поле и редкие деревья начинающегося леса. Но стоило сделать еще пару шагов, как среди деревьев перед ними появились очертания здания. С виду заброшенного, но чем больше она вглядывалась, тем больше оно приобретало форму и цвет. Защита от магглов, поняла она. И вот перед ними стоял двухэтажный дом с высокими воротами, которые были открыты и вели на широкий двор.
Лизз замерла перед воротами и с недоверием уставилась на табличку у входа – Дом Годрика Гриффиндора. Подразделение Британского Музея Волшебства и Магии.
Она сделала пару шагов во двор и остановилась, прислушиваясь к своим ощущениям. Это здание имело даже отталкивающий вид – дом, словно вырезанный и наспех собранный из картона: слишком ненастоящий, с таким огромным двором, парадными воротами и ярко покрашенной черепицей. Слишком современный и чужой.
– Лизз, чего ты там застряла? – Бен стоял на крыльце у входа в музей и ждал ее.
Наверное, он уже замерз, терпеливо ее дожидаясь, и она поспешила к нему.
Внутри дома было тепло, но пахло свежей краской, а не старинными вещами, как если бы музей совсем недавно был на реставрации и его только открыли. Их встретила милая старушка, а домашний эльф принял у них пальто. Посетителей было совсем мало. Но служитель музея все равно согласился провести им экскурсию.
Элизабет побрела за Беном и остальными посетителями с почти угасшим энтузиазмом – не было уже ни мурашек, ни покалывания в ладонях.
Экскурсовод водил их от одной комнаты к другой, рассказывая важные факты из жизни Годрика и показывая трофеи его боевых заслуг. Лизз слушала вполуха. Она совершенно не чувствовала атмосферу прошлого в этом месте. Мешали другие люди и монотонный голос музееведа. Так что она потихоньку отбилась от общей массы и зашла наугад в одну из комнат. «Рабочий кабинет Годрика Гриффиндора» – гласила вывеска у двери.
Элизабет застыла на пороге. На вид изнутри все напоминало самый обычный дом средневекового волшебника – мастерски расставленная мебель имитировала обстановку времен жизни Годрика. Его большой стол со стопкой бумаг и пером сверху должны были создавать ощущение, что он был здесь и вышел, вот–вот вернется. Все предметы обстановки – гобелены, стулья, столы, посуда, подсвечники – все было очень старым и дорогим. И вызывало интерес, но лишь как антиквариат.
Элизабет вздохнула. Стоя сейчас здесь, она точно знала одну вещь: Ровена никогда не жила именно в этом доме, как и сэр Гриффиндор. Она устало прислонилась к дверному проему и закрыла глаза. Здесь все было чужим.
– Куда ты пропала? Я тебя везде искал.
Бен… Лизз поморщилась, отгоняя наваждение. Точно, она приехала сюда с Беном и бессовестно исчезла. Несмотря на то, что это место не было связано с Годриком и Ровеной, их воспоминания раз за разом буквально уносили ее из реальности. Отделять свою личность от личности Ровены было все сложнее.
Элизабет потерла глаза руками.
– Пока ты здесь стояла, благополучно пропустила целую лекцию о классификации боевых щитов во времена раннего Средневековья, – Бен прислонился к дверному проему рядом с ней. – Уверен, тебе бы это пригодилось. Лучшее из всех скучнейших лекций.
Она слабо улыбнулась и промолчала на его саркастический комментарий.
Бен вгляделся в ее расстроенное лицо.
– Что-то не так?
– Да нет, все в порядке, просто… – Она замолчала, подбирая слова, чувствуя, что Бен пристально на нее смотрит. – Просто, это место… Годрик Гриффиндор никогда не жил здесь. И все здесь подделка. Все вещи до единой. Может, это и вещи той эпохи, но не Годрика.
Она наугад подняла какую-то статуэтку с тумбы у двери.
– Вот, посмотри… при Годрике таких даже не было.
– Тише, не трогай здесь ничего, – округлил глаза Бен.
Его беспокойство показалось ей смешным.
– Да брось, погляди – сделано в Китае, – проверила она этикетку снизу. – Я же говорила.
