Текст книги "Любитель экзотики (СИ)"

Автор книги: HelenRad

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

– Обязательно скажи, когда его ждать, и я испеку мой пирог.

Услышав про пирог, взбодрился дедушка:

– Только не сладкий. Лучше всего с мясом.

– Только не с мясом! – оживилась Лили. – Лучше с патокой.

– Девочка моя, запомни, – веско сказал отец, – если ты хочешь порадовать своего молодого человека, корми его мясом.

Гарри проникся уважением к деду – он точно знал, о чём говорил. Дорога пролетела незаметно, и скоро машина остановилась перед аккуратным домиком, в открытом окне которого летний ветерок трепал лимонно-желтую штору.

– Петунья! Мы дома! – крикнула бабушка, и на пороге появилась тётушка образца тысяча девятьсот семьдесят шестого года.

В юности Петунья была поживее… и красила губы ярко-алой помадой.

– Вы долго… ой, кто это?

Петунья заметила Гарри и, к его удивлению, не скорчила презрительную мину, не надула надменно губы и даже не прищурилась холодно и с осуждением.

– Какая прелесть!

Гарри даже рот открыл от изумления. Как же когда-то он мечтал, чтобы тётушка его одобрила… оказывается, для этого всего лишь надо было стать ящерицей.

– К этой прелести ещё прилагаюсь я… – Лили старательно делала вид, что сердится.

– Это ещё кто к кому? – Петунья чмокнула младшую сестру в лоб, а потом старательно принялась оттирать помаду.

Пока отец возился с багажником, доставая чемодан, Петунья ловко подхватила на руки Гарри.

– Не урони, Пет, – заволновалась Лили, и Гарри вновь почувствовал себя любимым племянником.

Сестры жили в двух смежных спальнях и делили ванную комнату. Петунья уселась на кровать Лили и, посадив Гарри рядом с собой, начала его поглаживать. Лили открыла шкаф и оглядела развешенную разноцветную одежду.

– Пет, ну какое же оно всё детское! – Лили недовольно нахмурилась: – Ты мне одолжишь что-нибудь своё?

– А куда тебе ходить? На речку с твоим носатым? Или?..

– Или… – Лили загадочно понизила голос. – И помаду дашь?

– А ещё что?

– Юбку в горох. Ту… короткую…

– Меня мама убьёт… – Петунья задумчиво разглядывала Лили, накручивая на палец локон, и Гарри подумал о том, как они всё-таки похожи. Затем она кивнула, будто своим мыслям: – Дам, если расскажешь.

– А ты мне про Вернона?

– Маленькая ещё…

– Ну, не знаю… в прошлом году я не рассказывала, когда ты уходила гулять… и во сколько возвращалась, тоже никто не узнал…

– Ладно… юбка, помада – и ты неделю моешь посуду.

– Три дня, и я мою посуду молча…

– И рассказываешь, с кем собираешься гулять.

– Хорошо, только можно я Гарри выпущу в твою комнату?

– Зачем?

– Иногда мне кажется, что он слишком умный для ящерицы.

– А может тогда его выдрессировать, чтобы записки носил? Представляешь, вылезет в окно и спустится по стене дома?

– А вдруг упадет?

Лили столь явно хотела посекретничать со старшей сестрой, что унесла Гарри в её комнату и даже закрыла дверь, явно рассчитывая, что сам он не расколдуется и не выберется. Правда, она на прощанье шепнула какие-то извинения. Ну и подумаешь! Не очень-то и хотелось!

Первым делом Гарри обернулся человеком. Мантия-невидимка по-прежнему лежала в его кармане. Дверь Лили закрыла на ключ, но ведь Петунья говорила что-то про окно… прямо под окном спальни был покатый козырек крыльца, на который Гарри выбрался без особого труда. Преодолев искушение подслушать, о чём всё же секретничают сестры, он осторожно перелез на удобно стоящее дерево и по нему с легкостью спустился на землю. Идея отыскать Северуса казалась шикарной.

========== 25 ==========

Из разговоров Гарри понял, что Северус живёт где-то неподалеку, и что с Лили они встречались у реки. Скудные ориентиры… но когда такие мелочи останавливали Гарри? Мантия-невидимка надёжно скрывала от посторонних взглядов, пока он безуспешно бродил по улице. Соседи Лили жили в таких же чистеньких домиках, а Гарри помнил мрачную темноту дома Снейпов, подсмотренную в воспоминании. Может, Снейпы живут у реки? Улица повернула к реке и резко пошла вниз. За рекой маячила чадящая заводская труба и грязная кирпичная стена жмущихся друг к другу невзрачных домов. Ух ты! В таких местах Гарри бывать ещё не приходилось.

