Текст книги "Крещендо (СИ)"
Автор книги: happynightingale
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)
Потому Кайло и хотел скупить эти гравюры, неизвестно как всплывшие в эту ночь. Собрать, наконец, паззл собственного греха воедино. Отдать свой «Сокол» и позволить прошлому умереть. Не оставить ничего от прошлого. Только черно-серые гравюры с демонами. Подарить их этой галерее и пускай люди смотрят, как плохо преступления выглядят вблизи. Даже если их рисует гений. Это будут его собственные письма слепых в назидание зрячим.
Когда он услышал шаги за спиной, не стал поворачивать голову. Он не думал, что Рей будет его искать, но, определенно, это могла быть только она. Ведь если ищешь дьявола, то в такую ночь он мог быть только в потерянном раю.
– Ты мне обещала, что никому не будешь показывать свою спину, – хрипло сказал мужчина, когда шаги стихли. Она пришла сюда. К нему. Не за ним, но какая разница. – Помнишь, когда-то сказала, что…
– Помню. А ещё обещала любить тебя вечно, – её голос звучал без уже привычной холодности. Просто… просто звучал. Красивый голос. Хоть на музыку переложи. – Все мы лжем, Бен, не важно – нарочно или случайно.
Кайло хмыкнул. Её удивительность была в том, что она не стала с ним спорить, мол «а ты обещал меня не обижать», а как бы только усугубила собственную вину, которой на самом деле не было. Её ложь – невинная, невольная – оказалась лишь следствием. Ответом на боль.
Мужчина повернул голову. Рей стояла, держа в руках бутылку с шампанским. Такая красивая. Вся спрятанная под лазурный шелк спереди, как одна из роскошных девушек Климта, и с обнаженной спиной сзади, как языческая Венера. Как она умела совмещать в себе соблазн, сдержанность и жажду, Кайло не понял до сих пор.
– Мне не нужно твое шампанское, – внезапно сказал Кайло, поняв, что это даже неприлично так долго и так пристально смотреть. Он знал, что человеческий мозг был устроен таким образом, что даже шедевр, висящий перед глазами, спустя пару дней становился лишь частью интерьера. Так что было не так с его мозгом? Отчего, каждый раз, когда он смотрел на Рей, никак не мог насмотреться? Привыкнуть к её красоте.
– Тогда что? – Спросила девушка, вместо того, чтобы развернуться и уйти.
Кайло, не подымаясь, протянул к ней руку.
Рей вскинула бровь. Он всегда так делал, когда хотел поцеловать её в прошлом. Протягивал руку, будто приманивал кошку.
Девушка застыла. Она знала его семь лет. И никогда он ничего у неё не просил. Ни денег. Ни помощи. Ни даже приготовить завтрак. Он все делал сам. И вдруг – эта немая просьба. С каменным лицом и беспросветной тоской в глазах. Знал ведь, что так нельзя, что эта просьба была слишком личной, но, тем не менее, протянул руку.
И улыбнулся. Как-то виновато. Словно тогда, когда пытался её ограбить. Он и сейчас пытался.
Рей хотелось уйти, но этот миг был сильнее неё самой. Она медленно, будто сама себе не веря, сбросила туфли, чтобы удобней было присесть. Сама подошла. Сама опустилась на колени, чтобы они были на одном уровне. Сама чуть вытянула шею. Рей не знала, почему она, всегда логичная, так поступает. Так хотело её тело, не она.
Так хотел Бен.
Видимо, делать то, что он хочет, осталось плохой привычкой, которую не всегда можно было подавить.
Мужчина улыбнулся и провел подушечкой большого пальца по выразительной скуле Рей. Та затаила дыхание. Словно к ней впервые кто-то прикасался. Та их история испепелила её, словно она подошла слишком близко к вулкану. Будто он был Везувием, а она – Помпеями. Ничто не предвещало беды, и в один прекрасный день адское пламя проснулось, что бы сжечь все. Без жалости.
А сейчас его полное нежности касание словно тот пепел с неё сдувало. Слой за слоем. В поисках души, которая там жила… и ждала.
Рей думала, что Кайло, который сидел так расслабленно, вмиг рванет к ней с ловкостью хищника, но тот лишь погладил её теплой ладонью по щеке и быстро одернул руку. Словно обжегшись. Или вспомнив, что этого нельзя было просить.
