Текст книги "Крещендо (СИ)"
Автор книги: happynightingale
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)
– Я как-то уже и не думала об этом, мои пальцы теперь для отмычек, – она улыбнулась, маскируя грусть, но Кайло все равно ощутил её печаль.
Раздался очередной звонок от консьержа и Бен остановил девушку. Мол, сам встречу. Рей кивнула – не то, чтобы она очень хотела прямо на пороге, изображая приветливость, встречать девицу, которая во время второго свидания делала минет Кайло. Границы имелись и у ее выдержки.
Девушка поежилась, услышав шаги и тихие голоса. Затем разозлилась. Не хватало неловко ощущать себя в своем же доме.
– Рей, познакомься, это Пейдж Тико, – Кайло заметил, что Рей даже не изменила позу с момента, как он вышел. Так и стояла, опершись одной рукой о барную стойку.
– Приветики.
Рей посмотрела сначала на абсолютно спокойного Кайло, а затем перевела взгляд на высокую рыжеволосую девушку, которая стояла посреди её квартиры. Смешно, она знала как выглядит её почерк, сколько длился её секс со стоящим рядом мужчиной, но знакомились они только сейчас. Какой-то ужасный, издевательский сюр.
– Добрый вечер.
– Ну и зачем звали? – Она заняла стандартную модельную позу. Одна рука на бедре, чтобы ноги в коротком платье казались ещё длиннее. В принципе, ничего нового. Только моделью она не была. Мечтала о карьере певицы. Ну, ничего, все они разбивались когда-то вместе со своими мечтами. Этой тоже будет полезно. – Думаете, уболтаете меня и я всё забуду? Неее, Кайло, не выйдет. За всё нужно платить.
– Мы это и предлагаем, – спокойно отреагировала Рей, кивая в сторону стола, где были разложены бумаги по делу. – Хотите кофе? – Внезапно предложила она.
Кайло скрестил руки и послал Рей хмурый взгляд. Он не знал, что хуже – стоять здесь со своей случайной подружкой или то, что Рей будет готовить им кофе?
– Лучше вино, – оживилась Пейдж. Ах, ну да. Небось, где-то читала, что это так тонко – пить вино. Девушка вспомнила бутылку на фото с протокола и усмехнулась. Что ж и вино вину рознь.
– Хм. Хорошо. Присаживайтесь. Бен?
Он снова ничего не ответил. Присел за стол, сначала отодвинув стул перед Пейдж, но наблюдал за Рей. Та была спокойна. Подошла к своему винному холодильнику, постояла возле него с минуту, затем достала бутылку, ловко достала пробку и разлила вино в два бокала. Кайло заметил, что бутылка была не та, что он принёс.
– Пожалуйста, – она поставила один бокал перед Пейдж, второй – перед собой, только потом присела. Говорить не спешила, перебирала бумаги, пока девушка пила. Выглядела Рей при этом так напряженно, словно яд туда подсыпала.
– Классное вино.
Рей усмехнулась. Ещё бы, винтажная Риоха из бодеги Контрадор не могла быть не «классной». Но ничего не ответила.
– А что это?
– Темпранильо, – Рей была сама любезность. Кайло ощутил, что начинает терять терпение. – Сорт винограда такой. Из Риохи. Это в Испании. – Пояснила она недоуменной Пейдж, которая пробормотала что-то вроде «язык сломать можно».
Рей послала насмешливый взгляд Кайло, будто пытаясь сказать: «Ты серьёзно, Бен? Она?».
– Так, а ты правда адвокат или его ревнивая тёлка? Молоденькая ты больно.
– Так, а он правда тебя изнасиловал или ты просто дешевая шлюха, которой заплатили за ложное заявление? – Холодно спросила Рей, сделав быстрый жест в сторону Кайло, мол «просто молчи». – Признаюсь, второй вариант мне бы понравился больше… как адвокату.
– Конечно, правда. Я отбивалась, а он… ну такие руки сильные, сама посмотри, попробуй вырваться.
Нужно отдать должное Рей, она и бровью не повела. Даже не вздрогнула. Хотя знала, что вырваться, и правда, было невозможно из его стальной хватки.
– Но ты же его пригласила, значит, на что-то рассчитывала, да?