Деревянные перила неширокого мостика были испещрены разнообразными надписями, свидетельствующими о неплохом знании физиологии и частично анатомии авторами посланий. Сами авторы, похоже, сидели в прибрежных кустах и вели ленивую беседу.

Гарри прошёл мимо и, приметив узкую тропинку, вьющуюся вдоль самого берега, направился к ней. Его чуть было не облили какими-то помоями из внезапно распахнувшегося грязного окна, потом он спугнул тощую серую кошку, но, только опустившись на четвереньки, чтобы пролезть под недавно сломавшимся деревом, он подумал, а в ту ли сторону идёт. Оказалось, в ту. Снейп обнаружился сидящим на камне, надежно скрытый прибрежными кустами. Заметить его можно было только с тропинки, и Гарри подумал, что знает, кто сломал то дерево.

Северус разложил на коленях собранные эльфами бутерброды и меланхолично жевал, поглядывая на тропинку.

– Привет… – Гарри откинул капюшон мантии.

– Виделись, – мрачно ответил Северус и протянул бутерброд: – Будешь?

Гарри вспомнил, что с утра ничего не ел.

– Буду.

Он уселся на камень, по соседству с облюбованным Северусом булыжником, и с удовольствием откусил кусок. Гарри как-то совсем не так представлял их встречу. Повисло неловкое молчание, которое просто хотелось нарушить:

– Как доехал?

– Нормально. А ты?

– Тоже. Отец Лили был на машине…

Северус усмехнулся:

– Он же твой дед… если технически.

– Ну да… вот только он об этом не знает, – Гарри помолчал и зачем-то добавил: – Он назвал меня крокозябром.

– Смешно… а меня ублюдком…

– Мой дед?

– Если бы…

Северус поднял небольшой камень и швырнул его в воду, пытаясь добиться, чтобы тот подпрыгнул. Только третий камень изобразил какое-то подобие «блина», дважды плюхнув по мелководью. Северус тяжело вздохнул:

– Мать в больнице, а… этот… бесится.

– В больнице, в смысле, в Мунго?

– В смысле, в хосписе… ты прости, я завтра к ней пойду… ну, в смысле, не в Лютный…

– Хочешь, я пойду с тобой?

– Нет!

Северус ответил так быстро и категорично, что Гарри и не подумал спорить. Вместо этого он попытался поймать его холодные пальцы, чтобы ободряюще сжать, но от такого простого жеста Северус дернулся, уронив в траву последний бутерброд.

– Ты чего?

Снейп помотал головой и отвернулся, потом, нервно дёрнув плечом, нагнулся и собрал всё что упало.

– Утром съем! – он с вызовом посмотрел на Гарри: – Можешь смеяться…

Северуса словно подменили… казалось, что, попав домой, он спешил утонуть в болоте безысходности, которое тщательно лелеял.

– Когда это я смеялся?

– А я знаю? – злая улыбка Северуса походила на оскал. – Может, как я только ушёл, ты со своим дорогим Сириусом…

– Северус… не надо…

– Что не надо? Да, я такой! И в гости я тебя тоже не приглашу, уж извини… мне совершенно нечем хвастаться… и угощать тоже нечем!

Северус сам не заметил, как почти перешёл на крик. Он соскочил со своего камня и, не обращая внимания на вновь упавший бутерброд, навис над Гарри, сжимая кулаки. И как такому объяснить, что это неважно?

Качнувшееся дерево первым заметил Гарри. Он слишком хорошо усвоил простое правило – у улицы свои законы, и нет ничего предосудительного в том, чтобы сбежать, если не хочешь драки. Наверное, местной шпане захотелось развлечений, и, привлеченные разговором, желающие размяться ребята полезли через препятствие. Бежать по скользкому берегу совершенно не хотелось, и решение пришло мгновенно. Гарри прижался к Северусу, увлекая его под свою мантию-невидимку.

