Текст книги "Крещендо (СИ)"
Автор книги: happynightingale
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)
Посреди комнаты стояло черное фортепиано, которое поражало своей сдержанностью и строгостью.
– Мой Стейнвей, – с гордостью сказала Рей, – король среди всех инструментов. Как… как Форд среди машин, – ей удалось подобрать понятное Бену сравнение. Он улыбнулся. Знал уже, что ей нравятся другие производители авто, но сказала Форд из-за симпатии к нему. Это было мило. Хоть и без объяснений даже такому профану в мире музыки, как он, было ясно, что инструмент был необычайным.
Пока Рей задавала ему какие-то стандартные вопросы, вроде «будешь ли кофе? А может чай? Останешься на обед?», Кайло задумчиво смотрел то на неё, то на Стейнвей. У этой девушки всё было высшей пробы – машина, дом, образование, даже фортепиано. Никакого налёта пафоса, вульгарности, китча. Всё сдержано. Всё просто. Всё дорого.
И почему ей так захотелось, чтобы парень, который был рядом, выбивался из этого стройного ряда?
– Я бы предложила тебе, но ты за рулем, потому будешь пить холодный чай, – Бен очнулся, когда Рей, откупорившая принесенную прислугой бутылку вина, стала переливать золотистую, пахнущую медом, жидкость в странный графин, – это декантер. Если пьешь выдержанное вино – то переливание помогает избавиться от осадка, если молодое, как у меня сейчас, то для того, чтобы насытить его кислородом и ускорить окисление танинов, – пояснила она.
У неё так ловко получалось, ничего не пролилось на скатерть. Затем она налила из другого, запотевшего от холода кувшина ему чай и протянула Кайло.
– Мне придется подождать минут пять, – отвечая на его невысказанный вопрос, ответила девушка. Кайло усмехнулся, отпивая свой чай. Он удивился, что Рей пьет вино. Хотя даже это она делала тонко, аристократично, с каким-то декантером и странной процедурой. В его мире пили по-другому. – Ты мне что-то принёс, правда? – Напомнила девушка, которая ещё раньше заметила у Бена в руках потрепанную книгу, похожую на сборник нот – такие вещи она была способна узнать за версту.
– Ты меня совсем уболтала, а ведь действительно принёс. Это твой любимый Бетховен.
– О, ещё и такой старый, здорово, – просияла Рей, забирая у него ноты и листая их. – Наконец-то, кто-то додумался принести пианистке ноты в подарок, а не десерты, будто я недоедаю. – Она листала и её глаза разгорались всё ярче, хотя в них появилось плохо скрываемое веселье.
– Что, такая музыка смешная? Или ноты плохие?
Рей, не выдержав, рассмеялась. Но очень по-доброму, скорее умиляясь.
– У Бетховена не бывает плохих нот. Просто это оркестровая партитура. Ну, для дирижеров. Вот здесь видишь разные партии для разных инструментов прописаны.
– А я-то ещё и думал, почему она такая толстая, – ничуть не смутился Бен. Ну откуда же он мог знать, что эти партитуры, как выразилась Рей, бывали разные.
– Не волнуйся, ты пришел за Пятой Симфонией, и тебе её сыграют. Я смогу аддаптировать, конечно, – она, словно позабыв о нем, продолжала смотреть в ноты. Бен тоже наклонился.
– А это что за значок? – Ткнул он пальцем в первый попавшийся символ, просто чтобы обратить на себя внимание.
– Это крещендо. Момент, когда темп музыки нарастает.
Рей резко закрыла ноты и положила их на стул возле фортепиано. Посмотрела на него снизу верх.
– Бен, а ты, правда, только музыку послушать пришел? – Внезапно спросила девушка. Так наивно. А глаза блеснули лукавством. И Бен понял, с огромным удивлением, что не только он хотел её. Вот в чём они сходились. В своем желании. Но в отличие от Рей, парень знал, что нужно держать себя в руках, иначе…
Что иначе, он не успел додумать. Девушка встала на носочки и переплетая руки у него за шеей, чтобы удержаться, поцеловала его. Совсем не так, как в машине. Смелее. Требовательней. Прижимаясь к нему всем телом, будто притянутая магнитом. Кайло опустил ладони на талию девушки, придерживая её. В момент, когда Рей мучительно затягивала поцелуй, у Бена начал заканчиваться не только воздух, но и самообладание. Его сердце начало стучать быстрее, заглушая звук разума.
