Текст книги "Крещендо (СИ)"

Автор книги: happynightingale

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Начал считать. Он дал Рей три минуты. Три минуты, чтобы подняться с кровати, прислушаться и прийти сюда, как мотылек на свет. Только как… жертва на звук?

– О, Бен, это ты, – в голосе появившейся Рей прозвучало облегчение. Парень открыл глаза. Она стояла перед ним в очаровательно кокетливой ночнушке бледно-розового цвета, которая ничем и не отличалась от её обычных платьев. Немного взъерошенная после сна. Умилительно растрепанная. Губы немного припухли, глаза ещё сонные. Но в них начало появляться удивление. – Что ты здесь делаешь? Бен?

В её голосе не было подозрения. Легкое недоверие скорее.

– Мне кое-что нужно, маленькая, – спокойно сказал он, не подходя к ней. Сел на стол и пальцем указал на сейф за спиной. – Оттуда.

– Из сейфа? – Переспросила девушка. Ровным голосом. Она, конечно, все поняла ещё когда вошла, но будто давала ему время передумать делать глупость.

– Да. То, что он отдал тебе сегодня вечером. Нечто фамильное. Нечто со старинными бриллиантами и сапфирами. Нечто эксклюзивное. И ты отдашь это мне, Рей, потому что в твоей головке есть код от сейфа. Отдашь добровольно. Мне бы не хотелось… – он посмотрел ей в глаза и продолжил очень холодным тоном, – … сделать тебе больно.

Девушка нахмурилась.

– Если это шутка, Бен, то она не очень, – Рей в два шага оказалась рядом. Коснулась ладонью щеки и поцеловала, как бы прогоняя дурной сон от них обоих. Бен отстранился. Он не хотел её поцелуя. Слишком… слишком больно. Жадно смотрел в её лицо. Знать, что больше им не встретиться, было… это было не просто больно, это было неописуемо.

Как ему жить без неё? Зачем просыпаться? Как снова смеяться? Куда идти?

Но ей-то будет лучше.

Ну почему он тогда просто не ударил её по голове, когда крал ноутбук? Не поступил, как нормальный, застигнутый врасплох, вор. Зачем они всё это начали?

– Я сказал: код от сейфа, Рей, – жёстче повторил Бен. Он знал, что для пущего эффекта мог ударить кулаком по столу, или мог ударить… её, но ему было достаточно уже того, что он делал ей больно морально. Никакого насилия. Он мог быть ублюдком, не касаясь её.

Он не сможет причинить ей боль ещё и физическую, ведь когда-то дал слово, что все, что связано с насилием, их не касается. Потому ударить Рей не мог. И оттолкнуть не мог. Приходилось сверлить взглядом. И добавить какую-то злую, уничтожающую, унижающую ложь.

О том, что не любил. О том, чего она боялась весь этот год. О том, что был не лучше Люка. Но Бен до последнего хотел верить, что они обойдутся без обмана. Что все пройдет с минимальными потерями.

– У тебя неприятности, Бен? – Взяв его за руку, спросила девушка. Бен посмотрел на часы. Полиция будет через пятнадцать минут.

– Нет. Просто мало времени. Код.

– Лучше я сама. Так отпечатков не будет, – внезапно сказала Рей, подходя к сейфу. Ошарашенный Бен смотрел, как её изящные пальчики набирают код, как достают бархатную коробку, как она отдает ту ему. Больше ничего не спрашивая. Глядя все с той же наивностью и любовью. Верила в своего плохого парня. – Я не понимаю, зачем так рисковать, – Довольно сердито добавила девушка. – Мог бы просто попросить, и я бы отдала, разве ты не знаешь? Тебе нельзя рисковать. Это все равно был подарок на помолвку.

Её слова словно ударили Бена. Он и так уже упал, а девушка своей маленькой ножкой наносила ему последние удары тем, что даже сейчас думала о нем. О том, что кража вредит его карьере. Только его, чтоб её, карьере. Как будто её не интересовало, зачем ему грабить их дом.