– Лучше отдай это мне, – Бен осторожно вернул вещь на место, с удивлением изучая Элизабет, как будто та сошла с ума.
– Прости, – выдохнула она. – Наверное, я просто ожидала большего.
Они постояли немного в тишине – издалека доносились голоса людей и экскурсовода, похоже, экскурсия подходила к концу.
– Хочешь уйти отсюда? – спросил Бен, изучая ее хмурое выражение лица.
– Нет, – вздохнула Лизз и, порывшись в сумке, достала пергамент: разрешение от Бинса. – Мне еще надо в библиотеку.
*
Библиотека размещалась на втором этаже в левом крыле этого же дома. Строгая женщина в пенсне за стойкой у входа сначала изучила каждую строчку пергамента с подписью Бинса, а потом – Бена и Элизабет с головы до ног.
– Я знала профессора Бинса, – прокряхтела она. – Славный был человек. Пока не открывал рта и не становился невыносимым занудой, – она усмехнулась, Лизз улыбнулась в ответ.
– Надеюсь, вы найдете все необходимое, – продолжила женщина. – Справа представлены книги историков, изучавших биографию Основателей. Слева – некоторые труды, дошедшие до наших дней, написанные рукой Годрика Гриффиндора, а также ряд книг об известных деятелях науки и истории, живших в Годриковой Лощине…
Элизабет не стала дослушивать – решила оглядеться самостоятельно. В библиотеке ей было намного спокойнее. Все–таки, книги всегда действовали на нее умиротворяюще.
Эта библиотека была очень маленькой и состояла лишь из нескольких стеллажей и пары столов. А также небольших стоек по углам – там хранились древние документы и пергаменты под специальным стеклом – они были ветхими и, казалось, могли рассыпаться от прикосновения, даже несмотря на защитные чары.
Свет падал разноцветными полосами сквозь витраж, делая ряды книг разноцветными. Элизабет сосредоточенно проходила вдоль полок, быстро просматривая корешки книг – половина из них была на латыни, многие написаны рунами, некоторые на древнеанглийских диалектах – саксонском, валлийском. Лизз задумчиво закусила губу, напрягая память, но стоило ей незаметно взяться за медальон, как в глазах словно прояснилось, и ей становилось понятно каждое слово. Она выбирала самые подходящие на ее взгляд и осторожно пролистывала. Но скоро разочарованно их закрывала и возвращала на полку. Ничего интересного про Ровену. Она уже читала это раньше. Похоже, в учебниках по истории магии помещались переводы как раз из этих трудов.
– Ты в курсе, что в средневековье происходили довольно заурядные и скучные события? – Бен стоял рядом с ней – вторя ей, тоже с книгой в руках. Вообще–то, старинный трактат в его руках был написан на староанглийском, и Элизабет очень сомневалась, что Бен понимал хоть слово. Но была ему благодарна, что он изо всех сил изображал интерес.
– Не всегда, – улыбнулась Элизабет, ставя очередную книгу обратно на полку. – Ты забыл про кровавые войны, казни и пытки…
– И то верно, – перелистнул страницу Бен, – ребята знали толк в настоящем веселье.
Он поставил книгу на место и вытащил другую. Кажется, ему нравился сам процесс: доставать фолианты и листать страницы.
– Серьезно, Лиззи, как ты умудряешься читать всю эту китайскую грамоту. У меня от рун уже рябит в глазах.
Элизабет только пожала плечами.
– Хорошая наследственность и склонность к языкам, – нашлась она.
Лизз никак не могла придумать, что отвечать людям, когда ее спрашивали, откуда она знает то или другое. Не могла же она всем подряд рассказывать про медальон.
Она разочарованно оглядела полку.
– Ну вот, пожалуй, и все. Здесь ничего нет. А мне нужно что–то особенное…
Бен не ответил. Лизз подняла на него взгляд. К ее удивлению, он увлеченно читал, уткнувшись в книгу.
Она осторожно заглянула ему через плечо и фыркнула.
– Серьезно?.. Ты читаешь про Квиддич?
