Текст книги "Снежная история (СИ)"

Автор книги: HelenRad

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Сразу же после завтрака курсантов повели знакомиться с «очаровательными Тайгер мотами» – двухместными бипланами, чьё ярко-оранжевое брюхо вкупе с чёрными крыльями делало их похожими на больших пчёл. Северус с нетерпением ждал полёта, не замечая ничего, кроме готовых к взлёту машин и ярко-синего неба.

– Снейп?

– Да.

– Грюм.

Рука хмурого инструктора была крепкой и очень горячей, но Северус не мог оторвать взгляд от его ноги, точнее, протеза.

– Полетаем? – усмехнулся Грюм и легко забрался в биплан, словно нога не доставляла ему никакого неудобства.

– Полетаем! – Северус надел шлем и опустил очки.

Конструкция «Тайгер мота» вдруг показалась ему очень ненадёжной, а деревянный винт – вообще несовместимым с полётом. Грюм завёл двигатель, и лёгкий биплан поехал по заросшему травой полю, подпрыгивая на каждой кочке. Не успел Северус подумать о том, что они так никогда не взлетят, как Грюм прорычал что-то ободряющее, дёргая на себя рычаги, и земля стала медленно удаляться от них. Потом показалось, что шасси биплана непременно должны зацепить кроны деревьев, но снова обошлось.

– Ссышь?! – проорал Грюм, перекрикивая шум мотора и свист ветра.

– Хер там!

– Тогда держись!

Это было единственное предупреждение, после которого «Тайгер» словно взбесился: он то резко взлетал, то почти камнем падал вниз. Он качал крыльями и закладывал такие виражи, что Северус забыл обо всех своих романтических фантазиях, мечтая лишь об одном – быстрее оказаться на земле. Он представлял себе лицо Дамблдора, которому сообщали, что его резервист оказался дезертиром, а потом рисовал в красках встречу с отцом, думая о том, как того обрадует решение сына работать на фабрике. А биплан продолжал свою сумасшедшую гонку.

Наступившая вдруг тишина показалась Северусу какой-то нереальной, а звук моторов круживших в небе «Тайгеров» – жужжанием мух. Он даже не сразу понял, что они уже приземлились, а Грюм с неожиданным уважением хлопает его по плечу.

– Ты молодец, парень. Толк будет.

Северусу хотелось послать его подальше, но не было сил. Он вылез из кабины вслед за Грюмом и, чувствуя, что не держат ноги, привалился спиной к биплану.

– Будешь?

Вставший рядом Грюм протягивал ему открытую пачку сигарет. Северус не курил, считая эту забаву пустой тратой денег, но тут почему-то потянулся к пачке.

– Буду!

После первой затяжки Северус закашлялся, но почувствовал, как перестали дрожать руки, и вновь вдохнул едкий дым. К тому моменту, как стали опускаться остальные машины, он уже полностью пришёл в себя и мог свысока смотреть на Поттера, блюющего себе на туфли. Мальсибер тоже выглядел бледно-зелёным, и когда оказался на земле, просто сел на траву, запрокидывая голову и зажмуриваясь. А Грюм окончательно поднял самооценку Северуса, доверительно сказав:

– А ведь кроме нас «бочки» и «петли» никто не делал.

Наверное, это и в самом деле было круто, потому что когда Грюм сказал об этом инструктору Поттера, тот восхищённо присвистнул, а Северус почувствовал в себе силы продолжить.

Второй раз в воздух они поднялись через час, и всё прошло гораздо спокойнее. Северус уже смог не только разглядеть землю, но и отыскать среди остальных строений их авиастанцию, и даже узнать стоящего рядом со штабом флэг-офицера. Того самого, что вчера встречал вновь прибывших курсантов.

– Ну как? – проорал Грюм. – Нравится?

И Северус совершенно искренне подтвердил:

– Да! Очень!

Ему, и правда, всё нравилось: и небо, и свистящий в ушах воздух, и невероятное ощущение полёта, которое было гораздо ярче того, что рисовала фантазия.