– Не понимаешь, глупая ты девчонка? – Рявкнул он. – Тогда бы пришлось на тебе и правда… жениться. А так отличный план, маленькая. Сделать предложение, дождаться пока твой дед достанет это из банка и привезет сюда и забрать. Эта штука стоит больше, чем можно заработать на гонках за всю жизнь. Она стоила… того ужасного года, который пришлось быть… милым мальчиком.

– Бен, что за глупости? – Моргнула девушка, в этот раз, правда, перестав улыбаться. Склонила голову. Десять минут до приезда, а она все никак не хотела находить в нем чудовище.

– Ты что не поняла? Я не люблю тебя, Рей. – Очень четко, с расстановкой, произнес парень. – С тобой было… скучновато… Хорошо, что там, в мире гонок, были другие. Не такие… пресные и правильные. Разгоняли тоску.

Внезапно Рей не выдержала и залепила ему пощечину. Звонкую и оглушительную. Он и не думал, что она может ударить так сильно. Она видимо и сама не ожидала. Девочка, которая не могла бы убить и комара, откуда она могла знать как дать какому-то подонку по морде?

В её мире так не делали.

– Мне плевать, пьян ты сегодня или нет. Как и плевать на то, зачем ты решил ограбить мой дом – я, ты знаешь, не задаю лишних вопросов и верю в тебя. Надо, значит, наверное, надо. Разберемся потом. Но не смей мне лгать и говорить такие гадости. Ты через меня не переступишь, Бен. – Её глаза вспыхнули и погасли. Парень поймал её за руку, которой она его ударила. – Иди домой, Бен. Поговорим завтра. Коробку не забудь. Помни – я люблю тебя. Все хорошо. Но я жду извинений за эту словесную грязь, что ты развел.

Бен задумчиво смотрел на её хрупкое запястье в своих пальцах. Удивительная. Она была удивительной. Умела огрызаться, но при этом оставалась любящей. Но сейчас её милосердие убивало их обоих, уничтожало шанс уйти тихо.

Нужно было что-то ещё. Что-то, чтобы заставило её.

«Я никогда бы не простила никакого насилия над собой…»

Ответ пришел в голову так быстро. И так просто. Он знал, что должен был сделать, чтобы она увидела, наконец, его. Кражи и слов для Рей было мало. Она все могла оправдать, кроме…

“Нет, Бен, даже не вздумай” – мелькнуло у него в голове, но парень знал, что зерно упало в темную почву, подсказывая путь. Вот и он – темный-темный выход.

Пока он думал, Рей обняла его.

– Все в порядке, Бен. Ты устал. Я все понимаю. Это Сноук, да? Тебе нужно… – она говорила милые глупости, а Бен закрыл глаза, вдыхая её запах. Такая чистая. Такая светлая. Такая невинная. Не знающая зла. Не видящая его. Обнимающая его. Зла, которое приняло решение, и потому его пальцы смыкались на её запястьях все сильнее, крепче, а она будто не замечала.

Он терял время, отстраняясь от чувств, сосредотачиваясь только на её прикосновениях. Вот её пальцы гладили его спину. Её дыхание обжигало шею. Она невольно всегда возбуждала его, заводила. Тепло её тела пробуждало его тело.

Зря она это делала.

Бен закрыл глаза, пытаясь смириться с неизбежным. Тем, чего делать не хотел, но…должен был? Кто, вообще, может быть должен такое сотворить? И как потом жить под тяжестью такой вины?

Значит, у них будет последний раз. Как и первый – полный боли. Но и полный ужаса, который навсегда всё испортит. Её испортит. Её светлую, красивую душу.

“Можешь не волноваться. Это точно история не о нас”

Вот, значит, кем он останется. Насильником… и лжецом, который смотрел в глаза и врал.

Семь минут. Семь минут на грех. Ева согрешила быстрее.

Девушка собралась отстраниться, но Бен не отпустил. Сделал шаг, заставив невольно Рей отступить.

– Пусти. Больно. – Девушка дернула рукой ещё раз, восприняв хватку Бена за глупую шутку. Все ещё не боялась, все ещё не видела. Как тогда, на стоянке. Смотрела и не понимала.

– Нет.

Девушка подняла глаза. В них мелькнуло… недоверие от осознания неизбежного? А затем, наконец, вспыхнула искра страха, когда Бен сел на диван и потащил её на себя.