– Он сам приехал, – возразила Пейдж. Кайло откинулся на стуле, заложив руки за голову. Нехорошо усмехнулся, но позволил Рей продолжить свою игру. У неё был какой-то план, судя по тому, как она задавала вопросы. Не из праздного ж любопытства вопросы задавались. Даже ему было тошно, что уж говорить о Рей. Какого он вообще тогда поехал с Пейдж? Она ж ни капельки ему не понравилась. Хотя, какая разница. Единственная девушка, которая могла вызвать у него желание, все равно больше его не хотела.
– М-м-м, ясно, – Рей задумчиво посмотрела на копии двух протоколов допроса перед глазами. Кардинально разные версии. Кайло говорил, что она его позвала. Пейдж утверждала обратное. – Значит, ввалился в твой дом, сжал твои хрупкие ладошки, задрал платье и давай тебя насиловать. Как-то так?
– Да, так и было.
– А вино?
– Что вино? – Не поняла девушка, подумав, что Рей предлагает ей ещё.
– Если он вломился к тебе, то когда ты успела открыть вино и выпить его, – полюбопытствовала Рей, – погоди, наверное, ты пила его до прихода Бена? Верно? – Теперь её улыбка превратилась в ухмылку.
– Так и было. Я знаю, чего вы тут хотите от меня, – Пейдж отставила пустой бокал и скрестила руки на груди. Поняла, что её версия звучала не гладко и решила перейти в атаку. – Думаете, раз вас тут двое – то мне станет страшно. Я не заберу заявление. Пускай…
– Нет, заберешь. – Рей снова поднялась, подошла к своей сумочке, стоящей на стуле рядом, и что-то достала. Вернулась и бросила это «что-то» на стол. У Кайло аж глаза на лоб полезли, когда он понял, что именно. Ошарашенно посмотрел на Рей. Она рехнулась? – Знаешь, что это? Неочищенный героин. На улицах его называют смэк. За торговлю таким добром приличный срок дают. – Она улыбалась так лучезарно, сев обратно, словно поставила к чаю эклеры с малиновым кюли, а не наркоту рассыпала.
– И? – Пейдж была в том же недоумении, что и Кайло.
– Угадай, где я его взяла? У некой Роуз Тико. Малышка торгует собой на улицах Лондона, а заодно и наркотой. Смэк, кислота, кетиш, иней – на любой вкус. – Уличные названия наркотиков легко слетали с её губ и Кайло ощутил даже некое возбуждение. Когда Рей ругалась или говорила вот так, она становилась ближе и понятней. Жаль, что только не доступней. – Приводов у неё нет, но будут. Её пальчики на других таких пакетах. Она, представляешь, несовершеннолетним их продала. Ай-ай-ай, такая… досада.
Пейдж побледнела, Рей, наоборот, будто ожила:
– Теперь вот, когда ты увидела мои аргументы, можем поговорить об изнасиловании. Есть два варианта. Один – при котором ты остаешься с деньгами, на которые можешь положить сестру в клинику, второй более грустный. Твой насильник сядет, но и сестра следом. Я помогу.
Это обещание было не пустыми словами, в них была неприкрытая угроза. Кайло смотрел на Рей, не узнавая её, как бы впервые понимая, что перед ним – не его девочка, а кто-то другой. Циничный. Злой. Человек, который готов был идти на шантаж, чтобы сломить другого человека. Ему захотелось встряхнуть её за плечи, но… он ведь сам сотворил её. Его птенчик оперился и превратился в гарпию, потому что птенчика выбросили из гнезда, сломали оба крыла и пнули с обрыва, мол, попробуй взлети.
Взлетела. Выжила. Окаменела.
– Это шантаж.
– Нет, милая, это называется компромисс, – Рей хорошо выучила все уроки своего деда. И была благодарна за каждый. – Кайло, сколько ты готов заплатить?
Она, наконец, дала ему слово. Отпила вино. Теперь дело было за ним, и что-то, а торговаться он умел. Пока они обсуждали сумму, Рей ощущала, как что-то отвратительное ворочается внутри неё. Она впустила зло и грязь в свой дом, сама в этом искупавшись.