– Здорово, – тихо сказал он, отодвигаясь. Чтобы между ними, наконец, появился воздух. Рей увидела, что глаза его вспыхнули. Но не триумфом или голодом. Нет, просто зажглись, ожили. Будто прикоснуться к ней вот так – без чувства вины и без того, чтобы она вздрогнула, – было всем, что ему нужно. – Нет, Рей, я не пытался сегодня купить прощение, – неожиданно сказал он, потому что знал, почему девушка пришла к нему. Что её тревожило.
– А что ты пытался сделать? Заплатить за все пропущенные тобой концерты? – Она все же протянула ему бутылку. – Я не за рулем, – поймав подозрительный взгляд Кайло, поспешила сообщить она.
Тот кивнул и стал ловко сдирать фольгу вместе с кольереткой, на которой был указан год. Будто если вычеркнуть его из жизни, то вдруг все вернется на круги своя.
– Прекрати улыбаться, я серьезно спрашиваю.
– А все-таки ты играла для меня, Рей, – рассмеялся мужчина, медленно снимая мюзле и доставая ключи от машины. Глаза девушки округлились. Как он собирался снимать эту пробку с помощью ключа? Конечно, она была несколько нестандартная и просто рукой не выкрутишь, но такой радикализм зачем?
– Я всегда играла только для тебя, Бен, – пожала плечами девушка. – Я не ждала, что ты сюда попадешь, но это справедливо. Все же это ты заставил меня снова играть. – Она милосердно промолчала о том, что он же отбил у неё желание играть вовсе. – Не думала, что это случится. Но хоть все те цветы, которые ты присылал, не пропали зря. Они вдохновляли меня. Спасибо. Но всё же. Расскажи, что ты задумал. – Она старалась не смотреть, как Кайло раскурочивает дорогую пробку ключами. Оставалось надеяться, что пробка сейчас не вылетит из-за давления и со скоростью 40 километров в час не выбьет глаз Люциферу на одной из гравюр. Это было бы слишком. – Ты никогда не выбрал бы деньги, как способ самоутвердиться. Или утвердить меня, мол, смотрите, эта пианистка лучше всех. Или «о, это моя собственность, я её купил». Если ты заплатил эту сумму – в ней есть смысл. Какой?
– Полмиллиона – это твой стандартный гонорар за любое дело об изнасиловании. Я интересовался. Взял сумму, сколько ты берешь за один час и помножил на количество часов. Всегда выходит как-то так, – спокойно ответил мужчина, наконец, вытолкав пробку. Та, повинуясь силе его рук, не выскочила, а выскользнула. Шампанское будто издало тихий вздох. Протянул бутылку Рей и та, услышав, что он сказал, ощутила желание выпить всё за один раз. – Когда ты… я…черт возьми, когда… – Рей впервые видела, чтобы ему было тяжело что-то сказать. Кайло нахмурился. Отпил из своей бутылки виски. – Когда я тебя изнасиловал, не было у тебя адвоката, хотя у твоих ног была целая империя. Потому что дела не было. Ты не подала на меня заявление. Это такая ирония – то, чем ты сейчас занимаешься. Будто пытаешься дать тем, другим девочкам защиту, которой сама себя лишила.
Дальше говорить он не смог. Сцепил зубы. Втянул воздух через нос. Впервые сам сказал вслух, что он сделал. Хотя в глаза посмотреть – не хватило мужества.
Рей отпила свое шампанское. Тоже из бутылки. Какая они примечательная парочка. Сидят перед шедеврами Дюрера и пьют элитный алкоголь, как шпана из подворотни пьет пиво, обсуждая вежливым тоном, какая она молодец, что не заявила на своего насильника. Которому до этого сотни раз отдавалась сама.
Парочка безумцев.
– И что? Решил, что заплатив мне гонорар, ты сделаешь…. что? – Не поняла его логики Рей. – Или хочешь, чтобы за эти деньги я стала адвокатом для тебя? Защитила тебя? Может, ещё и простила?