– Бен, Бен, Бен, ты же не тронешь меня, правда? – Зашептала лихорадочно Рей, когда его руки – такие знакомые, теплые, сильные – преодолевая её сопротивление, продолжали удерживать её запястья, слегка выкручивая, чтобы она меньше дергалась, не желая причинить самой себе боль.

– Ну зачем ты сопротивляешься, глупая, сама же столько раз предлагала себя… – нашептывал парень, превращая весь этот момент в дурной кошмар. Рей дергалась, а он, сам себе не веря, легко ломал эти попытки вырваться. Она ведь была такая хрупкая, что ему стоило развернуть её, чтобы не видеть лица? Что стоило поставить её на колени и надавить на спину так сильно, чтобы она её выгнула как нужно? Что стоило навалиться на неё всем телом, обездвиживая, чтобы не вырвалась? – Предлагала себя с первого дня… так давай…напоследок…

– Ты же сказал, что это не о нас, – выдохнула девушка, и как он все так хорошо расслышал, когда кровь стучала в висках. Она тоже помнила те слова, помнила и пыталась ими защитить себя, пока парень одной рукой задрал подол её ночную рубашки. Обнажая её. Делал уязвимой. Превращая из бессмертной возлюбленной в жертву. Как будто ставя позорное клеймо, которое она спрячет и никому не сможет показать. – Бен, нет, – впервые она говорила ему «нет», которое его не остановило. Он быстро развел её ноги коленом.

Парень замер. Не двигался, рассматривая её спину, видную за полупрозрачной тканью. Все ещё можно было отмотать. Девушка уже напугана, а ему не нужно будет причинять вред.

– Я люблю тебя, Бен, – внезапно прошептала Рей. Блядь, ну почему, почему она была такой? Наверное, думала, что так дает ему шанс отступить, но на деле она ведь все дальше тащила их к этому финалу. Ему нужно было выбить из неё всю эту глупую любовь, которая их уничтожала. Прикусив губу, Бен вошел в неё. Резко. Грубо. Она вскрикнула. Ей было больно. Она была не готова. Была напугана.

Его девочка была напугана и причиной был он. Человек, обещавший защитить.

Хотя, наверное, после такого вряд ли он будет человеком.

– Ты никогда ничего для меня не стоила, чувствуешь это? – Он двинулся бедрами вперед, вызвав у неё новый приступ боли. – Просто маленькая богатая шлюшка, которой было приятно манипулировать. Другие были лучше. – Он говорил, говорил и говорил. Должен был этими словами выжечь все из её сердца. Чтобы у неё не осталось сомнений.

Он не любил. Она была всего лишь очередной. Не любил, не любил, не любил…

Проклятие, как же он на самом деле её любил. Любил и калечил. Калечил и при этом имел наглость вдыхать аромат её волос. Брал себе что-то на память. Этот запах. Ведь чистоты уже не будет. Она вся уже не будет прежней.

Как и он.

Больше Рей о любви не говорила. Она даже не кричала. Не сопротивлялась. Не шевелилась. Наверное, даже не дышала. Но сквозь её рыдание, Бен слышал тихое, обреченное «нет», которое она повторяла с надеждой, что вот сейчас он её отпустит.

Она повторила «нет» уже семнадцать раз. Бен считал. Он всё слышал. Его глаза подозрительно что-то щипало при каждом её выдохе.

Парень смотрел на часы, двигаясь в ней и ощущая дикую боль. Он не думал, что может быть так больно. Просто продержаться три минуты в этом адском доме и отпустить.

Три минуты.

Рей плакала очень тихо, будто боясь, что кто-то услышит и придет. Её тело все так же не хотело его. Каждое проникновение было таким мучительным. Парню даже не хотелось представлять, что она чувствует, когда её предавали и ломали.

Бен медленно опустил её голову в подушку. Он больше не мог слышать этих слез. И боялся, что она услышит его хриплое, полное боли за них обоих дыхание.

Хреновый из него был насильник.

Он, как мог, пытался сделать ей не так больно, но это все было бесполезно. Она вся дрожала, а он вспоминал, как дрожала она раньше. От страсти. От счастья. Больше ничего этого не будет. Ему казалось, что с каждым её «нет» и его толчками навстречу он разрушает каждый счастливый эпизод.