– А всё-таки ты его девка, – усмехнулась Пейдж, когда они закончили обсуждать суммы, способы переведения денег, процент аванса и прочее. – Иначе почему он твою фотку в бумажнике носит? Не провожайте, чао.
Рей молчала, пока не утих звук шагов. Подошла к окну, впуская в дом шум, чтобы разрушить тишину и свежий воздух, чтобы выветрить аромат чужих духов и жадности. Она ненавидела пускать посторонних в свой мир, но сделала это ради него.
– Позволяешь кому попало совать нос в твой бумажник? – Криво усмехнулась девушка, делая глубокий вдох с закрытыми глазами. Становилось лучше. Слова о фото не произвели на неё впечатления. Было бы приятно, если бы это что-то меняло. Но ведь это только в кино подобные вещи трогали, в жизни скорее злили. Она бы с радостью порвала любое своё фото, что у него имелось, покуда Бен больше не имел права на них.
– Понятия не имею, когда она успела.
– С проститутками такое бывает, – холодно заметила она, – они часто заглядывают в бумажники к клиентам. В следующий раз сразу проверяй наличие карточек, фотографий и прочего. Хоть код от сейфа ты в бумажнике не носишь?
Он подошел к ней. Ощущал, как она недовольна.
– Рей.
Она не двигалась. Позволяла подойти к себе. И Кайло… забылся. Просто забылся. Потянулся к ней, желая забыть хоть на секунду, почему он на самом деле здесь. Он положил одну руку ей на плечо, вторую на талию, и тут Рей, такая спокойная и равнодушная, внезапно ожила. Локтем ударила его в солнечное сплетение, и, резко развернувшись, второй рукой ударила его в скулу. Ударила быстро, ловко, натренировано. Не как обиженная девочка, а как человек, который защищался и знал, как это нужно было делать. Даже кулак у неё сжат был правильно.
Правда, Кайло уловил, что траектория её удара несколько изменилась – она хотела ударить в нос, а потом передумала за долю секунды. Телом своим она владела мастерски. А вот он – не очень, покуда не ожидал, что она способна защищаться. Хотя… если бы и знал, не стал уворачиваться. За возможность-то хоть на секунду коснуться её плеча он был готов заплатить и большим, чем синяком на скуле.
– Когда-то ты сказал мне, что я такая беспечная, потому что никогда не боролась за выживание, Бен. – Она посмотрела на него, потом вздохнула и направилась к холодильнику. Даже рукой не встряхнула, видимо не больно было. Хороша во всем. Такая уж она была. – Так вот, я научилась бороться. – Рей достала лёд и спокойно протянула ему, будто не она была виной. Вела себя так, будто его, скажем, тумбочка пришибла случайно. – Пришлось.
– Можешь ударить ещё раз, если…
– Мне не будет от того легче, – она покачала головой. – Я просто очертила границы. А теперь – спокойной ночи. Уходи.
– Я не могу. – Он сказал это и понял, что, правда, не может. Ведь завтра у него больше не будет предлога ей позвонить. Дело было сделано. Она за три дня вытащила его из грандиозного дерьма, а это значит, что не будет больше встреч. Даже в присутствии полиции или шалавы Пейдж. Ничего больше не будет.
– Смог же тогда, – она смотрела, как он прикладывает лёд, и не ощущала раскаяния. – Уйти и не обернуться. Знаешь… я ведь ждала, что ты вернешься. Верила, что вот чуть-чуть устаканится всё и мы снова будем вместе, что преодолеем все трудности. Где же ты был в то лето, Бен, когда я распадалась на части, когда жгла ноты и саму себя? Ты так легко забыл. Делал карьеру, ведь сбылась мечта покруче, чем какая-то любовь.
– Какую карьеру, Рей? – Даже сейчас, спустя семь лет, он не сказал, что просто не мог вернуться. Был связан по рукам и ногам. Что никакая карьера ему не была в радость, ведь она стоила ему Рей. Что каждый раз, садясь за руль, мечтал, что механики не досмотрят за тормозами или он войдет как-то не так в поворот. – Я разбился на первой же своей гонке, потому что с собой совладать не мог.
Да, и та мечта сбылась, но он не умер. Очнулся в больнице. С изуродованным лицом и надеждой – вдруг она придет, но дни шли, а она не приходила.