Первым из курсантов самостоятельно поднялся в небо Лейстрандж. И если поначалу Северус часто путал его с братом, то теперь научился их различать и навсегда запомнил его имя – Рудольфус. Северус был вторым, и они единственные из группы сделали это после восьми часов полётов. Сразу же после приземления их отправили в штаб, и, проходя мимо Поттера, Северус не сдержал торжествующей улыбки.

Флайт-лейтенант Скримджер был немногословен. Он пожал им руки, поздравил с первым успехом и сообщил, что с этого дня они зачислены в резерв Королевских ВВС, что влекло за собой немало приятных бонусов, одним из которых становилось денежное довольствие, равное довольствию пайлот-офицера. Северус был уверен, что все курсанты, кроме него, уже получали своё жалование, но судя по тому, как обрадовался Лейстрандж, это было не так. Скримджер пожелал им удачи и чопорно выразил надежду на то, что окончательный экзамен они сдадут с тем же успехом и будут зачислены в авиашколу Королевских ВВС.

– Но мы думали продолжить обучение у Дамблдора, – Лейстрандж казался озадаченным.

– Командование планирует увеличить количество курсантов, поэтому принято решение разделить обучение для большей эффективности, – Скримджер задрал подбородок. – Грядёт война, и мы должны быть к ней готовыми. Я согласен с прогнозом Черчилля о том, что к концу тридцать пятого года Германия догонит Британию. Если ничего не делать.

– Германия никогда не догонит Британию! – вскинулся Лейстрандж.

– Мне нравится ваш настрой. Докажите мне, что я ошибаюсь. Станьте лучшими. Вы это можете.

Северус скупо кивнул. Он всё ещё опасался, что Скримджер вспомнит о «резерве» и отменит своё решение, но распоряжение сходить к казначею развеяло сомнения. Похоже, отчисление Северусу больше не грозило.

На первые нежданные деньги он купил себе пачку сигарет, вспомнив завистливый взгляд Поттера и то, как успокаивались нервы после пары затяжек. Похоже, Грюм, сам того не зная, наградил его новым пристрастием. Правда, никаких неудобств от этого Северус не испытывал, точно зная, что в любой момент сможет бросить.

Поттер с Блэком полетели после девяти часов обучения и явно гордились собой, только вот Северус прекрасно знал, что опередил их, и это чувство согревало. Вместе с тем росла тревога за Мальсибера. В памяти прочно засели слова Дамблдора о нём, а потом ещё и Грюм мимоходом проговорился, что некоторым меняют инструкторов из-за недостаточного прогресса. В этот же день инструктором Мальсибера стал улыбчивый и спокойный Уизли, про которого Северус думал, будто он умеет только перебирать бумажки в штабе и красиво отвечать на письма.

Северус посадил свой «Тайгер мот» и, выбравшись из кабины, закурил, лениво жмурясь от яркого света. Пусть дни ещё были тёплыми, но ночные заморозки, заставившие траву пожухнуть и побуреть, напоминали о скорой зиме. Да и воздух уже был холодным.

– Не полетел?

Рудольфус Лейстрандж встал рядом, вглядываясь в ярко-синее небо. Почему-то сразу стало понятно, что речь идёт о Мальсибере.

– Нет.

– Басти тоже, – Лейстрандж сорвал травинку и принялся её грызть. – И чёрт его знает, от чего это зависит. Он всегда был первым… а тут…

Северусу почему-то вдруг захотелось его утешить, хотя он никогда не занимался подобной благотворительностью и не умел этого делать.

– Полетит ещё, не зря же пятнадцать часов дают.

– Ну да, не зря, – согласился Лейстрандж. – Закурить дашь?

Так они и стояли, глядя на снующие над ними «Тайгеры» и думая каждый о своём.

– Он тоже полетит, – вдруг сказал Лейстрандж. – Вот увидишь.

Северус мог бы сказать, что его это не волнует, но внезапно понял, что это не так. Наверное, потому, что дружба с Мальсибером – единственное, что у него осталось после того, как Лили выбрала Поттера. Успокаивало лишь то, что ещё больше половины курсантов летали с инструкторами.

Артур Уизли оказался настоящим волшебником. Через четырнадцать часов, проведённых Мальсибером в воздухе, он сказал:

– Вы готовы. Я хочу, чтобы вы взлетели, сделали круг и сели. Вопросы есть?