Северуса трясло, и, судя по всему, он хотел подраться. Пришлось схватить его изо всех сил, сжимая в невольном объятии. Глаза Северуса удивленно распахнулись, и Гарри в очередной раз не смог разобрать, где же кончается радужка и начинается зрачок…

– Они тут были… смотрите… пикничок намечался…

– И далеко уйти не могли…

– Явно отдыхающие из города…

– Догоним по берегу…

Гарри казалось, что его уши набиты ватой, потому что голоса доносились как издалека. Очень тихо… зато Северус очень громко сглотнул, и Гарри заворожено смотрел, как двигался его острый кадык: вперёд – вверх – вниз, а потом перевел взгляд на его губы… сухие… потрескавшиеся… Гарри на мгновение зажмурился, борясь с искушением, но потом не выдержал и чуть качнулся вперёд, и…

Северус схватил его за плечи так крепко, словно боялся упасть… или хотел не дать сбежать… поцелуй пах паровозным дымом, травой и почему-то яблоками. Гарри облизал губы Северуса, осторожно пытаясь проникнуть за них языком, чувствуя себя невероятно смелым и опытным. Он упустил момент, когда на берегу не осталось никого, кроме них двоих, да ещё облезлой серой кошки, которая, утробно урча, пыталась сожрать кусок мяса с бутерброда.

– Гарри… ты… я…

Северус попытался что-то сказать, но к чему слова, когда можно просто целоваться? Гарри зарылся пальцами в волосы на затылке Северуса – так, как, оказывается, давно мечтал, и принялся его ласково поглаживать. Целовался Северус так жадно, словно в последний раз, и совсем не возражал, когда Гарри пробрался рукой под его рубашку, огладил спину и надавил на поясницу, прижимая к себе. Много… этого оказалось чертовски много для одного Гарри, совершенно не избалованного отношениями такого рода. Он уткнулся в лоб Северуса и украдкой посмотрел вниз. Вроде ничего не видно…

В ушах всё ещё шумело… или это кот выводил рулады, а Гарри не мог заставить себя взглянуть Северусу в глаза. Вдруг он увидит там сожаление… или разочарование. Северус вздохнул и неуверенно притянул Гарри к себе поближе.

– Я не… – попытался он что-то объяснить.

– Ага… и я не…

Гарри стало невероятно легко, и он вновь потянулся за поцелуем, пытаясь прочувствовать каждое мгновение. Теперь они целовались вдумчиво… неторопливо…

Северус зажмурился, и когда вновь открыл глаза, его ресницы слиплись трогательными стрелочками. Он тяжело сглотнул и отстранился:

– Ты скоро уйдёшь… вернёшься в своё время…

– Да…

Слово камнем упало между ними, заставляя вздрогнуть. Гарри поспешил добавить:

– Я вернусь к тебе… ты будешь меня ждать?

– Буду…

– Долго?

– Всегда…

– Дождись меня, пожалуйста…

– Куда я денусь?..

Куда? Гарри мог ответить, куда… а потом его осенило: а что если тот Снейп помнил всё, что происходило между ними… и не мог простить…

– Ты можешь… для тебя пройдут годы… вдруг… чёрт… а если из-за того, что я делаю, в моём мире всё изменится? И тебя там не будет?

– Да куда я денусь-то?

– Поклянись мне! Пожалуйста!

– В чём?

– В том, что ты меня выслушаешь, когда я тебе напомню о клятве…

– Гарри… оно тебе надо? Я же… такой же, как твои… родители… и в твоём времени старый…

– Не то чтобы очень…

– Ну, вот видишь…

Гарри представил себе искаженное яростью лицо Северуса своего времени, и ему стало не по себе. Тот Снейп явно не простил его… за то, что он его бросил сейчас, в этом времени… в прошлом… потому что никаких других причин для неприязни у него не было… от горечи во рту стало не хватать воздуха.

– Северус, да разве это имеет значение?

– Не знаю… я почему-то представил Дамблдора… с ним я бы, наверное, не смог…

– Да при чём здесь Дамблдор? Мне кажется, что ты меня не простил… не простишь…

– За что?

– Не знаю… ты как будто постоянно на меня злился…

Северус удивленно на него посмотрел:

– Точно злился?

– Мне так казалось… ты так смотрел…

Северус вдруг выбрался из-под мантии и сел на камень. Он отвернулся и долго глядел на воду, а потом сорвал травинку и прикусил ее.

– Тебе точно туда надо?

Спрашивать «куда», не имело смысла. Как же больно-то… Гарри вспомнил надежду, с которой его провожали друзья, и понял, что не может дышать.

– Я должен… – выдавил он из себя. – Пророчество никто не отменял… я должен буду убить Волдеморта…

– Но как?