На странице перед ней красовался портрет бодрого мужчины с метлой в одной руке и снитчем в другой. «Боумен Райт. Маг и кузнец. Выковал первый золотой Снитч», – гласила подпись снизу.
– Я не знал, что наткнусь на Квиддич. Это была единственная книга, на нормальном английском, – усмехнулся Бен, – и то в картинках.
Лизз с интересом взглянула на обложку «Гордость Годриковой Лощины. Альманах». Книжка была небольшой и содержала портреты деятелей, живших здесь с основания деревни, под портретами были года жизни и подписи об их заслугах на современном английском.
Бен пролистнул пару страниц.
– Видишь, здесь не только про Квиддич, но еще и про других незнакомых мне людей. Вот эта старушка очень милая, – он остановился на одном из портретов старой женщины в колпаке. – Даже и не скажешь, что она…. – Бен вчитался в надпись ниже: – …изобрела самое сильное Отравляющее зелье?! Я бы обманулся ее добрым взглядом.
Элизабет хмыкнула.
– Если вас интересуют известные волшебники из Годриковой Лощины, – раздался голос библиотекарши, и Бен с Элизабет удивленно обернулись к ней, – то в следующий четверг в музее мы ожидаем профессора Брауна с лекцией об исторических деятелях средневековья, начиная с самого Годрика Гриффиндора. Возможно, вам это будет интересно узнать…
Они переглянулись с Беном.
– Ужасно интересно, – одними губами произнес Бен. И Лиззи еле подавила смешок.
– Профессор Браун дважды получал Золотой Свиток в области истории магии. Сейчас он занимает пост в Министерстве Магии в Отделе Древностей и Артефактов и ведет собственные исследования. Это большая удача – видеть его в Годриковой Лощине.
Лизз тяжело вздохнула – она словно опять попала на урок истории магии.
Бен, округлив глаза, кивнул на дверь, и Элизабет кивнула в ответ. Они осторожно направились к выходу под монотонный голос.
– Среди этих экспонатов есть и самый древний документ, которым мы гордимся. Вы можете увидеть его справа от вас, – с невозмутимым видом продолжала старушка. – Его хранение у нас оспаривает Музей Магии Британии в Лондоне, но мы считаем, что он должен храниться в месте рождения Годрика Гриффиндора. Думаю, вам стоит взглянуть на него.
Взгляд библиотекарши поверх пенсне вдруг остановился на Бене с Лизз, и они замерли на месте, как крадущиеся с места преступления.
– Эм… – Элизабет стало ужасно неловко. – Конечно, спасибо, мэм…
Она поспешила пройти к стойке, о которой продолжала говорить старая леди, и заглянула за защитное стекло скорее по инерции, чем из интереса, но когда кинула взгляд на хранящийся там документ, почувствовала, что каждая клеточка в ней замерла от удивления и восхищения.
– Это документ об основании Хогвартса, – продолжала библиотекарша, но слова доходили до Лизз сквозь туман. – Называемый в исторических трудах Договор…
– Договор Четырех… – повторили ее губы.
Она бы не смогла сейчас вымолвить ни звука. Не смогла бы сделать ни одного движения. Никакая сила на земле не могла бы сейчас оторвать ее от него. Он был настоящим! Единственная ценность – из всего здесь находящегося. Она помнила его. Каждое слово. Каждую деталь. Даже грубый на ощупь пергамент.
Она знала его наизусть. Магический договор Четырех.
«…сим документом мы – сэр Годрик Гриффиндор, сэр Салазар Слизерин, леди Ровена Рейвенкло и леди Хельга Хаффлпафф утверждаем основание Школы Магии и Волшебства Хогвартс и Магического Совета Четырех, каждый из участников которого имеет равное право голоса. Каждый из Четырех несет ответственность за обучение учащихся в стенах Школы, за ее сохранение и защиту. За нравственную, этическую и магическую составляющую обучения. В задачи школы входит развитие магии по всея земле шотландской и британской… »
Она поднесла документ к свету, чтобы лучше прочесть. Блики от узкого витража под самым потолком были багряными – солнце уже садилось.
– Ты уверен, что это подходящее слово – «по всея земле»?..