– Ох, – пробормотала Рей, отстраняясь в ту последнюю секунду, когда парень мог ещё сам себе говорить «нет», – аж голова кружится, – она с наслаждением вздохнула, некрепко опершись рукой о Бена.
– Кислород в легких закончился.
– А ты такой романтичный, – хмыкнула Рей и её глаза снова начали опасно темнеть.
– Ты, кажется, обещала сыграть, – напомнил парень, мягко отстраняя её руки от себя. Сейчас он мечтал, чтобы она, наконец, села за свое фортепиано и дала ему возможность отдышаться и включить мозг, потому что, кроме того, как он берет её прямо здесь, в этом почти филиале эдемского сада, Бен думать ни о чём не мог. А это явно были неправильные мысли. Эта девочка была слишком невинна для него. И для того, что она сама предлагала.
– Хорошо, – Рей посмотрела на него как-то странно. Со смесью обиды и непонимания. Оправила свое слегка задравшееся платье и без всякого рисования подошла к фортепиано. Поставила перед собой подаренные ноты, прикусила костяшку пальца, размышляя. Затем отпила уже, наверное, надышавшееся вино. В отличие от её легких, там кислорода хватало.
– Между прочим, первые четыре такта – самые грозные. Звучать будет очень громко, – она усмехнулась, найдя глазами две маленькие буквы ff, означающие «фортиссимо». Сердилась. Хотела пнуть стоящего за спиной парня за то, что раз за разом отталкивал её, заставляя чувствовать себя навязчивой и, что хуже, неприличной. Ударить его она не могла. Не умела. Тонкие кисти, тонкие пальцы… но она могла хоть по ушам ударить музыкой. Что-что, а фортиссимо она извлекать умела из Стейнвея. – Бетховен однажды сказал, что это стук судьбы в двери.
Отставила бокал и, наконец, заиграла. Мощно. Сильно. Громко. Действительно, громко. Бен, который никогда особо музыку не любил, с каждым сыгранным тактом ощущал себя так, будто просто был глух и вот перед ним зазвучало нечто такое красивое, неземное, что аж внутри защемило всё.
Бен, не двигаясь, смотрел в ей спину и понял, что судьба стучит и в его жизнь. Судьба быть зависимым, пропавшим, обезумевшим. Он смотрел, как двигаются её лопатки под тонкой, полупрозрачной тканью невесомого платья и потихоньку сходил с ума. Такая хрупкая в контраст мощной музыке. Такая желанная.
Если бы он только имел хоть немножко права быть с ней. Хотя бы на минутку. Да и секунды бы хватило, чтобы запомнить на всю жизнь.
– Вот, это было крещендо, – резко перестала играть Рей, не сыграв и половины. Ловко перекрутилась и вот она уже сидела, сложив руки на коленях и глядя ему в глаза. – О, тебе не понравилось, да? Ничего. Тебе и я не очень-то нравлюсь. Наверное, я слишком навязчивая? И скучная?
– Рей, это глупости.
– Тогда почему ты всё время держишь дистанцию, ограждаешься? Ты же видишь, что я от тебя без ума. Если я в чём-то плоха для тебя – я могу же это исправить.
Он смотрел в это грустное лицо. Рей была не в своем уме, чтобы спрашивать такое. Для кого она вообще могла быть плоха? Она же была сбывшейся мечтой, которая хотела – именно, хотела – принадлежать ему.
– Я же не могу отвлекать тебя, когда ты играешь.
– От музыки меня ничего не отвлечет, – буркнула девушка, будто бросая вызов. Мол, что ж, подойди и попробуй.
– Да?
– Да.
– Не стоит меня дразнить, Рей. Я ведь тоже могу сыграть
– На нём? – Она кивнула в сторону фортепиано.
– На тебе. – Его улыбка вмиг перестала быть вежливой. Глаза хищно блеснули. Возможно, он не был пианистом, но знал, как и куда нужно было нажать, чтобы извлечь звуки из неё. Он был грабителем, который умел взламывать абсолютно любые замки.