– Если бы я знал…

Удивительно, но Северусу хватило этого дурацкого объяснения. Он не стал спрашивать «а как же я» и пытаться отговорить… только бросил в воду ещё один камень:

– Делай, что должен… это важнее.

Сейчас Гарри впервые усомнился в том, что на самом деле важно. Как можно сравнивать? Общее благо – оно на то и общее, что не для кого конкретного. Он, конечно, пытался прикинуть, как от его действий изменится жизнь близких людей, предпочитая думать, что делает это для них. Но никогда прежде ему не приходилось жертвовать кем-то ещё, кроме себя. Даже его расставание с Джинни было обусловлено пользой подруги, но чтобы вот так… Северус сидел на камне с совершенно мертвым лицом, и Гарри чувствовал, как ему больно. Он старался думать о Роне, Гермионе, Невилле, Джинни, Луне, близнецах и понимал, что ради них ему придётся пожертвовать Северусом. Ему придется оставить его одного в этом времени… быть может, он теперь открыто вступит в Орден Феникса, и тогда…

Гарри на мгновение закрыл глаза, борясь с головокружением. Он отчетливо представил себе, как во время стычки с Пожирателями Мальсибер бросает в Северуса Аваду. Зеленые отсветы все ещё мерцали на лице Северуса, когда Гарри уселся на землю рядом с ним и уткнулся лицом в его колени.

– Я должен… но я не могу…

– Из-за меня? – неверяще уставился на него Северус.

Гарри замотал головой, не желая втягивать его в эту проблему. Если Северус начнет его уговаривать исполнить долг, то у него точно не останется на это сил… и он наплюёт на это дурацкое будущее и останется здесь… в мире, где живы не только родители, но и бабушки-дедушки… в мире, где нормальная тётушка ярко красит губы и носит мини-юбку… в мире, где есть Северус…

– Ты должен… – сказал Северус и улыбнулся. Его губы едва заметно дрожали.

========== 26 ==========

Продолжать этот разговор было мучительно больно, поэтому Гарри умостился на том же камне и, обняв Северуса за плечи, уткнулся лицом в его шею.

– Но никто не отнимет у нас это лето…

По тому, как расслабились плечи, Гарри понял, что и Северус решил точно так же.

– Хочешь, я завтра пойду с тобой? – едва слышно прошептал Гарри.

Северус потерся шеей об его голову и тихо ответил:

– Лучше приходи потом… сюда же… я буду ждать…

– Я тебе поесть принесу…

– Ага… не помешает… – Северус виновато посмотрел на Гарри и пожал плечами: – Без матери вообще пусто, а ещё он… сидит в комнате и воет. Лучше бы пожрать купил, чем напивался…

– Он тоже страдает…

– Ага… страдает он… мать всегда говорила, что он с удовольствием ищет повод, чтобы пострадать… нашёл вот…

Что тут скажешь? Гарри только крепче прижался к нему. Как же ему хотелось как-то утешить Северуса, сказать, что уж теперь они точно со всем справятся… вместе… но вместо этого спросил:

– А как ты до дома добрался?

– На «Ночном рыцаре». Быстро и удобно.

Да уж… у них явно были разные отношения с удобством. Северус достал из кармана мятую пачку сигарет и нерешительно протянул Гарри:

– Будешь?

– У тебя же кончились…

– Взял… у этого… он всё равно сейчас не заметит.

Отказываться было не с руки, и Гарри вытащил сигарету:

– Я вообще-то бросил… но…

– А меня успокаивает… – Северус чиркнул спичкой.

Гарри набирал дым в рот, не вдыхая. Однажды он уже пробовал курить и долго потом не мог прокашляться, поэтому рисковать не стал.

Так они и просидели до темноты, разговаривая обо всем и в то же время старательно избегая действительно важных тем, обсуждать которые было невыносимо больно. Несколько раз начинали целоваться, просто так… потому что удержаться было просто невозможно… да и зачем?

Звезд становилось всё больше, и они загорались всё ярче, когда Гарри показалось, что он увидел, как одна из них падает. Глупо, конечно, но своё желание он загадал.

– Тебе, наверное, пора… Лили волноваться будет, – неохотно прошептал Северус Гарри в шею.

– Да что она, не поймёт, что ли?

– Смотря, что ты ей сказал, когда уходил…

– Вообще-то ничего.