– Ну, если у тебя есть что–то получше, – уголки губ Салазара едва заметно дернулись вниз, что говорило о его недовольстве.
Она пожала плечами и положила пергамент обратно на стол в сумрак. Все–таки в подземельях, которые выбрал себе Салазар, было слишком мрачно и холодно. Это место было пока самым необустроенным во всем замке. Она никак не понимала его выбор.
– Я где–то читала, что это слово используют только самоуверенные норманнские снобы.
– Я знаю, где ты это читала – в энциклопедии «Как стать невыносимой занудой и начать портить жизнь себе и окружающим».
– На вашем месте, сэр, я бы приберегла ваш сарказм для… – начала она, поджав губы, но голос сэра Годрика не дал ей закончить.
– Салазар?.. – он передавал ему самопишущее золотистое перо. Годрик и Хельга уже оставили свои подписи. У Хельги была по–детски неровная, у сэра Годрика – совершенно непонятная, словно один росчерк пера в спешке. Под подписью Гриффиндор оставил девиз своего рода на латыни.
Она наблюдала, как Салазар без раздумий ставит свою подпись размашистым и в то же время витиеватым росчерком. Салазар Слизерин. Это имя и нельзя было написать иначе. Она всегда любила его почерк, подумалось ей. Отражение его характера – с красивыми обманчивыми завитушками, но четкий и размеренный. Рядом с подписью ниже он оставил такую же замысловатую нитку рун, но она смогла их различить и перевести: «Вечный круг жизни». Каждый из них оставлял то, что говорило бы о его сути.
Ну конечно, Уроборос, это в его духе, – сразу пришла к ней мысль. И наполнила теплом – похоже, только она могла так хорошо знать и понимать Салазара Слизерина.
Она поставила свою подпись последней под тремя остальными дорогими ей людьми. Рядом со своим именем она оставила небольшой рисунок орла, как делала всегда – в самом уголке, только контуры взмывающих крыльев одной линией, не отрывая перо от бумаги.
И сжала и разжала пальцы, положив перо на дубовый стол – костяшки уже побелели от холода.
– Честное слово, Салазар, ты выбрал самое мрачное и холодное место из всех.
Но Слизерин и бровью не повел. Он занес палочку над пергаментом и беззвучно произнес заклинание – чары, скрепляющие их союз.
Ровена заворожено смотрела на пергамент, взмывающий в воздух в бликах садящегося солнца. Они потратили весь день на его обсуждение и создание, подумала она с гордостью. Интересно, на сколько лет хватит защитных чар?
Документ окрасился поочередно в зеленый, красный, янтарный и синий цвет, а затем снова упал на стол.
Сверху над заглавием проступила золотистая надпись.
«Draco Dormiens Nunquam Titillandus».
– Готово, – сухо прокомментировал Салазар.
– Не будите спящего дракона? – перевела Ровена, подняв брови.
– Нашей Школе необходим девиз, и этот отлично подходит…
– Он очень хорош, – улыбнулась она Салазару.
И вдруг подумала как этот документ невероятно важен, и все четверо осознавали это: они совершали нечто великое, теперь все они – четверо – навеки едины. Они теперь – семья. Какая–то благодать сошла на нее при этой мысли и принесла умиротворение…
– Это все очень интересно, но предлагаю отсюда выбираться, – услышала она шепот над своим ухом. Чья-то теплая рука коснулась ее собственной, и мираж рассыпался.
Элизабет медленно огляделась. Голова была тяжелой.
Перед глазами расплывались цветные блики витража, пока взгляд не сфокусировался на лице Бена. Элизабет с непониманием посмотрела на него, а потом огляделась вокруг, изо всех сил пытаясь вернуть себе трезвость мысли.
– Да, да, конечно, – закивала она, вообще не понимая, на что соглашается.
В голове билась только одна мысль:
«Договор Четырех! Она помнила его! Она стояла там! Он настоящий!»
Бен между тем взял ее за руку и повел к выходу. Элизабет позволила ему это сделать, все еще передвигаясь как в тумане.
– Пойдем лучше перекусим чего–нибудь, – тихо произнес он.