«Потерпи, маленькая, просто потерпи и у тебя… все будет хорошо. Ты забудешь меня, как страшный сон и будешь счастлива. Будешь. Станешь пианисткой. Он пообещал. Он дал мне слово»

Мысленно Бен обращался к Рей, которая бы его не услышала. Так, рисуя себе картину её красивого будущего, он будто находил хоть какое-то оправдание тому кошмару, который накрыл их с головой. Хоть у кого-то это проклятое будущее должно же быть.

Наконец, он услышал. Звук сирен. Как спасение.

Рей сказала «нет» в последний раз.

Тридцать четыре. Всего тридцать четыре раза, как тридцать четыре шанса.

Вышел из неё. Застегнул джинсы. Пояс. Хотел погладить её, но чем бы это помогло? Да и вряд ли бы девушке сильно хотелось его поглаживаний.

Рей села. Слишком быстро села, одергивая свою сорочку, будто впервые застеснявшись своей наготы, которая так сводила его с ума. Охнула от боли. Внизу все ныло от острой боли. Выглядела она как красивая, но поломанная кукла. Смотрела на него своими глазами, полными слез. Губа её была раскушена. Хотела что-то спросить, но не смогла. Всхлипнула и покачала головой.

Зло таки вошло в её жизнь. Вошло в неё. Больше не будет беспечной девочки. Может, так даже лучше? Больше к ней не сможет подобраться чудовище, она ведь разучится верить людям. О, пускай бы разучилась.

Когда в комнату влетела полиция, Бен просто стоял и смотрел. Смотрел на Рей, не видя ничего. Не ощущая, как впиваются наручники. Не видя ужаса на лице Палпалатина, которому Бен мог бы сказать – вы же просили показать, что я ублюдок, и я расстарался, разве нет. Но говорить он не хотел.

– Бен Соло, Вы арестованы по подозрению в ограблении дома королевского атторнея Шива Палпатина. Вы не обязаны говорить что-либо. Однако это может навредить вашей защите, если вы не упомянете при допросе то, на что впоследствии собираетесь ссылаться в суде. Всё, что вы скажете, может быть использовано как доказательство против вас.

Где-то на заднем фоне звучали слова, как вырванные из какого-то фильма.

Плевать. Пускай арестовывают. Пускай сажают. Плевать. Даже если будет сидеть, Рей не придеться сидеть вместе с ним все эти годы. Он будет сам и это будет, как награда за благородство, что ему удалось не втянуть её. Он был честным парнем, он хотел, как лучше.

“Я, правда, не так и плох”, – как-то обреченно подумал Бен, наверное, пытаясь защитить осколки души внутри себя, но сказать ничего не мог.

Просто смотрел. Смотрел на свое разрушенное счастье. На свой грех. На будущее, которое не состоялось.

Смотрел. Смотрел. Смотрел.

Все равно красивая. Испуганная, сломанная, но, боже, какая же красивая.

– Инспектор, – внезапно хрипло сказала Рей, – он не виноват. Это… Мы пара. И я позвала его показать подарок своего деда на нашу помолвку. Вы не можете его арестовать.

Он смотрел, как она пыталась из последних сил защитить его. В глаза ему она не глядела. Просто сидела, немного сгорбившись, и смотрела на свои руки с любопытством. Там проступали синяки. Будто не понимая откуда.

– Мы разберемся в участке, мисс Скайуокер. Пойдем, парень.

Бен кивнул и неожиданно наклонился и поцеловал Рей. Знал, что не имел права. Знал, что это преступление. Знал, что он уже утонул. Но как он мог не поцеловать её в последний раз, зная, что больше её не увидит? Этот поцелуй с привкусом её крови стал последней каплей. Теперь он точно знал, как выглядит потерянный рай. Но в тоже самое время, этот поцелуй был украденным подарком, который Бен сохранит себе. Внутри себя.

Когда все ушли, Палпатин присел рядом с Рей. Смотрел на внучку. На синяки на руках.

– Рей, – осторожно позвал он.