– Я хочу, чтобы ты простила себя, – совсем тихо и хрипло сказал Кайло. – Неужели ты не понимаешь, что не была виновата ни минуты. Так прости ты уже себя за то, что полюбила монстра. За то, что сама ему отдавалась. За то, что впустила его в свою жизнь. Рей, ты была… неповторимой в каждом нашем моменте. Это я сплоховал. – Он ухмыльнулся. – При чем, с первой встречи.
– Ты не был монстром, Бен, – покачала головой девушка. Да, у него были приступы гнева. Или ярости. Она знала, что бывают моменты, когда его перемыкает. Когда он выключается и не соображает, поддаётся эмоциям или желаниям. Впервые она увидела это тогда, в ночь безумного секса на капоте, когда у Бена напрочь снесло крышу. Но пока ей было хорошо, она не задумывалась. Так же бездумно поплатилась. Ну как ей было простить себя после такого?
– Значит, им меня сделала твоя любовь? – Зло полюбопытствовал Кайло, снова поворачивая голову. Увидел, что Рей внимательно, напряженно изучает его лицо. – Знаешь, почему я оставил этот шрам? Ведь его со временем можно было исправить. Изменить. Но я хотел, чтобы люди видели меня таким, каков я на самом деле. Чтобы никто, включая меня самого, не заблуждался на мой счет.
Рей моргнула. Вот, значит, как он решил. Оставил клеймо, как символ раскаяния. Спрятался за ним. Нашёл оправдание одиночеству.
– Как ты вообще можешь приходить сюда и сидеть рядом со мной? Ещё и спину свою обнаженную показывать не боишься? Я же в неё сначала загнал стекло, будто проверяя твою реакцию, а затем воткнул туда нож, когда предал тебя. Так почему ты здесь?
– Потому что я скучаю, Бен, – с ошеломляющей простотой сказала Рей, будто бросая в его спокойствие камень и проверяя, из чего эта стена, которой он оградился от всех, выстроена – из кирпича или стекла?
– Ты всегда умела ставить меня на колени своей правдой.
– Но ты таки отымел меня за это. – Горько улыбнулась Рей, но со странной легкостью. Да какая разница за что. Порой ей даже казалось, что какая разница, что он с ней сделал. Главное, что последствия они не могли преодолеть. – Стоя на этих самых коленях. В прямом смысле.
– А ты, вот, кажется, не против, чтобы это случилось ещё раз. – Огрызнулся Кайло, пряча за злостью свою растерянность, так как чётко видел, как она смотрит на него сейчас. Зрачки расширены. На шее учащенно бьется пульс. В одну секунду девушка вся стала воплощением желания. И его. И собственного.
Или лишь темнота музея играла злую шутку?
Она совершенно точно знала, зачем пришла сюда. Зачем опустилась рядом. Зачем пила – как когда-то тогда. Всё было банально и удивительно – Рей пришла сюда сейчас, потому что хотела. Не могла дать прощения, но готова была дать свое тело, потому что оно её предавало все сильнее и сильнее. Рвалось к нему. Ещё тогда, когда в том модном ресторане её пальцы начали дрожать от его прикосновения.
Её тело всегда хотело к нему.
Да, он был удачливым насильником, ведь спустя семь лет жертва пришла и глазами попросила ещё. Мужчина наклонился, словно что-то проверяя. Потянулся к ней. Все так же медленно. Будто давая ей время уйти, но нет, она все так же сидела перед ним. Не видение. Не бред.
Настоящая. Живая.
Первое, что ощутил Кайло, закрыв глаза, это её руки, которые обняли его за шею, а только потом губы. Теплые. Терпкие. Страстные. Губы, которые раскрылись в поисках его поцелуя. Как же он мог забыть насколько это было прекрасно.
В одну секунду смешалось все. Их жадный поцелуй, их объятия, их общий выдох. Слишком быстро. Очень страстно. Опасно.
Но ведь кто-то должен был опомниться. Так было нельзя. Они не дети больше. И не пара. Они не могут сдуру заняться сексом в музее. Раньше могли бы, но сейчас – нет. Кайло отстранился первым. Его глаза пылали, губы хотели ещё, но частичку разума ему удалось взять под контроль.
– Рей. Тебе пора. Уходи.