– Нет.

Стоя у своего «Тайгера», Северус с замиранием сердца смотрел, как ловко Мальсибер запрыгивает в кабину и разгоняет самолёт, заставляя взлететь. Идеально. Северус следил, как самолёт друга набирает высоту, и только когда дотлевшая до конца сигарета обожгла пальцы, вспомнил, что собирался курить. А Мальсибер, закончив круг, начал плавный разворот для своей первой посадки. Это было сложным испытанием. Северус уже понимал, что его скорость была выше, чем нужно, а хвост чересчур задран. Поэтому он ничуть не удивился, когда, коснувшись земли, «Тайгер мот» пугающе подпрыгнул. Но, кажется, Мальсибер вспомнил, о чём говорили все инструкторы, и дал полный газ, уходя с набором высоты для повторной посадки. Он сделал новый круг и со второй попытки безупречно посадил свой биплан. Мальсибер медленно подрулил к тому месту, где стоял Уизли.

– Поздравляю, – только и улыбнулся тот.

– Что это значит? – бледный Мальсибер не спешил покидать свой «Тайгер мот», будто боялся, что его сразу выгонят.

– То, что пора переходить к следующему этапу, – Уизли протянул ему сложенный в несколько раз кусок брезента. – Закрепите «колпак», будем летать по приборам.

Лишь поздней ночью Мальсибер дал волю чувствам.

– Я был уверен, что всё провалил… понимаешь, Снейп? Всё.

Северус не умел утешать, а потому ляпнул невпопад:

– Будто тогда ты бы не нашёл, чем заняться.

Мальсибер немного помолчал, а когда отозвался, в его голосе звучала горечь:

– Шутишь, да? Я выбрал свой путь… ради него я оставил… – в горячечном шёпоте Северус не разобрал, кого тот оставил, но зато хорошо расслышал: – Дурак ты, Снейп.

Обижаться Северус не собирался, вместо этого сказав:

– А Селвина отчислили. Странно, я думал, это будет Петтигрю.

– Петтигрю не так плох, – тут же откликнулся Мальсибер, – а Селвину, и правда, лучше быть техником. Он с удовольствием копался в моторе, и, наверное, единственный из нас смог бы заправить машину. Зато он «крылья» получит раньше нас.

– Они у него всё равно будут другие, – Северус подумал и добавил: – И офицером ему никогда не быть.

– Да он и не хотел. Он ведь в авиашколу пошёл только, чтобы не стать викарием, как его отец. А летать он и не собирался.

– Ага, – фыркнул Северус. – И нахрена тогда было всё затевать?

– Не все такие упёртые, как ты. Лейстранджи вон мечтают о штабной работе.

О таком Северус и не думал, хотя…

– Рабастан бы смог, ну а Рудольфус же… он же первым полетел. Зачем ему штаб?

– Ну а тебе полёты только для карьеры нужны, что ли? У каждого своя мечта.

И всё равно такого Северус не мог понять. Как можно было обменять полёт на какие-то бумажки? Его молчание Мальсибер расценил по-своему:

– Вот видишь, каждому своё. А вот Поттер от полётов не откажется ни за что.

Вспоминать Поттера Северус не любил, но тот постоянно вставал у него на пути.

– А ты, кстати, не знаешь, чего он такой довольный ходит?

Мальсибер немного помолчал, а потом всё-таки ответил:

– На днях приезжает кузина Блэка.

– А причём здесь Поттер?

Северус уже чувствовал, что ответ ему не понравится. И точно!

– Она приедет вместе с девчонкой Поттера.

Глупо было рассчитывать на что-то другое. Лили всегда делала то, что хотела. Северусу иногда даже казалось, что она дружила с ним только для того, чтобы позлить сестру, помешанную на приличиях и престижности. Во всяком случае, подруга была не из тех, кто щадит чужие чувства, и всегда могла сказать, что думает. Северусу она нравилась именно такой, но он и представить не мог, что эта прямота обернётся против него. Надо было свыкнуться с мыслью, что Лили приедет к Поттеру и будет с ним здесь гулять. Кто ж знал, что это будет так больно? Когда его Лили – больше не его. И ладно бы выбрала себе кого-то другого! Пусть даже любого из Лейстранджей. Или Мальсибера… хотя как после такого с ним дружить?