И, наконец, девушка разрыдалась, уткнувшись ему в плечо. Не выдержала. Рыдала так долго, словно слезы могли хоть как-то изменить то, что сделал Бен. Её Бен. Её чемпион. Её всё. Зачем? Она же и так отдала ему те драгоценности, даже не прося ничего взамен. Она рыдала и не видела, что коробка с проклятым ожерельем так и осталась на столе. Рыдала, покуда прошел шок, ступор от произошедшего. Она поняла, что с Беном что-то не так, едва вошла, так почему же не попыталась всё выяснить, почему не была достаточно сильна, чтобы начать задавать вопросы? Её лояльность обернулась катастрофой, от которой сложно оградиться. Когда Бен скрутил её на диване, она словно наблюдала за всем со стороны, замкнувшись, чтобы меньше чувствовать, но теперь реальность врывалась в её жизнь на бешенной скорости. Словно кто-то нажал на быструю перемотку видео.

Вот только эта ночь не была каким-то видео. Она была её жизнью. Волнорезом, который не сдержал цунами.

Теперь все будет поделено на две неравные части. До “этого” момента и после него.

После… разве после такого бывало после?

Рей в одну секунду перестала рыдать. Ей нужно было собраться, нужно. Такое переживали многие и шли дальше, она же была сильнее многих, а потому тоже встанет с колен. Вот только сначала нужно было подумать о Бене. Она всегда же будет сначала думать о Бене. Это то, что останется навсегда, потому что хоть что-то же должно было остаться.

– Помоги ему выбраться, дедушка, прошу тебя. Я люблю его, понимаешь? – Внезапно лихорадочно зашептала она. – Люблю на всю жизнь. Обещаю, не буду искать с ним встреч. Обещаю… хочешь, я откажусь от музыки и стану барристером, хочешь? Я все сделаю, только вытащи его. Пускай… пускай станет гонщиком, пожалуйста.

– Золотце…

– Я очень его люблю, дедушка. Так зачем он это сделал? Зачем? Я бы ему все отдала сама. Все. Помоги ему, дедушка, прошу тебя, помоги. Ты же все можешь. Я всё-всё-всё сделаю, всё… пожалуйста…

…Спустя восемь часов Бен Соло вышел из участка свободным человеком.

Без обвинения. И без сердца.

Сел прямо на тротуар, не зная, что ему делать, куда идти, как жить дальше. Кто он? Или точнее… что он? Кем он стал? Мечтал быть гонщиком, а превратился в чудовище. Монстра, который будет сниться его девочке.

«Чудовище», – с каким-то садистским любопытством повторил про себя Бен. Будто привыкая к новому имени. Пытаясь понять, что оно значит. Продолжал повторять, пока оно не въелось в мозг. Только даже факт такого признания ничего не менял.

Да, ему было плохо, но ведь Рей было ещё хуже. Он-то свое плохо заслужил – не таким, как нужно, родился; не так жил; не так зарабатывал, но его девочка виноватой не была. Каково ей сейчас с ножом в спине? Как сильно он её ранил? Как быстро она оправится от предательства.

Что дальше?

Бен смотрел на проезжающий мимо поток машин, не понимая, где его место в жизни. Куда ему – вперед, назад или под колеса? Какая теперь разница, как жить?

Посмотрел в телефон. Одно напоминание от компании, что завтра его ждут на Сильверстоуне для тестирования его новой машины. «Сокол» не будет его гоночной машиной. Будет что-то другое.

Вторым было напоминание в календаре. Сегодня у них с Рей была годовщина знакомства.

Спрятав голову в коленях, Бен Соло рассмеялся, ощущая щемящую боль в груди. Ничего у него не будет. Ни «Сокола», ни Рей. От прошлой жизни ничего нельзя было взять.

Ещё и годовщина.

«Поздравляю, маленькая, год назад ты впустила в свою жизнь чудовище».

Меньше, чем через полтора месяца Рей совершила попытку суицида и на полгода попала в психиатрическую больницу

Через два месяца Бен разбился в аварии на немецком автодроме Нюрбургринг.

На этом главы с флешбеками заканчиваются.

…….

В предверии длинных выходных (+1 день, помните), мы решили таки сбросить на вас эту главу, чтобы до понедельника было время прийти в себя, отдохнуть и выдохнуть. Может, даже расслабиться.