– На мне ещё никто не играл, но у тебя бы получилось, наверное, – спокойно сказала Рей и, развернувшись, заиграла что-то другое. Более размерное. Волнующее. Щемящее.
Никто. Ну, конечно, Бен это и так понимал, что никто. Понимал, что невинность – это состояние не только её души, но и тела. Конечно, он не совсем рехнулся, чтобы первым претендовать на неё, это было за гранью дозволенного, но целовать-то и касаться её было можно.
Парень усмехнулся. Вызов он принимал. Слез со своей табуретки и потащил её в сторону фортепиано. Нарочно медленно, внося дисгармонию тихим шелестом. Он тоже мог быть неизбежным, как и те её четыре грозные такта.
Видел, как у Рей от его приближения по рукам побежали мурашки, однако, девушка продолжила играть.
Бен сел за её спиной, крепко зажав девушку между коленей, запирая её таким образом, в своей власти. Сейчас она только его. Пока звучит музыка, можно.
– Знаешь, я тоже теряю голову, – наклонившись, сказал он ей на ухо своим тихим, низким голосом. Медленно стал убирать её волосы на бок. – Ты – единственное хорошее, что происходит со мной. Когда я рядом с тобой, то чувствую себя другим человеком. Таким… особенным. Это даже смешно. И опасно. Глупо, да. Просто когда я вскрываю машины, то точно знаю, кто я. А когда с тобой – забываюсь. Думаю, что я лучше, чем есть, если ты так смотришь.
Рей перестала играть. Повернула голову, видимо, собиралась возразить, когда он впился в её губы поцелуем. Это был первый раз, когда он сам целовал её и это было совсем по-другому. Удерживая одной рукой её подбородок, а второй забираясь под платье, он наслаждался. Наслаждался тем, что ощущает – возбуждение, восторг, жажду, нежность. Наслаждался тем, как Рей тихо застонала, когда его пальцы сжали её грудь. Наслаждался, что не сдерживал себя. Прикусывал слегка губы девушки, изучая языком её рот, и не встречал никакого сопротивления. Удивительно, но Рей – милая, светлая девочка, – действительно, хотела, чтобы он касался и изучал её. И это пьянило больше, чем легкий, медовый вкус молодого вина на её губах.
– Ты же сказала, ничего не отвлекает, – со смешком напомнил Бен, отпуская её подбородок и возвращая её руки на клавиши. – Вот и играй для меня.
– Ты лучше, чем сам думаешь, – все же сказала она, – чёрт, – выдохнула, когда его грубые от постоянной работы пальцы стали играть с её отвердевшим соском, а губы заскользили по шее. Вторая рука сильно прижимала и удерживала Рей. Теперь, зажатая его коленями и крепкой рукой, она не могла особо двигаться. Лишь руки были свободны.
Девушка играла, не сбиваясь. Музыка потихоньку меняла темп и громкость. Тем временем, пальцы Бена стали спускаться по её бархатной коже ниже, ниже, ниже. Пульс, который он чётко ощущал под своими губами, стучал сильнее, быстрее, взволнованней. Словно отвечая на путь его руки по своему телу, Рей заиграла в большой октаве, которая звучала ниже и тяжелее. Музыка, как и сама девушка, теряла свою наивность, сдаваясь обстоятельствам.
Когда его пальцы отодвинули её трусики в сторону и стали нарочно медленно двигаться вниз и верх, Рей охнула. Мелодия стала запутываться, когда он, надавливал слишком сильно или двигал пальцами быстрее. Девушка вздрогнула и застонала. Слегка повернула голову и их взгляды встретились. Его глаза были темными от желания, её – умоляющими.
– Не останавливайся, – в один голос сказали оба, но Рей сдалась первой, жадно ловя губами его губы, когда его движения становились быстрее и быстрее. Он ощущал, как всё её тело вмиг напряглось.
– Как ты там говорила называется ускорение темпа?
– К-крещендо, – едва слышно прошептала Рей, выгибаясь навстречу его пальцам. Кайло, прижимаясь губами к её виску, хоть и был на некой грани, все же хорошо себя контролировал. Хотел её, но не позволил себе даже коснуться пальцами внутри неё.Не хотел сделать больно, омрачнить этот игривый, залитый солнцем, момент. Границы между ними всё ещё существовали, как бы Рей не стонала в такт его ласкам. В какой-то миг она, не имевшая никакого опыта, забывшаяся от избытка эмоций, сдавшаяся всему его напору, задрожала сильнее и её тело расслабилось.