– Но поднялся же, преодолел. И стал великим гонщиком. Пускай и со шрамом.
– Ты видела хоть одну мою гонку? – Внезапно спросил Бен. Если б видела, поняла в каком отчаянии он был. Все шесть лет его успешной карьеры пресса называла его бесстрашным, на деле же он просто ничего и не чувствовал и пытался с помощью адреналина ожить хоть на секунду.
Она хотела соврать, выплюнуть в лицо, что-то злое, но не смогла.
– Я видела их все. И многие вживую. Жаль, ты не видел меня за сиянием своей славы. Но теперь поздно. Уходи. И больше никогда не возвращайся. Никогда. Не заставляй меня вызывать охрану. С тебя хватит полиции.
Он ушел. Таки сумел. Сел в машину и просто смотрел, как гаснет свет в её окнах.
Рей не стала подходить к окну – знала, что он не уедет до утра. Потом посмотрела на бокалы на столе. Свой был полон, Пейдж – пуст. Взяла его в руки. Задумчиво покрутила. Он был идеален для Риохи. Бокал типа «Бордо». Без острых углов. Скорее высок, нежели широк. Красные вина более ароматные и нужно было удлинять расстояние от вина к носу, чтобы запах не перебил вкус.
Она даже не знала, почему думала о таких базовых вещах. Внезапно выдержка дала сбой и Рей бросила пустой бокал в стену. Бордоский или бургундский бокал – да какая разница. Будто это имело хоть какое-то значение сейчас, когда в душе творилось нечто невообразимое.
Взяв свой бокал и прихватив бутылку, Рей поднялась в ванну. Наполнила ту до краев, разделась и забралась в теплую воду. Так она просидела с час, тупо глядя в стену, а когда ушла спать, бокал так и остался сиротливо стоять на краю.
*
Иииитак, да, извините автора, который, прожив полгода в Бордо, вместо настоящего Бога стал поклоняться Дионису и его виноградной лозе, потому у нас тут много вина, через которое, если вы заметили, передаются важные месседжи от Рей.
На самом деле, наконец, мы увидели, что Кайло до сих пор очень привязан к Рей, что он всё время был рядом, но не решался сблизиться с ней. Как думаете, почему? Он настолько упрям? Или так виноват? Или был уверен, что его не простят? Вам понятна логика его поступка?
Ох, ну как же мне его жаль, но таком он пике отчаяния, что аж сердце заболело.
А, вообще, спонсор этой главы – муж, который несмотря на часть нераспакованных вещей принёс ноутбук, бутылку Red Bull и сказал, что нужно сделать перерыв и пойти что-то написать.
========== Глава 6 ==========
Аэрация – контролируемое насыщение вина кислородом.
Поцелуй Бена и Рей – неконтролируемая потеря кислорода.
Рей уже выходила из своего любимого La Gavroche, роясь на ходу в сумочке в поисках ключей от машины, когда её окликнули. Девушка замерла на тротуаре, глядя, как из глубины зала к ней быстрым, немного даже неприличным для этого заведения шагом, идёт парень. С шикарной улыбкой уверенного в себе человека, которая присуща герцогам или выпускникам Лиги Плюща. Что-то смутно знакомое было в его лице. Где же они встречались?
– Рей, привет. А я сидел и не мог сообразить – ты или нет, а когда ты поднялась – сразу понял, что ты, и едва угнался.
Девушка, старательно улыбаясь в ответ, не стала спрашивать, по каким же признакам ниже пояса это он её узнал, раз сообразил только когда она вышла из-за стола. Особо феноменальными её ноги не были.
– Да, я.
– Генри. Генри Говард. Помнишь, в прошлом году мы познакомились на чайной вечеринке в Букингемском Дворце. – Он делал забавные ударения на те слова, которые казались ему наиболее важными, то есть «Говард» и «Букингемский Дворец».
– Ах, ну да, Генри, виконт Андовер, будущий граф Саффолк. Двадцать второй вроде, да? – Она вспомнила, как он ей представился в прошлом году в ответ на её «просто Рей», которая очень не любила все эти приставки в виде титулов. Как свои, так и чужие. Они же не в очереди на престол стояли, в самом деле.