– Снейп, ты меня слышишь?

– Угу…

– Снейп, да плюнь ты! Найдёшь себе кого-то ещё.

– Интересно, где? – едко отозвался Северус. – Здесь, что ли?

– А хотя бы.

– Здесь я могу найти только тебя!

Мальсибер замолчал, и Северусу показалось, будто он обиделся. Можно было, конечно, немного смягчить разговор и обратить всё в шутку, но отвратительное настроение заставило отвернуться к стене и уснуть, не пожелав приятелю доброй ночи и интересных снов.

Время помчалось со страшной скоростью. Полёты становились всё свободнее, и насколько Северус успел полюбить элементы высшего пилотажа, настолько же невзлюбил полёт по приборам. Наверное, дело было в брезентовом колпаке над его кабиной, который напрочь убивал наслаждение от нахождения в воздухе. Северус чувствовал себя запертой в клетку птицей – слепой и глухой! – и никак не мог избавиться от желания сдёрнуть этот колпак. Но это был важный элемент заключительного экзамена, поэтому приходилось терпеть.

А по вечерам они всем курсом ходили в паб Станстенда, где с пугающей скоростью избавлялись от денежного содержания. Они еще не были служащими Королевских ВВС, не носили формы и не имели никаких званий, поэтому все их выходки оставались безнаказанными. Северус поначалу отказывался от этих походов, намереваясь открыть вклад в банке и накопить на что-нибудь стоящее, но потом и его сразило общее настроение «прощания со свободой». В конце концов, он никогда не позволял себе ничего подобного, а счет в банке может и подождать, пару-тройку месяцев.

Именно в пабе он и встретил Лили после той роковой размолвки. Она явилась в компании красивой девицы, в которой безошибочно узнавалась кузина Блэка – вот что значит кровь! – и, кивнув Северусу в знак узнавания, уселась за столик Поттера. Боль и обида вспыхнули с новой силой. Лишь страх перед отчислением удерживал Северуса от немедленной драки с Поттером, который, изображая самолёт, кружил вокруг Лили, пытаясь ненароком приобнять. А та лишь задорно смеялась.

Когда начались танцы, Северус уже даже не пытался встать, чтобы не опозориться – так он ещё ни разу не напивался. А Лили вытанцовывала с Поттером то джигу, то французскую кадриль, а то и вовсе ирландский кейли, и казалось, что счастливей её не было человека на свете. Красотка Блэк тоже не отставала и мимоходом окрутила обоих братьев Лейстранджей, словно никак не могла выбрать кого-то одного. Те увивались вокруг, не понимая, что в итоге повезёт лишь одному, а второму останется только горечь отвратительного пойла, которое в Станстенде по ошибке называли пивом.

А потом Лили поцеловала Поттера, и Северус понял, что сдохнет, если не уйдёт прямо сейчас. Ему казалось, что придётся всем объяснять, почему он уходит в разгар веселья, но тут красотка Блэк по очереди поцеловала братьев, к восхищённому вою зрителей, и Северус ушёл никем не замеченный. Он брёл до общежития в полной темноте, всё ещё слыша громкую музыку и оглушительные крики отдыхающих сокурсников. Всем было хорошо, весело, и только он был чужим на этом празднике жизни.

Решение показалось ему простым и единственно верным. Сначала он хотел написать прощальное письмо Лили, но потом подумал, что и без этих дурацких соплей можно обойтись. Хотя написать кровью «желаю счастья» показалось ему стоящей идеей. И сдохнуть! А она пусть потом целуется со своим Поттером и вспоминает о том, кто ради неё жизни не пожалел.

Северус достал опасную бритву и чиркнул себя по запястью, не чувствуя боли. Крупные капли крови покатились по ладони и закапали на пол. Вот так… хорошо… а она пусть там… целуется… Электрический свет резанул по глазам, заставляя зажмуриться, а потом лицо обожгла пощёчина.

– Идиот!