Он быстро поднялся. Ощущал, как весь горит. А она сидела, все ещё ошарашенная, и смотрела снизу вверх. Проклятие, если она не уйдет, всё повторится. Он снова может обидеть её. Больше все эти круги ада он не сможет проходить. Неужели Рей этого не понимала? Он больше не хотел ни ада, ни рая. Ни снаружи, ни в душе.
– Послушай. Я очень пьян. А ты очень красивая. Я очень плохо себя контролирую, – словно давая ей шанс, говорил Кайло, делая акцент на слова «очень». Протянул руку, помогая ей подняться, и едва заставил себя отпустить ладонь, когда Рей встала.
– Я тоже плохо себя контролирую, – прижимаясь к нему, выдохнула она. И, действительно, трезвой она в эту секунду не была, только вот от чего пьянела – от шампанского или от него? – К чему это всё сейчас, Бен? Идеальный пьяный момент для… ты же хочешь меня, зачем отпираться? – Она улыбнулась, потому как, прижимаясь к нему, ощущала насколько сильно он ее хотел.
– Не играй со мной, Рей. – Предупредил Кайло. Зачем ей было это нужно? Ничего не значащий секс?
Она покачала головой и неспешно, будто впереди вечность, расстегнула верхнюю пуговицу на его рубашке. Затем ещё одну. И ещё. Бен не шевелился. А она дернула его за воротник и потянула на себя.
– Тоже…хочу…тебя… – выдохнула она. Это было так сладко. Ещё час назад он и мечтать не мог, чтобы к ней прикоснуться, а сейчас девушка сама сгорала под его поцелуями. Как мотылек. Слишком близко к огню.
На грани с огнем.
Они целовались, желание разгоралось и оба знали, к какому безумному финалу их это приведет. Но плевать. Руки Бена скользили уже требовательней, вспоминая. Из-за того, что верх платья облегал её грудь и талию, как вторая кожа, он протестующе зарычал. Его руки хотели на её кожу. Туда. Ближе к сердцу.
– Ты все ещё можешь уйти, – напомнил Бен, когда Рей лихорадочно стала выдергивать его рубашку из брюк, затем быстро и ловко расстегивать ремень. Годы работы с отмычками явно пошли ей на пользу.
– Ты тоже.
Она расстегивала на нём штаны, а он, как истукан, продолжал смотреть на неё, ища сомнения. Но его не было. Как не было и любви.
Просто похоть. Просто желание. Просто они взрослые и могло быть и так. Так ведь даже лучше. Никто никому не будет должен. Она его не простила, значит, потом он не будет виновен. Значит потом, утром, когда девушка узнает, что он натворил, ей не будет больно. А ему сейчас будет хорошо. Так зачем сомневаться?
Каждый имел право на свой кусочек неба. Или осколок.
В какой-то момент Рей отвернулась. Развернулась спиной, будто предлагая взять всю себя именно так. С голой спиной, которая так сильно восхищала Кайло. Она хотела его, но не хотела видеть его лицо? Хотела секса, но так, чтобы не видеть, кто с ней? Просто шла на поводу у своего тела?
– Нет, – внезапно зло прорычал Кайло, разворачивая её. Прижал к стенке. Немного даже болезненно. Рей ахнула – старинный мрамор неприятно холодил. – Нет, только лицом к лицу, – она должна была точно знать, кто с ней. Не закрывая глаз. Не представляя того, другого. Раз Рей решила отдать себя ему именно сейчас, будто предчувствуя неладное, она должна была быть только с ним.
Только его!
Было горько. Когда-то она любила именно так. Глаза в глаза, стоя, по-безумному. И потом жаловалась, что у неё немеют пальцы на ногах от того, что он такой высокий.
Рей не стала возражать, позволяя зажать себя у стены. Ощущала, как умело пальцы Бена, который, наконец, очнулся, задирают подол её платья. Видимо, привык иметь дело с шикарными нарядами. Плевать. Сейчас плевать. Сейчас он был её. И его пальцы, скользящие по её чулкам, подбираясь все выше и выше, касались её и чихать было на то, где они ещё были.
Они спешили как два человека вне закона. Спешили совершить свое преступление против самих себя. Или преступлением было бежать в разные стороны, убеждая себя, что они больше не любят друг друга?