– Верно. Я тут вернулся в Лондон на летний период, может, сходим куда-то?
Рей продолжала улыбаться. Рассматривая его. Вся эта его фамильная бледность и стиль преппи, может, и производили впечатление, но ей-то уже понравился кое-кто другой. Без титула, нашивки престижного вуза на джемпере и гарантированной любви к водному поло. Хотя бледность на лице Бена тоже присутствовала. Только дело было не в генетике, а в его ночном образе жизни. Жаль, что он посчитал, что она ему не подходит – сам парень все так же не выходил из её головы.
– Я немного занята.
– Ты же не спросила даже когда, – удивился Генри, касаясь её плеча. И едва его ладонь успела опуститься, как сзади раздался другой, холодный и хриплый голос.
– Она же сказала: немного занята. Всё время.
Рей обернулась. За её спиной, опираясь на свой темный Мустанг, стоял Бен. И выглядел он довольно зловеще, особенно на фоне Генри. Сразу было заметно, что он нездешний. Слишком жестким был взгляд, в котором сквозило предупреждение: мол, положи на неё свою руку ещё раз и я её тебе сломаю.
– А ты кто такой?
– Ну, тот, кем она занята – разве не понятно, будущий граф чего-то там?
– Прощай, Генри, была рада повидаться, – Рей единственная играла по правилам этикета, потому даже помахала. Затем подошла к Бену. Улыбнулась. В этот раз встреча была не случайной. Он был здесь, потому что ждал. Осознание этого придавало делу удивительную легкость. – Итак?
– Итак, садись в машину, – кивнул он, напрочь игнорируя её синий Мини Купер, стоящий спереди, – ты же хотела, чтобы я тебя покатал.
– А если не сяду? – Игриво спросила Рей, опираясь локтем на крышу его «Сокола». У неё по рукам побежали мурашки, но она не знала отчего: от тона, которым он ей сказал сесть в машину, или от того, насколько он близко стоял. Такой грозный. Рассерженный. Сильный.
– Ну, тогда ты попробуй вырулить, а я постою, посмотрю, – внезапно улыбнулся парень. Рей развернулась и уже пристальней посмотрела на свое авто, после чего рассмеялась. Бен не просто запарковался рядом, он её просто запер, покуда спереди был парковочный столб, а сдать назад было невозможно из-за Мустанга.
Больше не сказав ни слова, она села в его машину, с любопытством рассматривая всё вокруг. Для многих, включая её, автомобиль был средством передвижения, для человека с душой гонщика это было намного более, потому она ощутила себя так, будто её пустили в его мир.
– Что ты здесь делаешь? – Искренне удивилась девушка. Её внимание приковали к себе золотые кубики, висящие на зеркале заднего вида. Необычное украшение и немного нетипичное для парня вроде Бена, в котором напрочь отсутствовала тяга к некому пижонству.– После твоей впечатлительной речи на автодроме я больше и не надеялась с тобой встретиться.
– Кое-что забыл. – Бен говорил уже привычно коротко, но Рей видела, что сейчас в его глазах искрится смех.
– И что же?
– Твой номер телефона.
– Давай подумаем. Ты знаешь мой любимый ресторан в городе. Наверное, домашний адрес тоже, да? – Она оценила проделанную им работу, покуда она жила замкнуто. Не вела страницы в социальных сетях, где её можно было бы отследить по геолокации. Не давала интервью. Не особо много имела друзей. А при этом он сумел получить информацию. Рей не стала спрашивать откуда – А номер телефона узнать не смог? Так плохо старался?
– Я же вор, а не детектив, – пожал плечами парень, который потратил неделю на то, чтобы добыть эти крупицы информации в море другой, ненужной.
– И то верно. – Согласилась Рей. – Так, а куда ты едешь, я ведь не сказала куда мне.
– Ну, тебе же, наверное, нужно в Оксфорд.
– О, значит, об Оксфорде ты тоже знаешь. Браво. Но нет, сегодня я не на занятия. Точнее, на другие. Подвези меня на Хай Стрит.
Бен кивнул и включил поворотник. Не казался сбитым с толку.
– И не спросишь, почему туда?
– У тебя там школа музыкальная, верно?