Мальсибер не стеснялся в выражениях, объясняя Северусу, как он не прав, и перетягивая порезанное запястье собственной разорванной сорочкой. Это было последней каплей, и Северус вдруг уткнулся ему в живот и разревелся горькими пьяными слезами. Мальсибер сначала просто гладил его по голове, затем, усевшись рядом, обнял, а потом поцеловал. Где-то в глубине души Северус понимал, что это неправильно, что они потом пожалеют об этом, но не мог остановиться, горячо отвечая на поцелуй. Сейчас ему было просто охренительно хорошо, а сердце перестало болеть, выстукивая ритм джиги. А ещё очень хотелось жить.

– Рей, я…

– Тш-ш… все нормально…

Северус не стал возражать, когда Рей встал, чтобы запереть дверь и погасить свет, а потом вернулся к нему, опрокидывая на кровать. Целоваться лёжа было гораздо удобнее, да и голова кружилась чуть меньше.

– Какой же ты идиот, – шептал Мальсибер.

– Да-а, – соглашался Северус, подставляя под поцелуи шею.

– Придурок… кретин… бестолочь…

– Да-а-а…

Мальсибер был горячим, как печка, а его сердце колотилось ещё сильнее, чем у Северуса… ну, конечно, если губами можно правильно уловить ритм. А ещё у него оказались просто потрясающие руки – нежные, чуткие и очень сильные, и они точно знали, где их прикосновения больше всего нужны Северусу… больше всего…

Никогда прежде Северусу не было так плохо утром. Невыносимо болела голова, во рту пересохло так, что язык прилипал к нёбу, мысли о завтраке вызывали приступы тошноты, но самое главное – такого стыда он не испытывал ни разу. Мальсибер тихо спал на своей кровати, а Северус боялся пошевелиться, чтобы его не разбудить. После того, что они творили ночью, он просто не знал, что делать, и как теперь смотреть друг другу в глаза.

Притвориться, будто ничего не было? Ну, или прикинуться таким пьяным, что после бурной ночи не осталось никаких воспоминаний? Вот да! Не помню, значит не было. Да и Мальсибер, скорее всего, тоже был сильно пьян… он же не хотел?! Или…

Запутавшись в собственных мыслях, Северус сбежал в душ, где прохладная вода помогла взять себя в руки и справиться с эмоциями. Он стоял под струёй воды и открытым ртом ловил живительную влагу, со вкусом ржавчины. Когда стало чуть легче, он заметил, как на намокшей повязке, стягивающей запястье, выступила алая кровь. Проклятье! За такое запросто можно вылететь с курса! Северус с ужасом представил, как его отчисляют, и, наскоро обтерев себя полотенцем, оделся и поспешил прочь, уже зная, как вести себя с Мальсибером.

***

Похоже, утро недобрым было не только у Северуса. Мальсибер сидел на кровати, обхватив голову руками, и разглядывал засохшие пятна крови на полу. Северус закрыл за собой дверь и как можно непринуждённее поинтересовался:

– А что тут вчера было? Нихера не помню.

Мальсибер энергично потёр лицо ладонями и хмуро взглянул на Северуса:

– Кто-то вчера неосторожно хотел побриться. На ночь.

– Я, что ли? – Северус выставил вперёд руку с порезанным запястьем и принялся внимательно её разглядывать. – Рей, я точно идиот! Так упился, что не помню… это я себя сам?

– Нет. Я помогал, – огрызнулся Мальсибер и, глядя на разорванную сорочку, ворчливо продолжил: – Давай перевяжу, герой-любовник.

От сердца заметно отлегло, и Северус протянул руку, стараясь не морщиться, пока Мальсибер менял повязку.

– Не туго?

Северус покрутил кистью.

– В самый раз.

– Летать сегодня сможешь?

– Конечно. Хорошо, что я правша.

Мальсибер пробурчал, что Северус идиот, и старой мокрой повязкой принялся стирать кровь с пола.

– Если что, скажешь, что носом кровь пошла. Понял?

Всё-таки Мальсибер был отличным другом, и Северус был ему благодарен. За всё. В том числе и за понимание… всего.

– Скажу.

– И руку никому не показывай, – Мальсибер принялся рыться в своей сумке, пока не достал оттуда широкий кожаный браслет. – Вот возьми. Он как бы для часов, но их можно завести потом.