Рей хотела, повинуясь привычке, привстать на кончики пальцев, но Бен покачал головой, и она послушно развела бедра, позволяя ему себя подхватить. Обнимая его таким образом и руками и ногами, Рей вдруг вспомнила его злые слова в машине под Скотленд-Ярдом.
«Сама-то тоже охотно раздвигала передо мной ноги».
И, похоже, не стала умнее, если продолжала это делать, замерев в жадном ожидании, когда же он перестанет возиться с собственными брюками и скорее уже возьмет её.
Когда он вошел в неё, они оба замерли.
Семь лет, проклятие, целых семь лет они жили этим моментом.
Когда снова встретятся так.
Лицом к лицу, глаза в глаза, губы к губам, тело к телу. Когда он, наконец, войдет в неё снова, наполнит, соединит их разбитые души.
Рей невольно поморщилась. Отвыкла от него. Она всегда меньше, хрупче против его силы. Кайло зло сощурился. Да жизнь просто смеялась над ним, когда девушка сжалась от боли. Это тело ему больше не принадлежало, хоть и так сильно желало его – он это ощутил, когда стаскивал с неё мокрое белье. Но оно его забыло. Вот так бывает.
Мужчина сжал её ногу, которой она прижималась к нему, чтобы сильнее впустить его в себя. Ей было всего на миг больно физически и это уничтожало.
Да может ли у них быть что-то ещё, кроме проклятой боли?
– Прости…
– Ничего. Бен. Ну же.
Он двинулся резко. У них не было времени на любовь, на ласки, на привыкание. Даже поцелуи они воровали у этих нескольких минут. Им нужно было только безумие.
– Бен, – тихо простонала Рей, невольно впиваясь ногтями в его шею, за которую и держалась, и обнимала его, – нежнее… ты же можешь… – и хотя её тело хотело именно так – жестко и быстро, девушка не могла позволить Кайло отыметь её, как в ту ночь. Она не знала, что будет завтра и наступит ли оно для них, но сегодня ему придется играть хоть по минимальным правилам.
«Бен, я люблю тебя»
«Ты никогда ничего не стоила для меня, чувствуешь это?»
Она все время шептала его имя, будто пытаясь стереть с головы его жутковатые слова той ночи. Бен не слышал зова прошлого, он проникал в Рей и у него мурашки по коже шли, когда она разрывала тишину звуками его имени. Он почти забыл, как оно звучит. Он почти забыл, как это – когда ты любим. Пускай на минуту, пускай это больше было похоже на кражу, чем на акт любви. Но все же любим. Любим женщиной, которую боготворишь. Которую обожаешь. Которую обидел. Которую предал.
«Просто маленькая богатая шлюшка, которой было так приятно манипулировать».
В которой ему было сейчас так хорошо. Которая пахнет пионами. Которая дарит себя.
Это было как последнее желание, случайно сбывшееся перед казнью.
Она всегда была его последним желанием. Даже когда не хотелось жить дальше. Она была словно искусственное дыхание для тонущего.
Бен уткнулся лбом в стену, Рей – в его плечо. Так было удобней. Когда он находился в ней, они всегда были как-то устойчивей.
Они занимались любовью – спонтанно, безумно, упоенно, а со всех средневековых гравюр на них смотрели грешники, которые заранее знали – это ничего не изменит, они больше не обретут свой рай. Даже сейчас, когда им было так восхитительно хорошо вместе. Ведь даже сейчас, словно боясь того, что они делают, они оба закрывали глаза. От страха, от стыда, от удовольствия.
В какой-то момент Бен отстранился, не прекращая движения. Девушка подумала, что вот сейчас, так невовремя, он решил что-то ей сказать, однако нет. Бен молчал всё время, пока они предавались безумию – видимо, наговорился в тот, последний раз. Или пытался не нарушить их единения. Открыв глаза, Рей увидела, что он смотрит на неё со смесью тоски и надежды. Словно чего-то ожидая. Чуда. Не много, не мало.
– Да хоть солги ты, но скажи, – вырвалось у него. Он так хотел это услышать. Пускай это будет неправда. Пускай последний раз. Но пускай скажет. Пускай притворится. Пусть наполнит этот отчаянный секс каким-то смыслом. Если он не может заслужить её прощения, то хоть ложь-то получить имеет право?