– Вот тут мне стало страшно. Не говори, что следил за мной, – рассмеялась Рей, которой, естественно, страшно не было. Скорее любопытно. И немного лестно, что он все же заинтересовался ею настолько, что искал информацию.
– Да нет, я же не псих. Поспрашивал кое-где и кое у кого. И все узнал.
– Прямо-таки всё? – Сощурилась девушка.
– Рей Скайуокер. Восемнадцать лет. Учишься на юриста в Оксфорде, потому что это семейная профессия по матери, но всё своё свободное время проводишь в музыкальной школе, значит, наверное, не шибко тянет тебя в адвокатуру. – Вот это было ему совсем неясно, но он промолчал. Самому Бену казалось, что профессия юриста звучит убедительней для будущего. – Живешь с дедом. Родители… ну… – он бросил на неё быстрый взгляд. Она и так знала, что её родители мертвы. Отец разбился, мать сгорела от какой-то болезни за пару дней. Теперь становилась понятна эта тихая грусть в глазах Рей, которая не уходила, даже когда она улыбалась. – Кстати, так и не понял, кто у тебя дед, – решил сменить он тему.
– А, он Генеральный атторней, это советчик Короны и правительства по юридическим вопросам. До этого создал свою адвокатскую империю, которая, кстати, так и называется. Мечтает передать её мне. Со временем.
– Не слышу энтузиазма.
– Не верю, что мне может хватить жесткости, чтобы однажды стать барристером, – честно призналась Рей и сменила тему на нейтральную. Много говорить о себе она не любила. Всю дорогу они обсуждали всё на свете: от кино до машин и смеялись от того, как ни на чем не сошлись. Казалось, если бы любимым цветом Бена оказался чёрный, Рей бы предпочла белый. Не нарочно. Просто слишком непохожими они были во всём: начиная стилем жизни и заканчивая любимым сериалом.
Доехав до Хай стрит преступно быстро, они переглянулись, после того, как Бен заглушил мотор. В воздухе зависла неловкость. Парень убрал руки с руля и в полоборота развернулся, чтобы, наконец, посмотреть на свою пассажирку – всю дорогу он имел возможность лишь слушать, покуда был сосредоточен на дороге.
Рей встретила его взгляд с улыбкой, словно давно ожидала, что он, наконец, по-настоящему посмотрит на неё. Это была их третья встреча и две прошлые Бен смотрел куда-то мимо. Сама она всю дорогу изучала его.
Серьезный. Уставший. Манящий. Опасный. Последнее она осознавала особо хорошо. И не понимала, это её до мурашек восхищает, заводит или, все же, немножко пугает.
– Я рада, что ты передумал и нашёл меня. – Рей не стала говорить, что на самом деле они бы все равно встретились, пускай бы для этого ей пришлось переколотить все окна своего Мини Купера. Но приятно было осознавать, что не только она искала встречи. Хорошо, что Бен даже не стал придумывать повод. Захотел увидеть и увидел. – Мы ещё встретимся? Или ты выполнил только одно моё желание – покататься на твоей крутой машине – и на том хватит?
Кайло снова положил руки на руль. Сжал его.
– Я бы не хотел причинить тебе вред, – честно признался он. Если бы не обстоятельства его жизни, это не она, а он сам бы уже спрашивал, встретятся ли они ещё.
– Ты и не причинишь. – Интересно, откуда она могла быть так уверена, если видела его третий раз в жизни? Только потому что среди ночи он не дал ей по голове кирпичом? Или это её странная вера в людей шептала ей на ухо такие глупости?
– Сам – никогда, но моя… моя работа… Рей, я ведь не солгал. Я, правда, очень крепко связан с уличной бандой. – Он сказал фразу медленно и раздельно, чтобы убедиться – до неё дошел смысл сказанных ним слов. – Сейчас я высажу тебя, а вечером пойду на дело. В этом нет никакой романтики или возвышенности. Обычный угон. Ради денег.
– Не разговаривай со мной так, пожалуйста, будто я наивная дурочка, я же будущий адвокат и как-то уже сообразила, что романтики в кражах со взломом нет. И вижу, что ты не Робин Гуд, который берёт у богатых ради бедных. Я не идеализирую твой образ, а ты вот чем-то подобным занимаешься, глядя на меня. Думаешь, что я не смогу за себя постоять, если ты втянешь меня в неприятности случайно? Да за мной целая адвокатская империя стоит – как-то выкручусь. Ты меня не знаешь, а делаешь вывод, что я тебе не подхожу.