Вот какое-то такое грандиозное самопожертвование с обеих сторон вышло у наших персонажей, только оно никого не вознесло, а, наоборот, разбило каждого. Это. Ужасно.Обидно. Прямо очень жаль их обоих, но… с другом стороны, не было бы падения… не было бы и взлетов. Стоит признать, их новые жизни сложились не так и плохо. Правда, эту ночь они все таки же носят в себе… но, будем верить, что скоро они смогут её стереть со своих воспоминаний.

========== Глава 15 ==========

Для вынесения вердикта о виновности необходимо 12 присяжных

Для вынесения вердикта о невиновности Бену нужна всего одна Рей

Рей сидела за столом своего кабинета и бездумно смотрела в стену. Вот уже пять дней, как в её жизни поселился непростой факт – у греха Бена был соучастник. Глупый мальчишка и хитрый змей. Идеальная формула для трагедии, вот только что было в протянутом яблоке? Деньги? Слава? Любовь?

Девушка посмотрела на лежащие перед ней бумаги, принесенные одним из солиситоров. Её любимое за последний месяц дело. Хитроумный мошенник, которого она защищала, очень ей импонировал, хоть и ограбил многих людей, но какая схема… Могла ли девушка семь лет назад представить себе хоть на миг, что будет восхищаться преступниками? Хотя, наверное, могла, ведь он любила уличного вора.

Рей отодвинула папку – суд через неделю и она успеет подумать о клиенте, сейчас ей нужно было оправдать другого или, точнее, других мошенников.

Она бы могла и обвинить, но все же была адвокатом. Адвокатом, у которого с первого дня карьеры не было принципов. Она играла всегда на стороне закона, но так грамотно и изворотливо, что всегда – кроме половых преступлений – вытягивала девяносто три процента своих клиентов из большой беды. Как же ей извернуться и защитить Бена и своего деда, чтобы хоть как-то выносить их обоих? Чтобы ее саму при этом не тошнило и не трясло?

Рей повертела ручку в руках – обманчиво простой Монблан – а затем уставилась на неё с отвращением. Вспоминала, что это был подарок деда за выигрыш первого дела – она тогда была такой… юной, только-только Гарвард окончила, но уже имела три года работы младшим юристом в Paul Hastings, а потому успела лишиться своей «юридической» девственности и перестать быть невинной и наивной. Та работа помогла ей переломить себя, свою боль, и стать сильной, холодной… стервозной. Та работа спасла её. Та работа помогла ей ошарашить присяжных на своем первом самостоятельном суде, уложить всех на лопатки. Дед очень гордился ею. Это, наверное, был миг, когда он достиг своего Эвереста. За ужином в La Gavroche он вручил ей серебристую ручку. С тех пор она всегда была с ней. Ощутив приступ дурноты, девушка размахнулась и швырнула ручку в стену.

«И ты, Брут?» – подумала она с горькой усмешкой. Было сложно смириться с тем, что за всей её болью стоял ещё и дед. Она только начала забывать, уже даже простила Бена… и… она не знала, на кого ей злиться больше. На своего собственного деспотичного деда, который решил вмешаться в её жизнь, естественно, с самыми благими намерениями. Для себя так точно, ведь она стала адвокатом. Или на Бена, который какого-то дьявола купился на предложение.

Чем же его купил Палпатин? Чем? Ну, не карьеру ж тот ему посулил.

Девушка покачала головой и включила метроном. Раньше, занимаясь музыкой, она часто репетировала с его помощью, выискивая ритм, теперь дышала, когда не могла подавить злость. Просто смотрела и дышала, отстраняясь от всего. Сейчас она была как раскачанная лодка среди бушующего моря. Лодка, которая не принимала свои антидепрессанты, позволяя плохим снам вернуться и натягивать нервы. Только вернувшись в прошлое, можно было найти ответ, куда плыть.

Эти пять дней Рей держала паузу. Дед, к счастью, улетел в Рим. Бена она навещала, когда тот спал. Сидела, сцепив пальцы, и размышляла. Иногда гладила по щеке. Больше не целовала – страх потери проходил, а всепоглощающее чувство любви все никак не накатывало. Её любовь снова стала лишь фактом. Тлеющим углем в груди, который больше жег, нежели грел. Но она знала, уже знала, что этот огонь хочет разгореться, просто её душу сдерживают сомнения.