– Тогда точно прибьет! Я ей вроде никто, и то ругается, а ты – сын.

– Так я же старше и опытней, – возмутился Гарри.

– Это ты ей объяснять будешь…

Расставаться не хотелось, и Гарри вполне мог заночевать прямо на берегу в компании Северуса, но и расстраивать Лили тоже было неправильно. Прощание вышло каким-то скомканным, но Гарри никогда не умел говорить о своих чувствах…

Зато Лили умела! Северус оказался полностью прав, предсказывая реакцию подруги. Убить-то она не убила, но полтора часа отчитывала его так, как и не снилось профессору Снейпу. В конце концов, она выдала совсем невероятное:

– Я тебя рожала… мучилась… ночей не спала…

Трындец что такое!

– Лили, каких ночей? Меня еще в проекте нет…

– Уже есть! – сердито отозвалась Лили. – Тебя, оказывается, назвали в честь дедушки Джейми, а ты…

Она махнула рукой и расплакалась. Против женских слез Гарри всегда был бессилен, поэтому сразу же сдался и начал просить прощения.

– Лили, – он слегка потряс её за плечо и самым виноватым тоном начал: – Прости, мама, я больше не буду…

Лили изумлённо распахнула глаза и, кажется, даже забыла, что рыдала:

– Ты… издеваешься?

– Если бы… меня ещё никогда так не ругали за опоздание домой… а тебя?

Лили покраснела:

– Ну… погорячилась… я же думала, с тобой что-то случилось… ты знаешь, какие хулиганы эти заречные?

– Видел… ничего особенного…

Лили задумчиво закусила губу и кивнула своим мыслям:

– Ты был у Сева.

Отпираться не имело смысла:

– Ну да…

– И вы…

– Да!

Оправдываться Гарри не собирался ни перед кем, но Лили его и тут удивила:

– Он тебя не обижает?

– Нет… вообще-то…

– А то он может. Скажет что-нибудь и хоть сильно жалеть будет, предпочтет молчать… чтобы извиниться… ну не знаю, что такое страшное должно произойти… а вообще он хороший, – Лили хитро улыбнулась, а потом прищурилась. – Но если он только тебя обидит…

– Не успеет…

Она помрачнела.

– Ты уже скоро?

– Как хроноворот достанем, так сразу…

– Жалко… только подружились… хотя… всё время забываю, что ты мой сын… и у тебя там… – Лили потёрла глаза и шмыгнула носом. – Я очень надеюсь, что когда ты вернёшься, мы там с тобой встретимся.

– Да уж… не бросай меня на Петунью… скажу честно: как опекунша она… не очень…

– Не может быть! Она так детей любит… а почему тебя не забрали мои мама с папой?

– Не знаю, Петунья про них ни разу не вспоминала…

– Не могла же она их забыть? – Лили вдруг зажала рот ладонью. – Ты слышал про заклятье забвения?

– Да… Обливейт.

– И ты так спокойно об этом говоришь? Оно же… – она понизила голос до трагического шёпота, – темное… не могла же я…

Гарри смотрел на неё и с ужасом понимал, что, похоже, она сделала то же самое, что и Гермиона, и теперь поступок подруги предстал в совершенно ином свете. Казалось бы, чего проще – один взмах палочкой, и всё! Ни боли… ни сожалений.

Помнила ли его нелюбимая тётушка Петунья про своих родителей? А если да, то что именно? Память же не просто можно стирать, но и менять… Слагхорн вон воспоминания изменил, и ничего… только Дамблдор догадался, что это подделка.

– Что ещё не так в твоём времени? – Лили казалась напуганной.

– Да всё не так! Петунья – грымза… я ее вообще сейчас не узнаю, её Вернон – морж, который дальше своего толстого брюха ничего не видит, сынок их… тоже не самое лучшее творение.

– Пэт, конечно, не подарок… но она любит детей, да и про Вернона она мне все уши прожужжала… он – точно не морж… и в колледже на барабанах играет…

Гарри не мог представить, как этот мир в одночасье стал вдруг совершенно иным. Хотелось прояснить ещё кое-что:

– И кстати, я выжил только благодаря тому, что ты использовала магию жертвы.

– Она же Тёмная?!