Он был благодарен, что она это сказала так, а не наоборот, хотя они оба знали, что это он ей не подходил. Как бы ему не хотелось, не подходил. Они были словно куски мозаики из разных коробок – как ты не пытайся, цельно и безболезненно сложить не выйдет.
– Хочешь, подожду тебя, а потом подвезу назад? – Сменил тему Бен, вздыхая. Выйдет из неё адвокат или нет, а спорить она умела. Самое смешное было то, что его не нужно было убеждать в том, что она ему нравится или ему хочется встретиться ещё раз. Просто он пытался быть благоразумным. Удавалось не очень. – Или пока ты позанимаешься, могу пригнать твою машину. Обещаю, никуда её не загонять и не продавать.
– Не стоит.
Бен улыбнулся. Вот, наконец-то, она очнулась. Может, обиделась. Может, рассмотрела что-то. Может, просто он ей вообще не нравился и она просто болтала.
Пока он думал, девушка внезапно наклонилась и поцеловала его. Трепетно. Нежно. Так, как на улицах не целуют. Не заманивая, а одаряя. Просто коснувшись губами губ и скользнув тонкими пальцами по его небритым щекам. Ей в секунду удалось едва ощутимым касанием вознести его выше, чем он когда либо был, выбив без предупреждения почву у него из-под ног. Он столько дрался в уличных драках и не падал, а от одного поцелуя подкосились бы колени, если бы они стояли на улице.
– Но ты можешь подвезти меня завтра…и послезавтра… – она слегка отстранилась и прошептала это разрешение ему в губы, не открывая глаз. Такая она была славная в этот момент, – когда захочешь и откуда захочешь. График-то ты мой знаешь. И надеюсь, в следующий раз мне не придется целовать тебя первой. Как для грозного преступника в тебе маловато решимости.
*
С того самого дня они виделись часто. Каждый день, перед сменой в автосервисе, Бен приезжал под шикарный особняк, терпеливо дожидался Рей, с которой никогда не согласовал время и отвозил её на музыку. Иногда бывало наоборот – он забирал её после музыки и завозил домой.
В Оксфорд она не ездила, покуда были каникулы, но они часто болтали о нём. Бену было интересно, каково это учиться в таком старинном и престижном учебном заведении. О его жизни они разговаривали мало. Он только рассказал ей, что после развода родителей переехал из Вашингтона в Нью-Йорк десять лет назад. Оттуда он взял с собой только свой акцент. Больше о себе он не сказал ничего. Добавил, что год назад отец умер. Рей ещё поняла, что вроде тот занимался контрабандой, и так Бен попал на ночные улицы. Она восприняла это философски – у каждой семьи были свои… семейные традиции.
Когда он умолкал, Рей всегда находила, о чём ещё поговорить. О музыке, например. Она рассказывала ему о многих композиторах, но чаще всего говорила о Бетховене. Её восхищало, что оглохнув, он создал Девятую Симфонию, а будучи одиноким, написал невероятное письмо к бессмертной возлюбленной. Похоже, её восхищала его сила духа. Бена же, которого мало интересовала какая-либо вообще симфония, восхищала Рей. С каждым днём всё больше. И больше. Опасно больше и опасно сильнее. С такими темпами можно было пропасть.
Бен ни разу не зашел следом за ней в особняк. Знал, что пока они в машине, они были на равных. Просто парень. Просто девушка. Просто симпатия и пара поцелуев на прощание. Почти невинных – по-другому он просто не мог её целовать. Но понимал, что едва переступит порог дома, вспомнит о разделяющей их пропасти.
Однажды, Рей сама приехала к нему. Он занимался починкой, а она вошла в их сервис с двумя чашками кофе из дорогущего отеля и, забравшись на капот чужой машины, не замечая направленных на неё взглядов, стала читать ему то самое письмо Бетховена к неизвестной барышне. Бен кивал, немного посмеявшись над наивным композитором и его фразами, вроде «навеки твой, навеки моя, навеки мы – наши» и продолжал чинить машину, как будто всё было в порядке вещей. Как будто он имел право на шикарную девушку, приковывающую взгляды.