Сомнения в нём. Ей нужно было знать, как её дед его сломал. Это было важнее его поступка. На самом деле, его поступок начался тогда, когда началась та сделка. Она так вела все свои дела. Не с факта преступления.

Что ж, она таким отличным барристером стала – собственную жизнь рассматривала сквозь призму работы, но так было проще оградиться от эмоций.

Девушка включила компьютер. Вместо почты зашла в поисковик и с минуту смотрела на пустую строчку. У неё был всего один вопрос – любил ли Бен её эти годы или только чувство вины заставило его хранить ту квартиру, те вещи, то… все? Конечно, так прямо сформулировать этот вопрос она не могла.

Она никогда не интересовалась его романами или интрижками. Не знала, есть они или нет. Ездила только на гонки, но всегда уезжала ещё до награждения.

Просто наслаждалась скоростью, его мастерством и тем, каким же Бен был стремительным и отчаянным. Вокруг него было так много резких поворотов и каждый он проходил с блеском. Отчего же в жизни все было иначе, где был его чемпионский настрой не за рулем?

Конечно, Рей располагала и другими способами, но интернет – лучший помощник, когда ищешь подружку знаменитости и не хочешь, чтобы об этом говорили абсолютно все вокруг. Подумала. Вбила просто “Кайло Рен личная жизнь” и тут же подавила желание удалить. Она ощутила себя подростком. В последний раз она гуглила чью-то личную жизнь в пятнадцать, когда была страстно влюблена в японского пианиста.

Но девушка все же сделала это, и спустя минут пятнадцать беглого просмотра поняла, что кого-то постоянного у Бена, в принципе, не было – даже Википедия молчала. Сплетни, слухи, предположения – их было полно. И разного фан-арта хватало – отчего-то его активно «женили» с одной очень симпатичной моделью. Но все осталось на уровне шепотка, не более.

На ютубе среди кучи ссылок Рей неожиданно наткнулась на заголовок «Кайло Рен и его бессмертная возлюбленная»

В одну секунду ей стало дурно, будто воздух закончился. Сначала девушка включила в кабинете кондиционер, затем уже нажала на кнопку запуска видео. Она попала на отрывок, вырезанный из шоу Грэма Нортона. Бен сидел на диване – такой красивый, счастливый, улыбчивый, веселый. Такой, каким она его никогда не видела. Жестикулировал, рассказывая о последнем заезде. Перед камерами ощущал себя раскованно и очень уверенно. Настоящий чемпион. Её чемпион. Когда-то давным-давно.

…– Кайло, а все-таки, что с личной жизнью-то? Никто ничего не знает, такой грандиозный секрет. Приоткрой занавес. Слово скаута никому ничего не рассказывать.

Оба мужчины рассмеялись. Вечернее развлекательное шоу с бешеным рейтингом – самое то для раскрытия секретов. В глазах у Кайло блеснули веселые искры.

– Скажем так – если в гонках я стремлюсь быть самим собой и только, то в любви я… как Бетховен, – он щелкнул пальцами, подбирая слово. – Знаешь эту историю о бессмертной возлюбленной? Она о девушке, которую очень любил этот композитор, но мир так и не узнал её имени.

– Ага, так у тебя есть возлюбленная, но ты её скрываешь?

– Да, причем влюблен я очень давно, ещё со времен юности на автосервисе… с неё-то моя карьера и началась, она очень верила в меня…

Видео резко оборвалось, видимо тема изменилась. Внизу была тысяча комментариев. Кто-то цитировал письма. Кто-то пытался понять, кто же такая эта девушка. Кто-то писал, что он все придумал, чтобы Грэм отвязался – камон, это же Кайло Рен, он всегда шутит и убежденный холостяк. Какой из него, бляха, Бетховен, и вообще, кто такой этот Бетховен?

Сердце Рей стучало так быстро, что она не могла успокоить его с помощью дыхания и метронома.