– У тебя хорошо получилось… Волдеморт не смог меня убить, а вместо этого пропал на долгих тринадцать лет…

Теперь во взгляде Лили был ужас. Она закусила палец, очевидно, чтобы не закричать, но потом справилась с эмоциями:

– А почему ты об этом не говорил в прошлый раз? Я думала, что у тебя была какая-то магическая защита…

– Она и была… твоя…

Лили заговорила тихо, но не услышать её Гарри просто не мог:

– Ты знаешь, я всегда осуждала даже изучение Темной магии, но если бы это позволило защитить тебя…

Можно было не продолжать. Лили всё больше напоминала Гермиону, которая вместе с друзьями нарушала все известные правила и уж точно не остановилась бы на полпути, спасая своих.

В окне звякнуло стекло, и Лили зашептала:

– Превращайся быстро. Это Петунья!

Ни фига себе, у тётушки жизнь интересная!

Оказывается, Петунья ловко лазила по деревьям – она бесшумно прокралась по крыше и влезла в открытое окно. Гарри, не веря, смотрел на ее раскрасневшееся лицо и размазанную помаду. И это его чопорная тётушка?

– Как прошло? – Лили, позабыв обо всем, едва не подпрыгивала от интереса.

– Отлично! Просто отлично… – Петунья улеглась на кровать сестры. – Завтра мы едем в Дувр.

– Зачем?

– На фестиваль…

– А тебя отпустят?

– Конечно! – Петунья даже подскочила. – Вернон уже билеты купил.

– Но ты же про юбку помнишь?

– Лилс… в другой раз. Вернусь и сразу же отдам… – Петунья зажмурилась. – Ты же понимаешь, что мне нужнее?

– Мы договаривались! Я сегодня посуду мыла!

– И что? Я её весь год мыла.

– Как ты можешь? Послезавтра приезжает Джеймс, а мне надеть нечего!

– Я тебе дам свой сарафанчик… тот… желтенький.

– Издеваешься? Ты же знаешь, что мне не идет жёлтое!

– Красное тебя тоже не красит!

– Что бы ты понимала! Это самый модный цвет! Я видела…

– Он подходит только блондинкам… или брюнеткам… но никак…

– Мы же договорились!

Сестры так раскричались, что не услышали стук в дверь, которая почти сразу же открылась. На пороге стоял отец семейства.

– Девочки, конечно, я понимаю, что вы год не виделись, но нельзя ли потише…

– Да я с этой обманщицей ещё бы год не встречалась! – Лили бросилась на шею к отцу:

– Папочка, я так скучала, а она…

Её отец явно не переносил слёз, потому что замер, как олень в свете фар, и беспомощно взглянул на Петунью, словно ожидая поддержки.

– А «она» не даёт свою юбку, в которой я завтра еду в Дувр.

– Ты едешь в Дувр? – глаза отца округлились, а брови исчезли под взлохмаченной чёлкой.

– Да. Вернон купил билеты. И да, он, как приличный молодой человек, придёт завтра просить вашего разрешения, хотя я не понимаю этого анахронизма!

Лили всхлипнула и зачастила:

– Папочка, ты же купишь мне такую же юбку, как у Пэт? Только зелёную? И блузочку… белую или бледно…

Гарри с изумлением наблюдал, как его дед мужественно держит удары судьбы. Лично он бы так не смог, а тот только изо всех сил сжал челюсти и кивнул:

– Да!

– Спасибо, папочка! – Лили от души поцеловала отца.

Петунья повисла на отце с другой стороны и поцеловала в другую щёку.

– Спасибо, па… маме сам скажешь?

Тому оставалось только кивнуть. Гарри даже на мгновенье показалось, что сестры обменялись победными взглядами, но ведь этого же не могло быть? Отец пожелал дочерям спокойной ночи и, вздохнув, отправился в свою спальню. Петунья упорхнула к себе, а Гарри вернул свой облик и поинтересовался:

– Вы надолго разругались?

– С Петуньей-то? Ну, я посержусь на неё несколько дней и никакую посуду вне очереди мыть не буду!

– И всё?

– Конечно! Папа очень удачно зашёл, завтра же затащу его в магазинчик, про который рассказывала Пэт… а вот ты скажи мне, когда это ты так ловко научился превращаться?

– Когда ты меня закрыла одного в комнате. От обиды!

Лили показала ему язык.

– Ладно… давай спать. Ты как будешь?

– В смысле?

– Ящерицей или человеком? Если человеком, то я дам тебе одеяло, и будешь спать на полу…

– А ящерицей?

– Тогда в кресле. Под лампой. Сев рассказывал, что тебе нужно тепло.