– Навеки – твоя, – прошептала Рей. И пускай этому “навеки” осталось длиться не так уж и долго, Бен блаженно прищурился и поцеловал её в висок. Это была первая нежность за время этого неправильного секса.
Впервые он благодарил кого-то за обман. Его девочка так красиво научилась лгать. Так правдоподобно. Ясно, почему ложь не была грехом. Она дарила надежду.
Он ощущал, как Рей пробивает дрожь в его руках. И вместо того, чтобы ускориться, Кайло задвигался в ней медленней, расстягивая вдруг весь этот момент, когда они оба были на грани оргазма, которого оба так хотели, а он, нарочно, его вдруг стал отдалять. Ради возможности ещё немного побыть в ней. Ощущать эту ни с чем не сравнимую пульсацию.
– Нет, нет, нет, даже не вздумай, – простонала Рей, понимая, что он просто растягивает удовольствие, но поделать ничего не могла. Это зажатое положение между ним и стеной никак не позволяло ей особо двигаться и все зависело только от толчков Бена.
– Не говори мне “нет”, – вздрогнул мужчина и впервые в его голосе прорезалась вся та боль, что он прятал. Умом Бен понимал, что Рей его не отталкивает, что её “нет” звучит в другом контексте, но когда они были так близко, в момент секса ему не хотелось слышать проклятое “нет”, которое мгновенно вернуло их туда, где всё закончилось.
Девушка едва не застонала от досады, покуда поняла, что он начал уже считать. Один раз “нет”, два раза “нет”, три раза “нет”. Только не сейчас, им нельзя в прошлое.
– Так возьми и выбей из меня это “да”, – ей хотелось дать пощечину, но вместо этого она лишь нашла его губы и прикусила их.
И выдержка, желание продержаться дольше, подвела, сгорела. Он двинул бедрами, слегка приподнимая Рей руками. А затем опуская. И постепенно наращивая темп, забываясь в страсти.
Она и забыла, каким он мог быть восхитительным, когда не удерживал её голову в подушке и не насиловал.
Девушка закончила первая, выдохнув то самое, долгожданное “да”. Ему как-то почти всегда удавалось улавливать этот момент и удерживать себя на грани. Бену никогда не было все равно, как ей было с ним, он не был эгоистичным козлом, которого интересовало собственное удовольствие. Практически, никогда. И пока Рей, тяжело дыша, поглаживала его по волосам, Кайло, что-то прохрипев, кончил.
Девушка замерла. Она не ожидала, что сейчас, в этой галерее, он сделает это в неё. О чём он думал, она же уже с месяц ничего не принимала! Хотя, судя по тому, как он дышал, словно загнанный зверь, ни о чем Бен не думал.
Да хрен с ним, разберутся. Точнее, разберется. Она не маленькая.
Рей думала, он её отпустит, но Бен обнимал её, продолжал прижиматься губами к виску. Делал жадные вдохи носом, втягивая в себя весь её запах. Он был странно притихшим, словно она его ранила.
Что ж, секс может ранить – она это знала лучше многих.
– Бен?
– Ещё минутку, – пообещал он, крепче сжимая её талию.Неужели ей так хотелось, чтобы он быстрее отпустил? Он бы мог стоять так вечно, лишь бы слышать, как сильно и быстро её сердце. – Я знаю, что после такого люди обычно говорят, что это была ошибка и расходятся, неловко расправляя одежду. Но, не поверишь, я впервые дышал за семь лет.
«И аж целых десять минут не ощущал себя ублюдком, Рей. Знаешь, как это здорово?».
Он медленно отстранился. И в полном молчании они приводили себя в порядок – кто штаны надевал, кто юбку поправлял. Это было странно – тела, наполненные легкостью и души, аж воющие от тяжести. Секс никогда не был лекарством. Особенно, секс двух разбитых людей.