В интервью, Бен, конечно, мастерски не только ушел от ответа, но и дал намек, что история его любви весьма трагична, так как Бетховен так и не воссоединился со своей возлюбленной. Это легко понять, когда ты сама и есть та самая девушка. Девушка, которой не существует. Фантом. Мечта. Бессмертная возлюбленная.

«Ах, ты ж хренов Бетховен», – внезапно рассмеялась Рей, но веселья в голосе не было. Значит, любил, любил все эти годы и не черканул, как тот же композитор, ни строчки. Почему не пришел, не пытался выпросить прощения? Наверное, втайне посвящал ей свои победы и её именем назвал ту свою чемпионскую синюю машину с кучей наворотов.

Глядя на свои дрожащие руки, Рей начала понимать, на что купил Бена её дед. На неё саму же. И это было чертовски, чертовски, чертовски плохо.

***

Вечером того же дня

Кайло сидел на кровати, с любопытством рассматривая свою руку, которая, наконец, начала обретать чувствительность, когда в палату вошла Рей. Выглядела она как-то странно. В привычном строгом платье – видно только из офиса. С ароматом дорогих, таких же «строгих», как и платье, духов, в которых не было ни намека на пионы. Но бледнее, чем всегда. Под глазами залегли тени, в глазах металось что-то очень подозрительно похожее на боль или обиду.

– Собирайся, – без тени улыбки сказала она, бросая на кровать фирменный пакет из ближайшего магазина.

– В отпуск? – Сыронизировал Бен.

– Домой. Врач сказал, что ты можешь ехать домой. Вокруг тебя слишком много шума, реабилитологи с тобой могут заниматься и дома, я уже договорилась, потому… собирайся. Даже заехала за джинсами и футболкой – надеюсь, угадала с размером. Сомневаюсь, что ты захочешь ехать в этой своей робе.

– И как я поеду? Благодаря тебе у меня нет прав.

– Угу, это я уже слышала. Я подвезу. Специально освободилась пораньше.

Кайло смотрел на неё во все глаза. Она сказала это так… будто они были женаты все эти годы, и она, действительно, приехала за ним. Коротко кивнув, мужчина сказал, что будет готов через пару минут. Девушка посмотрела в свой телефон и вышла, давая ему время. Больше, чем пару минут, которые Кайло с трудом потратил на переодевания. Одеваться со сломанными ребрами и сломанной рукой было весьма непросто, но хорошо хоть вторая рука уже более или менее слушалась его. Сгибались пальцы, появилась чувствительность, отдающая легким покалыванием.

Почти хорошо.

Только жить все равно как-то еще не очень хотелось.

Чертыхаясь, Кайло думал также, что произошло с Рей. Пять дней они играли по правилам. После того, как он очнулся, у неё пропала необходимость сидеть часами в больнице, и девушка вернулась на работу, но поняв, что пока они не готовы к общению, она приходила только тогда, когда он спал. Так каждый получил, что хотел. Кайло – покой, Рей – возможность.

О её присутствии и возвращении на работу всегда говорил аромат этих стервозных духов – холодные, как сама Рей, когда пряталась от мира за маской юриста.

Один раз он очнулся и увидел, что она все ещё в палате. Сидела в кресле для посетителей и тихонько работала.

– Рей, поздно уже, пора спать, – позвал он её. Девушка устало потерла глаза, с удивлением посмотрела на часы и не стала спорить. Одарила его тенью улыбки и ушла, сказав только его имя на прощание.

Но сегодня что-то изменилось.

– Твои личные вещи, найденные у тебя при аварии, – когда он вышел из палаты, любезно сообщила Рей, помахав полиэтиленовым пакетом, но не отдавая. – Положу в машину.

Они вышли через черный вход и неспешно шли к автомобилю. Рей подстраивалась под его неспешный шаг, косясь с тревогой. Было видно, что Кайло неудобно, но он не жаловался. Шел, стараясь не спотыкаться и немного помедлил перед тремя ступенями.

– Адрес?

Кайло продиктовал, и девушка завела машину.

– Рей, почему ты так напряжена? – Глупо было делать вид, что он не замечал некую её разбитость. – Таблетки твои закончились? Или… плохой день на работе? – Видит Бог, Кайло, как умел, пытался вести с ней свою светскую беседу. Умел как-то не очень.