Бен, целуя её в волосы, усмехнулся. Такая неземная девушка, а потеряла голову от грубоватой ласки уличного преступника. Возможно, этой неправильности ей и не хватало, потому она тянулась к нему. Не хватало ощущения, что тормоза спущены.
– Ох, ни хрена ж себе крещендо, – пробормотала девушка, все ещё тяжело дыша. В этот момент, она была очень милой в своей растерянности, смущении и удовлетворении. Парень, впервые услышавший как она ругается матом, восхитился, как здорово это звучит. Что такое настоящее «крещендо» и «ни хрена ж себе» он, возможно, ей ещё покажет, если переступит через себя, так же, как Рей сдавалась желанию.
В конце концов, почему нет, если он ей нравился.
Внезапно Бен, часть которого всегда была настороже, замер. Услышал вдали шаги. В секунду его рука поправила её платье. Вот только отпустить Рей он не успел, когда в музыкальную комнату вошел уже знакомый мужчина.
– Дедушка, привет. – Рей, ничуть не смущаясь того, что сидит, опираясь спиной на парня, помахала рукой. – А к нам Бен зашел.
– Я вижу. Добрый день, Бен, – он посмотрел на свою внучку за фортепиано. Потом на парня, который обнимал её за плечи. Потом взгляд остановился на бутылке вина, сиротливо стоящей на полу, и тут он нахмурился. – Рей. Где ты взяла его?
– В винной лавке.
– Я расстроился, что не дома. Золотце, 2011 – плохой год для эльзасского пино гри. Вы пока оба приведите себя в порядок, а я спущусь в погреб за нормальным вином. Жду вас в столовой через десять минут. Обоих. – Это прозвучало бескомпромиссно. Бросив последний взгляд на парочку, мужчина удалился, не потеряв чувства собственного достоинства. Бен поразился хладнокровию, хотя на то, он, наверное, и был королевским адвокатом, чтобы уметь держать себя в руках.
– Что ж, тебе придется остаться на обед, – давясь от смеха, заметила Рей.
– Он расстроился, что ты пьешь плохое вино, но не потому, что тебя обнимал плохой парень в его доме?
– Такой у меня дед. Не выносит приговор без предварительного ознакомления с делом. Свято верит в презумпцию. Так, ты иди помой руки, – она улыбнулась, поднимаясь. Слегка зарделась. – А я, пожалуй, переоденусь. Ванна слева. У тебя семь минут.
– Ни одна девушка не оденется за семь минут
– А я особенная. Запомни ты уже это.
*
Обед в большой, залитой солнцем столовой, проходил намного лучше, чем его мог представить себе Бен. Перед ним не поставили огромное количество приборов, которыми он бы не знал, как пользоваться и не подавали еду, которую не пойми с какой стороны есть. Нет, здесь не было никаких неловких сцен из фильмов. Обычные нож с вилкой. Обычная еда. Только отменного качества, вот и вся разница.
Единственное, что его насмешило, это то, что Рей сидела справа от своего величественного деда, а он – слева. Это было как в Библии, когда праведники сидели по правую руку от Бога, а грешники – по левую. Какая-то ирония в этом была.
Рей с дедом пили вино, которое было именно того года, который устраивал королевского советника, Бен, сославшись на то, что за рулем, пил лимонад с мятой.
Беседа текла простая, непринужденная. Не было допроса или едких комментариев. Говорили немного о музыке. О машинах. О гонках. Дед Рей специально выбирал темы, которые он мог поддержать, за что Бен был очень благодарен.
Единственное, чему удивился мужчина, это тому, что на гонках Бен выступал под другим именем. Тот объяснил, что так его звали его друзья и вопрос был исчерпан. Беседа потекла дальше.
Во время обеда Бен делал какие-то открытия о Рей. Не ест мяса. Предпочитает рыбу и овощи. Умеет наслаждаться вином. Любит сладкое – мороженное из розы она съела и за себя, и за него. Но, главное, что он понял – она очень любила своего деда, а тот обожал её. Настолько, что принял не пойми кого в своем доме и держался на равных.