Судя по следам, часы на этом браслете когда-то всё-таки были, но расспрашивать о таком не стоило. Мало ли, в чём там дело. Поэтому Северус ещё раз поблагодарил друга и надел браслет поверх тонкой повязки. Получилось очень даже неплохо, и ничего не видно.

– Я тебе потом отдам, когда заживёт, – пообещал он.

– Можешь оставить себе. Часы потом купишь и носи.

– А ты?

– А я себе другие хочу. С компасом в браслете.

– А зачем тебе компас в часах? В самолёте же есть, а на земле на кой он нужен?

– Пригодится, – усмехнулся Мальсибер.

От утренней неловкости не осталось и следа, и Северус для себя решил, что Мальсибер просто хотел его утешить, вот так нестандартно. У него это отлично получилось, но всё равно абсолютно ничего не значило. Вообще! А стало быть, не стоит и заморачиваться. Северус и не заморачивался, тем более Мальсибер вёл себя просто безукоризненно. Как самый хороший друг. Лучший. Потому что лучше друзей у Северуса ещё не было – Лили теперь уже можно было не считать.

Воспоминания о Лили всё ещё приносили боль, но уже вполне терпимую, с которой Северус научился справляться. Он сосредоточился на полётах и для себя решил, что превзойдёт Поттера хотя бы в небе. Грюм только посмеивался над рвением подопечного, с удовольствием обучая его новым приёмам. Мальсибер тоже делал успехи, и когда Северус слышал, как его хвалит Уизли, на душе неизменно теплело.

Теперь по вечерам Северус обсуждал с Мальсибером «Бленхеймы», «Харрикейны» и только что появившиеся «Спитфайры», почти до хрипоты споря о том, какой из учебных самолётов лучше подготовит к полётам на них – «Хаукер харт» или «Хаукер фьюри». Почему-то касаться чего-то личного было неловко, хотя, конечно, Мальсибер давным-давно забыл о той ситуации, но Северус опасался всё испортить. А ещё он стал невольно задумываться о том, чем могло бы всё у них закончиться, если бы тогда утром он повёл себя как-нибудь иначе. Нет, разумеется, он не собирался делать ничего такого… предосудительного, но сердце сладко замирало от мысли, что могло произойти, зайди они тогда чуть дальше.

В паб Северус больше не ходил. По слухам, Лили с кузиной Блэка ещё пять раз приезжали в Станстенд, но больше подругу он не видел. Да и зачем? Чтобы наблюдать, как она счастлива с другим? Зато в небе Поттер теперь сильно проигрывал Северусу. И когда на итоговом испытании флайт-лейтенант Грейвз посоветовал Поттеру в полете по приборам брать пример со Снейпа, надо было видеть лицо этого самовлюблённого засранца. Несколько мгновений Северус чувствовал себя отмщённым.

Первый этап был пройден, и Северус с удивлением узнал, что им положен короткий отпуск, после которого предписывалось явиться в Центр Королевских ВВС в Аксбридж, для прохождения двухнедельной строевой подготовки. Зачем лётчикам она была нужна, он так и не понял, но решил, что это время нужно для того, чтобы снабдить их формой, а болтаться просто так в армии не принято. Да и когда ещё учить устав?

Все три дня отпуска Северус провёл с Мальсибером, потому что домой, как оказалось, им было совсем не нужно. Мальсибер не спешил рассказывать о своей жизни, и наверняка у него были на то причины, а Северус не спрашивал, потому что в ответ пришлось бы тоже откровенничать. В Лондоне они едва не попали на какой-то митинг. Северусу такие вещи были в диковинку, и он хотел послушать, о чём говорят, но Мальсибер сердито зашипел: «Хочешь вляпаться в дерьмо?» и увёл его с таким видом, будто точно знал, что ничего хорошего там нет. Спорить Северус не стал, потому что хотел увидеть ещё Букингемский дворец и поглазеть на воронов Тауэра.