Такая забота согревала не хуже лампы. Гарри улыбнулся:

– В кресле.

========== 27 ==========

Утром Гарри поинтересовался про завтрак. Ужин он пропустил по понятным причинам, но теперь организм требовал своё… да и обещание Северусу хорошо бы сдержать.

– Точно! Детей ведь надо кормить… – казалось, что для Лили это открытие. – А я думала, что ты будешь букашек всяких ловить… извини, конечно, но я совсем это упустила…

– А что тут думать? Сходи на кухню, наделай бутербродов с мясом и принеси.

– А если мама заметит?

– И что? Она разве тебя не кормит?

– Она категорически против того, чтобы мы питались где-то, кроме столовой…

– Лили, ты мне мать или кто? Придумай что-нибудь! И я ведь собираюсь встречаться с Северусом… не могу же я есть один?

Гарри сам не ожидал от себя такого, но, начав подыгрывать Лили в «дочки-матери», остановиться на достигнутом он уже не мог. Хотелось понять, на что он сможет рассчитывать, да и вообще… любимый сын он или кто?

Лили серьёзно кивнула и ушла, пообещав всё уладить, а Гарри принялся высчитывать, сколько же времени потребуется Северусу на посещение хосписа. Самому ему никогда не приходилось сталкиваться с чем-то подобным, поэтому было невозможно представить возможное время визита. А вдруг там посетителей выгоняют? Или наоборот, раз пришёл, то ухаживай?

Когда-то давно, еще до Хогвартса, Гарри знал одну девочку, у которой в хосписе лежала бабушка. Так вот она навещала бабушку совсем недолго, и всегда возвращалась заплаканная. Остальные дети предпочитали с ней не общаться, пересказывая друг другу услышанное про то, что «она видела смерть». Почему-то тогда это казалось чем-то запредельно жутким. С тех пор прошло много времени, и Гарри сам видел, как умирают люди, но в детских впечатлениях хоспис так и остался страшным местом скорби и смерти.

Лили превзошла все ожидания. Она втащила в комнату корзинку для пикника, в которой был даже термос с горячим какао.

– Вот! – она с гордостью взглянула на Гарри: – Всё для любимого сына.

– Спасибо, мамочка!

Они весело захихикали и едва не пропустили момент, когда в комнату вошла бабушка… конечно, бабушки не бывают такими молодыми, но мама у Гарри уже была… правда, очень юная. Превратившись, он с любопытством смотрел на нее с кровати, пытаясь понять, что чувствует.

– Твой…

– Гарри, – подсказала Лили.

– Твой Гарри спал с тобой?

– Нет, в кресле, а что?

– Лили, а ты уверена, что хочешь устроить пикник именно сегодня? Папа собирался пойти с тобой в магазин.

– Я успею всё! Мамочка, ты даже не представляешь, как я об этом мечтала! Встретиться с подругами… посидеть с ними в садике…

– Ты же с ними не общалась… весь год.

– Потому и соскучилась. Вот Ширли…

– Твоя Ширли связалась не с той компанией!

– Подумаешь…

– Миссис Бронкс видела, как она курит.

– Какой ужас!

– Лили! Мне бы не хотелось, чтобы соседи говорили про тебя…

– Обещаю – соседи будут молчать.

– Лили, ну когда ты станешь серьёзной?

– Когда состарюсь? Ма, да не волнуйся ты так.

– А что ты знаешь про поездку Петуньи?

– Ну… она едет в Дувр… с этим Верноном-барабанщиком.

– Она не говорила тебе, где собирается останавливаться?

– В гостинице? Нет?

– Лили! Как тебе только в голову такое пришло?! Она же порядочная девушка. В Дувре живёт наша двоюродная тётушка, которая вполне может приютить приличную молодую леди. Я напишу ей письмо.

– Конечно, ма. Чудесная идея. Ну… я пойду? Буду через час.

– Ты хочешь сказать, что вы это всё съедите?

– Конечно, ма, может, еще Сев придет.

– Лили… я хотела с тобой серьёзно поговорить. Про Северуса.

– Говори, мамочка.

– Мне кажется, что нехорошо, кружить голову одному мальчику, собираясь встречаться с другим.

– Ма! Мы с Севом только друзья.

– Но не мешало бы и ему об этом сказать.

– Он знает.