А ведь кто-кто, а человек в его должности явно видел его насквозь.
Когда обед закончился, Рей вызвалась его проводить, но Бен отговорил её. Не стоило. Тем более, он понял, что бессовестно опаздывает к Сноуку. Рей допила вино и хотела выйти из-за стола, когда дед жестом остановил её.
– Я бы не хотел, чтобы он больше приходил.
Девушка откровенно растерялась. Замерла:
– Почему? Потому что он не богат? Не знатен? Что не так? Ты разве не заметил, что он мне нравится?
Он заметил. Заметил, как на этого парня смотрела его внучка. И как он смотрел на неё в ответ.
– Рей, не все люди такие как мы. Не у всех знатный род, замок и пара виноградников. Есть и другая сторона, и я не считаю, что люди, которые живут скромно не стоят внимания. Люк, когда ухаживал за твоей матерью, тоже не имел денег, но старался заработать. В этом и разница.
– В чём? – Не поняла Рей.
– В способе заработка. Знаешь, что в Лондоне есть банда, которая зовет себя рыцарями Рен. И их главаря зовут Кайло. Подумай об этом. – Он выжидающе посмотрел на внучку, желая видеть её реакцию. Та даже не вздрогнула. Лишь зло сощурилась и пошла в нападение:
– А ты разве никогда не делал ничего незаконного?
– Значит ты знала. Знала и пустила в дом преступника. Золотце, так нельзя. Я вижу, что он тебе понравился, но если он так молод и предпочитает зарабатывать грабежом, а не трудом, это…не хороший знак.
– Что ты его судишь? – Вспыхнула Рей. Внезапно, мужчина понял, что это был первый раз, когда внучка ему яростно возражала, обычно они не ругались и не спорили. Плохой знак. – Он, как проклятый, работает в том сервисе. По несколько смен. Он и со мной-то может по полчаса в день видеться, потому что работает. Но… грабить народ можно, а машины нельзя? Или ты всю жизнь был честен? И это ты и вся твоя Корона виновата в том, что таким, как он, приходится это делать, ясно?
– Рей, я тебе никогда ничего не запрещал и впредь не буду, – спокойно ответил мужчина. – Но мне бы хотелось, чтобы ты подумала. Этот парень может быть опасен для тебя, мне бы не хотелось однажды ночью вытаскивать тебя из какого-нибудь отделения полиции, потому что вместо свидания тебя повели на ограбление. Хочешь компромисс?
– О, как всегда. Какой?
– Я помогу ему попасть в Форд, а ты его оставишь. Он же, я так понял, мечтает быть великим гонщиком.
Рей замерла. Аж рот открыла и не поверила ушам. Это было слишком! Слишком даже для её деда.
– Нет, спасибо, в Форд он попадет и без тебя, ясно? – Она в секунду взяла себя в руки. – И я буду рядом с ним. Всегда.
Рей медленно поставила бокал на стол и, не глядя на своего деда, вышла. Мужчина достал телефон и набрал один из номеров:
– Передайте Сноуку, чтобы немедленно перезвонил мне. Его щенки совсем зарвались. Одного нужно приструнить.
Он положил трубку. Задумчиво посмотрел на место, где сидел Бен. Он никогда не думал, что проблемы в его дом придут с ночных улиц.
***
Уфффф….
Никогда не смешивайте музыку и ласки, иначе вы не сможете хорошо играть Шопена или Бетховена.
Если без шуток, извините за задержку с главой, аффффтор кушал куличи, спасал аквариум с работы и продолжал обживаться в новом доме. В благодарность за ожидание вот вам объемная и эмоциональная глава.
Мне нравится, что Бен начинает понимать, что не стоит отказываться от красивой девушки просто потому, что ты считаешь её слишком хорошей для себя. Рей – молоточек, который двигает эту парочку и, глядишь, додвигает дальше, чем шалости за фортепиано.
Сначала хотела поставить 10005000 баллов деду за выдержу, но, в конце, Палпатин, конечно, поступил неожиданно даже для меня) Как думаете, совсем плохо будет Бену? И, положа руку на сердце, поддерживаете ли вы деда? Или вы за большую и светлую любовь, которой все возрасты и сословия покорны?