Кофе из отеля ему не понравился. А Рей, которая покачивала ногами, очень. В тот день, глядя на неё, такую воздушную в легком шифоновом платьице, которое колебал ветер, он понял, что хочет её. Представил, как его руки забираются под это платьице, как он целует её, не сдерживая, наконец, себя, как она стонет его имя.
Но хуже было не это. Он понял, что хочет её не только физически, а и морально. Он по-настоящему захотел быть с ней. Видеться не только в машине. Всегда. Каждый день. Каждую минуту. Иметь право идти с ней по улице за руку. Привозить ей этот дурацкий дорогой кофе по утрам. Укладывать её в постель и целовать без вины. И в те секунды, когда она, продолжая рассказывать ему о какой-то Героической симфонии, наматывая на палец прядь своих волос, он уже знал, что его жизнь изменится. Он будет с ней, будет. И будет другим, достойным. Не парнем, которого девушка ждёт с ночной кражи, а гонщиком, которого ждут на финише.
В тот день Бен подал заявку на просмотр в команду Форд.
Однажды, в свой единственный выходной, он, проходя мимо стандартного блошиного рынка остановился. Какая-то женщина продавала то, что его никогда не интересовало – ноты – и Бен остановился. Выбрал те, на которых был изображен Бетховен – как выглядел этот композитор, он уже знал. Порассматривал их в машине. Полная загадка. Но выглядели они здорово – старинные, на тонкой бумаге. Рей должно было понравиться, даже если такие у неё уже были. Ей вообще нравились странные вещи. Кумкват, например. Или корица в чае. Или он, в конце концов.
Подъехав к её дому в то время, когда они никогда не встречались, Бен сделал то, на что раньше не решался. Вышел из машины и позвонил Рей. Попросил, чтобы охрана его пропустила. Девушка удивленно хмыкнула, но тут же ворота открылись и он вошел, рассматривая её мир, состоящий из идеальной изумрудной лужайки, пруда с кувшинками и особняка в сдержанном стиле.
Рей уже ждала его на крыльце, нетерпеливо подпрыгивая. Вся сияла от удивления и радости. Подлетела к нему, покуда шел он неспешно, обняла и поцеловала в щеку.
– Какой сюрприз, – потираясь своей нежной кожей о его щетину, почти промурлыкала она. – Так рада тебя видеть! Как это ты переступил через себя и пришел?
Бен погладил её по волосам, растерянный простотой вопроса. Он и сам не понял. Просто, когда взял ноты в руки, понял, что сегодня, сейчас ему нужна была Рей. Как воздух. И примчался, забыв обо всем на свете.
– Как-то ты обещала мне сыграть. Вот, у меня сегодня выходной до пяти.
– Значит, до пяти ты весь мой, – обрадовалась девушка, не заметив какой эффект произвели её слова. Не все фразы он воспринимал невинно. Особенно, сейчас, когда обнимал девушку и осознавал, что под тонким платьем дома она не носит лифчик. – Я как раз упражнялась. Пойдем.
– Так, наверное ж, мешать буду.
– Все артисты тщеславны до ужаса и жаждут публики и аплодисментов, – возразила Рей и потащила его за собой. Она не останавливалась возле каких-то странных, ярких полотен, чтобы их прокомментировать и не объясняла куда ведет какой коридор, просто вела его за собой через ряд обыденных для неё вещей, которые взрывали мир Бена. Привыкший к темноте, он едва не слеп от света и красок, окружающих его.
Наконец, они вошли в просторное помещение, которое было залито дневным светом больше, чем все другие, оно будто купалось в лучах летнего солнца.
– Святая святых, моя музыкальная комната.
Он мог и раньше предположить, что у неё была целая комната для занятия музыкой, которая больше напоминала сад или оранжерею – повсюду, куда хватало взгляда, в разного размера вазах стояли цветы. Пионы. Разных сортов и цветов. Что ж, его райская птица и должна была жить в таком месте. Дышать воздухом, в котором витали нежные ароматы и принимать солнечные ванны.