– Бен…
– Ничего не говори, ладно? – Он будто знал, что Рей скажет. – Я люблю тебя, Рей. Ты всегда тянула меня к свету. Спасибо. За всё, что было тогда, потому что в тот год я был неприлично счастлив. Помнишь, я смеялся и говорил, когда ты читала Мильтона, что, если бы попал в рай, то точно не стал бы из него убегать? Я такой дурак тогда был – не понимал, что уже год в том раю и жил. – Кайло подошел, и Рей увидела, что его глаза всё так же сияют спокойствием. Погладил её по щеке. – И за сейчас спасибо. Так приятно… приятно быть свободным, – он наклонился и украл у неё поцелуй, по-хулигански улыбаясь. – Навеки – твой, маленькая, – как-то очень по-особому выговорил Бен, будто в первый раз такое сказал, будто желая, чтобы эти слова отпечатались у неё в голове, а затем ушел, исчезнув в той тьме, из которой и вышел.
Это было милосердно с его стороны – уйти вот так – быстро и без лишних бесед. Все равно их слова ничего не меняли, а затягивать неловкость не хотелось никому. Они не были парой, которая, хихикая, могла б обсуждать этой безумие. Они вообще не понятно кем были.
Никем.
Они были никем.
Как вместе, так и порознь.
Девушка, минуту назад стоящая на ногах, тихо сползла по стенке – ноги по-прежнему дрожали. В её глазах стояли слезы, которые, к счастью, он не увидел, иначе бы решил, что снова всё было плохо. На самом деле, всё было хуже, чем плохо. Всё было просто ужасно. Этот запах, эти поцелуи, это чувство, когда он в ней. Это было полное фиаско понимать, что лишь с ним может быть так восхитительно. И в то же время больно до ужаса.
Рей, закрыв глаза ладонями, ощущала себя такой грязной. Но не потому, что они занимались любовью, Бен в неё кончил и она вся была в нём, а потому, что солгала. Ей показалось, что этим она сделала что-то ужасно непоправимое.
Или за то, что недоговорила до конца, раз начала. Что не сказала главного. Но, похоже, ему и этого было достаточно, ведь Бен ушел таким умиротворенным, словно секс , залатал трещины. Будто ей удалось сдвинуть его с края в нужную сторону.
Хоть о чем-то не стоило беспокоиться. А то она ж такого себе в голове придумала. Хорошо, что ошиблась.
Бен тем временем улыбался. Пока выходил. Пока прощался. Пока садился в машину.
Улыбался, пока неспешно ехал сквозь темноту домой.
Его глаза сияли. Ему было хорошо. По-настоящему хорошо. Он был с Рей. Недолго. Но был. И это было всё восхитительно. Конечно, он был достаточно умен, чтобы ощущать, что не любим ею на самом деле, но эти десять минут вознесли его истерзанную душу так высоко, что даже стало страшно падать.
Приближаясь к опасному повороту, Кайло посмотрел в зеркало заднего вида. Машин не было. Что ж, сегодня, со вкусом поцелуя Рей на губах,который ничего и не значил для неё, он был готов дойти до конца и поставить свою точку.
Не переставая улыбаться, он резко нажал на газ и повернул руль влево, а не вправо. Машина, которая так и не заменила ему «Сокола», завизжала и её сильно повело в сторону. Бен, который, как отличный гонщик, знал, как можно раскрутить Мустанг обратно, только сильнее нажал на газ. И упрямо выкручивал руль в противоположную от правильной сторону.
В секунду от удара, когда Форд, отчаянно цеплялась колёсами за асфальт, пытался остановиться, словно живой, Бен перестал, наконец, улыбаться, снимая маску, что носил последнее время. Он так устал, так устал. И так запутался в этой беспросветной тоске и жизни без малейшего смысла.
Удар был быстрым и сокрушительным. И это совсем не больно. А даже хорошо. И правильно.
Хороший гонщик должен был знать всё, даже как правильно разбивать свою машину.
Вот да, это было оно. Счастливый конец для одинокого чудовища. То, на что он заслужил.
Полный покой.
Наконец-то, полный, мать его, покой.
***
Дорогие читатели.
Хм.
Чувствую, что немного должна объясниться.
Нет, Рей не шлюха, которая залезла на Кайло, потому что снова начала играть. Проблемы остались. Боль осталась. Но она достаточно умная, чтобы понять, ощутить, что он забрался на грань и решила подтолкнуть его в сторону света. Может, она и себя пыталась вытолкать из темноты.