========== Глава 7 ==========
Давление на винную пробку – 1000 тонн
Давление греха на душу измерить невозможно
– Кайло, я сегодня уйду раньше, хорошо? – Кардо, его верный друг и заместитель, заглянул в кабинет ближе к обеду. – Правительственный заказ почти готов, я доведу его до конца и смываюсь.
– Да без проблем, а что за повод?
– Совсем ты забегался. У Чарли же день рождения. Нда, а ещё крестный называется. Мы, между прочим, ждём тебя на барбекю. – Кардо оперся о косяк двери и повнимательней присмотрелся к своему другу. Тот не отличался рассеяностью или забывчивостью. Всегда приезжал с самого утра с какими-нибудь несуразными подарками гигантских размеров. Если бывал на другом конце света – звонил. Но спрашивать ни о чём не стал. То странное дело об изнасиловании, которое лишь чудом миновало Кайло, кого угодно выбьет из колеи. – В программе сладкая вата, феи и красное вино для взрослых.
– Кардо… я такой кретин.
– Да, я так и передам жене. Кайло – кретин, приготовь ему запасной праздничный колпачок на голову, потому что прошлогодний он, небось, не сохранил.
– Я приеду к пяти. Страх как обожаю обугленные стейки.
– Какой ты язвительный. Между прочим, ты в этом году стоишь на хот-догах, – грозно пообещал Кардо. – Если ты ещё не купил подарок, то Чарли очень хотела детское пианино. Вот тебе и подсказка. Кстати… ты один будешь?
Кайло помрачнел в одну секунду. До этого он тоже не сиял улыбкой, но сейчас сразу как-то сник. Кардо подумал о том, что, значит, глаза его не обманули и в тот день, когда в сервис заявилась полиция, появилась и давняя любовь его друга. Рей Скайуокер. И, видимо, Кайло снова тешил себя какими-то несбыточными надеждами.
– Один. Но есть обещаю за двоих, – он деланно рассмеялся, но когда Кардо вышел, откинулся на стуле и закрыл глаза. На день рождение малютки Чарли поехать стоило – он любил семью своего друга. Прекрасная жена, очаровательная дочь… Кардо был счастливчиком, каких поискать. Может, не прыгнул выше головы, но с ночных улиц ушел, остепенился и стал семьянином.
Кайло подумал, что нужно поехать в музыкальный магазин и купить очаровательное маленькое фортепиано. Не игрушечное, а настоящее, только детское. Рей, когда-то бесконечно давно, рассказывала, что она на таком занималась. Да, ещё одна пианистка вырастет, вскружит кому-то голову.
Мужчина на секунду прикрыл глаза – он уже смирился с тем, что у него самого семьи не будет. Не будет ни любящей жены, ни смеющейся дочурки, ни серьезного мальчугана, которому бы он покупал машины, как «у папы», только чуть поменьше, детские версии. Времени ещё было, конечно, полно, но семью бы он мог создать только с Рей, а та его презирала и ненавидела. Что ж, лучше тогда ничего. Будет ходить на чужие праздники и как вор красть оттуда немного счастья, чтобы принести его в свой большой, роскошный и очень холодный дом.
Кайло, скрестив руки, хмуро смотрел перед собой. Ему бы отчёт почитать, но мысли разбегались при виде цифр и возвращались к Рей. Он не удивился, что девушка его прогнала – скорее, стоило удивляться, как она вообще решилась снова впустить его в свой дом. Но как же она была хороша на фоне вечернего Лондона…
– Мальчик мой, что за хмурый вид? Никак зуб болит? – Голос из прошлого, который Кайло бы узнал из сотни других, нарушил мрачный ход его мыслей. Поднял голову. В его кабинет последнюю неделю попадали все, кто угодно, без предупреждения. Полиция, Рей, люди премьер-министра, теперь вот Сноук. Может, ему секретаря у двери посадить – успевал бы хоть менять выражение лица.
– Что тебе нужно? – Весьма неприветливо встретил бывшего босса Кайло. Тот, как ни в чем не бывало, присел. Его холодные серые глаза поблескивали.