– Мы будем рады видеть вас снова, – заскрипела библиотекарша у входа, ни капли не смущенная их побегом. Она спешно набрала разноцветных буклетов и брошюр на стенде рядом и сунула в руки Лизз, та взяла их не глядя – лишь бы поскорее оказаться на улице.
Ей хотелось уйти отсюда.
Элизабет сошла по лестнице на первый этаж, а потом на улицу, слыша шаги Бена за собой, и остановилась, облокотившись о перила крыльца. Свежий воздух ее взбодрил. Но голова кружилась.
И это было очень, очень плохим знаком.
Бен остановился рядом с ней.
– Лиззи?..
Она выпрямилась.
Бен притянул ее чуть ближе, застегнул первую пуговицу пальто, которую Элизабет в спешке пропустила, и поплотнее завязал на ней свой шарф.
– Ты уверена, что с тобой все хорошо? – сощурился Бен, пристально изучая ее лицо.
– Пока нет, – покачала головой Лизз, – но как только ты угостишь меня кофе, все станет значительно лучше.
И подхватив Бена под руку, пока он не назадавал еще вопросов, на которые у нее не было ответа, зашагала с ним по двору к воротам.
========== Глава 15 ==========
– Подождешь пять минут? Постарайся не выпадать из реальности, пока я принесу кофе и булочки с корицей. Я мигом, – стоило им зайти в кондитерскую, Бен усадил ее за первый попавшийся столик у входа.
Кондитерская располагалась недалеко от музея, на окраине деревни. Милое маленькое заведение на несколько столиков. Внутри приятно пахло корицей и кофе. Людей внутри было немного, и тем не менее, у кассы была очередь.
Элизабет проследила взглядом, как Бен повесил их пальто на вешалку у входа и, подхватив сумку, направился к витрине с приветливой продавщицей. И рассеянно уставилась на подол своего платья. В голове была пустота. Узор на ткани напоминал руны. Странно, что она раньше этого не замечала…
Она задумалась. Руны. Руны на увиденном ей Договоре Четырех.
Она порылась в сумке и достала пачку буклетов, которые ей дала библиотекарша – в одном из них был каталог экспонатов музея с колдографиями. Там она быстро нашла Договор об Основании Хогвартса. На фото он был запечатлен на стойке под стеклом, как в реальности. Если приглядеться, можно было разобрать оставленные Салазаром Слизерином руны под его подписью. Ровена сразу поняла их смысл. Вечный круг жизни. Уроборос – назвала его Ровена. Что–то знакомое… Это из мифологии? Где она могла это слышать?
Элизабет незаметно достала медальон и сжала в руке. В последнее время это был самый эффективный и простой способ доставать неизвестную информацию.
На этот раз она окунулась в собственную память, а не в память Ровены. Она напряглась, снова входя в это состояние. Вот она стоит вместе с Салазаром, Годриком и Хельгой в подземельях Хогвартса, документ перед ней на дубовом столе. Отгадка так близко. Она наклоняется над ним, чтобы прочесть еще раз…
Но против усилий памяти и воображения, ее видение расползалось, и совсем другие образы стали уносить ее за собой. Мир вокруг начал меняться с головокружительной быстротой.
Перед глазами все расплывалось, потребовалось время, чтобы понять, где она оказалась на этот раз. Сумерки и туман. Из–за них контуры окружающего пространства были нечеткими. Густой лес, жухлая листва под ногами, сырой холодный воздух Англии… Но даже при такой видимости она знала все наизусть, ноги сами несли ее …
Подхватывая цепляющуюся за кустарники юбку и отводя ветки от лица, она бежала по узким тропинкам. Она двигалась вдоль ручья – это был нажедный ориентир, он вел ее точно к цели. Старинным менгирам в лесу. Ей нужно успеть до того, как сядет солнце – оно уже почти скрылось за горизонтом. Но это не страшно. Она почти была на месте. Пересекла небольшую опушку, оставив позади ручей, и замерла. Перед ней открывалось небольшое пространство – стоящие ровным кругом деревья, будто выстроенные специально. В центре виднелось невысокое сооружение – выложенный камнями круг. Приглядевшись, можно было различить на их поверхности высеченные знаки, напоминающие руны. Именно здесь можно совершить задуманное. Вечный круг света и тьмы, переход из мира мертвых в мир живых.