Нет, Кайло не псих. Ему не нужно к психиатру, как кто-то советовал – может, это просто я его неправильно раскрываю. Он не маньяк, не безумец, не умалишенный. Цель глав о современности показать боль сильного человека. Боль, которая не утихает и медленно, потихоньку загоняет человека в полный мрак, из которого он видит только один выход. И все эти главы мы видели, что он сам к этому идет. Теряет иллюзии. Рей. Себя, в конце концов. И знаем, что у него с юности срывало крышу. Сорвало и в конце. Но, повторюсь, нет, я не считаю его психом. Или слабым. Я считаю, что боль убивает всех.
Ещё хочу сказать, что уходим с бетой на каникулы. Непродолжительные, но дней до пяти точно. Эта гонка длиною в 100 с плюсиком страниц за две недели очень хороша, но… немного устали мы. Нужно попить вина в тишине, поесть клубники, почитать светлые книги. Думаю, вы понимаете:) Мы и эту-то главу были не уверены, что сможем закончить)
Встретимся уже после дня Джедая. Или на день Джедая. Где-то там, в общем.
Если что, 4 мая Дисней Плюс будет транслировать все девять частей Саги.
Сила прибудет с вами… всегда.
========== Глава 12 ==========
Расстояние между Лондоном и Дирборном – 3 754 км
Расстояние между Лондоном и Ле Кастелле – 792 км
Расстояние между Лондоном и Токио – 5 935 км
Расстрояние между Рей и Беном – 0 км. Всегда.
Лондон. Август. 2013. Неделю спустя
Бен свернул с шоссе на более длинную, но живописную дорогу и улыбнулся. В Лондон ему не хотелось – Рей вот уже три дня, как была в Оксфорде, готовясь к новому семестру, а у него на сегодняшний день и, главное, ночь не было никаких планов. Поэтому можно было ехать мимо небольших деревушек, прокручивая в голове всё, что сегодня с ним произошло на автодроме Донингтон Парк. Парень так и не понял, кто на этих смотрах был более удивлен – скауты команды «Форд» или он сам, потому что сегодня он был хорош, как никогда. За рулем абсолютно нового, заряженного для ралли Фокуса, Бен показал на пробах лучший результат. На незнакомом автодроме. На чужом авто. Он был словно Микки Хирвонен на ралли в Абу-Даби. Стремителен и дерзок.
Даже если бы после этих проб ему бы не предложили пройти тест-тренировки в США, в штаб-квартире команды Форд, Бен бы все равно собой гордился, покуда убедился, насколько он может быть хорош. Это не на ночных гонках гонять, это было нечто покруче.
Впервые он получил небольшое, но подтверждение собственному таланту. Скауты Форд решили, что такой человек может стать частью их команды. Не основной, но команды. Если пройдет все тесты и пробы в Мичигане, на которые его должны вызвать в сентябре. Бен никак не ожидал, что именно так вернется на Родину. В качестве возможного пилота команды, о которой мечтал всю жизнь.
Радость, конечно, была с примесью тревоги. С Рей расставаться Бен не хотел, но если Форд возьмут его в команду, в Англии он будет проводить намного меньше времени. Хорошо, что тренировочные базы были расположены именно здесь*, хоть и далеко от Лондона, но в периоды ралли гонщики не бывали дома неделями. А он помнил, что едва не потерял Рей именно из-за недостатка времени на них двоих.
Едва не потерял.
Бен улыбнулся. Их бурное воссоединение, длившееся пять дней, вымотало его не хуже, чем ночи у Сноука. Сноука, который неожиданно затих и пропал. Конечно, временно, однако уже очень приятно.
Неожиданно парень резко нажал на тормоз перед въездом в очередную деревушку. Так замечтался, что едва не въехал в тёмно-вишневый Ягуар XKR, который был припаркован на обочине, но мордой против движения, что и заставило Бена очень быстро затормозить. Никогда не ожидаешь, что, проезжая в своей полосе, можно почти столкнуться с кем-то лоб в лоб.
Это ж какой идиот такое придумал.
Идиот сидел на капоте. Молодая девушка в платье в тон машины и в очаровательной соломенной шляпке. Сидела, покачивая ногами, будто на шезлонге, и, завидев его машину, вытянула руку с поднятым вверх пальцем вперед, словно была автостопером.