– Вот, пришел спросить как дела. Знаю, у тебя были некие… неприятности, – он выжидающе смотрел на Кайло, который ощущал себя так, будто плыл под водой и неожиданно наткнулся на мурену, которая ещё не решила, нападать или нет. Сноук редко выходил из тени. Его персональное присутствие всегда было плохим знаком. – Вижу, что всё нормально. Очень рад за тебя. По дороге видел внизу автомобиль нашего премьер министра. Что ремонтируете?
– Шумку новую ставим, – хмуро ответил мужчина. Нужно было Кардо быстрее отдавать заказ, чтобы этот рыбоподобный не увидел. Теперь вцепится в его сервис ещё крепче.
– Смотри, как ты высоко поднялся. Моё почти родительское сердце тешится за тебя. – Сноук говорил, Кайло усмехался. У его наставника не было ни родительских инстинктов, ни сердца. Он продавал своих подопечных полиции, как только пахло жаренным. Или… королевским советникам, если те были недовольны. – Закончил карьеру. Вложил часть денег в акции Форд. Прикупил себе сервис, чтобы не скучать, а он возьми, да и начни приносить прибыль, у тебя тут такие люди обсуживаются. Ты, часом, не Мидас?
– Я знаю, что это ты меня подставил, – Кайло надоело ходить вокруг да около. Ему, в конце концов, нужно было купить детское пианино для Чарли. И связку шариков. И ящик пива. Зачем-то.
– Мальчик мой, таков закон улицы. Мне нужен идеальный, кристальный сервис, куда никто не додумается сунуть нос, и твой, под крылышком машин великих мира сего, подошел. Так что… все средства хороши.
– На самом деле, ты прав. Этот сервис – отличная игрушка, но держаться за него буду теперь из принципа.
– Принцип – это хорошо. Это правильно. Я так тебя и воспитал. Ты всегда был моим главным творением. Мой голем. Расскажи, как там твоя девчонка поживает?
– Пейдж? – Кайло пропустил мимо ушей поэтичное сравнение себя с глиняным человеком из еврейской мифологии, который был запрограммирован выполнять приказы хозяина. Если он и был големом, то рассыпался, а душа его улетела. Он давно был свободен. Его выпустила Рей.
– Ну, какая же Пейдж. Рей, конечно. – Сноук так выговорил имя девушки, что в одну секунду Кайло стало дурно. Он понял, какова была истинна цель визита. Мурена таки напала. – Ты должен быть мне благодарен. Не подставь я тебя – ты бы не увидел свою возлюбленную. Слышал, она достигла невероятных вершин. Под крылом деда, конечно, но отпор этому делу она дала мастерский. Узнаю почерк Палпатина. Прямо восхищен, что из цыпленочка выросла хищница. Хотя они все в том роду такие. Хищные. Представляешь, даже пытается меня укусить. Храбрая малютка. Иногда кажется, что у неё прямо личная неприязнь. Не знаешь, почему? – Сноук знал, что девушка, которая воевала в юности за душу Кайло, ненавидела его. И упивался этим. – Правда, не вижу радости от воссоединения на твоем лице. Что, как ты перестал быть объектом жалости, девочке ты больше не интересен?
– Сноук, проваливай. Мы с девочкой давно повзрослели и каждый идет своим путем, выручая друг друга, когда нужна помощь.
– А, вот так я и подумал. Истории о бродяжках и принцессах даже в мультиках не заканчивались хорошо. Молодец, что не тешишь себя иллюзиями – в этом всегда была твоя отличительная черта. Ну зачем же такую красивую девочку обременять мрачным чудовищем, – он ухмыльнулся, с интересом рассматривая шрам. Кайло даже улыбнулся. Он и без шрама был тем монстром, который, небось, прятался у Рей под кроватью, потому эти слова до него не долетали. – Ладно, я пойду. Хорошего дня. Береги себя. И девочку свою береги. Хоть вы уже и не пара влюбленных, а просто друзья, все равно, наверное, будет обидно, если с ней вдруг что-то случится. Даже с успешными адвокатами бывают несчастные случаи.
Вот Сноук, наконец, и добрался до цели своего визита. Как всегда, под конец. Он пришел тонко намекнуть, что упрямство Кайло может стоить здоровья или жизни кому-то другому. Кому-то, кого он любит всем сердцем, и Сноук об этом, естественно, знал.