– Хорошо… – бабушка тяжело вздохнула: – И будь осмотрительнее в выборе одежды. Всё-таки эта новая мода слишком вызывающая…

Лили поцеловала мать, повесила на одну руку корзинку, в другую взяла Гарри и, мурлыча под нос весёлый мотивчик, сбежала по ступенькам и вышла из дома. Она пришла на детскую площадку, несколько раз воровато оглянулась и посадила Гарри на лавочку.

– Превращайся!

Второй раз просить его было не надо. Первым делом он заглянул в корзинку и выудил оттуда бутерброд с сыром.

– Вкусно…

– Слушай, тебе ведь надо правильно питаться…

– Не волнуйся. Завтра мы с Северусом провернем небольшое дельце и будем питаться сами.

– Какое дельце? Во что вы опять вляпались? Я просто чувствую какой-то криминал.

Пришлось рассказать Лили про кусок шкуры василиска и поразиться крепости материнского подзатыльника.

– Сдурели? А если бы вы его встретили?

– Ну не встретили же?

– Это всё Снейп и его безумные идеи! Сам бы ты до такого не додумался.

– Вот ещё! Вообще-то это я показал ему вход в Тайную комнату.

Лили сложила руки на груди и нахмурилась:

– Вот что, Гарри. Сейчас ты пообещаешь мне больше никогда не лезть в Тайную комнату…

– И убивать василиска?

Второй подзатыльник явно был лишним.

– Знаешь, даже твоя сестра себе такого не позволяла…

– Какого?

– Бить ребенка…

– А как тогда тебя воспитывать?

– По-моему, уже немножко поздно.

– А если ты опять полезешь куда-то?

– У меня вообще очень интересная жизнь, так что наверняка полезу, и что?

Лили тяжело вздохнула:

– Я – плохая мать…

– Ничего… научишься.

Лили целомудренно поцеловала Гарри в щёку и отправила на встречу с Северусом. Сама она собиралась еще немного «поболтаться по улице» и встретиться с Ширли – надо же узнать, как у неё дела?

Гарри укрылся мантией-невидимкой и отправился на место встречи. Солнце припекало по-летнему, а из корзинки одуряюще пахло мясом и огурцами, но Гарри решил дождаться Северуса. Около часа он просидел, бесцельно глядя на воду и думая о том, как будет утешать. В этом случае лучше начать с еды.

Северус появился неожиданно довольный, но слегка погрустнел, увидев, что на месте никого нет. Гарри снял капюшон мантии.

– Привет!

– Привет… давно ждёшь?

Однако первая неловкость быстро прошла, стоило распотрошить корзинку с провизией. Гарри старался накормить Северуса, рассказывая о том, что уж любимого-то внука кормят от пуза.

– Стоп! – насторожился Снейп. – Они тебя видели?

– Нет… Лили старается… кормит и кормит.

– Мать… – улыбнулся Северус.

– А ты как сходил?

– Хорошо. Похудела она, конечно, одна тень осталась… но сегодня ей стало лучше. Она явно идет на поправку!

– А ты врача видел? – Гарри точно знал, что в больницах всегда надо разговаривать с врачами.

– Видел… но он прошёл мимо и сказал, что у него нет времени. Не очень-то и хотелось… зыркнул на меня так, что пропала всякая охота разговаривать. А сиделка наоборот – жалеть начала… дура. Чего меня жалеть?

– Может, выглядишь бледным?

– Я всегда такой, – ощетинился Северус.

– Но она-то не знает…

– Ну ладно… в общем, я предлагаю не терять времени даром и посетить Лютный сегодня.

– Только давай я с тобой пойду… под мантией?

– Давай! – Северус явно пытался скрыть облегчение. – А потом сразу палочку тебе купим.

Решив, что корзинка в Лютном будет лишней, особенно пустая, они спрятали её в кустах и выбрались на дорогу.

– Теперь что? – поинтересовался Гарри. – К тебе за шкурой?

– Нет, я её уже взял. Только ты…

– Что я?

– Можешь спрятаться под мантией? А то у меня денег только на одну поездку… на одного.

Гарри, конечно, спрятался и всю дорогу смущал Северуса, осторожно его целуя и любуясь тем, как краснеют его уши. Доехали, по мнению Гарри, чересчур быстро. В Лютном Северус держался очень достойно. Если он и впервые торговался, то ничем не выдал себя. Во всяком случае, Гарри ничего такого не заметил. За кусок шкуры размером с носовой платок Северус получил триста семьдесят галеонов, которые, как и договаривались, сразу же разделил пополам.