Она вскинула взгляд на небо, красный диск солнца едва виднелся над горизонтом. Все вокруг погрузилось в оцепенелую тишину, такую пронзительную, что в ушах зазвенело. Не глядя, она нашла рукой медальон на груди и сжала кругляш. Она закрыла глаза, сосредоточив все свои мысли на одном предмете – медальоне. Он становился теплым в ее руках, словно в нем начинала биться жизнь. Все сильнее и сильнее, со своим собственным пульсом. Внутри него что-то было. Оставалось лишь открыть его.
Удивление и страх захватили ее вместе с внезапным пониманием: «Медальон никогда не был пустым. Все это время внутри него что-то находилось».
Но что там было?
На какой-то миг Элизабет поняла, что это уже не видение. Что это не ход мыслей Ровены. Ровена знала, что там было! Осознание, что в медальоне что-то есть, было ее собственным – осознанием Элизабет! Ей нужно открыть его!
Но чем больше она пыталась сосредоточить свое внимание на медальоне и его содержимым, тем больше образы ускользали от нее. Какая-то сила сопротивлялась ей, закрывая ее разум от нее самой. Картинка таяла, и Ровена, стоящая с медальоном в руках у каменного круга, уносилась куда-то далеко. Видения превращались в случайный набор бессвязных образов.
Медальон раскалялся все больше, он уже горел огнем в ее руке, она отдернула руку и посмотрела на ладонь. Странно, но следа не было – ожог был лишь ее воображением. Медальон мирно покачивался у нее на шее. Она огляделась – потребовалось какое-то время, чтобы понять, кто она и где находится. Столики, люди, запах кофе – она в кондитерской. Взгляд ее упал на светловолосого парня у кассы. Бен. С ней был Бен…
Голова ее плыла кругом, краски смешивались. И Элизабет с удивлением обнаружила, что и стол перед ней и Бен у кассы поплыли куда-то назад. Еще секунда, и сознание было готово ее покинуть. Она зацепилась за край стола, чтобы не упасть.
Бен уже спешил к ней назад с булочками и кофе, улыбаясь.
– Не знаю, какой ты любишь – латте или ирландский, так что взял и тот, и другой.
– Спасибо, – Элизабет выдавила бледную улыбку и потянулась за кофе.
Все-таки, это была плохая идея – взять Бена с собой, подумала она мрачно, размешивая сахар в чашке. Она должна была предположить, что медальон может ожить. Ровена действительно была когда-то в этих местах – за пару-тройку миль отсюда. И ее память оживала вместе с ее медальоном.
– Что с тобой сегодня? – прервал ее мысли Бен. – Ты весь день какая–то задумчивая.
– Все хорошо, – соврала Лизз, отпивая из чашки. Вкус кофе бодрил и грел изнутри. Головокружение отступало, и Элизабет немного расслабилась.
– Лиззи, не надо меня обманывать.
Эта фраза заставила ее похолодеть изнутри. Она подняла взгляд. Бен по–доброму смотрел на нее, как на ребенка, чьи уловки видны насквозь:
– Я же вижу, что с тобой что-то не так.
– Я не обманываю… – она попыталась принять невинный вид.
– Тогда я сейчас отправлю сову твоей совести и узнаю, как часто ты к ней обращаешься.
Лиззи послала ему извиняющийся взгляд:
– Бен… прости меня. Просто… Ты не поймешь.
– Ну, так объясни мне, – попросил он. Это прозвучало так, словно для него делиться чем-то сокровенным с другими людьми было естественно. И если кто–то что–то не понимал, достаточно было банального объяснения. К сожалению, подумала она, некоторые вещи объяснить невозможно.
– Я умнее, чем ты думаешь, и могу сложить два и два, – продолжил Бен. – Твои обмороки в Школе перед отъездом, и здесь ты какая-то потерянная. С тобой что-то происходит, и тебе лучше самой сказать, в чем дело, прежде, чем моя неукротимая фантазия сама найдет этому объяснение.
Элизабет вздохнула.