– Ты решил угрожать Рей? – Кайло рассмеялся, вспомнив, как она ему вчера врезала. Такую ночью в темном переулке даже втроем не застанешь врасплох. Хотя, каким бы он ни был сильным, а даже его избивали и подрезали на ночных улицах. С другой стороны, Рей по переулкам не ходила. Для передвижения у неё была машина.
– Ой, что ты. Просто, знаешь, от камня на голову никто не застрахован. Волнуюсь. А ещё можно поскользнуться в ванной в своем шикарном пентхаусе в Белгравии. Она ж так любит ванную, не так ли? С вишневой пеной и бокалом вина. Вчера, например, Риоху пила. Ну, ты и сам знаешь. Сам же там был.
И тут Кайло, впервые за весь разговор, перестало быть смешно. Сноук знал не только, где Рей жила, а и её привычки. Знал, наблюдал, выжидал в темноте. Вот это уже было херово. Херовей некуда.
– Если с ней хоть что-то случится…
– Если случится, то случится. От судьбы не уйдешь, Кайло. Но поторговаться с судьбой можно. Скажем, завтра вечером.
Когда Сноук ушел, Кайло посмотрел в телефон. Сердце забилось как безумное в одну секунду. Три пропущенных от Рей. Черт возьми, а может уже что-то случилось? Вдруг Сноук сделал предупредительный выстрел, чтобы доказать всю серьезность намеренний? Ведь не стала бы девушка звонить ему просто так. Когда он попробовал дозвониться, её номер был уже вне зоны.
***
Рей как раз выходила из офиса в прекрасном настроении. Она, конечно, ощущала усталость, но дело Бена было закрыто и девушке аж дышалось по-другому от облегчения. Час назад Пейдж Тико забрала заявление – Рей до последнего опасалась, что Сноук что-то выкинет, но нет, всё прошло гладко. Правда, она не смогла дозвониться Бену и сама сообщить ему хорошую новость, однако это было не так и важно. Сам до конца дня всё узнает.
Главное, им больше не нужно встречаться. Рей ощущала, что была сыта по горло этой историей, которая разбудила в ней все те чувства, которые она, надеялась, умерли. Семи лет оказалось мало, но впереди у неё ещё была целая жизнь.
Девушку, как и почти всех людей на улице, на секунду парализовал шум тормозов, который обычно сигнализировал о какой-то надвигающейся трагедии – где-то кто-то не успел перебежать дорогу и водитель пытался отчаянно избежать столкновения или что-то в таком духе. Никто никогда не тормозил с такой силой просто так. Но когда Рей увидела черный Мустанг с двумя красными полосами на капоте, который словно вырвался из ада, то внутри неё волной поднялся гнев. Кайло совсем рехнулся. То пропадал с горизонта, что нельзя было дозвониться, то носился, как безумный. Что за спешка-то?
Водитель вылетел из машины и аж застыл, когда увидел её. Будто призрака узрел. Рей, не понимающая причины такого восторга на его лице, развела руками. Мол, да, это я. Не успела она направиться к своему авто или к Бену – девушка ещё не решила, что делать, – как Кайло быстро приблизился к ней и порывисто обнял, не спрашивая разрешения и не позволяя ей сказать ни слова.
– Ох, Рей, я так рад…так рад, – он быстро и бегло как-то ощупывал её голову, руки, ребра, при этом целуя бесконечное количество раз в макушку, нарушая неоговоренное правило не касаться её,– я так испугался. Ты цела. – Он прижал её к себе так крепко, что девушка услышала, как взволнованно бьется его сердце. Словно он только сошел с гоночного трека. Рей, изумленная его напором, не двигалась.
– Отпусти меня немедленно, кретин, – прошипела она, когда немного пришла в себя. Приходилось только говорить, потому что не могла же она на потеху людям, врезать ему при всех. Хватит уже этих публичных объятий, за которыми с умилением наблюдала проходящая мимо толпа. И дед, наверное, из окна своего кабинета. С превеликим изумлением. Он и так интересовался, нормально ли она себя чувствует. Ощущал, что в ней что-то ломалось. Волновался. Не хватало дать ему повод думать, что она снова спятила. – Что ты себе позволяешь?