В Аксбридже их с Мальсибером снова поселили вместе, и ничто не мешало возобновлению вечерних споров, с некоторых пор ставших традиционными. Две недели пролетели очень быстро, и только Мальсибер слишком много ворчал про строевые упражнения. Но зато им, наконец, выдали новенькую форму, от которой у Северуса захватывало дух. Мало того, что она была подогнана индивидуально под каждого, так ещё и состояла из множества вещей. В комплекте парадной формы был даже кипенно-белый шёлковый шарф, завязывать который пришлось учиться.

Северус стоял в строю рядом с Мальсибером и внимательно слушал приказ о распределении их эскадрильи по разным авиашколам. Он терялся в догадках, чем руководствовались те, кто готовил списки, но в одиннадцатую авиашколу Королевских ВВС, которая только что открылась в Шоубери, около Шрусбери, кроме них с Мальсибером были направлены братья Лейстранджи и весёлая компания Поттера, состоящая из Блэка, тихони Люпина и мямли Петтигрю. Так что если Северусу и повезло, то только наполовину.

В Шоубери у них началась совершенно другая жизнь. Из-за того что инструкторы должны были оценить пригодность каждого для всех типов воздушных операций, начинающие лётчики не только много времени проводили в воздухе, но и часто меняли самолёты. В основном это были двухместные одномоторные бипланы «Хаукер харт» и «Одэкс», которые могли быть как лёгкими бомбардировщиками, так и самолётами воздушной поддержки. Получение долгожданных «крыльев» было всё ближе. Теперь уже стало очевидным, что их всех ждёт военная карьера, и Северусу приходилось признать, что компания Поттера выкладывается в полётах полностью. Пабы и шумные вечеринки остались в прошлом.

После «Тайгер мота» самолеты показались тяжёлыми и были гораздо труднее в управлении. У Мальсибера были те же проблемы, но сейчас он не отставал от Северуса. Возможно, этому способствовала система наказаний, самым эффективным из которых было мытьё с мылом своего самолёта – очень долгое и утомительное занятие. Кстати, Поттер и Блэк мыли свои самолёты даже чаще других.

Северус всегда настороженно относился к вызовам в штаб, особенно, когда вызывали всю эскадрилью и срочно. Но флайт-лейтенант Бакс всего лишь сообщил, что курсанты могут сообщить о своих предпочтениях, которые обещают учесть при распределении по видам авиации. Их группа разделилась неравномерно, хотя Северус совершенно не удивился тому, что почти все выбрали тяжёлые самолёты – бомбардировочную или береговую авиацию.

Таким образом, они поражали две цели одним выстрелом: их ждала относительно спокойная служба, а опыт полётов на многомоторных самолётах потом, на гражданке, позволил бы получить отличную работу в одной из пассажирских или чартерных компаний. Для гражданской или пассажирской авиации истребители казались им слишком мелкими. Но Северус не собирался становиться гражданским пилотом – его влекли элегантные одноместные истребители, а кроме того, он успел полюбить высший пилотаж. А ещё Бакс сообщил о грядущих реформах и о скором создании Бомбардировочного и Истребительного командования.

Выбор Северуса не удивил никого, зато, когда Мальсибер сообщил о желании поступить на службу в Истребительное Командование, Бакс фыркнул:

– Вам-то это зачем?

– За компанию, – Мальсибер широко улыбнулся и развёл руками: – А ещё мне нравится просто летать. И чем быстрее, тем лучше.

Просто летать нравилось всем, но после этого разговора только Северуса и Мальсибера пересадили на «Хаукер фьюри». Этот восхитительный самолёт уже почти прекратили использовать в истребительных эскадрильях Британии и с почётом передали в эскадрильи углублённой подготовки авиашкол. Их место в первой линии Истребительного командования занимали «Харрикейны» и «Спитфайры», о которых Северус пока только много слышал.

Первый полёт на «Фьюри» поразил воображение. Мало того, что он был гораздо проще в управлении, чем «Харт» или «Одэкс», так ещё и мог разгоняться до трёхсот двадцати километров в час, что после двухсот двадцати тех же «Харта» с «Одэксом» или ста сорока пяти у «Тайгер мота» можно было считать настоящим полётом. Конечно же, Северус не удержался, обнаружив в воздухе «Одэкс» Поттера. Он спикировал на него, резко уходя в сторону и едва не черканув крылом по его хвосту. Поттер не остался в долгу, начиная преследовать Северуса, и к их гонке присоединился Блэк. Но куда им до «Фьюри»!