– Я обещаю, что непременно расскажу тебе каждую деталь моей скучной жизни и отвечу на все занудные вопросы о себе, но не сейчас. Пока еще рано. Со временем ты все узнаешь. Обещаю.
В глазах Бена она прочитала сомнение. Такой ответ его не удовлетворил.
– Но…
– Ты мне доверяешь? – немного резко спросила она прежде, чем он завалит ее вопросами.
Бен в замешательстве уставился на нее.
– А ты мне? – задал он встречный вопрос.
– Разумеется, – соврала Лизз, не моргнув и глазом.
Какое-то время Бен молчал. А затем покачал головой, словно удивляясь чему–то.
– Откуда это в тебе? Из тебя ни слова не вытянешь, с твоими способностями работать только в ряду Авроров.
Лиззи улыбнулась:
– Да, у меня много бесполезных талантов, Например, я знаю весь учебник Трансфигурации наизусть, – похвасталась она.
– О да, ты, действительно знаешь, чем меня зацепить, – усмехнулся Бредли, откусывая пирожное.
Разговор их принял шутливый тон, и они оба заметно расслабились.
В глазах Бена читалось веселье. Солнце играло на морозных узорах окон. И Элизабет подумала, что было что–то особенно милое в том, чтобы сидеть и болтать с Беном Бредли в этой уютной кондитерской за сотни миль от дома. И эта мысль принесла тепло и долгожданное спокойствие. Впервые за их долгое и напряженное путешествие.
*
Солнце уже ушло из зенита и стремилось к горизонту, когда они вышли из кондитерской и двинулись по небольшой тропинке прогулочным шагом. До поезда оставался еще час.
Элизабет шла рядом с Беном, думая о музее и своей курсовой.
Эта поездка получилась не совсем такой, как она ожидала. Она не нашла ничего ни в музее, ни в библиотеке. Только несколько непонятных загадок из прошлого. Фраза под подписью Салазара Слизерина. И что-то, хранящееся в ее медальоне.
От этой мысли ей стало не по себе. Она даже остановилась.
А что если прямо сейчас внутри медальона, который висит у нее под одеждой, скрытый ото всех, находится нечто опасное? И никто не узнает, если из-за этого с ней что-то случится. Почему ей раньше не приходило в голову, что подобные игры с артефактами могут иметь последствия? И что ей сейчас делать? Снять и не носить его? Потерять связь с Ровеной? Ее душой, разумом и силой? Она даже не могла допустить мысль, что это возможно. Они были едины. Навсегда. Теперь она никак не могла представить, что Ровена исчезнет из ее жизни.
– Надеюсь, ты не зря сюда съездила и нашла, что искала, – Бен словно читал ее мысли. Он взял ее за локоть и направил на тропинку посреди белого снега.
– Вроде бы да, и одновременно – нет… – неопределенно пожала плечами Лизз. – Я же приехала сюда ради курсовой, и почти ничего для нее не раздобыла. Она – моя вечная головная боль.
Под искрящейся коркой снега скрывался небольшой ручеек. Они остановились на перекинутом через него невысоком мостике с резными перилами. Здесь не было людей, и было тихо и спокойно. Догорающее солнце играло искорками на корке льда.
Лиззи достала пару яблок из сумки, захваченных из дома, и протянула одно Бену. И они захрустели ими на пару. Видения отступили, и ей стало намного легче дышать.
– После каникул – продолжила Элизабет, – мне нужно показать наброски курсовой Бинсу. О чем я напишу?
Они помолчали какое-то время, облокотившись на перила и глядя с мостика вниз.
– У тебя же есть свитки, – вдруг оживился Бен. – Напиши то, что написано там. Наверняка, там должно быть что-то ценное про Ровену Рейвенкло, если они принадлежали ей.
– А что я укажу в источнике? – покачала головой Лизз. – Мою больную фантазию? Я не могу признаться Бинсу, что нашла древние свитки. Это артефакты. Он отберет их у меня, не успею я произнести «история магии».
Лизз с ужасом подумала, как может быть вскрыт ее секрет. И тогда она наверняка лишится медальона. Эта мысль не приносила ничего, кроме паники.