Северус посадил самолёт, всё ещё пребывая в эйфории от гонки и собственного превосходства. Поттер и Блэк только начинали заходить на посадку, когда он уже рулил к ангару.

– Курсант Снейп!

Сказать, что флайт-лейтенант Бакс был зол, означало бы сильно преуменьшить. Тот был чертовски зол. Северус спрыгнул на землю и встал навытяжку перед командиром, который впервые на него орал:

– Что вы себе позволяете? Вы нарушили все регламенты полётов! Какого хера вы пошли на столь опасное сближение?!

Северусу было нечего сказать в своё оправдание, и он уже мысленно прощался с карьерой лётчика, когда услышал:

– Помоете свой самолёт дважды. Чтобы блестел.

И всё?! Северус отчеканил, что понял приказ, едва удержавшись, чтобы не добавить «с удовольствием». А когда стал свидетелем того, что и Поттер с Блэком получили такое же наказание, почувствовал себя совершенно счастливым.

Взыскание обычно отрабатывали по вечерам, когда все остальные отдыхали. Северус набрал в ведро воды, взял кусок мыла, тряпки и отправился мыть свой «Фьюри». Мальсибер пожелал удачи, скрывая улыбку. Смешно ему… ну-ну!

В ангаре было теплее, чем на улице, а самолёты освещали довольно яркие лампы. Северус оценил фронт работ и начал оттирать хвост.

– Какая неожиданная встреча!

Поттер с Блэком появились внезапно и были настроены весьма решительно. Неужели так хотят драки, что им наплевать на риск вылететь?

– Отчего же неожиданная? – Северус презрительно усмехнулся. – Я ждал вашего появления.

– Когда ты, наконец, поймёшь, что мы не по этой части? – оскалился Блэк

– Когда ты будешь поубедительнее, Блэк.

Северус хотел добавить ещё несколько нелицеприятных эпитетов, но помешало появление шеф-техника Биннса.

– Вижу, работа в разгаре. Флайт-лейтенант Бакс приказал проследить, чтобы всё блестело.

Драться при Биннсе никто не собирался, поэтому оставалось только обмениваться многообещающими взглядами и презрительными ухмылками. В свою комнату Северус вернулся спустя два часа, показавшиеся вечностью, и очень злой.

– Как прошло? – невинно поинтересовался Мальсибер, развалившийся с книгой на кровати.

– Отвратительно. Если бы не Биннс…

– Это я предупредил Бакса о возможном инциденте.

– Какого чёрта?! – взвился Северус, не ожидавший такого предательства.

– А ты хотел бы вылететь сейчас? Когда получение «крыльев» лишь вопрос времени?

Мальсибер был прав. Но это совершенно не мешало Северусу на него злиться.

– Какого чёрта ты лезешь не в своё дело?!

– Не в своё? Просто я не хочу оказаться в Истребительном командовании без тебя.

Такие признания всегда обескураживали Северуса, и он просто не знал, что на такое отвечать. Вот и сейчас он смог лишь пробормотать что-то невразумительное.

– А ты на чём хочешь летать? – как ни в чём не бывало продолжил Мальсибер: – «Харрикейн» или «Спитфайр» – вот в чём вопрос.

– «Спитфайр», – не раздумывая, отозвался Северус.

Поссориться с Мальсибером у Северуса не получилось ни разу – тот ловко обходил все острые углы, невольно заставляя присматриваться к себе повнимательнее. Странно, конечно, они неплохо общались, делили комнату и даже, вроде бы, дружили, но Северус его совершенно не понимал. Может быть, потому что ничего о нём не знал? Мальсибер обладал удивительным даром много говорить, но при этом ничего не рассказывать о себе, и чем больше Северус за ним наблюдал, тем больше вопросов у него возникало. Как он жил до лётной школы? С кем расстался? Из какой семьи? И это помимо главного вопроса, который всё больше и больше терзал Северуса – что у них было той ночью, когда он так позорно напился? Вернее даже – не что, а почему.